***
– Идиотская погода... – О, Принцесса, вернулся, – Эд откинул ручку и выскочил в коридор – помочь брату разобрать пакеты. Чмокнув его в щёку, он сощурился. – Что-то не так? – Привет, солнце, я тоже рад тебя видеть, – Альфонс с улыбкой вернул ему поцелуй и покачал головой. – Ну как... у меня из-за этих погодных перепадов голова разболелась и в ушах звенит. – Это нормально, у меня такое же, – Эд понимающе кивнул, закидывая яблоки в раковину, чтобы вымыть. – Но, если хочешь, лучше пойди приляг. – Да не, у меня дикое желание работать, цитрамона выпью и пройдёт, – младший скинул пальто и потянулся повесить его. – А Рассел и Флетчер уже проводили девочек? – Да, как я понял, только Флетчера я не видел, а Рассел вот-вот должен... а, вот и он. – Надеюсь, я не нарушу ваш живописный хаос, – фыркнул в самом деле Рассел, переступая через пакеты и на ходу пожимая Альфонсу руку. – Что там, не потоп ещё? – Пока нет, но уже конкретное болото, – Ал вздохнул. – А Флетчер где? – Он что-то умаялся и прилёг подремать, не хочу его будить, – Рассел уселся на кровать Эдварда и подобрал под себя ноги, чтобы не мешать Элрикам. – Что-то сегодня со всеми странное, – Эд нахмурился, откусывая только что вымытое яблоко. – У нас вот с Алом голова болит, ты чихаешь, Флетчер вон вообще задремал... – Весеннее обострение, – старший Трингам пожал плечами. – Думаю, это просто... – он замер. – Щас чихну... – Ну вот я об этом и говорю, – Эд переглянулся с Алом и остановился на пороге, дожидаясь, пока друг чихнёт. – Апчхи! – Будь здо... Рассел поднял палец, отрицательно замотав головой – мол, подождите, – и... – Апчхи! Во, – шмыгнув носом уже в платок, он со вздохом кивнул. – Теперь всё. – Будь здоров! – хором сообщили ему Элрики. – Ага, спасибо... – А ты точно не... – Да ну, с чего бы? Вы на меня не отвлекайтесь, занимайтесь своими делами, я почитаю пока. Эдвард и Альфонс, снова переглянувшись и пожав плечами, закончили разбирать пакеты и вернулись каждый за свой стол – Эд дописывать статью, Ал заканчивать доклад. Не прошло и пяти минут, как Рассел, отвернувшись, снова чихнул, уткнувшись в рукав рубашки. – Да чтоб его... – обречённо прикрыл он глаза. – У меня уже голова болит чихать, это невозможно. – По-моему, ты всё же заболел, – Альфонс скрестил руки на груди, пока Эд проверял Расселу температуру. – Нету? – Неа... – А Флетчер тебе что сказал? – Да что он скажет, он же спит, – Рассел вполне покорно позволил Эдварду внешне изучить своё состояние. – Да я и... – Чего такое? Что Флетчер сказал? Что я должен был сказать? – на пороге, сонно зевая и закутавшись чуть не с головой в тёплый плед, стоял младший Трингам. После короткой паузы Рассел севшим голосом поинтересовался: – Братец, ты себя нормально чувствуешь вообще? – Я? Да вполне, терпимо, – тот поморщился, щурясь от света лампы. – Тебе что, холодно что ли? – изумлённо спросил Ал. – Ты вон даже шарфик и свитер не снял... – Да я на улице продрог, всё согреться не могу, бывает. Ничего страшного. – Чаю тебе согреть? – Эдвард привстал из-за стола. – Кстати, Рассел, а тебе? Или, может, чего посущественнее? – Не, я не голодный, а вот чай можно, – Флетчер раскачивался на носках, как будто ещё в полудрёме. – Я тоже буду, – поддержал его Рассел. – Ну хорошо, сейчас... – Так что я там должен был уточнить? – вновь спросил Флетчер, уже совсем сонно прикрыв