что ты ищешь в этом мире из песка и пыли, милый мальчик?
и кому ты пишешь письма по ночам, чтоб сжечь на рассвете?
вижу я за маской злобы страх — чего же ты боишься, мальчик?
не того ль, что все фигуры по дороге раскидает ветер?
♫ Екатерина Яшникова — Партия в шахматы
— Мы вернемся в Академию? Такума ушам своим не поверил, услышав это от Сары. Вернуться в Академию Кросс, снова учиться в Ночном Классе — он уже забыл, как это — учиться. Снова общаться с Шики и Римой, снова краснеть и смущаться от чрезмерного внимания человеческих девушек… и при этом рядом будет Сара. Сара, которая из его мучительницы неожиданно превратилась в самое дорогое ему существо. Стокгольмский синдром, так это называют. Неправильная любовь, больная, обреченная — Такума запутался в ней, как мотылек в паутине, и Сара пила его кровь, использовала его, не скрывая этого с первого дня: он — пешка в ее игре. Даже не конь или слон. Но Ичиджо тянуло к ней, правильно это было или нет — поздно что-то менять. — Точнее, вернешься ты. Я буду там впервые, — Сара побарабанила пальцами по подлокотнику своего кресла. Первый ход был сделан. Второй — затягивался. Канаме не спешил ничем отвечать, не действовал — выжидал или копил силы. Появляясь в Академии Кросс, она рисковала, но не слишком — совершать убийство под носом сразу у трех охотников Канаме бы не стал. Ей достаточно было все время находиться в обществе Такумы, который поклялся ее защищать. — Я же не могу знать, зачем? — уточнил Ичиджо. — Нет. Перед тем, как отпустить его из своего кабинета, Сара привычно прокусила запястье, протянув руку.***
Долго собираться не пришлось. Все проволочки с документами по зачислению леди Ширабуки также решились быстро, и новый апрель начался для них новым учебным годом. В форме Ночного Класса Сара выглядела очаровательно — увидев ее, Такума залился краской. Обычно она носила длинные платья, в ее гардеробе почти не было юбок, тем более коротких; в мини-юбке и чулках ее ножки выглядели в разы соблазнительнее. После приветственной речи директора, где присутствовали и Дневной, и Ночной классы, в школьном дворе Сару окружила толпа парней. На памяти Такумы такого еще не было — за Айдо бегали почти все девушки Солнечного общежития, чуть меньше — за Каином, Канаме и самим Ичиджо, но из парней-людей только староста проявлял внимание к Луке, хотя раз за разом терпел неудачи. Рима, несмотря на работу моделью, не пользовалась популярностью, как и Шики. Впрочем, Такума мог понять, почему их так привлекла новенькая. Он не смел вмешиваться — наблюдал со стороны, как Сара щебечет с людьми, одаривая их милыми улыбками, и сжимал кулаки до боли в пальцах. Забылось все — Академия, друзья, возвращение… Какую-то минуту назад он хотел поговорить с Канаме, пока не появились… эти. — Рад снова тебя видеть, Такума. — А? А… Канаме! — искренне обрадовался Ичиджо, отвлекаясь от ревности на подошедшего друга. — Я тоже очень рад! Не отвечая, Канаме улыбнулся одними глазами, вынул из кармана телефон и кивком приказал Такуме сделать то же самое. Он повиновался — это стало одним из самых популярных способов вампиров шептаться; из-за обостренного слуха секретные беседы становились невозможны, и приходилось писать на бумаге, а потом — на экранах пейджеров, мобильных телефонов и наконец смартфонов. «Ты был в плену?» — напечатал Канаме. Такума невольно обернулся на Сару — та продолжала любезничать с новыми знакомыми. Прислушался — она не говорила ни о чем важном, обсуждала с ними какую-то человеческую чушь, не спешила мешать разговору Ичиджо с Канаме, значит… разрешала. Доверяет? Неужели доверяет? Мысль об этом согрела теплом. «Нет. Не в плену. Сара-сама нашла меня после боя с дедушкой и спасла мне жизнь». «Вот как». Судя по усмешке, Канаме не поверил. Такума на его месте тоже бы не поверил; если спасла жизнь, зачем тогда так долго жить у нее, не выходя на связь? «Может, поначалу это и было так, — написал Такума. — Но теперь я живу с Сарой-сама, потому что сам так хочу». «Что она знает?» По позвоночнику пробежала дрожь. Канаме словно видел его насквозь, но сказать, что Сара знает все — поставить ее под удар. «Ничего». Вновь недоверчиво хмыкнув, Канаме написал: «Ты любишь ее?» Такума выдохнул. На этот вопрос ответить он мог — ответить правду. Без колебаний. Сомнений больше не оставалось. «Да». «Значит, ты на ее стороне?» Смотреть другу в глаза и признаваться в предательстве было невыносимо, и Такума смотрел только на экран. «Да». «Вот как», — повторил написанное Канаме, и спрятал телефон в карман. — Хорошего тебе учебного года, — тепло улыбнулся он. — Юуки, дорогая! Юуки поклонилась, приветствуя Такуму и заодно уворачиваясь от ладони брата, который хотел погладить ее по волосам. — Рада видеть вас, Такума-сан. Она заметно выросла — еще на балу он помнил ее смущенной девочкой. Взгляд Юуки стал жестче, осанка — прямее, голос — тверже, но одновременно и мягче. Ее манера держаться и говорить напоминала Канаме, словно она стала его зеркальным