Симбиоз

Асфальтированная дорога закончилась еще час назад, и с тех пор Лизе и особенно недовольной Альпине у нее на руках приходилось терпеть кочки, которых, кажется, было несметное множество. Кошка рычала всякий раз, когда Джеймс наезжал на какой-нибудь маленький выступ или камень, и обнажала свои чрезвычайно острые коготки. Их остроту Лиза самолично испытала на себе, и не успевала одна царапинка зажить, как на ее месте Альпина оставляла новую. По случайности, разумеется. — Ты не мог выбрать более ровную дорогу? — Боюсь, это единственная дорога. Кошка, будто поняв смысл сказанных мужчиной слов, грозно зашипела, глядя на него. — Если не хочешь умереть от кошачьих лапок, стоит как можно скорее выехать с этой дороги. — Я не могу. Эта дорога — единственная, которая ведет к нашей цели. Как приятно оставаться в неведении, подумала Лиза. Джеймс опять собирается оставить ее не пойми где и уйти убивать тех, кого бы она с огромным удовольствием убила сама. — Нашей цели? — Лиза демонстративно оглядела лес вокруг них и повернулась к мужчине. — И какова наша цель? Та сосна? Или, может быть, та зачуханная деревяшка? — Можешь язвить, сколько влезет. Мое настроение ты не испортишь. Джеймс был особенно рад этому дню, несмотря на косые взгляды Лизы, которыми она одаривала его время от времени с самого утра. Ей то его радость была непонятна. Он наконец сделал то, что хотел. То, о чем он думал, когда просыпался и когда засыпал. И, чем ближе они приближались к упомянутой им цели, тем сильнее горели его руки от нетерпения и тем сильнее бурлило у него в животе от этого же самого нетерпения. — Куда мы едем? — спросила Лиза, прищурившись. — Что ты задумал? — Тебе понравится, — произнес Джеймс, прозвучавшим вполне уверенно тоном, хотя на деле уверенности у мужчины было ниже нуля. Всем, чего Лиза боялась, не считая длинного списка остальных ее страхов, была неизвестность. Джеймс опять ставил ее в ситуацию, когда ей приходилось душить внутри себя страх и злость, что давалось ей очень и очень трудно. Он как будто издевался над ней, прекрасно зная о катализаторах ее страха. Ей казалось, что именно в следующую секунду она потеряет над собой власть, и страх заполнит ее всю, от макушки до кончиков пальцев на ногах. Но этого не происходило. Тогда девушка думала, что, вот, в следующую секунду это точно произойдет. Однако ничего не происходило. И, пока она вела внутреннюю борьбу, Джеймс успел сойти с несчастной дороги и выехать на небольшую полянку, посередине которой стоял серый домик на колесах. Если память Лизе не изменяет, — а она просматривала каталог машин и автодомов в номере отеля, то есть относительно недавно, то рассматриваемый ею домик на колесах был едва ли не последней моделью подобных вещей. — Что это? — произнесла Лиза, когда машина плавно остановилась в десяти метрах от автодома. Джеймс заглушил мотор, кивнул в сторону автодома и вышел из машины, зовя девушку за собой. Лиза, все еще не понимая происходящего, с Альпиной на руках вышла из машины. Мужчина обошел автомобиль и встал у капота, еле сдерживаясь, чтобы не расплыться в довольной улыбке. — Иди сюда, — сказал он и протянул к ней руку. Лиза сделала шаг к нему, но Джеймс не стал брать ее за руку, что было очень умно с его стороны. Без особой надобности Лиза не собиралась терпеть его прикосновение. А то, что было в отеле, осталось в отеле, как решила для себя девушка. Мужчина не был так глуп, чтобы испытывать судьбу настолько, и опустив руку, как только Лиза подошла поближе, зашагал к автодому. Он знал, что она последует за ним. Ее голубые глаза вылавливали теней за деревьями, что возвышались вокруг поля. Ее поджатые губы говорили о напряженности ее тела. Наверняка, она ожидала солдат, выскакивающих из автодома. Но, что бы она там ни надумала, все было неправдой. Он привез ее сюда не за тем, чтобы убить или отдать кому-то. По коже побежали мурашки от мысли, что он отдаст Лизу. Плевать, кому или чему. Он просто не хотел ее отдавать. А убивать тем более. Даже представить подобное Джеймс не мог. Отбросив эти мысли и сосредоточившись на том, зачем они здесь, мужчина сказал: — Прошу. Надеюсь, тебе понравится. Лиза нахмурила брови и обвела взглядом всю полянку, наконец останавливая свой взгляд на свое спутнике, стоявшем у подножия трех ступенек, ведущих к автодому. — Что должно мне понравится? — она прижала кошку сильнее к своей груди. Альпина заурчала, посылая волны по телу девушки. Это ее успокаивало и заставляло лишь сильнее прижать животное к себе, не вытаскивая пистолет