Сердце льва. Начало перемен

      Утром следующего дня шехзаде Мустафа прогуливался с братом по саду.       — Ты словно светишься изнутри, — улыбнулся старший наследник.       — Благодаря тебе. Я еще раз убедился, что моя любовь и уважение к тебе безграничны. Я никогда не забуду этой доброты, брат, — ответил Баязед.       — Пришло время возвращаться в санджак, — задумчиво проговорил Мустафа.       — Да, я возвращаюсь. Но я твердо намерен устроить Фетхийе развод с Селимом и как можно скорее.       — Это будет непросто, — заметил шехзаде Мустафа.       — У Селима столько грехов. Наверняка найдется какая-то зацепка, — уверенно возразил Баязед.       — Я бы не советовал тебе этого делать, — нахмурился Мустафа. — Ты не хуже меня помнишь печальный опыт поездки в Манису.       — Брат, — улыбнулся Баязед, — я люблю и уважаю тебя, но прошу, не препятствуй мне. Я никогда не отступлю от намеченного и не откажусь от Фетхийе.       — Я и не имею права препятствовать тебе, Баязед.       — Что ты имеешь в виду? — удивился он.       — Идем, — улыбнулся Мустафа. — Я хочу тебя кое с кем познакомить.       Шехзаде вышли на небольшую аллею перед дворцом. Баязед сразу обратил внимание на высокую темноволосую молодую женщину, с прекрасными серо-голубыми глазами, которая учтиво поклонилась, как только шехзаде подошли к ней.       — Ты знаком с Михринисой-хатун? — спросил Мустафа.       — Я слышал о ней. Дочь Хайреддина-паши, — ответил Баязед, взглянув на нее.       — Верно. Она моя помощница, а кроме того… законная жена, — ответил Мустафа.       Баязед удивленно взглянул на брата, а затем на Михринису.       — Традиции запрещают нам жениться, поэтому мы заключили тайный брак. И, хвала Всевышнему, я ношу ребенка шехзаде, — нарушила молчание Михриниса-хатун.       — Мне ничего не остается, кроме как поздравить вас! — улыбнулся Баязед и обнял брата.       — Мы оба не смогли справиться с велениями наших сердец. Они ведут нас по опасной дороге, — произнес шехзаде Мустафа. — Но нет смысла бросать себя в огонь. Повелитель не знает о том, что я женился на Михринисе, и никогда не узнает.       — Не беспокойся. Со мной твоя тайна будет в сохранности, — пообещал Баязед.       — Я не беспокоюсь об этом, брат: я тебе полностью доверяю.

***

      Через несколько дней Фетхийе и Хюмашах вернулись в Манису. Как только они приехали, к госпоже подошла Джанфеда-калфа и принесла расходные книги гарема и бумаги, с которыми было необходимо ознакомиться. Фетхийе с усердием взялась за работу. Поставив печати на бумагах, она раскрыла книгу с финансами и, перелистнув пару страниц, ахнула: полугодовое содержание гарема было сокращено вдвое!       — Джанфеда-калфа, что это? — недовольно спросила Фетхийе, указав пальцем на нужную строчку. — Почему здесь не хватает половины суммы?       — Простите, госпожа. Я здесь ни при чем. Главный казначей Календер-челеби ¹ выдал такую сумму, — ответила калфа.       — Я хочу поговорить с ним. Пригласи его во дворец, — приказала Фетхийе.       Забрав книги и бумаги, калфа поклонилась, пообещав, что позовет казначея как можно скорее.       Фетхийе села на кровать и со злостью ударила кулаком по постели. День не задался с самого утра. Сначала Газанфер-ага, который не давал ей проходу, говоря, что ее ждет шехзаде Селим. Когда Фетхийе пришла к нему, выслушала множество упреков и ругательств за то, что посмела самовольно уехать, не спросив разрешения. Теперь и разбирательство с финансами. Фетхийе знала, что если девушкам из гарема и слугам не выдать жалование вовремя, они могут устроить бунт.       Спустя некоторое время вновь пришла Джанфеда и сообщила, что Календер-челеби ждет Фетхийе Султан в южном павильоне.       Она накинула полупрозрачный платок и собралась идти, но в покои внезапно вбежал Искендер-ага и задержал ее:       — Госпожа, мне нужно поговорить с вами!       — Не сейчас, Искендер. Я должна идти, — ответила Фетхийе и вышла в коридор.       Стены южного павильона, залитые дневным светом, казались на солнце еще белее и ярче. Фетхийе прошла внутрь небольшой комнаты, где за ширмой ее ждал главный казначей Манисы.       — Приветствую тебя, Календер-челеби, — кивнула она.       — Доброго дня, госпожа. Чем я могу быть вам полезен? — поклонился казначей.       — Сегодня я проверяла расходные книги и увидела, что полугодовое содержание гарема сокращено. Я хочу знать, по какой причине вы выдали только половину суммы?       — Госпожа, клянусь, я выделил все, что мог. Большего содержания я пока не могу предоставить.       — Что ты говоришь, Календер-челеби? — разозлилась Фетхийе. — Из столицы была выделена огромная сумма на содержание гарема! Куда пропали эти деньги?       — Госпожа, шехзаде распорядился выдать столько. Остальное он забрал, — ответил казначей.       — Зачем ему столько денег? — удивилась Фетхийе.       — Мне это неизвестно, госпожа.       — Ты же главный казначей Манисы! Как ты мог так запросто отдать ему такую сумму? Где теперь взять недостающую часть?       — Можно увеличить поборы с населения… — осторожно начал Календер-челеби.       — Поборы? — перебила его Фетхийе. — Мы столкнемся с бунтом не только в гареме, но и в санджаке!       — Госпожа, я не знаю, как поступить! Такую сумму в короткий срок мне не собрать!       Фетхийе задумалась.       — Я выдам тебе мои личные средства, — наконец произнесла она, — но этих денег, вероятнее всего, не хватит, чтобы выплатить все в полной мере. Я поговорю с шехзаде об этом.       — Как прикажете, госпожа, — поклонился казначей.       Фетхийе вернулась в свои покои. В задумчивости она сняла платок с головы и присела на тахту. Было необходимо собраться с мыслями. Куда Селим потратил деньги? Неужели ему мало той суммы, которая была выделена на его личные нужды? Или он все истратил?       Но сегодня ей, кажется, не удастся все обдумать: едва Фетхийе присела, как дверь распахнулась, и в покоях снова появился Искендер-ага. Фетхийе раздраженно посмотрела на него.       — Госпожа, — поклонился евнух, — мне нужно поговорить с вами. Здесь такое произошло!       — Что случилось, Искендер? — спросила Фетхийе. — Меня не было только пять дней… Хотя, ты прав. Пропало пятьдесят тысяч акче, и я не знаю, где их найти.       — Шехзаде забрал деньги.       — Мне это известно. Но для чего?       — Это и есть то, о чем я хотел поговорить, госпожа, — произнес Искендер. — После того как вы уехали, во дворец пришел какой-то человек по имени Димитрий. Он требовал поговорить с шехзаде. Я проходил мимо его покоев и услышал, как тот человек говорил, будто шехзаде опозорил его и честь его семьи. Я слышал, как шехзаде кричал на него, а после я увидел Димитрия выходящим из дворца с сундуком золота.       — Селим снова решил кого-то подкупить? — удивилась Фетхийе. — И такой большой суммой?       — Мне тоже показалось это странным, госпожа, — продолжал Искендер, — и я решил проследить за тем человеком. Димитрий отправился в лес. Когда он подошел к дому, который стоял там, ему навстречу вышла Эфталья. Как оказалось, он — ее муж.       — Торговец, выходит, продал свою честь Селиму…       — Я еще не все рассказал, — произнес Искендер-ага. — Через день Димитрий вновь пришел, говоря, что его честь и достоинство были грубо попраны, а шехзаде предстанет перед кадием за это преступление. Шехзаде Селим вновь дал ему денег, но Димитрий приходил еще. Вскоре его хождения прекратились. Я снова отправился к тому дому, но на его месте увидел лишь обгорелые доски…       — Неужели… — прошептала Фетхийе. — Неужели Селим убил того торговца с женой и сжег их дом?       — Боюсь, что так, госпожа.       — А… деньги?       — Деньги не нашли. Стража, как я слышал, осматривала и дом, и лес, но не нашла ни одного акче. Наверное, Димитрий успел где-нибудь закопать золото перед смертью.       