Вдали от дома

– Ал, Альфонс! – в комнату Элриков влетел Флетчер. – Чего тебе надобно, младче? – донеслось до него из-за двери со смехом. – Ты что, в душе? – Вроде того... – Долго тебе ещё? – А это вопрос жизни и смерти? – Да, я могу забыть мысль! – Пару минут ждёт? – С трудом! – Да ты вроде не аквариумная рыбка... – Ну А-ал! – Да всё, дай я хоть вытрусь и трусы надену, ну! – Ой, прям первостепенной важности дело! А так ты со мной разговаривать не можешь! – Через дверь неудобно, сам знаешь, а по-другому никак, и не надо мне тут говорить, чего ты там не видел, мы с тобой, конечно, и в баню вместе ходили, но это был слишком экстравагантный опыт, чтобы я захотел его повторять!.. – Ну хорошо, только быстрее давай! – хмыкнул в ответ на эту тираду Флетчер. – Спасибо за разрешение! – Да обращайся!.. – Ну что там у тебя, рассказывай, – через пару минут Ал, действительно в одних трусах да ещё полотенце, накинутом на плечи, расчёсывал мокрые волосы, сидя на своей кровати и внимательно глядя на лучшего друга. – Валяй! – Короче, слушай, – Флетчер, с ногами влезший на стул Альфонса, развёл руками. – Дело такое... – Рассел, ты чего ржёшь? – озадаченно поинтересовался Эд, поднимая глаза от книжки. – Чего там случилось? Старшие сидели в комнате у Трингамов, разгребая конспекты по истории алхимии, когда Рассел на минутку зачем-то вышел. И теперь вот вернулся, истерически хихикая. – Да ты бы это видел, Эд... зрелище то ещё... – Да что такое? – Иди сам взгляни! Эд фыркнул, недовольно потягивась, отложил книжку и встал. – Ну если там не ор... – Ор, сюр и кубофутуризм, пошли, тебе понравится! – ... Понимаешь, я там этих Амуров в медицинских трактатах всяких видел – с тимпанами, с птичками, да даже с бабочками!.. – А я б взглянул на Амура с бабочкой... – Да, но короче – нету там лиры и кадуцея, понимаешь? Ни одного! – Да ты что? Рассел и Эд переглянулись. Голоса младших из комнаты Элриков звучали очень оживлённо и заинтересованно. – Как будто они там обсуждают планы по захвату мирового господства... – хмыкнул Эд. – Так а я тебе о чём и... Их диалог прервал громкий взрыв хохота. – Флетчер, твою мать, это ж надо было такую описку сделать!.. – Да меня самого на смех разбирало, когда он мне показал... понимаешь, в языке-то слово такое есть и при желании получается... что этот товарищ написал про приятную простату! – ЧЕГО-О? – Эд и Рассел, не сговариваясь, с круглыми глазами влетели в комнату. – ЧЕГО У ЭТОГО ТОВАРИЩА?.. – Ой, братец, – Флетчер, хохоча, махнул брату рукой, – ничего у товарища, просто я косякнул и букву не ту в слове написал! – Да, и получилось, что медик написал императрице: «Когда тебе в нелицемерном приятна слоге простАта..» – сквозь слёзы смеха выдавил из себя Ал, подняв голову от подушки, в которую уткнулся секундой ранее. Новый взрыв смеха – на этот раз хохотали все четверо. – Бра... тик, – Эдвард тяжело выдохнул, держась за сердце, – а ты чего в одних трусах сидишь?.. – А что мне, шляпу ещё надеть для солидности? – Я б на это посмотрел... – Рассел отвернулся к стенке, чтобы не засмеяться ещё громче. – Да нет, но замёрзнешь же... – Пф, Эд, не замёрзну – я сижу у батареи и у нас тут важный разговор! – Да, про Амуров и простату... – Ты что-то против имеешь, Рассел? – Да нет... – Ну вот и всё! – Да, конечно, для всех важных разговоров нужно раздеваться и сидеть как гопники – вам только пива и семечек не хватает! – съехидничал Эд, кусая губы. – Базара нет, только так легче думается, – Флетчер подмигнул ему и снова перевёл взгляд на Ала. – Но ты правда мог бы уже одеться... – Да я ещё ж чего-то хотел... – Альфонс наморщил лоб, пытаясь вспомнить, и через секунду подорвался на ноги. – Точно, я побриться хотел! – Ну это разве срочно? – Флетчер закатил глаза. – Относительно – я уже начинаю выглядеть как пятиклассник с гормональным сбоем... да, Эд, я запомнил твою фразу! Флетчер, пошли в ванной посидишь! – А я тебе мешаться не буду? – Да ну, с чего бы? – Ну пошли! На, Эд, держи! – На кой мне расчёска?.. – А мне её Ал на кой отдал? Чтоб была! Рассел и Эдвард снова переглянулись, давясь смешками. Флетчер, с невозмутимым видом пройдя за Алом, уселся на бортик ванной и, болтая ногами, продолжил: – Вот и получается, что ситуация абсурдная, а топос наизнанку вывернут!.. – Мда, цирк какой-то... – вздохнул Ал, выдавливая на ладонь пену для бритья. Старшие в итоге притащили в прихожую стулья, чтобы наблюдать за этим шедевральным диалогом. И не зря. Потому что большую его часть они чуть не падали с этих самых стульев от смеха. – Да он вообще играть любил... ну что за ересь получается! Он, значит, читает Библию, а затем молится пророку – ну ты нормальный вообще или где? – И не говори, – хмыкнул Ал, поднимая голову, чтобы выбрить подбородок. – Ну так и вот же... Через пять минут: – ... я так думаю, что к этому и будет сводиться в итоге моя курсовая, – воодушевлённо заканчивал Флетчер. – Это будет рецепт, по которому наш медик напёк сочные булочки драхмийской медицины в стихах... – Флетчер, блин! – Альфонс выронил бритву, оперся руками о раковину и зашёлся смехом. – Гениальная метафора! – А что? Мы ж алхимики, у нас везде кухня! – Да я понимаю, но я из-за тебя порезался! – Ой, прости, иди сюда, я залечу... а между прочим, суть рецепта, чтоб ты знал, в специях! Восточных! – На одних специях булочек не напечёшь! – Да, но... – Вот же долбанутые гении, да, Эд? – тихо посмеиваясь, спросил Рассел, наклонившись к уху Эдварда. – И не говори, – тот покачал головой, наблюдая за продолжающимся горячим спором Ала и Флетчера, пока Ал стоит перед лучшим другом, изогнувшись знаком Фламеля, а тот деловито водит по его щеке ватной палочкой, вырисовывая круг для преобразования.