глаза. – Ты? А, да это... – Эд шуршал печеньем на кухне. – У тебя брат похоже заболел, проверь. – Да не заболел я! – Брат? – Флетчер вновь через силу приоткрыл глаза, вздохнул и подошёл к Расселу, по-прежнему кутаясь в плед. – А ну посмотри на меня. – Да чего я там не видел, – буркнул Рассел, впрочем, слушаясь младшего брата и поднимая голову. Ненадолго повисла тишина. Флетчер явно что-то обдумывал и соображал. – Глаза? – Болят, – кивнул ему Рассел. – Голова? – В норме. Только чихаю часто, и тогда в ушах гудит. – Нос? – Насморка нет. – Горло? – Вроде в порядке. – Остальное? – Слабость немного и всё. – Ясно, – младший Трингам вытащил из кармана неизменный фонарик. – Давай показывай. Рассел с очередным вздохом повиновался и открыл рот, чтобы Флетчер мог осмотреть его горло. Элрики наблюдали за происходящим с молчаливым благоговением. Наконец, Флетчер выпрямился и пробормотал: – А сегодня у нас будет чай с мёдом... – С чем? – озадаченно переспросил не расслышавший его Рассел. – С чем я тебя и поздравляю, – Флетчер махнул рукой под тихие смешки друзей и, по-прежнему жмурясь, как сквозь сон сообщил: – Ставлю тебе предварительно ОРЗ, горло красное, налёта нет. Сдашь кровь на биохимию и СОЭ и приходите снова... – Братец, ты чего? Какая ещё кровь, куда приходить? Мы с тобой вместе живём… – нервно хмыкнул Рассел. – А, да, точно... тогда бумажку дайте, рецепт выпишу... – Да что я, не знаю, что ли? Фурацилин три раза в сутки, ингалипт, лизобакт и по мере возможности постельный лежим... Флетчер озадаченно покосился на него, явно не сразу соображая, что происходит. – А, ну да... ну а раз знаешь – валяй, можешь начинать, – он махнул брату рукой, развернулся и направился к кровати Альфонса, на которую и взобрался с ногами. – Слушай, братец, я-то понятно, ладно... но а ты? – А что я? – Ты не заболел? – Та не, – после короткой паузы, зевнув, выдал Флетчер. – Просто усталость накопилась и погода меняется. – Как-то ты для усталого даже по такой погоде отвратительно выглядишь, – недоверчиво покачал головой Альфонс. – Вот спасибо, дорогой друг, за комплимент, – хмыкнул Флетчер, прислоняясь спиной к подушке. – Сам сказал, что на правду не обижаются... – Я и не в обиде. Ты не против, что я тут у тебя посижу? – Нашёл, что спрашивать, – проворчал Ал, снова переводя взгляд на свои записи. – Сиди себе на здоровье! – Спасибо, а то одному скучно... Через пять минут все четверо сидели уже с чашками чая. Разговор особо не клеился, да никто и не настаивал. Эд и Ал вернулись к своим работам, Рассел уткнулся в книжку, Флетчер, свернувшись клубочком на кровати Альфонса, опять задремал. Эд и Ал периодически косились на друзей. Простуда простудой, но переживание никто не отменял... когда Эдвард в очередной раз поднял глаза, он с удивлением увидел, что Рассел выронил книгу из рук и последовал примеру своего младшего брата – то есть, задремал, опустив голову на толстый старый фолиант. Эд дёрнул уголком губ. Ага, это называется «Я здоров», конечно... ещё через десять минут его тихо окликнул Ал: – Братец... – Ась? – Что-то они мне совсем не нравятся. Эдвард взглянул сначала на Рассела, потом на Флетчера, и, нахмурившись, кивнул брату. – Да, давай. Озвучивать не надо было, они понимали друг друга с полуслова. Ал пошарился в тумбочке и вытащил два градусника. Один он вручил Эду, с другим сел на краешек