/flashback/
Голова становится тяжёлой, а руки и ноги отказываются функционировать. Маленький альфочка без сил падает на пол и теряет сознание. В приюте их морили голодом. Тех, которым было по семь и восемь лет, оставляли без сна, заставляя работать. Из детей делали безжизненных марионеток, которые, по мнению руководителей приюта, могут не спать, вместо этого беспрерывно работая. Это место было страшнее каторги, что на фоне таких мучений казалась сказкой. Маленькие дети поняли, что такое желание умереть на месте. Через некоторое время вспыхнул яркий свет, который ослепил закрытые глаза, а собственные конечности не ощущались вовсе. — Очнулся, сучёныш, — шипит медсестра и идёт записывать в толстую тетрадь имя альфы, который всё ещё чувствует пустоту в желудке. Он не ел со вчерашнего вечера, из-за чего слабый организм снова резко реагирует на пропуск приёма пищи. — Кушать, — тихо просит мальчик, а медсестра лишь закатывает глаза и, подойдя к альфе поближе, рывком поднимает с кушетки. Хосок шатается, но на ногах всё же стоит, а позже делает несколько шагов к двери, слушая причитания старухи. Перед глазами расплываются маленькие чёрные кружки, а живот снова начинает громко урчать. — Монстрам жрать не положено, — всё что слышит мальчик перед тем, как выйти из кабинета и направиться в свою комнату. Каждому в этом «концлагере» выделена комната, в которой проживают пятеро альф. Именно альф, потому что за всю историю человечества, которое проживало бок о бок со сверхспособностями, омеги почти всегда были без причуд. В комнате Хосока он самый младший, из-за чего еды ему вечно достаётся меньше, чем всем остальным. Жестокие дети видят в нём слабого ребёнка — каковым он и является — и постоянно отбирают последние остатки пищи. Чон заходит в комнату и смотрит на то, как трое парней быстро пихают себе в рот еду и даже не замечают вошедшего. Их трое, потому что у самого старшего был приступ, в процессе которого ему под руку попался мальчик. Он разорвал его своей способностью — клешнями, не оставив живого места. Хосок даже не подходит к тарелке, потому что знает, что старшие и его порцию съели. — Эй, малой, — окликает Чона самый старший, страшно скалясь. — Ты же не был против того, что мы съели твою еду? Они втроём заливаются смехом, а Хосок хочет выть от голода, но не может ничего сделать, поэтому молчит и проглатывает свою обиду. В комнату резко стучатся, а у младшего сердце уходит в пятки от страха. Он маленький, но знает, зачем и для чего за некоторыми приходят. И уводят навсегда. В комнату стучат ещё раз, а позже резко открывают дверь, и Хосок облегченно вздыхает, видя Чонгука. Чон присматривает и оберегает его с самого прихода, не давая никому в обиду. Альфе шесть лет, и он старше Хосока на год. Рядом с ним Хо чувствует себя в безопасности. Чонгук сразу подходит к младшему и осматривает его небольшое покраснение на лбу. — Это что? — спокойно спрашивает он, пальчиком поглаживая края красного пятна. Хосок устало поднимает голову — хотя сил даже на это не хватает — и смотрит на старшего, который так часто о нём заботится. — Упал, — с трудом шевелит губами младший и улыбается, видя обеспокоенный взгляд друга. Чонгук хватает его за руку и аккуратно, совсем не спеша ведёт к выходу. — Не давай им есть твою еду, Хо, — злится Чон и направляется в свою комнату, которая находится неподалёку от комнаты Хосока. Младший Чон заходит за другом, и в глаза сразу же бросается тарелка с рисом и какой-то рыбой. Он медленно поворачивает голову в сторону старшего, а тот взглядом приглашает за стол. — Но ты же не кушал… — рассуждает Хосок и опускает голову, чувствуя вину. Чонгук всегда отдаёт ему свою еду, когда узнаёт, что Хо падал в обмороки. У младшего Чона они бывают часто