Несколько минут Фетхийе молчала. И внезапно на ее губах появилась слабая улыбка.       — Искендер-ага, ты молодец. Ты только что избавил меня от напасти по имени Селим, — проговорила она.       — Простите, госпожа? Я не понимаю, — пожал плечами евнух.       — Скоро поймешь. Джанфеда! — крикнула Фетхийе, и из-за двери появилась калфа.       — Слушаю, госпожа, — поклонилась она.       — Перепиши страницу, где описано полугодовое содержание гарема, а ты, Искендер, выдай главному казначею все мои личные средства. Если этих денег не хватит — продай несколько моих украшений.       — Как прикажете, — поклонились калфа и евнух.       …Спустя некоторое время Фетхийе пришла в покои Селима с копией содержания. Он сидел за столом и пил вино из небольшого серебряного стаканчика.       — Честно говоря, я бы удивилась, если б застала тебя за другим занятием, — произнесла Фетхийе, склонив голову набок.       — Зачем ты пришла? — спросил Селим.       — У меня есть к тебе предложение, и я думаю, что оно покажется тебе разумным.       — Что за предложение? — поднял брови шехзаде.       — Ты разведешься со мной и отпустишь в столицу вместе с Хюмашах, — уверенно произнесла молодая госпожа.       Несколько мгновений рыжеволосый шехзаде с удивлением смотрел на нее, а после рассмеялся:       — Ты действительно думаешь, что я разведусь с тобой?       — Я уверена, так как… я все знаю о Димитрии и его несчастной судьбе, а также о деньгах, что ты ему отдал.       При этих словах Селим слегка побледнел. Но, взяв себя в руки, ответил:       — Что с того, что ты узнала об Эфталье и Димитрии? Они сами виноваты, что так получилось, а кроме того, тебе никто не поверит.       — Со слов и правда не поверят, но у меня есть доказательства твоей вины.       С этими словами Фетхийе приподняла свернутую бумагу так, чтобы Селим смог ее увидеть.       — Что это? — спросил он.       — Это полугодовое содержание гарема, где не хватает половины суммы. Главный казначей знает, что ты забрал деньги, и к тому же у меня есть свидетель, который видел, куда ты дел их. Решай, как ты хочешь, Селим, — твердо произнесла Фетхийе. — Либо ты разводишься со мной, и этот случай остается между нами, либо об этом станет известно повелителю.       Шехзаде молчал.       — Как знаешь, — произнесла молодая госпожа и подошла к двери.       — Хочешь знать причину моей женитьбы на тебе? — догнал ее вопросом рыжеволосый шехзаде.       — Мне и так известно это. Я дочь крымского хана, — ответила Фетхийе, повернувшись к Селиму.       — Не только из-за этого, — возразил он. — Мне все известно о вас с Баязедом. Поэтому я и принял предложение жениться на тебе. Чтобы досадить ему.       — Так это с самого начала было игрой?! — вскричала Фетхийе. — Этот мир не знает злодея, равного тебе, Селим! Ты загубил столько невинных душ, а теперь и за нашу с Баязедом жизнь взялся?! Я немедленно отправлю гонца в столицу! Пусть же повелитель увидит твое истинное лицо!       Она решительно повернулась к двери, но остановилась, услышав за спиной голос Селима:       — Фетхийе, постой! Я развожусь с тобой!       Молодая госпожа подняла на него глаза.       — Развожусь… Развожусь… Развожусь… — с трудом произнес шехзаде.       Услышав это, Фетхийе впервые за долгое время искренне улыбнулась.       На следующий день Селим отдал приказ лале подготовить все для отъезда Фетхийе Султан и Хюмашах Султан в столицу и как можно скорее. Лала выразил сомнение, стоит ли спешить с разводом, ведь шехзаде и госпожа были женаты так мало времени, но Селим не пожелал его слушать. Он написал повелителю письмо, в котором объяснил причину развода тем, что Фетхийе не может родить ему наследников.       Рано утром карета госпожи покинула Манису. В этот раз Фетхийе уезжала с легким и радостным сердцем.