Секта. Оковы.

- Бес, ну... что сказать. Мы на верном пути, Крис и Пит – трупы-фальшивки. Радоваться бы, что парни, скорее всего, живы, но ощущаю я себя мерзко, - сказал Лэш, прокручиваясь на офисном кресле и кидая Ойлю на колени распечатанный отчет из криминальной лаборатории. – Я до последнего пытался обмануть себя, что вся эта наглая торговля знатью – очередной фейк. В офисе было тихо. Стив предпочитал работать из дома. Особенно в семь часов утра. На столе дымились две чашки кофе, обе для Лэша. Бес пил просто воду. - Все так, как ты и предполагал... Парни не умерли, а вот родители – да, земля им пухом, - печально произнес Бес, мельком взглянув на отчет. Он и не ожидал, что там будет написано что-то другое. – Лэш, в переписке по поводу запланированных аукционов появились даты. Конец месяца. Что у нас в конце июня, есть что-то важное? - Хм... Ну, чтобы устроить пати в школе для мажорных детишек, наверное, любая дата подойдет... Ой, подожди, Бес. Ведь день рождения королевы, что это я. В этом году это третьи выходные июня. Бля, Бес, этот наш «Рахма» просто охуенной наглости. Он действительно собрался распродавать британских аристократов направо и налево, да еще и в день рождения монарха... Если мы ему не помешаем, можно сразу смело стреляться. Или батя нам пропишет паяльники в жопы. Бес в ответ непонятно хмыкнул. Меньше двух недель до праздника... С одной стороны, очень короткий срок, если провести его в офисе. И очень долгий, если провести его под пытками, например. Бес часто поморгал: - Лэш, я ночью договорился о покупке баронета. Завтра вечером, будто бы, его должны доставить в аэропорт Гатвик. Не знаю, что из этой затеи получится, но я надеюсь, парня действительно привезут. Сказано, он оказался не по вкусу первому владельцу. - Да ты что? Так и согласились, просто продать неизвестно кому, и без предоплаты? Ну это точно фейк, Бесик. - Я договорился, что оплата пройдет в аэропорту, из рук в руки. И я не «неизвестно кто». Меня знают в Европе, Лэш, как бы это странно не звучало. Я успел... прославиться в определенных кругах. Лэш, не мигая, смотрел на парня. - Бес, ты что, назвал свое настоящее имя при покупке? Ты... котик, ты с ума сошел? - Я назвал одно из имен, под которым меня знали в Германии. Извини, Лэш, но лучшая ложь – та, которая правда. Мне нужно было, чтобы меня как покупателя при проверке действительно нашли и подтвердили, что я заинтересован в парнях и платежеспособен. - Черт, - выругался Лэш. – Бес, мы так не работаем! Попрошу сегодня батю, чтоб он тебе подчистил историю. Я должен был тебя впутывать минимально в это дело, ведь ты новичок. Нужно окрепнуть в работе, прежде чем заходить на окраину пекла. - Лэш, я выгляжу очень молодо и иногда веду себя как животное или ребенок. И у меня есть, как ты знаешь, определенный диагноз. Но пусть тебя это не обманывает, ладно? Я бы правда хотел, чтобы ты верил в меня. Прошлой ночью Лэш выудил из Беса историю об Эдуарде: только в общих чертах, но он уже знал. Поэтому он посмотрел на парня очень серьезно и похлопал себя по бедрам: - Иди сюда, присядь, на секунду. У Беса посветлело лицо. Он подошел, перекинул ногу и сел на колени Лешему вплотную, почти прижался животом, обнял его за плечи. Лэш тоже обнял изящную талию: - Бесик, я верю в тебя больше, чем в себя. А твой диагноз – это хрень собачья, потому что понятие «норма» - размытое, Бес. В этом офисе нет здоровых, есть недообследованные. Забудь о глупом ярлыке, который ты повесил на себя из-за Эдуарда. У Эдика, может, и был психоз. У тебя же, котенок, обаятельные странности, которые тебе очень к лицу. Все! В этой службе не нужны нормальные, здесь нужны эффективные. И лично мне не нужен нормальный мальчик Ойль – это бестолково. Мне нужен мой странный ты, пусть даже до безобразия ласковый. Так мы договорились не использовать больше слово «диагноз», маленькая