из-за недосыпа и недоедания. — Ешь, давай, кушал я, — говорит Чонгук и садится на маленький стульчик, ожидая, пока Хо начнёт есть. Хосок недоверчиво поглядывает на старшего и всё же садится на стул, начиная неуклюже кушать с пластмассовой тарелки. Чонгук с самого приезда нового сурта начал засматриваться на мелкого и оберегать от жестоких детей, которые так и хотели навредить или покалечить ребёнка. Чона удивило то, что мелкий имел такую же силу, как и у него. Телекинез. Чонгук помнит слова папы о том, что младших и слабых нужно защищать, и он докажет родителю, что может оберегать друга. Пусть и ценой собственной жизни. — Если так и дальше будет продолжаться, то ты можешь умереть от голода, — тихо говорит Чонгук и посматривает на ребёнка, который уплетает рис за обе щеки. Хосока ужасают его слова, но в глубине души он понимает, что это правда. Ещё немного, и его бездушное тело будут закапывать в землю. — Не говори так, — грустнеет младший, но от еды не отлипает. Он безумно голодный, а маленькая порция риса не компенсирует это ужасное ощущение внутри, разрывающее желудок на части. — У меня есть идея, — сомневаясь в своих словах, говорит Чонгук и начинает покусывать нижнюю губу от переживаний. — Но мне нужна будет твоя помощь. Хосок на время оставляет еду и поднимает голову вверх, смотря старшему в глаза. В чёрных омутах пляшет сомнение, но сам Чон виду не подаёт. — Что бы ты не придумал, хён, я всегда тебя поддержу, — мямлит Хосок и широко улыбается, обнажая десна.***
Глубокая ночь. Все уже спят в своих комнатах, патрулирование в коридоре закончилось ещё в час ночи. Хосок тащит за собой маленький рюкзак со своими вещами, направляясь на выход. Вчера Чонгук рассказал куда деваются дети, которых забирают под предлогом перевода в другой корпус. Хосок это знал, но его всё равно ужаснула перспектива смерти. В вену вкалывали препарат, который и умертвлял ребёнка. В таких детях уже в раннем возрасте видели угрозу для населения. Чонгук недавно разузнал, что они с Хосоком — стопроцентные сурты, которых в скором времени должны были убить. Поэтому они решили сбежать. Хосок аккуратно выходит из комнаты и сразу натыкается на друга. — Готов? — шепчет Чонгук и протягивает ему руку, в которую он незамедлительно вкладывает свою. Хосок лишь улыбается ему, не показывая страха, который пробрался в мозг, не позволяя нормально функционировать. Младший смотрит на Чона и понимает, что тот тоже хорошо маскирует страх. Оба боятся, но осознание того, что, если они сейчас не сбегут, то умрут здесь же, отрезвляет. Чонгук сжимает маленькую ладошку в своей, так, будто младшего хотят у него отобрать. Они незаметно спускаются на первый этаж и, не найдя преграды, выходят из здания. Чонгук уже хочет бежать к стальным воротам, как вдруг понимает, что не чувствует ладонь друга. — Хосок? — громким шепотом зовёт Чон и оборачивается, сразу видя всхлипывающего малыша. Хо вытирает кулачком слёзы и опускает голову, смотря на свои разорванные ботиночки. Чонгук подходит к нему и берёт в руки мягкие щёчки, приподнимая его голову. — Эй, ты чего? — шепчет Чонгук и большим пальцем вытирает слёзы. Глаза младшего красные и невероятно грустные, в них читается боль и страх, но старший, увы, ничего с этим поделать пока не может. — Ты же меня не бросишь, когда мы уйдём отсюда? — неуверенно спрашивает Хосок и даже представлять свою жизнь без Чонгука не хочет. Не может. Чонгук понимает в чём дело и даже через страх улыбается другу, пытаясь вселить в него уверенность. Он тихо говорит: — Обещаю, Хо, мы всегда будем вместе, и я никогда тебя не брошу, понял меня? — твёрдо заявляет Чонгук и под конец добавляет: — мы будем братьями, которые всю жизнь проживут бок о бок что бы ни случилось. Хосок широко