***
Последующий день после ухода Чонина прошел невероятно спокойно и все было бы куда лучше, если бы не две надутые головы. А теперь их было две, потому что Сынмин не только поделил свой груз, но еще и заразил бессонницей Минхо, которому только дай повод изучить бесполезное и таинственное. Они общались гляделками, за ужином были тише всех, на прогулках шли рядом друг с другом, а вечером наконец-то собрались в комнате Сынмина, чтобы снова обсудить все случившееся. Но рассуждения ни к чему не привели, Минхо так и не уловил связь между кандзаси и белым кицунэ, он достаточно подробно изучил синтоизм и даже запомнил нескольких духов и демонов. — Мы же решили к этому больше не возвращаться, — устало произнес Сынмин, потирая глаза. Его жутко клонило в сон в последнее время, он мог отключаться на ходу и даже не замечать подобного. — Да, решили, но если углубляться в этот вопрос, то все имеет свою взаимосвязь. Так или иначе, твое имя на древнейшей заколке, и как я выяснил, — Минхо полез в карман, чтобы достать телефон. — Вся эта тема с синтоизмом и культом поклонения Богине Инари, посланниками которой как раз таки и являются кицунэ, возникла не сразу. Это все шло постепенно, но так или иначе кандзаси раньше носили, чтобы отгонять злых духов. Но это плевать, это я тебе Википедию читаю, интересно лишь вот это, — Минхо придвинулся ближе к Сынмину и показал ему одну из гравюр, на которой была изображена Богиня Инари. — Инари вообще толкуют по-разному: то старикашка, то молодая женщина. Но если хватаемся за последнее, то взгляни, — Минхо чуть ли не тыкал телефон в лицо Сынмину. — На одной из гравюр в её волосах кандзаси, а теперь, — Ли взял заколку, которая с недавних пор хранилась на тумбе. — Одна и та же бесоебина, один в один. Что ты мне на это скажешь? Старуха не просто так её тебе подкинула, она что-то знает, её нужно найти и начать пытать, иначе я не усну и умру. — Не надо пытать пожилую женщину, я тебя умоляю, — Сынмин пожалел о том, что рассказал все другу. Чонин хотел, чтобы он все забыл и жил дальше, но Минхо с шилом в заднице (что случалось крайне редко в его случае) не собирался униматься, хотя сутки назад говорил совершенно противоположные вещи. — Сынмин, мы попали в аниме, поэтому нужно закончить красиво. Эта заколка, — он потряс ею перед чужим лицом. — Вот эта херотень, на ней блядский перевод твоего вонючего имени, а еще возле тебя крутился бьякко, поэтому что-то происходит, но мы просто не знаем, что именно. Все это не просто так, поэтому нам нужна та старуха. — Да может она просто сувениром мне её подарила и всё, это бессмысленно, — упорству Сынмину настал конец, он не хотел забывать Чонина, но и не хотел осознавать всю суть дерьма, в котором он оказался. — Я хочу спать, Минхо, пожалуйста. — Я тебя сейчас захуярю этой заколкой, — и Минхо шутливо замахнулся, но после успокоился и тяжело вздохнул. Обычно столь гиперактивным персонажем в их компании выступал именно Джисон, но Минхо и поверить не мог, что такие чудеса происходили у него перед носом. Теперь он официально забрал себе титул главного геморроя их братства. — Ладно, хер по тебе, ложись спать. Завтра утром я приду и мы обо всем поговорим снова, и поедем в эту деревню, чтобы все узнать. — Меня попросили туда не приходить. Чонин сказал, что мне нельзя туда возвращаться. Минхо захлопал ресницами и Сынмин понадеялся, что его это успокоило, но он ошибся. — Так тем более поедем! С этими словами дверь в комнату громко захлопнулась и Сынмин понял, что ему остро не хватает ночного воздуха. Намертво вбитое окно в раму больше никогда не откроется, а он задыхался от недостатка кислорода. Но даже в такой душной обстановке Сынмину удалось уснуть, о чем он тут же пожалел. «Сынмин босыми ногами ступал по снегу, но ему вовсе