***
Гермиона внимательно посмотрела на покрытые червеподобными записями и кривыми схемами листки бумаги, которыми был укрыт, словно опавшей листвой, верстак Нафгара. На каждом сверху было выведено красными чернилами кривым почерком, как у ребенка или правши, которому вздумалось писать левой: «РуКи ПрОЧ!!! СоБсТВеНОсТЬ НаВгАрА Из КлАнА БуРаВгЛаЗа ЛюТоВа!!!» Некоторые из них колдунья уже видела, так как с этих бумажек стартовали их совместные проекты. Гоблин, сердито ворча под нос, пытался найти среди них нужную. Девушка не единожды призывала его навести порядок в своих записях, на что получала один и тот же ответ: «Порядок в бумагах нужен только канцелярским крысам, а не таким гениальным мастерам, как я». И теперь она не без скрытого злорадства наблюдала за тем, как гениальный мастер собирал плоды своей безалаберности. — Я же помню, что засунул её… ага! Вот она, шельмочка! — размахивая находкой и чуть ли не приплясывая от радости, воскликнул Нафгар. — Ты ведь понимаешь, что сложи ты записи должным образом, то не потратил бы столько времени на поиски, — с укором заметила колдунья. — Ага, знаем, говорила уже, — отмахнулся он. — А я повторюсь, что порядок это для канцелярских крыс. Таких, как наш Щеночек Невилл. Слышал из проверенного источника, что его собираются поднять по карьерной лестнице. — Правда или очередная сплетня?! — не скрывая своего изумления, спросила девушка. — Говорю же, информация из проверенного источника, — тоном задетого чужими сомнениями знатока ответил Нафгар. — Ещё до Нового года он станет младшим секретарём. Так что наш личный переносчик бланков и прочей макулатуры скоро нас покинет. Как думаешь, у его заместителя тоже будут щенячьи глазки? А то я как-то привык. — Составь запрос с просьбой и отправь его Кингсли, — с доброй долей сарказма ответила Гермиона. — Фу! — сморщился гоблин. — Готов смириться с тем, что нам дадут, лишь бы не переводить пергамент и чернила на такую ерунду. — Очень благородно с твоей стороны, — усмехнулась колдунья. — Да, я такой, — без тени самодовольства ответил он, затем протянул напарнице найденный листок со схемами и продолжил: — Но хватит о моей весьма значимой персоне. Вот, глянь! Думаю, должно получиться нечто интересное. Как думаешь… — Дай мне пару минут, чтобы войти в курс дела, — попросила Гермиона и погрузилась в чтение, точнее, дешифрирование записи Нафгара. — Да, пожалуйста, — махнув рукой, великодушно ответил гоблин. Несмотря на безразличие в голосе, он пристально всматривался в её лицо, ловя каждую эмоцию, изменение в мимике. По его мнению уж слишком она медленно читала. Но его терпение всё-таки лопнуло. Прежде чем колдунья успела закончить чтение, он воскликнул: — Ну так как тебе идея?! — Что я могу сказать, — она сделала паузу, — за такую задумку можно просто убить. Ты просто чёртов гений, Нафгар! Очки, способные видеть анимага, подчиненного Империусом и принявшего оборотное зелье. Да это просто потрясающе! Если у нас всё получится, то твоё изобретение войдет в историю магии. — Было бы неплохо, если бы нам ещё и заплатили прилично, — подметил гоблин. — Думаю, что Кингсли не поскупится, — без особой уверенности в голосе сказала колдунья. — Тебе бы сказки для маленьких гоблинят писать, — он состроил насмешливую гримасу. — У господина Министра есть целый арсенал отговорок… — Нафгар, не стоит пока продавать шкуру неубитого дракона. Сам знаешь, на бумаге всё выглядит прекрасно и работает по щелчку пальца, а на практике можно получить отличный пылесборник. Учитывая те функции, которые ты хочешь вложить в своё изобретение, тут придется серьёзно попотеть над чарами. — Так поэтому ты мне и нужна. Не забывай, наше преимущество в том, что я творю руками, а ты — палочкой. Ну так что скажешь? Ты готова помахать своей деревяшкой ради изобретения, которое войдет в историю магии? Гермиона посмотрела на напарника, затем перевела взгляд на его записи. Про себя она уже оценила приблизительный масштаб работы. Будет определённо сложно, но колдунья была готова принять этот вызов, чтобы испытать свои способности. — Глупый вопрос, Нафгар, — сказала она. — Я ещё вчера дала своё согласие.***
