Симбиоз

Ночь сегодня была безоблачной. На трассе, где стоял Джеймс, было особенно темно. Он выехал из города три часа назад и все это время стоял на обочине дороги. Мужчина думал, куда ехать дальше, чтобы окончательно запутать следы для ищеек. Сидеть в машине одному было чертовски скучно и одиноко. Ни тебе сопения Альпины, ни дыхания Лизы, буквально ничего. Хотя это помогало сконцентрироваться и не пропустить появление вдалеке черного джипа. Джеймс нажал на газ и поехал вперед, разгоняя машину вплоть до ста семидесяти. Мысленно мужчина поблагодарил щедрого и невнимательного хозяина угнанного седана. Черный джип ускорился и вскоре сел Джеймсу на хвост. Тонированный, он не позволял разглядеть лицо или даже очертание водителя. Джеймс в уме прикинул, что джип был не только наглухо тонированным, но и бронированным. В отличие от угнанного седана Джеймса. Бедная машинка даже не была тонирована и позволяла с излишком разглядеть водителя за рулем. Джип поморгал фарами, говоря, чтобы Джеймс остановился сам, по-хорошему. В ответ он только добавил газу и мчал уже на двухстах пятидесяти. Ожидая, когда же в его сторону полетят пули, Джеймс был готов в любую секунду уклоняться. Не проехали они и двух километров, как им навстречу выехали еще два джипа, перегородив дорогу. Джеймс резко повернул вправо, выезжаю за обочину на поле. Джипы устремились за ним и теперь они не желали говорить с ним по-хорошему. В ход пошли пули, которые пронзали машину Джеймса. Мужчина крутил руль из стороны в сторону, пытаясь избежать пуль. Достав свой пистолет, Джеймс повернул резко влево, что теперь джипы были по левую сторону от него и как раз перед его выставленной с пистолетом рукой. Пущенная им пуля пронзила аккурат колесо одного из джипов, и того занесло на правый бок. Минус один. Не успел Джеймс порадоваться, как его самого подбили, и он уже катился по полю в крутящейся, как йо-йо, машине. Джипы затормозили, но люди в них не спешили вываливаться наружу. В лежавшей на правом боку автомобиле Джеймс отстегнул ремень, все это время удерживавший его от поцелуя с разбитым окном и землей под ним, и ловко поднялся на ноги. Он успел отблагодарить Судьбинушку за подарок в виде перевернувшейся именно так машины. Перевернись она, например, вверх ногами или левым боком, Джеймс был бы на всеобщем обозрении и его давно бы уже пристрелил особо меткий парень из тех солдат, что вылезают сейчас из джипов. Дно авто защищало Джеймса от пускаемых солдатами пуль. Не особо умные ребята, как оказалось. — Эти идиоты точно не смогут затащить меня в ад, — произнес мужчина, вытаскивая пистолеты. — Только не сегодня. Лобовое стекло безбожно было потеряно и давно уже не могло называться стеклом. От него остались маленькие кусочки на местах, где стекло соединялось с кузовом автомобиля. И Джеймсу не составило труда вылезти на морозный воздух через него. Солдаты медленно, маленькими шажками приближались к седану, выставив перед собой автоматы. Они всматривались в машину, в очертания ее тени на земле, но даже так не заметили появление Джеймса и потеряли двух своих бойцов. За ту секунду, когда он успел выглянуть и пустить две пули, Джеймс насчитал десять солдат. Минус два убитых, остается восемь. Ха, да проще некуда. Он выбирался из ситуаций гораздо хуже этой. С его опытом нынешняя ситуация была для него детским лепетом. Джеймс направился в противоположную сторону, к багажнику машины. И чуть не столкнулся лицом к лицу с проворным солдатом. Не успел мальчишка среагировать, как уже лежал на земле с пулей в голове. Его дружки, шедшие за ним следом, также были слишком медлительны. Еще плюс три трупа. Оставшиеся четыре солдата пустили на Джеймса все свои пули, но те своих целей не достигли. Кроме одной, особо проворной, угодившей в плечо Джеймсу. Он почувствовал, как