Симбиоз

Джеймс не должен был умирать. Мысль эта, словно надоедливая муха, крутилась в голове Лизы и жужжала изо всех сил, будто старалась этим пробиться сквозь черепную коробку и убить ее. Может быть, это лишь пошло бы ей на пользу. Она убила единственного человека в мире, который защищал ее и заботился о ней. Да кто она после этого! От бессилия хотелось завыть, подобно волкам, но внезапно налившиеся свинцом ладони обожгли ее изнутри, озаряя полумрак лаборатории ярким белоснежным светом. Ну конечно, как она сама до этого не додумалась! Она ведь залечила ту рану с выпирающей из-под кожи ключицы, почему она не может залечить и ранение в грудь. Миг радости омрачил тот факт, что Джеймс уже был мертв, хоть и со смерти его прошло не больше двух минут. Эмоциональные качели не погасили огонь, разливающийся в ее ладонях, и свет, исходящий от них. Ладони Лизы сменили свое местоположение: левая спустилась к ране над тазом, правая опустилась на грудь. Там, где раньше лежала левая. Секунды сменялись минутами, а минуты текли безбожно медленно. Лиза готова была терпеть хоть целую вечность, если это вернет к жизни Джеймса. Слабый, едва ощутимый стук уже остановившегося сердца ударил, словно касание листочка, упавшего с дерева. От волнения и страха глаза заливало слезами, а ноги держались из последних сил. Если бы не увеличивающаяся с каждым более сильным стуком сердца Джеймса надежда, Лиза давно бы свалилась с ног и упала бы рядом с ним еще одним трупом. Наконец, сердце начало отбивать такой родной и знакомый мотив. Все это было похоже на сон, на самый кошмарный сон с самой лучшей концовкой из всех, что когда-либо писали в книгах. В подобный поворот событий не верилось. Лиза готова была увероваться, что окончательно сошла с ума, когда Джеймс, еле открыв глаза, произнес: — Черт. Усмешка, перемешенная со слезами, всхлипом и шмыганьем носа, озарила лицо Лизы. — Ты только что умер, а потом воскрес, и первое, что ты говоришь, это черт? — Черт, — протянул Джеймс. Словно невесомое касание, ладонь Лизы лежала на его груди, согревая своей магией вплоть до самых костей. Вторая ладонь девушки лежала на его тазу, прямо над линией его штанов. Джеймс чувствовал, как кожа его затягивалась, принося ему успокоительную дозу боли. Грудь жгло, дышать было невыносимо. Ладонь Лизы казалась мужчине куском лавы, сжигающую его грудь и одновременно успокаивающую его. Слова, которые он хотел сказать, чтобы успокоить Лизу, застревали в горле под натиском новой волны боли. Самым лучшим решением было лежать, не двигаться и не разговаривать. Можно было насладиться ее внезапно близкой компанией. Лиза сидела рядом с ним. Ее левая нога прижималась к его боку, ее ладони лежали на его груди и тазу. Она улыбалась ему так, будто получила самую лучшую награду за всю свою жизнь. Джеймс закрыл глаза и осторожно выдохнул, пытаясь не напрягать ослабленное тело. Его старания не помешали грудной клетке и правому боку загореться жгучей волной боли. Казалось, будто кто-то разрывал его грудь и сшивал обратно огненными нитками, и продолжалось это бесконечно долго. То же самое происходило и с его животом. Боль распространялась с его таза и переходила на живот. — Все хорошо? — спросила Лиза, слегка наклоняясь к мужчине. — Я, вроде как, сдох и снова ожил. Все прекрасно, — произнес Джеймс, изо всех сил стараясь выдавить эти слова из себя. Ладони больше не жгло, свет погас, снова погружая их в полумрак. — Все зажило. Она уже хотела отнять руку с груди Джеймса, когда он перехватил ее ладонь и прижал к своим губам. Мужчина не отрывал от нее взгляд. У Лизы перехватило дыхание от этого неожиданного жеста. От места соприкосновения губ и ее кожи побежали мурашки. Глядя на нее из-под полуопущенных ресниц, Джеймс усмехнулся. Лиза кожей почувствовала, как его губы изогнулись в кривой улыбке. — Спасибо, — шепнул он ей в ладонь. — Не обольщайся, — она осторожно вырвала свою ладонь из его захвата и неловко поднялась на ноги. — Просто не хотела копать яму. Джеймс тихо рассмеялся. Все тело обожгло, но никто не смог бы заставить его замолчать сейчас. — Давай руку. Глядя на протянутую руку Лизы, Джеймс подметил, как это было символично. Она вытащила его из рук смерти, буквально вырвала из могилы, и стоит сейчас, нависая над ним, как какой-то ангел, и снова