***
― Ты его раздражаешь. В Большом Зале было на удивление тихо: разбившиеся на небольшие группы ученики спокойно занимались своими делами, не торопясь возвращаться к себе в гостиные. Кто-то предпочитал игры, кто-то обсуждал предстоящий матч, а Юдзуру нервно теребил браслеты, уже не обращая внимания на свитки рядом. В библиотеке было слишком много народу, чтобы хоть как-то сосредоточиться ― очевидно, Джейсон, приземлившийся на лавку напротив, рассудил так же. ― Мне нравится, как ты начинаешь разговор, заранее зная, что я пойму, о ком идет речь. Юдзуру снова коснулся запястья, потер над выступающей косточкой, ощутив легкий всполох колющей боли, и посмотрел на хмуро глядящего перед собой Джейсона. ― Извини, ― тут же добавил Юдзуру. ― Иногда у меня не получается выражать мысль менее… витиевато. Я просто хотел сказать, что весьма смутно догадываюсь, про кого ты говоришь. ― А, ― мгновенно расслабился Джейсон, кивнув. ― Это Нейт. Вы встречались тогда на ужине, может, помнишь. ― Нейт, ― зачем-то повторил Юдзуру, уставившись на блестящую поверхность столешницы перед собой. ― Почему? Конечно, не то чтобы он мне тоже понравился, но я как-то… не планировал знакомиться настолько близко. Боже, я совсем не то хотел сказать. Он закрыл лицо руками, чувствуя, как начинают гореть щеки. В конце концов, с Джейсоном вот они познакомились и даже, можно сказать, подружились, и его вполне могло такое безобидное замечание задеть. ― Ой, да все в порядке. Ему все равно придется бросить имя в кубок, как бы он ни возмущался. Услышанное неприятно резануло слух ― Юдзуру нахмурился. ― Просто он лучший на курсе, ― поспешил объяснить Джейсон, словно это действительно было неоспоримым аргументов в пользу участия в Турнире. Разумеется, каждая школа отправляет лучших, но заставлять их участвовать в жребии… Юдзуру мысленно усмехнулся: как будто его не ждало то же самое. Как будто ему едва ли не открытым текстом говорили, что он «обязан», он точно «справится», потому что «не такой, как другие». ― Им вообще без разницы, кого выбрать. Главное, чтоб соответствовал определенным критериям. ― Но ты ведь тоже здесь. ― Верно, ― согласился Джейсон, а потом как-то криво усмехнулся и отвел взгляд. ― Но я и не собирался участвовать. Да и ставку на меня тоже никто не делает, так что из меня будет только крутейшая группа поддержки, это я гарантирую. Мне на самом деле больше интересно получить какой-то новый опыт, а такая возможность во время обучения не часто представляется. Кстати, я ведь даже японский учить начал и добился некоторых успехов, на мой скромный взгляд. Юдзуру впервые за их разговор улыбнулся и даже немного приободрился. ― Ты поэтому со мной заговорил тогда? ― лукаво прищурился он. Джейсон захихикал, но отрицательно покачал головой. ― Я еще после представления обратил внимание, что… Ну ты, твоя мантия, она… ― Голубая? Глаза Джейсона блеснули, и в них действительно был заметен неподдельный интерес и любопытство. Юдзуру неохотно пожал плечами. На этот раз он был одет просто: спортивные штаны и водолазка с накинутым поверх худи. Обычно мантии учеников Махотокоро имели одинаковый цвет ― золотой, красиво переливавшийся при солнечном свете. У мантии Юдзуру с первых курсов цвет был небесно-голубым, за что он довольно часто подвергался нападкам со стороны старших и насмешкам однокурсников. Конечно, со временем благодаря упорному труду и приложенным усилиям его перестали воспринимать как чужака, но воспоминания, какими бы гнусными они ни были, сохранились. ― Я когда-нибудь расскажу эту историю, ― пообещал он и снова улыбнулся, но улыбка почти сразу погасла, стоило заметить направлявшихся к ним парней. Только этого не хватало. Он тяжело вздохнул, но с места так и не сдвинулся. ― Джей, какого черта? Мы тебя в гостиной ждем, а ты тут болтаешь. Мы же договаривались в