пуля рассекла его кожу и мышцы со спины рядом с лопаткой и вылетела спереди, сломав ему ключицу. Джеймс зашипел от боли и с особой злостью пустил в виновника три пули. Еще трое пали, не успев никак навредить Джеймсу. На поляне, как и до их прихода, воцарилась тишина, прерываемая лишь гулом моторов уцелевших джипов. Двигать правым плечом было чертовски больно. Джеймс старался не двигать правой рукой, чтобы не вызывать новую волну боли. Раз пуля вылетела, значит, особо опасности эта рана для мужчины не представляла. Тем более, что пуля не задела жизненно-важных артерий или вен. Угнанный седан был окончательно убит. Один из трех джипов валялся вдалеке перевернутый. Еще у одного джипа два колеса были спущены. Оставался только один вариант добраться до города — на уцелевшем джипе. Но для начала надо убрать с него радар слежения. Иначе вся эта вылазка окажется бессмысленной, если он приведет «Круг огня» прямо к порогу номера, где сейчас спала Лиза. Покопавшись в салоне авто, Джеймс быстро нашел передатчик и выбросил его через окно. Управлять машиной только одной рукой было неудобно. Прижав к ране тряпку, которую он нашел в бардачке джипа, Джеймс двинулся обратно в город. Перед отъездом он взорвал первый перевернувшийся джип. Джеймс слышал тяжелое дыхание солдат в той машине, и чтобы не было проблем, кинул им на прощание гранату. Как жест доброй воли. Всяко лучше, чем умирать в муках или вернуться в «Круг огня» с ничем. Появляться в холле гостиницы в окровавленной и грязной одежде Джеймс не рискнул. Он бросил джип вдалеке от гостиницы, дошел до нее пешком по темным улицам и закоулкам. Мужчина мягко приземлился на балкон комнаты и уже собирался постучать, как стеклянные двери распахнулись и перед ним предстала вооруженная Лиза. — Джеймс? — удивленно произнесла она и опустила пистолет. Сколько раз она уже наставляла его на своего спутника? Этот раз отличался от предыдущих. Поняв, что нежданный посетитель не собирается на нее нападать и что этим посетителем оказался Джеймс, Лиза широко улыбнулась. Она была рада ему. Кажется, не утихавшее до этого момента волнение и клокотавший страх внутри девушки мигом успокоились, едва она увидела Джеймса, живого и так бесстыдно улыбавшегося ей. — Пропустишь? — мужчина легко улыбался, будто не терпел все это время боль, сжигающую его грудь и отдававшую в правую руку. Лиза отступила, впуская Джеймса и замечая, каким он стал помятым с момента их прощания. Его куртка, всегда чистая, сейчас была вся в пыли и осколках. На его левом рукаве красовались с дюжины дыр, очевидно оставленные пулями. Девушка подметила, что большинство дыр были именно на левом рукаве, под которым красовался железный протез. Значит, он выставлял эту руку, как щит. Брюки его тоже успели кое-где порваться. Волосы Джеймса были растрепаны и свисали на его плечи, больше не удерживаемые резинкой, как когда он уходил. Аромат железа ударил Лизе прямо в ноздри, когда Джеймс проходил мимо нее в комнату. Она знала этот запах. Казалось, что девушка родилась уже с пониманием, что может означать этот запах. — Ты ранен? — спросила она, закрывая двери балкона. Джеймс взял лежавший на кресле свой рюкзак и поплелся в ванную. Единственное, чего он сейчас хотел, это принять душ, завалиться на кровать и проспать в идеале три дня. — Джеймс, — позвала его Лиза, заставляя мужчину остановиться и повернуться к ней. Она все еще стояла у балкона и смотрела на него. В ее голубых глазах плескалось волнение, пришедшее на смену радости, от которого ее глаза светились по-особенному. — Ты ранен? — Царапины, — отмахнулся мужчина и ушел в ванную, вновь оставляя Лизу одну в комнате. Ей одиночество надоело. Хотелось броситься за Джеймсом в ванную, лишь бы не стоять, как дура, посреди номера, ожидая, когда он выйдет. От нетерпения и