не было холодно. Колючие ветви деревьев словно проходили сквозь него, он шел, но не знал куда. Разум его догадывался, что в этом сне он вновь оказался в лесу. Голова твердила найти Чонина и кажется этим он и занимался, пока не вышел на нетронутую поляну. Он плохо помнил её, в сознании остро отпечатались лишь яркие голубые огоньки и озеро, но в этот раз ничего не было. Поляну окутал мрак и как только Сынмин ступил на нее, то пальцами ног ощутил склизкую паутину. Вместо снега и травы большую часть местности покрывала именно она, в этом месте было смертельно холодно и юноша обнял себя за плечи, начиная стучать зубами. Вода в озере отсвечивала мягким лунным светом, словно манила и Сынмин пошел на поводу, подходя к ней. И снова голос, красивый женский голос, словно одурманивающий его голову. Он осторожно присел на корточки, вглядываясь в воду и осознавая, что совсем не видел дна. Но чем ближе он наклонялся к водной глади, тем громче звучал голос, словно срывался на крик, заставляя её дрожать. Сынмин наклонился еще ближе, стараясь не упасть в озеро. Он старался прислушаться, пока наконец-то не уловил долгожданное: — Шин. Из воды появилась огромная паучья лапа и Ким закричал, испуганно пятясь назад, тут же путаясь в паутине. Точно, ему это уже снилось, только в прошлый раз ему удалось сбежать, а в этот раз нет. Тело Сынмина не могло пошевелиться и состояние напоминало сонный паралич, он старался не смотреть в сторону озера, его словно заклинило и все, что он видел перед собой, это лишь собственные ноги, стремительно покрывающиеся паутиной. Отсутствие возможности закричать и позвать на помощь заставляло его задыхаться, а на лбу выступил пот. — Мне нужен Шин, — женский голос сменился на страшное утробное рычание. Сердце Сынмина перестало биться, а перед глазами все поплыло. Он никогда не боялся смерти и никогда не находился в ситуациях, в которых осознание скорой гибели накрывало его с головой. Но сейчас его как раз накроет, сейчас паучьи лапы схватят его за ноги и утянут на дно чудовищного озера. И все бы задуманное случилось, если бы непонятное существо истошно не завопило, а паутина, в которой запутался Сынмин, не загорелась бы ярким пламенем. Он все еще не мог пошевелиться и потому наблюдал за тем, как монстр скрывается под толщей воды и как все вокруг утопает в огне, но он не чувствовал жара. Его схватили за волосы и резко дернули назад, заставляя поднять голову. На Сынмина смотрел юноша с темными волосами, он тяжело дышал, а вены и маленькие сосуды на его лице становились черными. — Просыпайся, утырок». Феликс с шумным вздохом упал на колени, рукой упираясь в матрас кровати. Он начал кашлять, а Чонин аккуратно схватил его за плечи, не сводя взгляд с Сынмина. Ким медленно поднял тяжелые веки и с трудом разглядел перед собой шокированное лицо Минхо. Он нависал над ним, чуть ли не слюну на него пускал от переизбытка эмоций. — Блять, живой, — с облегчением выдохнул Ли и следом уселся на пол, зарываясь ладонями в волосы. — Пиздец, я думал, ты подохнешь. Сынмин заснул тем вечером крепко, настолько крепко, что ближе к обеду его тело начало потеть и биться в редких судорогах. Температура стремительно поднималась, а пульс учащался. Минхо спросонья забыл про обещание съездить в деревню, он по чужой просьбе после пробуждения отправился в магазин, по дороге ругая парней за то, что те снова скинули на него все обязанности. И все было хорошо ровно до того момента, пока у подъезда в него не вцепился Чонин, начиная трясти его за плечи. И именно в тот момент и выяснилось, что Сынмин чуть ли не помирал на кровати. — Ты как? — обеспокоено спросил Чонин Ёнбока, но тот по-прежнему пытался отдышаться. Чонин не мог проникать в чужие сны рядом с Сынмином, в том числе и в его собственный. Однако