Королевы, лошади и красные нити

— Ичи-сан, вы в порядке? — спросила пациентка Ичиго, пожилая женщина с переломом запястья. Ичиго сглотнул зевок и скривил губы, закрыв глаза. — Простите, Хигаши-сан. Я плохо спал прошлой ночью. Он закончил забинтовывать ее запястье и перекатился на низком мягком стуле к своему компьютеру. — Я наложил шину на запястье, но собираюсь направить вас к хирургу, чтобы он оценил, нужна ли вам реконструктивная операция. Хигаши поджала губы и посмотрела на свое забинтованное и перевязанное запястье. — А что будет, если мне не понадобится операция? — Если операция не понадобится, то в течение нескольких недель вы будете носить более постоянный гипс, а затем бандаж. — Ичиго быстро ввел записи в систему учета. — Пока вы не увидите хирурга, держите запястье как можно неподвижнее и не мочите шину. У вас есть еще вопросы? — Нет, Ичи-сан. Спасибо вам. Ичиго встал и коротко поклонился пожилой женщине. — Выйдите на улицу, когда будете готовы, и Юзу поможет вам записаться на прием к хирургу, — приказал он. Он едва дождался, пока за ней закроется дверь, и, прислонившись спиной к стене, зевнул. За последние несколько дней в клинике был постоянный поток пациентов, но серьезных экстренных случаев не было. Но не работа выматывала его, а его новая ночная привычка. Днем все было нормально. Орихиме отводила Казуи в школу, а затем отправлялась на свою подработку в пекарню. Ичиго одевался и вместе с Юзу и Карин открывал больницу для пациентов. Ночи были совсем другим делом. После первого кошмара после визита Рукии и Ренджи они снились Ичиго каждую ночь. Он стал спать в больнице, чтобы не будить свою семью после того, как две ночи подряд будил всех домочадцев криками с дивана. С каждой ночью кошмары становились всё интенсивнее, и Ичиго обнаружил, что из-за отсутствия спокойного сна ему с трудом удается бодрствовать днем. "Он заставлял себя двигаться быстрее, даже в шунпо. Рукия была уже за следующим поворотом, сражаясь с пустым. Он чувствовал ее реяцу, которая поднималась и опускалась, когда она сражалась. Он мог видеть красную нить, связывающую их друг с другом. Ичиго остановился, его плащ развевался вокруг него, когда он увидел ее: используя второй танец Соде но Шираюки, она взорвала льдом не одного, а трех пустых. Она была загнана в угол. «Спаси королеву!» —прорычал Зангецу, и Ичиго снова бросился в бой. Он бросился к Рукии и, услышав ее призыв «Второй танец: Белая рябь!», Ичиго проревел «Гецуга Теншо!» Их совместные атаки уничтожили всех трех пустых одним ударом, и Ичиго приземлился рядом с Рукией, когда они распались. — Я могла бы с ними справиться, — с укором сказала Рукия, убирая свой занпакто. Ичиго позволил себе выйти из банкая и перекинул меч за спину. — Тц. Просто скажи спасибо за помощь, карлик. Зангецу сказал, что всё было хуже, чем на самом деле. Рукия закатила глаза, но смягчилась при упоминании Зангецу. — Он еще более заботливый, чем ты. Ичиго пожал плечами. «Он хочет защитить свою королеву». Он наклонился, и их губы встретились в долгом поцелуе. Он был готов поклясться, что Зангецу мурлыкал. Ичиго стоял в гостиной, держа в руке занпакто и со старой маской ящера на лице. Орихиме лежала на диване перед ним, ее глаза были пусты, одна рука лежала на животе, тело было в крови из-за огромной дыры в груди. Казуи лежал лицом вниз на полпути между кухней и столовой, под ним запеклась кровь. В доме воняло кровью и смертью. Ичиго в ужасе огляделся вокруг в поисках доказательств того, кто убил его семью, заняв оборонительную позицию. Когда он стянул с лица маску, он услышал рядом с собой гогот. Это был Зангецу, с алебастровой кожей, одетый в белое шихакушо, с белыми волосами, падающими на лицо. Его желтые глаза окинули мертвые тела, и он усмехнулся Ичиго, его черный язык высунулся, чтобы облизать губы. — Это… хороший способ справиться с препятствием. Не возражаешь, если я их съем? Я голоден, а ты больше не выпускаешь меня поиграть. Ичиго в ужасе отступил назад. — Я сделал это? Но… но я бы никогда. Казуи — мой сын! Орихиме…! Зангецу