Королевы, лошади и красные нити

Когда Рукия прошла Сенкаймон и вышла в Обществе Душ, то увидела Ренджи. Оказывается, он ждал её, а Ичика находилась у него на плече. Она поправила хаори; дополнительная вещь на ней казалась странным элементом после стольких лет ношения только шихакушо. Не помогал и его большой размер: несмотря на то, что она сняла мерки для этой одежды, рукава были огромными. — Я заберу Ичику в поместье, — сказала Рукия. — Брат ждёт меня. Ренджи сжал губы. — Я могу уложить её спать. Я нечасто видел её в прошлом году. — Задание в Сапоро было важным, — напомнила она ему. — И имеет гораздо больше смысла, если я приведу её, учитывая, что у меня дела в поместье. Ренджи закатил глаза и поправил хватку на спящем ребенке. — Задание в Сапоро длилось долгие восемь месяцев. Было чертовски скучно. С ним мог справиться даже рядовой член отряда. Не знаю, почему капитан отправил меня, — проворчал он. — Не ругайся перед Ичикой. — Она спит, она не слышит нас. — Ренджи прошёл мимо неё и исчез в шунпо, прежде чем она успела сказать что-то ещё. Рукия просто покачала головой и последовала за ним. Ее хаори развевалось во время движения, что немного раздражало. Она достигла поместья за несколько минут. Ренджи опередил ее, благодаря тому, что начал первым, и она увидела, как он исчез в коридоре по направлению к комнате Ичики. Проходивший мимо слуга сказал ей, что Бьякуя всё ещё находится в кабинете в поместье, и Рукия пошла по давно знакомым деревянным дорожкам. » — Ичиго теперь врач! — гордо воскликнула Орихиме, пока Ичиго потягивал свое пиво. — Казуи и я так гордимся, он наконец прошёл аттестацию и перенял больницу Иссина. Глаза Рукии направились к нему. — Поздравляю, Ичиго. Это большое достижение. Его губы растянулись в улыбке, но она не дошла до его глаз. — Спасибо. Казалось неправильным оставить больницу отца пустовать. — Да, теперь, когда его магистратура закончена, Ичиго работает в клинике, он дома намного чаще и мы больше проводим времени вместе, — прощебетала Орихиме. Ичиго сделал другой глоток пива. Его глаза ненадолго встретились с глазами Рукии, и один из них окрасился в желтый, прежде чем быстро вернуться к обычному цвету. Она думает, что, вероятно, это игра света». Она встряхнулась и пошла до кабинета Бьякуи более быстрым шагом. Он явно устал — насколько Рукия знала о врачах в Мире Живых, они проходили многолетнее обучение, чтобы иметь право заниматься медициной и лечить людей. Это было похоже на большую работу, «и, конечно, Ичиго должен был устать, если он только что закончил своё обучение», думает она. Хотя ей показалось странным, что он не разделял энтузиазма Орихиме. Двери в кабинет Бьякуи были частично открыты, и Рукия легонько постучала по деревянной раме, прежде чем проскользнуть внутрь. — А, Рукия, — поприветствовал Бьякуя, когда она поклонилась. — Как я понимаю, ты побывала в Мире Живых. Она моргнула и опустилась на колени в сэйдза напротив его стола. — Да. Ренджи и я взяли Ичику к Куросаки, чтобы посмотреть на бой Чада по телевидению. Было здорово встретиться со всеми после такого долгого времени. Глаза Бьякуи обратились к ней и он издал мягкое «хм» себе под нос. — Я думал, он не любит сражаться без необходимости. — А… полагаю, что-то изменилось, — сказала Рукия и нахмурилась. — Никто из других гостей Ичиго не задавался этим вопросом, так что, как я предполагаю, он изменил свое мнение. — Хм. — Ичиго теперь доктор, и у него есть сын, — продолжила она. — Он немного младше Ичики и, кажется, они поладили. Бьякуя кивнул, хотя что-то в его выражении лица — подрагивание губ, взгляд вдаль — казалось тревожным. Это так не похоже на него, что Рукия спросила: — Вы в порядке, брат? Он