поднимала его с пола. Он усмехнулся. Нет, ангел — это точно не про Лизу. Скорее, подойдет демоница. Сжав ее руку, он тяжело поднялся с полного крови пола. Неважно, кем была Лиза. Важно то, что он давно уже доверил ей свою жизнь, и сегодняшний день лишь подтвердил это. — О, черт, — протянул мужчина, разглядывая лужу крови, в которой недавно лежал. Футболка противно прилипала к коже, верхняя часть брюк также пострадала от вандализма его смерти и вытекшей из него жидкости. Куртка также была потеряна. — Придется все выбросить. — Главное, что не тебя, — сказала бы Лиза, но промолчала. Опираясь на руку своей спутницы, спустя долгие полчаса Джеймс наконец вышел из этой базы, чуть не оставив там свою жизнь. Хотелось бы ему ускориться и шагать без чьей-то помощи, но едва Лиза переставала поддерживать его, он сваливался на пол, как какой-то мешок костей. Приходилось терпеть. С одной стороны, Джеймс был рад. Лиза обнимала его, придерживала, держала за руку. Она была так близко, что он ощущал запах ее шампуня, несмотря на смердящий вокруг смрад крови и мочи. Однако с другой стороны, семьдесят лет, какие бы травмы и ранения он ни получал, до своей базы он добирался сам, без чьей-либо помощи. Сейчас, идя с Лизой, которая буквально несла его на себе, ему было так стыдно и неловко. Он даже поблагодарил «Круг огня» за то, что те разместили эту базу далеко в лесу, где из свидетелей могли быть лишь безмолвные деревья. — Все хорошо? Ты как? — еще раз спросила Лиза уже в четвертый раз за последние двадцать минут. — Порядок, — отвечал ей Джеймс, как и в предыдущие четыре раза. Его время от времени охватывала сжигающая туловище и переходящая на ноги боль, но он ни за что не признается в этом Лизе. Девушка поджала губы и отвернулась к машине, чтобы открыть дверь заднего сиденья. Он мог бы сказать ей правду. Нечего притворяться. В конце концов, актер из него выходил паршивый, и Лиза видела, как он морщится от боли. — Хочешь посадить меня назад? — недовольно воскликнул Джеймс, хватаясь за дверцу. Лиза отошла от него, чтобы убрать с сидений лишний мусор. — Думаешь, сможешь выдержать переднее место в своем состоянии? — парировала она и повернулась к мужчине. Джеймс скривился и недовольно вздохнул. Может, кому-то сейчас он показался бы грозным, но Лиза видела в нем только обиженного мальчика. Она бы обязательно улыбнулась. Правда, сил хватало только на то, что бы удержать себя на ногах и не свернуться калачиком прямо на этой мерзлой, покрытой снегом земле. А ей еще надо удержать на ногах Джеймса. Нет, сил на улыбку у нее точно не хватит. — Туше, — он склонил голову, расслабляясь морально, но, кажется, он расслабился еще и физически. Иначе он не мог объяснить внезапный упадок сил, будто все, что держало его, медленно, но верно, стекло с него, оставляя после себя лишь лужицу под его ногами. Джеймс закачался, ноги его задрожали. Он сильнее сжал дверцу машину, но не оставил на ней даже маленькой вмятины. Лиза протянула руки и подхватила его до того, как он свалился на покрытую снегом землю. — Спасибо, — выдохнул ей куда-то в шею Джеймс, когда она усадила его в машину. Он тут же откинулся на спинку и прикрыл глаза. — Обещаю, больше никаких остановок из-за подозрительных машин, — бросила Лиза и закрыла дверь. Она не знала, сколько проживет и была более чем уверена, что когда-нибудь неизбежно вернется под контроль «Круга огня», но Лиза знала, что бы ни случилось, она всегда будет винить себя в случившемся сегодня. Червячок стыда и вины сжирал ее душу и сердце огромными порциями. А вид Джеймса кричал ей в лицо, как сильно она облажалась. Машина мчалась по трассе, как сумасшедшая. Если на извилистой лесной дорожке Лиза старалась не тревожить лишний раз только зажившие раны Джеймса и вела машину максимально аккуратно и осторожно, то на трассе никаких ограничений не было. Просто мчись вперед, внезапных поворотов на сто восемьдесят градусов не будет. Они далеко отъехали от своего дома и путь лежал не близкий. Представив, как долго ей придется сидеть за рулем, Лиза чуть не расплакалась. Истерика медленно подступала к ней, и девушка не знала, как собирается справляться с ней за рулем, когда позади сидит чуть не попрощавшийся с жизнью Джеймс. По-хорошему ей стоило остановиться и выждать, когда истерика пройдет сама по