снова захихикал. — Конечно, конечно. Иногда препятствия приходят в милых упаковках, король. — Казуи не был препятствием! — крикнул Ичиго. Пустой только ухмыльнулся. — Просто препятствия к Королеве. Ты должен был сражаться сильнее. Вместо этого ты уже десять лет занимаешься херней? С тех пор, как ты отпустил Королеву, этот чертов дождь не прекращается." — Ичиго! — Высокий голос разбудил его. Он с трудом открыл глаза и разглядел обеспокоенное лицо Юзу. — А? — Ты кричал так громко, что я услышала тебя наверху. Что происходит? Почему ты здесь внизу? — потребовала ответов Юзу. Ее светло-каштановые волосы торчали в разные стороны, и она провела рукой по ним, приводя их в еще больший беспорядок. Ичиго сел и вытер лицо. Это было похоже на правду. — Прости, что разбудил тебя, Юзу. Просто кошмар о войне, — соврал он и зевнул. — О, Ичиго, — вздохнула она. — Я сделаю тебе чай. Юзу вышла из комнаты больницы, оставив Ичиго сидеть на кровати, зарывшись головой в руки. — Что, блядь, происходит? — прошептал он с низким рыком и прижал кончики ладоней к глазам. — Я никогда не причиню вреда Казуи. Почему Зангецу является мне во сне спустя столько времени? — Вот, это ромашка, — Ичиго отнял руки от лица и взял кружку, предложенную Юзу. — Спасибо, Юзу. Я никого больше не разбудил? От травянистого запаха чая у него перехватило желудок, но Ичиго сделал несколько глотков. — Нет. Карин и Казуи на противоположной стороне дома, а Орихиме все еще храпела, когда я спускалась вниз. — Храпела? — Ичиго поднял бровь. — Она храпит во сне, разве ты не заметил? — спросила Юзу. — Я возвращаюсь в постель. Постарайся поспать, братик Ичи. Она вышла из комнаты, слегка помахав рукой, оставив Ичиго с его чаем. Ему было интересно, когда Орихиме начала храпеть во сне. Ичиго допил чай и лег, но прошло немало времени, прежде чем он смог снова заснуть. На следующее утро, притащившись из клиники, он присоединился к семье за завтраком. — Ичиго! Ты выглядишь изможденным, — голос Орихиме приобрел обеспокоенный тон, когда она подала Казуи завтрак из риса, куска жареной рыбы и жареного яйца. — Братик Ичи сказал, что ему снятся кошмары, — пробормотала Юзу, добавляя фурикаке в яичницу. — Он разбудил меня. Ичиго ущипнул себя за переносицу и покопался в морозилке в поисках молотого кофе, затем в шкафу в поисках фильтра. — Кто-нибудь еще хочет кофе? — спросил он. — Я, — Карин села за стол и взъерошила волосы Казуи. — Ты в порядке, Ичи? Он посмотрел на Юзу и Орихиме, которые покачали головами, и налил достаточно воды для двух человек. Он добавил несколько столовых ложек кофе. — Я в порядке, — сказал он и достал кружки из шкафа. Карин и Юзу быстро поели и поспешили наверх, чтобы одеться на работу, а Ичиго добавил в свою миску рис и яйцо. Кофе он пил черный, и первый глоток чуть не обжег ему язык. — Юзу сказала, что в больнице сегодня будет напряженный день, — прокомментировала Орихиме, садясь за стол и беря палочки для еды. Ичиго пожал плечами и посмотрел на Казуи. — Да, наверное. Мальчик съел последнюю порцию риса и отложил палочки. — Мама, могу я пойти? Орихиме одарила его лучезарной улыбкой. — Конечно, Казуи. Иди собирайся и я провожу тебя в школу. — Она вернула свое внимание к Ичиго, и выражение ее лица помрачнело. — Юзу сказала, что тебе снятся кошмары. — Да. — Ичиго зачерпнул в рот еще одну порцию риса и запил ее большим глотком кофе. Он надрезал желток в центре яйца и дал ему стечь в рис, прежде чем взять еще один кусок. — Ичиго… Он уставился на рис. — Не беспокойся об этом, — сказал он и продолжил есть. — Ааа… — Орихиме нахмурилась и начала есть свой завтрак. Ичиго закончил свой через несколько минут и выпил последний глоток кофе. Он сполоснул посуду и поставил ее в посудомоечную машину. — Я буду в больнице, — тихо сказал он и вышел из кухни, прежде чем Орихиме успела сказать что-нибудь еще. Карин постучала в дверь, и он резко очнулся с дикими глазами, пока не понял, что находится в своем кабинете. — Карин, — сказал он и провел рукой по лицу. Комната вокруг него была крошечной: это было