***
Выходные прошли, как в волшебной сказке. А потом началась реальная жизнь. Чтобы попасть на лечение в клинику, Юнги пришлось пройти несколько осмотров, проконсультироваться со сторонними специалистами и собрать немалое количество документов. С учёбой тоже пришлось распрощаться на ближайший семестр. Чтобы известие о том, куда именно наследник семьи Мин отправляется «поправить здоровье» не стало достоянием общественности, Мин Со решила сама встретится с директором университета. Вместе с заявлением Юнги на академический отпуск, она передала в руки руководителя чек на немалую сумму. Её просьба была короткой и вежливой, а глаза холодными и строгими, так что директор не посмел отказать этой женщине. Он сделает всё, чтобы сохранить в тайне причину отсутствия ее сына в ближайшие полгода. Когда всё было готово, Юнги приехал на последнюю встречу со своим психологом. Интерес к нему, как к альфе, у омеги заметно подостыл. Возможно причина была в приступе, ведь тот случился отчасти из-за доктора. Хотя Юнги больше склонялся к тому, что всё дело в Чимине. Очень уж наглядно Пак доказывал, что практические упражнения — лучший способ исцеления. Доказывал все выходные. И даже когда они уже были на пути в город, преподнёс своему омеге небольшой урок: понедельник надо начинать с чего-то очень приятного, чтоб неделя задалась. Да, прямо в машине, на обочине пустынной дороги. Доходчиво, устно всё разъяснил. Всё-таки хороший внедорожник Юнги приобрёл. Как знал, что широкое заднее сиденье пригодится. Молодец. Сегодня доктор Чон должен был подписать направление и дать письменные рекомендации врачу, который берет заботы о его пациенте. И так, как официально Юнги уже перестал быть его подопечным, Хосок вел себя чуть более свободно. Предложил кофе и, заканчивая оформление бумаг, попросил поделиться впечатлениями о клинике. — Да, там очень мило, — кивнул Мин и отпил глоток горячего напитка. — Я вчера пробыл там с полчаса после встречи с доктором. Погулял по территории, заглянул в разные кабинеты. Там вполне так… спокойно. — Да, это комфортное место. Я часто бываю там по делам, — улыбнулся Чон, закрывая папку. — Мне немного стыдно, что я не справился с Вашим случаем самостоятельно… как обещал. Но рад, что Вы не бросили наши сеансы просто в пустоту, а решились именно на полноценное лечение. — Отчасти Вы справились. Я понял, что мне есть ради кого стараться. — Ради Вашего альфы? Пак Чимина? — Ради себя.***
На следующий день Чимин повёз любимого за город, где в гуще лесов и переплетении речушек надёжно укрылась от внешнего мира небольшая, но современная клиника. Глаза Юнги были на мокром месте с самого утра, а теперь, когда они стояли у главного входа, он дал себе волю и в открытую поливал свои щеки и плечо Пака обильными слезами. — Ты ведь дома останешься жить? В нашей квартире? — спросил он. — Конечно, — ответил альфа. — Буду к отцу иногда вечерами ходить, а потом домой, само собой. Там хорошо. Всё тобой пахнет. — Приезжай ко мне по выходным, ладно? — Конечно, мы ведь уже всё обсудили сотню раз. Ну не грусти так, — Чимин крепко обнял омегу и поглаживал по волосам. — Ты же можешь позвонить и я приеду. В любое время. — Угу, — закивал Юнги, потираясь носом о шарф альфы. — Главное, чтобы лечению не вредило. — Угу. — И вообще, отнесись к этому месту, как к курорту. Говорят тут бассейн отличный, сауна, все дела. — Ладно, — сквозь слёзы хихикнул Мин. — Все дела. Без тебя не все дела… скучать буду. — Я тоже, — Чимин прижался губами к виску Мина и, зажмурившись, втянул аромат его волос. — Но я готов поскучать маленько, лишь бы ты был в порядке. — Буду очень