Феликс на такие махинации был способен, правда лис совсем не ожидал, что в этот раз это будет так сложно. Попасть в сон Сынмина стоило ему серьезных усилий, пришлось сильно попотеть, чтобы разбудить человека, лежавшего на постели. — Ты что-то видел? — все не унимался Чонин, изредка поглядывая на просыпавшегося Сынмина. — Что ты видел, Ёнбок? А он ничего и не видел толком, лишь силуэт знакомый и паутину чертову, которая весь обзор перекрывала. Пришлось её сжечь, на что тоже потребовалось немало усилий. — Да отъебись от меня и дай подышать, — огрызнулся генко, наконец-то вставая на ноги и уставляясь на Сынмина. Он нахмурил брови и прикусил губу, разглядывая человека перед собой. Обычно кицунэ с легкостью проникали в сны людей, таким образом манипулируя и околдовывая их. Но чтобы попасть в сознание Сынмина одного касания было мало, поэтому пришлось пойти на жертвы и впиться ногтями в кожу его руки до крови. Феликс пытался по крупицам воссоздать хоть что-то увиденное, но затраченные силы и хроническая усталость вкупе с проклятьем мешали ему восстановить последовательность событий. Однако в одном он был железно уверен, Ким Сынмин точно имел прямое отношение ко всему происходящему в лесу. Феликс молча покинул спальню, не желая оставаться в одном помещении с тремя ошарашенными рожами. Он наобум зашел в первую попавшуюся комнату и не прогадал, ведь это оказалось ванной. Оценив скептическим взглядом место, где регулярно мылись шестеро парней, Ёнбок уставился на свое отражение в зеркале. Он знал, что в один момент проклятье забурлит в его крови с новой силой, однажды убив. Генко тяжело вздохнул, рукой провел по щеке и зашипел. — Извини, что отвлекаю, — Феликс вздрогнул, испуганно повернувшись в сторону зашторенной ванной. — Но не мог бы ты подать мне полотенце? Ёнбок совсем не ожидал при таких обстоятельствах наткнуться на Бан Чана, он даже не догадывался о том, что этот парень каким-то образом связан с Ким Сынмином. Он всего лишь с ним перекурил, мило побеседовал и они разошлись, обменявшись контактами. Феликс конечно хотел бы набрать его в один из тоскливых вечеров и прогуляться. Но вот он совсем не хотел наткнуться на него в такой ситуации. — На самом деле твоя глухота очень даже милая, — с улыбкой произнес Бан Чан, а чёрный лис наконец-то пришел в себя и протянул ему полотенце. Да, он опять прослушал его вопрос, потому что этот парень опять дезориентировал его своей улыбкой. Нельзя так улыбаться, Феликс через лет пятьдесят пробьется в государственные органы и на законодательном уровне запретит улыбку Бан Кристофера Чана. Он себе в этом поклялся, изучая взглядом плитку под ногами. — Это не мило, — пробурчал он, чувствуя себя не взрослым могущественным лисом, а школьником. Он взаправду смутился, потому вместо скверны на щеках появился румянец. — Я здесь, потому что- — Да можешь не рассказывать, я уже понял, что Сынмин попал в какое-то дерьмо и теперь в нашей квартире на регулярной основе будут появляться все новые и новые лица, — Бан Чан обмотал вокруг талии полотенце и, отдернув шторку, наконец-то вылез из ванной, тут же подходя к раковине, чтобы причесать рукою волосы. И Феликс бы развернулся и ушел, поменял бы паспорт и ретировался бы в соседнее государство, а то и еще куда подальше. Он бы отрекся от всего того, что смог заиметь за прошедшие года, но вот желание послать всех лесом разбилось об кафель, потому что единственное, на что был способен Ёнбок, это топтаться на месте и взглядом изучать рельефные мышцы чужого тела. — Ты, кстати, можешь все еще воспользоваться моим предложением, — неосознанно произнес Феликс, прикусывая губу и рассматривая широкую крепкую спину. Бан Чана видимо совсем ничего не волновало, его бы терпение Ёнбоку. — Каким предложением? — спросил парень, через зеркало смотря на подвисшего лиса. «Можешь сделать со мной все что угодно». — Приятно было пересечься в ванной комнате твоей квартиры за километров пятнадцать от моей собственной при не самых приятных обстоятельствах, позвони мне, как вспомнишь про мое предложение. И ушел, чуть ли не испарился в самом помещении. Бан Чан растерянно похлопал ресницами, а после хмыкнул и улыбнулся, продолжая разглядывать свое отражение.***