просто место для заполнения бумаг. Стол был завален этими бумагами, которые он должен был закончить во время обеденного перерыва. На самом дальнем углу стола лежал обед, который он едва тронул. — У нас четыре пациента в приемной и один в смотровой, — сказала ему сестра. Она была одета в бледно-голубую униформу, а ее взгляд был обеспокоенным. — Мы опаздываем примерно на час, я не знала, что ты уснул здесь. Что случилось, Ичи? Юзу сказала, что это что-то из-за войны. Ты также не поел. Ичиго зевнул и встал. Он натянул свой белый халат и покачал головой. — Я буду в порядке, Карин, — сказал он, хотя его руки слегка дрожали. — Мне следовало бы выпить больше кофе, — протянул он,— Я приму пациента в смотровой комнате. Есть ли кто-нибудь в приемной, кого ты или Юзу могли бы подлечить? Карин покачала головой. — Я так не думаю. Я сделаю тебе кофе, — предложила она, и Ичиго последовал за ней из кабинета. Она оглянулась на него, глаза по-прежнему были обеспокоены, но поспешила в приемную и зону ожидания. — Спасибо, Карин, — сказал он и постучал в дверь смотровой комнаты. — Хаши-сан? Это доктор Куросаки. Извините за долгую задержку, — сказал он, когда за ним закрылась дверь. Остаток дня прошел в круговороте пациентов. Ичиго пил кофе, приготовленный Карин, в перерывах между осмотрами и направлял очередного пациента к хирургу. Поздним вечером в клинику заглянула Орихиме, чтобы напомнить брату и сестрам, что ужин будет через несколько часов. — А! Ичиго, я принесла тебе перекусить, — объявила она, когда он вышел из смотровой. Она вложила ему в руку что-то, завернутое в салфетку. — Спасибо, Орихиме, — пробормотал он. — Не жди меня на ужин, мне нужно закончить бумажную работу. — О, но мы всегда ужинаем вместе, — весело сказала она, и ее большие серые глаза посмотрели в его. Ичиго посмотрел в коридор, где, по словам Карин, ждали еще три пациента. — Извини. Это займёт много времени. — Ну конечно, если это важно. Я подогрею для тебя тарелку. «Спасибо». Он все еще смотрел в сторону, но Орихиме наклонилась к нему, приподняв щеку. Ичиго покорно чмокнул ее, после чего снова скрылся в своем кабинете. Он закрыл дверь, и его голова упала на стол. Ичиго развернул салфетку. Закуска внутри была неопознанной, и Ичиго скорчил гримасу. Он снова завернул салфетку и выкинул в мусорную корзину под столом так, чтобы, когда он положил закуску внутрь, она медленно сползла вниз, а не упала, чтобы Орихиме не услышала, как она упадет, если она все еще ждет за дверью. Он не хотел ранить ее чувства — но и не собирался есть, что бы это ни было. Ичиго проверил записи о следующем пациенте на компьютере и снова вышел на улицу; Орихиме уже не было, и он медленно выдохнул. Затем он пожал плечами и вошел в смотровую комнату, чтобы принять следующего пациента. Последний пациент ушел только ближе к закату, и Юзу закрыла клинику между зевками. Карин прибралась в смотровой, а Ичиго снова сидел в своем кабинете, приоткрыв дверь, и набирал записи последнего пациента. Его ждала груда бумаг. — Братик Ичи, не забудь поужинать, — крикнула Юзу, проходя мимо кабинета к двери, отделявшей больницу от дома. Ичиго, бормоча себе под нос, закончил свои записи и повернулся к бумагам. Юзу заполнила все страховые формы, но они нуждались в его подписи. Он внимательно просмотрел каждую из них и подписал все, кроме одной. На последней он приклеил липкую записку с исправлением на кандзи. Были и страховые бланки больницы — полисы, подлежащие обновлению, чтобы защитить клинику и его самого, если что-то случится. Когда он закончил, было уже почти десять, и Ичиго закрыл дверь своего кабинета, зевнув. Он вошел в дом; в гостиной был включен телевизор, и, судя по смеху, доносившемуся из телевизора, Орихиме и его сестры смотрели какое-то реалити-шоу. Он потащился на кухню, где лежала записка от Орихиме о том, что ужин находится в холодильнике; он подумал, что четыре часа — это очень долго, чтобы держать еду теплой. Ужин, к счастью, оказался гораздо более нормальным, чем старания Орихиме по перекусу, и Ичиго спокойно разогрел