Сова? - Договорились, - ответил Бес и улыбнулся. - Молодец. Лэш ласково нажал на голову парня, привлекая его к себе для поцелуя. Бес хитро взглянул и позволил себя наклонить только до легкого соприкосновения их губ. И остановился, едва касаясь. Уперся, не давая себя приблизить. Дразнил. Лэш улыбнулся уголком губ: - Не даешь себя поцеловать? Из-за того, что я давно тебя не ласкал, да? - Нет, я не мстительный, я просто растягиваю удовольствие. Лэш применил силу и все же поцеловал. И продолжал так долго и сладко, как мог, чтобы и удовольствие продлить, и не забыть, что работа все же не ждет. Ойль оторвался, когда у него порозовели щеки, заглянул Лешему в глаза: - Лэш, ты скучаешь по Артему? Леший разжал объятия, показывая, что интимный момент закончен. Отвел взгляд: - Как тебе ответить, Бес? Может, прозвучит крайне книжно и тупо, но я скажу - во мне, кажется, живет слишком много любви. Как только я направляю ее на кого-то, она снова во мне разрастается. А уменьшаться – нет, не уменьшается. Поэтому я, видимо, всегда буду в какой-то степени любить тех, кого любил. Меня от этого не убудет. Скучаю ли я по Арту? Нет, но я бы с удовольствием его увидел и даже обнял. Не оттого, что мне чего-то не хватает с тобой, а просто потому, что во мне много чувств, возможно с избытком. – Лэш почесал себе затылок, взъерошил волосы. – Мда... Звучит, конечно, как мемуары какого-то Дона Жуана. Самому захотелось блевануть от кринжа. Бес упорно не слезал с его коленей: - А по Хамелеону? Ты скучаешь? Лэш нахмурился и приподнял Ойля за талию. - Слезай, Бесик, хватит тут откровений. Хамелеон – терра инкогнита, и он не вписывается ни в какие нормы, в том числе мои. И у меня от него... даже волоски в носу стоят. И на этом мы закончим наш разговор. Бес таинственно улыбался, пока пересаживался в офисное кресло. Лэш мягко провел по своему телу ладонью, пробормотал: - Интересно, когда мне будет девяносто, я уже не буду так сильно возбуждаться от поцелуев? А, что волноваться, я не доживу. Так-с, к делу. Давай, Бес, пиши бате запрос на постановку всех аристократов с нашей доски почета на слежку двадцать четыре на семь. Хотя нет, я, пожалуй, схожу и поговорю с шефом сам. Думаю, сегодня мне нужно устроиться в Севеноукс на временную подработку. Порасспросить там, покрутиться среди знати. Манер поднаберусь, буду мизинец оттопыривать, даже когда жопу подтираю. - Рассчитываешь, что твое присутствие в школе сломает планы «Рахмы»? - Пока не похоже, чтобы мы как-то повлияли на его планы, Бес. Он назначил дату уже после того, как мы провели очные беседы. Не может он не знать, что мы у него на хвосте. Рахма начал большую игру, а теперь еще и болт кладет на разведку. Хотелось бы мне знать, откуда у него столько уверенности в себе. Связи в правительстве? Мобильный в кармане Лэша кратко прожужжал, и Лэш взглянул на экран. - А вот и сэр Томас собственной персоной, стоило только вслух выкрикнуть «Сне-гу-роч-ка!». Да забей, Бес, ты не поймешь, это славянская традиция. Так, я пошел на ковер, а ты организуй пока спецназ для встречи парней завтра в аэропорту. - К сожалению, не парней, а только баронета, Лэш. Питера мне не продали. Лэш задержался уже в дверях, обернулся: - Черт, это плохо. IP-адрес посредника, конечно, зашифрован? Мы должны напрячь мозги, Бес. Мы не оставим мальчишку в беде просто потому, что у него нет родословной. Лэш вышел. Бес повернулся к ноуту, бормоча: - Я и не сомневался, Хозяин, что ты так скажешь. *** Хамелеон вскочил на стол одним прыжком. Залог его успеха – эффект неожиданности, скорость и наглость, как обычно. Беспроигрышные козыри. Первым порывом было убивать. Но в голове непрошено воспроизвелся образ Лэша в Эдинбурге - посеревший от горя, он сжимал тогда кабель в руках: «Я садист, Хамелеон. Если я забью сейчас преступника до смерти, как мне того... очень хочется... то перестану быть