выпрямился. — Я хотел лично поздравить тебя с твоим назначением. Я очень горжусь тобой, — быстро сказал он. Щеки Рукии порозовели и она опустила голову. — Спасибо, брат. Я сделаю всё возможное, чтобы оправдать ожидания Готея и всего клана. Снова появился этот странный взгляд его глаз, но Бьякуя кивнул. — Я уверен, что ты справишься с этой задачей. Ты хорошо справлялась с обязанностями капитана в своем отряде. — Ааа. Я с нетерпением жду возможности официально назначать офицеров и решать ряд административных вопросов, которые не могли быть решены без капитана, — прокомментировала Рукия. — Война была тяжелой для моего отряда. — У тебя есть лейтенант на примете? Рукия покачала головой. — Котецу могла бы подойти, но капитан Котецу назначила её раньше меня, — серьезно сказала она. — Коцубаки хороший третий офицер, но он уже сказал мне, что не чувствует себя готовым к дальнейшей ответственности. Бьякуя вскинул бровь. — Понятно. Есть ли другие офицеры, которые, кажется, готовы к этой роли? Когда Рукия снова покачала головой, он сказал: — Тогда, возможно, тебе придется искать за пределами твоего отряда. Возможно, подойдёт офицер из другого отряда. — Возможно, — согласилась она. — Я поговорю с другими капитанами. — Мне жаль, что я не могу предложить тебе Абараи, — прокомментировал Бьякуя, но при этом внимательно смотрел на неё. — Он стал для меня совершенно незаменимым. Рукия покачала головой. — Не нужно извиняться, брат. Он… не подходит тринадцатому отряду. — И сама идея о Ренджи рядом с ней всё время… Рукия вздрогнула. — Я способна сама найти лейтенанта среди офицеров из других отрядов. Должно быть, есть несколько талантливых шинигами, которые почти готовы к повышению. — Очень хорошо. Не хочешь выпить чаю со мной до возвращения в свой отряд? Она улыбнулась. — Да, я бы с радостью. Чай, который им принесли слуги Бьякуи, был травяным тизаном. Он не обладает такими отрезвляющими свойствами, как зеленый чай, который обычно пила Рукия. Поэтому её глаза были тяжелыми, когда она заглянула в комнату Ичики, возвращаясь в казармы. Ренджи давно ушёл, а её дочь спала, свернувшись калачиком на своем футоне. Асаучи, который она называла своим собственным, находился в стойке у одной стены. Рядом с футоном лежала открытая книга, Рукия взяла её, отметив страницу, и положила на короткую книжную полку рядом с подставкой для занпакто. — Не знаю, почему я согласилась, чтобы ты пошла в академию так рано, — прошептала Рукия, наблюдая, как под лёгким одеялом поднимаются и опускаются плечи дочери. «Но ты уже в несколько раз сильнее, чем я была в твоем возрасте». Она снова вышла наружу, бесшумно затворила дверь сёдзи и выскользнула прочь, ступив в шунпо и вернувшись в казармы отряда. В казармах было тихо, когда она вошла в них и прошла в комнату лейтенанта. У неё не было времени перенести свои вещи в более просторную комнату капитана из-за похода в Мир Живых. — Ещё нужно привести в порядок старые покои Укитаке-сана, — пробормотала Рукия, ставя Соде но Шираюки на подставку и вешая хаори. Шихакушо же она положила в корзину для белья, и переоделась в простую юкату для сна. «Это подождет до утра», подумала она, ложась на футон и натягивая на себя тонкое одеяло. Однако после часа ворочания Рукия снова поднялась с футона и взяла с подставки Соде но Шираюки. Устроившись поудобнее, она села в позу лотоса и медленно задышала, сосредоточившись на том, чтобы погрузиться в состояние, в котором она могла бы достичь своего внутреннего мира. Но её занпакто молчал. Она поставила занпакто обратно на подставку, надела тапочки и вышла из покоев. Помещения капитана были совсем рядом, и Рукия, глубоко вздохнув, раздвинула сёдзи и послала в помещение шар