медленно, но верно, зарождавшегося волнения за своего спутника, Лиза сжимала одну ладонь в другой, терла внутреннюю поверхность ладони и дышала через раз. Ее не оставлял в покое тот запах крови, хлынувший на нее, когда Джеймс проходил мимо. Не было похоже, что это была чья-то другая кровь. Только свежая кровь могла пахнуть так сильно. Джеймс, убежавший от настороженного взгляда спутницы в ванную, устало прислонился к бортику ванной и попытался снять куртку. Выходило из ряда вон плохо. Сломанная кость только сильнее рвала его кожу и мышцы, посылая новые волны боли. Мужчина кинул на пол рюкзак, стиснул зубы и уже собирался просто вырвать руку из куртки, как дверь открылась и в ванную ворвалась Лиза. — Ты ранен, — произнесла она укоризненно, будто отчитывала провинившегося. — Слегка, — неопределенно махнул рукой Джеймс. От девушки не ускользнул тот факт, что двигал он только железной рукой. — Но я в порядке и справлюсь со всем сам. — Так, тебе не нужна моя помощь? — она скрестила руки на груди. — И это не ты шипел здесь минуту назад? — Шипишь у нас обычно ты, так что тебе показалось, — Джеймс не хотел, чтобы Лиза видела его подбитым. Она и так била его по чем зря, так если еще она узнает, что он умудрился схлопотать пулю, то наверняка развернет целую кампанию по издевкам над ним. — Хорошо. Тогда раздевайся. — Ты хочешь, чтобы я разделся перед тобой? Если хотела увидеть меня голым, так бы и сказала. Не обязательно идти на такие уловки, — усмехнулся Джеймс. — Я хочу, чтобы ты снял куртку. Только и всего, извращенец, — Лиза подошла к нему, остановившись в двух шагах. Мужчина тяжело вздохнул. Как бы Джеймс ни старался, он уже понял, что давно проиграл эту стычку. Жалкие попытки оттянуть его неминуемое поражение лишь делали из него еще большего идиота в глазах девушки. — Ладно, твоя взяла, — произнес он, опустив голову. Мужчина ткнул железным пальцем в место ранения. — Здесь. Пуля сломала мне ключицу, и из-за этого куртку снять не могу. — Так бы и сказал, — цокнула языком девушка и сократила между ними расстояние, вставая по правую руку. — Я помогу. Она взялась за воротник куртки и осторожно потянула его назад. Джеймс от боли негромко застонал. — Придется потерпеть. Иначе мы ее не снимем. Он кивнул и по сигналу Лизы задержал дыхание и стиснул зубы. Лиза действовала предельно осторожно, стараясь не навредить ему еще сильнее. Общими усилиями Джеймс был освобожден от плена куртки, а сама одежда была отброшена. Критично осмотрев рану, Лиза вынесла вердикт. — С футболкой придется попрощаться. Я ее перережу. Джеймс кивнул. Лиза вышла из ванной и сразу же вернулась, но уже с ножницами. Окровавленную футболку разрезали и откинули к ранее отброшенной куртке. Острый конец сломанной ключицы выглядывал из-под слоя кожи и мышцы. Из раны текла кровь, пропитав еще и брюки Джеймса. — И что нам с ней делать? — спросила Лиза, разглядывая «прекрасную» картину. — Тут ведь одним вправлением не отделаешься. — Понятия не имею. Джеймс сидел на бортике ванной. От потерянной крови у него кружилась голова. К боли он уже успел привыкнуть. От всей души он пожелал тому солдату, который подстрелил его, тысячу лет гореть в аду. Лиза провела по шее окровавленной рукой, пачкая кожу и тонкие бретельки ночной туники. Никакого стеснения на счет того, что она стоит в одной только тунике перед Джеймсом, не было. Он и так уже видел ее практически голой. Ничего нового он уже не увидит, да и захочет ли смотреть. В голову пришла одна безумная мысль, но она не спешила делиться с нею со спутником. Идея, по ее мнению, была в край бредовой и неосуществимой. В теории все могло получиться, но Лиза не знала, что может случиться на практике. К тому же, единственное живое существо, которое смогло испытать на себе магию Лизы, была Альпина. А она, как известно, мало