его и налил себе выпить. Поставив тарелку с подогретым рисом, овощами и тонкацу на стол, он нашел в ящике пару палочек для еды и сел есть. — О! Ичиго, я рада, что ты наконец-то поел, — сказала Орихиме с порога. — Ты должен был сделать перерыв несколько часов назад, разве бумажная работа не могла подождать? — ласково спросила она. Ичиго слабо хмыкнул и сделал глоток воды, прежде чем ответить. — Я хотел закончить всё сегодня. Он поковырялся в груде овощей на своей тарелке, выбрал морковку и съел ее. Соус был слишком соленым, но, поскольку она смотрела на него, он не мог отмахнуться от него. — Казуи сегодня получил пятерку за тест по кандзи, — сообщила Орихиме, наполняя стакан водой и садясь напротив него. — Здорово, — сказал Ичиго и поднял голову. — Я поздравлю его утром — я знаю, что он уже в постели. — Хн. А у меня был хороший день в пекарне. Мой босс обожает мои сладкие булочки с фасолью! Ичиго спрятал выражение лица за салфеткой. Он на мгновение задумался, не стала ли Рангику ее боссом. Мысль об одном из шинигами, которого он не видел много лет, пронзила его — как и чувство вины за немилосердные мысли. — Ты в порядке, Ичиго? — Ее высокий голос напугал его и Ичиго кашлянул. — Да. Что-то застряло в горле, — сказал он и снова схватился за стакан с водой. — Хмм. Ну, ему они очень понравились, и он сказал, что мы сможем начать продавать их на следующей неделе! Разве это не здорово? Это первый рецепт, который мой босс назвал достаточно хорошим для продажи. — Да, это здорово, Орихиме, — пробормотал Ичиго и зачерпнул в рот еще риса. Рис был немного соленым, и он ненадолго задумался, не стоит ли поговорить с ней об опасностях высокого кровяного давления. — В следующий раз я попробую убедить его продавать мой особый хлеб. Думаю, он всем понравится. Вчера я отправила немного домой Тацуки, когда она заходила в гости. Надо бы и Исиде-куну дать немного. Он всегда так любезен со своими отзывами, — болтала Орихиме. Ичиго хмыкнул, соглашаясь, и продолжил есть. Внезапно его желудок заурчал, и он сделал еще один глоток воды. Резко его голову пронзила боль, а за левым глазом образовался всплеск агонии. — О, надо бы пригласить Исиду-куна на ужин на следующей неделе! Тем более что он не смог присоединиться к вечеринке на днях. Мы можем пригласить Тацуки, и я приготовлю что-нибудь особенное, например, пирог. Казуи его любит, я могу… Желудок Ичиго заурчал сильнее, а на висках выступили бисеринки пота. Он судорожно сглотнул, а его рука сжалась. В стекле образовалась трещина, и оттуда понемногу потекла вода. В животе заурчало, и Ичиго успел произнести «Извини», после чего вскочил со стула и поспешно вышел из комнаты. — Ичиго! — прозвучало в воздухе позади него, а затем послышался скрип стула и шаги. Ближайший туалет был в больнице, и он едва успел захлопнуть за собой дверь, как его вырвало в унитаз. Его глаза слезились, и он сильно трясся, когда смывал весь этот беспорядок. Ичиго дрожащими руками схватился за раковину и включил кран, зачерпнул в рот холодной воды и сплюнул, чтобы прополоскать рот от едкого вкуса. — Ичиго? Ты в порядке? Прозвучал ее голос и Ичиго снова сплюнул в раковину, глядя в зеркало над раковиной, и отшатнулся. Склера его левого глаза была черной, а радужка — тонким желтым кольцом. — Со мной все будет в порядке, — сумел он вымолвить в ответ. Боль все еще пульсировала за глазом, и он ждал, прижавшись к холодному белому фарфору раковины. Левый глаз подмигнул ему, а затем вернулся в нормальное состояние, и Ичиго обмяк, его тело все еще дрожало. Он вымыл руки и вытер рот, после чего открыл дверь. Орихиме все еще стояла там, на ее лице было обеспокоенное выражение. — Что случилось? — спросила она, и от ее мягкого, высокого голоса боль в его глазах усилилась. — Внезапная мигрень, — пробормотал он и отступил от нее. — Мне нужно… мне нужно прилечь. У меня есть кое-что от головной боли в больнице. Она последовала за ним, пока он шел в складское помещение больницы и начал рыться в образцах лекарств. Там было две упаковки суматриптана в фольгированном