себе. Останавливал страх, что, несмотря на все ее ухитрения и старания, кто-то все-таки успел донести весть о ее внезапном визите на базу «Круга огня», и за ней уже мчатся солдаты. Джеймс закрывал глаза, пытаясь успокоить горящее огнем боли тело, и открывал их снова, не достигнув своей цели. Он видел через зеркало заднего вида, насколько пошатнуло случившееся Лизу. Размышляя, как успокоить девушку, он почти забыл о боли. Руки дрожали и не желали никак успокаиваться. Они все время сползали с руля, и девушке приходилось поднимать все ресурсы своих сил, чтобы держать их на месте. Сердце скакало, словно на родео. Живот скручивало, грозясь вывалить на руль все, что Лиза съела за день. Ноги не слушались. Пару раз она нажимала на тормоз вместо газа, и они чуть не полетели в кювет. Дышать становилось невыносимо. В горле будто задвинули пробку, и воздух застревал где-то в шее, не достигая легких. — Все, хватит, — негромко произнес Джеймс, но Лизе показалось, что он кричал. Она вздрогнула и подскочила на месте, чуть не потеряв контроль над машиной. — Останавливайся. — Нужно ехать да… — Останавливайся сейчас же. Лиза повернула к обочине и резко нажала на тормоз. Машину качнуло, но, по крайней мере, они остановились. Девушка заглушила мотор и откинулась на спинку сиденья, тяжело дыша. — Я больше не могу. — Знаю, — голос его смягчился. Собрав все свои силы в кулак, Джеймс приподнялся со своего места и взял Лизу за локоть. — Пересаживайся сюда. Давай, перелезай. — Ты не сядешь за руль. — Я и не говорил этого, — большим пальцем он поглаживал ее по локтю, разглядывая ее лицо через зеркало заднего вида. Она закусила нижнюю губу, маленькая капля крови вытекла из ранки и протекла по губе, падая на черные брюки девушки. — Иди сюда. Легко было подчиниться ему, его словам. Лиза списала свое покорное подчинение на усталость и нервный срыв. Перелезла через проход между сиденьями и села рядом с Джеймсом, на самом краю, чтобы не стеснять его своим присутствием и не задеть его ненарочно. -Посмотри на меня, — Джеймс приподнял ее лицо за подбородок. Пальцы его приятно обдали теплом. — Со мной все хорошо, тебе не нужно беспокоиться. — Ты умер, — всхлипнула девушка. Плотина, все это время защищавшая ее от потока слез, трещала по швам. — Твое сердце остановилось, а я ничего не сделала. — Ты сделала. Ты вытащила меня с того света, ты вернула меня, Лиза. Она покачала головой. Слезы посыпались градом по ее щеке, парочка даже покатилась дальше по пальцам Джеймса, державшего подбородок девушки. Все его тело сгорало от боли, но смотреть, как Лиза убивается из-за его смерти, было куда больнее. — Я жив из-за тебя. Лиза, я сижу здесь, потому что ты вылечила меня, — он приподнял края пропитанной кровью футболки. — Видишь, никаких ран. Все зажило. Ты все залечила. Он показывал ей свою идеально гладкую кожу. Ни единого шрама, ни одной царапинки. Однако все, что видела Лиза, это сочащаяся кровью плоть. Как бы она ни старалась сосредоточиться и увидеть то, что показывает ей Джеймс, картины недавних событий сами вырисовывались у нее перед глазами. Дырки от пуль у него в груди и в тазу маячили перед глазами, и это было страшнее всех кошмаров, что когда-либо снились ей. Как и тогда у костра, Джеймс видел, что его слова не долетали до Лизы, а если и долетали, то смысл их утрачивал свою силу перед мнением девушки. Она смотрела на него и одновременно не смотрела. Лиза видела то, чего не видел он. Свое тело, труп. Он представил, как бы повел себя в подобной ситуации. Умри Лиза и вернись в ряды живых, как бы он реагировал? Почему-то Джеймс был уверен, что истерика у него была бы куда хуже. — Вот, потрогай, — ее холодная ладонь обожгла, но он все равно прижал ее к тому месту, где недавно зияла рана. Лиза шумно выдохнула, коснувшись его кожи. Засохшие дорожки крови неприятно терлись о ее кожу. Однако она поняла, что пытался донести до нее Джеймс. Раны больше не было. После ее прикосновения картинка перед глазами сама развеялась, как туман по утру. — Видишь, ничего нет. Благодаря тебе. Хоть картинка с ужасающими ее ранами испарилась, волнение и страх не хотели уходить с праздника так рано. Рука ее, прижатая железной ладонью Джеймса к его телу, дрожала. Как и тогда у костра, Джеймс понял, что другого выхода у него точно нет. Как бы он ни