походила на человека. То есть, она же кошка. И Лиза не была уверена, что то, что она тогда на корабле проделала с Альпиной, сможет повторить сейчас с Джеймсом. Однако попробовать стоило. Тем более, сейчас. У них просто не было иного варианта. В больницу они обратиться тоже не могли. Их же возьмут тут же, как только они переступят порог учреждения. А Джеймс не мог жить со сломанной ключицей и с постоянно вытекающей из раны кровью. Не ровен час, его добьет кровопотеря. Лиза закусила губу и подошла на шаг ближе к мужчине. Джеймс дернулся, почувствовав рукой ткань туники Лизы. — Что ты собралась делать? — спросил он, настороженно глядя на серьезное лицо девушки. — Хочу кое-что попробовать. Только ты должен закрыть глаза. — Закрыть глаза? Это еще зачем? Неизвестно, что могло прийти Лизе в голову, а Джеймс, к сожалению, мысли читать не умел. Лицо девушки очень уж нервировало мужчину. Ее выражение не сулило ничего хорошего. — Может, не надо? — Джеймс на шаг отодвинулся от девушки, держась за бортик ванной. — Просто закрой глаза. Это все, что от тебя требуется, — руки дрожали, а по коже пробежали мурашки. Лиза и так нервничала, и эти слова Джеймса отнюдь не успокаивали. — Если я умру, скажи Альпине, что я ее любил, — произнес мужчина и зажмурил глаза. Он весь напрягся, желание подглядеть было велико. Лиза покачала головой над «последними» словами своего спутника и аккуратно, почти невесомо, положила ладонь на выпирающую кость. Джеймс стиснул зубы. — Терпи, — шепнула девушка и закрыла глаза. С закрытыми глазами концентрироваться легче. По крайней мере, когда ее обучали было так. Может быть, в магическом аспекте этот метод не сработает. Девушка набрала полную воздуха грудь и усиленно начала мысленно просить желаемое. Чтобы кость Джеймса вправилась, и рана затянулась. Кажется, именно так она и вылечила Альпину. Однако, как бы она ни просила, жжения в руках не было. Ничего, что могло напоминать тот раз на корабле. У нее ведь не с первого раза получилось выстрелить прямо в цель, значит, и здесь с первого раза получиться не должно. И Лиза продолжила попытку. В прошлый раз она заплакала. Может, ей и сейчас заплакать? Правда, желания плакать у нее не было. Перебирая в голове варианты, пытаясь успеть за секундной стрелкой, чтобы не стоять тут слишком долго, иначе Джеймс посчитает ее дурой, Лиза добавила к мысленным просьбам и визуальную картинку. Она представляла, как кость возвращается на место, срастается со своей остальной частью, как рана затягивается и кровь перестает идти. Благо, у нее была хорошая фантазия и целый багаж знаний в вопросе строения тела человека. С закрытыми глазами Лиза не увидела белого свечения, зато она почувствовала тепло, разлившееся с пальцев по всей ладони и дальше перешедшее по локтю к плечу, что слегка отличалось с теми ощущениями, что были в прошлый раз. В тот раз тепло было только в ладонях. Теперь же оно доходило вплоть до плеча. Лиза открыла глаза и воочию увидела свою светящуюся ладонь и кость Джеймса, медленно возвращающуюся на свое место. Джеймс открыл глаза, услышав удивленный вздох Лизы и почувствовав, как рана начала отдавать теплом. Как и Лиза, взгляд его устремился к ее ладони и своей ране. Не видавший ранее ничего подобного, Джеймс шепотом воскликнул, вкладывая в свои слова все свое удивление, страх и восхищение: — Какого черта?! — Шш, — зашипела на него Лиза, боясь упустить контроль над происходящим. Надо же до конца залечить Джеймса. Под цепкими взглядами Лизы и Джеймса кость с неприятным звуком вернулась на свое место, вызывая еще одну волну боли, от которой мужчина вскрикнул и дернулся. Лиза, не желавшая останавливать процесс, ловко схватила мужчину за локоть и дернула его обратно на прежнее место. Джеймс снова дернулся, но уже в сторону Лизы и по прихоти самой