рукаве со сроком годности всего месяц. — Тогда давай я помогу тебе лечь в постель, — весело сказала Орихиме, и Ичиго резко обернулся. Она была менее чем в метре от него и он отступил на шаг. — Нет — лучше здесь, внизу, — снова пробормотал он. — Но Ичиго… — Пожалуйста, просто уйди, — прошипел он, и она отступила назад с обиженным взглядом в глазах. Он даже не мог заставить себя чувствовать вину — слишком сильно пульсировала голова. Он разорвал упаковку с лекарством и проглотил две таблетки, несколько раз сглотнув, чтобы проглотить их. Когда он вышел из кладовой, дверь между больницей и домом была закрыта, и Ичиго, спотыкаясь, добрался до кровати, которую использовал последние несколько ночей. Он выключил свет и упал на нее, закрыв глаза от света, проникающего из-за штор. В его снах был Зангецу, смотрящий на него из зеркала. На седьмую ночь после визита Рукии Ичиго снова засел в клинике. Его тело дрожало от усталости, и он, наконец, сломался и принял одно из мягких успокоительных средств, которые всегда были под рукой в больнице. В ослабленном состоянии Ичиго потерял сознание через несколько минут. Вместо кошмара Ичиго провалился в свой внутренний мир, с плеском приземлившись в ледяную воду и тут же погрузившись на несколько метров в глубину. От шока он наглотался воды, но сумел сориентироваться и выплыть на поверхность. Шел проливной дождь — очевидно, источник воды — и Ичиго видел, что вода была достаточно глубокой, чтобы большинство небоскребов оставались над поверхностью всего в нескольких метрах. Он подплыл к одному из них и взобрался наверх, приземлившись на крышу. Ичиго откашлялся от воды, которую вдохнул, подняв голову к дождю. — Какого черта? — пробормотал он. — Я принял таблетку, этого не должно быть. — Как будто таблетка может сдержать меня, Король, — насмехался Зангецу. Он выглядел так же, как и десять лет назад: как инверсия самого Ичиго, с чистой белой кожей, черными склерами и ярко-желтыми радужками. — Нам давно пора поболтать. Или ты думал, что я просто засну навсегда, когда ты свернешься калачиком и перестанешь драться? Ичиго отступил в оборонительную позицию при появлении Зангецу; даже после тренировок с нулевым отрядом и перековки своего занпакто он знал, что пустой не был полностью укрощен. — У меня… есть семья, — пробормотал он. — Я не могу носиться вокруг, как ребенок, которым был раньше. Зангецу фыркнул. — Королева все еще сражается, хотя у нее есть семья. Даже если она с бабуином. Так какое у тебя оправдание, Король? Бывший временный шинигами отвернулся и сосредоточился на бесконечных просторах своего внутреннего мира. — Быть шинигами — это работа Рукии. Я был просто временным. — Он посмотрел на темно-серое небо. — Здесь уже давно идет дождь, да? На эти слова он получил рычание. — Я же сказал тебе, чертов дождь не прекращается с тех пор, как ты отпустил Королеву. Ичиго уставился на него. — Я думал, это был просто сон. — Та часть, где ты убил свою жену и того ребенка, была, — признал Зангецу. — Очевидно, у тебя никогда не было желания убивать слабаков. Ичиго на секунду подумал, что ему следует защищать Орихиме — но Зангецу не был… не прав на ее счет. — Тогда зачем я здесь? — спросил он. — Мне чертовски надоел этот дождь, — прорычал Зангецу. — Надоело, что ты живешь, как слабак, и надеешься, что я буду просто спать. Так что теперь твоя очередь побыть лошадью. Ичиго моргнул и потянулся за спину, чтобы найти свой занпакто, но обнаружил, что его там нет. — Какого черта? Я думал, мы решили этот вопрос десять лет назад. Ты не можешь просто забрать мое тело! Зангецу только усмехнулся. — Не волнуйся, Король. Ты поблагодаришь меня, когда я верну нашу Королеву. У Ичиго отвисла челюсть, и он бросился на Зангецу. — Не смей обижать Рукию, ублюдок! Лишенный оружия, он замахнулся на пустого кулаком, но тот легко увернулся. — Ты не слушаешь, идиот? Рукия — Королева. — Пустой указал пальцем, и Ичиго оказался связан волной невидимой энергии. — Сиди тихо, Король, пока я пойду развлекусь. Ичиго беспомощно смотрел за исчезновением Зангецу.