Было ли там хоть слово неправды

Он не любил этот этап расследований. И одновременно любил. Не любил за то, что это всегда было нервно, ничего не понятно, противник уходит и побеждает, Колсон в ярости, Джемма в отчаянии, Дейзи готова рыть землю (ладно, все они готовы рыть землю), а вот зацепок нет. Любил — за азарт. За то, что именно в этот момент горели глаза и он ощущал себя на своём месте. Потому что интереснее всего было, когда им противостоял сильный противник. И он честно признавался (самому себе, по крайней мере), что у него нет столько переживаний о людях и потенциальных катастрофах, как у его соратников. Он относился к этому более философски и несколько проще. Такое случается, этот мир бывает не так добр, как в христианских картинках, и не очень похож на рай. «Ты живёшь не на вершине мирового древа», как говорили в Асгарде. Хотя как раз Асгард был и не так уж и не низок. Но и его не миновало... в общем, он не был слишком сентиментален. Он просто хотел хорошо делать своё дело, чтобы ощущать себя Хорошим Мальчиком. Да, в этом он тоже себе честно признавался. Похвала Колсона многое значила для него. А теперь в дело был замешан ещё и Стив. Он не хотел, чтобы Роджерс оказался свидетелем его неудачи. Он вообще не любил, когда-то кто-то присутствовал при его неудачах, это откровенно уязвляло его самолюбие, а уж СТИВ. А ещё, совсем чуть-чуть, но он не хотел, чтобы то милое и уютное, что он видел в этой церкви, было нарушено. Пусть там по-прежнему пекутся мексиканские пироги, цветёт миндаль и Мэри и её подруги танцуют под диско «Иисус любит тебя, детка». Безо всяких драм, чёрт подери. Хоть одно небезразличное ему место в этом мире пусть останется безмятежным и полным покоя. Но с понедельника по четверг всё без остановки валилось в какую-то чертову яму — каждый день поступали сообщения о том, что Вирджиний появился в какой-то церкви и забрал с собой несколько человек, приближаясь к необходимой ему «сотне небесных праведников». С каждым днём и новой цифрой у них оставалось всё меньше времени. Трёх. Пятерых. Двух. В понедельник было первое сообщение. Взлом видеорегистраторов всех церквей штата во вторник ничего не дал. Вторник. Магическое сканирование церкви так же ничего не дало. Нет, Локи чувствовал остаточный шлейф эманаций, и они были еле уловимо знакомы. Но он не мог вспомнить, и ему никто не мог помочь с этим. Среда. Попытки найти систему в его перемещениях. Опрос старых знакомых Вирджиния. У него как будто бы не было близких друзей... пара бывших девушек, приятели, которые ничего толком не могли сказать, кроме того, что пару раз с ним курили травку или вместе по утрам ходили на медитацию и йогу, и коллеги, с которыми он не сближался. Кажется, чувак был сам себе на уме и достаточно одинок в этом большом городе. Но вот список книг указывал на то, что он упорно пытался найти какие-то ответы в сфере духовного: «Вознесённые Учителя», «Травка как проводник в мир покоя», Ошо, мормонские заповеди, «Любовь — ваш учитель», «Осознанность — останови свой ум» и тому подобный шлак, на взгляд Локи. Они обшарили с Дейзи, кажется, каждый миллиметр этой не слишком уютной и убранной квартиры в спальном районе, и нашли только одну взаимосвязь с их штатом — страница отеля в истории браузера. В отеле подтвердили, что Вирджиний (до прошлого месяца Остин) у них останавливался... пару месяцев назад, когда приезжал на фестиваль. Это была зацепка, по которой стоило поработать. Но больше ничего, совершенно ничего интересного. Библиотеку книг увезли с собой для изучения, может внутри что найдётся. Оставшиеся растерянные и одновременно взбудораженные подростки описывали одну и ту же картину: мужчина в гавайской рубашке появлялся в церкви, выходя откуда-нибудь из-за угла, и просто разговаривал с ними. Ничего особенного. Но кому-то из них было очевидно, что что-то не так, и этим детям он легко позволял уйти, мягко говоря, что эта жертва не для всех. Он брал только тех, кто почему-то верил ему и сам хотел отдать свою жизнь. Одни описывали это как какое-то умопомрачение их друзей. Другие говорили о том, что это были очень набожные дети, и ничего удивительного в том, что они повелись на идею спасти мир, не было — он просто играл на том, что было для них важно. Понять, что