кидо. Всё было точно так же, как она помнила, только с толстым слоем пыли на всём, что принадлежало Укитаке. Даже спустя столько лет после его смерти было неловко прикасаться к вещам, принадлежавшим ему, но пока над ней сиял голубой свет, Рукия медленно перебирала старые шихакушо и другую одежду, многие вещи, собранные им за долгие годы. Она и не подозревала, каким коллекционером был Укитаке. Уже прокрался рассвет в комнату через окно на дальней стене, а она всё ещё не закончила. Но рядом с ней уже была аккуратная стопка униформы и другой одежды, а также его старое хаори, от которого нужно было избавиться, и несколько предметов, которые, по её мнению, могли бы понадобиться главнокомандующему Кьёраку. Она не знала, что делать с красивыми кимоно, но они тоже были сложены в аккуратную стопку. — Капитан? — испугал Рукию голос Сентаро, и она чуть не выронила резной веер из рук. — А, доброе утро, Сентаро, — поприветствовала она. Темноволосый мужчина покраснел, глядя на неё. Рукия опустила взгляд, понимая, что она всё ещё в своей юкате, которая вся покрылась пылью. — А… Несколько офицеров сказали, что слышали шум отсюда. Хотя, это мог быть призрак, — когда Рукия приподняла бровь, он пожал плечами, — Вам нужна помощь? — Если бы ты мог позаботиться о том, чтобы избавиться от этой кучи, — Рукия указала на старую униформу, — Я была бы очень признательна. Глаза Сентаро слегка покраснели, когда он поднял вещи. — Думаю, давно пора было навести здесь порядок, — пробормотал он, — Учитывая, что вы новый капитан и всё такое. Рукия улыбнулась ему, но почувствовала, что на глаза навернулись слезы. — Мы будем продолжать чтить Укитаке-сама, — заверила она его. Он коротко кивнул и повернулся к двери. — О, и Сентаро, мне нужно, чтобы кто-нибудь позже отнес ящик в первый отряд. Думаю, главнокомандующий Кьёраку тоже хотел бы получить кое-что из вещей Укитаке-сана. Пожалуйста, распорядись, чтобы мебель вынесли и раздали. И как только эта комната опустеет, мне нужно будет вымыть её. Количество пыли… впечатляет. Сентаро слегка поклонился и поспешил прочь. Рукия вернулась в свои покои и привела себя в порядок, затем переоделась в чистое шихакушо и слишком большое хаори. Она не выспалась и знала, что позже поплатится за это, но ей было приятно наконец-то заняться делом, которое она откладывала в течение десяти лет. День прошёл медленно, пока Рукия разбиралась с кипами бумаг на своем новом столе. Хотя в качестве временного капитана она могла подписывать некоторые приказы, была работа, которая ждала её назначения. Рукия занялась ею в первую очередь, подписав приказ о наборе новых шинигами из академии, чтобы пополнить сильно поредевшие ряды тринадцатого отряда. — Капитан, вам сообщение от капитана Куроцучи, — объявил Сентаро около полудня. — Ему нужен отчет о вашем вчерашнем прибывании в Мире Живых. Он говорил что-то о странных показаниях реацу. Рукия прикусила губу. — Понятно. Спасибо, Сентаро. Ожидает ли гонец ответа? — Когда третий офицер Сентаро покачал головой, она медленно выдохнула. — Я добавлю это в свой список дел, — сказала она и махнула рукой, отпустив его. На её столе лежало несколько отчетов, которые ей нужно было прочитать и утвердить, и Рукия работала и над ними. — Мне нужен лейтенант, — пробормотала она через некоторое время. Хотя она уже успела просмотреть дюжину отчетов шинигами тринадцатого отряда, на столе, обычно предназначенном для лейтенанта, всё ещё лежала огромная стопка — и она всё увеличивалась. Солнце двигалось по небу и уже давно село, когда Сентаро снова постучал в дверь кабинета. — Капитан, сообщение от капитана Кучики. Он спрашивает, планируете ли вы всё ещё присоединиться к нему за ужином. — Рукия