Чонин и Минхо сидели под дверью одной из больничных палат. Бьякко не переставал нервно стучать ножками, поглядывать на хмурого человека, а потом вновь на женщину, стоявшую за стойкой администрации. В больнице людей было много, перед глазами маячили то врачи, то медбратья с медсестрами, то пациенты на колясках. Для Минхо это все не играло никакой роли, он ждал возможности зайти в палату к другу и узнать о его самочувствии. Но для Чонина наблюдать такое было в новинку. Ему стало не по себе от мысли, что люди, несмотря на прогресс в медицине, по-прежнему серьезно страдали. Мир ничтожен. — Ли Минхо? — из палаты Сынмина вышла женщина низенького роста. Парень тут же вскочил с места и подошел к ней, он тяжело дышал, становился бледнее прежнего и, кажется, ему совсем скоро понадобится место на больничной койке. — Все хорошо, состояние Сынмина стабильное. Температура в норме, давление тоже и его жизни ничего не угрожает, — как можно мягче пыталась говорить она. Чонин тоже подошел к Минхо, положил ему руку на плечо, но тот её сразу смахнул. Конечно он теперь был уверен в том, что в плохом состоянии Сынмина виноваты чертовы лисы и не иначе. Очевидно, что теперь он будет избегать их и не доверять им. — Что с ним случилось? — вдруг не к месту задал вопрос бьякко, а Минхо посмотрел на него удивленно. Казалось, что человек боролся с желанием ударить Чонина. — На самом деле, — женщина замялась, она явно не была готова к такому вопросу. — Не совсем понятно, что с ним произошло. Не думаю, что это обычная простуда, но в любом случае, когда ему станет лучше, рекомендую вам отправить его на обследование. Так или иначе, сейчас он снова уснул, вы можете отправляться домой, как только он придет в себя, мы с вами свяжемся и выпишем счет за лечение. Парни согласно закивали, а после покинули больницу. Чонин не знал куда ему идти, так как Феликс бросил его практически сразу, ничего толком не объяснив. Потому он хвостиком плелся за Минхо, пока тот не оттянул его за ближайший переулок и не прижал к кирпичной стене, замахиваясь. — Не бей! — воскликнул Чонин, руками закрывая лицо. — А что мне с тобой сделать? Вся это херня из-за тебя произошла, либо из-за твоего дружка, да мне похуй! Это вы виноваты в том, что мой друг чуть не подох! — Минхо с трудом сдерживал себя от желания разбить лицо негодяю напротив. Его переполняли злость и волнение, он бы никому не простил смерть Сынмина, он за него сожжет весь лес дотла, а если потребуется, то остров Хонсю под воду отправит, извержение вулкана спровоцирует, да что угодно. — Да, я в курсе, что ты могущественный лис и бла-бла, и если хочешь, можешь меня хоть сожрать, но я бы не советовал, отравишься! — Да угомонись, — старался успокоить его Чонин. Он к несчастью для себя понял, что Ёнбок в сравнении с Минхо самый настоящий ангел. Бьякко никогда не чувствовал столько гнева, а Ли пестрил эмоциями, он ими вонял. — Что я могу сделать? — он отпихнул от себя парня, но понял, что слишком сильно толкнул и с трудом успел схватить его за плечо, чтобы тот не упал. — Я сам ничего не знаю! Я тоже переживал и переживаю за Сынмина, так же как и ты, — Минхо тут же открыл рот, но лис заткнул его одним взглядом. — Не надо мне рассказывать, что вы с ним дружите с пеленок. Мне достаточно было провести с ним один день, чтобы убедиться в его важности для