дженгу поиграть, ― сразу перешел к претензиям парень с короткой стрижкой и хищным, цепким взглядом. Он всплеснул руками и уселся рядом. Нейтан потоптался секунду и тоже сел, даже не посмотрев в сторону Юдзуру. ― Ох, а ты, кажется, тот парень, который считает Нейта трусом? Я, кстати, Адам. А ведь Юдзуру малодушно подумал, что конфликт уже исчерпан. Подавив в себе желание закатить глаза от глупости заявлений, он приосанился и ответил: ― Я тот парень, который умеет слышать, что именно ему говорят, а не то, что хочется услышать. ― По-твоему, я хотел это услышать? ― раздался недовольный грубый голос Нейтана. ― По-моему, ты единственный из нас двоих, кто уже дважды успел меня оскорбить, хотя мы даже не знакомы. ― Юдзуру повернулся к Джейсону: ― Так ты сказал, этот человек лучший у вас на курсе? Ты уверен? Не дожидаясь ответа, он резко встал, собрал свитки и пошел к выходу. Кончики пальцев снова пощипывал легкий морозец, словно трогаешь лед или едва касаешься рыхлого снега, который мгновенно тает, оседая мелкими каплями воды на коже. В голове назойливо крутилось: нужно лучше себя контролировать. Об этом с самого детства твердит Цузуки-сенсей, твердит его мама, которая до последнего сопротивлялась его поездке в Хогвартс, твердит себе он сам, среди ночи просыпаясь от очередного кошмара. ― Юзу! В тускло освещенном свечами в старинных канделябрах коридоре вдруг возник Шома, запыхавшийся и явно бежавший все это время за ним. Юдзуру резко остановился. ― Я тебя еще там звал. ― Он махнул рукой за спину, немного отдышался и поинтересовался: ― Мы с ребятами хотим пойти к американцам, ну, вернее, нас позвали, ты разве не идешь? Юдзуру едва удержался от тяжелого вздоха, потер переносицу и зажмурился на секунду. Конечно, он не станет считать дни до их отъезда обратно в Японию, но он уже почти на грани от того, чтобы начать их отмечать в календаре. Впрочем, когда он снова взглянул на Шому, затея уже не казалась ему такой ужасной. Просто конкретно его там явно не ждали. По крайней мере, один человек ― точно. Браво, Ханю, ты успел напортачить на церемонии, почти завалить первое занятие по зельям и стать занозой в заднице у одного американского выскочки, а ведь учебный год едва начался! ― У меня завтра с утра травология, мне нужно выспаться. Извини. ― Ты еще и травологию выбрал? ― искренне удивился Шома. ― Ну, как знаешь, а я уже успел всем сказать, что мы вместе придем. Черт. ― Мне очень жаль. Уже в тишине спальной комнаты Юдзуру снова вспомнил слова Хигучи-сан: «если не научишься контролировать себя, свои чувства, свой гнев ― можешь потерять всё». Раньше ему казалось, что это просто ― не поддаваться эмоциям. Как зажечь свет: произнеси короткое «люмос» и вуаля ― световые чары всегда срабатывали. Но в детстве для него, в основном, все вещи делились на хорошие и плохие, добрые и жестокие, и лишь с возрастом появлялись другие оттенки, полутона, и вся эта палитра красок смешивалась в некрасивую, серую массу, в которой порой было так сложно разобраться. А иногда и вовсе невозможно. Мама бы сказала, что ему нужно просто извиниться и уладить конфликт словесно, пока дело не дошло до чего-то похуже, но об этом он подумает завтра. А пока… В гостиной внизу раздался стук в дверь.***
― Юдзуру, там вроде как к тебе пришли, ― чуть застенчиво пробормотала Рика, с которой столкнулся, выйдя из комнаты. Будучи ответственной и не по годам мудрой она все же предпочла не идти на общий сбор ― одна из многих отличительных черт студентов Дзосотиэ. К самому Юдзуру она также относилась с большим уважением и почтением. Это льстило, но иногда он искренне не понимал, чем заслужил такое «особенное» отношение. Поблагодарив ее, он направился вниз, неторопливо спускаясь по винтовой лестнице и совершенно не представляя, кому мог понадобиться так поздно. ― По твоему лицу