Лизы. Ладонь девушки вновь легла на его рану, но теперь Джеймс мог ощущать ее прикосновение в полной мере, ведь кости, которая мешала девушке полноценно дотронуться до плеча мужчины, больше не было. Вместе с теплом, исходящей от ее магии, Джеймс теперь ощущал и прохладу девичьей кожи. Интересно, как ее ладонь оставалась почти холодной, когда магия ее согревала буквально до костей? Рана, как в ускоренном режиме, затянулась прямо на глазах у спутников. Лиза облегченно выдохнула, довольная результатом своей работы. Критично оглядев место, где пять минут назад зияла «красивая» рана, и не увидев даже маленького шрама, девушка довольно улыбнулась. Ее первая работа в качестве… Лиза запнулась. Лучше стоит сказать целительницы, да? Потому что называть себя ведьмой она уж точно не хотела. Да, определенно, целительницы. Джеймс пошевелил пальцами. Боли не было. Пошевелил локтем. Боль была, но не такая сильная. Место раны, скорее, ныло. Шевелить плечом было уже в разы больнее. Несмотря на то, что рана была залечена, а кость вправлена, боль никуда не уходила. Можно сказать, она уменьшилась вдвое, но окончательно все же не уходила. — Больно? — спросила Лиза, понаблюдав за действиями Джеймса и отметив, что тот слегка сморщился, когда двигал плечом. — Немного, — признался мужчина и выдохнул сквозь зубы, окончательно оседая на бортик ванной. Еще немного и ноги перестанут его держать. — За столько лет я, наверное, должна была привыкнуть к виду боли, — задумчиво произнесла Лиза, рассматривая лицо и рану Джеймса. — Но нет. Мне всегда неприятно видеть, как страдают люди, невинные. Когда страдают незаслуженно, как ты. — И сколько невинных ты встречала? — Джеймс предпочел пропустить мимо ушей последние слова девушки. Он то совершенно не считал, что страдал незаслуженно. — Достаточно, чтобы понять, что страдания и боль не стоят ни победы, ни выигрыша. — Чего же они стоят? По коже девушки снова пробежали мурашки, но сейчас уже не от предстоящего использования магии, а от интонации и низкого полушепота Джеймса. Согласится ли он с ней, с ее мнением? Или отвергнет, посчитав глупой и бредовой? Что он подумает о ней, если она все же поделится своими мыслями? Джеймс ждал, когда она ответит. Он ожидал услышать любой вариант из всех возможных и невозможных. Однако чутье ему подсказывало, что он и так уже знает ответ. — Боль стоит лишь ответной боли.

***

Спать на этой кровати было до умопомрачения приятно. В особенности, учитывая, что в последний раз он спал на подобной кровати давно. Плечо почти не болело. Джеймс выпил пару таблеток обезболивающего сразу после душа и потому спал, как убитый, совершенно забыв о боли. Утомленная использованием магии и шестичасовым волнением за Джеймса, Лиза спала без кошмаров. Кажется, теперь она нашла идеальную формулу для сна без ужасов прошлого. Надо всего то вымотать себя до изнеможения и физически, и эмоционально. Залечив спутнику рану, Лиза не стала переодеваться в чистую одежду взамен испачканной кровью туники. Она помыла руки и легла спать. Во сне она не почувствовала, как Джеймс лег рядом с ней. Девушка не была против. Они не раз спали на одной кровати. Просто Лиза совершенно не ожидала, проснувшись, увидеть лицо мужчины в паре сантиметров от своего. Открыв глаза и увидев спокойное, безмятежное лицо Джеймса, Лиза застыла. Первым, что она почувствовала, был страх. Она бы скорее удивилась, не почувствовав его. На помощь страху пришло смущение. Слишком уж близко друг к другу они лежали. Задержав дыхание, Лиза осторожно отодвинулась от мужчины и так же беззвучно вылезла из постели, стараясь не разбудить его. Выдохнула она, только оказавшись за закрытой дверью ванной комнаты. Она вроде не ворочалась во сне и раньше не замечала за собой подобной привычки. Чего уж там говорить, раньше Лиза и не