садистом, а стану маньяком». Хамелеон перестал улыбаться: он тоже не маньяк... но ведь он и не сладкая булочка. Он убьет ровно столько, сколько нужно будет, не более. Его улыбка снова заблестела. И, тем не менее, он не порезал огромного мужчину, который вскочил первым: Хам сильно, с инерцией наскока, ударил его по шее рукоятью кинжала, поражая большой ушной нерв. Мужчина осел с возгласом боли. Хамелеон добавил ему с локтя в челюсть. Козлу, который дрочил на слезы Питера, Хамелеон ткнул кулаком с зажатым в нем ножом в кадык, ударяя трахею. Мужик отлетел назад и начал задыхаться. «Как жаль, что вы наконец-то так рано уходите...» В воспоминаниях возник голос Бати: «Нам нужны такие люди, как Клим, потому что иначе мы просто выродимся в узаконенную мафию». Еще один гость за столом поднялся и успел вынуть из кобуры на поясе пистолет. - Молодец, что встал, сука, - пробормотал Хамелеон на романы чиб, - так удобнее. Он дал ему коленом в центр схождения ребер над диафрагмой, и мужчина ушел обратно в покорное сидячее положение. Хамелеона действительно отправили в Сирию, чтобы убить какого-то лоха, лидера захудалой террористической группировки? Или просто убрали подальше от расследования рабовладельчества, зная его биографию? В голову Хамелеона закрадывались непрошеные мысли. Задумывался ли когда-то Хамелеон, что он бездушная машина для убийств? Нет, зачем о таком думать. Пока не озвучил свою историю Бесу, Хам воспринимал свои инстинкты киллера как что-то само собой разумеющееся, что-то, необходимое этому миру. Он воспринимал себя как темную часть черно-белого бессмысленного пространства. Но что-то всколыхнулось в его сознании в последнее время. Было ли причиной дурацкое письмо Беса, патетичное до тошноты? Нет, скорее, повлияла реакция «кота» на рассказ о становлении Тео карателем. Реакция, лишенная даже тени осуждения. Бес только слушал, не перебивая, размеренно дышал в динамик наушников. У него не ускорилось дыхание от исповеди Хамелеона, а голос в конце был таким же ласковым и преданным, и Хамелеон слышал его улыбку. Это ли подействовало так терапевтично? Или просто факт того, что Тео произнес свою историю вслух? Хамелеон размышлял и бил - и все забирало секунды. Минимум семь способов отправить человека в нокаут с одного удара. И шесть мужчин за столом. «Маловато вас, уебки, для вечеринки погорячее». Один мужик выскочил из-за стола, перепрыгнул стул и попытался продвинуться к двери, минуя Хамелеона. - Ну, я только начал, пацаны, куда же вы? – озадачился Хамелеон и отправил мужчину в глубокий транс ударом по задней поверхности шеи, у основания черепа. Мужик рухнул. Этот удар вполне мог стать фатальным. «Издержки профессии, Клим, я не ставил целью убийство, видишь, ведь я не всадил ему лезвие в сонную артерию». Один из мужчин схватил со стола каплеобразный нож для открывания кокосов. - Ай-яй... девять негритят, поев, клевали носом, - Хамелеон легко перепрыгнул выброшенную вперед руку с ножом и с ноги впечатал рабовладельцу нос куда-то глубоко в череп, - один не смог проснуться, и их осталось восемь. Слева клацнул затвор пистолета и Хам, не теряя время на то, чтобы посмотреть на нападающего, сделал боковое сальто в его сторону. Грянул выстрел – на стене образовалось рытвина. Хамелеон перерезал мужчине горло. «А этого, Клим, чтоб ты знал, я убил в целях самозащиты. Так что я тоже не маньяк, блядь». Хамелеон спрыгнул со стола, протер и спрятал кинжалы. Взял в руку нож для кокосов. - Питер, только вот этот тебя обижал? Эта огромная дубина, которая сказала тебе маслом намазаться? – спросил Хамелеон, не поворачивая головы. Направился к нна укву, который пришел в себя: оглушенный, он все же пытался выбраться из-за стола. - Не... убивай... пожалуйста... – прозвучал со стороны угла сдавленный всхлип пацана. Хамелеон повернулся на голос: голый мальчишка сидел, обхватив голову