старался, Лиза не слышала его. Превозмогая боль, он подался вперед и прижался губами к ее губам. Если это помогло ей не умереть из-за остановки сердца, то вполне может помочь и сейчас. Только он не учел, что Лиза сейчас была в большем сознании, чем тогда. Поэтому он был почти шокирован, когда Лиза вдруг ответила на его поцелуй. Неуверенно, но ответила. Он растерялся на секунду, неуверенно улыбнулся и взял себя в руки. Джеймс отстранился. Лиза чуть подалась вперед, потеряв дарившие ей тепло губы. Ей понравилось. Было слегка горьковато из-за ее слез и срывающей ей крышу истерики. Однако плюсы все же были. Например, это был ее первый нормальный, настоящий поцелуй. Не наигранный, не напоказ, не заставленный под кнутом. Самый настоящий поцелуй и даже с парнем, которого она не боится и который отдал за нее жизнь пару часов назад. Ее взволновал этот факт и, если бы не исказившееся от боли лицо Джеймса, она бы поддалась новой порции волнения. — Прости, прости, — залепетала девушка, помогая своему спутнику улечься обратно на спинку сиденья. Она откинула спинку, и теперь Джеймс мог лежать. Тем не менее ноги он все также не мог вытянуть. — Не садись за руль. Он схватился за ее руку, удерживая Лизу на месте, когда она хотела перелезть обратно на водительское место. — Нельзя стоять так у дороги. — Все нормально. Нас никто не хватится, — усмехнулся Джеймс. — А если нас заметят? Вздохнув, он просто дернул девушку на себя, что есть сил, а их у него сейчас было очень мало. Видимо, у Лизы тоже, подумал Джеймс, раз она так легко поддалась ему и упала на его грудь. От внезапного контакта все разболелось только сильнее, но Джеймс даже не поморщился. У нее не было сил даже для вида воспротивиться идее мужчины. Она обессиленно упала на его грудь и тут же подскочила, как ошпаренная, вспоминая, каких усилий ему стоило подвинуться к ней и поцеловать ее. А она улеглась на его груди, будто на подушке. — Тебе больно. — Ничуть, — покачал головой мужчина, раскрывая свои объятия. — Пожалуйста, давай просто полежим. Пару минут и поедем дальше. Заманчивая идея. Все ее тело казалось Лизе таким тяжелым, что она сама удивлялась, как еще не свалилась на пол под ее весом. Двигать руками становилось все труднее с каждой секундой, а глаза слипались, будто их намазали клеем. Лиза боялась, что едва она опустит голову на горячую, мягкую грудь Джеймса, тут же унесется в забытье. Этого не стоило делать. Вот только взгляд Джеймса и его призывно раскрытые руки не давали ей никакого шанса на спасение. Трудно не поддаться слабости. Лиза осторожно опустилась на его грудь. Руки Джеймса сомкнулись на ее талии, закрывая ее от всего, что можно было и нельзя. Как только ладони его встретились и образовали некий замок, Лиза почувствовала такое облегчение, какое не сравнимо было даже с тем моментом, когда он вручил ей пуль от датчика в ее шее. Страшно было признаваться самой себе, поэтому Лиза оставила это признание на потом, задвинув на самый край своего сознания, и отдалась теплу, обволакивающему ее. Не только ладони Лизы были холодны, как ледышки. Она сама походила на огромную ледышку. От нее веяло холодом и прохладой. — Тебе больно? — прошептала в пустоту Лиза. — Нет, все нормально. — Хорошо. Странно, но никакого волнения или настороженности не было. Лиза и это списала на усталость и эмоциональный срыв. Голова ее покоилась на его груди. Там, где пуля поразила Джеймса. Слушая под ухом сердцебиение своего спутника, Лиза была спокойна. Ее волновала только вторая рана. Быстро, пока Джеймс не успел возразить или вообще сказать хотя бы слово, Лиза юркнула под его грязную футболку и прижалась ладонью там, куда час назад подстрелили Джеймса. Холодная ладонь обожгла горячую кожу. Однако дыхание перехватило не из-за этого контраста. Эта рана слишком близко находилась к причинному месту Джеймса, прямо под животом, под верхней линией штанов. Слишком близко. Лиза ничего не сказала про его сбившееся дыхание и внезапно ускорившееся сердцебиение, которое он сразу привел в порядок. Молчаливость ее была связана не с этим. Не прошло и минуты, как дыхание Лизы выровнялось, и она уснула. Джеймс накрыл железной ладонью ладонь Лизы, лежащей на его тазу, и прикрыл глаза, сильнее прижимая девушку к себе. Беспокойство о нежданных гостях сдулось, как шарик.