спала на таких больших кроватях. На тех кроватях, или правильнее будет сказать кушетках, на которых она спала практически всю свою жизнь, места не было, чтобы она могла свободно ворочаться во сне. Хорошо хоть не разбудила его, подумала Лиза. Неизвестно, что он может подумать. Подобрав лежавшие с ночи вещи, которые они откинули за ненадобностью и неудобством, Лиза аккуратно повесила их на бортик ванной, а сама залезла в душ. Окровавленную тунику она запихала в свой рюкзак, лежавший все это время на полке рядом с махровыми полотенцами. Лучше забрать его с собой. Так у персонала гостиницы не возникнет вопроса по поводу крови. Быстро помыв волосы и тело, Лиза завернулась в полотенце и надела краденные трусы. Насухо вытерев свое тело, она залезла в чистую одежду, которую вчера постирала, и вышла из ванной. Джеймс еще спал, негромко похрапывая. Ее живот громко заурчал, привлекая к себе внимание. Открыв лежавшее на журнальном столике меню, Лиза быстро пробежалась взглядом по незнакомым буквам и закрыла меню. Она с опозданием вспомнила, что румынского то не знает. Следовательно, выбрать что-нибудь, а тем более заказать, не сможет. Придется ей ждать, пока не проснется Джеймс. Широко зевнув, Лиза погладила лежавшую рядом с ней на диване кошку. Несмотря на то, что она проснулась выспавшейся, Лизу все равно клонило в сон. Опять. Наверное, это сказывалось ночное приключение. После ухода Джеймса она не могла уснуть. Вместо этого она все шесть часов просто глядела в потолок или ходила по номеру, пытаясь унять бушевавшие в ней волнение и страх. В попытке успокоиться она даже включала телевизор, но это не помогло. Там вещали о митингах и демонстрациях, посвященных освобождению и принятию в общество мутантов. Не самая лучшая тема для расслабления. При слове «мутанты» Лизе приходила в голову тюрьма для мутантов, которую она собственноручно заполняла пленниками все эти годы. Еще раз зевнув, Лиза вытянула ноги и поставила их на журнальный столик. Чтобы развеять сон, она могла бы выйти на балкон и закурить. Обычно сигареты ненадолго вырывали ее из хватки Морфея. Но она не рискнула бы выйти на балкон. Слишком глупо и наивно. Мало ли кто ошивается у гостиницы. Стоит лишь одному заподозрить, что Лиза и есть сбежавшая Тень, молва об этом разнесется по всему миру быстрее огня. Так Он ее найдет, а этого Лиза хотела избежать всем оставшимся ее сердцем. Она скорее умрет, чем вновь увидится с Ним. Откинув голову на спинку дивана, Лиза прикрыла глаза и сама не заметила, как уснула. В один момент она перенеслась из гостиницы в тюрьму для мутантов. Она снова шла по этим коридорам вдоль одиночных камер с прозрачными дверями. Тяжесть автомата в ее руках сейчас отдавалась жжением. С каждым ее шагом автомат будто плавился в ее руках, обжигая до костей, пока она с негромким вскриком не выронила его на бетонный пол. Кожа на ее ладонях была обуглена, мышцы превратились в самое настоящее пожаренное мясо. В нос ударил запах горелой плоти. Ее плоти. — Ты никогда не поймешь это, — раздался мужской голос. Лиза посмотрела вперед, обернулась и посмотрела по сторонам. Никого не было. Неужели ей послышалось? — Ты всегда будешь слабой, бесхребетной дурой. Как твоя мать. Голос снова заговорил. Заговорил голосом Лика, но самого его не было нигде. Его наполненный желчью и ненавистью тон разбудил в Лизе такую волну злости, какую она не испытывала до этих пор. Даже обугленные ладони перестали волновать ее. — Выходи, трус! — закричала Лиза, оглядываясь по сторонам. Она найдет его, где бы он ни прятался. Найдет и заставит сожрать его собственные ладони, которые Лиза отрежет для него, как отрезала в беспамятстве тому гиганту. Разве это не считается заботой? — Выходи, и мы посмотрим, насколько ты хорош в бою! — И умрешь ты в одиночестве. Никто не будет