руками, бледный и заплаканный. Хамелеон схватил нна укву за голову и с силой грюкнул его лицом о стол. - Не волнуйся, мальчик, я и не собирался его убивать, я сегодня ванильная печенька. Ты, пацан, разве не хочешь спросить у этого недотраха, куда он подевал Кристофера Ратлэнда? Я вот – хочу, - и Хамелеон пригвоздил ножом для кокосов руку нна укву к столу. Африканец застонал-захрипел, сплевывая на подбородок кровь из разбитой губы. Питер в углу сжался, закрыл уши локтями, обхватил голову и стал раскачиваться. Хамелеон присел на край стола, наклонился к африканцу, который даже не пытался больше оказывать сопротивление, и почти прижался губами к его виску, заговорил тихо: - Уебок, здравствуй. Меня зовут Хамелеон. А тебя зовут "уебок" - приятно познакомиться. Ты хотел сегодня секса, да? Так чем тебя трахнуть? Выбирай, у меня есть много вариантов, - Хамелеон взял со стола пиалу с маслом, приготовленную для Питера, начал лить на голову нна укву. Потом поднял ему лицо, разжал челюсть и лил ему в рот, пока тот не поперхнулся, закашлялся. – Так вот, говорю, вариантов много... Давай, может, начнем тешить твой зад с помощью вот этого милого маленького ножичка. Закончим вон тем ананасом на столе? Хотя нет, подожди, закончим мы не так. Лучше я скажу послушному мальчику у стены засунуть в твою раздолбанную пещеру свою ногу, а лучше две. Ну, а что? Когда-нибудь, через несколько лет терапии, он мне спасибо скажет. Хамелеон поднял взгляд на Питера, который сжался в дрожащий комок и бормотал без умолку: - Пожалуйста, не убивай... пожалуйста... не убивай его... Хамелеон вздохнул, похлопал небрежно африканца по щекам. - Скажи спасибо вон тому ребенку. Слишком он добрый к тебе, гондону, - и Хамелеон нехотя отложил нож. «Ладно, Клим, признаю, я все-таки чуток маньяк. Но я умею сдерживаться, когда нужно. Вот тебе доказательства, - он обвел взглядом стол. – Всего один с перерезанным горлом. Двое в отключке, так что не факт, что мертвые. Хозяин мероприятия сломлен морально, но живой. Еще двое стонут, значит, точно будут когда-нибудь вокруг пальм хороводы водить. Да какой же я молодец, почти никого не убил! А ты думал, ха!» И тут в дверь ввалились двое охранников. Хамелеон схватил со стола чей-то пистолет и прикончил обоих, не поднимаясь. - Блядь, ну ладно. Скажем так – по минимальному количеству жмуриков прошелся. Хамелеон потянулся и вынул из кармана нна укву его айфон. Бесцеремонно приложил к экрану палец африканца, чтобы разблокировать, и пролистал контакты. - Давай, уебок, рассказывай быстренько, кто продал тебе пацанов? Мне нужны все детали, телефоны, имена и способы связи. Не заставляй меня играть злого полицейского, отвечай, пока я сладкая печенька... А ты, малыш в углу, вытирай сопли. Мы с тобой летим сегодня домой. *** Слежку за аристократами начали в то же утро. «Жучки» для скрытой прослушки Стив и Бес должны были установить к вечеру: следовало проведать лордов и леди, нанести визиты вежливости и сообщить, что дело смерти семьи Ратлэндов снова открыто. Сложность установки прослушки была только в том, что дома у подозреваемых были огромные. - Бес, батины скрытые каналы сообщили, что таки да, скорее всего, граф Кортлэнд использует на своих фермах нелегальную рабскую силу иммигрантов. В ближайшие дни там прошвырнется спецназ. Если этот кретин окажется рабовладельцем, мы его закроем. Не знаю, как батя с этим вырулит в плане политических расшаркиваний, но он дал нам полный карт-бланш. Сказал, важнее остановить террористов, если мои предположения верны, чем соблюсти дипломатию. - Дипломатию? Значит, на него давят сверху? – поднял проницательные глаза Бес. - Думаю, да. Хоть он напрямую и не сказал. Бес остался ответственным за установку прослушки, а Лэш на день присоединился к педагогическому составу в роли замещающего учителя. Обаятельный и общительный, Лэш выведал, что у Кристофера