***
Их все же покормили. Ванда встретила их на выходе из церкви и повела в местную столовую, в то самое продолговатое здание позади церкви. Она ничего не сказала про то, что Джеймс буквально держал ее в заложниках те несколько накаленные минуты и, очевидно, сломал ей кисть. Однако Ванда не стала молчать о своей сестре. — Хватит причинять боль моим родным, — сказала она. В голосе ее не было ненависти или злости, только сталь, закаленная прошлым. Лиза ничего ей не ответила. Она лишь поставила себе мысленную пометку больше не позволять этой Лорне угрожать ей. — Здешним не обязательно кушать здесь, — Ванда выдавала им порции горячего супа, овощного гарнира и теплого чая. — Но мы два раза в неделю устраиваем совместные обеды и ужины. — Зачем? — спросил Джеймс и сел за длинный деревянный стол, коих в этом здании было шесть. Большинство мест за ними уже были заняты местными, которые, не стесняясь, смотрели на Лизу и Джеймса во все глаза. Джеймс и Лиза глазели на них в ответ. — О, вы не злитесь на них, — произнесла Ванда, заметив их гляделки и привлекая внимание пары к себе. — Они ко всем новеньким относятся подозрительно. Просто у нас в прошлом городке был один новенький. Он привел огненных на вторую ночь. Тогда мы потеряли не меньше половины наших друзей и родных. — Огненных? — повернулась к ней Лиза. — Так мы называем солдат «Круга огня», — пояснила брюнетка. — Странно, наверное, слышать, как называют твоих друзей враги. Слова были сказаны спокойно, но с ноткой дерзости, и укололи Лизу под самые ребра. Вилка в ее руках с громким треском разломилась. Джеймс, сидевший по левую руку от девушки, накрыл ее руку своей. Кожаная перчатка натянулась, когда он сжал ладонь Лизы, которой она все еще держала разломившуюся вилку. На костлявых руках девушки вздулись вены, лицо ее ничего не выражало, зато глаза готовы были сжечь Ванду, сидевшую напротив, дотла. — Они мне не друзья, — процедила сквозь зубы Лиза. — Совместный прием пищи сближает, как я прочитала в одной книге, — Ванда, казалось, и вовсе не замечала переменившегося настроения Лизы и обратила свое внимание на Джеймса. — Я сначала решила, что это полнейшая чушь. Оказалось, это вполне рабочий совет. До этого момента Лиза не видела схожести в характерах сестер Леншер. Все изменилось после слов Ванды. В тот момент она походила на сестру больше, чем за все прошедшие двадцать два часа, что Лиза знала их. В Ванде просвечивалась те резкость и нотки злорадства, которые Лиза пока видела только в Лорне. О новеньких быстро забыли. В столовой снова загалдели, как и до прихода Лизы и Джеймса. Благодаря сверхчеловеческому слуху пара невольно улавливала некоторые обрывки разговоров. — Надо их выгнать. — Зачем Максимофф только привела их? — Я не усну спокойно, если буду знать, что эти рядом. Лиза игнорировала всё, что слышала, в этом она была спец. Джеймс же был сделан из другого теста. Поначалу он, как и девушка, старался пропускать мимо ушей эти слова. С каждым новым предложением терпение его иссякало. Он готов был уже взорваться, когда Лиза повернулась к нему и произнесла: — Альпина. — Что, Альпина? — недоуменно воззрился он на нее. До него дошло только через секунду, и он опрометью бросился к выходу. Лиза поспешила за ним. Обедавшие мутанты подскочили со своих мест, крича, и остались смотреть новой паре вслед, когда они пробежали мимо них к выходу. Ванда поспешила успокоить сородичей и пошла на выход, узнать, чего же Лиза и Джеймс так всполошились. Некоторые мутанты отправились с ней. — Что мы за хозяева, если забыли ее в машине? — сетовала Лиза, когда Джеймс открывал дверь. Альпина недовольно мяукнула и запрыгнула на руки Джеймса, едва он потянулся к ней. Мужчина погладил животное по белоснежной головке. Лиза наклонилась к ней и чмокнула кошку в мордочку. — Прости, милая, мы так заболтались, — шептала ей девушка, когда Джеймс обнимал кошку. Позади них послышались торопливые шаги. К ним приближалась Ванда и не меньше дюжины мужчин и женщин с серьезными лицами. — Что случилось? — спросила ведьма, остановившись в десятке метров от пары. Не слишком близко, чтобы в случае чего защититься, и не слишком далеко, чтобы услышать их ответ. — Ничего, — бросила ей через спину Лиза. Голос ее был равнодушен и холоден. — Иди и дальше кушай со своими друзьями. Выплюнув последние слова, Лиза подняла голову на Джеймса. Он все еще гладил кошку по шерстке. — Ты согласилась им помочь, — шепнул он тихо-тихо. — Помочь, а не любезничать с ними. Ванда подошла ближе, хотя ее друзья и уговаривали не идти. — Что вы там прячете? Она вытягивала голову и вставала на цыпочки, стараясь рассмотреть, что же такого прячут эти люди. Блеснуло что-то белое, но большего она так и не увидела. — Вы в нашем городе, — напомнила ведьма, не выдержав. — Если там что-то опасное, вы обязаны показать его. — Да, опаснее ты ничего не видела, — согласилась Лиза, ухмыляясь и, наконец, поворачиваясь к ведьме лицом. — Уверена, что хочешь посмотреть? Ведьма протянула руку и уверенно кивнула. Улыбаясь одними уголками губ, что эту его улыбку замечала только Лиза, Джеймс показал ей Альпину, закутанную в его куртку. Кошка не любила снег и холод, а в этой местности было гораздо холоднее, чем она привыкла. — Оу, да это же котик, — умилилась ведьма и уже протянула к животному руку, и Лиза звонко шлепнула ее по вытянутой руке. Ванда вскрикнула, удар Лизы был сильнее ударов обычного человека, и ведьма была уверена, что на ее руке завтра будет красоваться