для самообороны. — Джеймс, я не понимаю. — Я же обещал тебе дом. Мужчина, покопавшись в карманах своих несменных черных брюк, вытащил оттуда небольшую связку ключей и отпер дверь автодома. Даже со своего места — а она стояла в десяти шагах от дома, Лиза почувствовала хлынувший наружу запах новой резины и пластмассы. Значит, она не ошиблась. Автодом действительно был новый. — Знаю, это трудно назвать домом, — произнес Джеймс, видя, что Лиза не собирается что-то говорить. Она, кажется, не собирается вообще что-либо делать. — Но, учитывая ситуацию, я думаю, это отличный вариант. Нападут на твой след, ты можешь просто прицепить его к своей машине и уехать подальше, на новое место. Огорошенная словами Джеймса: «Я же обещал тебе дом», Лиза практически не слышала его дальнейшие слова. Все доносилось до нее, будто издалека, будто она снова возвела между ними невидимую стену. Девушка слабо усмехнулась, глядя на Джеймса. Чтож, она недооценила его. — Вот ведь гад, — прошептала Лиза, окончательно расплываясь в улыбке и ошарашивая мужчину своими словами. — Ты и правда достал мне дом. — И поэтому я гад? Он так старался, а вместо благодарностей получает лишь оскорбления. Как-то обидно выходит. Он уже думает, что автодом просто не понравился Лизе. Может, цвет не тот? Девушки, как он помнит, предают немалое значение цветовой палитре. Не успевает Джеймс спросить, что Лизе не понравилось, как она широкими шагами, почти вприпрыжку доходит до двери и останавливается перед ним, улыбаясь. — Ты купил мне дом на колесах, — весело заявляет Лиза. — Правда? Он мой? — Конечно, — восклицает мужчина и протягивает ей связку ключей. Лиза опускает взгляд на его руку, протягивающую ей ключи. И, как тогда, на парковке еще в самом начале их пути, она замирает в нерешительности и ужасе. Джеймс снова ее поражает. В тот раз этот мужчина подарил ей свободу. Сейчас он протягивает ей ключи от ее дома, который он купил для нее. Для нее! Вдуматься только, Лиза и представить такого не могла, но это все же случилось. С испугу она могла бы подумать, что все это лишь фантазия ее израненного сознания. Но даже если это фантазия, и она давно сошла с ума, Лиза не хотела, чтобы она заканчивалась. Пусть будет фантазия, если эта фантазия такая приятная. Тяжесть ключей отзывается таким незнакомым теплом, что поначалу даже пугает Лизу. Набрав в легкие немало воздуха, она делает шаг, поднимаясь по ступенькам в свой новый дом, в ее собственный домик на колесах. Открытая дверь манила девушку, и, наплевав на все червячки страха, расползающиеся под ее кожей, Лиза делает шаг и оказывается уже внутри. Внутри довольно просторно, чтобы два человека могли спокойно передвигаться. Маленькая кухня с плитой прямо перед окном, открывающим вид на ту сторону поляны, противоположной от той, откуда они приехали. Раковина рядом с плитой, небольшая барная стойка и одинокий барный стульчик рядом с ней. По правую сторону от двери расположился стол и два мягких кожаных дивана на противоположных стенах. Еще одно окно, открывающее вид на этот самый стол, если смотреться в него снаружи. Лиза поворачивает голову влево и натыкается на кресло с подушкой у входа. Получается, что человек, войдя в этот домик, сразу видит это мини-кресло. Критично оглядев его, Лиза поворачивается к Джеймсу, все еще стоящему у двери, снаружи. Он вскидывает руки, мол, ничего не знаю, он так и стоял там, когда я его купил. Хмыкнув, Лиза идет вглубь домика, проходя мимо кухни, чего-то наподобие гардероба и душа с унитазом. Поставив себе мысленную пометку не уничтожать этот унитаз, девушка закрывает дверь в санузел и идет дальше, доходя наконец и до спальни. От общего коридора спальню отделяет дверь со стеклянной мутной вставкой. Сделав еще одну пометку о замене этой двери на сплошь коричневую без единой вставки в виде просвечиваемого стекла, Лиза подошла к двуспальной кровати. На ней не было постельного белья, но был матрац. Совершенно новый, все еще в упаковке. Подушечками пальцев девушка слегка надавила на него. Да, на этой кровати ей будет удобно спать. Альпина призывно мяукнула и выскочила из рук Лизы, еще раз поцарапав хозяйку на прощание. Кошка потянулась, выставляя напоказ свою шерстяную попу. — Бесстыдница, — махнула на нее рукой Лиза. Шкаф прямо напротив кровати пустовал. В Лизе внезапно проснулось огромное желание наполнить его своими вещами. Всем, чем можно: футболки, брюки, кофты, куртки. Все, лишь бы он не зиял пустыми полками, всем своим видом напоминая девушке о другой пустоте. Пустоте внутри нее