— Ини, мини, мани, мо,
Поймай тигра за коготь.
Ини, мини, мани, мо.
Если рыкнет — отпусти его,
Ини, мини, мани, мо.
Даже крепко уснув, Китти ещё долго не отпускала его руку. Её маленькие пальчики, подобно оплетающему опору вьюнку, держали ладонь отца.***
Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить жену, Драко вошëл в спальню. Комнату освещал голубоватый и такой рассеянный свет, что назвать его так можно было только с сильной натяжкой. Скинув рабочую мантию на спинку стула, мужчина сел на него, упершись локтями в колени, и спрятал лицо в ладонях. Закрыв глаза, он погрузился в свои мысли. Реальный мир для него на некоторое время ушёл на дальний план, и лишь легкое прикосновение женской руки к его плечу вернуло обратно. — Прости, что разбудил, — встрепенувшись и посмотрев на стоявшую рядом Асторию, сказал Драко. — Я ждала тебя, — мягко ответила она. — Очень зря, — устало произнёс мужчина, снял еë руку с плеча и, притянув к губам, поцеловал в запястье. Прижав женскую ладонь к щеке, добавил: — Но спасибо… Астория села к супругу на колени и обвила руками его шею, а он положил голову к ней плечо, уткнувшись носом в еë шею. Вдыхая аромат кожи с примесью миндального крема и цветочного шампуня, Драко чувствовал, как узел на сердце начал распускаться. Нежно гладя его по волосам, Астория нарушила молчание первой: — Хочешь рассказать, что произошло? Пару минут он колебался. Сначала ему хотелось промолчать: не перекладывать на неë личные переживания и тем самым омрачать душу дорогого человека. Всё же слова потребовали выход, и мужчина заговорил бесцветным голосом: — Произошла авария… Водитель не справился с управлением… Машина всмятку… Я сначала не поверил глазам, что металл может так искорежить без применения чар. Внутри было двое… Мальчик трёх лет, он выжил: его спасла магия. А вот мать оказалась маглом… Повисло молчание, в котором выражалось всё то, на что не были способны слова. Драко непроизвольно прижал к себе крепче Асторию. Прижавшись щекой к его голове, она спросила: — К какой семье принадлежит ребёнок? — Как позже выяснилось, отец ребёнка, как и прочие родственники с магической кровью, из Японии. — А разве закон о сиротах распространяется на иностранцев? — В этом-то и проблема, — угрюмо ответил Драко, — никто пока что не знает, согласится ли отец взять на себя ответственность за воспитание ребёнка. Он, кстати, не знал, что у него вообще есть сын, он и об интимной связи с англичанкой едва вспомнил. Сейчас идут переговоры. — А что будет, если он всë-таки откажется? — Ничего не могу сказать, потому что данный случай — первый с тех пор, как действует закон. Но без всяких сомнений, Министерство не оставит ребёнка без опеки. — Это хорошо, — с задумчивой печалью в голосе произнесла Астория. — А у тебя как прошёл день? — Драко попытался увести её от гнетущих мыслей, к которым сам же и привёл. — Почти так же, как обычно, кроме одного серьëзного разговора со Скорпиусом, — ответила жена. — И что на этот раз? — в его голос вернулись тёплые интонации. — Опять забыл закрыть клетку, и его питомец забрался в комнату к моей матери? — Нет, — покачала она головой, — сегодня мы говорили о том, что не стоит рассказывать чужие секреты. — Надо же? — удивился он. — И чьи же секреты успел разболтать наш сын? — Скорпиус рассказал мальчикам Джинни (самой Астории написал Северус) о том, что Китти сирота. Думаю, он подслушал один из разговоров твоего отца и Северуса. — А что Скорпиус сам сказал про то, откуда он всё узнал? — Ты же его знаешь: молча всё выслушал и только в конце сказал, что больше так не сделает… — она печально вздохнула и продолжила: — Ох, Драко, видел бы ты его виноватый взгляд. Каждый раз чувствую себя ужасной матерью. Драко повернул голову, поцеловал Асторию в щёку и ободряюще сказал: — Не смей так думать. Ты всë делаешь правильно. Если бы мои родители уделяли больше внимания моральным аспектам, а не родословной и гордости крови, то тебе бы не пришлось меня перевоспитывать. — Зато мне не было скучно, — игриво ответила Астория и поцеловала мужа в кончик носа. — Плюс чего не сделаешь, чтобы стать миссис Малфой. — А как же большая и чистая любовь? — шутливо возмутился Драко. — Считай её приятным бонусом к супружеству. — Хоть на этом спасибо, моя дорогая жёнушка, — щекоча дыханием, Малфой поцеловал её в шею. От его ласки она мелодично рассмеялась. — Салазар, который