***
Сделав серию трансгрессий, Рон остановился перед последней, чтобы сделать выбор, куда именно он отправится дальше: к родителям или сразу к Гарри и сестре. Солнце уже наполовину скрылось за западную границу небосвода. Колдун вынул из кармана кнат и подкинул его высоко вверх. Пока бронзовая монетка переворачивалась в воздухе, он надеялся, что та упадёт орлом, на который был загадан дом родителей. Рон чертовски устал после преодоления сотен километров, разделяющих Англию и Шварцкессель, поселение колдунов близ горы Брокен, за короткий период времени (он даже пожалел о том, что не прислушался к совету Амалии и не проделал часть пути магловским транспортом), и вечер в обществе любимых, но крайне шумных племянников его особо не прельщал. Монетка приземлилась на ладонь мужчины изображением оленя вверх, и он вздохнул с облегчением. Представив в голове образ крыльца Норы, колдун перенесся на порог родительского дома. Он постучал в дверь, которую не более через полминуты распахнула Молли. — Рон?! — изумлëнно воскликнула женщина. Лицо матери озарилось ласковой улыбкой и, заключив своего сына в объятия, она крикнула, обращаясь к находившемуся в доме мужу: — Артур, к нам прибыл Рон! Сюрприз-то какой! — затем притянула за шею к себе голову Рона и звонко расцеловала его щëки. Подошедший к ним мистер Уизли протянул руку для приветствия и добродушным тоном сказал: — Здравствуй, сынок. Отец и сын обменялись рукопожатием, которое перешло в объятья с похлопыванием по спине. — Мерлин, что же я тебя держу на пороге. Заходи скорее, — спохватившись, воскликнула Молли. — Рон, ты появился очень даже вовремя: мы как раз собирались обедать. Слова матери о еде тепло откликнулись в душе Рона. Он оставил свой чемодан в прихожей и вместе с родители отправился на кухню, где уже стоял накрытый к обеду стол. Усадив сына, Молли суетилась вокруг него, не в силах скрыть своей радости от его визита. Она спрашивала, чего бы ему хотелось из того, что у них сейчас приготовлено и хранится в кладовой. Несмотря на то, что в волосах миссис Уизли огонь и пепел смешались в равных пропорциях, фигура стала более округлой, а на носу красовалось пенсне в серебряной оправе, энергии у неë было гораздо больше, чем у кого-либо вдвое или даже втрое младше. Наконец, сев на своë место за столом, Молли спросила: — А почему ты один, без своих девочек? — У Анны и Виктории занятия в школе, а у Амалии работа. Я не планирую надолго задерживаться в Англии. — Ты, наверное, страшно устал, добираясь сюда? — Согласен, трансгрессия забирает много сил, но это уж точно лучше, чем лететь на метле и отмораживать зад. — Кхм, выбирай слова за столом, — строгим тоном одернул сына мистер Уизли. — Или ты и дома перед малышками так же выражаешься? — Артур!.. — вскрикнула миссис Уизли, собираясь отругать мужа. — Мама, не надо, — остановил еë Рон. — Папа прав. Прошу прощения, — пристыженно произнёс он, почувствовав себя в этот момент не взрослым тридцатилетним мужчиной, а мальчишкой. На несколько минут над столом повисло неуютное молчание, в которое вкраплялось постукивание и поскрипывание, исходящие от соприкосновения столовых приборов с поверхностью тарелок. Его нарушила миссис Уизли, задав сыну следующий вопрос: — Рон, а Джинни или Гарри говорили тебе о том, кто стал опекуном дочери Гермионы? Что-то в голове, точнее, в интонациях матери, подсказало Рону, что уж она-то знает ответ на свой вопрос, и это должно каким-то образом если не шокировать, то удивить его. И миссис Уизли явно испытывала от своей осведомленности скрытое, почти извращенное удовольствие кота, залегшего перед мышиной норой. Спустя годы Молли сохранила неприязнь к бывшей невестке. — Нет, — коротко ответил сын. — Ты не поверишь, но это… — Молли, не стоит сплетничать, — попытался остановить супругу Артур, но она его проигнорировала. — Северус Снейп. Он оказался отцом её дочери, — со злорадными нотками сказала миссис Уизли. — Надо же, — имитируя удивление, ответил Рон. Откровенно говоря, он испытал большее удивление, когда узнал о браке своей бывшей супруги с Невиллом, так как думал после той неловкой сцены в доме Гарри на Рождество, что она состоит в отношениях со Снейпом. И вот теперь всплыл ещё один факт, что всё-таки связь между Гермионой и её начальником была очень даже тесная. — Наша Гермиона с детства была ещё той шкатулкой с сюрпризами, — с осуждающими нотками в голосе заметила мать. — Молли, может, ты не будешь копаться в чужом грязном белье за столом, — сердито сказал мистер Уизли. — Разве я копаюсь в грязном белье?! — Именно. — Вовсе