самой. Отмахнувшись от безрадостных мыслей, Лиза вышла из спальни, направляясь к выходу. Джеймса там уже не было. Лиза запаниковала, подумав, что он уже уехал, окончательно оставляя ее одну. Она прибавила шагу, но не стала переходить на бег. Вдруг он все еще там, на улице. Выйдя из дома, она ожидала увидеть прислонившегося к капоту машины мужчину, как он делал обычно, когда они останавливались на стоянках, чтобы отдохнуть и размять затекшие мышцы. Однако его не было ни рядом с машиной, ни внутри самой машины. Зато была сама машина, что немного успокоило Лизу. Значит, он еще не уехал. Она не видела Джеймса, но слышала его размеренное сердцебиение совсем недалеко. Идя на стук его сердца, Лиза обогнула свой домик на колесах и оказалась на противоположной стороне поляны. Джеймс был здесь. Он стоял, облокотившись о капот машины, с сигаретой во рту. Увидев Лизу, он оттолкнулся от машины и встал прямо. — Понравился домик? — спросился он, выдыхая никотин. — Понравился, — честно ответила девушка. Хотя это было огромным преуменьшением, она была в восторге. Но на данный момент ее интересовало другое. — Что это за машина? Джеймс оглянулся, будто только сейчас заметил черный, идеально отполированный джип. — А, это, — произнес он непринужденно, не задержав свой взгляд на машине и на пять секунд, снова глядя на приближающуюся к нему девушку. — Считай, мой подарок тебе. — Подарок? — Да. Тебе же надо будет как-то передвигать свой дом, — выкурив сигарету, мужчина стер ее между пальцами железной руки. — Я знаю, что ты можешь и своими руками передвинуть его, но с машиной будет все же быстрее. — Ты не можешь подарить его мне, — возмущенно воскликнула Лиза, удивляя Джеймса. Что ей не понравилось? — Почему это? — Ты и так слишком много мне подарил. — Ничего я тебе не дарил. — Ты подарил мне пульт. — Это не считается. Твоя свобода — не подарок. — Ты подарил мне дом. — Тоже не считается. Это был наш уговор, и я его выполнил. От досады Лиза хотела хорошенько так топнуть ногой, посылая всю свою внезапно проснувшуюся злость мокрой от недавнего дождя земле, но сдержалась. Она не была согласна ни с одним словом Джеймса, но благоразумно не стала с ним спорить. Девушка видела в глазах своего спутника непоколебимую решимость, с которой он собирался с ней спорить. Девушка до крови закусила нижнюю губу, сдерживая рвущийся из нее поток слов. Она бы поспорила с Джеймсом на эту тему. В ней решимости на счет своего мнения было практически столько же, сколько и у него. Но, в отличие от мужчины, она стыдилась некоторых своих доводов. Пульт и дом были самыми нормальными из ее арсенала. Остальные же вызывали у Лизы огромное желание зарыться с головой в землю от смущения и стыда. Джеймс видел в глазах девушки ее внутреннюю борьбу. Он видел, как она сдерживалась, но не понимал, что именно ее сдерживало. Лиза была до боли упрямой девчонкой, и, по-скромному мнению Джеймса, сейчас должна с пеной у рта доказывать правоту своей точки зрения. — Все хорошо? — произнес мужчина, с вызовом глядя на девушку. Это то должно стать для нее спусковым крючком. Но вместо бурного потока слов, он услышал лишь: — Ладно, я приму твой подарок. Процедив эти слова сквозь зубы, Лиза широкими шагами отправилась к водительскому месту. Смотреть со стороны, как она мирится с провалом и сдерживает себя от очередных язвительных словечек или даже удара, было до боли комично. В этот момент Лиза напоминала Джеймсу маленькую недовольную кошечку. — Где ключи? — спросила Лиза, сев за руль своей новой машины. Благо, машина оказалась не совершенно новой, как ее домик. В салоне не пахло новизной. Здесь пахло моющим средством. — В той связке, которую я тебе дал, — ответил Джеймс, подходя к открытой двери. Вытащив из кармана куртки эту самую связку, Лиза взяла ключ, явно подходящий только машине, и вставила его в зажигание. Мотор приятно загудел. Девушке нравился этот звук, он ее успокаивал, как колыбельная успокаивает ребенка. — Я залил полный бак, так что в ближайшее время тебе не надо беспокоиться насчет бензина. Лиза кивнула, принимая во внимание услышанные слова. Заглушив мотор, она вышла из машины, вынуждая Джеймса отойти на пару шагов, почти прижимаясь к кузову автодома. Засунув руки в карманы своей черной куртки, которую он постирал в номере отеля, мужчина вздохнул и сказал: — Я рад, что тебе понравилось. — Я не говорила, что мне понравилось. Лиза пошагала ко входу дома. Джеймс пошел следом. — Я и сам понял, — Лиза удивленно повернулась к нему. — По твоим глазам. Они у тебя очень