Вдали от дома

Было уже семь с лишним вечера, когда Альфонс, отчаянно зевая, вышел, наконец-таки, в коридор библиотеки, где его ждали друзья и брат. – Ну наконец-то, Принцесса, – хмыкнул Эд, оборачиваясь к нему и тепло улыбаясь, – а я уж думал, мы тебя никогда не дождёмся… – Извините, я малость увлёкся, – Ал виновато развёл руками. – Да ничего, братец… Как оно вообще, как дела? Альфонс уставился на него отсутствующим взглядом, и Эд уже начал было переживать, как вдруг младший совершенно флегматично выдал: – Ты видишь духа Алфурака: Его не ужасайся зрака... После короткой паузы Рассел подавился беззвучным смешком (библиотека всё же), а Эд истерично хихикнул, утыкаясь носом в плечо брату. – По-моему, ты всё-таки перечитал текстов… – Хей, Ал, ты как? – это к ним довольно бодрой походкой подошёл Флетчер с двумя картонными стаканчиками с чем-то горячим в руках. Посовещавшись за пять минут до этого с Эдом и Расселом, он решил-таки сбегать в столовую, справедливо рассудив, что Ал, вероятно, будет никакой. К тому же, ему самому хотелось чаю. И вот теперь он стоял перед лучшим другом, обеспокоенно внимательно разглядывая его и в недоумении периодически косясь на своего старшего брата и на Эдварда. – Чего они ржут-то? – Да так… я заговариваюсь маленько, – Альфонс хмыкнул. – Я в порядке, правда, не отказался бы… – А, ой, прости, это вот тебе, – Флетчер вручил ему стаканчик с зелёным чаем для успокоения очевидно расстроенных нервов. – Я подумал, что тебе не помешает, и себе взял. – Спасибо, Флетчер, ты лучший на свете друг! – патетически провозгласил Ал, с благодарностью забирая чай. – Да ладно тебе, – младший Трингам дёрнул уголком губ. – Может, надо было ещё чего-то взять? Тебе ещё чего-то хочется? – Мне? Хочется? – Альфонс задумался. – Да, хочется… Как бы я был бы рад, если б всегда мог наслаждаться удовольствием видеть вас всегда... Эд отвернулся, чтобы не было видно гримасы, которую ему пришлось состроить, чтобы прямо здесь не заржать в голос, Рассел изо всех сил кусал губы. Флетчер после короткой паузы вкрадчиво поинтересовался: – Ал, у тебя точно всё хорошо? Температуры нет? – Нет у него температуры, он просто… Ал, кого мы там видим, ну-ка повтори? – Ты видишь духа Алфурака: его не ужасайся зрака! – продекламировал тот ещё раз. – Во-во: посему не ужасайся его синякам под глазами, потому что он дух Алфурак… Флетчер не сдержался и нервно хохотнул: – Да уж… Ну хорошо, допустим. Алфурак так Алфурак, в принципе, и не поменялось ничего, всё равно Ал. Ну а я тогда кто? Ал, отпивая чай, критически оглядел друга с ног до головы, и задумчиво сообщил: – Ты? Ну... Ты – врач Абульфидар! В лечении твой дар! Эд на фоне начал издавать крики чаек, Рассел – подвывать ему в такт, а Флетчер просто молча часто заморгал. – Че… го? Альфонс откинул волосы на спину, вытянул свободную руку вперёд и продекламировал: – Ты врач Абульфидар, В лечении твой дар Всему известен граду. Лишь вступишь ты на двор, Где немощей собор, То всем подашь отраду! Горячка, ломота, Чахотка, икота Насморк, водяная, Простуда грудная, Колотье, подагра, Нарыв и хирагра, И жар, и чума Иль сшёл кто с ума - Ты всех излечаешь И всех облегчаешь! Ты врач Абульфидар, В лечении твой дар По всей вселенной блещет! Ты здравие даешь, Недуг чтит власть твою И смерть тебя трепещет… Братец, можно ты не будешь забывать дышать, хорошо? – последнее уже было в привычном обеспокоенно-весёлом тоне, пока Ал поднимал на ноги буквально сползшего на пол по стенке от смеха Эда. – Не… нельзя… господи… Ал, ты такой придурок… – всхлипнул тот, ухватившись за плечи брата правой рукой, а левой по-прежнему держась за живот. – Знаешь, дружище, я всё понимаю, но я всерьёз начинаю подумывать, что у тебя температура. Или, как там у тебя… тот самый случай, когда «сшёл кто с ума», – у Флетчера дрожали губы от плохо скрываемого смеха, пока он помогал встать такому же, как и Эд, всхлипывающему от смеха Расселу. – Да я и сам начинаю об этом подумывать…