огромный синяк. — Ты чего? — Во-первых, не кот, а кошка. Во-вторых, тебе нельзя ее трогать. — Нельзя? — глупо повторила за ней Ванда. — С какой стати? Джеймс, мне можно ее потрогать? — Сказано же, нельзя, — серьезно ответил ей мужчина и сильнее укутал кошку своей курткой, пряча ее мордочку за темной тканью. Ванда скривила губы и скрестила руки на груди. — Бери свою драгоценную кошку. Я покажу вам ваш домик. Мутанты за ее спиной почти облегченно выдохнули и зашептались, обсуждая Лизу и Джеймса. Ванда повела их дальше церкви, к двум домикам, в которых не горел свет. Она вручила им ключи, прочитала лекцию о шуме, безопасности, предупредила, чтоб они не пытались навредить кому-либо в этом городе, и ушла. Лиза и Джеймс быстро обустроились. Альпина еще быстрее. Она, казалось, и вовсе не замечала изменений, и ей было наплевать, где спать, чего не скажешь о ее хозяйке. Лизе было неуютно в этом домике. Он казался ей слишком маленьким, несмотря на две комнаты и ванну. Стены дома давили на нее, сжимали ее в своих тисках. В спальне стояли двуспальная кровать, одинокая тумба и шкаф с зеркалом. На кухне ограничились круглым, маленьким столом на две персоны, плитки, раковины и небольшого кухонного, сиреневого гарнитура. — Фу, ну и гадость, — прокомментировала Лиза обстановку и бросила свой рюкзак с минимумом вещей для выживания на пол. Она всегда носила его с собой, как и Джеймс. Мало ли, что может случится, даже если они выехали за продуктами в магазин. Альпина, будто соглашаясь с хозяйкой, оставила после себя большую лужу под столом. — Бля, Альпина, — вскинул руками Джеймс, наблюдая, как кошка направляется в спальню. — Не смей лезть на кровать! Кошка резко повернула и пошагала в ванную, будто так и было задумано. Покачав головой, Джеймс убрал за Альпиной и сел за стол. Лиза села рядом с ним, вернувшись из ванной. — Что будем делать? — спросила она. — В смысле? — С их планом. Он ужасен. — Объясни мне, куда мы собираемся. — Ты не знаешь? — согнув бровь, спросила Лиза. — Я ведь не отсюда. Девушка кивнула. Да, Джеймс не отсюда. Не то что бы она забыла, просто не придавала этому большого значения. Джеймс ведь прожил пару месяцев на острове, значит, должен был знать о тюрьме. — В общем, Он коллекционер, — начала Лиза. — Только коллекционирует он не фигурки и не марки, а мутантов. Понятия не имею, что Он с ними делает. Я лишь привозила ему новые экземпляры. Джеймса покоробило с ее «экземпляров». Лиза будто говорила о чем-то не воодушевленном, а не о живом человеке. — Я их находила и привозила туда, в «Ад на небесах». Тюрьма для мутантов. Любой, кто попадет туда, больше оттуда не выйдет. Уж солдаты об этом позаботятся. — А почему на небесах? — Потому что он на небесах. Поэтому его не так просто найти, а бежать оттуда некуда. Разве что в облака, — усмехнулась она, ковыряясь под ногтями. — Тогда получается, план их невозможен. Они даже не в курсе, где эта тюрьма и как она устроена. — Откуда бы им знать, — хмыкнула Лиза и откинулась на спинку стула, закрывая глаза. В висках стучало. Вся эта ситуация конкретно выбивает ее из строя, разрушает ее только-только выстроенное, хрупкое эмоциональное спокойствие. — Ты знаешь, так? Лиза кивнула и шумно выдохнула. Она сгорбилась и в один момент стала такой маленькой, съежившись под давлением, что упало на нее. Джеймс опустился перед ней на колени и взял в свои руки ее холодные ладони. — Все будет нормально. Ты справишься. — Как? — удрученно произнесла она. — Я ведь только приводила туда людей и ни разу не выводила. Тем более, целую толпу. — Мы что-нибудь придумаем, — уверенно произнес Джеймс. Лиза лишь с горечью подумала, что он или сошел с ума, или правда в это верит. — Должен же быть какой-нибудь вариант выйти оттуда живыми. — А если Он будет там? — прошептала Лиза, глаза ее обеспокоенно забегали по комнате, будто Он все это время прятался где-нибудь в углу. — Я не смогу. — Я буду рядом. — Я не вернусь туда, к нему. Я лучше умру, но не стану снова Тенью. Она не шутила. Лиза произнесла эти слова с необычайной для нее твердостью. Ни разу еще до этого момента Джеймс не видел ее такой решительной и не чувствовал такого поражающего до самых костей страха. Эта затея с освобождением мутантов может закончиться плачевно, но, черта с два, он не позволит какому-то психу снова сделать из Лизы бездушную Тень. — Ты не умрешь и Тенью ты снова не станешь. Я тебе обещаю, — он сжал ее ладони, пальцами она вцепилась в его кожу. — С первым обещанием я тебя не подвел, и с этим не подведу. Не было в ее жизни ничего приятнее, как довериться сейчас этому мужчине, стоявшему перед ней на коленях и обещавшего ей защиту от Него. Своими словами он будто создавал вокруг нее барьер, за пределами которого оставались ее страх и волнение.***
