Секта. Оковы.

Темнокожая служанка кратко взглянула на Кристофера – в полутьме мелькнули белки глаз. Будто что-то хотела сказать, но передумала. Она подняла таз с травяным отваром, который ребята использовали каждый вечер, чтобы «помыться»: на самом деле, просто обтереться влажной тряпкой, вымоченной в ароматной воде. Очевидно, в Африке воду нужно было экономить даже в домах богачей. Или, может, это правило работало только для рабов. Вместо шампуня женщина нанесла на корни волос парней какой-то спрей, густо пахнущий мятой. Крис ненавидел запах всех этих трав. Питеру же они даже нравились. Служанка развернулась уйти, потом все-же вернулась, наклонилась к Крису, что-то произнесла и показала ему знак, будто щипала ладонь второй руки. Крис скептично поднял бровь и отрицательно покачал головой. - Я тебя не понимаю, старая ведьма, - бросил он, умышленно проглатывая окончания слов сильным британским акцентом. Раз уж все так хреново, то к чему здесь показывать высокое качество речи – однако, не в Оксфорде. Женщина скорчила очень подозрительную фальшивую улыбку, еще раз пощипала свою ладонь и сделала пару подозрительных дерганых движений, отдаленно напоминающих танец. Потом снова приняла адекватный вид и задала вопрос, на этот раз обращаясь к Питеру, на своем странном языке, состоящим, казалось, из одних согласных. - Эээм, простите, я не уверен, - начал тянуть Питер, высовываясь вперед из-за спины Криса, но тот засунул его локтем обратно. - Нет, веселящие зелья нам не нужны, если ты об этом, колдунья. Иди уже, - прошипел Крис, помотал головой и показал женщине на выход. Женщина еще раз растянула рот в улыбке с редким присутствием зубов и вышла. - Эта баба - вылитый историк в Севеноукс, честное слово, он точно так же улыбался, когда я неправильно называл год открытия Америки, - сказал Крис и повернулся к Питеру, слегка улыбнулся. Парней никто не трогал целых, о счастье, две недели. Питер успел немного прийти в себя и протрезветь. И, вот чудо, у них обоих наконец-то прекратилась диарея от местной воды или жратвы. Но на улыбку Криса Питер не ответил: глянул быстро на друга, а потом опустил глаза. Потрепал край хлопковой накидки на своем теле. - Крис, я стал выглядеть ужасно, да? – спросил Питер, снова мельком взглянул и закусил кусочек губы. Крис рассматривал его пару секунд: отросшие волосы (как ни странно, они не выглядели грязными – мятный спрей таки помогал), похудевшее лицо, вечно удивленные и даже испуганные глаза. Выступающие острые кости плечей. - С чего это ты взял, Питти? – он обратился к другу ласковым прозвищем, которое использовал еще в начальной школе. Сам не понял, отчего вдруг ему захотелось сделать этот откат в детство. Питер вскинул глаза и робко улыбнулся. Потом встал и потянулся к другу, приблизил лицо, опираясь на руки и колени. - Ты очень давно так меня не называл... можешь, пожалуйста, повторить? - его голос стал слегка тягучим. Он взялся за предплечье Криса. Хоть оба они и похудели, предплечье атлетичного Криса казалось весьма массивным фоном для исхудавших пальцев друга. Крис знал, к чему этот голос и эти касания. Когда-то они это уже проходили. Питер тянулся за поцелуем. Крис откашлялся: - Пит, прости, я... Просто вырвалось. – Крис отвернулся, но успел увидеть, как у Питера задрожали губы. – Извини, бро, я просто хотел сказать, что да, ты хорошо выглядишь всегда, даже в плену у какого-то неадекватного нигера. Только не опускай руки, ладно? Мы выберемся, слышишь? Когда-нибудь точно выберемся, я обещаю тебе это, окей? В ответ тишина. Крис повернулся и посмотрел Питеру в лицо. У того на глазах скапливались слезы, пока не набралось