Королевы, лошади и красные нити

«Ичиго оказался перед дверью покоев Рукии с чаем и пирожными на подносе, переданными ему Кирио Хикифуне, которая сказала ему поделиться с «крошечной шинигами, которую нужно накормить». Ичиго легонько постучал в дверь. Через мгновение дверь открылась, и Рукия подняла на него глаза. Она уже сменила шихакушо на бледно-голубую ночную рубашку и белоснежное косодэ с цветочной вышивкой. — Ичиго? — тихо спросила она. — Кирио-сан прислала меня с чаем, — объяснил Ичиго, поднимая поднос. Он был в пижамных штанах и простом черном хлопковом косодэ. Косодэ было накинуто на него неплотно, сквозь него виднелась верхняя часть груди. Рукия покраснела, но открыла дверь шире. — Ааа, — сказала она в знак согласия. — Пожалуйста. Ичиго прошёл мимо и поставил поднос на низкий столик. Он подождал, пока Рукия закроет дверь и сядет, а затем присоединился к ней и сел напротив, скрестив ноги. Чайный сервиз, предоставленный Хикифуне, был одним из самых тонких произведений фарфора, которые он когда-либо видел. Фарфор был тонким и полупрозрачным по ободку каждой чашки и расписан тонким золотым кольцом. На внешней стороне каждой чашки распустился целый ряд тёмно-синих цветков вишни. Чайник был более скромным, с одним цветком на каждой стороне. Ичиго поставил одну из чашек перед Рукией и налил ей, после чего наполнил свою чашку. Он отставил чайник в сторону и подтолкнул к ней тарелку с печеньем. Рукия осторожно взяла свою чашку, вдыхая аромат дымящейся жидкости. — Ходзитя, — пробормотала она. — Хотя пахнет немного… по-другому. — Кирио-сан сказала, что он поможет нам. Я думаю, это как еда, наполненная её реяцу. Она сказала, что печенье будет делать то же самое, — объяснил Ичиго. — Она отправила широи коибито, — щёки Ичиго покраснели, и он сделал глоток чая, тихо ругаясь, когда тот оказался слишком горячим и обжёг язык. — Она не отправила ничего Ренджи и брату? — спросила Рукия. — Может, и отправила. Они остановились в другом доме для гостей, который находится довольно далеко от нашего. Она остановила меня в коридоре, сунула мне в руки поднос и сказала, что тебя надо кормить, потому что ты такая маленькая. — Идиот, — огрызнулась Рукия. — Перестань называть меня маленькой. Ичиго отставил чашку и положил руки на колени. — Она назвала тебя маленькой! Я просто повторяю то, что она сказала. — Хмф. Ну, по крайней мере, она была достаточно мила, чтобы прислать печенье, — пробормотала Рукия. Она взяла одно из печений и разломила его пополам. — Оно очень вкусное, — призналась она, прожевав и проглотив. — Да? Думаю, так и есть — её стряпня — одна из лучших в моей жизни. Только не говори об этом Юзу, — попросил Ичиго. Он тоже выбрал печенье. Некоторое время они молчали, потягивая чай и поедая печенье. Ичиго налил каждому по второй чашке и откинулся на спинку стула. — Осталось недолго, — тихо сказал он. — Думаю, утром они отправят нас обратно в Общество Душ. Надеюсь, остальные в Готее готовы к тому, что нас ждёт. Рукия медленно кивнула. — Я согласна. — Её выражение лица потемнело и она уставилась в свой чай. — Я уверена, что они будут готовы. А ты, Ичиго? Ичиго выпрямился и поставил свою чашку обратно на стол. — Ты со мной, — заметил он, — и у меня теперь есть мой настоящий занпакто. Мы тренировались. Рукия хмыкнула и сделала глоток чая. — Ичиго… — её тон привлек его внимание, и они встретились взглядами через стол. — Меня может не быть рядом во время войны. Квинси очень много. И их король… грозен. — Ты всегда со мной, Рукия. Я уже говорил тебе, что мы связаны друг с другом. — Не думая, Ичиго протянул руку через стол и кончиком пальца коснулся груди Рукии, как раз посередине. Они оба покраснели от этого прикосновения, и Ичиго отдернул руку. Рукия схватила её прежде, чем он успел убрать её. — Про… — Не извиняйся, — тихо сказала Рукия. — Мы всегда были связаны. И если это поможет тебе победить… Ичиго, ты должен победить. Это вызвало улыбку у рыжеволосого шинигами, и он наклонился вперёд. Их