Вечером они вышли из дома. Прошедшие четыре часа они только и занимались, что придумывали наиболее безопасный и возможный план. Лиза рассказала, как устроена тюрьма, нарисовала его примерный план и показала, где и сколько солдат стоят на постах. Ванда, правая кисть которой была обмотана шиной, и Лорна, на левой щеке которой красовался огромный, багровый синяк, первые десять минут пытались оспорить знания Лизы. У них были совершенно иные сведения о местонахождении и характере тюрьмы: они полагали, что «Ад на небесах» был спрятан в вышине гор на Кавказе. Девушки быстро сдались, когда Чарльз напомнил им, что Лиза была в этой тюрьме, в отличие от них. На втором этаже, в той самой комнате, в которую их привели сестры в первый раз, Лиза и Джеймс просидели до глубокой ночи, улучшая и дополняя план вместе с сестрами, Чарльзом, Маркосом — парнем Лорны, и Джоном — кем-то, вроде, второй правой руки Чарльза, который выступал в этом городке, как мэр. Придя в выделенный им дом, Лиза сразу завалилась спать, хотя и понимала, что ждет ее в ночи. Джеймсу пришлось всю ночь успокаивать ее, пробуждающуюся от кошмаров с немым криком, застревавшим в горле и не дававшем дышать. В ту ночь она впервые с той ночевки в машине после «смерти» Джеймса уснула у него в объятиях. Проснувшись, Лиза, как и в тот раз, аккуратно вылезла из постели и оставила Джеймса досыпать те часы, которые он провел за ее утешением. Дети в этом городке, казалось, никогда не спят. Когда Лиза проснулась, на часах было семь утра, а дети уже бегали по городку и тревожили местных своим шумом. Лиза пряталась в тени, наблюдая за просыпавшимся городом. Мутанты мирно завтракали в своих домах, будто за ними не гонялись сумасшедшие гончие больного психа. Сестры Леншер завтракали в своем доме в компании Чарльза и Маркоса. Сестры лениво обменивались фразами, пока Маркос готовил завтрак, и подтягивались, садясь за стол. Вид у них был уставший, но обе были воодушевлены и рады чему-то, чего Лиза не понимала. Через пару дней они отправятся в тюрьму, вызволять своих родных, как выразилась Ванда. С вероятностью в девяносто девять процентов Лиза ставила на их смерть, на смерть их всех. Однако эти мутанты наслаждались утром, яичницей с беконом и помидорами, подшучивали друг над другом, как ни в чем не бывало. В замешательстве Лиза вернулась в свой домик. Джеймс все еще спал, Альпина уютно устроилась у него в объятиях, сменив Лизу. Открыв холодильник, Лиза была удивлена. Он был полон, в нем было все, что полагалось для обычного завтрака и даже больше. В голове проскользнула мысль, что мутанты проникли ночью в их дом и завезли продукты, потому что вчера, когда они только вошли в дом, еды в холодильнике не было. Лиза отмела эту мысль, убирая маленький кусочек скорлупы из яичницы. Никто не проник бы сюда незамеченным. Джеймс мало спал этой ночью, он точно бы услышал, если бы кто-то расставлял продукты у них в холодильнике. Лиза услышала бы нежданного гостя даже во сне. У нее был очень чуткий сон. Только потом она вспомнила, что они с Джеймсом до ночи просидели в церкви, составляя план. За это время кто угодно мог зайти, оставить в их холодильнике еду и выйти незамеченным. Ароматный запах жареной яичницы и свежезаваренного кофе разлился по дому и разбудил мужчину, спавшего без задних ног. Кошмары этой ночью не посещали его, позволив отоспаться. Открыв глаза, он потянулся и сразу почувствовал что-то не то. Джеймс сел и понял, что на кровати лежит один, а на кухне кто-то тихо шелестит бумагой. — Доброе утро, — улыбнулась Лиза, когда он вошел на кухню. Здесь запах стоял более сильный, чем в спальне. В животе неприятно потянуло, напоминая о его голоде. — Доброе, — он потирал глаза, подходя к плите и открывая крышку сковородки. В лицо тут же ударил пар, а аромат жареной яичницы ударил поддых, и Джеймс помчался в ванную. Быстро приняв душ и почистив зубы, он вернулся на кухню, где Лиза уже разложила еду по тарелкам и налила ему в стакан кофе. — Что мы делаем сегодня? — спросил Джеймс, покончив со своей порцией яичницы и доев оставшуюся часть порции Лизы. Девушка пожала плечами. План они вчера доработали, осталось лишь дождаться техники и подходящего дня, когда на постах сменялись солдаты. Как коротать время, Лиза не знала. — Как ты это сделала? — произнес мужчина, указывая на пустую тарелку. — Оказалось, это не так сложно, — произнесла равнодушно Лиза, глядя в свой стакан, на дне которого плескались остатки кофе. — Что не так? — спросил Джеймс. Альпина потерлась о его ногу, требуя чего-нибудь вкусненького, но Джеймс аккуратно отпихнул ее ногой. Кошка шикнула на него и уселась у двери, зазывно мяукая. — Все нормально. — Да ну. — Правда, — она отставила от себя стакан и, раздраженно вдохнув, подорвалась со своего стула. — Чертова кошка! Лиза распахнула дверь. Альпина юркнула на улицу, и Лиза захлопнула дверь обратно, чуть не задев белый хвост кошки. Джеймс молча сидел, дожидаясь, когда чаша внутри девушки наполнится, и она выльет все на него. Лиза не заставила его долго ждать. — Она специально привела меня сюда, — она ходила из стороны в сторону, дергала плечами, будто хотела сбросить с себя что-то. Гнев, смешанный со страхом, можно было потрогать руками. — Чтобы поиздеваться. — Ванда? — Лорна! — стул отлетел в стену за спиной Джеймса, но он даже не дернулся. Щепки разлетелись, рассыпаясь по всему полу. — Хотя и эта тоже. Как ты думаешь, скольких из здешних мутантов я лишила родных или друзей? — Всех? — осторожно вымолвил он. Лиза кивнула, слишком сильно, что ее короткие, до плеч волосы взметнулись вперед. Девушка с остервенением заправила их за уши. — Я не могу здесь оставаться. Я не могу здесь дышать, — она схватилась за шею, растянула воротник кофты и снова дышала ртом. — Они убьют меня. — Не убьют. Ты нужна им. — А после? Что будет потом? Лорна, эта сучка, только и видит, как раскроет всем, кто я. Тогда против меня ополчится весь этот жалкий городишка. — И ты с ними не справишься? — хмыкнул Джеймс. Лизу это слегка оскорбило: она ему тут душу изливает, а он смеется над этим. — Ты сама мутант, ты умеешь колдовать. Ты умеешь убивать. Сомневаюсь, что они смогут навредить тебе. Она громко рассмеялась и села прямо на пол. — Колдовать, громко сказано. Всего то руки горят и щиты появляются. Этого мало. — Мы в городе мутантов, где они не боятся использовать свои способности, — Джеймс опустился рядом с ней на корточки. — Понаблюдай за ними, пойми, как они пользуются своими силами. Наверняка, это поможет понять твои способности. Ну, или можешь запереться в этом доме и не выходить вплоть до дня миссии. — Только если ты запрешься вместе со мной, — улыбнулась Лиза несмело. Бушевавший внутри огонь поутих. Он наклонился и поцеловал ее. Лиза охотно ответила ему, это именно то, что ей было нужно сейчас. Его губы и его руки, обнимающие ее. — Куда я денусь, — шепнул он ей в губы.***