тебя помнить, никто не будет горевать по тебе. Любить тебя. Противный смех разлился по всему коридору. Казалось, эхо отдавалось как в самом этом месте, так и в голове самой Лизы. От звуков его гортанного смеха хотелось блевать. — Лиза! — крикнул кто-то со стороны. Это был не Лик. Голос совершенно не походил на него. — Лиза, проснись! Вставай, Лиза. Подъем! Джеймс тряс Лизу за плечи изо всех сил. Как безжизненная кукла лежала она на диване, а из ее ладоней искрился огонь. Мужчина даже представить боялся, что было бы, проснись он на минуту позже. Еще раз основательно тряхнув девушку, Джеймс добился своей цели. Лиза открыла глаза, но не успел он спросить о ее самочувствии, как она оттолкнула его и побежала в ванную. Секундой позже оттуда послышались характерные звуки рвотного позыва и испражнения желудка. Мужчина поспешил в ванную. Лиза стояла на коленях перед унитазом и избавлялась от всего, что съела накануне. Но не это привлекло внимание Джеймса. Как и пару минут назад, взгляд его зацепился за ладони девушки, которые сейчас сжимали края унитаза. Видимо, огонь на них так и не потух, судя по пока что маленьким расколам на унитазе. — Лиза, твои руки, — Джеймс в два шага преодолел расстояние между ними и схватил девушку за оба ее локтя, отрывая их от унитаза. Дело обстояло бы куда проще, если бы Лизу не рвало так сильно. Потеряв опору, Лиза чуть не ударилась головой об унитаз. Руки она опустила, что позволило мужчине освободить свои и приобнять ее за грудь одной рукой, а другой придержать голову. Джеймс ждал, когда Лиза окончательно освободит свой желудок, и думал над причинно-следственной связью. Когда он ложился спать, девушка безмятежно спала на своей стороне кровати, ближе к окну и дальше от двери. Когда он проснулся, она спала тоже, но уже на диване и с вырывающимся из ладоней огнем. Что могло случиться за то время, пока он спал? Или ему уже теперь вовсе не спать, чтобы не пропустить ничего важного в изменениях ее состояния и быть готовым ко всем невозможным вариантам событий? Джеймс упустил тот момент, когда все закончилось. Он так сильно размышлял о возможном сценарии произошедшего, что и не заметил, как Лиза обессиленно опустилась на его грудь. Ее неровное дыхание и хрипы были единственным звуком в ванной комнате. Джеймс, все еще обнимавший ее за грудь, погладил девушку по голове, убирая слипшиеся от пота локоны с ее лица. — Если скажешь, что тебе снились соленые огурцы, я не поверю, так и знай, — произнес мужчина, вспоминая ее забавную реакцию на это лакомство. Тогда ее чуть не вырвало. Уголок ее рта дернулся, как если бы она попыталась усмехнуться. Глаза ее были прикрыты. Ладони лежали на ее коленях, уже не горящие, но все еще горячие. Джеймс провел правой ладонью по верху раскрытых ладоней Лизы и четко ощутил их жар, как если бы провел по верхушке костра. — Не соленые огурцы, — прошептала Лиза и попыталась дернуть рукой. Ей хотелось коснуться Джеймса. Любой части его тела, лишь бы знать, что он здесь, что он рядом. Соприкосновения его груди с ее спиной, казалось, не хватало. Лиза должна была сама, руками, ощутить его, потрогать. Однако и эта задача оказалась невозможной. Ее ладони. Что-то происходило с ее ладонями. Она их не чувствовала. — Мои ладони, — произнесла Лиза, все также лежа на груди Джеймса с закрытыми глазами. Открывать их она боялась. Вдруг с ее ладонями что-то случилось? Вдруг она их лишилась? Или, что еще страшнее, она лишилась Джеймса? Вдруг то, что она ощущала сейчас спиной, слышала его дыхание над ухом, было лишь иллюзией, жестокой игрой ее разума? — Они целы, — он старался произнести эти слова уверенно. Визуально девичьи ладони были целы, здесь он не обманул. Но, вот, что творилось внутри. Этого Джеймс не знал. — Все хорошо. Они целы. Чтобы успокоить девушку, он погладил ее