Пуля для мертвеца

Как и в прошлый раз, Эдвард покинул номер мотеля, не дожидаясь утра, и последние несколько часов провел в своём излюбленном месте, встретив там же рассвет. Сегодня Эдвард пересилил себя – на полдороги он остановился, ему хотелось вернуться обратно в номер, но, стряхнув искушение, разум превозобладал над инстинктами, и вампир, развернувшись в противоположную сторону, спешно помчался подальше от города, в самую глубь леса, к успокаивающей воде озера Полумесяц. Привычная картина усмирила его разбушевавшиеся чувства, которые, несомненно, всё ещё подпитывались эмоциями и кровной связью с Винчестером, и Эдвард напомнил себе, что наваждение скоро пройдёт, кровавые узы рассеются, и он вновь сможет полностью контролировать свои ощущения. Сложно было понять, что это было на самом деле – столкновение двух противоположностей, химическая реакция, победа одного над другим или наоборот – взаимный обмен опытом, сделавший их обоих сильнее. В окрестностях Национального парка стояла всё та же тихая поздняя осень. Восточный ветер разогнал нависшие над лесом тёмные тучи с рваными краями, принеся им на смену лёгкие полупрозрачные облака, сквозь которые просвечивало столь редкое для этой части континента солнце. Озеро Кресент, несмотря на лунное происхождение своего названия, тускло отражало серебристую чашу небес, волнуясь под лёгкими порывами ветра и морщась мелкой рябью. Эдвард Каллен перекатывал в пальцах кусок гальки и задумчиво размышлял о том, что ровно неделю назад на этом самом месте совсем другая личность бродила и бросала камешки в воду, предаваясь унылым размышлениям. Всего лишь семь дней – целых семь дней – и Эдвард сумел начать чувствовать, жить и ощущать окружающий мир по новому, хотя лёгкая меланхолия по уже былому поселилась у него в области сердца. Мысли Эдварда в который раз вернулись к их последней ночи вдвоём, когда Дин снова удивил его, показав реального себя без привычной маски циничного насмешника. Порывистая и страстная натура охотника раскрылась той ночью настолько, насколько это было вообще возможно, и Эдвард нисколько не сомневался, что в этот раз он видел именно настоящего Дина, которого вряд ли когда-нибудь видел даже его брат Сэм. Вампир усмехнулся и прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания и вызывая в памяти образ и горячие прикосновения Винчестера. Перед глазами ожила их ночная сцена – лицо охотника, такое близкое; его практически наяву осязаемое дыхание; обжигающие скользящие движения; крепкие руки, которые не только умели обращаться с оружием, но и заставляли плавиться давно остановившееся сердце вампира, подчиняя своей власти его беспрекословно покорное, поддающееся этой кипучей жизненной силе тело. Жар воспоминаний всё сильнее охватывал Эдварда, воскрешая воспоминания о настойчивых объятиях, нежных и одновременно грубых поцелуях, и с ума сводящем шёпоте «…сегодня ты мой вампир». И если в их первую ночь охотник полыхал как вулкан, который медленно поглощала снежная лавина, то в этот раз он горел ровным уверенным пламенем, растопившем последние барьеры между ними, и Эдвард с мучительным наслаждениям впитывал в себя пылкие ласки, распалённо погружаясь в пучину обоюдной страсти. Ещё тогда он отметил краем затуманенного разума, что не было привычной жажды крови, только неудержимое желание покориться несгибаемой воле этого человека, который смог подчинить себе бессмертное существо, преодолев некий собственный внутренний барьер и поднявшись на ступеньку выше в искусстве самоконтроля. Полуприкрытые зелёные глаза, подёрнутые поволокой, не отрывались от его лица, глядя внимательно и мягко, ловили каждое его движение; распаренные, слегка припухлые от поцелуев губы то и дело растягивались в неуловимой самодовольной улыбке, когда охотник видел, как вампир жадно ловит каждое его прикосновение, как вздрагивает и замирает, ожидая очередной прихоти Дина, за которой последует новое болезненное удовольствие. Воспоминание было жгучим и ярким, Эдвард прикоснулся потеплевшими пальцами к своим губам и улыбнулся. Почувствовав, что ему необходимо двигаться и выплескивать энергию, клокочущую в его жилах, Эдвард отшвырнул горсть камней, которые успел набрать, перебирая в памяти события последней недели, и