***

Солнце медленно поднималось, озаряя своим светом ближайшие окрестности. Из леса доносилось тихое пение птиц и шуршание животинки в промерзлой траве. Лиза открыла глаза и прислушалась. Кроме размеренного дыхания Джеймса под ее ухом и успокаивающих звуков леса ничего не было. Даже сквозь одежду тело Джеймса обдавало жаром. Лежать вот так, вслушиваясь в его дыхание и стуки сердца, когда рядом никого нет, было до безумия приятно и одновременно до дрожи страшно. Что это? Слабость? Почему Лиза так испугалась, когда Джеймс умер? Почему ей было так больно? Неужели это и есть та любовь, о которой рассказывал ей Лик? Лиза закусила щеку. Рот наполнился кровью. Вкус железа неприятно разлился по языку. Вставать, убирать руку Джеймса со своей талии не хотелось от слова совсем. Будь ее воля, Лиза с удовольствием пролежала бы так до конца своей жизни, наслаждаясь теплом мужчины и спокойствием, которое он дарил. Осторожно выбравшись из объятий, Лиза села за руль и покатила машину домой. Скидывающая ее в пропасть истерика давно прошла благодаря губам и рукам Джеймса. Мыслей не было никаких, будто кто-то взял и вычистил их всех из ее головы, пока она спала. Может быть, Джеймс залез ей в голову и убрался там? От идеи, что кто-то залезет ей в голову, все тело покрылось мурашками. Лиза вздрогнула. Будь это даже Джеймс, ей бы все равно не понравилось, что кто-то гуляет по ее голове. Лиза взглянула на него через зеркало заднего вида. Она не припомнила за собой никаких хороших поступков, так откуда тогда взялся этот человек и почему он так стремится ей помочь, защитить ее? За ее грехи Бог должен был послать ей не ангела, не спасителя, а самого дьявола. Я не жалуюсь, подумала Лиза, просто это немного не справедливо. Вдруг все это какая-то случайность и Бог правда послал ей дьявола, но по пути что-то случилось и к ней попал спаситель? Тогда значит, что кому-то в этом мире достался дьявол, и этот человек страдает за грехи Лизы. В душе кольнуло иголкой вины. Совсем чуть-чуть, не сильно. Чувство вины быстро сменилось чувством злости. Почему это она должна страдать? Разве она не заслужила капельку тепла? Она ведь тоже живое существо, которому не чужды чувства. Она тоже хочет любви, ласки и ощущения полной безопасности. Даже если все это будет дарить ей такой человек, как Джеймс. Глаза от шока выпучились, Лиза покрутила головой по сторонам, высматривая шпионов, что могли бы прочитать ее мысли, и кинула быстрый взгляд на Джеймса. Тот все еще спал и уж точно не мог прочитать ее мысли, которые зашли слишком далеко. Она могла рассуждать о своей злости, о своем раздражении, о грусти или мимолетной радости, но никогда, никогда, не о любви. Что могла знать о любви безэмоциональная Тень? Что она могла знать о настоящей любви, если видела ее только со стороны и слышала о ней только из рассказов социопата? Все, что она испытывала к мужчине, спящему позади, она могла описать. Все, кроме любви. Была ли любовь? Как она выглядит и ощущается, эта любовь? Что-то похожее на потребность быть рядом с объектом любви? Что-то вроде неутолимого желания ощущать его теплоту? Кто-нибудь, пожалуйста, расскажите мне, что значит любить, взмолилась Лиза. Эмоции били через край, и на миг она испугалась, что снова потеряет контроль над собой. Тяжело выдохнув, Лиза растеклась по сиденью. Она ощущала слишком много. Для той, что многие годы не испытывала вообще никаких эмоций, даже две давались тяжело. Сейчас на нее, словно беспрерывный заливной дождь, навалились все. От злости и страха до эйфории и глубокой нежности. Усугубляло всё и то, что весь этот набор был из-за одного человека. Те пули, что поразили Джеймса, казалось, поразили и саму Лизу. В отличие от мужчины, они дарили ей медленную смерть в агонии от выползающих из глубин ее души чувств. Словно эти пули разбили вдребезги большую бутылку, в которой все это время она хранила свои эмоции. Еле сдержав порыв закричать или лечь рядом с Джеймсом и прижаться к нему всем своим телом, Лиза устремила свой взгляд вдаль, сосредотачиваясь на дороге. Что ей всегда удавалось хорошо, так это игнорировать свои чувства.