Лиза последовала совету Джеймса. Не запереться в комнате, нет. Она решила понаблюдать за мутантами и их укладом жизни в этом спрятанном в лесу городке. Лиза пряталась в тени, оттуда наблюдая за ними. Первую часть дня они с Джеймсом снова провели на втором этаже церкви, улучшая и дополняя план вместе с сестрами Леншер. После обеда Джеймс зарылся под капот машины, желая починить некоторые моменты до назначенного дня. Лиза ушла исследовать город. Она пряталась в тени деревьев, окружавших город, наблюдала с крыш домов, двигаясь так бесшумно, что даже птицы не замечали ее присутствия рядом со своим гнездом. Через час после начала ее наблюдения одна девушка собрала всех детей, вышедших из церкви после уроков, преподаваемых, в основном, Чарльзом и еще двумя женщинами, имен которых Лиза не запомнила, и усадила под кроной деревьев в небольшом отдалении от городка. — Итак, кто любит историю? — спросила она, и все руки взлетели вверх, вызвав у девушки довольный, мелодичный смех. — Все любят. Напомните, на чем мы остановились в прошлый раз. — Золотые века, — выкрикнул мальчик лет десяти в клетчатой футболке и ониксовыми глазами. — Точно, — девушка щелкнула пальцами и сделала вид, что задумалась. — Золотые века. Вот бы побывать в те времена. Живи я в то время, я бы хотела быть придворной певицей. Говорят, старая императрица обожала песни. А кем бы хотели быть вы, ребята? Дети, перекрикивая друг друга, бросались словами. Чаще всего звучали слова «рыцарь», «воительница», «судья», прозвучало даже «пекарь». Лиза перепрыгнула с одной ветки на другую, приблизившись к детям. Она скрывалась между густых веток. Ее не заметили бы, даже если бы сильно присматривались. Лиза умела быть незаметной. — Хорошо-хорошо, — успокоила детей девушка. — Уверена, все вы идеально подошли бы на выбранные вами роли. Но вернемся к нашей теме. А тема у нас сегодня: «Падение Империи». Дети затихли. Солнце скрылось за облаками. Девушка понизила голос. Даже птицы затихли. Казалось, будто весь окружающий мир затаил дыхание, чтобы услышать рассказ учительницы. — Кто мне скажет, с чего началось падение? — Со смерти принца и императора, — негромко, почти себе под нос буркнула одна девочка, сидевшая вдалеке, на последнем ряду, но учительница ее все же услышала. — Верно, Лидия. Все началось с того дня, когда люди уничтожили Лаград. Молодая императрица, опечаленная смертью сына и мужа, повела свое войско на столицу королевства людей. — Она победила? — взволнованно произнес один из мальчишек, самый громкий и самый высокий среди детей. Лиза дала бы ему двенадцать лет. — Сражения не было, милый. Императрица не победила. — Но мама сказала, что она тогда сразила гадких людей. — Императрица сразила людей, это правда, — согласилась девушка, усаживаясь на бревно, все еще покрытое тонким слоем инея. — Однако победы в этом не было. Победа не вернула ей любимых, как и не принесла ей ничего хорошего. Город был взят, королевство людей пало, но императрица пропала. Мутанты потеряли свою последнюю защитницу. После ее исчезновения на трон империи сел ее старший брат. Он погубил всех мутантов: сильных и слабых, верных и предателей. Новый император оказался жесток, и народ взбунтовался, требуя в императоры младшего брата исчезнувшей императрицы. Все знали, этот ее брат больше всех был похож на нее, и надеялись, что с воцарением нового императора, темные времена закончатся. Последовала великая битва, унесшая жизни миллионов мутантов и еще больше людей. Императорская семья пропала. Кто-то говорил, что оставшиеся братья молодой императрицы пали от рук людей. Кто-то, что от рук их верных друзей и соратников. Никто точно не знает, что тогда случилось и куда они исчезли. Но они вернулись тысячу лет спустя. Все: и старая императрица, и молодая, и все ее братья. Вернулись, и началась новая война. За время их отсутствия мутанты прогнулись под гнетом жестоких людей и больше уже не напоминали тот великий, могучий народ, о котором вам рассказывают легенды ваши родители перед сном. Молодая императрица, собрав рядом с собой соратников, выступила против старшего брата, того самого, который погубил ее империю. Семь лет продолжались ожесточенные бои между мутантами, шедших за императрицей, и людьми, шедших за ее старшим братом. Кто назовет мне годы? Тоненькая ручка взметнулась вверх во втором ряду. Девочка со светлыми волосами и яркими красными глазами. — Тысяча девятьсот девятнадцатый по тысяча девятьсот двадцать шестой. — Правильно, Силли, — похвалила учительница. — Битвы шли по всему миру. И, когда казалось, что императрица победит, все закончилось. Последняя битва в Кровавом лесу определила победителя. Все затихли. Вот он, момент истины, поняла Лиза и подалась вперед. Ей не нужно было этого делать, она и так хорошо