достаточно, чтобы прочертить две дорожки на щеках. Питер отодвинулся, потом отвернулся. - Да, да... Вот только теперь я подстилка и урод. Ты боишься даже дотронуться до меня, - прошептал он обреченно и обхватил себя за плечо рукой. «Ну нет же, господи, да что ж это такое, ну не гей я, не гей, ну что ж мне с этим делать, как его по-другому утешить», - простонал про себя Крис. - Пожалуйста, не плачь, - прогудел он. – Ты не урод, Пит. Ты похудел, но это тебе тоже к лицу. Я не потому... Просто, ты знаешь, я не... Я по-другому к тебе отношусь. Ты для меня как брат, Питер. Да, нужно признать, как-то раз они целовались. Была вечеринка по случаю дня рождения Севеноукс. Все напились пунша, который оказался гораздо крепче, чем ожидалось. Крис и Питер пошли отлить, как истинные бунтари – в кусты. Вот только вышли не сразу. Они целовались несколько секунд под стеной одной из резиденций для учеников, скрытые от глаз остальных студентов деревьями. «И да, черти б меня взяли, если это не я был тогда инициатором, - тоскливо подумал Крис, рассматривая, как слеза поползла по носу Питера, оторвалась и полетела вниз. – Напился, скотина, и был зол на Джессику, которая пошла в пляс со всеми ребятами кампуса по очереди». - Мы никогда не вспоминали тот случай... Не знаю, помнишь ли ты, - тихо прошептал Питер. – На вечеринке в день рождения школы. Когда мы по пьяни целовались с тобой, Крис... Я должен сказать тебе. Что возбудился тогда так, что у меня чуть член не лопнул. А вот когда... этот афро целует меня, то мне все кажется, что он меня просто сожрет своими огромными губами, и чувствую я только страх. Так что я не уверен, настоящий ли я гей или только с тобой... Зато уверен в том, что ты больше не хочешь меня целовать и тот случай был... твоим помутнением. Так ведь? Питер с детства был нежным и ранимым, веселым и впечатлительным. Он никогда не проявлял агрессию, а его движения были легкими, эмоциональными и неуловимо женственными. Видимо, Питер не осознавал, что выглядел он слишком мило и женственно для «не-гея». Ну а Крис? Он же все это знал и видел, почти с первого их дня знакомства, десять лет назад. Так ведь? - Пит, я... - Забей, бро, я должен быть счастлив, что нравлюсь хотя бы афро, да? Тебя вот он не насилует, так что... Я должен гордиться, - Питер поднялся, направляясь в свой угол «кельи», и Крис схватил его за руку. - Бро, я просто... не гей, понимаешь? Но это не значит, что я тебя не люблю. Питер посмотрел в глаза Криса и увидел там свое отражение: - Один поцелуй. Чтоб мне было чем... крыть ощущения, Крис, когда он мне... меня... своим огромным... Это ведь больно, бро. Крис сжал внезапно высохшие губы, сглотнул и потянул Питера вниз, чтоб тот опустился на циновку рядом на колени, обхватил рукой его затылок. И поцеловал сначала его мокрую от слез щеку, а потом накрыл и его рот. Питер издал стон и прильнул всем телом. Крис посасывал поочередно каждую губу Питера... И тут дверь открылась. На пороге стоял уродливый старик, который часто играл на инанге в гостевой комнате «хозяина» во время его бизнес-ланчей и во время развлечений с рабами. Дед глупо улыбнулся и вошел, уселся прямо на пол у двери. За ним в дверь просунулась голова беззубой служанки. Она радостно улыбнулась парням, подергалась, имитируя танец, и закрыла дверь. Старик дернул за струны, издавая звук глухой и немелодичный, будто струны были натянуты на разделочной доске, и затянул песню, больше похожую на крик осла. - А, вот о чем были эти ее жуткие жесты, бля, - протянул Крис, взглянув на Питера, который нехотя отодвинулся. – Она предлагала нам послушать музыку. Господи, лучше бы все-таки она принесла нам