Забери меня, пожалуйста

– Ты с детства немая? Марк, подтянув к себе ноги, расположился на изумрудной софе, с интересом время от времени поглядывая на маленькую слушательницу, играющую с его помощником – Том бросался в неё виноградинами, и девочке приходилось широко открывать рот в попытках не пропустить ни одной, в то время как Гек собирал рассыпавшиеся на ковре крошки за хозяином, понимая, что после веселья выслушивать нотации придётся им всем. Очередное взыскание от шефа – меньшая из их возможных проблем. Худшим исходом будет попадание на суд к господину Готорну – священник, несущий гнев Божий, и Господом Богом сейчас для него являлся Фицджеральд. Если тот отдаст приказ, Натаниэль, повинуясь чувству долга, повергнет даже ребёнка праведному гневу, опаляя тело грешника своими проклятыми письменами. Очередная виноградина отскочила от румяного носа – не раз уже малышке прилетало, – и откатилась к двери. Девочка воззрилась на своего собеседника, из-за которого потеряла всякий интерес ко сну, отвечая ему виноватой улыбкой и качанием головы. – Значит, потеряла дар речи недавно. Это лечится? – не унимался Твен, пододвигаясь к ней ближе. Комната отдыха на третьем подземном этаже отличалась особенным уютом, выраженным в искусственном камине с приятной белой окантовкой и восковых свечах, и своей близостью к кухне, потому эспер часто проводил своё свободное время здесь, скрываясь от разгневанных кухарок и коллег. И это своё укрытие он никому не расскрывал. По крайней мере, до этого дня. – Расспрашивать о таких вещах не этично, – настоял Гекльберри, пряча собранные крошки в пепельнице за неимением урны или её подобия. Он отряхнул свои ладони, прокашлялся и, облетев девочку, мирно сидящую в кресле, подобрался к хозяину, легонько стукнув того по лбу. – Способность к речи могла притупиться в связи с серьёзной психологической травмой. – Или у неё просто скрипучий голос, – фыркнул Том, усаживаясь на светлую макушку. Девочка осторожно распрямила плечи, стаскивая со стола свежую гроздь винограда, бросая ягоду в духа на своей голове. – Эй, у Марка тоже голос противный! – Ничего он не противный! – запротестовал юноша, спуская ноги на пол. – А ещё он храпит, – добавил Сойер, хитренько отводя взгляд. – Ах ты ж, мелкий лгун! – Твен бросился в атаку, пытаясь схватить проказника и при этом не задеть невиновную слушательницу спора, пока Гек всеми силами старался помочь ему. – Кью. Девочка обернулась на звук, с удивлением глядя на енота, замершего посреди комнаты. Он принюхивался, довольно виляя своим полосатым хвостом, а его глаза-бусинки с интересом наблюдали за перепалкой. Зверёк издал ещё один забавный звук, схватил оставленный Марком на диване кекс, и попытался скрыться в коридоре. Малышка шустро вылезла из комка человеческого и духовных тел, догоняя полосатого воришку. Создание оказалось куда более юрким, чем могло показаться на первый взгляд, угнаться за ним было не так просто – девочка несколько раз по пути врезалась в слуг и стены, спешно кланяясь в извинении и продолжая путь за вором. Енот остановился перед приоткрытой дверью в конце коридора этажом выше, оборачиваясь, словно убеждаясь в том, что ребёнок не отстал по пути, и ловко проскользнул в комнату, вильнув на прощание своим мохнатым хвостом. Вокруг не было ни души, и обратиться за помощью малышке было не к кому. Тонкие пальцы робко потянули дубовую дверь на себя, открывая вид на полутемную комнату, размерами даже меньше выделенной гостье, освещенную тёплым рыжим облаком заженных свеч. В нос ударил яркий аромат еловых веток и какой-то сладковатой приправы, вызывающей неопределённое чувство ностальгии. Хотелось вдыхать его вновь и вновь, наслаждаясь атмосферой, окутавшее это место. – Карл, – фигура в центре комнаты зашевелилась. Свечи на столе мелко задрожали, когда енот лениво запрыгнул на поверхность, смахивая один из исписанных листов на пол, попутно укладывая украденный кекс с апельсином перед хозяином. – Ох, что же ты..! Сэр Джеймс опять будет ругаться. Ты же знаешь – он не любит животных. И где ты это взял? Незнакомый мужчина наклонился вбок, пытаясь подобрать упавшую часть рукописи. За работой он не замечал ничего вокруг, даже собственного состояния, когда же ручной зверёк всегда понимал происходящее, заботливо притаскивая сладости или смахивая со стола всё ненужное по его мнению – не раз эсперу приходилось очищать и стол, и пол, и даже собственную одежду от пятен разлитых Карлом чернил. Что уж говорить про испорченные малышом листы бумаги. Но мужчина никогда не злился на него, прекрасно понимая, что