рванул на запад, в лес, в сторону территории индейцев племени квилет. Холодный ветер привычно засвистел в ушах; воздух, разрезаемый стремительно летевшим телом, плескался по обеим сторонам упругой волной, и вампир почувствовал, как адреналин стремительно ударил в мозг, разливаясь по организму поглощающей вспышкой. Добежав до самой границы резервации, вампир остановился и осмотрел притихший лес. «То, что я собираюсь сейчас сделать – самое настоящее безумие. Но жизнь должна быть немного сумасшедшей, иначе жить станет скучно и неинтересно». Эдварду пришли на ум слова охотника о его будущем, и он хмыкнул, подумав, что весьма интересно, каков шанс встретить человека или существо, мысли которого он не сможет прочесть и которое ещё раз сможет развеять его скуку и стряхнуть привычное оцепенение. «Насколько всё же непредсказуемы чувства – никогда не знаешь, где и при каких обстоятельствах они захлестнут твой разум. Всё решается где-то над тобой, и тебе ничего не остаётся как подчиниться этой вспышке, даже если интуиция твердит, что с этим человеком не получится долгой совместной жизни. Но эмоциональные связи не всегда даются для продолжения. Они могут прийти, научить тебя чему-то важному, и так же непредсказуемо уйти. Можно, наверное, придётся смириться с тем, что твоя страсть – блажь и глупость. Как болезнь, как временное помешательство. Рано или поздно это пройдёт. И всё станет нормально, как прежде. Но только теперь я буду точно знать, что «нормальность» – это очень скучно. Невыносимо скучно! Чертовски скучно… Хоть удавись. Больше никакой предсказуемости – никакого чтения мыслей, никакой открытости тайных помыслов – только живой интерес, только страсть как яростное утверждение живого желания против омертвляющих сил. И сейчас я ощущаю, как хандра снова берет верх над разумом. Видимо, скоро придёт время снова впасть в спячку, а надолго ли – это покажет будущее. Но зато теперь я знаю, как проснуться». Эдвард зажмурился, подставив лицо скупому осеннему солнцу, и ухмыльнулся – какой смысл предаваться меланхоличным размышлениям, когда для этого у него вся вечность впереди. Но пока кровь охотника не потеряла своей силы, он и не был намерен впадать в уныние. Эдвард прислушался, глубоко вдохнул, и в его янтарных глазах заплясали задорные бесенята: вампирский слух поймал далёкие приглушённые звуки: как проминается почва под сильными лапами, как с шумом вырывается дыхание из мощных легких, и вскоре стая показалась среди деревьев – мышцы перекатывались под лоснящимися шкурами, пар вырывался из оскаленных пастей. Эдвард напрягся, импульсивно сжав кулаки, но заставил себя дождаться, пока бегущий впереди волк окажется всего полу-ярде от него. «Посмотрим, на что вы способны!» Эдвард сорвался с места и помчался вдоль невидимой границы резервации – пара дюймов, и он её нарушит – а стая стремительно неслась за ним. Вампир бежал на пределе своих возможностей и не сдержал самодовольной ухмылки, услышав, как раздраженно тявкают не поспевающие за ним и всё сильнее отстающие волки. «Совершить дерзкий поступок легко, и потом очень трудно убедительно обосновать его перед окружающими. Но даже самые безрассудные дела надо вершить с полной самоотдачей», – вампир, набирая скорость, почти летел над землёй, оставив далеко позади прекративших бесполезное преследование вервольфов, и остановился только тогда, когда рельеф резко поднялся, а из-за макушек деревьев стала проглядывать равнина, раскинувшаяся за холмами. На самом горизонте тусклым лезвием поблескивала полоска моря Селиш, и Эдвард поднялся ещё выше, взобравшись на сосну, растущую у края обрыва, обвёл горящими глазами горизонт и удовлетворённо вздохнул. Ржавый диск светила сверкал, освещая кромку леса и играя приглушёнными красками на безлистых верхушках деревьев. Впервые за долгое время растаяла тонкая однородная пелена на небе и появились лёгкие перистые облака, сквозь кружево которых просачивались чуть тёплые лучи октябрьского солнца. «И всё-таки надежда – очень странная штука. Без неё мы просто ничто. Надежда питает нашу волю. А воля правит миром. Пусть я и страдаю от недостатка надежды, но у меня осталось еще кое-что: воля, отчаянная беспечность… В конце концов, уверенность и безрассудство – две