выразительные, ты знала? Щеки сами вспыхнули, обдавая жаром все лицо Лизы. Опустив голову, она могла лишь надеяться, что Джеймс не заметил ее внезапно раскрасневшееся лицо. Хотя сам Джеймс, прикусив язык за чрезмерную вольность, предпочел рассматривать деревья, окружавшие полянку. Иногда связь его мозга с языком начисто пропадала, вынуждая его говорить подобные глупости и ставя его в такие неловкие ситуации. То, что он сказал, не было глупостью. Глаза Лизы и правда были очень выразительные, и все эмоции девушки можно было читать именно по ним, ведь в остальном она не особо выражала их. Зачастую ее лицо оставалось таким же серьезным или отстраненным, хотя глаза могли кричать о ее страхе или радости. Последнее бывало чересчур редко. Просто Джеймс не собирался говорить ей об этом так прямо. Лиза могла подумать, что он к ней подкатывает, что флиртует с ней. И Джеймс мог поклясться, что ни первое, ни второе, не понравится ей и она предпочтет проучить его каким-нибудь особенно мучительным способом. — Ладно, — неловко произнес Джеймс. — Обживайся, устраивайся. А я, пожалуй, поеду. — Поедешь? Куда? Как поедет? Уже? Она не знала, что он покинет ее так скоро. Нет, она знала, что рано или поздно им придется расстаться, но не подозревала, что этот момент настанет так быстро. Лиза даже слегка растерялась. У нее не нашлось слов, чтобы сказать ему ненадолго задержаться или попрощаться с ним. Она лишь удивленно взирала на него, смотрела как он отходит от нее все дальше, унося все свое тепло и оставляя Лизу одну в этом холоде. С каждым шагом Джеймс увеличивал расстояние между ними, и Лиза чувствовала, как страх снова накрывает ее с головой. Джеймс открыл дверь заднего пассажирского и протянул руку к рюкзаку Лизы. В голове пробежала шальная мысль взять свой рюкзак и протянуть его ей. Потом он бы разыграл сцену, мол, перепутал, они ведь одинаковые. И пошел бы за ее рюкзаком. Он готов был сделать это. Он готов был устроить целый спектакль с тремя актами и антрактом, лишь бы чуть подольше остаться с Лизой. Поборов свое желание, он протянул руку и схватился за лямку ее рюкзака. Лиза все еще стояла на том же месте, где он ее оставил, поразив своим скорым уходом. Взяв свой рюкзак, девушка опустила руку. Маленький рюкзачок сейчас казался ей неудержимым грузом, неумолимо тянущим ее к земле. — Удачи, — произнес Джеймс, криво улыбаясь, хотя улыбаться не было абсолютно никакого желания. За эти два месяца он так прикипел к Лизе, да даже к ее белой сварливой кошке, что покидать их сейчас было тяжелее всего, что он делал в последние годы. Каждый шаг, приближающий его к машине, отдавался глухой болью по всему телу. Будто все его тело протестовало против этого, будто все его тело тянуло к девушке позади него и уход от нее медленно разрушал все то хорошее и плохое, что успело в нем проснуться и вырасти за время их знакомства. — Джеймс, — окликнула его Лиза, и он еле сдержался от того, чтобы тут же не повернуться и прибежать к ней как верный песик. — Да? — произнес он спокойно. — И ты просто уйдешь? — Ну да. Можешь не волноваться. Я никому не скажу, где ты живешь. К тому же, ты можешь уехать отсюда, как только я скроюсь за деревьями. Ни за что. Лиза не променяла бы этот пейзаж, эту маленькую полянку на что-то еще. Она уедет отсюда когда-нибудь, но не сейчас. Раз уж она здесь, она сполна насладится здешними видами и красотами, попытается запечатлеть их в памяти надолго, чтобы, покинув это место, она могла вспоминать красоту ее маленькой полянки, где она впервые обрела дом. — Это было бы ошибкой. И она определенно не хотела уезжать отсюда еще по одной причине. Вдруг, уехав сейчас, Джеймс захочет зачем-то вернуться, и Лиза хотела бы, чтобы она была здесь. Ей была приятна мысль, что Джеймсу понравилась не эта полянка, а ее общество, хотя это вызывало в ней и немалую долю страха. — Джеймс? — прошептала Лиза, сделав маленький шаг к мужчине. — Да? — так же шепотом спросил он. — Я не знаю, как попросить тебя остаться, — призналась Лиза. Зачем ходить вокруг да около? Может, ее признание подтолкнет Джеймса оставить идею с отъездом. — Для чего мне оставаться? Действительно, для чего. Он бы с удовольствием остался, но не знал, почему Лиза внезапно разделила его желание. — Я не умею готовить, — выпалила Лиза первое, что пришло ей в голову. Хотя ее слова не были лишены правды. — То есть, ты хочешь, чтобы я остался и готовил для тебя? — Научил меня, — поправила его она. Слова Джеймса подразумевали неопределенный срок его пребывания, а, указав некоторый промежуток времени, Лиза успокоила себя. Теперь не казалось, будто она хочет, чтобы он остался навсегда. — А когда научишь, можешь и уехать. Джеймс кивнул, соглашаясь с условиями девушки. Лиза облегченно вздохнула, еле слышно, чтобы Джеймс не надумал себе ничего лишнего, и пошагала к дому. Мужчина направился за ней, внутри себя молясь, чтобы Лиза оказалась никчемной ученицей или он никудышным учителем.