тот это делает не со зла. Вот и сейчас, когда зверек своим поступком смазал часть текста, эспер с завидным спокойствием принял собственный провал, с осторожностью откладывая лист в сторону, на мгновение дольше задерживаясь глазами на испорченной части текста. Позади послышался громкий стук. Лайнер наконец пришел в движение и дверь, распахнутая трудами взволнованной гостьи, ударилась о стену. Девочка вздрогнула, косо взглянув на предмет шума, тут же оборачиваясь к владельцу полосатого воришки. – Ребёнок? – вопрос повис в безмолвной тишине, и писатель поднялся со своего места, направляясь в её сторону. – Должно быть, кого-то из служанок. Ты потерялась? – Он выглянул в коридор, подмечая про себя отсутствие родителей рядом, и тяжело вздохнул, озадаченно поглядывая на малышку сквозь темно-каштановые витки волос. – Тебя разбудила качка? Ты шла в уборную? Девочка нерешительно покачала головой, несколько раз моргая. – Может, ты иностранка? Ты по-ни-ма-ешь, что я го-во-рю? – по слогам произнес мужчина, глядя на не шибко сообразительного по его мнению ребенка. – Я... Девочка с силой сжала собственное запястье, стыдливо пряча глаза в босых ногах. Ей было страшно, невероятно страшно от собственной слабости. Одного слова достаточно, чтобы совершить непоправимое. И она это знала лучше кого-либо ещё. Пересилить себя она не могла, оттого лишь неуверенно указала на енота, сторожащего свою добычу. Эспер проводил взглядом зверя и вновь с тяжестью вздохнул. – Так вот откуда ты достал сладость, Карл. Воришка издал недовольное фырчание, резко вильнув хвостом. – Прости его, – пробормотал равнодушное извинение писатель, прикладывая ладонь к напряженной переносице, – можешь попросить с кухни новое, скажи, что ты от Эдгара. Ты знаешь, где кухня? Девочка промолчала, однако голову подняла, глядя точно на собеседника своими большими мутными не то от усталости, не то от иного чувства глазами. – Ох, Боже Праведный, за что мне это... я так никогда не закончу развязку. Гостья нерешительно выглянула из-за его бедра, с интересом разглядывая несколько небольших стопок бумаг на столе. – Чего там? – По обернулся, стараясь понять, что вызвало у ребенка интерес, и, посчитав, что любопытство несмышленного дитя привлекла живая и, чего не мог отрицать сам эспер, милая игрушка в лице Карла, неумело подтолкнул её ко столу. – Поиграй с ней, Карл, пока родители не найдутся. – Он уверенно вернулся на своё место, берясь за письменные принадлежности. – Всё же «Гильдия» неподходящее для меня место, – последние слова растворились в скрежете металлического пера о девственно чистый лист. Девочка некоторое время нерешительно переминалась с ноги на ногу, боясь своим присутствием потревожить писателя, однако всё же любопытство перебило осторожность, заставляя сделать несколько шагов к столу и взглянуть на разложенные листы бумаги. «Время шло к закату, а детектив так и не продвинулся в своём расследовании. Его терзала навязчивая мысль о неизбежном конце, с каждой секундой приближающемся к нему и немногочисленным гостям отеля. Позади мерно отбивали ход старинные напольные часы, кровь управляющего с которых смыть так и не удалось. Стоит признать, никто за исключением доктора и не осмелился бы притронуться к любому предмету в комнате, где недавно было совершено убийство, а он сам был сейчас занят куда более важным делом – в соседней комнате проводился повторный допрос, который, по мнению самого детектива, ни к чему весомому не приведёт.» – Доп... росом... – прошептали губы, повторяя вслух слово, значение которого было мало понятно ребёнку. Перо замерло над листом, и капля чернил нелепой кляксой легла на странице. По слегка повернул голову, чтобы видеть чересчур юную для подобного читательницу, ожидая увидеть на её лице отвращение или же непонимание, однако встретил лишь искренний интерес и сосредоточенность. Девочка повторяла слово вновь и вновь, и только её губы шевелились в такт произносимым буквам, не издавая ни единого звука. – Опрос, – прохрипел По. Девочка медленно оторвала взгляд от листа, поднимая его к писателю, заставляя того нервно прокашляться. Руки в панике сминали испорченный лист, выбрасывая его в сторону, и Карл поспешил за ним, будто котенок за клубком ниток. – Кхм, это опрос подозреваемых с целью, кхм-кхм, выявить среди них преступника. – А... Эдгар впервые видел их. Глаза восторженного читателя, с восхищением наблюдающие за происходящим на страницах его рукописи. Ребёнок – совсем не та аудитория, на которую рассчитывал По, этой малышке никак не сравнится с Рампо-саном, и всё же... почему