Накинув пальто, Гарри вышел на крыльцо, чтобы выкурить сигарету. Вредную привычку он приобрёл совершенно недавно и тщательно скрывал её от жены, подсознательно понимая, что если всё раскроется, супруга устроит ему ту ещё головомойку и заставит выпить какое-нибудь зелье из семейного сборника рецептов рода Пруэтт. Из-за нежелания выслушивать нотации даже от любимой, а ещё от внутреннего протеста, Гарри решил сохранить секрет о своем новом пристрастии в тайне от Джинни как можно дольше. Так что курение стало для него почти как тайная встреча с любовницей. Вот только вместо женщины была сигарета. Гарри дождался момента, пока Джинни полностью будет поглощена гостями, и ускользнул на улицу. Зимний воздух отлично освежал голову после гостиной, прогретой и пропитанной смесью ароматов хвои, рождественских блюд, духов и воска. Он едва успел затянуться, как услышал за спиной насмешливый голос: — Так-так, оказывается, наш золотой мальчик не такой уж правильный. — Привет, Драко, — проигнорировав едкие слова, сказал Гарри и повернулся к собеседнику лицом. — Астория сказала, что ты задержишься из-за срочного вызова. Как всё прошло? Драко поднялся по ступеням и встал напротив хозяина дома. Затем вынул из кармана платиновый портсигар со вставкой из зелёной яшмы, выполненной в виде дракона. Достал из него сигарету и, только после того как раскурил её, заговорил: — Я бы сказал, сносно, — он нервно расстегнул две верхние пуговицы на пальто. — Мистер и миссис Хуч, хоть и были крайне смущены, вели весьма достойно. Не знаю, как бы я себя повёл, если бы вдруг на моём пороге появился человек из Министерства с восьмилетним ребёнком и заявил, что это мой внук, о существовании которого они не знали до этого дня. И всё это в Рождество. — Да уж, бывает. Но представь, каково ребёнку, — сказал Гарри, припомнив, как в одиннадцать узнал о существовании магического мира. — Его родители умерли, и он узнает в тот же день, что у него есть ещё родственники, которые вдобавок колдуны. — Буду честным, такое мне представить трудно — я родился колдуном и вырос среди подобных, — в голосе Малфоя-младшего зазвучали горделивые нотки. — О мире маглов мне столько же известно, как и о жизни на Марсе. — Хочешь, чтобы тебя пожалел? — Поттер приподнял одну бровь. — Не к тому обратился, Малфой, — беззлобно, почти по-приятельски поддел собеседника. — Спасибо, что не жалеешь меня, Поттер, — криво ухмыльнулся Драко. — Моя бы гордость не выдержала такого удара. — Всегда пожалуйста, — широко улыбнулся тот, затем уже серьёзным тоном добавил: — Всё-таки закон о сиротах — одно из лучших нововведений Кингсли. — Трудно поспорить, — пожал плечами Драко. Сделав затяжку и выпустив клуб дыма и пара в небо, добавил: — Даже отец положительно отнесся к закону о сиротах. — Сам Люциус Малфой согласился? — с доброй дозой скепсиса в голосе спросил Гарри. — Сам удивился, когда услышал. Отец говорит, что Кингсли очень мягок, так как, по его словам, нужно сразу после рождения забирать у маглов детей, чтобы потомки колдунов не воспитывались в тлетворной магловской среде. — Вот теперь я совершенно не удивлён. Очень даже в духе твоего отца. — Старого нюхлера новым трюкам не обучишь, — философски заметил Малфой-младший. На некоторое время между ними повисло молчание. Докурив, Гарри взмахом палочки превратил чугунный шар, украшавший столбец перил, в небольшую чашу и бросил в неё окурок. Драко последовал его примеру и спросил: — Не думал сделать курительную комнату в доме, чтобы не морозить нос на улице? — Нет, мне больше нравится дышать воздухом, — соврал хозяин дома, взмахом палочки возвращая шару исходную форму. — Или просто миссис Поттер не знает о том, что её дорогой супруг курит? — его собеседник задал вопрос, попавший прямо в цель. — Надеюсь, ты не станешь просвещать её в этом вопросе, — серьёзным тоном сказал Гарри. — Хорошо, Поттер, — кивнул Драко, — но и ты ничего не скажешь Астории. — Она тоже не знает? — Знает. Меня курить учил ещё дед. Он говорил, что каждый уважаемый колдун курит. Просто я пообещал Астории бросить. Но бывает, срываюсь. — Зелья не пробовал? — Нет, — покачал головой Малфой-младший, — и