меня! Он мне не безразличен! — Так если он тебе не безразличен, почему ты позволил всему этому случится? Ты точно знаешь что-то, чего не знаем мы, а от незнания только что чуть не умер мой лучший друг! Чонин практически зарычал, он начал размахивать руками и осознавать, что без Феликса под боком очень тяжело выражать и формулировать мысли. — Сказать нечего?! А что мне прикажешь делать? Я обычный человек, как и он, и мы никогда с этим дерьмом не сталкивались. И я бы закрыл на это глаза, но мой друг в опасности, слышишь? — Минхо достал кандзаси из кармана куртки и начал им размахивать перед лицом бьякко, а тот постарался её забрать. — Не знаю как он, но мы все слышим. Оба замерли и испуганно обернулись на троих парней. Чанбин стоял со скрещенными руками, Хенджин непроизвольно повторял его позу, а за спинами прятался Джисон. — Ладно, я бы простил это говнецо Сынмину, который по жизни проблемы тянет на себе, он скорее себе язык отрежет, чем расскажет кому-то о своей беде, — начал вещать Со, зарываясь рукой в волосы. — Но Минхо, ты-то почему ничего не рассказал? Теперь уже Ли замялся, не совсем понимая, что ему делать в этой ситуации. Его голова и так лопалась, а объяснять все друзьям сил не было. Он был в ловушке. — Я так понимаю, мы опять в Сироиси? — спросил Хенджин, обращаясь теперь к побледневшему Чонину. — Можем взять с собой в дорогу бургеры, а для лисенка с рыбой, — тихонько подытожил напуганный Джисон. — Для лисенка? — тихо переспросил бьякко. — У тебя хвост торчит, — объяснил Со, стараясь не слишком сильно пялиться. Минхо больше не спрашивал себя почему в момент пропажи Сынмина в лесу Хенджин и Чанбин были спокойнее остальных. Но как им удалось угомонить Джисона, оставалось одним из множества вопросов. Чонин испуганно огляделся, осознал, что помимо хвоста у него еще и выскочили уши и видимо виною тому было красноречие о чувствах к Сынмину. Он начал кружиться на месте, пытался спрятать хвост, но ничего не получалось. Минхо присел на асфальт и закрыл лицо ладонями. — Чанбин немного поднапрягся, поэтому мы арендовали машину. Хорошо, что он взял с собой водительские права, — начал спокойно рассказывать Хенджин, подходя к другу и протягивая ему бутылку воды. — Бан Чан останется в городе на случай, если Минни придет в себя. Про весь пиздец расскажите в машине, я так понимаю, сейчас жизнь нашего Сынмина в наших руках. — И в лисьих лапах, — дополнил Джисон. Чонин таращился на людей возле себя, сердце его суматошно билось в груди, но не из-за страха. Он чувствовал в парнях ту силу духа, которую прежде никогда в человеческих сердцах не встречал. Кицунэ питаются чувствами, это факт, поэтому чужие переживания и помыслы придали бьякко силы. Сил, которых у него никогда не было. — Мне запретили возвращаться в лес, — начал Чонин, наконец-то бросая свой хвост. В его глазах горело пламя надежды, он был преисполнен воинственным духом. — Поэтому первое время мы останемся в городе и расспросим местных жителей относительно пропавших людей. Возможно дело в их душах. Ёнбок убьет меня, если узнает, но с вами я смогу дать ему отпор! — Герой, — Минхо подполз к Чонину и ущипнул его за ногу. — Красивая речь, но не забывай. У меня помимо кандзаси с собой серебряный нож, я читал, что вас так можно убить. Лис испуганно отскочил от Ли, а все остальные не сдержали улыбок. — Ладно, поехали, лисий герой, долбаеб Минхо и несчастные друзья Сынмина, — за всех сказал Чанбин и парни двинулись к машине. Чонин попытался взять на руки Минхо, отчего-то думая, что тот не в состоянии ходить, но его снова ущипнули и он быстренько побежал к авто, залезая в салон и прижимаясь ближе к Джисону. — Только бургеры не забудьте купить, — тихо попросил Хан, а затем обнял за плечи Чонина. — И рыбный для моего нового друга!