как русалочка, ты танцуешь фокстрот
под ногами ножи
здесь любить или жить
тебе решать
♫ Princesse Angine — Русалочка
Все, чего хотела Сара Ширабуки, все, к чему она стремилась, все, что было целью ее существования — власть. Она могла быть королевой вампиров, она справилась бы с этим, ее правление не вызвало бы недовольства, хотя сложно угодить всем, но короли должны уметь находить компромиссы. Или использовать хитрость, что было куда проще. Намного проще. Секрет безусловного подчинения таился в кровяных таблетках, изобретенных для подавления жажды. Чистокровные нуждались в этом меньше; чистокровных в целом осталось намного меньше, чтобы они стали настоящей проблемой. Оури и Ханадаги можно было вовсе не учитывать, с Шото и Тоума было реально договориться (по крайней мере, Сара так думала), но… Кураны стали помехой. Особенно Канаме. Когда-то Сара видела в нем теоретического союзника, того, кто мог бы поддержать ее, того, с кем она могла объединиться, сыграв в интереснейшую из игр — любовь. Молодые чистокровные, они никого бы не удивили, решив пожениться, но Канаме внезапно выдернул туз из рукава, довел пешку до края доски раньше положенного, сделав ее ферзем; его сестра, его невеста, ее существование было секретом для всех, но вот она — Юуки Куран. И ладно бы только это… Поведение Канаме Сара не понимала. Уничтожение Сената было разумным ходом, однако чересчур несвоевременным, и если допустить, что Куран ждал подходящего момента из-за Юуки, все равно картинка не складывалась. Почему он не пробудил ее гораздо раньше? Почему раньше не убил Ридо? Не мог, ибо тот пробудил его, но почему не объединился с кем-то? С Шото? С Тоума? С обоими? С ней, Сарой? Она играла роль тихой и безобидной овечки, но даже тихие безобидные овечки, в жилах которых течет чистая кровь, способны голыми руками вырывать сердца и силой мысли разрушать стены. Определенно, было что-то еще, но что? И, в любом случае, Сара имела катастрофически мало козырей: только Ичиджо Такуму, но насколько Канаме ценит его, она не знала. Достаточно, чтобы доверить ему важную тайну, но достаточно ли, чтобы волноваться о его жизни? — Белые начинают и выигрывают, — пробормотала Сара себе под нос, вертя в пальцах ферзя. Шахматная доска перед ней пестрела фигурами: черный король — Юуки Куран, черный ферзь — Канаме Куран… или кто-то другой… черный слон — Оури; слоном просто пожертвовать, слоны менее ценны, чем кони, хотя их ценность и равна… черный конь — возможно, тот охотник из проклятых близнецов… пешки: Айдо, Соуэн, Каин. Вероятно, Шики и Тойя. Одну пешку у Канаме она съела, переместив в ряды своих фигур. Сделала его своим полностью, во всех смыслах; изначально Сара знала, что станет использовать не один метод кнута. Какой смысл заставлять кого-то силой, вызывая лишь ненависть? Подчинять тоже не лучший вариант, подчинение имеет свойство исчезать, и тогда произойдет тот же эффект — вспышка ненависти и обиды. Нет, правильнее, когда твои марионетки тебя любят, и Саре удалось — Такума, если и не любил ее, то определенно… чувствовал к ней что-то. Но всего один преданный аристократ против пяти?.. Бросив таблетку в воду, Сара прищурилась, наблюдая, как та растворяется, и алые разводы наполняют хрустальный бокал. Производство было налажено со вчерашнего дня. Никто до этого даже не слышал запаха ее крови. Они даже не поймут, когда станут выполнять ее приказы. Превосходно. Откинувшись спиной на спинку кресла, Сара помассировала виски. Было еще что-то, назойливо зудящее в мыслях, тревожащее, мешающее — нет, конечно, она никаких чувств к Ичиджо не испытывала, но… это было забавно. Все, что происходило между ними. Возможно, будь Такума чистокровным, Сара бы даже задумалась о нем более серьезно, но он чистокровным не был, и поэтому из ценной фигуры мог стать помехой. И все же… Он вел себя не так, как она ожидала. Он не боялся ее, не заискивал перед ней, не злился на нее — даже когда просил прощения за астру, назвав ее «величеством», не казался истинно запуганным. Словно тоже играл в игру, принимая правила, и относился к Саре, как к избалованному, эгоцентричному, жестокому… ребенку. Она не была ребенком. Она перестала им быть, как только осколки самых близких ей людей вспыхнули весенней грозой.***
В поместье Ширабуки, помимо прочего, была огромная библиотека, и часто Такума проводил время здесь, прочитывая разнообразные книги. Кроме серьезных классических произведений, на книжных полках гордо сверкали цветастыми обложками любовные романы, детективы и даже сборники анекдотов. Порядок в библиотеке царил идеальный, вплоть до того, что тома были отсортированы по алфавиту, и книги разных жанров не занимали один и тот же стеллаж. Впрочем, не все книги находились в столь же идеальном состоянии, и потрепанные интересовали Такуму больше всего — их изношенность значила, что Сара их читала. Именно она; он мог понять по аромату астр от страниц. Леди Ширабуки нравились различные стихотворения, французская классика, современная драма, иронические детективы и сказки — последнее удивило Ичиджо, но он понял, что сказки читала маленькая Сара. Девочка в белом платьице с кружевами и синим бантом в волосах. Она водила пальчиком по страницам — не потому, что так ей было проще, просто любила прикасаться к