руки всё ещё были переплетены, и они всё ещё смотрели друг другу в глаза. — Мы победим, Рукия. А если нас разлучат, я вернусь к тебе. А ты вернешься ко мне. — Да, — прошептала Рукия. Они наклонились почти одновременно и встретились на середине стола. Её глаза закрылись, когда их губы соприкоснулись. Сначала это был почти целомудренный поцелуй, просто прикосновение губ. Но потом Ичиго углубил его и приподнялся, чтобы притянуть её ближе. На вкус он был как чай и белый шоколад из печенья, решила Рукия, и что-то ещё. В конце концов стало ясно, что стол мешает, и Ичиго свободной рукой отодвинул его, чтобы притянуть Рукию ещё ближе. Она добровольно пододвинулась, и рука Ичиго обхватила её талию, а её язык высунулся, чтобы найти его язык. Один — а может, и они вдвоем — застонал, и вдруг Рукия оказалась у него на коленях, прижатая к нему. Когда Ичиго наконец отстранился, чтобы отдышаться, его дыхание стало неровным. Рукия встретилась с ним взглядом, несмотря на румянец на щеках. — Всё нормально? — спросил он. — Мы можем остановиться, если… Рукия быстро кивнула. — Более чем нормально. Я не хочу останавливаться, — поспешно сказала она и наклонилась, чтобы снова поцеловать его. Их первые поцелуи и старания Ичиго по притягиванию её к себе ослабили косоде, и оно распахнулось, оставив между ними только тонкую ночную рубашку Рукии. Ичиго пробормотал ей что-то в рот и притянул ближе, из-за чего они вздохнули, когда ее грудь прижалась к его обнаженной груди. Она нашла его шею и запустила руку в волосы. Через неопределенное время Ичиго отстранился, и Рукия издала жалобный гортанный звук. Его губы прошлись по её шее, а зубы впились в нежную кожу в месте соединения шеи и плеча. Рука Рукии переместилась на его шею, и она сняла его косоде с одного плеча; Ичиго неохотно опустил ее руку со своей, чтобы помочь, стягивая ткань с его тела и позволяя ей упасть позади них. Его руки нашли белую ткань её косоде и потянули, но осторожно. — Всё нормально? — спросил он снова, его голос был хриплым. Когда Рукия пробормотала согласие, он полностью расстегнул пояс на ее талии. Его руки вернулись к ее плечам, и ладони потянули ткань вниз, но медленно, осторожно, как будто она могла передумать. Ее руки были обнажены, и когда она невольно вздрогнула от внезапного холода, руки Ичиго нежно погладили ее по предплечьям, затем по плечам, а затем снова поднялись вверх, чтобы обхватить ее лицо и поцеловать еще раз, всего один раз. Он слегка откинулся назад, чтобы посмотреть на нее. Рукия опустила глаза, пряча их от него под длинными ресницами. — Красиво, — прошептал Ичиго и снова приник к ее рту. Она придвинулась к нему, расположив ноги на его коленях, и Ичиго невольно застонал. Рукия придвинулась ближе, потерлась своим центром о его, и Ичиго оторвал свой рот от ее рта, чтобы застонать, пряча звук на ее шее. — Ичиго, — наконец пробормотала Рукия. — Ты хочешь, чтобы я остановился? Ичиго отстранился и встретился взглядом с ее глазами. Его зрачки были расширены, и он сильно прижимался к ней, но он выглядел готовым отступить, если она скажет. Даже несмотря на то, что его руки дрожали на ее коже. — Нет. Я хочу, чтобы ты остался. Я хочу, чтобы ты остался со мной на ночь. Щеки Рукии покраснели от этих слов. Это было всё, что Ичиго нужно было услышать. Он поднял её со своих колен и встал, а затем снова притянул её в свои объятия, прежде чем Рукия успела пожаловаться. За перегородками сёдзи стояла низкая кровать на платформе, и Ичиго понес её к ней. Ему пришлось стряхнуть её косодэ, которое застряло между ними. Затем он зацепился ногой за ткань ее косодэ, и ему пришлось прыгать на другой ноге, чтобы освободить ее, что заставило их рассмеяться. В конце концов, он уложил ее на плед и оставил только для того, чтобы задвинуть перегородки. Когда он вернулся к кровати, Рукия уже сняла ночную рубашку, и ее вид ошеломил его. Спальня была тускло освещена несколькими бра, и слабый свет заставлял кожу Рукии светиться. Ичиго устроился