марихуану. - Скурить даже листья ореха и то было б приятнее, - согласился Питер и опустил голову, уткнулся в колени. – Интересно, кто-нибудь скажет этому деду, что играет он просто ужасно?.. *** Расслабленность закончилась – их снова позвали к омерзительному двухметровому африканцу, который всем заправлял и которого слуги называли «хозяин» или «нна укву». Сегодня вечером «хозяин» был одет официально: в деловом костюме, сшитом на огромное тело, вероятнее всего, на заказ – видимо, ожидал гостей. Крис предполагал, что их с Питером вызывают после удачных деловых сделок, или же перед особо важными. Хотя, возможно, это просто говорило его тщеславие. В комнате был накрыт стол с разнообразием фруктов, стены украшены цветами, а в углу «музыкант» терзал инангу. Кондиционер и охлаждал воздух, и высушивал его до ощущения хруста в легких. «Нна укву» снял и отбросил пиджак, галстук, выдернул из брюк рубашку. Взял со стола зеленый апельсин (Крис уже успел привыкнуть к зеленой кожуре местных цитрусовых; если кожура желтела – не ешь, иначе просидишь на толчке полночи). Разрезал фрукт и прошелся по комнате чуть пошатываясь, высосал на ходу сок из одной половинки, а вторую протянул деду с музыкальным инструментом, проговорил что-то на местном диалекте. Старик, не прекращая играть, прилип ртом к апельсину и тоже чмокнул губами, наслаждаясь соком. «Нна укву» с улыбкой потрепал «музыканта» по лысой башке и отбросил высосанный апельсин на стол. Не попал – апельсин покатился по полу, покрытому мягким ковром со сложными узорами. «А, вот оно что, нигер напился. Он не ждет гостей, а уже отгостевался. Надеюсь, ты, мужик, в таком состоянии не только апельсином на стол, но и членом в кулак не попадешь. Выпей еще, скотина», - подумал Крис. - Хороший вечер, баронет, да? - произнес «нна укву» заплетающимся языком, расстегнул рубашку и погладил живот. – Пора отпраздновать пару хороших сделок, да, мальчики? Слышал, вы вчера хорошо проводили вечер без меня. «Черт», - мысленно стегнул себя Крис, когда почувствовал прилив крови к щекам. - Как будем развлекаться, баронет? Что придумаем после долгого перерыва? - негр развалился на диване. Обнадеживало то, что сегодня парней не заставили раздеваться и приходить сюда в одних обручах с куском ткани на бедрах. «Для чего меня все же держат здесь?» - в который раз задал себе вопрос Крис. Все эти месяцы он перебирал в голове варианты. Самое вероятное – что за него ожидали получить выкуп. Ведь не сделали же его секс-рабом, как Питера. Хотя и угрожали. Для чего еще он мог пригодиться? - ... трахать его будешь ты, - продолжил речь пьяный, и Крис на этой фразе очнулся. - Жопа твоего дружка уже сузилась или ты подсуетился, чтоб этого не произошло? Сейчас проверим. - Что, едрена вошь? Что за бред? Мы не любовники. - Молчать! – рыкнул африканец так, что инанга на секунду замолкла. – Учтиво разговаривай со мной, баронет, а то посадят тебя здесь на шпагат... на бутылку, будешь из этого положения наблюдать, что я делаю с плохими рабами. Знаю, я был добрым хозяином, и ты решил, что можно выпендриваться. - Из...вините, сэр. Но я не гей, - ответил Крис. Потом быстро поправился. – Мы не геи. Темнокожий гигант заржал. - Вот этот пацан – не гей? То есть не любит хуи? – он указал на Питера, который стоял, опустив голову. – Ты его плохо знаешь, баронет, или притворяешься? Или лжешь мне, рыбина с голубой кровью? А ты раздевайся, бледная плесень. На последних словах он указал на Питера и тот послушно стянул через голову пончо, а потом снял и штаны. Белья под ними не было. Питер прикрыл пах руками. - Слушай меня, баронет. Я собираюсь насладиться шоу, попробуй мне только