— Останьтесь.
— Вы разобьете мне сердце.
— А вы мне. Среди людей это дело обычное. Как и умение прощать.
© Н.М.Келби «Белые трюфели зимой»
С момента поступления Сары в Академию они с Такумой разделились. У нее появились свои подруги, свои дела, своя жизнь, и с одной стороны Ичиджо был рад за леди Ширабуки, но с другой… ни с кем из ее новых друзей она не была искренна, а следующий ход Канаме мог сделать в любой момент. Вариантов для этого Такума мог найти сотни, один другого хуже — от убийства Сары до женитьбы на ней. Вариант женитьбы сам Такума считал идеальным — в один миг нейтрализовать соперницу и обратить ее союзницей; Сара хочет быть королевой — и будет ею при короле. Может, в иных обстоятельствах Куран так бы и сделал, но была Юуки, его нареченная. В школе последние Кураны общались совсем иначе, чем на балу — не нежничали, не старались как можно чаще быть вместе, Юуки часто проводила время с Кирию Зеро, который также перевелся в Ночной Класс — причины этому для объяснения людской половине Академии нашли самые банальные: оценки обоих якобы достигли уровня, достойного для зачисления в элиту. Оценки Юуки пришлось подтасовать, память ее одноклассников — подчистить и на предмет ее учебы. Префектами они оба так и остались. Такума отчаянно скучал по Саре. Их встреч с обменом кровью было недостаточно, и те становились все реже и реже, и ограничивались лишь тем, что Сара давала ему кусать свое запястье, и совсем немного пила из его шеи. Больше ничего. Если Ичиджо пытался ее поцеловать, она резко это пресекала. Было это условием игры, которую она вела, или она просто к нему остыла? Нет, не могла остыть. Не так сразу. Он знал ее тайну; Сара не стала бы отвергать его теперь, чтобы не предал в качестве мести — было тошно это осознавать. Такума бы ни за что ее не предал; методы леди Ширабуки он осуждал, считая чересчур радикальными и нечестными, но отступиться от единожды данной клятвы не смог бы, а любовь к Саре перевешивала осуждение. Ситуацию усугубляло то, что все вампиры разбились на парочки, за год отсутствия Такумы выяснив между собой отношения. Каин наконец сумел перетянуть внимание Луки с Курана на себя, Айдо ходил, держась за руки с окрепшей после инцидента с Шизукой Марией, Шики и Рима всегда были парой, но теперь окружающие словно вовсе перестали для них существовать. Такума в который раз ощущал себя чужим среди их праздника жизни. Воодушевляло лишь одно — со смертью Оури чистокровных вампиров, подходящих на роль жениха Сары, не осталось. Канаме был помолвлен с Юуки, Шото, потеряв жену, не смог бы любить другую, как и Ханадаги, если бы тот проснулся, а Тоуму с его детским обликом никогда не воспринимали в качестве чьего-либо жениха или супруга, что того полностью устраивало. Если бы Такума смог стать достойным Сары мужчиной… у него бы появился шанс быть для нее большим, чем… кто он ей сейчас, он не понимал. Пешка? Игрушка? Игрушкам не доверяют настолько важные вещи. Друг? С друзьями не делят постель, но восприятие Сары могло быть иным.***
Только в прогулках по городу они могли побыть наедине и поговорить вслух без участия мобильных телефонов. Такуму накрыло волной счастья, когда он получил от Сары сообщение-приглашение сводить ее в недавно открывшееся кафе до начала уроков. Она писала, как обычная девушка: «Говорят, там очень вкусные пирожные, я хочу попробовать» — из чего Такума заключил, что их переписку могут читать третьи лица. В знак приветствия Сара поцеловала Такуму в щеку — по его телу будто прошел разряд электричества. Захотелось схватить ее в объятия, поцеловать по-настоящему прямо посреди улицы, но он сдержался, подав ей руку. Кафе было типично девчоночьим — розовые столики, обитые розовым же мехом сидения стульев, в меню — сплошные сладости. Сара подобрала наряд под обстановку, и выглядела невозможно мило в бежевой кофточке, мини-юбке и белых гольфах. Обычно распущенные волосы она связала