стараться поскорее поправиться, — заверил Юнги. Потом слегка отстранился и умоляюще приподнял брови: — понимаю, что так не делается… но ты не мог бы вернуть мне подарок? Этот шарф. — Ээ… ладно, — Альфа стянул с шеи теплый кашемир. — А зачем тебе? — Я только сейчас понял, что не взял с собой ничего из твоих вещей. — А свои-то хоть взял? — попытался развеселить омегу Пак — Свои да… тут нужно не так уж и много. — А шарф тебе для чего? — Привык спать рядом с тобой… Боюсь не смогу уснуть здесь без твоего запаха. — Моя ты нюхательная носопырочка, — альфа состроил самую умильную рожицу, и поцеловал розовый от холода и слёз нос омеги. — Хочешь, я всю неделю буду активно пропахивать какую-нибудь вещь, а потом привозить ее тебе? — Как это «пропахивать»? — засмеялся Юнги. — Ну не знаю, носить постоянно, спать в ней, спортом займусь… — Хочу! — с готовностью ответил омега. И снова его глаза наполнились слезами: — А вообще домой хочу-у… С тобо-ой. — Эй! Быстро соберись и делай, что я тебе велю, — строго, но любя сказал Чимин. Плакса насторожился. — Бери сумку, иди в свою комнату и переоденься. Потом подружись с доктором, персоналом и пациентами. Лечись послушно. Спи крепко. Ешь сытно. — Ла-ладно, — всхлипнув, закивал Мин, тыкаясь челкой в плечо любимого. — Сейчас еще одно, самое главное скажу и шуруй. — Самое главное? То, что любишь? — Ну это само собой, даже говорить-то не обязательно. Нет. Самое главное это то, что ты мне нужен. Если в какой-то момент тебе покажется, что всё зря или в этом нет смысла… — альфа замолчал, вспомнив любимого на дне душевой кабинки. Холодный, качающийся в нервном напряжении и полнейшей апатии. — Юнги, пожалуйста, всегда помни, что ты — потрясающий. Сильный, упрямый, но нежный и ранимый. Ты прекрасен во всем. Береги в себе себя… Как бы не было трудно, хорошо? — он произносил всё это тихо, приблизившись губами к виску и согревая дыханием. — Я люблю тебя и нуждаюсь в тебе. — Чимин-а-а, — совершенно расклеился Мин и окончательно утопился в альфьих объятиях. — И я тебя-я люблю-ю. Зараза ты! Совсем меня в лужу превратил. — Ну прости, — Пак улыбнулся, пряча грусть во взъерошенных волосах омеги. — Угу. — Ну всё! Иди! Чтоб делал всё, как я велел! Понятно?! — Хорошо. Я буду… — Юнги утер влагу со щек и поднял сумку, — буду послушным омегой.***
Какой бы хорошей и современной не была клиника, курортом она Мину точно не казалась. С первого же дня Юнги погрузился в ее размеренную атмосферу. Тут каждому давалось личное пространство, оказывалось уважительное отношение, но постоянно чувствовался надзор. Персонал, вежливо и незаметно, всегда присутствовал где-то рядом, словно наготове. Но спустя пару недель, ощущение преследования притупилось и Мин почти расслабился. Он делал всё, как просил Чимин: принимал назначенные лекарства, выполнял процедуры, через день беседовал с психологом, а в остальные дни посещал групповую терапию. Там были только те, чьи проблемы не вызвали еще серьезных психиатрических заболеваний. Первое время Юнги просто сидел и слушал. Столько разных историй. Столько бед и сложностей случалось с людьми. Потеря любимых, смерть детей, пережитое домашнее или сексуальное насилие… На их фоне его собственная проблема — развод родителей с последующим давлением с обеих сторон, казалась ему совершенно незначительной… высосанной из пальца. Он чувствовал себя мошенником и боялся момента, когда ведущий группы в очередной раз скажет: — Юнги, может Вы сегодня готовы рассказать нам о себе? Люди кивали и улыбались, стараясь подбодрить. — Нет, доктор Ли, — как всегда отмахнулся Мин, — я пас. Так прошло почти два месяца. Сегодня