могу предположить, как сильно ты рад моему визиту, ― с беззлобной усмешкой на него смотрел тот самый американец. Он бы слукавил, если бы сказал, что его это не напрягло. ― Не то чтобы меня это сильно интересовало, но мне поднадоело придумывать тебе прикольные прозвища, и я подумал, у тебя же наверняка есть имя, так что… ― Юдзуру, ― перебил этот бессмысленный поток откровений он и остановился напротив. В темных глазах промелькнуло нечто вроде едва сдерживаемого негодования. Юдзуру это не особо заботило в общем-то. ― А ты Нейтан, я уже в курсе. Признаться честно, мало кому приходило в голову узнавать его имя именно таким путем, и в любой другой раз Юдзуру бы это повеселило. Сейчас же он весь был натянут, как тетива, напряженно сжимал кулаки в кармане худи и был готов в любой момент достать палочку, чтобы выпроводить незваного гостя восвояси. ― А сокращенно ― Юзу? ― Сокращенно ― иди к черту, мне некогда с тобой развлекаться! ― не выдержал Юдзуру. Нейтан снова усмехнулся, опустил голову и прикусил губу. Пожевал, словно бы раздумывал над чем-то, а потом глубоко вздохнул и вытащил откуда-то из-за пазухи перо. Его перо. Юдзуру пользовался самозаправляющимся орлиным пером и очень им дорожил: немудрено, что с губ невольно сорвался приглушенный удивленный вскрик, стоило только увидеть его в чужих руках и понять, насколько нерасторопным и рассеянным был, второпях покинув Большой Зал и забыв его там. ― Не твое? ― Отдай сейчас же! Нейтан осторожно, даже немного неуверенно протянул ладонь с зажатым пером вперед, а потом резко дернулся назад, наблюдая за попыткой Юдзуру его перехватить. Ну какой же идиот! ― Ладно, вот держи, это просто шутка, ― хмыкнув, Нейтан снова протянул руку, а потом вдруг резко перехватил его за запястье и оттолкнул к стене, мгновенно преобразившись. С лица исчезло выражение беззаботности и напускного веселья, а в глазах читалась плохо сдерживаемая агрессия. Юдзуру аккуратно нащупал в кармане палочку, но не издал при этом ни единого звука. ― Давай проясним один момент, Юзу. Никто и никогда прежде не ставил под сомнение мои способности и уж тем более не называл трусом, и я не намерен выслушивать подобную хрень впредь. Нейтан прижимал его к холодной каменной кладке, болезненно перехватив рукой поперек груди, и пока тоже не спешил доставать палочку. ― А ты не думал, почему тебя так задевает, что в тебе могут усомниться? Может, все дело в том, что ты сам в себя не веришь? ― прошипел Юдзуру, попытавшись вывернуться, но Нейтан только сильнее вжал его в стену. По телу пробежал холодок, и это было нехорошим знаком. Ханю, о каком контроле ты говоришь, если сам сейчас дрожишь, теряя его с бешеной скоростью? ― Мы едва знакомы, а ты говоришь так, словно знаешь обо мне гораздо больше, чем есть на самом деле. ― В этот момент Юдзуру почувствовал, что запястье больше не сжимают до хруста чужие пальцы, а к горлу приставлена палочка. Нейтан тяжело дышал, но на лице не было ничего, кроме решимости и уверенности в собственной правоте. ― Не слишком самонадеянно? ― Самонадеянно полагать, что мне нужна палочка, чтобы избавиться от «такого, как ты», ― между попытками нормально вдохнуть спародировал его интонации Юдзуру, а после обхватил его пальцами за предплечье и несильно сжал. Магия, та, что долгие годы томилась внутри и которую он старательно сдерживал ― не всегда удачно, ― совершенно другая и которой не было определения, заструилась по рукам, отдаваясь колющей болью везде, где была особенно сконцентрирована, и Юдзуру скривился от боли, отталкивая его от себя. В голове шумело, и перед глазами плыло, пока он судорожно пытался сделать вдох, игнорируя болезненные неприятные ощущения по всему телу. Дыхание с хрипом вырывалось из груди, хотя в сущности весь процесс занял от силы минуту, не больше. Он прижал руку к амулетам на шее, от