улыбается и чувствует облегчение. Он даёт брату руку, и они поворачиваются, чтобы выйти за ворота, но вмиг их хватает за шкирку высокий охранник, ехидно улыбаясь. — Вздумали сбежать, психи? — говорит он и поднимает их над землёй. Чонгук начинает вырываться, а младшего снова парализует от страха. Хосок поворачивается и смотрит на взрослого альфу, который уже тащит их обратно. Чувство вины пробирается в душу и давит на совесть. Если бы они не остановились, то уже давно бы вышли за ворота. — Оставь нас, — шипит Чонгук, цепляется пальцами в сильные руки альфы и резко пинает его своим ботинком между ног. Альфа вскрикивает от боли и ослабляет хватку. Маленькие альфы сразу выбираются из лап старшего и бегут в сторону ворот. Мужчина подскакивает к ним, но натыкается на белый взгляд старшего Чона. Не Чонгук контролирует причуду, а зверь, сидящий внутри, вытягивает её наружу. — Умри, — говорит напоследок Чонгук и, прижимая лицо брата к животу, дабы тот не видел дальнейших действий, поднимает тело мужчины силой мысли. Затем бьёт его несколько раз о кирпичную стену здания и, отпечатывая на ней кровь, отшвыривает мёртвое тело в сторону.***
На улице темно и холодно. Поздней ночью работает только маленький круглосуточный магазин, в котором почти нет нормальных продуктов. Двое мальчиков, уставшие от тяжёлого дня и суровой погоды, заходят в магазин и сразу приковывают к себе заинтересованные взгляды. — Вы с кем тут, малыш? — обращается продавщица к Чонгуку, а тот уже и слышать ничего не хочет. Устал. Устал бегать от людей, скрывая своё существование. Устал вздрагивать от каждого шороха, думая, что после недельных поисков двух пропавших, их всё-таки нашли. — Они со мной, не волнуйтесь, — раздаётся размеренный голос высокого мужчины, который кладёт руку на плечо Чонгука. Младший ничего не понимает, сжимая ладошку брата. Продавщица отходит от них, улыбаясь, и, только когда она скрывается за полками, Чонгук грубо откидывает тяжёлую руку со своего плеча. — Не подходите к нам, — шипит Чонгук, но мужчина игнорирует его, обращая внимание на напуганного ситуацией младшего. Чон заводит Хосока за спину, а зверь внутри почему-то ещё не торопится показывать свою силу и превосходство. Чонгуку страшно. Он не хочет потерять брата или снова возвращаться в концлагерь. — Я ничего вам не сделаю, малыш, — убеждает мужчина и приседает на корточки, улыбаясь младшему. — Я хочу лишь помочь. Мужчина видит в глазах старшего альфочки дикий страх и понимает, что заслужить его доверие будет очень сложно. Он склоняется над младшим и проводит рукой по грязным волосам, совсем не брезгуя и зная, что эти малыши пытались целую неделю выжить в подземке, где на них многие не обращали внимания, кроме него. — Вы не сможете нам помочь, — говорит Чонгук и убирает с макушки младшего тяжёлую руку, которая нежно перебирала тёмные пряди. Чон отказывается верить в то, что этот мужчина хочет им помочь. Скорее всего, это ещё один охранник приюта, которому дали задание отыскать альф. — Тебе и твоему… — не знает, как закончить предложение мужчина. — Брату. — Да, тебе и твоему брату нужна помощь, — уверяет альфа и протягивает руку Чонгуку. — Меня зовут Чон Сонмин и я знаю, что вы сбежали. Если вы и дальше будете бродить по улицам, то вас точно поймают… и убьют. Сонмин не хотел произносить последнее слово, но, чтобы доказать младшим, что он пришёл с миром, нужно было надавить на больное. По мальчикам было видно, что слова о смерти их явно напугали, но во взгляде Чонгука ещё присутствовало недоверие. — Меня зовут Чон Чонгук и, если Вы нас обманули, то обещаю, — со злостью произносит Чонгук и пожимает протянутую руку, — я Вас убью. Сонмин сжимает маленькую ладошку в своей и верит каждому слову сурта. Он знает, что попадёт под горячую руку, если не получит доверие, но Сонмин даже не думал им как-то навредить. В тот день он забирает малышей к себе, затем купает, кормит и укладывает спать младшего. Чонгук от него ни на шаг не отходит, рычит, как только Сонмин приближается, но позже всё-таки сдаётся искушению. Укрывшись одеялом, он впадает в дрёму, крепко обняв брата за живот. Сонмин в тот день понял, что полюбил младших всем сердцем. Он целый день сидел и наблюдал за тем, как они спят, осознавая, через что они прошли, и к чему привела их судьба.***