стороны одной медали. А что такое жизнь, как не цепь вдохновенных безрассудств?» Оттолкнувшись от ствола дерева, Эдвард отдался захлестнувшей его волне адреналина и, всё сильнее ускоряясь, побежал на юг – эмпатия чувств Дина стала слабеть, что обязательно должно было произойти с увеличением расстояния между ними, и вампир намеревался перехватить предположительно уезжающую по сто первому шоссе импалу и немного покуролесить напоследок. На бегу он успел подумать, что его выходка наверняка разозлит Винчестера, который явно дал понять, что больше не стоит показываться ему на глаза, но охотничья кровь в жилах вампира настойчиво шептала ему, что будет весело, и что такой шанс упускать непростительно. Придя к внутреннему согласию, Эдвард сосредоточился на маршруте, старательно избегая населённых мест и ориентируясь на стук сердца охотника. В этот раз Дин позволил себе поспать несколько подольше, чем обычно. Даже ещё не открыв глаза, он знал, что Эдварда тут нет – как они и договаривались, вампир покинул номер к утру, и его присутствие рядом больше не ощущалось. Дин ещё немного полежал, глядя в потолок и полностью расслабившись, затем прикрыл веки, перебирая в уме дела на сегодняшнее утро. Осталось всего ничего – уложить оставшиеся вещи, которые он так и не успел собрать, завернуть свой оружейный арсенал и спрятать его в багажник, забрать Сэма из больницы. И можно отправляться в путь. Торопиться было некуда, поэтому охотник неспешно принял душ и побрился, тихо напевая: «Mamas don't let your babies grow up to be cowboys. 'Cos they'll never stay home and they're always alone. Even with someone they love…» Вытеревшись и отложив полотенце в сторону, Дин принялся придирчиво рассматривать своё гладко выбритое лицо в зеркале – что ж, в этот раз ему повезло, и после всех заварушек он отделался всего лишь небольшим шрамом на щеке. А вот с телом дела обстояли значительно хуже. Винчестер прикусил нижнюю губу, задумчиво разглядывая синяки на теле и делая пометку в уме, что не стоит раздеваться в присутствии брата – если кровоподтёки можно было списать на схватку с упырихой и лёгкую потасовку с волчонком, то четыре отчётливых следа ногтей, пробороздивших спину от лопатки до поясницы живописными линиями, и пару откровенных засосов уж точно придётся объяснять. «Всё таки пометил, поганец», – Дин удовлетворённо улыбнулся, вспоминая податливое тело в своих руках, исходящее истомой и реагирующее на каждое лёгкое поглаживание, дрожащее в исступлении и не сопротивляющееся его жадным и не терпящим возражения ласкам. Этой ночью янтарные глаза умоляли его продолжать, обещая беспрекословно подчиняться любому желанию и выполнять любую прихоть, лишь бы горячие ладони не прекращали своих исследований и прикосновений. Напрягшиеся, отвердевшие мышцы; рот, открывающийся в беззвучном крике; приподнятая верхняя губа, обнажающая клыки; выгибающееся в его руках тело, изнурённое и одновременно исходящее истомой – да, Дин был определённо доволен собой и своей сноровкой. Оглядев напоследок запястья, охотник встряхнул всё ещё мокрой головой и направился в комнату, чтобы наконец приготовиться к отъезду. Завершив всё намеченные дела, Дин запер номер, сдал ключи и поехал к брату, по пути впервые разглядывая улицы Форкса – маленький городишко, серенький, низкий, пустынный, а в это время года он казался ещё и невыносимо унылым. Вспомнив про закулисные события, творящиеся в этом округе, Дин усмехнулся – до чего бывает обманчиво первое впечатление. «Нетипичное сосуществование двух кланов сверхъестественных существ – в нейтралитете и по договору. Вампир-вегетарианец, работающий хирургом. Индейцы-оборотни, живущие в единении с природой, – Дин покачал головой, заезжая на больничную парковку. – Кстати, о вампирах – мерседес дока на своём месте, значит, он тоже сегодня на смене. Возможно даже помашет нам ручкой на прощание». – Ну что, Сэмюэль, готов ли ты оторвать свой надранный зад от больничной койки и покинуть эту сонную лощину? – Дин вошёл в палату, как обычно, не постучавшись. Собранный Сэм сидел на кровати, придерживая блокнот загипсованной рукой и делая здоровой какие-то пометки в нём. – Я смотрю, кое-кто наконец-то в хорошем расположении духа, – пробурчал Сэм, скорчив кислую мину