рядом с ней на кровати и снял пижамные штаны, оставив их обоих обнаженными друг перед другом. Рукия окинула его взглядом. Были шрамы, несмотря на горячий источник Кириндзи; она знала, что и у неё они есть. Наиболее заметной была линия в центре его груди, куда она вонзила клинок — дважды — чтобы сначала дать, а затем восстановить его силы. Она протянула кончики пальцев к ней, а Ичиго прижал собственную руку к своей коже. Еще один шрам тянулся через плечо, куда Ренджи всадил свой занпакто, и еще… Рукия оторвалась от размышлений и опустила глаза. Она потянулась к нему, или, возможно, Ичиго потянулся к ней, но они встретились на середине кровати, и ничто не разделяло их. На мгновение он просто обнял ее, прижимая ее маленькое тело к своему. Когда их глаза снова встретились, он улыбнулся ей и прошептал: «Я люблю тебя». От этих слов по Рукии прошла волна тепла, и она прильнула к нему. — Я тоже тебя люблю. Я… хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне. Их губы снова нашли друг друга, и Ичиго пробормотал что-то неразборчивое ей в губы. Его руки сначала нашли ее грудь, а затем одна провела по талии и спустилась к задней части ее колена. Он слегка потянул, чтобы освободить себе место, и опустил рот. Руки Рукии скользили по его волосам, пока он ласкал языком сначала один сосок, потом другой, а потом начал сосать. Его рука оставила ее колено и скользнула внутрь, кончики пальцев прошлись по внутренней стороне ее бедра, а затем нашли самый центр. Ичиго поднял голову и посмотрел в глаза Рукии. — Всё хорошо? — спросил он снова. — Да, — прошептала она, и ее руки притянули его ближе, чтобы снова поцеловать, прежде чем ее рот прошелся по его шее. Рукия нежно прикусила её, вызвав низкий стон у Ичиго, который в ответ стал целенаправленно потирать пальцами ее клитор, пока Рукия не застонала и не задрожала под ним от толчков удовольствия. — О, тебе это нравится, — пробормотал он ей на ухо, — Может быть… вот так? Его рука пристроилась между ними так, чтобы один палец мог проникнуть в нее. — Боже, ты мокрая, — простонал он, и его рот снова нашел ее рот, изучая его, а большой палец снова провел по ее клитору. — Д-да, — задохнулась Рукия, и ее руки двинулись к его плечам, впиваясь ногтями в его спину, прежде чем она отстранилась, чтобы потянуться вниз и обнять его. Ее рука была как громоотвод; Ичиго дернулся в ее кулаке, и его стон эхом отозвался в Рукии, даже когда она закачалась. — Я долго не протяну, если ты будешь так делать, — предупредил Ичиго, даже когда ввел в нее второй палец и начал двигать то так, то эдак, пока Рукия не стала качать бедрами вверх, вверх, вверх, ища от него большего. Ичиго прикусил ее нижнюю губу и стал тереть сильнее, нащупывая ритм. — Да? — спросил он, но это слово не было просьбой о разрешении. — Хочешь большего? Рукия застонала в беззвучном согласии, и Ичиго усмехнулся ей в губы, быстрее вводя в неё пальцы. Его свободная рука опустилась на кровать, чтобы опереться на нее, давая им обоим больше пространства. — Открой глаза, — пробормотал он ей в рот, и когда Рукия открыла их, удивленная таким требованием, Ичиго уставился на нее, надавливая на то место, которое заставило ее откинуть голову назад и открыть рот. Он извлек из нее пронзительный звук, и она увидела звезды. — Еще раз, — прошептал он и стал тереть сильнее. — Я хочу… Ичиго не закончил предложение, он просто поцеловал ее снова и проглотил ее следующий стон. Его пальцы вытащили и размазали ее влагу по коже, а затем снова вошли в нее. Рукия ограничилась лишь пронзительными звуками, хотя ее рука все еще двигалась по нему, пытаясь разделить с ним удовольствие, которое он дарил ей. Но ее рука поднялась вверх, и она отстранилась, когда Ичиго надавил как надо. Наслаждение накатило на нее волной, сотрясая все тело, и выплеснулось наружу, когда она застонала от оргазма, от которого ее внутренние стенки плотно сжались вокруг пальцев Ичиго. Ичиго глотал ее стоны, шепча: «Да, вот так, Рукия» ей в рот. Его пальцы