слышала все, что говорила девушка, и все же подалась. — Кто победил? — писклявым голосом спросила девочка, цеплявшаяся в штанину сидевшего рядом мальчика лет восьми. Максимум, лет пять, решила Лиза. — Императрица проиграла, солнышко. С того дня ее никто не видел. С того леса не вернулся ни один мутант, отправившийся за ней. Поэтому мы прячемся, поэтому мы бегаем из города в город. Внешний мир не безопасен для таких, как мы. И поэтому мы держимся вместе, потому что, если мы разбежимся, мы проиграем, как наша императрица. Птицы снова защебетали. Дети, посидев еще немного в тишине, засуетились и побежали по домам. Все звуки, окружавшие Лизу, навалились на нее все разом, оглушая, что ей пришлось схватиться за ветку, чтобы удержаться на высоте. Внутри нее росла злость. Почему эта неизвестная императрица, о которой с таким трепетом и нежностью говорила эта учительница, проиграла? Почему она не могла выиграть? Ведь в случае ее победы, Лиза бы наверняка выросла нормальной девочкой, у нее была бы семья, родители. Она бы никогда не знала ни боли, ни страданий, никогда бы не коснулась пистолета и никогда бы никого не убила. Почему эта неизвестная императрица не могла победить? И почему сама Лиза никогда о ней не слышала? Лик обучил ее не только боевому искусству, но и многому другому. Благодаря ему, она говорила на свыше двадцати языках, разбиралась в точных науках, знала человеческую историю, но ни разу до этого дня не слышала ни о «Золотых веках», ни о старой, ни о молодой императрице. Отчего Лик утаил от нее эту часть истории? Или, быть может, рассказанное этой женщиной было лишь выдумкой и старой легендой, не имеющей никаких вещественных доказательств. Ветка под ее ногами качнулась и напряглась, когда Лиза перепрыгнула на нее. Она забралась еще выше, так что весь маленький городок мутантов лежал у ее ног. Перед хлипкими, деревянными воротами стояли мужчины с оружием наперевес. Чуть дальше от них начинались два ряда домов вплоть до церкви и за ней. В самой церкви на втором этаже сидела Лорна. Левая щека ее еще больше опухла и посинела. Ведьма хмурилась, рассматривая чертеж, нарисованный Лизой, лежащий перед ней на столе. Ее парень — Маркос, стоя рядом с ней, что-то втолковывал ей, что-то, что ей определенно не нравилось, судя по поджатым губам и нахмуренному лбу. На первом этаже та самая учительница разговаривала с Чарльзом. Дети, отпущенные ею после рассказа о неизвестной императрице, бегали по улицам городка. Между детьми носилась белой молнией Альпина, а за ней бегало еще два кота, черный и серый. Альпина шипела, едва они приближались к ней ближе, чем на два метра. Черный кот чуть не лишился глаза, отскочив от острых когтей Альпины в последний момент. Лиза довольно улыбнулась и перепрыгнула на другое дерево. За церковью, перед выделенным им домом, стоял Джеймс, наполовину зарывшись под капот. Лиза бесшумно спрыгнула на землю. Снег под ногами взлетел вверх. Когда до машины оставалось метра три, Джеймс поднял голову и обернулся. — Где была? — спросил он. — Город осматривала. Что у тебя? — она подошла к нему, заглядывая под капот. — Чисто. С ней итак проблем особых не было, — похлопал он по машине. — Я просто почистил карбюратор, заменил кое-что и подлил масла. Этого хватит, чтобы довести нас до перевала. — Я тебя так и не спросила, — она повернулась к нему лицом. — Действительно ли ты хочешь отправиться туда с нами? Это ведь чистое самоубийство. — Кто бы говорил, — усмехнулся Джеймс. — Не я ведь пытался застрелить себя тогда у реки. Щеки обдало жаром. Лиза повернула голову вправо, не желая смотреть мужчине в глаза. Она пыталась себя убить и не раз. Тот случай у реки был лишь одним из сотни попыток. Стремление убить себя было для Лизы уже некой традицией. Раз в год она предпринимала очередную попытку, и каждый раз ее останавливали. Джеймс не первый в этом деле и, думается ей, не последний. Поначалу Лиза и правда со всех сил старалась отправиться к богине Смерти, но с каждым годом, с каждой неудачной попыткой желание ее иссякало и, в конце концов, от первоначальной задумки умереть осталась лишь оболочка. Жалкие усердия, не приведшие ее ни к смерти, дарующей спокойствие, ни к чему-либо хорошему. И все же, после стольких попыток Лизе было стыдно за них. В особенности, за последнюю свою попытку. Как выяснилось позже, там, у реки, она убила бы не только себя, но и Джеймса. Этого она не стерпит. Лиза никогда больше не позволит кому-либо убить этого мужчину, даже самой себе. Она сохранит ему жизнь, будет защищать от смерти, пусть это и будет значит, что сама Лиза будет жить тоже, как бы ей ни хотелось умереть. — Одну я тебя туда не отпущу, — сказал он. Лиза обреченно простонала, закрывая лицо руками и поднимая голову к небу. — Что? — Я не хочу, чтобы ты шел со мной, — выпалила она, отрывая руки от лица. В глазах Джеймса что-то промелькнуло, и это что-то ударило Лизу в грудь, заставив ее сердце замереть на миг. — Я не хочу видеть, как ты умираешь. Джеймс оперся о капот, словно от усталости, прикрывая лицо железной ладонью. Лиза подумала, ему стало плохо. — Джеймс? Что с тобой? — взволнованно произнесла она, наклоняясь к мужчине. Он наклонился к машине, закрывая лицо локтем. Джеймс тихо простонал, еще больше пугая Лизу. — Скажи же что-нибудь, мне страшно. Страх заклокотал у нее в груди. Что с ним? Сердечный приступ? Инсульт или инфаркт? Джеймс распрямился и обнял ее своей железной рукой, прижимая к себе. Лиза, все еще в