пока не собираюсь. Хочу побороть тягу силой воли. — Это… — Поттер не успел закончить фразу, так как у подножья крыльца появилась Гермиона. — Привет, Гарри, — тепло поздоровалась с ним подруга, а Драко досталось более сдержанное приветствие: — Здравствуй, Малфой. — Добрый вечер, Грейнджер, — кивнул ей в ответ Малфой-младший. — Ба, Гермиона, неужели твой надзиратель смилостивился и отпустил тебя домой? — шутливым тоном произнёс Гарри. — Нафгар не мой надзиратель, — запротестовала Гермиона. — Тогда начальник? — дразня её, предположил Поттер. — Это не так! — Я бы на твоём месте был осторожным, Грейнджер, гоблины — ушлые создания. Того и гляди, ты станешь марионеткой в его руках, — внёс свою лепту в беседу Драко. — Вот-то Северус обрадуется, обнаружив по возвращению с задания, что его драгоценная лаборатория перешла в цепкие руки Нафгара, — подливал масло в огонь друг. — Не говорите глупости! — возмутилась девушка и добавила: — Знали бы вы, над чем мы сейчас работаем, то быстро прикусили бы свои языки. Изобретение прототипа требует от нас много времени. — Может, расскажешь, над чем работаете? — с кошачьей улыбкой сказал друг. — Хорошо, расскажу, — её губы тронула недобрая улыбка, — но потом будьте готовы, что я как следует покопаюсь в ваших головах. — Ты ведь шутишь? — Что ты, Гарри, я совершенно серьёзно, — нервный смешок слетел с губ колдуньи. — Все наши наработки находятся под строжайшим секретом, пока министерство не решит обнародовать информацию о них. Следовательно, я должна оберегать эту тайну. Того, кто узнает о ней, ждёт либо чистка мозгов, либо смерть, — почти ласково улыбаясь, закончила она. — А твоя подруга умеет выдвигать условия, от которых трудно отказаться, Поттер, — рассмеялся Малфой. Гарри уже собирался ответить на слова Гермионы, но в этот момент на крыльце материализовался Кикимер. На его голове красовался скособоченный красный колпак с белой опушкой. Кланяясь, он не отличающимся жизнерадостностью тоном поприветствовал гостей: — Рады вашему визиту, господин Драко и госпожа Гермиона, — домовик сделал в сторону колдуньи более неуклюжий поклон, затем обратился к Гарри: — Хозяин, хозяйка ищет вас. — Хорошо, Кикимер, мы сейчас зайдём в дом и присоединимся к гостям, — ответил Гарри, затем он обратился к своим собеседникам: — Так, рабочие дела оставляем на пороге. Сегодня Рождество — будем веселиться!***
Первый день нового года Гермиона проспала до обеда. Нафгар предложил взять два выходных: на тридцать первое декабря и первое января, чтобы в первый день как следует отдохнуть, а на второй отойти от активного отдыха с обильными возлияниями, случившегося накануне. Гоблин шумно встретил Новый год в компании двух близких друзей-пакваджей, прибывших из Канады, и надрался до зелёных пикси. Колдунья, в отличие от своего напарника, провела эти два дня наедине с собой: её родители на следующий день после Рождества отбыли в круиз на Карибские острова, Гарри вместе с Джинни и малышом Джеймсом отправились в Нору. Вопреки тому, что только Живоглот составлял ей компанию, девушка не чувствовала себя одиноко. Ей даже было почти хорошо находиться в тишине и покое, слушая музыку и читая книгу, на которую до этого не хватало времени. Но всё замутняла тоска. Гермиона то и дело ловила себя на том, что думает о Северусе. Мысли о нём наполняли сердце девушки грустью. После той короткой записки, полученной в день её рождения, Снейп не прислал и строчки. По ночам, отгоняя сон, её тревожили вопросы: «Что с ним?», «В порядке ли он?» и «Где он?». Крылатое выражение про отсутствие новостей она считала полным бредом, отравляющим беспочвенной надеждой сознание. Открыв глаза после сна, Гермиона хотела ещё понежиться в постели, но обвиняющий взгляд золотисто-янтарных глаз пресек эти возмутительные планы. Давно уже настало время покормить обожаемого питомца. Вопреки тому, что его миски были зачарованы на пополнение содержимого, кот требовал от хозяйки ручной работы, которая являлась одним из проявлений любви и заботы для обеих сторон. Смирившись со своей судьбой, девушка выбралась из постели, натянула пушистый халат и отправилась вместе с