произошло на самом деле, и какого рода воздействие на людей он осуществлял, по-прежнему не получалось. Четверг. В церквях всего штата строго настрого было запрещено оставлять детей одних. Это привело к тому, что с Вирджинием ушли не только двое подростков, но и священник, отправивший близким сообщение про то, то «Вирджиний воистину пришёл спасти мир и возрадуйтесь». Они бы запретили детям походы в церковь, но это же были верующие люди. Несмотря на все попытки скрыть происходящее, чтобы не допустить паники, данные просачивались. Подростки не умели молчать, а значит, уже к пятнице самые нелепые и разнообразные слухи ходили по всему штату. От второго пришествия Иисуса, который всех спасёт, если его не арестует госдеп, до Сатаны, спустившегося на землю и пожирающего детей. Увы, это ничему не помогало: искренне верующие люди ещё больше потянулись в церкви целыми семьями, желая укрепить веру домочадцев, освятить и причастить детей на случай апокалипсиса и Страшного Суда. Они стояли такие бледненькие, но решительные, в своих лучших одеждах перед алтарями: ситцевые платья в горошек и цветочек с передниками, костюмы, надеваемые по случаю пару раз в году, шляпы, в которых ходили ещё их отцы. Пение после проповеди звучало особенно слажено, они как будто хором собирались отвадить сотону. В пятницу Колсон разместил во всех церквях сотрудников ЩИТа. Пытаться сделать их незаметными было сложновато — большая часть церквей находилась в небольших городках, где все знали друг друга и любой новый человек казался белой вороной. Сами они находились в центре штата, готовые сорваться и вылететь по первой информации. Можно сказать, что им повезло: Бернард написал о том, что Вирджиний появился, в 19:35. Можно сказать, что им не очень повезло: это была одна из самых дальних церквей штата. Несмотря на то, что Зефир мчался на всей скорости, операция закончилась провалом — в процессе попытки захвата псевдомессия телепортировался, дети были напуганы, а один из прихожан пафосно обвинил их в нападении на «Сына Божьего». Остальные растерянно переглядывались, святой отец остановил мужчину, но его патетические речи, отражающиеся от стен и звучащие эхом в белой сводчатой церкви, настроения им всем не добавили. После долгого дня и мерзкого провала Локи сидел в машине, думая, что делать дальше. Он скинул рабочую куртку ЩИТа, оставшись в футболке, откинулся на сиденье и допил остатки из утренней выдохшейся банки колы. Чёрт. Восемь вечера. Ни туда ни сюда. Жара спала и в сумерках царила приятная прохлада, но он чувствовал себя особенно отстойно и выбирал между напиться в доску и поехать на службу к Стиву к девяти, когда звякнул мессенджер: «Привет, детка. Каково быть проигравшей стороной?» Он завис буквально на мгновение, а через секунду уже печатал ответ: «С чего ты взял, что я проигрываю?» «С того, что вы облажались сегодня» «По-моему, это ты ушёл с пустыми руками» Мессенджер замолчал на пару минут. Но Локи уже чувствовал себя взбодрившимся и на адреналине — если та сторона вышла на контакт, значит, дело сдвинулось с мёртвой точки. Честности ради, оно сдвинулось уже тогда, когда они предотвратили очередное пополнение «сотни праведников», но само по себе это ощущалось, как провал, тогда как сейчас… «Это временно. Все, кто мне нужны — будут со мной, ибо час пробил. И я заберу у тебя то, что дорого тебе». «Хах. Самонадеянное заявление. Попробуй найти вначале в этой реальности то, что мне дорого», — ответ родился на автомате, ему не нужно было задумываться для того, чтобы отбить эту подачу. «Ну-ну. Посмотрим, что ты сделаешь, когда твой святоша окажется у меня. А он окажется, я почти дожал его, это вопрос времени. Небольшого времени». У Локи на пару секунд ёкнуло сердце. То, что неизвестный каким-то образом понял, что на него можно надавить с помощью Стива, до того, как он сам понял это, требовало обдумывания, но пальцы уже набирали ответ: «Кажется, ты меня с кем-то перепутал.)» (Правило трикстеров номер двенадцать: никогда не давай понять, что тебе что-то дорого, никогда). «Я знаю тебя, Локи из Асгарда, и я не спутаю тебя ни с кем после того, что ты сделал со мной. И ты можешь не сомневаться, что я помню об этом. Скоро и ты навсегда запомнишь красно-синюю планету». Чёрт. Чёрт. Чёрт. Локи