недоумении, обняла его в ответ, утыкаясь в жаркую мужскую шею. — Что это было? — шепнула она. Мужчина тихо посмеялся куда-то ей в волосы и поцеловал в макушку. — Я не собираюсь умирать, — сказал он, наконец, размыкая объятия. Его правая рука все еще лежала на ее талии, окутывая девушку теплом. — С чего ты взяла, что я умру? — Ты наш план видел. Ты знаешь, какой он, и все еще думаешь, что сможешь выбраться из того ада живым? — А ты в меня не веришь? — Я и в саму себя не верю, — призналась она, загибая и разгибая воротник его черной кофты. — Думаешь, мы все там умрем. — Да, и я не хочу, чтобы ты шел туда тоже. Не хочу, чтобы ты умирал. Мне хватило и одной твоей смерти. Он молчал. Просто смотрел на нее и молчал. Лиза не могла понять, что скрывается во взгляде его голубых глаз. Она не была специалистом по распознаванию эмоций людей, а Джеймс слишком глубоко прятал свои, туда, где Лиза не могла достать. — Раз уж умирать, то только вместе, — сказал он после недолгого переглядывания. Сама мысль о его смерти была неприятна для Лизы, и она кольнула ее куда-то в грудь. Но другая мысль, та, что неожиданно согрела ее, была для нее чуточку приятнее. Лиза всегда боялась умереть в одиночестве. Наверное, именно поэтому она не доводила свои самоубийства до конца, хотя, если бы по-настоящему хотела этого, давно бы гнила в земле. Эта мысль, пробежавшая в ее голове, осенила девушку. Вот, чего она боялась. Вот, чего хотела по-настоящему. Не смерти она хотела, а человека рядом. Того, кто будет заботиться о ней, уважать ее и любить. Того, кто пойдет вместе с ней даже на смерть. Того героя, о котором рассказывают маленьким девочкам перед сном. И она нашла его. Точнее, он нашел ее. Герой ее, может, и не был совершенным, но какая к черту разница, если он все еще рядом с ней? — Не смей умирать раньше меня, Барнс, — она дернула его за воротник ближе и поцеловала. Если они уже одной ногой в могиле, может, все-таки сделать это, подумала она, медленно растворяясь в поцелуе. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что их могут увидеть, но мысль погасла быстрее, чем Лиза успела ее обработать. Джеймс притянул ее за талию. Лиза скользнула руками под открытую на молнии кофту и прижала за поясницу мужчину ближе. Он подался вперед, упирая девушку во все еще раскрытый капот машины. Сам остановивший ее тогда в лесу Джеймс сейчас будто и забыл о своих тех словах. Он гладил ее по спине, спускаясь к пояснице и опускаясь дальше к ягодицам. Лиза уперлась в металлический, грязный капот машины, руками проникая под футболку мужчины. Его железная рука сжала ее ягодицу, вырвав из девушки первый, еле слышный стон. Джеймс усмехнулся сквозь поцелуй, на миг разрывая его и наклоняясь к ее уху. — Тебе страшно? — выдохнул он ей в ухо, отправляя целый табун мурашек по ее коже. — Нет, — смогла вымолвить Лиза. Руки ее, будто в подтверждение произнесенного ею слова, опустились на пряжку ремня Джеймса. Страх в ней растворился, уступив желанию и огню, разгорающемуся от каждого прикосновения Джеймса. — Пошли домой. Он кивнул и взял ее за руку, собираясь увести домой, положить ее на кровать и… — Кхм, кхм, — чересчур громко кашлянули у них за спиной. Джеймс обернулся вполоборота, замечая Ванду, неловко мнущуюся в десяти метрах от них. Мужчина закатил глаза, вновь поворачиваясь к своей девушке. Теперь и его раздражала эта ведьма. Лиза, все еще прижатая Джеймсом к капоту, вывернула голову и посмотрела на незваную гостью через плечо мужчины. — Можно тебя? — спросила ведьма, стараясь не смотреть на Лизу и закрывавшего ее своей широкой спиной Джеймса. Сделав пару выдохов, Лиза ответила: — Да, сейчас. Ванда отвернулась и приподнималась с пятки на носок, ожидая ее. Лиза еще раз поцеловала Джеймса, провела по его шее и вздувшейся от напряжения вене холодными пальцами и шепнула ему прямо в губы: — Я быстро. Он отступил, нехотя выпуская ее из своего захвата, и, подождав, пока шаги девушек хотя бы отдаленно не стихнут, закрыл капот и пошел к дому широкими шагами, надеясь, что его выпуклость между ног никто не заметил. Черт, он ведь серьезно чуть не трахнул Лизу прямо там, на машине. Куда подевалась вся его холодность и выдержка? Лиза, тем временем, шагая рядом с Вандой, отводившей взгляд в противоположную от нее сторону, сгорала изнутри не только от такого нового, неудовлетворенного желания, но и от пожирающего изнутри стыда. Она готова была отдаться Джеймсу прямо там, на грязном капоте, на улице, где их могли увидеть буквально все. — Черт, — выругалась она себе под нос. Ванда рядом с ней дернулась и, казалось, только сейчас поняла, что идет по улице не одна. — Не хотела вам мешать, — произнесла она, наконец, посмотрев на Лизу. — Просто это слегка не по правилам… — Знаю, мы переборщили, забылись, — перебила ее Лиза. Они проходили мимо церкви, из которой как раз выходил Джон, правая рука Чарльза. — Ничего, со всеми бывает, — махнула Ванда рукой и неожиданно рассмеялась. Так звонко и легко, что Лиза даже позавидовала ее смеху. Сама она никогда не сможет так посмеяться. — Господи, это было бы самое ужасное, что я видела, если бы вы… — Молчи, — прошипела вовремя Лиза, останавливая льющийся из ее рта, обрамленного пухлыми губами, поток постыдных слов. Ванда прикрыла рот ладонью и глухо посмеялась. На глазах ее выступили слезинки, и улыбка с тех пор озаряла ее лицо всякий раз, когда она видела Лизу или Джеймса. Она припоминала этот случай до конца своей жизни, заставляя пару то смеяться, то