После потери самых близких людей самому неимоверно хочется умереть, не так ли? Так думает и Сонмин, который год назад потерял сына и мужа. Горе убивало изнутри, не давая туману в голове рассеяться. Авария забрала родных сердцу людей на небеса, оставив лишь желание отправиться к ним. Целый год прошёл с того ужасного происшествия, но сердце всё так же, не уставая, болит. Чон Сонмин раньше был заслуженным врачом страны, сейчас же не больше, чем обычный гражданин. Четыре года назад, когда процент рождаемости суртов превзошёл норму в пятнадцать раз, он понял, что хочет взяться за поиск вакцины от вспышек рождаемости особенных. После трёх лет круглосуточной работы вакцина была в его руках, но власти уничтожили все препараты, ссылаясь на то, что никто не подтверждал лекарство, из-за чего оно могло быть опасным для населения. Тогда Сонмин понял, что властям просто не выгодно что-либо предпринимать для уничтожения недуга. Им легче было уничтожать людей с причудами. В тот же день Чон ушёл из работы и начал разрабатывать эту же вакцину дома, однако, после смерти сына и мужа, вовсе забросил своё дело. Шли года, и со временем боль начала утихать, а взамен этим чувствам пришла потребность в помощи тем, кому она была нужна. И вот недавно Сонмин услышал новость о том, что двое суртов сбежали из приюта. Он понял, что хочет найти мальчишек и приютить их, надеясь, что мальчики его не испугаются, а, наоборот, доверятся. С помощью связей он отследил маленьких альф и стал наблюдать за ними. Те нашли место, где спали целую неделю, и мужчина стал подкидывать им деньги и прочие продукты питания. Было бы странно, если бы Чон просто подошёл к мальчикам и сказал, что хочет помочь, потому что те вряд ли бы поняли его намерений. Сейчас же оба лежат перед глазами Чона, и он хочет верить в то, что в дальнейшем будущем эти альфочки заменят ему и мужа, и сына, которые наверняка там, на небесах, гордятся его поступком.***
В какой-то момент Сонмин понял, что то лекарство, которое он прорабатывал на протяжении нескольких лет, сейчас можно опробовать на детях, которые без вакцины умрут в свои восемнадцать и снова оставят болючие раны в сердце мужчины. — Что это? — спросил Чонгук, когда Сонмин протянул ему таблетку. Младший недоверчиво посмотрел сначала на мужчину, а позже на таблетку в его руке. Хосок же спрятался за спиной брата, разглядывая большими глазами происходящее. — Как бы вам объяснить… — начал Сонмин, — сейчас, в возрасте семи лет, ты не контролируешь свою причуду, которая в любой момент агрессии может овладеть твоим телом и разумом, из-за этого я предлагаю на протяжении нескольких лет принимать это. — Чон посмотрел на таблетку и попытался счесть с лица младших эмоции. — Эта вакцина уменьшит риск вашей смерти при достижении совершеннолетия. Сонмин понимает, что до Чонгука не доходит смысл сказанных слов. — Чонгук пойми, что благодаря этому вы можете дожить до старости и уже после восемнадцати лет контролировать свою силу, как все остальные альфы, — спокойным голосом рассуждает Сонмин и надеется, что альфочка всё же поймёт его намерения. — И мы не умрём? — с надеждой на отрицательный ответ, произносит Гук. Он очень хочет верить старшему, но