по правому плечу, по локтю, по запястью. Спускаться к раскрытой ладони он не осмеливался. Жар на них спадал, но Джеймс боялся, что, дотронувшись до них, он спровоцирует новый приступ, и ладони загорятся снова. — Я их не чувствую, — проскулила Лиза. По ее щеке скатилась слеза. Откуда она взялась? Мысленно выругавшись, Джеймс осторожно, почти невесомо, дотронулся до раскрытой правой ладони девушки. Она не обжигала. Жар был не настолько сильным. Его прикосновение ничего не изменило. Температура ладони как падала до этого, так и продолжила падать. Осмелев, Джеймс положил свою ладонь на ладонь девушки. — Чувствуешь? — шепнул он. Его дыхание обожгло кожу Лизы. Жар разлился по ее лицу, спустился к спине и отправился дальше по ее рукам, достигая самых ладоней. Теперь она их снова чувствовала. Растиравшие ее правую ладонь пальцы Джеймса на миг остановились, когда он почувствовал, как сбилось дыхание Лизы. — Все хорошо? — спросил Джеймс, отправляя еще одну волну жара от ее уха до самых кончиков пальцев. — Да, — ответила Лиза. Казалось, еще немного и она сгорит от жара, исходящего от своего спутника. — Теперь я их чувствую. Чувствовала она и его пальцы, его большую ладонь, осторожно сжимающую ее. Несмотря на жар, который не пугал Лизу, а скорее успокаивал, ей хотелось сидеть так чуточку подольше. Возвращаться к реалиям не хотелось. Как и Джеймсу. Будь его воля, он так и остался бы сидеть в таком положении, обнимая Лизу и держа ее за руку. И если бы не желудок Джеймса, заурчавший в этот момент, возможно, они бы и просидели так гораздо дольше. Лиза осторожно улыбнулась, наконец, открывая глаза и выбираясь из объятия мужчины. — Покушаем? — Тебя только что рвало. Думаешь, это хорошая идея? — Рвало меня чисто из-за страха, — Лиза неловко отодвинулась от своего спутника и села на прохладный кафель ванной своей жопкой. По ногам неприятно забегали муравьи. — Из-за еды меня не стошнит. — Раз ты так считаешь. — Что с ним случилось? — спросила Лиза, повернув голову к унитазу. Некогда белоснежный туалет почернел по краям. — Ты, — произнес Джеймс, разглядывая не унитаз, а ладонь Лизы, которая все еще лежала на его собственной ладони. — С ним случилась ты. Она совершенно ничего не понимала. Последнее нормальное воспоминание было о том, как она сидела на диване и гладила Альпину. Потом она уже сидела перед унитазом и изрыгала все свои внутренности. Как она могла сделать такое с унитазом? Или тот огонь, который она ощущала в руках, был не больной фантазией ее мозга? Девушка опустила взгляд на свои ладони, лежавшие на ее коленях, чтобы убедиться, что сейчас никакого огня на них нет. Одна из них все еще лежала в ладони Джеймса. Эта картина заставила гореть теперь ее щеки. — О, прости, — неловко произнес Джеймс, заметив взгляд девушки, и быстро отпустил ее ладонь. Лиза осторожно прижала ее к груди и, не глядя Джеймсу в глаза, поднялась на ноги. — Может, все-таки покушаем? — спросила она и отошла к раковине. Во рту остался неприятный солоноватый привкус рвоты. — Пойду, закажу что-нибудь. Джеймс ушел, осторожно прикрыв дверь за собой. Что Лиза могла подумать, заметив, как он разглядывал их руки? Что он чего-то хочет от нее? Что-то, вроде телесного контакта? Даже звучит нелепо. Будем говорить все своими словами. Лиза подумает, что он хочет от нее секса. Она ведь уже думала об этом. Почему бы ей не подумать об этом сейчас? Лизе же в голову пришла совершенно другая мысль. Она вдруг поняла, что такое сближение с Джеймсом, не отозвалось в ней страхом или отвращением. Наоборот, ей хотелось подольше ощущать его жар. Тряхнув головой, Лиза списала это на последствия кошмара. После тех слов Лика даже у нее проснется бредовое желание о том, чтобы ее коснулся Джеймс. — Глупо то как, — тихо посмеялась девушка и, умыв лицо, вышла из ванной.