***

– Да нет, ты не при чём! И вообще это не я – это авторы опер! Они как понапишут, а я потом разгребай! – Э-э… не, слушай, это точно не я тупой, да? – Мэтт ошалело моргал на долгую и пространную тираду Ала о том, что превращаться в чёрного невольника он категорически отказывается. После того, как четвёрке пришлось коллективно отпаивать их младшего товарища на факультете после чуть было не наступившего очередного гипертонического криза (кто ж знал, что тот так нервничает из-за сессии и вообще всякой ерунды), Флетчер (особенно), Рассел и Эд вполне смилостивились и были иногда не против его компании. То есть, не против были Трингамы – они-то к другу Ала относились вполне себе дружелюбно. А вот Эд по-прежнему подозрительно косился на него, всегда в его присутствии до боли цепляясь за руку Альфонса и всем своим видом явно стремясь показать, чей тут Ал. Этот раз не был исключением. Эд крепко держал Ала за руку, нахохлившись, как голубь по морозу, пока младший, уже даже не закатывая глаза, рассказывал Мэтту про свой день. – А то у меня стойкое ощущение, что я вообще не алё… – Да не, ты не при чём… и вообще! – Ал сердито фыркнул. – Чего мы стоим? Пошли на остановку! Эд, хватит его глазами испепелять, Отелло ты мой домашний, домой хочу! – Почему это домашний? – А что, дикий что ли? – Я не знаю… да не беги ты так! – Хочу и бегу, отстань! – Да как я отстану, когда ты меня за руку держишь! – Ты сам вцепился, вот и наслаждайся теперь! И вообще, что ты такой медленный? – Я медленный?! Я?! Это ты несёшься так, словно мы на экзамен опаздываем! – А вот потому что! – Потому что что? – Потому что и всё, что непонятного! – Лично мне… ничерта… не понятно… но… это… это… уже… перебор… – задыхаясь от быстрого бега, выдавил из себя Флетчер. – И часто с ним такое бывает? – на выдохе поинтересовался у него Мэтт, перепрыгивая через очередную лужу. Он, конечно, был выше и Флетчера, и Эда, но лужи были очень даже приличные, и перешагивать через них мог только Альфонс – остальным, включая Рассела, приходилось практиковаться в беге с препятствиями. – Вообще… только когда он очень на что-нибудь… сердится… – сообщил ему на ходу старший Трингам, едва уклонившийся от столкновения с какой-то старушкой. – А он сердится? – Ага, похоже на то… вон даже Эда не слушает… – И что это значит? – Это значит, что нам всем тут звиздец!