***

— Куда совать эту штуку? Лиза стояла перед кроватью, держа в руках разные концы одеяла. На заправленной минутой ранее кровати лежал пододеяльник. Не думала она, что заправлять кровать окажется так сложно. Легче автомат разобрать и заново собрать. С этой то задачей Лиза справится меньше, чем за десять секунд. А с постелью она возится уже полчаса. Еще и Джеймс отказывается ей помогать. Он протараторил, что надо делать, и убежал готовить свою пасту. Лиза слышала его тихие смешки в ответ на ее ругательства и злилась еще сильнее. Вместо того, чтобы смеяться, мог бы помочь ей. Он бросил что-то о том, что это ее долг и обязанность, и как же она в будущем собирается выживать, если не умеет даже кровать самостоятельно заправлять. Хотя Лиза не была уверена, что заправление кровати и выживание в этом мире как-то связаны. — Чтоб ты сдох! — в сердцах воскликнула Лиза и, бросив одеяло на кровать, села на пол, на пушистый коврик. Зарываться пальцами в него было чертовски приятно и сейчас это как никогда успокаивало девушку. Откуда только Джеймс нарыл этот коврик? Послышались шаги и в спальне показался Джеймс. Его светло-выкрашенные волосы забавно блестели под лучами солнца, которые проникали в комнату через окно по левую сторону от кровати. Ему не нужно было спрашивать, что случилось. Оглядев обстановку, он и так понял масштабы катастрофы. Да и нелестные высказывания об одеяле и пододеяльнике разносились по всему автодому. — Держи за эту сторону, — произнес мужчина, беря ситуацию в свои руки. Джеймс взял пододеяльник, просунул в него одну сторону, потом вторую, протянул эти две стороны Лизе. Недовольно взяв предлагаемое, Лиза встала на ноги. Ловкими движениями рук, Джеймс засунул в пододеяльник и оставшиеся две стороны одеяла. Слегка стряхнул его, поправляя неровности, и застелил им кровать. — Спасибо, — буркнула Лиза. — А раньше ты помочь не мог? — Нет, — довольно улыбнулся Джеймс, молниеносно уворачиваясь от удара девушки и убегая на кухню к варившемся макаронам. Лиза закатила глаза, убрала остатки войны с одеялом и присоединилась к Джеймсу на кухне. В этот раз она была занята кроватью и не могла видеть, как Джеймс готовит. И была несказанно этому рада. Чем дольше она будет учиться готовить, тем дольше Джеймс будет оставаться рядом с ней. — Пахнет вкусно, — произнесла Лиза, высыпая корма Альпине. У кошки уже появился собственный уголок, где ей поставили миску для корма и еще одну миску для воды. Лениво поднявшись на ноги, Альпина грациозно подошла к хозяйке, потерлась о ее ногу и принялась за свою еду. При виде того, с каким упоением кошка ест, Лиза вспомнила о своем голоде. В последний раз она кушала утром, когда они только выезжали из отеля, и это было шесть часов назад. Аромат, давно разлившийся по всему автодому, не помогал. Пытаясь заправить одеяло в пододеяльник, Лиза могла думать лишь о запахе, доносящемся из кухни. Это явно говорило о кулинарных способностях Джеймса. Она знала, что он умеет готовить. Она запомнила это, когда он рассказывал о своей прошлой жизни. Но она даже не подозревала, что его способности так хороши. А она еще даже не попробовала его творение. — Достань тарелки в том ящике, — произнес Джеймс, указывая на верхний ящик над раковиной. В этом ящике лежала посуда. Два стакана и две тарелки. Будто знал, что он останется здесь. Нарочно ли Джеймс покупал столько посуды? Ведь Лизе было достаточно и одного набора. Девушка посмотрела на мужчину, вытащив посуду и поставив его на столешницу рядом с плитой. — Посуду не я покупал, — произнес Джеймс, будто прочитав ее мысли. — Она входила в комплектацию дома. Лиза поджала губы. — Кстати, сколько стоил этот дом? — спросила она, наливая воды в стакан. — Зачем тебе это знать? — Джеймс равномерно наложил макароны по двум тарелкам, подлил соус и устремился к столу. Лиза, наполнив оба стакана водой, последовала за ним. — По-твоему, я не должна знать, насколько я тебе задолжала? Поставив тарелки, Джеймс сел за стол. Лиза села напротив него. — Не начинай снова. Ты ничего мне не должна. Дом был уговором, а не долгом. Лиза перемешала макароны и соус, зацепила несколько