своей кровати и осторожно сунул Флетчеру под мышку. Эд проделал те же махинации с Расселом. Трингамы спали тяжёлым, усталым, но крепким сном, поэтому никак не отреагировали на это. Оставалось подождать. Собственно, Элрики были практически уверены в том, что покажут градусники. Щёки у Рассела и Флетчера полыхали нездоровым кирпичным румянцем, Рассел сквозь сон постоянно облизывал пересохшие и потрескавшиеся губы, а Флетчер всё так же кутался в одеяло, хотя Ал чувствовал, что от того несёт жаром как от раскалённой печки. Через пять минут хмурые Элрики проверили температуру. – 38,2, – недовольно пробурчал Эд. – 38,5, – обречённо вздохнул Ал. Они снова переглянулись. Им уже доводилось приглядывать за друзьями, когда те подхватили горячку чуть ли не на свои дни рождения. Правда, это мало успокаивало. – И вот надо же было девочкам именно сегодня уехать, – пробормотал под нос Эдвард, доставая тёплые одеяла из шкафа. – И не говори – как нарочно, – согласился Ал с кухни, куда ушёл готовить бульон.***
– Ух, моя голова… – Ты живой вообще? – Эд обеспокоенно наклонился к другу. – Тридцать на семьдесят, твоё любимое соотношение, – болезненно хмыкнул тот, держась за голову и садясь на кровати. – Паршиво, если честно. Всё тело ломит, а голова так просто раскалывается. И горло саднит, мне даже глотать больно. – Моё любимое соотношение – семьдесят на тридцать, а не наоборот, – тяжело вздохнул Эдвард, протягивая ему градусник. – А в остальном неудивительно. Давай меряй. – Почему неудивительно и зачем… И вообще, почему я у тебя на кровати валяюсь? – Почему да почему… да потому что вы оба слегли с температурой, вот почему. Уже три часа как. А нам за вами у себя удобнее присматривать, да вы же и заснули здесь. – А-а… постой, оба? – Рассел нервозно дёрнул головой. – А Флетчер?.. – Да вон он, там, у Ала, – Эд махнул рукой. – Ал сам задремал. Протянуло вас обоих, если не троих. Не знаю, как вы умудрились… – Да я-то в порядке, братец, это просто магнитная буря, – тихо успокоил Эдварда приоткрывший глаза Альфонс. – А вот Флетчер где-то умудрился подхватить… – Подхватить что? – старший Трингам сделал попытку вскочить на ноги, но Эд вовремя удержал его. – У него температура? – Температура, температура, не выше, чем у тебя, не дёргайся, за ним Ал присматривает, – Эд мягко, но настойчиво уложил его обратно на подушку. – Не нервничай, пожалуйста, всё нормально будет. Тебе сейчас поесть надо. – Я не голодный, да и горло болит, – Рассел недовольно поморщился, всё ещё беспокойно косясь на младшего брата. – А меня это не особо интересует. То есть, интересует, но в другом смысле. Мне тебе лекарства как на пустой желудок давать, ты подумал? Так что давай не выпендривайся, я ж тебя не заставляю прям ужин съедать – бульона вполне хватит. – А… а бульон-то откуда? Вроде не было супа, – тот удивлённо перевёл-таки глаза на Эда. – Не было, он свежий, мы приготовили, – Эд пожал плечами. – Так поешь? – Вот вы как всегда… – смущённо пробормотал Рассел и улыбнулся. – Видимо, у меня нет выбора и вопрос этот скорее риторический. – Отлично, начинаешь соображать, Блистательный товарищ, – хмыкнул Эдвард, вставая и направляясь в кухню. – Не вздумай вставать! – Да не буду, не буду, ты ж прибьёшь меня… – Не прибью, а… не знаю, ещё не придумал, но лучше не проверять! – Не сомневаюсь, Удивительный политик. Через