прошибло пониманием. Он много кому насолил за свои несколько сотен лет жизни. И не то чтобы его первый раз настигал чей-то гнев за его проделки... Ладно, ладно, это для него были проделки. Для кого-то это было потеря чего-то дорогого. Но красно-синяя планета... это мог быть только Асшх-Соаа. Старый змеелюд. И, скрепя сердце, он признавал, что тогда, пятьдесят лет назад, он действительно поступил с ним ну... не очень. Ну да, старый дурак планировал обыграть его, а он его обманул. Обманул и запер на маленькой планетке без магии. Маленькой планетке красно-синего цвета. Ярко-синими там были горы, крошащиеся под ногами лазуритовой крошкой. А красными — небо и вода. Тот еще психоделический пейзаж. Свалить хотелось оттуда через две минуты. С другой стороны — а нечего было пытаться его съесть. Он такого не любил. «Асшх-Соаа, старина! Ты выбрался! Рад за тебя. Зачем помнить о старом. Кто старое помянет — тому хвост вон. Мне правда жаль, что так получилось. Как дела?» «Уже хорошо. Восстанавливаю силы, собираю себе сочный обед после тридцатилетнего заточения. Готовлю месть одному прохвосту». «Что тебе нужно? Может быть договоримся? Может сыграем один на один, как в старые добрые времена?» — уже в процессе до него дошло, что предложение было не к месту. «За дурачка держишь? Зря. С шулерами я не играю. А что мне нужно, ты уже знаешь. Сотня праведников и один лжец». Знать, что ты сам виноват в наступающем пиздеце... Напиться. Однозначно хотелось напиться. Но уже нельзя было. Он усилием воли собрал себя в кучу, написал Колсону, что у него новая информация, договорился встретиться через два часа и завёл машину. Ему было необходимо навестить Стива.

***

— Локи? — Стив улыбнулся, повернувшись на шум его шагов. — Проходи, присоединишься к нам? Небольшой церковный зал казался немного пустынным и тёмным по углам, зато в центре было тепло — вокруг круглого стола сидели его уже знакомые лица: Мэри, Сетунья, Шэрон и рыжебородый низенький добродушный мужчина лет пятидесяти, которого он уже видел, но ещё не знакомился с ним. На столах у стены стояли еда и посуда. Люди улыбались ему, но он видел, что зашёл в какой-то может быть не очень подходящий момент. Он улыбнулся в ответ всем, кто смотрел на него, тихонько присел на свободный стул рядом со Стивом и изобразил готовность молчать и включаться в происходящее. — Молюсь за Кортни. Пусть у неё хватит веры и сил справиться с той ситуацией, в которой оказалась её семья после увольнения Фреда. Молюсь за Бобби, моего соседа, который попал в больницу. Молюсь за мою семью и всех, кто попал во искушение. Аминь. — Аминь, — тихим хором отозвался стол. — Молюсь за Билли, который потерял работу. За всех, кто столкнулся в Филадельфии с ураганом на прошлой неделе, — женщина всхлипнула, но продолжила высоким голосом, справившись с порывом, — за всех медсестёр, которым приходится работать сверхурочно, как и мне, и за мою кошку, Фиби. Аминь. — Аминь, — нестройно прозвучало в ответ. Свеча передавалась из рук в руки, и каждый, взявший её, говорил о своих волнениях и о том, за кого они просят. — Молюсь за свою сестру и друга, которые должны пожениться на следующей неделе. Благодарю за то, что моя дорога из Арканзаса была благополучной. Молюсь о хорошей погоде и о том, чтобы Бог помог мне укрепиться в вере и не поддаться искушению. То, что мужчина передал свечу ему, стало для Локи неожиданностью. Женщины и Стив спокойно и ожидающе смотрели на него. — Ну... я не умею молиться, — Локи помолчал, прислушиваясь к себе. — Но я хотел бы, чтобы у всех, кто присутствует здесь, всё было хорошо, — он честно пытался подобрать слова. — Аминь, — отозвался тихий хор голосов. Локи протянул свечу Стиву и столкнулся с ним взглядом. «Всё хорошо, ты молодец», — как будто читалось в его глазах. Стив протянул руку за свечой, и Локи поймал себя на том, что хочет удержать ощущение прикосновения его тёплых рук. — Молюсь о всех тех, кто сейчас стоит на грани, чтобы Бог вразумил их. И о том, чтобы Господь услышал все ваши слова. Аминь. — Аминь. — Когда тебе плохоооооууоо, когда душа страдает, взгляни на небо и вспомниииии... — затянула Шэрон в каком-то блюзовом ритме, прикрывая глаза. — Иисус с тобоооой, Иисус с тобооой, — подхватили остальные.