макарошек и закинула их в рот. Не сдержавшись, она довольно промычала. Джеймс довольно улыбнулся. Не думал он, что его стряпня настолько понравится девушке. В последний раз он готовил в сороковых. То, что он приготовил сегодня, было отголоском его прошлой жизни. Его мать готовила подобное. Она была хорошим поваром и обучила сына этому искусству. Миссис Барнс была уверена, что мужчины так же должны уметь готовить, как и женщины. Как никак, готовка была базовым умением любого человека. — Очень вкусно, — произнесла Лиза между очередными порциями макарон, летящих в ее рот со скоростью света. Она успевает их пережевывать? — Ты куда так рванула? — посмеялся Джеймс. — Говорю же, вкусно, — промямлила девушка с набитым ртом. Джеймс только посмеялся, приступая наконец к своей порции. — Значит, я тебе ничего не должна? — с сомнением произнесла Лиза, поддев еще пару макарон и обводя ими по всему дну тарелки, собирая остатки соуса. — Ничего, — подтвердил Джеймс. — Да и как бы ты отдала? У тебя же нет денег, как и работы. — Я бы нашла деньги. — Как? Украла бы их у кого-то? Лиза всерьез задумалась над этим вопросом. В будущем ей понадобятся деньги, и вопрос с их появлением в ее кармане стоял как никогда остро. — Я бы не стала грабить кого-то одного. Это нечестно. — А грабить нескольких, по-твоему, честно? — усмехнулся Джеймс. Его забавляла мораль девушки, как и ее взгляды на жизнь, которых пока еще было мало. — Бери больше, — произнесла девушка, коварно усмехаясь. — Я бы ограбила банк. — И привлекла бы к себе внимание. — Никто бы даже не понял, что это я. Он бы не понял. — Кто он? Фатальная ошибка с ее стороны. Все это время она старалась не заводить разговор про «Круг огня», а тем более про Него. Лиза уткнулась в свою тарелку, буркнув что-то, что Джеймс не разобрал. Он осторожно пнул ее под столом, заставляя ее поднять голову и посмотреть на него ошарашенно-недовольным лицом. — Не тебе же одной руки распускать, — сказал мужчина, спокойно доедая свою порцию макарон. — И ты не ответила на вопрос. Про кого ты говорила? — Ни про кого я не говорила. Джеймс сощурил глаза, но не стал до нее докапываться. Видно было, что Лиза ляпнула лишнее. Он понял это по ее округлившимся глазам и опущенной голове. Красные локоны, выбившиеся из небрежного пучка, нагло лезли в ее тарелку. — Раз уж мы тут засели, — начал Джеймс, откидываясь на спинку диванчика. — Я же могу вернуть себе мой родной цвет волос? Лиза подняла голову и посмотрела на мужчину. Почему он спрашивает об этом у нее? Вроде бы, она не заведует и, тем более, не руководит его головой. Но он же спросил. А что это тогда значит? Он над ней насмехается? Или он спрашивает разрешение? Сколько вопросов и ни одного ответа. Она могла бы задать их всех ему, но вместо этого лишь сказала: — Можешь еще состричь их. Мужчина закатил глаза и провел по распущенным волосам правой рукой. В принципе, и его не устраивала нынешняя длина волос. Он сам рассматривал такой вариант событий. Правда, говоря начистоту, Джеймс понятия не имел, как их состричь, чтобы не остаться вообще без волос. — Ты стригла когда-нибудь волосы? — спросил он девушку. — Эм, нет? — Так, да или нет? — Нет. Почему ты спрашиваешь? — Потому что я тоже стричь не умею. А у тебя, вроде как, нормально получилось, — он махнул в сторону ее коротких волос. На этот счет Лиза не была согласна с ним. Одно дело — отрезать определенную длину волос, совершенно другое — постричь Джеймса. Две разные ситуации. Да и ее опыт не назовешь удачным. Волосы ее были хоть и коротки, но по длине кое-где отличались. Не поэтому ли она с трудом завязала их в пучок? — Чтож, — Джеймс оглядел Лизу с ног до головы и невесело объявил. — У меня нет другого выбора. Он же не собирается…? Определенно, собирается. И, главное, Лиза даже не поняла, как согласилась на эту затею. Видимо, ее привлекла идея состричь Джеймса налысо. Иначе она не могла объяснить, как в ее руках оказались ножницы и почему она стоит позади полуголого Джеймса. Он вытащил стул на полянку, снял свою футболку и сел к ней спиной, вручив ей ножницы. — Даже не думай перерезать мне глотку, — произнес Джеймс, вытаскивая девушку из раздумий. Такая идея приходила к ней в голову, как возможное развитие событий. — Не боишься, что встанешь отсюда с ужасной стрижкой? Я ведь тебе не парикмахер. — Ты отлично управляешься с ножом. С ножницами точно справишься. Просто не обкорнай меня налысо, и все. — Проще сказать, — шепнула Лиза себе под нос, но, разумеется, Джеймс услышал. Он лишь хмыкнул. Он тоже не с