смущаться. — Вообще, я пришла не чтобы остановить вас. Я потом только увидела, чем вы занимаетесь, — произнесла Ванда. — Я хотела поговорить с тобой. — Если ты про своих родных, то я не знаю, что с ними. Видела в последний раз в тот же день, что и ты. — Нет, нет, речь не обо мне или о них. Я хочу спросить тебя о тебе. Лиза хмыкнула. Мутанты глядели на нее с настороженным интересом, опасаясь приближаться, и отводили взгляды всякий раз, когда Лиза замечала, что они смотрят на нее. — Здесь я тоже тебе не помогу. — Почему? — Я ничего о себе не знаю, — произнесла Лиза, будто это и так было понятно. — Не поняла, ты ничего не… — Ванда хмурила брови, пытаясь понять, не дурит ли ее она. — Постой, а твой день рождения? Лиза покачала головой. — Даже этого нет? — взгляд ее менялся за считанные секунды. Лиза видела, как из глаз ее исчезает злость, с которой Ванда всегда смотрела на нее, а вместо нее приходит нечто новое. Это новое Лизе совершенно не нравилось. — Зато имя ты точно знаешь. Лиза поджала губы, отводя взгляд. Мимо пробежала стайка мальчишек. — Я его придумала, потому и знаю. — Звучит печально. — Зачем тебе что-то знать обо мне? — Ты рискуешь жизнью ради моего народа, — пожала плечами Ванда, засовывая руки в карманы куртки. На улице было прохладно, минус два градуса. Что-то покоробило Лизу в словах ведьмы. То ли от ее слов «мой народ», то ли от осознания, что и сама Лиза тоже относится к мутантам, к народу Ванды. Однако она не была уверена, что после всего, что сделала, после всей той боли, что причинила за все эти годы мутантам, может называться мутантом и относить себя к ним. Что бы она ни сделала, на какие бы жертвы не пошла, она навсегда останется между гранью, между мутантами и людьми. Ни один народ не примет ее в свои ряды. Никогда. — Что-то не так? — спросила Ванда, заметив перемену в лице Лизы. Неловкость, так отчетливо окрашивавшая ее щеки, слетела и теперь на лице у бывшей Тени красовалась маска бесчувственной суки, коей она выглядела в их первую встречу. — Нет, все нормально. Если я ответила на твои вопросы, — Лиза остановилась, Ванда остановилась тоже. Прежней злости и капли ненависти в ее глазах больше не было. — Да, конечно, у меня все, — сказала она и проводила взглядом уходящую девушку. — Лиза, у нас вечером костер. Мы рассказываем истории интересные и просто проводим время вместе. Вы с Джеймсом тоже можете прийти, если хотите. Обернувшись, Лиза высматривала в лице Ванды хотя бы малейший признак ей отказать, намек на те пропавшие в никуда чувства враждебности по отношению к ней, но не нашла ничего. Ей пришлось кивнуть и унести оттуда ноги, думая о том, как закроется в их с Джеймсом домике и доделает до конца то, на чем их прервали. Вернется в тот защитный кокон их маленького мирка и никогда больше оттуда не вылезет, даже если сильно хочется остаться с Вандой. А ей хотелось. Лизе до зуда в ладонях хотелось вернуться к этой ведьме, продолжить с ней прогулку и, быть может, просто поговорить ни о чем, как делают в обычной жизни девушки, называющие себя подругами. Однако Лиза знала правду: она никогда не найдет себе друзей, подругу. С любым человеком или мутантом в этом мире ее будет разделять та пропасть, созданная ею самой. За годы, проведенные Тенью, она нажила себе тысячу и тысячу врагов. Это было страшно и, как минимум, глупо заводить себе друзей или даже знакомых. Тот, кто сделал ее Тенью, всегда будет нависать над ней, словно топор над обреченным на казнь. Он будет угрожать всем и всему, что Лиза когда-либо полюбит. Лиза уже допустила ошибку, позволив Джеймсу приблизиться к себе, привязаться к ней. Этим она просто приблизила его к неминуемой смерти и обеспечила место в неизвестной могиле.***
Вечером они, вопреки страхам Лизы, отправились на этот костер. Вокруг большого костра, над которым кипело в казане нечто, пахнущее чертовски аппетитно, расположились местные. Кто на складных стульях, кто на бревнах, кто на пледах, расстеленных на мерзлой земле, кто и вовсе просто на этой самой земле. Родители обнимали детей, закутывая их посильнее в теплые одежды. Бездетные, молодые пары, коих здесь было не меньше дюжины, обнимали друг друга, разделяя на двоих тепло. Лиза поглядела на пар и подумала, как они с Джеймсом разительно отличаются от них. Они никогда не держатся за руки на людях, никогда не целуются, не считая того сумасшествия в обед. Они и дорогу эту к костру преодолели, просто идя рядом друг с другом, будто и не были парой. Лиза не умела проявлять чувства, с которыми познакомилась относительно недавно, и выплескивала их только рядом с Джеймсом наедине. А проявлять свою привязанность к этому мужчине, выставлять ее напоказ и вовсе находила чем-то отвратительным. Джеймс же вспоминал те времена, когда сам был таким парнем, обнимавшим свою девушку. С тех пор прошло много лет, он разучился выражать эмоции, стал машиной для убийств и не доверял никому настолько, чтобы показывать свои чувства. Даже Лиза не до конца знала, что именно он чувствует к ней, потому что он ни разу этого ей не говорил. — Лиза, Джеймс, — окликнула их Ванда, стоявшая в окружении своей сестры, ее парня и приставучего калеки, которого отчего-то все здесь уважали. Чарльз не нравился Джеймсу ни своим видом, ни словами, которых произносил. — Вы пришли. Лорна за ее спиной с такой силой сжала пластиковый стакан, что он расплющился под ее пальцами, вылив на ее ладонь большую часть своего содержимого. Маркос, который нравился Джеймсу гораздо