***

– Да как же меня все бесят! – Альфонс сердито взмахнул руками. Они уже стояли на трамвайной остановке, люди проходили мимо на достаточно большом расстоянии, и Ал не рисковал удостоиться осуждающих взглядов. Впрочем, даже если бы и рисковал, ему было бы всё равно. – Ой-ёй, кажется, грядёт Армагеддон… – нервно хмыкнул Эд, качая головой. Он всё ещё держал Ала за руку. Вернее, не так – теперь уже Ал не выпускал его ладонь из своей, не то по инерции, не то ещё по какой-то неведомой причине. И после этого жеста Эд чуть не получил своими же костяшками по носу. – Извини, братец! Но блин! – Ал насупился. – Ходят они тут! Что все такие медленные? Ворон считают, примороженные какие-то! Я их что, перелетать должен? Растянулись на весь тротуар, зевают по сторонам… Не надо у меня на пути стоять, когда я в рабочем, то есть, боевом настроении! Тупые люди, тупые, бесят! – У-у, ну всё, трындец, – шёпотом, посмеиваясь, сообщил Рассел на ухо фыркающему Флетчеру. – Ага, согласен… Мэтт, ты это, не беси его, лучше с ним вообще не заговаривать… Мэтт? Мэтта в этот момент интересовали другие мысли. Он обеспокоенно исподлобья смотрел на Ала, кусая губы, и вдруг робко спросил: – И я бесячий? Потому что я туплю и медленно думаю?.. Эд возмущённо нахмурился и открыл было рот, чтобы сообщить, что он один в присутствии Ала имеет право быть мнительным, но Ал его опередил: – Нет, Мэтт, ты не бесячий... хотя... Меня бесит, что ты спрашиваешь, бесячий ли ты! Лучше не зли меня сейчас, я дух Алфурак, а духи в гневе страшны! – Прости-прости, не кричи, у меня сердце разорвется от таких воплей! – Мэтт испуганно поднял руки и попятился назад. – Успокойся, не нервничай... Это было уже слишком для Эда, и без того страдавшего от нехватки внимания младшего брата. – Ну значит так, – начал он, буквально отпихнув Ала за свою спину и грозно упирая-таки руки в боки. – Ты… как там тебя? Прежде, чем Ал успел вставить слово (его злость на мир вовсе не мешала тому, что изнутри его распирал хохот), Мэтт, бледнея и чуть ли не заикаясь, ответил: – М... ммм... Мэтью… – Да! Так вот, Матьтвою, – Эд явно разбушевался. Ал, давясь смехом, согнулся за его спиной пополам, Рассел хохотал в открытую, а Флетчер просто спрятал лицо в ладонях – но его плечи предательски подрагивали, – сию секунду отвалил от МОЕЙ Принцессы! Это МОЙ брат, понял?! Не думай даже претендовать на МОЮ булочку с корицей, усёк?! – Но... – Мэтт ошарашенно моргал. – Я СКАЗАЛ А-ТА-ШОЛ!!! – Да хватит уже орать, mon croissant tres doux, – Альфонс, истерично хихикая, буквально оттащил Эдварда назад, обняв за талию, – братик, ну честное слово, не шуми, у меня и так голова раскалывается от этих алхимических трактатов… – Я шумлю? Я не шумлю! Это вон твой Мэтью шумит, с него спрашивай!.. – Эд, оказавшись в объятиях брата, моментально перестал брыкаться и размахивать кулаками и только грозно щурился теперь в сторону потенциального «врага». – С меня? Почему это? – тут уже сам Мэтт возмутился, скрещивая руки на груди. – Я шумлю? Я не шумлю! Что ты перекладываешь с больной головы на здоровую!.. – Это у меня-то больная голова? Это у Ала больная голова! – Эд надулся. – Бедный мой Ал… – Спасибо, Эд, я очень ценю твою заботу! – Ал давился смехом, уткнувшись в макушку старшего. – Это я фигурально выразился... – Мэтт виновато и вполне миролюбиво улыбнулся, с опаской подходя ближе. Опасности, впрочем, уже не было – Эд уже успокоился. Ну ещё бы. – Фигурально, блин... почему ты такой фигуральный, Матьтвою, а?.. Парень обиженно фыркнул. – Хватит меня так называть, если повторишь еще раз, я тебя на дуэль вызову... как... как... как Ленский Онегина! – И сдохнешь!.. – прыснул Ал, качая головой и по-прежнему обнимая Эда. – Нет! Ну тогда... как Пушкин Дантеса!.. – И сдохнешь!.. Трингамы, наблюдая эту сцену, хохотали так, что на компанию уже начали удивлённо коситься люди. Но дела им всем до этого не было никакого. – Да не беси ты меня! – Мэтт закатил глаза. А вот это было ошибкой. – Что ты сказал? Мой братик тебя бесит?! – Эдвард тут же взбрыкнул так, что Альфонс еле удержал его на месте. – А ну пусти меня, Ал, я за себя не отвечаю! Ну-ка быстро иди сюда, я тебе в лоб дам!! Ух как я зол, ну держите меня семеро!.. – Эд, это ты-то зол? – Ал иронически выгнул бровь, прилагая титанические усилия, чтобы Эд точно не вырвался и не врезал Мэтту. – Ты пять часов в библиотеке не сидел, рукописи не перепечатывал! Это я зол! Настолько зол, что, кажется, могу испепелить кого-то одним взглядом!.. – Ал, Фламеля ради, не надо… – трагически, умирающим голосом попросил его Флетчер, едва стоящий на ногах. В вертикальном положении его поддерживал чуть более адекватный Рассел. – Я не в состоянии сейчас кого-то воскрешать… – Погодите-ка... – Мэтт вдруг ни с того ни с сего нахмурился. – А сколько времени? Мне домой уже, наверно, надо, кота кормить!.. – Дак ведь вон они – часы, – Ал кивнул на здание кафе напротив. – Восемь вечера сейчас! – А, тогда я ещё могу с вами пройтись… – Да чтоб тебя… – проворчал под нос Эд. – А я-то уж надеялся… Ал, пусти меня, я успокоился. Только мне теперь шоколадка нужна! Две! И кофе! Для успокоения нервов! – Ах тебе для успокоения нервов? – Альфонс, всё же отпустив его, закатил глаза. – Ну раз тебе шоколадка и кофе нужны, то мне как минимум тортик! И сырки! И йогурты – творожные! И сухариков хочу! – Да я для тебя хоть весь магазин скуплю, ты ж знаешь, братик, – Эд сделал широкий жест рукой. – Уж тем более какой-то тортик и сырки! – И йогурты с сухариками? – И йогурты с сухариками! – Ура, спасибо! Пойдёмте тогда, пока я ещё на кого-то не наорал… – Ал виновато улыбнулся, протягивая Эду руку, за которую тот тут же радостно ухватился. – Мэтт, ты тоже, мне нужен твой совет в выборе цветных ручек! – Мой? Я польщён, спасибо, – Мэтт застенчиво наклонил голову. – Заодно и прогуляюсь немного… Господин Эдвард, а вы можете орать на меня, только Ала не трогайте, у него и так молнии из глаз… Эдвард, уже было занёсший ногу, чтобы шагнуть вперёд, круто развернулся и перепуганно схватил Ала за плечи. – Где?! Где молнии?! Ал, где молнии? Тебе плохо?! – И кто ещё из нас тю-тю ваш брат… – истерично хихикнул Альфонс, пока Рассел и Флетчер снова пытались вздохнуть между взрывами хохота. – Братик, свет очей моих, это он фигурально! – Ах фигурально, значит, – Эд ни с того ни с сего зло сощурился, выпустил Ала и повернулся к Мэтту. – Ну так я тебе сейчас таких фигур пропишу… – Стой, не бей Мэтта, дурак, он же не сказал ничего такого! Оттащить разъярённого Эдварда от не на шутку испуганного Мэтта, который спрятался за Флетчером, удалось только совместными усилиями Рассела и Альфонса. О дальнейших событиях этого во всех отношениях прекрасного вечера история умалчивает. Да и пусть молчит.