большим удовольствием сел на этот стул и боялся даже больше Лизы. Первая упавшая на мокрую траву прядь придала девушке каплю уверенности. Вторая светлая прядь буквально вдохнула в Лизу больше смелости. Третья же вылила на нее ушат из смеси удовольствия, уверенности и смелости. Отрезанные волосы скользили по голой спине, посылая мурашки по всему телу Джеймса. Погода не располагала для прогулки в полуголом виде, но его это не беспокоило. Пневмония ему точно не грозит. — Ты планируешь учиться контролировать свою магию? Ножницы от резкого движения руки отрезали локон чуть больше, чем планировалось. Сердце сделало кульбит. До этого момента она и задумывалась на эту тему. — А почему ты спрашиваешь? Хочешь выступить учителем, как в готовке? Джеймс хмыкнул. — Боюсь, в этом вопросе я не смогу тебе помочь. В жизни не видел магию, пока ты мне ее не показала. — Правда? — В этом мире, может быть, мутанты практически на каждом шагу, и увидеть кого-то кто поднимает вещи силой мысли или превращается в птицу неудивительно. Но в моем мире мутантов было не так много. Были боги, но я их не встречал. — Боги? — ножницы ловко отрезали локон за локоном. С каждой отрезанной прядью Лиза все увереннее и ловчее справлялась со следующими. — Ага. Альпина, вальяжно поднявшись с верхней ступени маленького крыльца автодома, подошла к Джеймсу, потерлась о его ногу и легла в двух шагах перед ним. — Только два, как я знаю. Тор и Локи. — Скандинавские боги? — Тор — бог грома. Локи — бог обмана, вроде бы, если я не ошибаюсь. — Впечатляет. Я бы на них посмотрела. — С виду, как обычные люди, — он пожал плечами, отчего голова его слегка дернулась. Лиза возмущенно цокнула и Джеймс замер. — Кстати, ты не забыла, что должна мне историю? Мужчина довольно улыбнулся, услышав, как забилось девичье сердце. Он не никогда не забывал обещаний, которых давал сам, как и обещаний, данных ему. Неважно, выполненных или нет. — Я надеялась, ты не вспомнишь, — буркнула Лиза. Если бы Джеймс сидел к ней лицом, он бы увидел, как она вжала в плечи свою голову. — На твое счастье, меня ранили не в голову, а в плечо. На ее счастье? Ей бы очень хотелось съязвить в ответ, но это вряд ли бы помогло. Джеймс хочет ее историю. Она сама обещала ему эту историю в порыве каких-то непонятных ей чувств. Видимо, в тот момент связь между ее языком и мозгом была перекрыта. Иначе Лиза не могла объяснить тот факт, что она ни с того, ни с сего обещала рассказать Джеймсу о себе. Как считала Лиза, ее история даже не смахивает за историю. Да и чего ей там было рассказывать? Детства она не помнила. Подростковое время прошло в жестких тренировках и первой крови, а то, что было дальше, давно слилось в одну серую картину. Если бы можно было представить, что некоторые промежутки времени ее жизни были картинами, то картины детства не было бы вовсе. На картине подросткового времени был бы нарисован тренировочный зал с балконом, откуда Лик обожал смотреть на нее. А все, что было дальше, было бы сплошь серой картиной, с вытекающий снизу кровью. Кровь бы никогда не закончилась. Она все текла бы и текла, пока не залила бы саму Лизу с головы до ног. — Лиза, — вывел ее из мыслей голос Джеймса. Она застыла с поднятой рукой, в которой держала ножницы. Джеймс сидел, повернувшись к ней и махая у нее перед лицом. — О чем задумалась? — Да так, — бросила Лиза тихо и покрутила пальцами в воздухе, приказывая мужчине принять прежнее положение. — Думала, с чего начать. — Начни с того, о ком проболталась, когда мы кушали. Кровь хлынула с ее лица, превращая ее в бледную копию самой себя. Лиза старалась держать ножницы ровно, но получалось с каждой секундой все труднее. Ноги потихоньку отказывались от своей главной функции. Она всем своим телом ощущала, как страх разъедает ее изнутри, заставляя жизнь покинуть ее. Как тогда, когда ее еще не отправили в «Рай», в этот треклятый остров. Когда она еще жила в базе «Круга огня» и каждый день проживала с сосущим внутри нее страхом, что в следующую секунду в ее камеру войдет Он. Она сама не понимала, почему. Никогда еще Он не опускался до такого, чтобы зайти к ней прямо в камеру. Обычно он отправлял пару солдат за ней, сам ожидая ее в своем кабинете. Именно там он и давал ей задания, после чего она выходила из базы совершенно чистой и возвращалась хотя бы с одной каплей крови на себе. — Может, не с него? — А может с него? Чувствую я, что это та самая тема. — Нечестно, — воскликнула Лиза, ударяя Джеймса боками ножниц по голому плечу. Он возмущенно вскрикнул, вставая со стула