отражением. — Взаимно рад видеть вас, Юуки-сама, — чуть склонил голову Такума. Именно в этот момент громом среди ясного неба прозвучал голос Сары: — И я рада видеть вас обоих, Канаме-сан, Юуки-сан, — к Канаме она обратилась уважительно, к Юуки тоже, но на губах ее в этот миг плясала знакомая Такуме насмешка. — Сара-сан, — кивнул ей Канаме с тем же уважением. — Для меня честь, что вы почтили Академию Кросс своим присутствием. — Подумала, что ваша идея налаживать отношения вправду интересна и ценна, — туманно сказала Сара. — Надеюсь на вашу поддержку, комендант Куран. — Обустроиться вам поможет Такума. Вы ладите, верно? — Верно, — уверенно ответила Сара, и у Такумы вновь внутри потеплело — она подтвердила, что между ними что-то есть. Публично; их разговор могли слушать остальные вампиры. — Тогда не смею вас задерживать, — одарив обоих еще одной улыбкой, Канаме предложил руку Юуки и увлек ту за собой. Сара, в свою очередь, больно сцепила пальцы на предплечье Такумы, вынимая телефон. «Что ты ему сказал?!» Такума протянул ей свой телефон с их перепиской. Прочитав, Сара вскинула бровь. — Какая прелесть. Надеюсь, так будет и впредь.***
Оказаться в своей комнате было приятно и непривычно одновременно — особенно одному, без Шики. В отличие от Солнечного общежития, в Лунном не столь строго следили за порядком, в частности — за тем, чтобы ученики разного пола обязательно ночевали раздельно. Главным для них было не пить людскую кровь, остальные школьные правила могли нарушаться, и, когда Шики с Римой стали встречаться, то и ночевать начали вместе. Такуме никто ничего не сказал бы, если бы он прямо сейчас, поздним утром, пошел к Саре, которую очень удобно поселили в отдельной спальне, без соседки, но он не хотел отвлекать ее и нервировать — Сара пришла сюда не ради учебы. У нее были свои планы, в которые Такума хотел быть посвященным, но некоторые вещи в таком опасном деле, как политические интриги, должен был знать только кто-то один. Его дело — защищать ее, а не указывать ей. Разложив вещи, он улегся на кровать, заведя руки за голову. Прикрыл глаза — поздним утром можно было поспать перед ночными занятиями Запах астр и снега ударил в нос, мигом сметая с Ичиджо сонливость. Не ожидая стука, он поднялся и открыл дверь. Сара нервничала. Покусывала губы, как признающаяся старшекласснику в любви школьница, но больше ничем не выдавала волнения. — Сара-сама? Она вынула телефон. Такума отступил в сторону, пропуская ее внутрь, сел рядом с ней на кровати. «Я рискую, и знаю это, — написала она. — Я рискую всем. Если ты вздумаешь меня предать… мне конец. Тебе тоже, но мне от этого не легче.» — Я не предам вас, — шепотом вслух возмутился Такума. Сара быстро положила пальчик ему на губы. «Заткнись. Отвечай письменно. Пока никак не отвечай! Черт побери, зачем я это делаю? Такума, я создала новые кровяные таблетки. И ввела их в производство вместо существующих. В них моя кровь». — Что? — опять вслух вырвалось у Такумы. «Аристократы, простые вампиры и обращенные. Даже чистокровные. Уже примерно полгода они пьют мою кровь и впадают от меня в зависимость. Я соврала, что первым ходом было убийство Оури. Это было первым открытым ходом». «Но как вы это сделали?» — схватился за телефон Такума. «Помнишь историю про торговлю астрами во время чумы? У меня огромные связи с ведущими фармацевтами. Они на моей стороне, и это не изменит никакой гипноз, потому что они люди. Люди, знающие, кто я, и пьющие мою кровь». «Но разве вашу кровь не почувствовали бы?» «Как видишь, до сих пор никто ничего не понял. Не недооценивай меня! Кровяные таблетки производит только одна фирма. Поначалу их делали по заказу Курана и Кросса, но я сказала, что моя рецептура лучше, и они ее изменили. Моей крови в таблетках совсем мало. Достаточно, чтобы через какое-то время заставить вампиров подчиняться моей воле, но недостаточно, чтобы понять, чья это кровь». Такума поежился. Значит… все они будут ее марионетками? Будут выполнять ее приказы, даже не задумываясь и не понимая, что их воля подчинена? «Тогда зачем вы здесь? — напечатал он. — Раз вы открыли мне самую важную тайну, расскажите и про это». «Я жду и наблюдаю, — ответила Сара. — И это не попытка скрыть правду за отговоркой. Я действительно жду и наблюдаю. Мой ход сделан. Очередь Курана». «Но почему бы не сделать еще ход раньше него?» Сара усмехнулась. «Потому что не зря в шахматах не предусмотрен пропуск хода. Ты никогда не задумывался об этом? Играя в настольную игру с кубиками, ты можешь попасть на поле, которое заставит пропустить ход или два. В картах бывает так же. Но не в шахматах, потому что шахматы — это не игра, основанная на удаче. Это стратегия. Ход противника может стать залогом не выигрыша его, а проигрыша. Ход противника можно использовать в своих целях. Поэтому я жду очереди Канаме». — Понял, — вслух прошептал Такума. Потянулся к Саре, тронув губами ее лоб. — Думаю, вам понравится школа. — Надеюсь, — тоже вслух сказала она, увлекая его в поцелуй.