был выходной, но Чимин не смог навестить его из-за сильной простуды. — Сын пока у меня, спит. Температура никак не спадёт, — голос старшего Пака в телефонной трубке звучал растерянно. — Вы сможете его вылечить?! — заволновался Юнги. — Может вызвать врача или отвезти Чимина в больницу? За время совместной жизни, Юнги успел узнать, как часто болеет его альфа. Во всем была виновата работа, где постоянно гуляли холодные сквозняки, металлическая пыль витала в промозглом воздухе и отсутствовало теплое место для отдыха. Пак обычно переносил недомогание стоически и никогда не брал больничных. Но на этот раз всё было куда серьёзней. — Мы справимся, — отец Чимина усиленно изображал уверенный тон. — Если что-то понадобится, сразу звоните мне или матушке, хорошо? — Конечно, не беспокойтесь. Ах, да, — вспомнил Пак, — сын просил передать, чтобы Вы... были послушным омегой. Велел сказать это именно такими словами. — Хорошо, я буду. Конечно буду, — на глазах Юнги закипели слезы. Ему так хотелось сейчас оказаться рядом, помочь и приласкать любимого, облегчить его боль. Но для этого нужно было завершить курс лечения и выйти из этой клиники. Он уже достиг некоторых результатов. За последние десять дней не было ни единого приступа. Хотя до этого они случались почти каждый день из-за отсутствия поцелуев. Тело требовало, но не получало… бунтовало, возмущалось, отключалось. Медики были рядом и не допускали развития приступа, быстро приводя пациента в норму. А теперь, благодаря терапии, лекарствам, гипнозу и прочим процедурам, понимание пришло и на телесный уровень. Жить можно вне зависимости от того, любят тебя или нет, проявляют заботу или используют. Быть отдельным и самостоятельным, опираться на собственные принципы, не зависеть от чьего-то внимания и одобрения — это нормально. Хорошо, когда есть любящие люди, но ничего страшного, если их нет. Не страшно быть самому по себе. Но Юнги не хотел быть сам по себе. Он хотел быть с Чимином. И чем скорее, тем лучше. Поэтому в тот же день, после разговора со старшим Паком, на групповом занятии Мин первым взял слово. Он рассказал о том, как развод родителей превратил его четырнадцатилетнего в психически нездорового человека. Как он чувствовал себя виноватым. Сколько презрения и злости старших он просеивал через себя, как через живой фильтр. Оставлял всю ту грязь в себе, не доносил до цели, в которую та была направлена… и поэтому стал таким, каким стал. Говорил быстро, четко, без остановок. Нужные слова будто сами лились, выстраиваясь в ёмкие предложения. Люди слушали. И никто ни разу не сказал, что его проблема мелкая или незначительная. Тут все понимали, что у некоторых порог эмоциональной чувствительности гораздо ниже чем у других. И это не выбор, а данность, с которой нужно считаться. Родители Юнги не знали этого, поэтому он сейчас здесь. — Спасибо, что выслушали, — сказал он в завершении своего рассказа. — Я правда благодарен. Мне теперь гораздо легче. И ему действительно стало легче. Будто под тем толстым слоем ила, наконец-то приоткрылась заслонка, и грязь стала медленно, но верно утекать через нее. Безвозвратно. Юнги понимал, что до полного исцеления еще далеко, но уже сейчас легкость ощущалась даже физически. Занятие группы закончилось, как всегда, перед самым обедом. Мин взял поднос с едой и устроился за своим привычным столиком. Столовая в клинике напоминала скорее ресторан и была весьма уютным местом, чтобы не только питаться, но и просто проводить время за чтением или разговорами. — Можно присесть к Вам? — раздался рядом знакомый голос. — Доктор Чон! Здравствуйте! Давно не виделись. — Юнги