***

Тревожные известия приходили к нему через Фила, и тот просил быть его настороже. А он не мог не думать о тех детях и подростках, которые с истинной верой в сердце шли за кем-то вроде... демона? Ну уж вторым пришествием он точно не был. Святой отец содрогнулся при мысли о том, кто может скрываться за фасадом Вирджиния. Его нужно было остановить. Он знал, что его место здесь, с его прихожанами, его задача была защитить их от разлада в душе, но у него самого на душе не было спокойно. В этот раз у него не получилось совсем абстрагироваться от расследования, как он это делал обычно: дело касалось церкви. Того места, которое он считал своим домом. Все постепенно разошлись, напившись чаю, наговорившись и наобнимавшись друг с другом на прощание. В такие моменты всем им нужна была поддержка. Мэри даже сейчас громогласно подшучивала над Джорджем, разбавляя общую тревогу: — А шо, Джордж, если к тебе сотона явится искушать тебя, ты как, смогёшь устоять? Как ты в своей дороге, прокачал свою духовность и аскезу? А если блондинкой соблазнять будет? — она прищурилась. — А то помню, давеча иду, а он сидит, знай, смотрит в свой журнал глянцевый с картинками, а на меня ни взгляда! — Ты мне это до старости припоминать будешь? Тишина постепенно наполняла пространство, когда последние голоса смеющихся женщин и мотор машины Джорджа стихли за дверью. Они смотрели друг на друга и, кажется, оба были рады побыть вдвоём. Не то чтобы с какой-то целью. Просто Стив точно был рад. Локи стал уже практически привычным гостем в их пространстве. И Стив любил и Мэри, и Джорджа, и тётушку Мэгги — всё их маленькое сообщество маленькой районной церкви, но Локи соединял два его мира — церковный и мстительский. И может быть поэтому он был ему каждый раз так как-то немного по-особенному рад. И потому что было немного тревожно про то, что там происходило в ходе расследования и хотелось услышать новости. Но как будто и не только поэтому. А просто потому что Локи. Он уже привык болтать с ним вроде о простых вещах, но как будто понимать друг друга больше, чем с кем-либо здесь. Как будто их соединяло что-то общее. Что — он бы не взялся ответить. Его взгляд быстро впитал в себя детали: голубую обтягивающую футболку и джинсы, как минимум трёхдневную (ну не удивительно, в процессе расследования-то) щетину, отросшие и вьющиеся волосы (кажется, прошлый раз был хвостик, а сейчас ободок) и явно чем-то расстроенный взгляд. — Как ты? — Так себе, если честно. Есть новые данные, которые проясняют, кто стоит за всем этим, но делиться деталями пока не могу. — Понимаю, — Стив кивнул. «Ты не понимаешь», — мрачно подумал Локи. Он просто не был готов сказать Роджерсу, что он сам, судя по всему, косвенный виновник этой заварушки. Только не Стиву. — Это хорошо, конечно, это явное продвижение в расследовании... он нёс какую-то чушь, какие-то общие слова, и святой отец смотрел на него и кивал, и Локи, кажется, только сейчас понял, что дело не в том, что ему нужно было убедиться, что Роджерс в порядке. Он просто хотел его видеть. Побыть рядом. Перекинуться взглядами. Сегодня, когда на душе было особенно неспокойно, это было очень нужно. Рядом с ним он чувствовал вину сильнее, — Стив ощущался как недостижимый морально-нравственный компас, на который он даже не пытался ориентироваться, — он не был праведником, как ни крути. Но на