***

Он проснулся от того, что кто-то скреб его бок. Веки были тяжелыми, открыть их составило ему большого труда. Солнечные лучи били в окно, озаряя комнату и освещая пылинки в воздухе. Джеймс оглянулся и понял, что лежит на кровати Лизы в ее спальне. В воздухе витал запах порошка с легким оттенком крови. На нем не было футболки, как и брюк. На нем не было ничего, кроме трусов. Он был накрыт тяжелым одеялом, от которого пахло порошком. Под его левым боком лежала Альпина и скребла лапкой по его ребрам. — Лиза, — позвал он негромко. На кухне что-то стукнулось и послышались торопливые шаги. Дверь открылась, и в комнату влетела Лиза. Ее гранатовые волосы взметнулись. — Что с тобой? Тебе больно? — встревоженно спросила она, оглядывая его с ног до головы. — Нет, — он ощущал слабость, как только проснулся, но боли не было. До того, как он попытался подняться. Грудь обожгло, и Джеймс упал на подушки. — Да. — Я принесу воды. Она унеслась, как ветер, едва он успел открыть рот. Вода была холодной и приятно охлаждала его внутренности. — Давно мы вернулись? — спросил он, разглядывая девушку перед собой. Покрытые кровью костяшки вновь стали чистыми и гладкими. Она сменила испачканную одежду на неизменные футболку и свободные, спортивные брюки. — Часов пять назад. — Почему я лежу на твоей кровати? — Потому что я положила тебя на нее. Или хочешь лежать на полу? Джеймс покачал головой. — Сильно больно? Он поерзал на постели. Старые раны снова обожгли, но это и в половину не было похоже на то, что было в машине. — Терпимо. Лиза криво улыбнулась и поднялась с постели. — Я разогрела суп из банки, — произнесла она, заламывая пальцы на левой руке. — Ничего не подгорело. Хоть суп из банки был не очень на вкус, но животу Джеймса было откровенно плевать, и он заурчал, оглушая всех в комнате. Лиза криво улыбнулась, кивнула и молча ушла на кухню. Она тихо гремела посудой и вернулась с дымящейся тарелкой супа. Джеймс поспешил подняться. Тело с неохотой отзывалось на его приказы, потребовалась помощь Лизы, чтобы принять наиболее удобное положение. — Ты кушай, а я пойду прогуляюсь, — одеяло сползло с груди мужчины и открывало вид на его пресс. Казалось, Лиза всем своим телом ощущала жар, исходящий от него, даже на расстоянии. Джеймс кивнул. На самом деле, он был бы не против компании, но неловкость в комнате можно было буквально потрогать. Пожалуй, им не помешает некоторое уединение ненадолго. Гулять под солнцем было неуютно, и Лиза предпочла бы прогулку под лунным сиянием, но приходилось работать с тем, что есть. Сухие ветки под ногами хрустели. Лучи солнца ослепляли глаза. Воздух ощутимо становился жарче по мере того, как Солнце достигало зенита. Сегодня страх сидел в углу ее сознания, ожидая своего выхода. Превалировало в этот день раздражение. Ее раздражало все: от пожухлой травы под ногами до собственного тела. Господи, даже тело подводит меня! В такие моменты Лиза остро ощущала потерю своей безэмоциональности. В мире людей, где все делалось исключительно исходя из чувств и для самих чувств, ей было невыносимо. Раньше у Лизы был только страх и с ним она общается на «ты». После возвращения контроля вернулись и другие эмоции. Те, что иногда были с ней в эти годы: злость и раздражение, и те, что она никогда не знала: нежность и привязанность. Вот тут-то все и полетело крахом. День за днем ей открывались все новые двери ее сознания, новые эмоции. Они налетали, как стая воронов. Хватали Лизу, уносили ее к небесам и бросали на землю, где она тонула в пучине чувств. Удержаться было не за что, и Лиза просто барахталась на поверхности, время от времени с головой пропадая в пучине. А теперь еще и это желание. За всю свою сознательную жизнь, то есть всего четыре месяца, она ни разу ничего так не хотела, как тепла Джеймса. Его руки, обнимавшие ее, словно щит, закрывали ее от внешних проблем и внутренних дум, даря такое желанное спокойствие. Хватило всего одного раза, чтобы Лиза втянулась в это сумасшествие, подобно наркоману. В объятиях Джеймса даже страх утихал. Правда, он возвратился с бубнами и барабанами, оглушая Лизу до предела, едва она вылезла из кокона Джеймса. Страх гремел в ее голове до самого дома и все еще тревожил ее. Именно из-за него ее понесло в лес в такой солнечный день. Едва мысли о Джеймсе более-менее утихли, на смену заступили мысли о магии. Вот, кто ей объяснит, как она вернула Джеймса к жизни? Полгода назад она знать не знала о существовании в себе магической жилки, а сейчас реанимировала человека, подстреленного двумя пулями в сердце и в бок, всего лишь своими ладонями. Откуда в ней вообще взялась магия? Знал ли об этом Лик или Он сам? Почему она раньше не замечала за собой подобного? На последний вопрос она могла ответить. На каждой базе «Круга огня» стояла мощнейшая система защиты, которая включала в себя защиту и от мутантов. Едва мутант проходил за границу базы, его способности исчезали, будто их и не было никогда. Система работала безотказно на всех, даже самых сильных, таких как Магнето и Темный Феникс. Что стоило системе отключить ее магию на долгие годы? Ответ, ничего. Она догадывалась, что Лик и Он знали о том, что Лиза обладала магией. Не могла же она свалиться ей на голову после побега. Разумеется, магия была с ней все это время, просто она этого не знала. Но они знали. Любопытство, все это время стоявшее на медленно огне, закипело. Чего же еще она может сотворить с помощью своей магии, не считая барьеров и залечивания ран? Едва она вспомнила про раны, как память услужливо напомнила и о Джеймсе, на котором Лиза практиковала свои навыки исцеления. Мысли вновь вернулись к желанию и бьющим через край эмоциям. Все ее попытки отвлечься от мыслей пали под натиском эмоций и из-за недостатка других вопросов, о которых Лиза могла бы волноваться. Даже этот лес не помогал. Ничего в нем не привлекло ее внимания. Все здесь казалось ей ненастоящим, неестественным. Она даже потрогала несколько деревьев, чтобы убедиться в их реальности. Ее мысли вновь вернулись к лежащему в автодоме Джеймсу. Лизу манило к нему, как к магниту. Она нарезала круги вокруг автодома, не решаясь вернуться к нему. Неизвестно, хватит ли ей самообладания.