и Джорджа – вражда за одну девушку. После «смерти» Криса, буквально через месяц, Джессика уже начала встречаться с Джорджем. - Все знают ее характер, сэр! Это настоящая с-у-к-а, – резюмировала одна из учениц Севеноукс, красивая девушка с каштановым каре (слово «сука» она проговорила одними губами, не произнося в голос) и подхватила подружку под руку, уходя в свой корпус. Лэш спать пошел нескоро – он сидел допоздна, думал и просматривал материалы по итогам слежки за день. Лорд Стэнли, отчим Джорджа, ездил смотреть новый земельный участок под коттеджное строительство и провел там весь день, вроде как обсуждая план застройки. Графиня каталась по магазинам, а потом посетила какой-то дальний отель: готовила подарок-сюрприз для мужа к его дню рождения. Граф Кортлэнд, отец Джорджа и главный подозреваемый, наведался в Севеноукс, обсудить мероприятие, приуроченное ко дню рождения королевы: вечеринка была запланирована на пятницу перед торжественными выходными. На длинный уикенд многие семьи улетали в отпуск. Его жена, молчаливая «статуэтка», согласилась пообедать с Лешим на следующий день. Они встретились в уютном ресторане возле Оленьего парка. Женщина, одетая в светло-серый костюм и серебристую шляпку, разговаривала тихо, учтиво и ласково. Ее выговор и литературность высокого английского поражали – она могла бы быть телеведущей. Еду она едва ковырнула. А вот вино пила, как воду: добавляла в охлажденный брют много льда, но таять он не успевал. Счастлива ли леди Стюарт в браке? Да, она счастлива. Есть ли что-то, что беспокоило ее в поведении Джорджа в школе или дома? Нет, ничего такого леди не припоминает. Как она познакомилась с мужем? Их познакомили общие знакомые, на благотворительном вечере, организованном в Севеноукс. - Миледи, не сочтите за грубость, но я должен спросить. Вы не аристократического рода, насколько я понял. Ваши родители – из бизнес-элиты. Бывает ли такое, что ваш муж укоряет вас из-за того, что... вы не одного с ним происхождения. Еще раз извините за вопрос, - Лэш подумал, что хорошо, что он постригся и уложил волосы на эту встречу. Леди Стюарт с ее тонкими пальчиками и постоянной благородной грустью на лице вызывала ощущение, что престиж и репутация – такие же важные слова, как жизнь или смерть. - Мой муж очень воспитанный человек, сэр, так что нет, конечно, он никогда ничего подобного не говорил... Леди посмотрела долгим задумчивым взглядом за плечо Лешему, на живописный пруд за панорамным окном. Женщина выглядела спокойно, но теребила в руках салфетку. - Ничего не говорил, миледи? А что он делал? У женщины слегка дернулась щека – легкий нервный тик, Лэш бы и не заметил, если б не смотрел так внимательно. - Ничего важного, сэр. Сейчас у нас с мужем основная цель – это ребенок. Мы занимаемся этим вопросом... уже около года, но пока безрезультатно. Я очень люблю детей, сэр, мечтаю стать матерью, но... - леди Стюарт все так же смотрела в окно за спину Лэшу, - видите ли, сэр, графиня Кортлэнд, бывшая супруга моего мужа... Женщина не договорила. Она вдруг округлила глаза и схватила со стола салфетку, прижала ко рту. На ее лице застыло выражение ужаса. Лэш быстро оглянулся на окно, проверяя, что там могло пойти не так: все ожидаемо, на озере цвели лилии и плавали утки. Когда он повернулся, то вскочил – на салфетке в руках у женщины расплывалось огромное алое пятно. Капли падали на белую скатерть. - Быстрее, вызовите скорую! – махнул он официанту, а сам схватил вторую салфетку, безуспешно помогая женщине сдержать сильное кровотечение. *** Лэш смотрел на экраны мониторов, которые передавали сигнал из разных частей аэропорта. Агенты подключились к видеонаблюдению службы безопасности Гатвика – прошло два дня, они ждали доставку Кристофера Ратлэнда. В аэропорту повсюду дежурили сотрудники разведки. - Она чуть не истекла там кровью, Бес, хоть скорая