противиться. Возьми на столе вон ту пиалу, прямо сейчас. И намажь эту худую ватусси маслом. Тщательно намажь: начиная от лица и заканчивая кончиками пальцев ног. Посмотрим, на каком этапе он докажет, что он не гей. – Потом африканец повысил голос. – Майк, зайди! Вошел охранник, вынул электрошокер: аргумент, против которого трудно было спорить. Кристофера и Питера уже несколько раз били здесь электрошокером, при этом Питер выгребал всегда больше. Кристофер почему-то вдруг вспомнил слишком сытные завтраки в Севеноукс и шерстяную школьную форму, которую терпеть не мог в жару. Когда-то он ненавидел носить галстук, особенно за завтраком. Эх, что бы он сейчас только не отдал, чтобы оказаться в Англии, да хоть с трижды затянутым галстуком. Он окунул руки в странную тягучую жижу. Сглотнул и провел скользкими руками по плечам Питера. Запахло чем-то, что отдаленно напоминало корицу. Питер дернулся: - Ай, жжет... У Питера всегда был целый набор непредсказуемых аллергий – Крис быстренько убрал от него руки. И получил слабый разряд шокером под ребро. Не вскрикнул, только согнулся. Выровнялся и посмотрел на охранника взглядом, который мог плавить камни. Питер помахал рукой: - Показалось, Крис, все хорошо, не жжет, уже не жжет, – произнес он, заглядывая Крису в лицо. Даже легонько улыбнулся. Крис тяжело вздохнул – он видел, что кожа плечей Питера начинала активно краснеть. Но продолжил наносить на друга масло. Он пытался делать это совершенно не эротично. Просто ляпал из миски и похлопыванием размазывал жидкость. Но Питер очевидно возбуждался. Теперь он убрал руки с паха и просто стоял, выставив напоказ внушительный стояк. А ведь Крис еще даже не дошел до бедер. - На меня у него тоже стоит, чтоб ты знал, баронет. Может, разве что не так быстро подскакивает. Давай, возьми друга за вымя и надои нам свежего молока, - ухмыльнулся «нна укву», а охранник отступил на несколько шагов назад. - Я еще ноги не намазал, - пробормотал Крис и присел на корточки, нанес жижу на ступни Питера, подумал с жалостью, каким убогим и несчастным сейчас выглядел его друг, когда пытался накрыть одну ступню другой. Сколько себя сознательно помнил, Крис жил с этим ощущением: что возле него хрупкий стеклянный бокал, который кто угодно может сломать. Почему вдруг Питер был тонким бокалом, в котором, зато, красиво преломлялся свет? Неясно. Он обожал животных, участвовал во всех возможных волонтерских мероприятиях и мечтал стать международным фасилитатором конфликтных отношений. Крис по привычке подумал, что должен, обязан снова его защитить. Но как? Он намазал товарищу ноги и выровнялся. - Я правду говорю... Это мой друг, а не любовник, сэр. У меня не стоит на мужчин, можете сами посмотреть. «Нна укву» нахмурился. Во время процесса он сидел, развалившись, поглаживал себя по бедрам, и сейчас остановился. - Продолжай мазать мальчика, бледная рыбина, сейчас это твоя основная задача. Заканчивай со всеми его выпуклостями и впадинками, не заставляй меня вставать. Крис глянул на Питера, на его покрасневшие щеки и обкусанные губы - Питер не отводил горящий голодный взгляд - и прикрыл глаза. «Боги, помогите мне. Почему Пит выглядит сейчас не как жертва, а так, будто сбывается его заветная мечта? Да что там, разве я не знал, что так оно и есть? Он боготворил меня всегда. Глупо притворяться, что я этого не знал. Жалел я его или просто наслаждался тщеславием?.. Крис, дружище, пора признаться самому себе, что ты говнюк», - Кристофер протяжно вздохнул. Потом намочил обе руки, посмотрел Питеру в глаза и взял в руку его член. Питер судорожно ахнул, но не отшатнулся, а наоборот, подался бедрами вперед. Второй рукой