книгам — и взахлеб проглатывала истории, одну за другой. Такуме было искренне жаль ту Сару. Более того, теперешняя Сара мало чем от нее отличалась. Она выросла, она стала умнее, хитрее и злее, она уяснила, что мир жесток, но не сдалась и не приняла превосходство мира. Напротив, она решила поступить наоборот, показав свое превосходство. Но девочка, которая водила пальчиком по книжным страницам, воображая себя героиней любимых сказок, не исчезла и не умерла. Она жила в Саре, и иногда показывалась наружу — чаще, чем казалось поначалу. Может, принести ей какао? Мысль сверкнула внезапно, но показалась Такуме очень хорошей. На часах была глубокая ночь, Сара наверняка не спала, и что такого, если он придет к ней в кабинет — раз уж заходил даже в купальню? Разносить еду и напитки — работа слуг, но не только. Если человек тебе нравится, то самое обычное дело — хотеть угостить его чем-то, тем более, Сара угощала Ичиджо кровью, а это было гораздо ценнее какао. Отложив книгу, Такума решительно пошел в сторону кухни. Наверняка после этого прислуга Сары возненавидит его еще больше, но какая уже разница.***
— Сара-сама? Ее присутствие за дверью не ощущалось, но судя по аромату, она совсем недавно была здесь, и должна была вернуться, услышав его. Такума повернул ручку, ловко удерживая поднос с двумя дымящимися сладким паром чашками и блюдечком печенья. Весь стол леди Ширабуки был усеян блистерами кровяных таблеток. Зачем ей столько? Такума почти не видел, чтобы она принимала таблетки. При нем Сара пила обычные человеческие напитки — кофе, какао, вино, что угодно, но не кровь. Значит, она не хотела, чтобы он знал? Значит, она… — Шпионишь? Голос прозвучал порывом холодного зимнего ветра. Такума вздрогнул от неожиданности. — Нет, я… я принес вам какао, — он продемонстрировал поднос. — Думал… может… вас это порадует. — Вот как, — Сара насмешливо изогнула бровь. — А потом ты спел бы мне колыбельную и рассказал сказку на ночь? — Если бы вы захотели, — не растерялся Такума. — Сказку про Русалочку, например. Губы Сары едва заметно дрогнули. Сказка о Русалочке была самой зачитанной в ее сборнике Андерсена. — Если у тебя есть вопросы — я не отвечу, — отрезала она. — И не считай, что изучил меня. Если ты вычислил, какие я люблю книги… если проник в мои воспоминания… если тебе кажется, что ты понял мои чувства… Ты увидел только то, что я тебе разрешила. Не больше. Все, что ты якобы знаешь обо мне — иллюзия. Убирайся и забери свое какао, я не голодна. — После таблеток — естественно, нет. — О? — Сара постаралась скрыть удивление. Что он успел себе вообразить? — Вы пьете таблетки, чтобы подавить жажду крови, — усмехнулся Такума. — Разве это честно? Мою жажду вы утоляете настоящей кровью, а свою — суррогатами. Но это даже немного мило, что вы обо мне заботитесь. — Забочусь?.. Сара стрельнула глазами в сторону стола. Это была, черт возьми, ловушка — если она скажет, что все совсем не так, Ичиджо заподозрит ее в чем-то более серьезном, чем чувства к нему. Если она скажет, что вправду скрывает свою жажду его крови, он решит, что она в него влюблена. Последнее скорее играло ей на руку, но… даже врать о чем-то вроде влюбленности было… неприятно. Как будто путь к власти мог быть легким и простым. Такума с его любовью — меньшее зло. — Это не твое дело, — нашлась Сара. — Уходи. — Вы можете просто попросить, — Ичиджо будто ее не слышал. — Вы можете в любое время прийти за моей кровью. Разве вы уже ее не пили? — Если захочу — то и просить не буду! — рассердилась она. — Если захочу — выпью всего тебя досуха! Ясно? — Да-да, — покивал Такума. Так взрослые кивают на угрозы ребенка закрыть глаза и выключить во Вселенной свет. Чашка какао треснула. Черная густая жидкость потекла по подносу, тягучими вязкими пятнами хлюпнула на ковер. Такума с сожалением проводил ее взглядом. — Я добавил корицы. Думаю, это было вкусно. — Ты просто невозможен! — застонала Сара. — Сказала же, убирайся! Кое-как вытолкав его, она захлопнула дверь и оперлась на нее спиной. Разлитое какао благоухало на всю комнату. По ту сторону двери Такума замер, превращаясь в соляной столб — как все те, кто увидел нечто, не предназначенное для их глаз. — Мам, купи мне платье, как у Русалочки! — девочка-Сара сидела на коленях у женщины, которая выглядела точь-в-точь, как взрослая леди Ширабуки, только с печалью в глазах такой глубокой, как океан. На иллюстрации в раскрытой книге перед девочкой была принцесса-русалка, одетая в изысканный наряд аквамаринового оттенка. — Тебе так нравится Русалочка? — голос у ее матери был бесцветный, напоминающий интонации лорда Оури. — Потому, что она искренне любила принца? — Нет, совсем нет! — Сара мотнула головой. — Она дурочка, потому что согласилась стать морской пеной, но не убить этого глупого принца! — Но тебе она нравится. — Да, потому, что она русалка! Вот почему! Не вампир, не человек, совершенно другое существо! Неважно, кого она любила и что делала, и что она дурочка… она русалка, понимаешь? — Сара мечтательно зажмурилась. — Хотела бы я увидеть русалку… — Их не существует, — старшая леди Ширабуки захлопнула книгу. — Но я куплю тебе платье, конечно же… Такума открыл глаза и провел ладонью по лицу. Интересно, Сара собиралась показывать ему это воспоминание?..