ему вдруг стало так легко на душе? – Дальше? – понял без слов читательницу мужчина, пододвигая к себе ближе чернильницу. Малышка кивнула. – Пока это всё, что есть. История с запертой комнатой отнюдь не нова, я не хочу, чтобы разгадка основной тайны нашлась так быстро, а для этого нужно запутать читателя. Карл прошелся под столом, юркнув под ноги девочке, привлекая её внимание, чтобы его взяли на руки. И она это сделала, не слишком ловко, но уверенно поднимая зверя под грудку, пальцами проходясь по его пушистому меху. – Не тяжело? – Эдгар отвлекся от своих собраний, поворачиваясь всем корпусом к смущенному ребенку, отчего-то улыбаясь развернувшейся перед ним картине: Карл весело похрюкивал, приоткрыв зубастую пасть, пока малышка одной рукой прижимала его к груди, а второй почесывала пузо. Она выглядела умиротворенной и одновременно с тем задумчивой, и причина её глубоких мыслей вскоре стала очевидна и для писателя. – У тебя есть какие-то идеи для продолжения? Собеседница помедлила с ответом, нерешительно кивая, покрепче перехватывая питомца Эдгара. – До... тор. – Доктор? В ответ раздался глухой кивок. – Доктор, значит... Одно из главных действующих лиц. Хочешь его погубить? Ответа не последовало, девочка заметила в дверном проёме мимолетное движение, а вскоре услышала и спешные шаги. Кто-то быстро приближался к комнатушке, тяжело дыша. – Молодец, Том, – прокряхтел Марк, останавливаясь после длительного бега, – ух, я весь корабль обежал! Нельзя же так пропадать, малышка. Шеф меня убьёт, если с тобой что-то приключится, а за ним и мисс Луиза. Ха, – протянул он, опираясь о собственные колени в попытке перевести дух. – Сэр Фрэнсис? – Ага, его ж мелкая, ну, та, которая... ха, давно я так не запыхался! – постарался улыбнуться рыжеволосый юноша, едва сдерживая смех. – Я уж думал весь корабль на уши поднимать, а она тут, у тебя, Эдгар! – Я не знал, что она... та самая, – голос писателя поник, вводя в ступор юную читательницу. – П-прошу прощения, если был груб... Девочка несколько раз моргнула, будто отгоняя неведомое наваждение, после чего уткнулась носом в серый мех, весело хихикая. Её щеки покрылись стыдливым румянцем, скрывая робкую улыбку. – У неё есть имя? Я не знал, как к ней обращаться, так как думал, что она дочь какой-нибудь из служанок. – Да кто ж знает, – Твен наконец распрямился, потягиваясь, и широко улыбнулся, – она говорить, кажись, не умеет. Гек говорит, что это связано с чем-то типа травмы. – Умеет, – коротко оспорил сказанное Эдгар. Карл вильнул хвостом, почувстовав всеобщее внимание, и девочке пришлось спешно опустить его на пол, чтобы спрятать руки за спиной. – Обманула? – с грустью протянул Марк. – Сомневаюсь, что она сделала это нарочно. – Тогда, назови меня по имени, – Марк подошел ближе, нависая над малышкой, – хочу быть уверенным, что ты его запомнила. – М-мистер Твен, – нерешительно начал По, стараясь остановить слишком громкого для застенчивого творца юношу, однако это оказалось совершенно необязательно. – С-сэр... Ма...арк, – медленно, едва ли не по слогам, растянула два слова малышка, смущенно отводя взгляд. – Не насядайте на неё, – заметив довольную ухмылку на лице «коллеги», продолжил сопротивление хозяин Карла. – О-ой! – отмахнулся снайпер. – И не собирался! – ехидно хихикнул тот, закрывая рот писателя ладонью. – А своё имя назовешь? Хочу быть первым, кто его узнает! Вот шеф обзавидуется! Малышка плотно сомкнула губы, перебирая пальцы в замке за спиной. Ей действительно с трудом давалось каждое произнесенное слово, однако, видя реакцию взрослых на её речь, желала продолжать, несмотря на то, что это было опасно. Но ведь от того, что она произнесёт одно имя, ничего ведь не случится? Шумно втянув воздух через нос, она решительно произнесла: – Ме-Меган! – Меган? – уточнил Марк. – Меган! – хихикнул Том. – Самое то для такой девчушки! – Мег, – повторил сокращенную форму Гек. – Ме-Меган Мон-теро. – Мне нравится, – щелкнул пальцами Твен, наконец освобождая измученного слишком шумным для сегодняшнего вечера обществом По, – Мег, пойдем, теперь можно и похвастаться Луизе. – А г-господин... Фицдж... – Ему сообщим в самую последнюю очередь, – задорно подмигнул юноша, ускользая в коридор, – пойдем, познакомлю заодно со всеми! Тебе нас еще не один год терпеть, малышка Мег. Девочка на прощание выдавила из себя виноватую улыбку, провожая оставленного на пару с проказником-енотом эспера, и поспешила за спутником, стараясь не упустить его из виду. – Доктор, значит, – задумчиво постучал пальцем по столу По, бросая взгляд на перо, – доктор...