которых исходило слабое приятное тепло, и в голове постепенно светлело. ― Какого хрена ты сейчас сделал, придурок? ― сквозь туман донесся до него яростный возглас. Юдзуру открыл глаза и сощурился. Туда словно песка насыпали и потерли вдобавок, чтоб наверняка. Нейтан стоял чуть поодаль, прижимая к себе руку, и помимо раздражения и гнева было в его взгляде было… Впрочем, не так уж важно. ― Я не хотел. Мне жаль, ― выдавил Юдзуру, все еще чувствуя дрожь в пальцах. Кожа на ладонях чуть покраснела ― неприятное ощущение пощипывания пройдет только часа через два. Какое гадство. Пока он аккуратно поправлял браслеты на запястьях, призванные хоть как-то уменьшить боль ― об этом колдомедики его предупредили еще в детстве, ― Нейтан подошел ближе. ― Ты не доставал палочку. Как проницательно. Десять баллов лучшим ученикам Ильверморни. ― Спасибо, что вернул, ― не обращая на него внимания, поблагодарил Юдзуру, указывая на перо, и собрался уходить. Резкая боль в правом запястье от того, как сильно его снова сжали, вынудила его зашипеть сквозь зубы и обернуться. ― Какого хрена ты постоянно меня трогаешь?! ― Сначала объясни, что это вообще, черт побери, было? Нейтан даже бровью не повел на его вялые попытки выпростать руку и впился в него таким внимательным взглядом, как будто никогда, ни разу в своей жизни не видел проявлений беспалочковой магии, черт бы его подрал! ― Не твое дело. Убирайся отсюда! ― рявкнул Юдзуру и резко выдернул руку, едва не охнув от боли в плече. Если он снова потянул мышцу, то о тренировках по квиддичу можно будет забыть на ближайший месяц. Схватив перо, он быстрым шагом пронесся мимо Нейтана, взбежал вверх по ступенькам и скрылся, наконец, от посторонних любопытных глаз. Если весь ближайший год пройдет примерно вот так, Юдзуру, определенно, сойдет с ума.***
― Ты совсем спятил, Нейт? Возмущенный голос Мэрайи прорезал тишину гостиной вместе с щелчком закрывшейся двери. Это была башня Гриффиндора, куда их временно поместили по поручению директора Макгонагалл, и все, куда падал взгляд, об этом тут же напоминало. Красно-золотые цвета разных форм и оттенков уже настолько раздражал, что Нейтан искренне хотел пойти к этой старушенции и вызваться помочь с их переездом. Боги, он бы даже вручную без использования магии все эти сумки с чемоданами перетаскал, лишь бы убраться отсюда поскорее. ― Возможно. Что на этот раз? ― утрамбовывая рюкзак, переспросил он. Мельтешение за спиной прекратилось, раздалось громкое фырканье. ― На этот раз у тебя реально крыша поехала, идиот, ― бесцеремонно заключила она и уселась на диван, прожигая его недовольным взглядом. Нейтан обернулся. ― Зачем ты поменял расписание? И почему мне не сказал? Мы вроде договаривались вместе ходить на занятия. Она скрестила руки на груди и обиженно выпятила нижнюю губу. Совсем как маленький ребенок. Нейтан мягко улыбнулся и присел рядом. ― Так мы и будем все обязательные занятия посещать вместе. По-моему, особо ничего не изменилось. ― Не изменилось?! ― тут же воскликнула она. ― Нейт, а рассказать о нумерологии, рунах, артефактологии и прочей хрени ты, видимо, забыл? О, и травология ― туда же! Ты же ее на дух не переносишь, так что я повторяю вопрос: какого хрена? ― Боже, для начала успокойся, иначе нам нет смысла вообще разговаривать. Нейтан едва успел увернуться от летящей в него подушки. Через мгновение он уже наблюдал, с какой немыслимой скоростью Мэрайя пронеслась мимо, обиженная и разозленная, и утопала наверх, к себе. Ну не было у него достойного ответа на все ее вопросы. Он сам себе не смог объяснить, за каким чертом полез узнавать расписание других учеников и записался ровно на те же курсы, что и этот странный японец в голубой мантии. Не то чтобы он ее так часто носил, но, когда все твои сокурсники щеголяют в золотой, а ты единственный застыл среди них