десять минут Рассел вручил Эду пустую тарелку и благодарно кивнул. – Спасибо, это было вкусно, только вот с металлическим привкусом из-за горла. – Да это не столько мне спасибо, сколько Алу, – Эд дёрнул уголком губ, подмигивая брату. – А я вам обоим, и не только за это. – Да ладно тебе, ты лучше лекарства вон выпей, а то опять заснёшь – и привет, – Альфонс махнул ему рукой. – И вообще… – Ал! Все трое чуть ли не подпрыгнули. Альфонс обернулся, схватившись за сердце. – Тьфу ты, Флетчер, нельзя так людей пугать… Что такое? – Братец, ты как? – Рассел снова сел, напряжённо щурясь. – Живой или не особо? – деловито поинтересовался Эд, опять силком укладывая старшего Трингама обратно. Флетчер круглыми глазами, не мигая, смотрел на Ала. Тому в конце концов стало не по себе, и он открыл было рот, чтобы спросить, что не так, как вдруг младший Трингам выпалил: – Ал, у него же абсцесс был! – У… у кого? – теперь уже Альфонс уставился на него круглыми недоумевающими глазами. – Какой абсцесс? – Да как у кого?! У графа! – Флетчер возмущённо взмахнул руками. – Я же говорил! Операция от шестого марта, ну! Там же был абсцесс Броди, я понял! Срочно набери фюрера, я ему скажу! – Какой ещё абсцесс Броди, Флетчер, ты вообще о чём? – Эд ошарашенно заморгал. – Внутрикостный абсцесс – подострый гнойный остеомиелит, характеризующийся фокусом отграниченного некроза губчатого вещества кости! У него это было в дистальном метафизе большеберцовой кости! – Флетчер так резко подорвался с кровати, что Ал едва успел поймать его, чтобы тот не грохнулся на пол. – Ему антибиотикотерапию надо и УВЧ, пока не поздно, пусти меня! – Он что, демона вызывает или где? – Эдвард истерично хихикнул, косясь на Рассела. Тот, давясь смешком, сделал Эду знак, чтобы он ему не мешал, всё-таки опустил ноги на пол и, пошатываясь, подошёл к младшему. – Рассел, ну ты-то понял, про кого я говорю! – Флетчер отчаянно мотнул головой. – Я понял. Только ты ему чуть ли не перед операцией поставил диагноз «абсцесс Броди», назначил антибиотики в соответствие с его микрофлорой и прописал детально физиотерапию, – Рассел, кусая губы, серьёзно развёл руками. После короткой паузы Флетчер с надеждой заморгал. – Правда? – Правда, я лично подписывал разрешение на выдачу антибиотиков из лаборатории. – Точно? – Точно, третья синяя пачка из правого четвёртого шкафа над столом, вторая полка. Флетчер нахмурился, вспоминая расположение шкафов в лаборатории и внезапно просиял: – Точно, вспомнил! Ну надо же, какой я молодец! Ну и пусть его стафилококки теперь сами разбираются! – и он, упав на подушку с закрытыми глазами, снова моментально мирно засопел. Рассел переглянулся с Альфонсом, потом с Эдвардом, и они все трое затряслись от беззвучного смеха. – Слушай, Рассел, твой братец – чокнутый гений… – задыхаясь, громко прошептал Эд, утаскивая чуть ли не теряющего на ходу равновесие Рассела обратно на кровать. – Да я разве спорю? – тот, держась за горло, смаргивал слёзы. – Я и сам об этом говорил… – Знаете, это должно войти в золотой фонд цитат, – Альфонс поправил Флетчеру одеяло, шумно выдыхая носом, – ну это ж гениально, причём полностью: «Надо же, какой я молодец, пусть его стафилококки сами разбираются…» – Ал, мы его щас опять разбудим, если будем ржать! – Да я не могу, я сам умираю… – Не надо, ещё и тебя мне не хватало! – Ну только ради тебя…