Крис погладил поясницу друга: капли густого масла скатились по его ягодицам. Крис напрягся от эмоций, которые у него возникли: гнев и ярость. Он сжал кулак на члене Питера плотнее и провел пару раз вдоль длины. Под яростью, где-то глубоко он ощутил нотки... удовольствия. Крис будто ласкал сам себя после очень длительного перерыва – вот как это ощущалось. Внизу живота пробежал быстрый спазм. Трогать другого парня вот так интимно? Фу... Как приятно. Нарцисс глянул в отражение в воде и вдруг понял, что влюбился сам в себя. Вот бы Джессика смеялась. Она бы просто валялась от смеха по полу. Он живо представил девушку: «Латентный гомосексуалист, Кристофер, вот так это называется, любимый», - пропела она тогда во время ссоры своим нежным голосом и отбросила волосы за плечо. Крис отступил от Питера на шаг и сжал грязные руки в кулаки. - Я не могу! Не могу! Я не сплю с парнями, меня не возбуждают мужики! Хватит издеваться! Что тебе от меня нужно, долбаный нна укву? – заорал он. - Баронет, ты портишь мне ужин... – Африканец потянулся, взял со стола большую клубнику и засунул ее себе в рот вместе с хвостиком. Его большие губы причмокнули. Он медленно поднялся. – Ты, может, не знал, но масло, которым ты намазываешь пассива, это любимое лакомство здешних хищных муравьев. Он подошел к парням: под белой рубашкой лоснился его эбонитовый живот с выраженными мышцами. Афро возвышался над парнями: на полголовы выше Криса. И выдал Крису небрежную оплеуху, от которой тот пошатнулся. Схватил Питера за волосы и толкнул к двери – Питер чуть не упал. - Твой выбор, баронет. Мы сейчас выйдем во двор, и промасленная ватусси быстро станет находкой для насекомых. Мы с тобой с удовольствием понаблюдаем, как твоего любовника пару часов будут обгрызать двухсантиметровые муравьи. Когда они получат на десерт его яйца, будет особенно весело. – Негр направился к двери, схватил Питера за горло и прижал его к стене, наклонился, слизал масло с его подбородка и прорычал ему почти в рот. – Что не помешает мне ебать тебя в процессе, да, бледная плесень? Ну, пойдем, баронет. Визжать мальчик будет громче, чем если б ты просто его трахал здесь, но слушать отсюда тебе будет не так интересно. Майк, подбодри баронета небольшим разрядом. Аристократ, все-таки, может, не понял нашу простую речь. - Не надо, отпусти Питера! Я сделаю! Хватит, я сделаю. Я все сделаю... - прохрипел Крис, когда широкоплечий охранник сделал к нему шаг. Африканец отпустил Питера и скрестил руки на груди: - Иди к баронету, плесень. Он все-таки хочет тебя трахать, просто ломается. Питер вернулся в центр комнаты, не сводя голодный взгляд с лица Криса. Крис прошептал пару матов, подошел к другу и обмакнул руку в масло, размазал жидкость по животу, гениталиям и ягодицам парня. Питер закрыл глаза и глубоко вдохнул в ответ на ласку. Крис мысленно выругался: чем дольше он гладил, тем больше возбуждался и сам. Ощущать упругий член друга и его скользкие, намасленные щели, видеть, как он кусает губы от предвкушения – черт. Мысли об отвратительных муравьях и даже о наблюдающих за ними жестоких африканцах куда-то уплывали. - Извини, бро, мне правда очень жаль, - прошептал Крис и снова опустил руки в масло. Добавил жидкость на ягодицы, много жидкости, буквально залил щель между полушариями. - А мне – не жаль... Прости за это, Крис, - прошептал в ответ Питер. Крис встал позади Питера и приспустил штаны. Он не хотел, чтоб кто-то из присутствующих увидел, что он уже находится в довольно-таки «приподнятом» настроении. Он пошуршал кулаком на себе для убеждения, что никак по-другому точно бы не возбудился. И прижался к прохладным, покрытым маслом