и хмуро посмотрев на Дина – младший Винчестер ненавидел, когда брат называл его полным именем. – Обижаешь, братишка, я всегда Мистер Оптимизм, – Дин окинул взглядом палату. – Золушка, если тебя уже выписали – то тыква ждёт у крыльца. – А что это мы такие излишне весёлые? – поинтересовался Сэм, подозрительно глядя на брата. – Дельце закрыто, все, ну, почти все, живы и здоровы – чем не повод станцевать джигу? – Ну да, – задумчиво промычал Сэм, недоверчиво посматривая на Дина. Пока они шли по коридору, старший Винчестер поглядывал по сторонам, но Карлайла нигде не было видно. Решив, что тот скорее всего занят, Дин перестал отвлекаться и сосредоточился на ступеньках крыльца. Одной рукой поддерживая брата, а другой открыв дверцу с пассажирской стороны, Дин помог Сэму погрузиться в машину. Тут он краем глаза заметил, что из главного входа вышел и остановился, явно поджидая его, Карлайл Каллен. – Вот так, Сэмми… осторожнее. Всё, отлично, вот так сиди и не дёргайся, а я пойду перекинусь с Доком парой слов, пока детка прогревается. Скоро приду, – Дин захлопнул за братом дверь и неспешно направился к Карлайлу. – Уже уезжаете, мистер Винчестер? – Да, Док, опасные приключения сами себя не организуют, знаете ли. – Эдварда не было ночью дома… – осторожно начал вампир. – Он был со мной, – невозмутимо ответил Дин. – Опять будете спрашивать, не натворил ли я глупостей? – Нет, – Карлайл загадочно улыбнулся. – Думаю, в этот раз вы знали, что делаете, – заключил вампир, протягивая руку. – Не сомневайтесь, – Дин не без удовольствия пожал руку древнего существа. – Мне пора, а то Сэмми себе сейчас шею свернёт. Карлайл улыбнулся, бросив быстрый взгляд на импалу, в которой младший Винчестер удивлённо таращился на брата и вампира через заднее окно. – Будьте осторожны, мистер Винчестер. У вас опасная работа. – Не беспокойтесь, доктор Каллен, я словно лист на ветру, и бомжеватый ангел меня хранит. Передавайте привет шерифу. Дин плюхнулся на водительское сидение и взглянул на брата – тот пялился на него во все глаза. – Ну чего уставился? – Кто ты? – Сэмми, ты что, викодина перебрал? – Ты только что добровольно подошёл к вампиру, мило побеседовал и пожал ему руку. Мой брат не ручкается с нечистью, – Сэм ещё раз недоверчиво оглядел Дина. – А значит, ты не мой брат. – Сэээм, – старший Винчестер картинно закатил глаза, снял машину с ручника и вырулил на дорогу. – Не ты ли читал мне наставления, что надо быть более сдержанным, вежливым и толерантным? – Да, а ты огрызался и корчил недовольные рожи, – Сэм продолжал коситься на брата, тот включил радио, раздражённо засопев. – Может, я внял твоим советам. – С чего вдруг? – Нууу, – задумчиво протянул Дин. – Вдруг выяснилось, что мы работаем на оборотней, да еще пришлось сотрудничать с вампирами, а эти сверхъестественные ребята очень мнительные и только и ищут повод, чтобы оскорбиться и выпустить кишки обидчику. – И это ты внезапно понял за несколько часов гуляний по национальному парку в компании вампира Эдварда? – Сэм сделал акцент на имени вампира. – Сэмми, вот ты сейчас на что намекаешь? – Дин метнул убийственный взгляд на брата. – Ни на что, – младший Винчестер примирительно поднял здоровую руку. – Мне просто интересно, с чего вдруг такие резкие перемены. – Бессмертный школьник прикрыл мой смертный зад, я ему за это благодарен, – Дин равнодушно пожал плечами и внезапно сконфузился, осознав, насколько двусмысленно прозвучала фраза в свете ночных событий. – Бессмертный школьник впервые спас наши шкурки, дай-ка подумать, ещё в пятницу, но это почему-то не помешало тебе его постоянно подкалывать. Может обсудим, что произошло, или как? – Или как! – Дииин… – Сэм, ещё один вопрос на тему моих непростых отношений с нечистью, и я сломаю тебе вторую руку. Сэм недовольно фыркнул и обиженно умолк, в машине повисло неловкое молчание. Импала съехала с Южной Форкс-авеню, в зеркале заднего вида мелькнул деревянный щит с надписью «Добро пожаловать в Форкс», и дорога ушла за поворот. Сто первое шоссе, петляя, убегало вдаль, а по обеим сторонам потянулся осенний лес, пожухший и почти сбросивший все листья. Почувствовав себя наконец в своей стихии, Дин шумно выдохнул и нарушил тишину. – Резервация индейцев-оборотней, такое нарочно