встал и отодвинул для Хосока стул рядом с собой. — Вы приехали по делам? — Не совсем, — улыбнулся психолог. — Мне звонил Ваш альфа. — Чимин? — встрепенулся омега. — Он заболел… не смог приехать сегодня. — Он беспокоится, что без посетителей в эти выходные Вы будете чувствовать себя одиноко. А так как мне всё равно нужно было завезти кое-какие документы доктору Ли, я решил проведать Вас и успокоил Пак Чимина. — Ничего страшного, я же здесь не один, — Юнги был тронут отзывчивостью Чона, и еще больше — беспокойством любимого человека. Сердце омеги сейчас готово было разорваться от той огромной нежности и тоски по Чимину, что переполняли его. — А родители? Они навещают Вас? — спросил психолог, помешивая ложечкой в чашке чая, которую ему принес служащий столовой. — Да, только если я зову. Мы так условились с самого начала. — Как они реагируют на лечение? — На лечение? — не понял Юнги — Да. Вы же все вместе проходите этот курс. Хоть они и не в клинике, но тоже многое осознают и меняются. Не думали об этом? — Если честно, нет. Хотя… пару недель назад матушка приезжала одна и выглядела совсем другой. — Какой? — Такой, как раньше. До развода и всего этого… Как будто совсем оттаяла. В тот день мне даже не хотелось, чтобы она уходила. — Это всё Ваша заслуга. — Наверное, — пожал плечами омега и улыбнулся. — В общем, всё потихоньку налаживается. Они еще немного поговорили, а потом к Юнги подошел человек из приёмной и сообщил, что к нему еще один посетитель. — Вы извините меня, доктор Чон? — Конечно, я как раз собирался уходить. Они вместе прошли по коридору и, оказавшись в приёмной, попали под активные, громкие приветствия Джина. — Как ты, дружище?! — обнимая Мина, теребил его друг. — Твой Пак позвонил и велел… ты можешь себе представить? Велел! Мне! Приехать сюда и проведать тебя. Правда он просил не упоминать об этом… ну да пофиг. Как ты, мой сахарочек? Тебя хорошо кормят? От поцелуйчиков уже вылечили? Вся эта речь перемежалась с объятиями, ощупываниями и прочими досмотрами. Видимо решив, что Юнги в порядке, Джин всё же отошёл на пару шагов и только сейчас заметил, что тот не один. — Со мной всё отлично, Джинни, — засмеялся Юнги. — Чимин и тебя на уши поставил? Доктор Чон, — Мин обратился к психологу, — это мой лучший друг, Ким Сокджин. Джин, это Чон Хосок, он вел мою терапию до клиники. — Так это Вы — тот симпатичный альфа, что довёл моего друга до жизни такой? — в тоне Кима был и гнев и явный намёк на то, что доктор ему приглянулся. — Я не справился, да, — признал Чон. — Теперь, когда я Вас увидел, считаю, что Вы не виноваты. Трудно игнорировать вашу внешность и в целом… — Джин неопределенно развел руками, — харизму. — Джин, ты что? — Юнги покраснел за друга. — Ну а че он?! — максимально непосредственно возмутился посетитель, указывая на психолога. Чон стоял, растерянно улыбаясь. Он сталкивался с разными людьми в своей практике, но таких открытых и активных уже давно не встречал. — Значит, ты в норме? — снова обратившись к другу, спросил Ким. — А твой альфа мне в трубку хрипел, что ты совсем один тут, тоскуешь и печалишься. — Чимин переживает за меня, да. — Классно. Зачёт ему за это. Так, глядишь, и зауважаю его, несмотря на то, что он выглядит не очень и работает ток… кто уж он там на заводе? — Токарь, — засмеялся Мин и обнял друга. — Спасибо, что примчался. Но я в порядке. Правда. И он правда был в порядке. Хотелось улыбаться от всего сердца. — Мне пора, — сказал Хосок. — Рад был увидеть Вас в таком замечательном настроении. — А Вы не возьмете меня с собой в город? — быстро спросил Джин у психолога. — Я приехал на