больше Чарльза, протянул ей салфетки и выкинул несчастный стакан в урну, шепча ей в ухо: — Они не сделали ничего, что могло бы заставить нас опасаться их. — Они убийцы, — шептала ему в ответ девушка, не отрывая взгляда от своей сестры и Лизы, к которой та подошла. — Она убила моего отца, ее мать, а Ванда пытается с ней подружиться. Как она может? — Это же Ванда. Она ко всем добра. С этим не поспоришь. Даже в их первую встречу, когда ведьма чуть не задушила его, Ванда не выказывала и половины той ненависти, что выливала на Лизу и Джеймса ее сестра. Кажется, она даже попыталась флиртовать с ним, но быстро бросила это дело, наткнувшись на уничтожающий взгляд Лизы. — Джеймс, — подъехал к нему Чарльз. — Я рад, что вы пришли. — Неужели? — хмыкнул он, даже не опустив на мужчину взгляд. — Можешь не сомневаться. Вы думаете, что я ненавижу Лизу, — Джеймс, наконец, посмотрел на него. — Это не так. Я не питаю к ней ненависти. За все годы, что «Круг огня» отнял у меня друга и многих моих мутантов, я многое узнал о Тенях. Джеймс молчал, надеясь своим молчанием отбить желание приставучего профессора, и тот отстанет от него. — Ты знал, что она была первой Тенью? — он устремил свой взгляд на Лизу. Они с Вандой устроились в нескольких шагах от костра, в небольшом отдалении от остальных собравшихся и о чем-то тихо перешептывались. Ванда улыбалась, Лиза отвечала ей серьезным, ничего не выражающим лицом. Со стороны могло показаться, что ей было скучно, но Джеймс по глазам ее видел, как ей было интересно все, о чем рассказывала ей Ванда. — Первой среди сотен, тысяч безликих Теней. Она стала ею в сороковых годах. Эрик видел ее. Тогда он от Тени сбежал, она не заметила его, забрав другого мутанта. Однако он запомнил ее лицо навсегда, я видел ее в его воспоминаниях. Никто: ни человек, ни мутант, не может заслужить того, что сделали с ней. Безликая, бесчувственная игрушка, а она всего лишь девочка. Не старше восемнадцати, такая маленькая и хрупкая. Мое сердце разбилось, увидев ее. Именно тогда я понял, что Тени лишь оружие. Они такие же жертвы, как и мы, мутанты. Во мне нет ненависти к ней, Джеймс. Ни к ней, ни, тем более, к тебе. Его взгляд дал понять Джеймсу, что Чарльз, сукин сын, знает, откуда он пришел, знает, кто он. — Откуда? Чарльз коснулся кончиком указательного пальца своего виска. — Я телепат, Джеймс. Мне открыты двери в самые глубины сознания. — Не лезьте в мою голову, — процедил сквозь зубы Джеймс. Идея прийти на этот костер нравилась ему все меньше и меньше. — И в Лизину тоже. Мы поможем вашим выбраться из той тюрьмы и, если выживем, не станем мешать вам жить в этом славном городке. Уйдем, и вы никогда нас больше не увидите. Он увезет Лизу подальше от этого телепата, который не гнушается лезть в чужие головы без их ведома. Увезет от этих мутантов, косо смотрящих на нее и, наверняка, догадывающихся о том, кем она была. Чарльз кивнул и оставил его одного. Злость медленно, но верно разливалась по телу Джеймса. Где-то на задворках сознания проснулся Зимний, его шепот разносился по голове эхом. Заметив, что Ванда оставила Лизу одну, Джеймс поспешил к девушке. Он сел рядом с ней. — Что он сказал? — спросила Лиза. Одного взгляда девушки хватило, чтобы ненадолго унять клокочущую внутри него ярость и заткнуть Зимнего. — Говорит, не ненавидит Теней. — Ванда сказала то же самое, — дернула плечом Лиза, будто сбрасывала с себя груз лживых слов ведьмы. — Все они такие. Лицемеры. Джеймс кивнул. Он глядел костер и мутантов, собравшихся вокруг него. Каждый в душе своей ненавидел Теней, то есть ненавидел Лизу. Как бы ни притворялся Чарльз, в нем всегда будет жить капля ненависти по отношению к Теням, что бы он там ни говорил. — Пойдем отсюда, — сказал Джеймс и взял Лизу за руку. Ее холодная ладонь дернулась было, но все же осталась в захвате Джеймса. Лиза улыбнулась мужчине и поднялась на ноги. Уже на полпути к домику, проходя мимо пустых домов и церкви, Лиза прижалась к нему боком. Джеймс отпустил ее ладонь и, перекинув свою руку ей за спину, обнял девушку за плечи, целуя Лизу в макушку. Терпкий аромат ее шампуня и дыма от выкуренных сигарет ударил в нос, а вместе с ними и запах падающего снега. Они оба подняли головы к небу, наблюдая, как под сиянием Луны переливаются серебром и сияют снежинки. Вспомнив что-то, Джеймс остановился перед церковью. — Что такое? — спросила Лиза, глядя, как мужчина улыбается своим мыслям и вглядывается в дверь церкви. — Видишь, вон там, — он указал на дверь и на висящую над ней белую охапку круглых, алых ягод, обвязанную красной лентой. — Это омела. — И что с ней? — На Рождество есть такая традиция: каждый раз, проходя под омелой, все должны целоваться. Лиза улыбнулась. Ямочки на ее щеках придали ей почти невинный вид. Голубые глаза отражали лунное сияние. — Но мы не под ней. — И все же мы рядом с ней. Рука мужчины, лежавшая до этого на ее плече, опустилась на талию. Лиза на миг испугалась, что кто-то увидит их, но вспомнила, что все они на костре. Никто не увидит их, да даже если бы увидел, кому какая разница? Да, у Лизы тоже есть чувства, она тоже умеет привязываться к людям. Чем она хуже тех девушек у костра, на виду у всех целующих своих партнеров? Ничем. Поэтому Лиза повернулась к Джеймсу и поцеловала его. Пусть все видят, какая она. Пусть видят, какая она рядом с ним. Пусть все видят, кого он целует и как. Ее. Только Лизу. Только ее. — С Рождеством, Лиза, — выдохнул ей в губы Джеймс, на миг оторвавшись от них.