ягодицам друга. Совсем другие ощущения, чем с Джессикой. Джес запомнилась мягкой, расслабленной и теплой. А задница Питера перед ним была напряженной и твердой. Крис облизнул пересохшие губы и слегка толкнул спину Питера, наклоняя его: - Бро, оттопырь пятую точку и немного расслабься, что ли. Я... начну, ладно? Надеюсь, это будет лучше, чем двухсантиметровые муравьи. В размерах я им, правда, не проиграл, так что... короче, извини. - Насчет этого... не волнуйся, - прошептал Питер и попытался упереться руками себе в колени, но соскользнул. Обхватил голени руками, подставляя зад. «А, ну да, у африканца, наверное, член побольше моего. И хорошо – может, Питу будет сегодня не так больно. Постараюсь представить, что это Джес», - подумал Крис отстраненно и медленно ввел пенис. Замер, закрыл глаза, облизал пересохшие губы. Питер издал стон. «Это точно не Джес. И близко нет, не удастся представлять, что это она – слишком узкие бедра и упругая задница. Черт, какая у Питера все-таки маленькая жопа, и внутри, и снаружи, и как же он меня плотно сжал. Кошмар, я извращенец», - Крис мысленно бичевал себя, пока начинал осторожно двигаться. Глянул мельком на афро: «хозяин» расстегнул штаны и достал оттуда что-то такого размера, что Крис быстренько отвел глаза («просто конь какой-то... не дай бог»). Охранник равнодушно смотрел в стену, сложив руки, как все секьюрити мира. Дед не играл на инанге, он сидел, опустив голову. - Ох, Крис, пожалуйста... Глубже! Перестань меня жалеть, - вдруг произнес Питер и качнулся, насаживаясь на полную длину. – Ох, да, да. Еще! - Ну... Пит, ты даешь... – Крис заговорил тихо, надеясь, что чернокожие не расслышат. – Ты... как бы тебе сказать. Ты меня так сжимаешь, что я сейчас кончу прямо в тебя. Не выдержу. Мне было последнее время не до дрочки. - Тогда возьми меня пару раз. Пожалуйста, трахни меня сильно. Вот так. Ох! На полную длину. Умоляю... Быстрее... Крис взял парня одной рукой за плечо, а второй за скользкое бедро и насаживал на себя, грубо двигая телом Питера себе навстречу. Тот постанывал и выкрикивал какие-то совсем не свойственные его речи призывы, и чем дальше, тем более раскованными и жесткими они становились: - Растяни меня, Крис! Долби сильнее! Ах-ха! Ах. Да, черт... Ох, черт... Еще! Трахай меня грубо, да. Аа-ааа-аа... В голосе Питера послышались всхлипы, он почти плакал. Нужно было замедлиться? Остановиться? Что делать в ситуации, когда твой партнер, пока ты разрабатываешь ему зад, то плачет, то умоляет пробить его навылет? Крис не имел ни малейшего понятия. Знал только, что не хотел останавливаться. У него слегка помутнело в голове: от абсурдности и пошлости слов, которые вылетали из глотки его всегда спокойного друга, от вида его намасленного тела. И от ощущений, которые вынуждали ударять в глубину Питера каждый раз с новой силой. Резко, мощно. Еще резче. Быстрее. Еще. Питер взялся себе дрочить, его мышцы пару раз сильно сократились, оказывая сопротивление толчкам Криса, почти выталкивая его наружу. Питер застонал, кончая. Крис взялся за шею друга и стал резкими движениями натягивать его тело на себя. Он сжал зубы, ритмично пробиваясь в глубину жесткими толчками. «Это охуенно», - пронеслось у него в голове и он кончил, не доставая член. - Ой, черт, я излился прямо в тебя. Затупил, извини, - промямлил он, пытаясь отдышаться. Питер завел руку назад и прижал к себе бедра Криса, удерживая его внутри. - Побудь... там еще секунду. Крис... *** Криса отправили в комнату, а Питер остался развлекать «хозяина». Но назад в комнату он не вернулся ни в эту ночь, ни в следующую, и Крису никто ничего не объяснил. Крис объявил голодовку.