как кусок льда, это все-таки привлекает внимание. То, что произошло тогда в гостиной Рэйвенкло, тоже давало о себе знать. Нейтан задумчиво почесал шрам на правой руке. В любом случае он намеревался выяснить, что это за хрень, потому что в Больничном крыле уже довольно пожилая целительница, имя которой он так и не вспомнил, долго рассматривала его шрам, чтобы в конечном итоге компетентно заявить: «Вам необходимо посетить Больницу Святого Мунго, молодой человек; боюсь, здесь я бессильна». По большому счету, ему было бы на него плевать, если бы не жжение и боль, периодически дававшие о себе знать. Ну и еще ему хотелось утереть засранцу нос и развеять все сомнения в собственных способностях. Но это так, мелочи. ― Не думал, что вы вообще умеете ругаться. Господи, как он не заметил притихшего в углу Винсента? ― Это все Хогвартс. У Нейтана на все самое херовое, творящееся в стенах этого замка, имелось достойное объяснение. Жаль, что вопрос Мэрайи не предполагал именно такого ответа. ― А, по-моему, здесь все не так плохо, как ты думаешь, ― пожал плечами Винсент и несмело улыбнулся. Нейтан зыркнул на него фирменным тяжелым взглядом. Интересно, за какие такие заслуги этот засранец с Пакваджи вообще был выбран для их поездки? Лучшей кандидатуры в их доме, видимо, совсем не было, хотя, помнится, однажды он в импровизированной дуэли Нейтана даже обыграл. Так что, вероятно, в нем все еще говорило уязвленное самолюбие и не более. Получается, этот заносчивый индюк с Махотокоро был прав? Засунув подобные мысли подальше, Нейтан сквозь зубы ответил: ― По-моему, я твоего мнения не спрашивал. Не дожидаясь ответа, которого изначально бы и не было (уж слишком труслив засранец), Нейтан вылетел из гостиной, на ходу поправляя полы рубашки, но спустя секунду бросил затею, резко затормозив. В дальнем конце коридора у портрета предыдущего директора школы, который, судя по многочисленным слухам, был повешен самим Гарри Поттером, стоял Джей со своим новоиспеченным другом. Был вариант развернуться и пойти обратно, чтобы снова лицезреть раздражающее убранство гостиной ― кстати, по мнению Нейтана, вот эта дамочка, требующая пароль на входе, всю последнюю неделю смотрела на него крайне неодобрительно, ― но опаздывать на, будь она трижды проклята, травологию он не хотел. Мэрайя была права: он всей душой ненавидел этот предмет и считал, что в школьный курс нужно внести определенные изменения и избавиться к чертовой матери от этой нудятины. ― О, Нейт, ты куда так рано собрался? У тебя же вроде… Джейсон не успел договорить. ― А он что здесь забыл? Юдзуру обвел его оценивающим взглядом, а потом словно растерял весь интерес и отвернулся. ― Нейт, прекрати. ― О, погоди, сейчас он вбросит какую-нибудь глубокомысленную фразу о том, какой я на самом деле придурок, ― язвительно усмехнулся Нейтан, по-прежнему продолжая неотрывно глазеть на японца. Это уже превращалось в чертову одержимость. И, да, это все Хогвартс. Определенно. ― Джейсон, давай вечером все обсудим? Мне, правда, нужно спешить. Когда он отошел на приличное расстояние, Джейсон обратился к Нейтану, вполголоса пробормотав: ― Может, попробуешь вести себя менее отвратительно? Прозвучит ужасно, но ты вроде классным парнем всегда был. Что происходит? Нейтан ничего не ответил. Может, был, а, может, просто делал вид. Маякните, если кто-нибудь знает точный ответ, потому что он сам уже запутался. Выдохнув, он поплелся вслед за Юдзуру. ― Эй, подожди меня! ― Господи, только не говори, что ты тоже записался на травологию! ― притворно ужаснулся Юдзуру, округлив глаза. Перспектива видеться еще и там ему не нравилась. Хотя занятия по этому курсу проводились всего два дня в неделю, так что в целом эту компанию можно было и потерпеть. ― А вы, я смотрю, с ним сдружились. Брошенное вскользь замечание не должно было нести