вину его хватало. И всё равно рядом с ним становилось легче. Как будто он может отпустить ему грехи («ха-ха, смешная шутка», — устало подумал Локи). Или как будто он вообще никаких грехов в нём не видит... и от этого становилось одновременно тепло и спокойно, как будто так и должно быть, как будто он может быть здесь принят и чист, как будто он один из них, простых людей, которые никогда в своей жизни никакого дерьма не совершали... и одновременно горько, потому что он знал, что не имеет на это права. Не здесь. Не в этой жизни. Не в этом месте. Это не его место. Оно для простых хороших людей. Не для него. — Знаешь. Мне кажется, я должен пойти за ним. — Что?! — Локи вздрогнул. — Не бойся, я не подпал под его влияние, — Стив спокойно смотрел на него, — просто я думаю, что хоть кто-то должен быть рядом с этими детьми, они там совсем одни с ним. И, возможно, я смогу что-то узнать. Или, предотвратить. Надеюсь. Думаю, ты понимаешь, что я лучший вариант для этого. — Да, пожалуй, — отрицать это было бы нелепо. Но отпускать Роджерса к Вирджинию категорически не хотелось. В какой-то момент псевдомессия уже дал понять, что заинтересован в Роджерсе. А это значит, они могут сыграть ему на руку. И справится ли Стив с ментальным давлением? Но сам он сейчас мог наломать дров в разговоре об этом. Слишком много эмоций это вызывало. Почему? Страх, что с ним что-то случится? Страх потерять? Почему? Почему его это так задевает? Нет, думать об этом вопросе сейчас не хотелось. Хотелось только орать и заставить отменить эту идею. Благо, понимания, что с Роджерсом это не сработает, Локи всё-таки хватало. — Может поговорим об этом с Колсоном? — Да, конечно. Локи выдохнул. Колсон найдёт нужные слова. — Как насчёт завтра? — Да, конечно, я напишу ему, и мы договоримся о времени. — Отлично. Локи почему-то подумал, что хочет обнять Стива, как его обнимали некоторые прихожане. Но, кажется, между ними это было бы неуместно. Уходить не хотелось, но он уже опаздывал к Колсону. Он протянул руку проводившему его до двери Роджерсу: — До завтра. — До завтра. Стив в сутане и с чётками выглядел уже привычно, как будто так было всегда, и безупречно. Белый воротничок, чёрные рукава, подчеркивающий талию и разлетающийся внизу при шагах подол, что чем-то напоминал ему его парадный плащ из Асгарда. Сейчас у него уже не было этой одежды... да он и не хотел. Слишком о многом напоминала. А мужчины всё-таки зря не носили длинных юбок, как в северном Асгарде. Это правда было красиво. А еще Роджерсу ужасна шла его выбритость. Он потёр свой подбородок. Сам-то не мог добраться до бритвы уже почти неделю. Да, в общем-то с понедельника, как всё началось. Он завёл машину и включил фары, чтобы выехать с церковной парковки, думая о том, что он давно не оценивал никого как привлекательного мужчину. И так странно, что сейчас это Роджерс. Священник. Но да, стоит признать, что что-то шевельнулось сегодня в нём, когда они остались вдвоём. Нет, конечно, Стив ни о чём таком не думал, в этом он не сомневался, но... Холодные руки. У Локи были очень холодные руки и тревожный усталый взгляд, несмотря на улыбку. Хотелось его обнять, как он иногда обнимал прихожан. Просто, чтобы согреть. Сказать, что всё нормально. Но как будто это было не очень уместно. Стив вернулся в церковь, чтобы погасить везде свечи и свет, прежде чем пойти домой.