нет, Артур, — возмутилась супруга. — Просто ввожу сына в курс последних новостей. — Думаешь, Рону хоть каплю интересно или полезно то, о чём ты сейчас говоришь? — задал резонный вопрос супруг. — А разве нет? — её испытующий взгляд устремился на сына. — Кхм, — откашлялся тот и произнёс, пытаясь увильнуть от назревающей ссоры: — Пойду-ка я спать, а то перемещения вытянули из меня все силы, — и в подтверждении своих слов встал из-за стола. — Ох, милый, подожди немного. Я сейчас подготовлю для тебя комнату, — вскочив со своего места, воскликнула Молли и поспешила прочь из кухни. — Ты прости её… — начал мистер Уизли, едва супруга покинула кухню. — Я всё понимаю, папа. Мама никогда особо не любила Гермиону. — Бедная девочка, — произнёс Артур с грустью в голосе. — Такая потеря и трагедия… Ты ведь прибыл из Германии из-за Гарри? — Да. То, что произошло с Гермионой и Невиллом, слишком сильно по нему ударило. Мистер Уизли понимающе кивнул и, пристально глядя в глаза сыну, добавил: — Но ведь и тебе, сынок, нелегко. — Да, пап, — хрипло ответил Рон. Слова отца коснулись болезненных мест в его сердце. — Но я не имею права раскисать. Мне нужно помочь другу. — Я тебе говорил, что горжусь тобой, Рон? — Кажется, было пару раз, — пожал плечами тот. — Прибавь ещё один, сынок.***
— Меня окружают одни безрукие и безмозглые идиоты! — находясь в крайней точке кипения, воскликнул Нафгар и резко захлопнул за собой дверь в кабинет. Хлопок был такой силы, что создалось впечатление, будто где-то прогремел гром или пушечный залп. Ругаясь себе под нос, гоблин прошёл к своему письменному столу, уселся в кресло и посмотрел на часы. Он быстро вычел восьмичасовую разницу во времени с Лондоном и потянулся за зеркалом. Ему так хотелось обсудить кое-какие вопросы с Гермионой, и только в тот момент, когда он уже притянул к себе магический предмет, его взгляд упал на свинцовый браслет, обвивавший запястье тугим кольцом из скрученных вместе четырёх цепей. Траурное украшение его народа. И траур этот был по той, с кем он собирался поговорить. Его подруга так неожиданно ушла за черту поднебесного мира, что не верилось. Да и времени, чтобы принять её уход, прошло ничтожно мало. — Кто бы мог подумать, что можно так привязаться к человеку, пусть и весьма смышлёному, — глядя на своё отражение, с горькой ухмылкой сказал сам себе Нафгар. Резким движение гоблин отодвинул зеркало. Быстрым взглядом окинул стол и заметил слегка неровную стопку разноцветных конвертов, которая образовалась за несколько дней. Он испытывал сильную нелюбовь к разбору писем, но внушительный вид пачки и плохое настроение сыграли свою роль. Притянув к себе бумажную башню, Нафгар стал разбирать корреспонденцию. Некоторые из писем вместе с колким комментарием в адрес отправителя сразу шли в мусорную корзину. Гоблин добрался практически до конца неприятного занятия, когда в его руках оказалось отправленное из Англии письмо. Самой его примечательной деталью было то, что его отправителем был Гарри Поттер, друг Гермионы. Сгорая от любопытства, что же тот мог ему написать, Нафгар мгновенно вскрыл конверт без использования ножа. Внутри лежал вдвое сложенный листок. Само послание от Поттера укладывалось в пару строк. «Нафгар, ты уже знаешь о том, что произошло с Гермионой. Я решил заняться расследованием произошедшего. Мне нужны от тебя воспоминания о ваших с ней разговорах за последние полгода. Заранее спасибо!Г. Дж. Поттер»
Едва письмо было прочтено, у Нафгара вырвался сухой смешок, который походил больше на воронье «кар», смешанное с треском сухой ветки. — Хоть «спасибо» написал, — буркнул гоблин. — Не зря его Снейп звал наглым мальчишкой. Его взгляд зацепился за предложение: «…Я решил заняться расследованием произошедшего…». Перечитав его ещё пару раз, он кинул послание на стол, откинулся на спинку кресла и, поглаживая свои пышные усы, погрузился в размышления. Что-то подсказывало Нафгару, что Поттер неспроста написал ему с просьбой передать воспоминания, связанные с Гермионой. Слишком всё подозрительно, слишком всё интригующе. Чутьё подсказывало, что созревает тайна. Тайна столь же запутанная, как нити в корзине для рукоделия у нерадивой хозяйки. Тайна, распутывание которой лучше не доверять человеку со среднестатистическим складом ума. Стоило ему прийти к данной мысли, в голове сразу созрело вполне логическое решение. Губы гоблина растянулись в кошачьей улыбке. «Что ж, мистер Поттер, моих воспоминаний ты не получишь, а вот мою помощь — да, — мысленно обратился к другу Гермионы Нафгар. — Давненько я не был в старом добром Дырявом котле…»