подняла голову, и Сентаро нахмурился. — Он сказал, что вы немного опоздали. — Ах. — Рукия посмотрела в окно, а затем на часы на своем столе. — Более чем немного. Пожалуйста, передай, что я скоро буду. Он кивнул, но на его лице появилось беспокойство, когда он уходил. Рукия встала и потянулась, чувствуя, как смещаются и потрескивают позвонки. Она вернулась в свою комнату и быстро переоделась в темно-синее кимоно и узорчатое оби. Надев гэта, она поспешила в поместье. По дороге она подавила зевок. Бьякуя и Ичика ждали её, когда она вошла в столовую, оставив гэта у двери. Они поклонились в знак приветствия. — Простите, что заставила вас ждать, — извинилась она. Ичика вскочила, чтобы обнять её, и в этот момент желудок Рукии громко заурчал. Она покраснела, но позволила Ичике потянуть её к столу. — Я уверен, что твой день был насыщенным, — сказал Бьякуя, и Рукия слегка склонила голову. — Ах, да. У нового капитана отряда много бумажной работы, — призналась она с лёгким смешком. — Как прошел день с наставником, Ичика? — спросила она, когда слуги, по молчаливому и почти невидимому жесту Бьякуи, начали вносить в комнату тарелки. — Скучно. Почему я должна учить математику? Папа говорит, что она бесполезная, — пожаловалась Ичика. Рукия нахмурилась. — Твой папа ошибается, — сказала она, подавая дочери овощи и кучу риса вместе с миской супа. — Математика очень важна, если ты хочешь когда-нибудь стать офицером. Мне постоянно приходится использовать математику, чтобы управлять своим отрядом. Ичика скорчила гримасу, но по жесту Бьякуи все трое сказали «итадакимасу» и принялись за еду. — Наверное. Мне больше нравится читать. Нагата-сенсей дал мне почитать несколько книг из Мира Живых, и они были просто великолепны. — Хн, — Бьякуя посмотрел на Рукию, — Что за книги? — Он назвал это литературой. Сказал, что я лучше пойму их, когда стану старше, но мы читаем «Twelfth Night». Книга очень хорошая! — Шекспир, — пробормотала Рукия и спрятала зевок за рукавом своего кимоно. — Что ж, я рада, что тебе нравится, Ичика, — сказала она. К тому времени, как они закончили ужин, Рукия каждые несколько минут подавляла зевок. — Ты почитаешь мне сказку перед сном, мама? — попросила Ичика и Рукия улыбнулась. — Конечно. Спасибо за еду, брат, — сказала она и поклонилась ему. Бьякуя только кивнул. Рукия последовала за Ичикой через двор в её комнату и подождала, пока дочь выберет книгу с полки. — А, это другая книга, да? — спросила Рукия. Книга была толще, чем та, которую она убрала прошлой ночью. — Ага, ту книгу я читаю с папой, — пояснила Ичика, переодеваясь в спальную юкату и разворачивая свой футон. Рукия устроилась рядом с ней на полу. — Хн. Очень хорошо, — пробормотала она и открыла книгу на первой странице. Хотя Ичика умела читать самостоятельно, ей все равно нравилось, когда ей читали, но из-за всё более частых зевков Рукии этот процесс был сложнее, чем обычно. — Мама, тебе нужно поспать, — наконец сказала Ичика, когда Рукии потребовалось несколько минут, чтобы прочесть одну страницу, потому что она не могла перестать зевать. Дочь взяла книгу из её рук, прежде чем Рукия успела возразить. — Хмм, да, прости, Ичика. Это был долгий день, — извинилась Рукия и поцеловала дочь в лоб. — Тогда тебе пора спать. Ичика забралась на свой футон и натянула одеяло. — Спокойной ночи, — сказала она, когда Рукия снова поцеловала её в лоб и погасила лампу. — Спокойной ночи, Ичика. Возвращение в казарму далось с трудом, и Рукия легла в свою постель полностью одетая. Но сон её был беспокойным и наполненным яркими образами бега сквозь метель. Казалось, её преследует некто с жёлтыми глазами и темной реяцу. Реяцу, которую она не ожидала почувствовать снова.