уже час! Нам давно пора быть в постели, — держа жену на руках, мужчина встал на ноги и направился к кровати. … — Знаешь, я всё-таки за него переживаю, — тихо сказала Астория. Её голова лежала у мужа на плече, а её тонкие пальчики играли с волосами на его груди. — Не находишь это жестоким: говорить в нашей постели о другом мужчине? — иронично произнёс Драко. — Кстати, напишешь его адрес, чтобы я послал ему проклятый сувенир. — Я говорила о Северусе, ревнивец мой, — со смешком ответила она, затем серьёзно продолжила: — Ему, старому холостяку, и так свалилось непростое испытание, как участь отца-одиночки. А тут ещё это… — Что это? — То, что его девочка узнала о смерти Гермионы и Невилла. Такое известие не так-то просто взрослому переварить, а ей всего шесть лет. — А разве не пять? — Через несколько дней будет шесть. Но это такая незначительная деталь на фоне произошедшего, Драко. Знаешь, я чувствую себя ужасно виноватой из-за Скорпиуса. — Так ведь проболтались дети Поттеров, — встал на защиту сына Драко. — Всё равно. Началось ведь с нашего ребенка, — покачала головой Астория. — Думаю, Скорпиус мог бы сам всё рассказать, если бы Северус оставлял дочь у нас, а не у Джинни, — вздохнув, женщина выдержала короткую паузу и продолжила: — Смерть близких наносит слишком глубокие раны, особенно в детстве. Как же они справятся? Не замкнётся ли девочка в себе? Не станет ли воспринимать его в штыки в дальнейшем? Удастся ли ему сгладить углы?.. Чтобы остановить поток тревожащих её вопросов, мужчина прижал к себе супругу, поцеловал её в макушку и успокаивающим тоном сказал: — Конечно, мой крёстный не создаёт впечатление добродушного человека, особенно в бытность школьного профессора, но всё же, думаю, ему стоит дать шанс. Не такой уж он чёрствый сухарь. Когда мне было восемь, я застал родителей за страшной ссорой. Мама в тот раз настолько разозлилась, что вышла из себя и дала отцу пощёчину. Для меня на тот момент это было страшное потрясение. И получилось так, что некоторое время спустя, я поделился своими переживаниями с крёстным. Он не только выслушал, но и успокоил восьмилетнего меня. А также благодаря ему в тот день я так объелся пломбира и сахарной ваты, что потом долго не мог на них смотреть. Так что у крёстного есть все шансы наладить отношения с дочерью.***
В окнах на улице Гортензий уже погасли последние огни, когда недалеко от дома сто девять возникла фигура невысокого человека. Его можно было бы назвать ребёнком, если бы не грубая брань, которую он изверг, едва материализовался там: — Убирать надо за собаками, грёбанные людишки! Старательно оттирая об дорожку подошву пострадавшего ботинка, Нафгар пошёл к обгоревшему остову дома Гермионы. Гоблин давно хотел посетить это место, но сначала территория была оцеплена чарами от посторонних визитов, затем ему пришлось на две недели вернуться в Канаду. Там возникли проблемы, решить которые, будучи в Англии, он не мог. И вот сегодня Нафгар, держа под мышкой ярко-синий ящик для инструментов, набитый магическими изобретениями, наконец-то оказался на пепелище дома, где жила его подруга. Шагая со всей осторожностью, на которую он был способен — мало ли какие чары остались после министерских — гоблин прошёлся по тому, что осталось от первого этажа. Затем, в месте, где предположительно находилась кухня, он поставил на пол свой ящичек и принялся искать подходящий магический прибор, но его прервал неприятно завывающий звук. Нафгар тут же весь превратился в слух. Неприятное завывание доносилось с улицы, точнее с заднего двора. — Неужели приведение? — гоблин озвучил вслух первую пришедшую в голову мысль и поёжился. Но всё же любопытство заставило его выйти наружу и разведать, что или кто издает столь противный шум. Прихватив собой на всякий случай бьющий электрозарядом стилус, Нафгар направился на улицу. Едва он вышел, как увидел мелькнувшую тень со стороны живой изгороди. Обладатель тени шмыгнул туда. По размерам существо было в несколько раз больше садового гнома. Создав магией парящий за создателем шар света, гоблин последовал к тому месту, где скрылось создание. Сначала ему удалось разглядеть в голом сплетение ветвей живой изгороди два полыхающих янтарём глаза, а потом рыжий мех. Губы Нафгара растянулись в улыбке, и и довольным тоном сказал: — Ну здравствуй, блудный кот. Кто-то очень обрадуется, если я тебя поймаю.