***

— Давай резюмирую: речь идёт о древнем существе с телом человека и хвостом змея, который умеет гипнотизировать, и которого ты обманул в игре в покер и обманом запер на планете, с которой нет выхода? — Колсон, как всегда в последнее время в своём сером костюме и бледно-розовой рубашке сложил руки на груди. — Да, — Локи поёжился под его недовольным взглядом. Дейзи не осмелилась положить руку ему на плечо, но смотрела на него явно сочувствующе. Глава ЩИТа в своём самом мрачном настроении умел быть жёстким. Но, видимо, сейчас он был настроен более прагматично, потому что не сказал всего того, что мог сказать, а перевёл тему на более конкретные вопросы: — Окей, что ему нужно и какие у него слабые места? Локи задумался: — Я думаю, что он хочет их сожрать... ну в смысле, не физически. Он выпьет их жизненную энергию. Думаю, именно в этом причина того, что он ищет именно «праведников». У них другой «вкус», — он изобразил пальцами кавычки. Взгляд Колсона был настолько тяжёлым, что ощущался как бетонная плита, поэтому Локи смотрел куда угодно, только не на него, ну хоть вот на ярко-красную модель Лолы на полке с винтажными штучками, которые так любил глава ЩИТа. Он же не мог промолчать об этом важном моменте, и это не он планировал «выпить» этих людей... но сказать вслух о том, что возможно, это он навёл Асшх-Соаа на эту мысль своими еженедельными походами на службы к Стиву, он тоже не мог. Он надеялся, что Колсону хватит того аргумента, который он ему подбросил. — А вот со слабыми местами сложнее. Давайте попробую рассказать всё, что знаю об этой расе: у них играет большую роль понятие чести, и мне кажется, я очень задел его обманом. — Угу. Очень задел обманом, кто бы мог подумать, — пробормотал Колсон в сторону. Локи предпочёл это проигнорировать. — Потому что по меркам их культуры то, что я сумел его обмануть, говорит плохо о нём и влияет на его социальный статус. — Как будто что-то новое. Есть вообще в этом мире планеты, где не принято гнобить друг друга? — фыркнула Дейзи. — У них есть магия, но она не такая, как асгардская. Они умеют гипнотизировать взглядом, но это не такой тотальный гипноз, как будто они полностью перекрывают реальность, но их жертвы попадают под их влияние. Они образуют с ними связь и до некоторой степени могут усиливать или искажать восприятие происходящего. Например, внушить, что они сами хотят, чтобы их «выпили», как будто это честь для них или что-то в таком духе. Они считают себя одной из высших рас, и их философия действительно говорит, что это честь для жертв, питать их. Я думаю, что он очень силен, раз сумел взять под контроль Вирджиния. Одно дело внушить жертве на пять минут, что ей хорошо, а другое — держать разум в течение многих дней. Но думаю, что его он тоже постепенно выпивает. У Вирджиния тоже не так много времени. Дейзи поёжилась. — Чем они питаются у себя на планете? — Там две расы. Вторая — это таки... ну, примерно как ваши первобытные люди. С зачатками разума. И они воют друг с другом. Змеелюдов меньше, но они первые появились на планете и они сильнее. — Мда уж. — Я не знал о его способности телепортироваться и телепортировать кого-то, это неприятная новость. Зато я вспомнил, почему без сожаления оставил его на планете: наша встреча началась как раз с того, что он попытался меня загипнотизировать и сожрать. И как-то, ну уж простите, после этого у меня не было по отношению к нему слишком много светлых чувств. А потом я предложил ему сыграть в покер. Мой выигрыш предполагал исполнение моего желания, но да, я предпочёл наказать его. Никому не дозволено пытаться сожрать меня! — Локи так искренне возмутился, что они не могли не улыбнуться. Атмосфера немного разрядилась. — Ладно, — вздохнул Колсон уже спокойнее, — что скажешь, специалист по змеелюдам, что мы можем с этим сделать? — С одной стороны всё то же самое: нужно найти его месторасположение и вытащить детей. С другой — с ним нужно быть очень осторожным, потому что он может гипнотизировать обычных людей. — Может быть Джемма и Лео смогут придумать что-нибудь, чтобы обойти гипноз? — вклинилась Дейзи. — Поговорю с ними, — кивнул Колсон. — Ещё святой отец предложил внедриться к нему, чтобы помочь детям и может быть что-то выведать, но, Фил, это вызывает у меня много опасений: если у него получится загипнотизировать Роджерса, это может быть куда опаснее, чем Вирджиний. — Думаю, что ты прав, этого нельзя допустить, — Колсон посмотрел на звякнувший уведомлением телефон и нахмурился, — у меня голосовое от него. Он поднёс телефон к уху и, прослушав пару минут, в течение которых они молча смотрели друг на друга, включил его на громкую связь. Судя по всему, телефон был в кармане, что-то шуршало, не всё можно было разобрать, что что-то было слышно: — Ты же хочешь этого сам — Да, я хотел бы пшшшшш. Я спасал его много раз и если могу сделать это окон... пшшшшш... лаю это. — Тогда пойдём со мной. пшшщшшщгрхххчщщщ — В место, где мы дождёмся вместе того счастливого дня, когда мы сделаем эту планету пшшшшшщчщ. — Когда это будет? пшщрггггггхххшщщщщ — Разве я не могу заменить их всех? Ты говорил, что у меня больше силы для этого. — Да, ты силён, но ты не готов, тебе нужно... пшшшш На этом месте связь обрывалась. — Чёрт.