и потирая ушибленное место. Удар был не сильным, но неожиданным. — Я не расспрашивала тебя. Ты рассказывал в свободном порядке. — Ладно-ладно, — он вскинул руками, выражая свою капитуляцию. — Только не бей меня больше. Что за дурная привычка, бить меня? — Не так, Джеймс. Что за дурная привычка, злить меня? — Аа, ну да, конечно. Извини, это моя ошибка. От Джеймса разило неискренностью. Лиза не была экспертом в отношении людей и взаимодействии с ними и, в отличие от Джеймса, искренне не понимала, что он говорит. Не так, Лиза понимала, что он говорит, она знала слова, но интонация, с которой он их произносил, ставила девушку в трудное положение. — Я тебя не понимаю, — честно призналась девушка, нахмурив брови в озадаченности. Она кусала внутреннюю сторону щеки от досады, что приходилось так унижаться и выставлять напоказ свое явное незнание. — То, как ты говоришь, я не понимаю. Это шутка? Ты пошутил? — Шутка? Нет, это сарказм. — Что такое сарказм? На лице мужчины отчетливо читались еще большая озадаченность и недоумение. Только потом ему вспомнилось, кто стоит перед ним. Лиза то не осведомлена об обычных разговорах людей. — Ну, это что-то вроде издевательства. Неправда, которая звучит, как правда. — Аа, — протянула Лиза, заставляя Джеймса сомневаться, поняла ли она или нет. Сарказм, какая хорошая вещь, подумала Лиза, поняв истинный смысл сказанных ранее слов Джеймса. Новое знание придало ей какую-то силу, в животе забегали муравьи. Губы ее сами растянулись в довольной улыбке, что Джеймсу совершенно не понравилось. Только сейчас он понял, что наделал, и уже жалел о содеянном. Теперь ему точно не видать спокойной жизни. Тихий насмешливый голос внутри него прошептал, что он может в любой момент уехать, оставить девушку и никогда больше не увидеться с ней, не терпеть ее выходки день за днем. От предложенной им мысли Джеймсу не стало лучше. Какая разница, как она будет над ним издеваться? Сейчас он не хочет уезжать от нее. Он уже представил, как ему будет скучно и одиноко. Нет, уж лучше терпеть Лизу. Господи, он настолько соскучился по людям и их обществу, что готов терпеть Лизу. Кто-то назовет его мазохистом. Но, если так подумать, ему ведь не так плохо в ее обществе. К слову, ему совершенно не плохо в ее обществе. Наоборот, каждый день, проведенный с Лизой был лучше, чем все дни, проведенные до ее появления в его жизни. — Теперь застыл ты, — произнесла Лиза, щелкнув у Джеймса перед лицом. — О чем задумался? — О том, что мне приятно рядом с тобой. Наверное, он пожалеет об этих словах. Либо через пару секунд, когда Лиза врежет ему по лицу и сломает ему нос или вывихнет челюсть. Либо еще через пару секунд, когда она прогонит его отсюда и не захочет его больше видеть. Однако Джеймс не был готов к ее реакции. Вместо ударов или криков, как он полагал, Лиза зарделась, как помидор, и тихо произнесла: — Мне тоже. — Что? — он расслышал, что именно она сказала, но он не был уверен, что расслышал правильно. — Тебе… приятно… рядом со мной? — Нет, мне приятно рядом с собой, — она всплеснула руками, быстро меняя свою эмоцию со смущения в недовольство. Быть недовольной Лизе было гораздо комфортнее. — У тебя хорошо получается, — глупо улыбнулся Джеймс. Он думал, что улыбается глупо. Лиза думала, что его глаза не могут так красиво искриться под лучами солнца. Она разглядывала его голубые глаза, всеми силами пытаясь запомнить, запечатлеть этот момент. Отпечатать его в своей памяти так, как ненавистные шрамы отпечатались на ее коже. Навсегда, до конца ее жизни. — Сарказм, — объяснил Джеймс, так и не дождавшись ответа от Лизы. — Хорошо получается сарказм, да. Он тяжело вздохнул, стоя перед ней, как нашкодивший ученик стоит перед учительницей. Да, он пожалел о своих словах, но лишь чуточку. Взамен на эту искренность он получил искренность Лизы, и это было лучше всего. Буквально всего на свете. Теперь он знает, что его общество тоже нравится Лизе, и от осознания этого факта у него в груди разлилось давно забытое тепло. Лиза сжимала в руках ножницы, не зная куда себя деть. Вечно смотреть на его глаза она не может, хотя не отказалась бы, уж больно нравились они ей. Продолжить разговор было как-то неловко. Это признание выбило ее из колеи. Значит, Джеймс не ненавидит ее, она ему даже не надоедает, как назойливая муха. Изо всех сил девушка старалась не расплыться в улыбке. Стальными тисками она сжимала свои губы. Для одного дня хватит и этих минут ее смущения. А она ведь всего лишь согласилась постричь ему волосы, и куда это все привело?