***

Лиза убежала, оставив его одного. Суп он съел и снова заснул, а когда проснулся тихое сердцебиение девушки звучало недалеко, буквально за стеной. Через открытую форточку в комнату проникал дым от сигарет. Сил у Джеймса было уже побольше, тело его больше не напоминало ему налитый свинцом мешок. Он поднялся, нашел брюки и футболку и вышел на улицу. Вместо Солнца на небосводе уже светила Луна. Лиза сидела на траве, спиной опираясь о колесо своей машины. Окутанная дымом она походила на ведьму со своими темно-гранатовыми волосами и цепкими голубыми глазами, замечающими даже маленького суслика в траве. — Тебе следовало еще поспать, — произнесла она, не отрывая взгляда от леса. Он сел рядом с ней. Таз обдало болью, когда он согнулся. Прохладная трава послала табун мурашек по телу. — Надоело спать, — спичка рыгнула огнем, и сигарета загорелась. Легкие расширились до предела, принимая первую порцию едкого дыма. — Больно? — ее взгляд прошелся по его телу невесомым ветерком, на мгновение задерживаясь на его груди и тазу. — Нет. Почему она не смотрит на него? Он что-то сделал? Почему Лиза так старательно избегает его взгляда и отводит глаза всякий раз, когда он пытался поймать его хотя бы на секунду? — Что-то случилось? Она почесала за затылком, расправляя короткие локоны. Напряжение и неловкость, что были днем в автодоме, явились вновь. Это начинало раздражать. Джеймс ведь не знал, по какой причине, а Лиза отказывалась говорить. — Что-то случилось, — в этот раз он уже не спрашивал, а утверждал. — Ничего не случилось, — она затянулась, избегая возможности произносить слова вслух. Джеймс видел, ее что-то тяготило, что-то вертелось у нее на языке, но Лиза отказывалась просвещать его. — Это касается меня? Клубы дыма, выпущенные ею, окутали их. Когда Лиза нервничала, она начинала дымить, как паровоз. С одной стороны, это раздражало Джеймса. С другой стороны — более практичной, он всегда знал, когда Лиза была на грани. — Сочту это за «да», и раз это касается меня, ты обязана сказать мне, что происходит. Она уронила голову себе на колени, выдыхая дым прямо в землю. — Я хочу до тебя дотронуться, — промямлила Лиза, не поднимая головы. Джеймс решил, что ему, наверное, отбили мозги, раз ему слышится такое, и для точности переспросил. — Я хочу до тебя дотронуться, — громче произнесла она, украдкой выглядывая из-под своей «защиты». Он оторопел. — Ты хочешь… — слова не связывались в предложения, а смысл сказанного походил на бред умирающего. Может, все это лишь предсмертная иллюзия и он все еще лежит на той базе? — Что ты хочешь? — Ты не подумай, — залепетала Лиза. Волна стыда и смущения накрыла ее с головой, едва слова вылетели из ее рта. Она уже жалела, что поддалась слабости и открылась Джеймсу. — Я не в смысле… Я не имею ввиду то, о чем ты подумал. Вообще нет! — А о чем я, по-твоему, подумал? — возмущенно воскликнул мужчина. Да за кого она его принимает? — Серьезно, ты подумал не об этом? Разумеется, он подумал об этом. Когда кто-то говорит, что хочет дотронуться до тебя, первое, что приходит в голову, это именно то, о чем он подумал. — Не-не-не, сейчас речь идет о твоих желаниях, не моих. — Плевать я на них хотела! — она вскочила на ноги и швырнула окурок куда-то вдаль. Острое желание в тепле Джеймса сменилось злостью, и лучше, если она выместит ее на несчастном окурке, а не на только окрепшем спутнике. Джеймс, позабыв о своем состоянии, вскочил на ноги тоже и тут же пожалел. Таз стрельнуло, и он согнулся, держась за правый бок и хватаясь за капот машины в попытке удержаться. Лиза, уже спешившая к автодому, обернулась, услышав резкое ускорение сердцебиения Джеймса. Она подхватила его под руки. Он