и приехала за шесть минут. Ее забрали в ренимацию в клинику святого Томаса, и пока к ней никого не пускают, так что мы не смогли поговорить. Причина разрыва крупной артерии в носоглотке – слишком высокое кровяное давление. Но из-за чего оно могло вот так выстрелить у молодой женщины, неясно. Лэш закончил рассказ о сегодняшнем обеде с леди Стюарт, не сводя взгляд с экранов мониторов. - И что ты обо всем этом думаешь? – Бес наклонился к Лэшу, будто всматриваясь в мониторы, а на самом деле просто наслаждался его теплом и близостью. - Думаю, что это странно. Будто ей заткнули рот, чтоб она что-то мне не сказала. Не могла же она что-то такое особенное увидеть в окне. Утки обычно не вызывают у людей столько эмоций, чтоб артерии взрывались... Бес, так ты говоришь, Кристофера должны доставить в инвалидной коляске? Это просто камуфляж или парень болен? - Просто камуфляж. Я предложил такой вариант, чтобы проще было пройти секьюрити-контроли и не потерять парня в толпе. Мы договорились, что встретимся сразу после проверки багажа. Я передам деньги и заберу парня. О, вот и он. Смотри-ка, все-таки прибыл наш парнишка! Бес указал на монитор: темнокожий мужчина толкал инвалидное кресло. В нем – парень в ковидной маске, растекся в кресле в расслабленной позе. Видимо, накачали снотворным. Возле кресла пристегнута кожаным ремешком собака: пес упирался, не хотел идти, все время норовил лечь. - А вот песик, как раз, нездоров, - прокомментировал Лэш. - Да, животным очень тяжело вдалеке от их хозяев, - ответил Бес и положил руку Лэшу на плечо. – Особенно в критической ситуации... ведь животные все чувствуют. Пес будет со своим хозяином до последнего, если сможет. Только Хамелеону этого не говори. - Что? Бес, я ничего не понял, ты это к чему сейчас? – Лэш поднял на Ойля удивленный взгляд. - Да просто болтаю, ты же меня знаешь, люблю животных. Все, Лэш, мой выход! - Бес бесшумно чмокнул Лэша в щеку и подхватил с дивана большую кожаную сумку, наполненную фальшивыми деньгами для оплаты за Криса. К Бесу была приставлена охрана из двух агентов, которые должны были задержать посредника и помочь Бесу обеспечить парню безопасность. Бес радостно подмигнул Лешему и вышел из комнаты с улыбкой на лице. У Лэша вдруг что-то сильно сжалось внутри: да, Ойль выглядел очень счастливым, ведь это было его первое дело в службе. Но Лэшу почему-то сильно захотелось пойти с ним. Настолько сильно, что Лэш даже дернулся, встал, проверил пистолет в кобуре подмышкой. И снова сел. Нечего паниковать, сейчас он все увидит на мониторах. Должен же кто-то наблюдать со стороны, чтоб не упустить чего-то или кого-то важного. *** Бес сдерживался, чтобы не побежать. Но идти нужно было медленно, действовать спокойно. Ойль все время представлял, как бы на его месте вел себя Хамелеон, и подбадривал себя этим. Бес попросил агентов держаться на расстоянии, чтобы не вызвать панику у посредника. Сам он, одетый в любимое желтое худи, подошел к креслу-каталке со спящим парнем не спеша, поставил сумку на пол и заговорил на французском, как было и условлено. - Добрый вечер, месье, какой красивый пес, можно я поглажу? – спросил он и, улыбаясь, присел на корточки возле Бэль. - Добрый и вам, месье, погладьте, только смотрите, чтоб не укусил, - ответил паролем темнокожий мужчина и наклонился, тоже потрепал загривок собаке, а потом взялся за ручки сумки. Бес приласкал пса, склонился: «Бэль, найди Криса, где Крис. Давай, милая, где хозяин!» - прошептал он собаке в ухо и отстегнул поводок. Собака рванулась и побежала вглубь аэропорта. Бес одним движением перепрыгнул кресло-каталку с ненастоящим баронетом и понесся за собакой, как дух ветра. Эту часть плана Бес Лэшу не рассказал, но озвучил продавцу раба, а также записал в ноут. Вместо Криса посредник должен был показать в камерах наблюдения какого-то левого парня в инвалидном кресле, чтобы