Живоглотом на кухню. Позаботившись об умирающем голодной смертью коте, Гермиона приготовила себе горячий шоколад и поздний завтрак. По привычке во время приема пищи она прочла Пророк, отметив про себя, что в нём, как обычно, больше сплетен и чуши, чем чего-то дельного. Отложив в сторону газету, колдунья взмахом палочки отправила грязную посуду в мойку и с чашкой свежезаваренного чая отправилась в гостиную, где её ждала книга, которую девушка специально не взяла в спальню, чтобы ненароком не дочитать перед сном. Прежде чем устроится вместе с сытым Живоглотом на диване, Гермиона поставила в проигрыватель пластинку «20/20» Джорджа Бенсона. Это был подарок от Невилла на Рождество. За прошедшие месяцы их отношения шатко-валко наладились, а на вечеринке у Гарри они помирились. Включив музыку, девушка взяла в руки «Пока мы лиц не обрели», открыла книгу на том моменте, когда Арном сообщил Оруаль о смерти старого Жреца, и погрузилась в мир, сотканный из слов. Солнце скрылось наполовину за горизонт, когда Гермиона дочитала последнюю страницу романа. Чай, который она брала собой, остался нетронутым и давно остыл. Бросив взгляд в сторону окна, девушка решила выйти на улицу и поразмышлять о прочитанном на свежем воздухе. Чувствуя болезненные покалывания в онемевших от продолжительной неподвижности частях тела, она поднялась в спальню и быстро сменила халат на пару джинс и красно-черно-зелёный свитер. Для прогулки она выбрала свой задний двор, так как особого желания бродить по улицам или идти в парк у неё не было. Вдобавок в центре дворика находилась небольшая, овальной формы, открытая беседка с жаровней. Немного побродив по заднему двору и подправив там, что раздражало глаза, Гермиона зашла в беседку, села на скамейку лицом к дому, затем, направив палочку на жаровню, разожгла костёр. Некоторое время девушка смотрела на пляску язычков пламени, но вид обычного огня быстро наскучил колдунье. Она взмахнула палочкой и шепнула заклинание, и огненные язычки окрасились в ядовито-зелёный, ещё один пасс и заклинание — они стали бледно-малиновыми. Потом Гермиона попробовала при помощи невербальной магии из пламени сформировать тюльпаны. Первые три попытки у колдуньи не не вышли, но четвертая… Цветы уже начали принимать ту форму, которую мысленно задавала она, но тут… — Будешь так хмуриться, у тебя будет морщинистый лоб к тридцати, — раздался голос Северуса, который в единое мгновение разбил вдребезги всю её концентрацию. — Северус, — выдохнула его имя Гермиона, чувствуя, как от счастья сковывавшая сердце ледяная корочка тоски начала таять. — Это я, — пряча улыбку, сказал Снейп. Он сел рядом с ней и, заглянув её блестящие глаза, с иронией голосе добавил: — Ты случайно плакать от разочарования не собралась? — Ты просто невозможный дурак! — выпалила девушка и демонстративно повернулась к нему спиной. — Мне, конечно, нравятся твои волосы, но я бы не хотел говорить с твоим затылком. — Я не хочу тебя видеть, — буркнула она. — Раз это твоё желание, то я ухожу, — вставая на ноги, сказал он. — Уходи, — резко ответила девушка, наступая на горло своим чувствам. Прошло несколько минут полной тишины, в которую вкрапливалось потрескивание пламени. Гермиона, всё ещё чувствуя присутствие Северуса, с замирающим сердцем обернулась, боясь, что ощущения обманывают её. Но нет. Он стоял у неё за спиной. Подхваченная эмоциями девушка вскочила с места и порывисто обняла его. — Тише, Гермиона, а не то уронишь нас, — посмеиваясь, сказал Северус. — Ты не ушёл, — крепко прижимаясь к его груди и задыхаясь от счастья, сказала Гермиона. — Как видишь, не такой я и дурак, — сжимая в объятьях трепещущую девушку, ответил мужчина. — Я бы тебе не простила… — Знаю, девочка. — Я так по тебе скучала, — её слова прозвучали как признание в любви. — Я тоже скучал… — Не верю, ты мне и строчки не написал за эти месяцы, — упрекнула его Гермиона. — Завали я тебя письмами, тогда бы поверила моим словам?! — Не уверена… — Если мои слова — ложь, — Северус отстранился от Гермионы, — то это самая честная ложь в моей жизни, — с теплой хрипотцой в голосе закончил он, наклонился к ней и поцеловал в губы.