в себе какие-то скрытые смыслы, все было максимально прозрачно и открыто. Но звучало как непонятная зависть или ревность, а Юдзуру всегда умел складывать очевидные вещи в своей голове. ― Я не пытаюсь стать Джейсону лучшим другом вместо тебя. Мы просто… общаемся. Он очень веселый и жизнерадостный. В отличие от тебя, пронеслось в голове. Юдзуру хихикнул своим мыслям, на что поймал недоверчивый взгляд, и просто пожал плечами. ― Так что я не думаю, что у тебя есть повод так… О боже, у тебя шрам? Он резко остановился и, недолго думая, схватил того за предплечье, резко закатав рукав еще чуть повыше. Нейтан, видимо, растерявшись, даже не сопротивлялся. На коже чуть выше запястья действительно виднелся уже потемневший шрам с отходящими от него более тонкими и белыми в виде незатейливой паутинки. Или снежинки. Как посмотреть. ― Это из-за меня, да? Юдзуру аккуратно обвел пальцами тот, что был больше всех, и даже не обратил внимания, что его в общем-то не торопятся останавливать. Если его магия способна оставлять вот такие следы, о чем он раньше и не догадывался, то ему следует однозначно связаться с медиками в Махотокоро и оповестить обо всем, что здесь случилось. И семье тоже сообщить не помешало бы, хоть мама и будет расспрашивать, как так вообще получилось, что ее сын причинил вред незнакомому парню, находясь здесь меньше месяца. Он провел подушечками пальцев чуть выше, проверяя масштаб ущерба, и коснулся еще одного шрама прямиком у локтевого сгиба, уходящий дальше под рукав рубашки. Нейтан вздрогнул и с шипением втянул воздух сквозь зубы. ― Нет, это уже мой собственный, ― хрипло пробормотал он и отдернул руку. Юдзуру промолчал. Он совсем забылся. Они уже обогнули просторный холл, ведущий прямиком к движущимся лестницам, как вдруг Юдзуру спросил: ― Тебя не было на завтраке. Занятие же длится больше часа, ты ел хоть что-нибудь? ― Меня сейчас от твоей заботы стошнит. Оставь ее при себе, будь добр, ― ощетинился Нейтан и уверенным шагом прошел вперед, игнорируя остановившегося за спиной Юдзуру. То, что он разозлился, было совершенно очевидно. Непонятно только, из-за чего на этот раз. До теплиц они добрались в полнейшей тишине. Первое занятие проводилось в четвертой, а, значит, они наверняка будут сперва повторять что-то ранее пройденное. У одного из столов Юдзуру заметил Каори, с любопытством разглядывавшую небольшую деревянную кадку с растением, у которого ярко-розовые стручки торчали в разные стороны, мерно покачиваясь в воздухе. Юдзуру подошел ближе. ― Привет. Надеюсь, оно не ядовитое? ― улыбнулся он, опасливо уставившись на неожиданно замершие при появлении нового гостя стручки. Каори хмыкнула: ― Это Паффопод. Максимум вреда, что они могут причинить, это вызвать легкое головокружение, не волнуйся. Будучи студенткой факультета Айсоай в травологии она разбиралась куда лучше него, так что Юдзуру только кивнул. ― У тебя все хорошо? Ты на завтраке какой-то взвинченный был, ― осторожно спросила она. ― Извини, если это не так, я просто… беспокоюсь. Юдзуру криво улыбнулся: ну не рассказывать же ей в самом деле, что он действительно был немного напряжен из-за случившегося в гостиной, что ему не терпелось узнать, все ли с в порядке с Нейтом, потому что стоит ему доложить об этой выходке, то Аракава-сенсей, не раздумывая, отправит его обратно в Японию. На завтраке тот действительно не появился, и у Юдзуру появилось крайне нехорошее предчувствие, но с приходом Джейсона, которому было в принципе без разницы за каким столом сидеть ― найти собеседника везде у него проблем не вызывало, ― стало немного спокойнее. Конечно, до тех пор, пока тот не предложил совершить безрассудную вылазку на Черное озеро в ближайшие выходные. Об этом они говорили и после, пока их не… прервали. ― Спасибо, все нормально. ― Он кивнул и, немного подумав, добавил: ― Я слышал, что ты бросила свое имя в кубок. Это очень… смело. ― Это очень тупо, ― раздался насмешливый голос сзади. Юдзуру даже не надо было оборачиваться, чтобы его узнать. Как он вообще мог забыть об этой жуткой компании, когда всю дорогу тот маячил где-то рядом, только у входа в теплицу затерявшись среди небольшой группы учеников. Каори вспыхнула, но благоразумно решила промолчать, принимаясь доставать из ящика заранее подготовленные садовые ножницы и перчатки. ― Скажи, вот ты всегда такой? ― не выдержал Юдзуру, разворачиваясь на сто восемьдесят и нос к носу сталкиваясь с Нейтаном. Хоть бы сделал вид, что смутился. ― Какой? Гадкий, надменный, отпускающий бесцеремонные и обидные комментарии ― вот примерно такой. А еще хотелось добавить: вернись к своим сокурсникам, будь любезен, и перестань совать нос в чужие дела. Ни того, ни другого Юдзуру не озвучил. Но на провокацию все-таки поддался: ― Грубый! Если тебя не устраивает Турнир, почему бы тебе не отказаться от участия и вернуться домой? ― Чтобы все вокруг посчитали меня трусом, сбегающим с вашей вечеринки? Мечтай. Юдзуру смерил его непонимающим взглядом, но не успел ответить. В помещении подуло свежим прохладным ветром: дверь отворилась, и вошел профессор. Раньше о Невилле Лонгботтом Юдзуру только слышал или читал заметки в газетах, так что когда он собственной персоной ввалился в теплицу, держа в руке кашпо с какими-то цветами, стало даже немного боязно. Но это ощущение вмиг улетучилось, стоило им приступить к занятию. ― Обещаю, надолго я вас не задержу, ― в конце концов, заявил профессор, сам тоже надевая перчатки и фартук. Вместо обычного изучения свойств различных растений они отправились в соседнюю теплицу обрезать смоковницу. ― Только будьте аккуратны. Абиссинская смоковница, выращенная в тепличных условиях, очень нежная; при небрежном обращении можно и инфекцию занести. ― Профессор обвел всех внимательным взглядом, а потом вдруг улыбнулся: ― Зато весной мы сможем все вместе собрать плоды! Для чего, кстати, используются плоды смоковницы, кто-нибудь вспомнит? ― Для еды, ― хихикнул блондин, стоявший рядом с Юдзуру. Судя по нашивке на одежде он был со Слизерина. ― Не поверишь, Скорпиус, но твой вариант принимается. А еще? ― Это один из ингредиентов Уменьшающего зелья, ― ответил Нейтан. Его порыв тут же подхватила Каори: ― Как и в Эликсире, вызывающем эйфорию. ― Прекрасно, а теперь приступаем к работе. Нас ждут все вот эти красавицы. ― Он указал на горшки, расположенные в один ряд, с торчащими сухими ветками. По истечении получаса работы Юдзуру услышал недовольное ворчание: ― Почему на травологии так редко используют палочку? Мы же не на садоводов учимся! ― Потому что растения требуют более нежного с собой обращения. Поэтому так важна работа руками, ― так же тихо ответил другой парень. Юдзуру схватил ворох увядших побегов, забирая такой же у Каори, и понес в компостную яму в другой части теплицы. ― Ой, Винс, тебе лишь бы… Что там «лишь бы» он уже не услышал, да и не то чтобы горел желанием подслушивать. Следом за ним пошел тот самый Скорпиус. ― Не самая занимательная часть нашей учебы, ― криво усмехнулся он, сбрасывая свою охапку в яму. Юдзуру растянул губы в вежливой полуулыбке и кивнул. ― Насколько я знаю, если на седьмом курсе выбрать ее факультативом, то придется сдавать экзамены, а они в Хогвартсе жутко сложные. ― Да, но, чтобы стать целителем, мне нужно сдать ЖАБА по травологии, в том числе. ― Он пожал плечами. ― Ну и мне нравится, как ведет занятия профессор Лонгботтом. Он учился вместе с моим отцом, кстати. Только не в Слизерине. У Юдзуру хватило ума и такта не задавать лишние вопросы. ― Что думаешь насчет Турнира? ― отряхиваясь от пыли, допытывался Скорпиус. ― У меня вот друг вчера все-таки написал свое имя, меня тоже позвал. Жутко все это как-то. Тем