в хвост, открыв тонкую шею. — «Персик Мельба», — сделала она выбор, когда они устроились за столиком и к ним подошла официантка, бросающая томные взгляды на Ичиджо. — И кофе. — Мне то же самое, — сказал Такума. — Знаешь, какая история у этого десерта? — спросила Сара, когда им принесли заказ. — Огюст Эскофье, король поваров и повар королей, создал его в честь оперной дивы Нелли Мелба. Она очень любила мороженое, но не могла сполна наслаждаться им, чтобы не повредить голосовые связки, поэтому Эскофье использовал мороженое, но не как основу, а как один из ингредиентов. Не знаю, был ли он влюблен в нее или просто восхищался ее талантом, никто не знает, но мне кажется, это очень милый поступок в честь дамы сердца. — Да, — рассеянно ответил Такума, за что получил удар каблуком по щиколотке. — Ты меня не слушаешь. Я же говорила, что терпеть не могу, когда меня не слушают! — Прости, я просто думаю о другом. Ты же позвала меня сюда не ради десертов? Сара облизнула ложечку. — Почему нет? — Ну… — замялся Ичиджо. — Потому что… — Потому что я чудовище? — усмешка Сары стала печальной. — Нет, — Такума встрепенулся. — Почему нет? — повторила она. — Я правда чудовище, и та любовь, которую ты ко мне якобы испытываешь — неправильная. Но я благодарна тебе за твою любовь. И я хотела бы… побыть на свидании, — щеки Сары вдруг заалели нежным румянцем. — На настоящем свидании. Он не ослышался? Сара была непревзойденной актрисой, но зачем врать о такой мелочи? — Я ни разу не водил девушек на свидания, — признался Такума. — Правда? А по-моему, ты пользуешься популярностью. У Дневного Класса, — уточнила Сара, ковыряясь в пирожном. — Не замечал? Они смотрят на тебя с восторгом. Как и эта официантка. Они не вертятся вокруг тебя так явно, как вокруг Айдо, но только потому, что ты этого не поощряешь. И каждая пошла бы с тобой на свидание, если бы ты ее пригласил… По салфетнице поползла трещина. Такума ахнул: — Вы что, ревнуете? — Я?! Лишь выдержка будущей королевы не позволила ей ментально взорвать стол. Сердито фыркнув, Сара засунула в рот полную ложку мороженого. — Что в этом такого? — примирительно сказал Ичиджо. — Вот я вас ужасно ревную. Хотя понимаю, что вы мне не принадлежите и никогда не будете, но когда вижу, как вы улыбаетесь другим, как вы любезничаете с другими, как позволяете им вертеться вокруг вас… Я схожу с ума от ревности. — Это всего лишь люди, — немного растерянно моргнула Сара. — Ты же не думаешь, что я паду настолько низко? — Нет, но… Между строк в ее словах прозвучало пощечиной «я и так пала достаточно низко, потому что сблизилась с аристократом». — Но? — Сара-сама, может, забудем об этом? — взмолился Такума. — У нас с вами свидание. Мы должны расслабиться и повеселиться, разве нет? — «С тобой», — поправила его Сара. — Зови меня на «ты»… пока что. — И не кланяться при встрече? — Ты уже давно не кланяешься. Это было бы странно и хорошо, что ты прекратил. Пару минут они ели молча. Такума не мог поверить в искренность Сары — в то, что ему может так повезти, но даже если она играла очередную роль — он мог лишь поддержать игру. И, если ему выпадал шанс… — У тебя мороженое на губах, — сказал он. Сара хлопнула ресницами, потянулась за салфеткой, но ее руку накрыла ладонь Такумы. Склонившись к ней через стол, он собрал языком сладкие капли с уголка ее рта — Сара сидела тихо, замерла, ждала. Не злилась, иначе бы оттолкнула. Было так просто поцеловать ее сейчас — он так давно хотел ее поцеловать, но… Такума усилием воли заставил себя отстраниться, заметив в глазах леди Ширабуки разочарование. — Такума, — сказала она, — для этого пользуются салфетками. — Мне показалось, — ответил он, — что так мороженое слаще. Отведя глаза, Сара проворчала что-то неразборчивое, но Такума и не хотел слышать. Неважно, что она говорила. Она смущалась и ревновала, следовательно… Могла ли чистокровная леди с королевскими амбициями влюбиться в него?