такси, так как водитель повёз родителей по делам. А теперь вызывать другое, ждать… — он устало и чуть кокетливо закатил глаза. — Конечно, моя машина у ворот, — кивнул доктор и, еще раз попрощавшись с Юнги, оба посетителя ушли. Мин проводил их и решил немного прогуляться. Февральская прохлада приятно бодрила. Легкий снежок оседал на волосах и ресницах, танцевал на фоне вечнозеленых кустов. Мысли Юнги от посетителей плавно перетекли к Чимину. Он тихонько брёл по дорожке и улыбался, понимая, что сегодня его альфа думал, беспокоился и позаботился о нем. Даже несмотря на то, что сам чувствует себя неважно. А вот с этим «неважно» нужно что-то делать. Причем срочно. Юнги много раз предлагал Чимину сменить работу. Найти что-то более безопасное, спокойное и безвредное для здоровья. Но тот обычно отмахивался и говорил, что еще немного и его переведут в другой цех, а там условия получше. И вообще работа не такая уж и тяжелая. В конце концов, мужчина он или где? Омега пытался уговаривать, но Пак в этом вопросе был воплощением упрямства, так что все попытки были бесполезными. Но сейчас, судя по всему, он разболелся не на шутку. И дальше всё будет повторяться… Юнги хотел как-нибудь помочь, сделать хоть что-то. В итоге мысли привели его туда, где можно было нарваться на возмущенного Чимина, но всё же омега решил попробовать. Он отряхнулся от снега и поспешил внутрь, чтобы скорее позвонить отцу. Вкратце обрисовав ситуацию, Мин попросил: — Пап, пожалуйста! Я очень тебя прошу… — Просишь за него? — Он справится, я тебе обещаю. Иначе этот ужасный цех его доконает… постоянные сквозняки, переработки, металлическая пыль. — Я не про то. Разве он обрадуется, когда узнает, что ты пристроил его к себе на работу? — Не обрадуется. Но он угробит своё здоровье… а мне от него еще детей рожать. — О-ох, Юнги… Хорошо. Я поищу варианты. — Спасибо, пап!***
Как-то вечером, через несколько дней приехали сразу оба альфы: Намджун и Чимин. Пак уже более или менее поправился, но всё же не снимал медицинской маски, чтобы не чихнуть на кого-нибудь своими бациллами. — Даже поцеловать нельзя, — расстроился омега, обнимая любимого. Он ужасно соскучился и сейчас хотел бы остаться наедине, наплевать на все опасения и целоваться целый час, наверстывая две упущенные недели. Но отец приехал по делу, поэтому не было времени отвлекаться от разговора. — Может быть ты уговоришь его? — обменявшись приветствиями, сказал Намджун и кивнул на Чимина. У того виднелись только глаза между отворотом черной шапочки и белой маской. — Уговорю? — не понял Юнги, переводя взгляд с одного посетителя на другого. — Да. У нас на основной фабрике освобождается место помощника мастера. Ты помнишь, я и сам работал им когда-то. Уважаемый пост, достойное начало. Но твой упрямый альфа соглашается только на место разнорабочего. Это самая муторная и тяжелая работа. Да и оплачивается она по часам. — Зато я смогу изучить мебельное дело с самых основ, — было похоже, что Чимин повторяет эту фразу уже не в первый раз. — Ну у наших разнорабочих условия всё равно лучше, чем там где Чимин работает сейчас. Верно, пап? Намджун нехотя кивнул. — А зарплату им давно пора повысить, — осторожно продолжил Юнги. Он не собирался указывать отцу, как управлять делами компании. — Мама уже подняла этот вопрос вчера на собрании. — Тогда пусть так… Чимин, начнёшь с самого начала, а дальше будет видно, — Мин взял своего альфу за руку. Тот слегка стиснул ладонь кончиками пальцев в знак согласия. — Да ну вас, — махнул рукой Намджун. — Так же не делается. Ты, — он обратился к Паку, — почти член семьи, мы все уже приняли это… а будешь