не нуждался в помощи и на ногах мог стоять сам. — Все нормально, — но все же держался за руку Лизы на всякий случай. Вдруг она решит снова от него убежать. — Я в порядке. — Давай я помогу дойти до кровати. — Я буду спать на твоей кровати? — На полу не очень-то удобно, — пожала она плечами, медленно шагая к автодому под руку с Джеймсом. — А ты где будешь спать? — Думаю, я потерплю пару ночей. — Не терпи, — подъем по трем маленьким ступеням оказался не таким простым. Едва он поднимал правую ногу, как его бок пронзала боль. Он стискивал зубы и старался не дышать лишний раз. — Я лягу, как обычно. Лиза только закатила глаза и повела его дальше в свою спальню, несмотря на его жалкие протесты. Спать на одной кровати то еще испытание, и ей было страшно. Но она ни за что не отправит Джеймса на пол, и сама туда не ляжет. Кровать давно стала ее маленькой крепостью, спасавшей ее по ночам от кошмаров. Покидать крепость Лиза не хотела и надеялась, что в ней хватит места и для Джеймса. Может, кровать и его кошмары ослабит. — Ложись, — усадив Джеймса на постель, Лиза встала перед ним, возвышаясь. — Возможно, я трушу и это не самая лучшая моя идея, но ведь ничего не случится, да? Если говорить прямо: «Ты ведь ничего не сделаешь, потому что я тебе доверяю?». — Да, ничего не случится. «Я не трону тебя». — Ничего, — повторила Лиза, обошла кровать и аккуратно легла на своей стороне. Альпина прыгнула на кровать и устроилась между ними, заворачиваясь в клубочек. Джеймс опустился на подушки, желая поскорее уснуть. Как назло, сон к нему не шел. Лизе тоже. Они оба лежали, вперившись в потолок. Каждый боялся посмотреть на соседа. Джеймс волновался, что не пройдет и пяти минут, Лиза подорвется и унесется на улицу, успокаивать разбушевавшиеся нервы. Однако прошло уже полчаса, а она все также лежала рядом с ним на расстоянии меньше вытянутой руки. Сердце ее было спокойно, как и дыхание. — Все хорошо? — шепнул в темноту Джеймс. — Да, а у тебя? — Тоже. — Можно я подвинусь к тебе? — спросила Лиза через пару минут. — Конечно. В тихом шорохе одеяла мяукнула побеспокоенная Альпина и ушла к ним в ноги. Лиза подвинулась к нему поближе, сокращая расстояние между ними до каких-то жалких десяти сантиметров. Кровать была небольшая, но когда Лиза спала на ней одна, то она казалась чуть больше. Крупное тело Джеймса занимало чуть больше половины всей кровати. Лиза ютилась у окна, подальше от двери. Она лежала к нему лицом, закутавшись одеялом. Он бы хотел повернуться к ней лицом тоже, но лежать на левом боку было неудобно из-за железной руки и части плеча. Ему оставалось только лежать на спине, повернув голову к Лизе и отвечать взгляду ее голубых глаз. — Тебе удобно? — Да, — ответил он. Еще как удобно. Желание, уснувшее давно, проснулось вновь. Отчаянно хотелось коснуться ее. Ее бледной щеки, красных крашенных волос или нежных, холодных губ. Хотелось ощутить прохладу ее тонкого, но крепкого, как сталь, тела. Молча сгорая от похожего желания, она и не подозревала, что Джеймс думает о ней в том же ключе, что и она о нем. Ему хотелось окунуться в ее прохладу, ей же — закутаться в его жар. — Можно я дотронусь до тебя? — она не вытерпела и выдохнула эти слова, прежде чем храбрость покинула ее. — Можно. Она нащупала под одеялом железную ладонь и сжала ее в своей левой, наконец прикрывая глаза. Не совсем то, чего ей хотелось, но этого хватило, чтобы утолить ненадолго желание и погрузиться в сон. Джеймс осторожно улыбнулся, разглядывая умиротворенное лицо Лизы, и погладил ее ладонь большим пальцем. Оказалось, этого достаточно, чтобы стискивающее его тело желание отступило. Наконец, лицо Лизы расплылось и стало серым. Джеймс уснул.