отвлечь внимание полиции и безопасности, ведь уже ни для кого не секрет, что в деле крутится разведка. «Извини меня пожалуйста, Лэш, но ты бы не согласился, ты бы точно не согласился, если бы я рассказал тебе весь план». *** Бес добежал за собакой до багажных боксов, остановился, когда чуть не впечатался в металлическую дверь, возле которой лаяла и скреблась Бэль. Он выскользнул из-под захвата камер слежения, и теперь у него была пара секунд, чтобы отдышаться и достать шприцы с препаратами. Коктейль с пропранололом, вызывающий забытье и краткосрочную амнезию: Бес экспериментировал с этим препаратом уже давно, так что знал, какую дозу он должен вкатить охранникам Криса, чтобы вырубить их на пару минут. Дверь открылась, показалась темнокожая голова. Бэль с лаем ворвалась внутрь помещения. - Это я, покупатель, как и договаривались! – радостно воскликнул Бес, подходя. Мужчина отворил дверь шире и блеснул глазами на Ойля. И Бес, не теряя времени, выдал ему хлопок по грудной мышце, вогнал иглу с препаратом. Мужчина сразу осел на пол там же, где стоял. Бес проскользнул внутрь и наградил хлопком вторым шприцом следующего громилу. Тот нахмурился, встряхнул головой и что-то зарычал, попытался схватить Беса за шею, но реакции у него уже были медленными. Бес увернулся. Бес глянул ему за спину: у стены сидел парень в маске, тоже предусмотрительно одетый в желтое худи, руки у него были связаны. Возле хозяина радостно крутилась Бэль. «Больше нет охраны? Ага, значит, третий шприц пойдет тоже тебе, дружище», - промурчал Бес и с размаху хлопнул здоровяка, который не хотел вырубаться, по ягодице, вводя ему препарат. Отбросил использованные шприцы далеко в угол ангара. Мужик, что-то бормоча, осел на пол. Бес достал из-за пояса перочинный нож. И заговорил, пока разрезал веревку на руках Криса: - Привет, Крис. Меня зовут Бес, и я из полиции – пришел, чтобы помочь тебе, так что не бойся, пожалуйста. Слушай внимательно, - Бес помог Крису подняться. – У тебя есть три минуты, пока охранники придут в себя. Ты сейчас выходишь отсюда и бежишь к главному зданию. Подходишь к любому секьюрити и говоришь, что ты из Севеноукс, и что ищешь мужчину по имени Батог. Свое имя не называй. Вот и все. Дальше ты будешь в безопасности – все секьюрити аэропорта предупреждены, куда тебя нужно провести. Я остаюсь здесь, побуду за тебя, так что место это никому не указывай. Ты меня понял, Кристофер? Парень смотрел очень большими глазами с усталыми тенями под веками. Он ничего не сказал, только кивнул. Потер запястья и, слегка спотыкаясь, вышел из помещения. Собака бросилась за ним. Бес проверил крепление GPS навигатора у себя за ухом на волосах. Напечатал сообщение продавцу: «Вас обманули, это никакой не баронет, верните его туда, где взяли, и потребуйте свои деньги обратно». После чего Ойль отменил в банковском приложении инкассо на триста тысяч, выключил телефон и забросил его туда же, куда и шприцы. Затащил охранника внутрь, закрыл дверь. Надел на лицо ковидную маску и связал себе руки, затягивая узлы зубами. Уселся под стеной ангара и опустил голову. Через полминуты охранники придут в себя без единого понятия, что происходило здесь последние шесть-восемь минут. Оставалось только ждать и надеяться, что Беса попробуют вернуть британскому продавцу тут на месте, а не станут тащить обратно в Нигерию. И Ойль узнает, кто же этот таинственный Рахма. Дерзкий план Ойля должен был сработать, никак иначе. «Пожалуйста, Эдуард, если ты там общаешься с богом или дьяволом, замолви за меня словечко, сделай так, чтобы меня не убили сразу, как только откроется подмена. А пытки я как-нибудь переживу, если вдруг. Я так сильно хочу снова целоваться с Лэшем. И смотреть, как улыбается Хамелеон. Замолви, Эдуард, словечко», - Бес разговаривал сам с собой, используя родной язык, немецкий. Чтоб Эдуард точно его хорошо понял.