не придумаешь. – Пфф, а вампиры-школьники? И не забудь про их папашу – доктора Вампира, – Сэм был рад поддержать разговор. – Вся эта история – верх безумия и идиотизма, – Дин постучал пальцами по рулю. – А ведь мы с тобой виртуозы этого дела. – Да уж, кому скажи не поверят, даже в «Доме у дороги», – Сэм поморщился, поудобнее укладывая руку. По мере отдаления от города машины встречались на шоссе всё реже, дорогу обступил молчаливый лес, и братья снова затихли, каждый погрузившись в свои мысли. Следующие события произошли слишком быстро, чтобы можно было чётко уловить их последовательность. Сосны, растущие справа от дороги, затряслись, перед капотом мелькнула быстрая тень, превратившаяся в Эдварда Каллена собственной персоной, и вампир замер в паре ярдов впереди, преградив машине путь. – Едрический корень! – выругался Дин, резко ударив по тормозам. Взвизгнули покрышки по асфальту, и импала замерла в нескольких дюймах от стоявшего с невозмутимым лицом вампира. – Что за бабуйня? – удивлённо выдохнул Сэм, и вампир, явно услышавший его слова, едва заметно плутовски приподнял уголки рта и изучающе посмотрел Дину в глаза. Старший Винчестер вопросительно приподнял бровь и уставился на вампира в ответ, не выпуская из рук руль. Эдвард лукаво улыбнулся, прикусив нижнюю губу, неожиданно подмигнул Дину и в мгновение ока растворился обратно в лесу. – Вот же поганец… – выругался Дин больше по привычке, чувствуя как губы непроизвольно растягиваются в улыбке. – Ах ты, сучий ты сын… – И вот что это был за перфоманс? – как только Сэм обрёл способность говорить, он тут же адресовал свой первый вопрос брату. – Вампирский мальчик просто решил попрощаться, – улыбаясь и глядя на дорогу, ответил ему Дин. – Бросившись под колеса? – А что такого, он всё равно бессмертен. Зато как эффектно получилось. – О, да, эффектно, я чуть не вылетел через лобовое стекло! – Сэмми, не кипиши в компот, всё же обошлось, – Дин завёл заглохший мотор, продолжая довольно улыбаться. – Пользуйся ремнём безопасности. – Что вообще происходит? – Сэм был настойчив и полон недоверия. – Дин, да ты сейчас должен орать как потерпевший и обещать повыдёргивать упырю ноги! – С чего это вдруг? – искренне удивился охотник, крутя ручку настройки радио, – Сэм, да не пырься ты так, а то зенки лопнут. – Как это с чего вдруг?! Вот только что упырь бросился под колёса только ради того, чтобы тебе подмигнуть… и вот эта его гаденькая улыбочка… твоя фирменная улыбочка самодовольного говнюка… Стрелу мне в колено! Да он был как ты, только бледный и мёртвый! – Сэм, мёртвый мальчик наконец-то ощутил вкус бессмертного существования, кто мы такие, чтобы его осуждать за излишнюю экспрессивность. – Дин, если ты конечно настоящий Дин, а не похитивший его тело пришелец… – Пффф! – Не пфыкай, как ещё я должен реагировать? Вы с вампиром чудом друг друга не поубивали, и вдруг вы уже лучшие друзья, он ведет себя так же нагло, как и ты, а ты, а ты теперь… – Джедай. – Джедай? – Да, знаешь ли, я вдруг понял, что гнев, страх, агрессия – это Тёмная сторона Силы. Легко приходят, но тяжела цена за мощь, которую они дают, – Дин произнёс это абсолютно серьёзным тоном, но всё равно было непонятно, издевается он или нет. – Окей, мистер Познавший Светлую сторону Силы, – Сэм решил подыграть брату. – Может, прекратишь цитировать Звёздные Войны и расскажешь, что я пропустил? – А готов ли разум твой услышать эту эпическую сагу? – уклончиво ответил ему Дин. – Дин, ты мудак! – не выдержал Сэм, поняв, что не дождётся объяснений. – Только ситхи всё возводят в абсолют, юный падаван. Дин наконец поймал волну на свой вкус – из динамиков зазвучал голос Джорджа Торогуда, и Винчестер-старший подхватил слова припева, весело предложив насупившемуся брату: – Подпевай, Сэмми! «…yeah, people don't pick you up on the blue highway, yeah, the blue highway you travel alone. yeah, people sure ain't gonna look you up, along the blue highway, yeah the blue highway is gonna be my home» Шоссе плавно катилось навстречу, мимо проплывал редкий лес, а из динамиков, наполняя собой салон машины, неслась жизнерадостная мелодия рок-н-ролла. Чёрная импала направлялась обратно на юг. «…along the blue highway, yeah the blue highway is gonna be my home» The end.