в самых низах копошиться? — Я не буду «копошиться», господин Ким, — даже сквозь маску и остатки простуды, была слышна твёрдость, с которой Чимин произнёс эту фразу, — а буду работать и изучать. Я благодарен за возможность перейти на более современную фабрику и воспользуюсь ею от и до. Но продвигаться по службе буду только если заслужу этого своим собственным трудом. — И ты не хочешь чтобы я помог? — Вы уже помогли. Спасибо, — Пак слегка поклонился. — Ну и странные вы, ребят, — развёл руками старший альфа. — Ты и сам таким был когда-то, пап, — напомнил Юнги. — Сам всего добивался… забыл? — Был. И потерял очень много времени и сил, — ответил Ким. — А всё в угоду своей идиотской гордости. Молодые люди переглянулись, улыбаясь друг другу глазами. На днях они уже обсудили по телефону и варианты, и условия, и гордость. Сошлись на том, что здоровье альфы, конечно, важнее, но пристраиваться по блату тот не будет ни под каким предлогом. Намджун почувствовал себя лишним в этой комнате и встал с диванчика для посетителей. — Ладно. Как хотите. Раз больше я ничем помочь не могу. — Хорошо, отец, — Юнги тоже поднялся и сдержанно обнял родителя. — Спасибо, что приехал. Я очень рад был повидаться. — Твоё лечение идет хорошо? — Да, я делаю большие успехи. Приступов нет уже больше трех недель. — Молодец! — Ким чуть сжал плечо сына, стараясь вложить в этот жест все свои переживания и любовь. Потом обратился к Чимину: — Подожду тебя в машине. Едва отец скрылся за дверью, Юнги скользнул на колени к любимому, крепко обнял за шею и прижался глупым поцелуем к маске. Альфа ожидал чего-то подобного, поэтому с готовностью обнял омегу, нырнул ладонями под его свитер и, довольно улыбаясь, принял этот неловкий поцелуй. Медицинская ткань примялась по форме губ, разделяя их касание шероховатым присутствием. Дурацкая маска! Прячет за собой долгожданные, мягкие, самые сладкие губы на свете. Кто ее вообще придумал?! Шумное дыхание еле-еле прорывалось насквозь таким родным, долгожданным теплом. Чимин не мог оторваться. Юнги не хотел отпускать. Оба замерли так с закрытыми глазами и на долгое мгновение забыли где находятся. — Как же я скучаю по тебе! — выдохнул Чимин, когда омега всё же слегка отстраниться. — Скоро уже вернусь. Немножко осталось, — Юнги, чуть скосив глаза, рассматривал любимые черты. Так близко, так реально, что аж не верилось. — И когда я успел так сильно тебя полюбить? — подумал он вслух. — И главное, за что? — тем же тоном подхватил Пак и вдруг хитро улыбнулся. — Слушай, я тут… это… — вместо слов он снял с головы шапку, демонстрируя темные, чуть короче обычного, волосы. — Не разлюбишь? Надоели мне светлые. Мороки много. Решил, пусть свои растут. — Кто ты? Где мой блондинчик? — засмеялся Юнги, запуская пальцы в гладкие короткие пряди. — Непривычно, но сексуально, — он продолжил перебирать, балдея от ощущений. — Хочу вот так вот держать их, пока ты будешь… — он чуть сжал кулак, изобразив, как будет управлять альфой. Чимин судорожно сглотнул. Ему не пришлось долго представлять куда именно Юнги собирается направлять его таким способом. — Ох, давай только не надо сейчас… — он попытался выпутаться. — Ты меня одним только прикосновением заводишь. А мне еще с твоим отцом в одной машине до города ехать. Опять скажет, что феромоны всякие отвлекают. Он к ним чуткий, опытный альфа же ж. — Прости, — хихикнул Мин и, плотно прижавшись к альфьему уху, прошептал: — Хочу тебя ужасно! С ума уже схожу без твоего... тела. Чимин покрылся мурашками и еще раз натужно сглотнул. — Ты же сказал: осталось немного. — Да, несколько недель. — Очень жду. Вот прям жду-жду!