доверять до конца ему не даёт зверь, что сидит внутри. — Нет, — отвечает Сонмин и видит, как Чонгук неуверенно протягивает ладошку вперёд, хватая таблетку. Каждый месяц до совершеннолетия они принимали таблетки, и Сонмин был удивлён результатом, когда уже достаточно взрослые альфы показали ему свои умения управлять силой. Всё бы ничего, но… — Ты не знал, как они подействуют на нас, и сделал из нас подопытных! — кричит семнадцатилетний Чонгук и смотрит разъяренными глазами на опустившего голову Сонмина. С годами Чонгук начал понимать, для чего, на самом деле, Сонмин их приютил, дал крышу над головой и пропитание. Он сделал из них подопытных кроликов, на которых и испытывал своё лекарство. — Чонгук… — пытается подобрать слова Сонмин, но понимает, что переубедить подростка будет сложно. Сейчас он не сможет ему объяснить, что усыновил альф только потому, что полюбил, считая своими сыновьями. — Или я не прав, отец? — язвит Чонгук и бьёт рукой по столу. — Ты же сам в своём долбанном лекарстве не уверен! Сонмин признает, что и вправду был не уверен, но он даже не думал делать из сыновей подопытных. Чон лишь хотел предотвратить их смерть, с чем благополучно справляется. — Не знаю до какого состояния ты хотел нас довести, — уже более спокойно говорит Чонгук и смотрит в глаза отцу. — Но я больше не буду принимать эти таблетки и тем более жить под одной крышей с человеком, который желает мне смерти. Я переезжаю ближе к колледжу, подальше от тебя, отец. Этот момент в памяти Хосока отпечатался клеймом, потому что это был последний раз, когда Чонгук назвал Сонмина отцом. Младший, после переезда Гука, очень сильно тосковал, будто забрали что-то родное. Всё детство он думал, что они с братом почти одинаковы во всем, но жизнь перевернула взгляды Хосока на его мировоззрение./end of flashback/
***
Чонгук делает последнюю затяжку и выкидывает окурок в окно автомобиля, вжимая педаль газа в пол. Вечернее небо красивое, но сейчас Чон ничего не видит, потому что перед глазами расплывается пелена гнева. Всплывает картина с разгневанным братом, а в ушах низкий, хриплый и такой злой рык, выдающий: «Не называй моего омегу шлюхой». Чонгук выруливает колеса чёрного ауди влево и заезжает на территорию небольшого коттеджа, который огражден невысокими воротами. Если Тэхён не хочет уходить от брата, пользуясь слабостью, то Чонгук сам вырежет его из этой жизни. По кусочкам, до конца. До последней частицы вытравит из сердца брата. Мужчина паркует ауди у входа и оглядывает место жительства Тэхёна. Чон с самого начала был против того, чтобы шлюхе его борделя был выделен хоть какой-то участок для проживания, но Хосок тогда отдал дом Киму, не спросив при этом старшего, а тот так и оставил Тэхёна жить здесь. Пока. Он вальяжно заходит в дом, даже не удосужившись снять обувь и постучать, и проходит в гостиную, в центре которой стоит диван. На нём сидит омега в атласном халате, который с трудом прикрывает ягодицы. Тэхён отвлекается от телевизора, что стоит напротив дивана, и смотрит округленными глазами на Чонгука. — Чонгук? — удивлённо произносит Тэхён, поправляя руками подол халата, чтобы те прикрывали молочные бедра. Чонгук усмехается, а в голове складывается предложение: «Шлюха даже дома одевается, как шлюха». Он проходит вглубь комнаты, садится на диван рядом с парнем и, несмотря на него, произносит: — Что непонятного было в словах: «Ты моему брату не нужен»? — сразу приступает к делу Гук и намеренно придвигается поближе к омеге, у которого в глазах плещется необузданный страх. Тэхён сразу улавливает его настроение и понимает, что с альфой в одной комнате находиться опасно. Смертельно опасно. Он отодвигается почти незаметно от мужчины и уже хочет было встать, чтобы отойти, как его