более в прошлый раз здесь погиб ученик из Колдовстворца. ― Я слышал про это, ― согласно кивнул Юдзуру. ― Действительно жуткая история. ― Ага, в Министерстве такой переполох был ― некоторых сняли с должностей сразу же. Отец рассказывал. Тогда в Махотокоро тоже бурно обсуждали инцидент, случившийся во время финального испытания: не справившийся с акромантулом ученик был в конечном итоге доставлен в Больницу Святого Мунго, где впоследствии и скончался несмотря на все усилия колдомедиков. Произошедшее описали как несчастный случай, после чего Департамент магического сотрудничества снова на пару лет Турнир прикрыл вплоть до этого года. Юдзуру думал об этом и после окончания занятия по травологии, а еще о том, что участие в Турнире требует от участника не только огромной храбрости, но и определенной степени безрассудства. Может, Нейтан не так уж и неправ относительно безопасности испытаний? На ужине, кстати, он его видел вполне спокойно общающимся с Шомой, они даже перебросились парой фраз, от которых оба разразились смехом ― удивительная разница в общении. Но, как Юдзуру уже говорил, его друг умел очаровывать. Даже таких недовольных бук вроде Нейтана. Юдзуру поспешно отвернулся, когда заметил, что на него смотрят. Не хватало еще, чтобы его снова в чем-то обвинили. ― В субботу пойдем на озеро, ― подытожил он, отметая в сторону все сомнения и не обращая внимания на изумленный взгляд Джейсона. Но для начала еще кое-что. Покопавшись в карманах джинсов, он выудил на свет небольшой клочок бумаги. ― У тебя случайно нет… Сунутая под нос самая обыкновенная шариковая ручка не стала неожиданным открытием. Джейсон так и норовил использовать на парах именно ее, а не перья с чернилами, за что уже успел получить недовольное замечание от Макгонагалл. Юдзуру, кстати, предлагал ему свое, чтобы он не заморачивался так сильно, но тот, поблагодарив, все же отказался. ― Спасибо, ― тихо фыркнул он, быстро нацарапав фамилию на бумажке. Немного подумав, добавил и имя, привыкший, что их учителя по обыкновению обращались к ним исключительно по фамилии. ― Ты решил делать все и сразу? ― Джейсон зачем-то забрал у него бумажку и покрутил перед носом, словно бы проверяя, настоящая ли она. ― Тогда я за тебя тоже буду болеть, если кубок тебя выберет. И заявил это так буднично с широкой улыбкой, что Юдзуру ощутил небывалый прилив сил и благодарности и даже слегка приобнял, смущенно улыбнувшись. Кажется, он даже в собственной школе такого себе не позволял. Так странно и необычно, но довольно-таки приятно. Джейсон размениваться на такие полуобъятия не собирался, а потому сгреб его за плечи и похлопал по спине, уже в красках описывая, как весело они проведут выходные. ― Если нас услышат преподаватели, ― постарался успокоить его Юдзуру, но тот всего лишь отмахнулся. ― Эта затея настолько безобидна, насколько вообще может быть! Не переживай, Юзу, мы просто посмотрим и не более. Звучало достаточно безопасно. Юдзуру потянулся за стаканом сока и зачем-то снова посмотрел в сторону гриффиндорского стола. Ей-богу, лучше бы он этого не делал. Нейтан буквально прожигал его взглядом, в котором было столько чистой, искренней неприязни, что пальцы Юдзуру снова прошибло холодом и дрожью. Стакан тыквенного сока с глухим стуком приземлился на стол. Что могло произойти за пару минут? Почему ты смотришь так, словно Юдзуру на глазах у всех убил и расчленил какого-нибудь единорога, вдобавок выпив его крови? Отвернись, Юзу. Просто, мать твою, отвернись. Невозможно. Не когда тебя буквально пригвоздили к месту напряженным взглядом. Но прошла еще секунда, и губы Нейтана скривились в холодной усмешке, а сам он встал, больше не обращая на него никакого внимания. Большой Зал снова взорвался яркими красками и гомоном толпы, возвращая его в реальность. Ну и что это, черт возьми, было?