резко хватают за горло и припечатывают к спинке дивана, нависая сверху. — Может ты и мне покажешь, что же там так сильно заманило моего братца? — хитро улыбается Чонгук и срывает с халата пояс, оголяя живот и грудь парня. — Чонгук, не делай этого! — кричит Тэхён и пытается ударить альфу ногой, потому что руки уже зафиксированы поясом. Тэхён начинает брыкаться, извиваться под альфой, лишь бы тот отпустил его. Из глаз текут слёзы ручьём, а руки немеют и начинают крупно дрожать. Киму страшно находиться рядом с разъяренным суртом. — Почему это? — смеётся Чонгук и резко ударяет рукой по нежной щеке омеги. — Я заплачу больше, чем мой брат, а ты на деньги падок, шлюха, в этом я уверен. Чонгук смыкает пальцы на горле парня и начинает сильно давить, перекрывая ему кислород. Тэхён открывает рот, будто рыба, выброшенная на сушу, пытаясь заглотнуть хоть каплю воздуха. Чона это явно веселит. Он смотрит на задыхающегося парня и широко улыбается, понимая, что безумно хочет убить его. — Ч-чон, — шипит Тэхён и смотрит на оскал альфы, который сдавливает горло сильнее и упивается кряхтениями омеги. Тэхён пытается ударить его по голове руками, скрепленными поясом, но все попытки венчаются крахом, когда альфа сцепляет руки омеги одной своей, фиксируя над головой парня. — Что, шлюха, жить резко захотелось? — смеётся Чонгук и отпускает горло Кима. Тот начинает громко кашлять и пытается набрать в лёгкие хоть каплю воздуха, но ему не даёт этого сделать тяжелая рука альфы, которой он начинает бить омегу по щеке. Изо рта течёт маленькая струйка крови так же, как из носа. — Остановись, — уже не говорит, а молит парень не в силах даже руки поднять и начать сопротивляться. Чонгук останавливается, смотрит на лицо омеги, измазанное в крови, улыбается широко и чувствует покой внутри. Он мечтал увидеть эту картину вживую и размазать его смазливое личико по стене. Сейчас Чон гордо поднимает голову вверх, демонстрируя своё превосходство. — Слушай сюда, Тэхён, — язвит Чонгук и выплевывает имя омеги. — Я тебя предупреждал больше возле Хосока не ошиваться? Слыша лишь попытки вдохнуть воздуха в лёгкие, Чон сам отвечает на свой вопрос: — Предупреждал. Альфа аккуратно обходит парня, который по новой заходится кашлем, и садится на корточки возле него. — Говорил, чтобы ты собрал свои манатки и свалил из этого дома? — спокойно спрашивает Чонгук, ощущая, как внутри него пляшут черти. — Говорил. Киму очень страшно. Он смотрит в белые омуты напротив, замечая в них свою смерть. — Чонгук, молю тебя, не нужно, — плачет Ким, упираясь коленями о пол. Молить готов, лишь бы перед смертью взглянуть на любимого, вздохнуть его запах и заново влюбиться. Чонгук фыркает и даёт последнюю сильную пощечину. На щеке остаётся красный след от ладони, который сразу же покрывается солёными слезами. — Значит так, — громко заявляет Чонгук и встаёт с места. — Если завтра я приеду сюда, и ты будешь всё ещё здесь, то твоя старуха узнает о том, кем работает её любимый внучок. Тэхёна сразу же отрезвляют слова о бабушке, и он резко поднимает голову, смотря нечитаемым взглядом в белые глаза мужчины. — Нет, прошу, — молит Тэ, а из глаз вырывается новый поток слёз. Он не хочет даже представлять, что произойдёт со слабым сердцем бабушки, когда та узнает о борделе. Чонгук хватает Тэхёна за волосы и задирает голову вверх, смотря на заплаканное лицо. — А если об этом разговоре узнает Хосок, то в гроб за своей бабушкой пойдёшь и ты, — рычит Чонгук и напоследок плюёт в лицо омеги. Чон быстро выходит из дома, надеясь на то, чтобы завтра этой шлюхи в доме не было. Тэхён же умер, но только душой. Умер, потому что знает, что Чонгук после его ухода сделает всё, чтобы Хосок его никогда не нашёл. Хотя…будет ли Хосок вообще его искать?