работали над ней, пока Рукия не рухнула, сотрясаясь, под ним, и ее глаза снова открылись, с тяжелыми веками и фиолетовым цветом радужки, лишь тонкие кольца вокруг широких зрачков. Одной рукой она сжимала постельное белье, другая лежала на его плече, впиваясь ногтями в кожу. — Я хочу… Их глаза встретились, и Рукия снова потянулась к нему, притягивая его ближе, ближе. Одна нога обвилась вокруг его бедер, и Ичиго опустил голову вниз, чтобы нежно укусить ее за плечо. — Ты хочешь? — спросил он, прижимаясь к ее коже. Щеки Рукии горели ярко-красным, но она посмотрела ему в глаза, когда он снова поднял голову. — Я хочу, чтобы ты был внутри меня. Ичиго не нуждался в повторении: его пальцы выскользнули, и он использовал ее слизь, чтобы накачать себя раз, два, прежде чем его ладонь обхватила ее бедро и притянула ближе. — Ты…? — Нет… не очень давно. — Внезапно почувствовав неловкость, Рукия отвела взгляд. — Я просто не хочу причинять тебе боль, — пробормотал Ичиго, и его губы коснулись ее губ. Он сдвинулся, а затем толкнулся, но мягко, настолько мягко, что рот Рукии снова открылся, и она прижалась к нему. — Ты такая, такая мокрая, — прошептал он ей в шею, застонав, когда она обхватила его. Рукия использовала ногу, закинутую вокруг его бедер, чтобы втянуть его глубже, и они вместе застонали, когда он заполнил её до конца. Её голова откинулась на подушку, и она задрожала от ощущения полной заполненности, от того, что Ичиго был так близко, что они были одним существом. Их реяцу растекалась и заполняла комнату, сплетаясь так же тесно, как их тела. Ичиго долгое время оставался неподвижным, его дыхание было тяжелым в тишине спальни. Он скользнул рукой по её шее и снова приник к её рту, пока Рукия не потребовала в его губы: «Мне нужно, чтобы ты двигался, Ичиго, мне нужно…». Потом они двигались вместе, Ичиго входил в неё длинными, медленными толчками, от которых они задыхались. — Еще, — прошептала Рукия, и Ичиго притянул ее бедро ближе. Их тела сливались в теплом воздухе. Рукия чувствовала, как внутри нее снова нарастает напряжение, и Ичиго, похоже, тоже это почувствовал, потому что его рука переместилась с ее бедра и снова нашла ее клитор, быстро потирая его, даже когда он входил в нее. Это были короткие, резкие толчки, от которых дыхание Рукии срывалось на крики, которые он проглатывал, и он прошептал ей в рот: «Кончи со мной», — его пальцы толкались, и его член заполнял ее. Он задержался на мгновение, прижимаясь к ней, и снова прошептал: — Кончи со мной, Рукия. Рукия задрожала под ним, шепча «Угу» ему в рот. Она не узнала свой собственный голос, но это не имело значения, потому что Ичиго снова нашёл эту точку, и она поднималась, поднималась, поднималась, а затем на неё волной обрушился второй оргазм, и на Ичиго тоже, его толчки стали короткими, когда он простонал её имя ей в рот, и влажное тепло хлынуло в неё. Их реяцу закружилась вместе с ними и обрушилась вниз, разнеся бра и заставив скрипеть перегородки сёдзи. Они медленно приходили в себя, когда Ичиго снял с нее свой вес и повернул их так, что Рукия оказалась на нем. — Я люблю тебя, — снова прошептал он и поцеловал ее в лоб. Его руки крепко притянули ее к себе, и Рукия опустила голову ему на грудь, обхватив его руку, чтобы притянуть его ближе. — Я тоже тебя люблю. Некоторое время они дремали, в конце концов проснувшись посреди ночи, чтобы забраться под одеяло и заняться любовью во второй раз. Их реяцу все еще витала в воздухе, погружаясь в стены вокруг них. Ярко-красная нить, тонкая, как шелк, то появлялась, то исчезала вокруг них, пока они спали. Утром Ичиго поцеловал проснувшуюся Рукию, и они в третий раз томно занялись любовью, их реацу слилась в последний раз. — Останься со мной, — прошептал Ичиго ей в губы, когда они снова затихли. — Идет война, — напомнила ему Рукия. Её губы были припухшими от поцелуев, и она выглядела такой расслабленной, какой Ичиго её никогда не видел. — После войны, — поправил он. — Будь то в Обществе Душ, или в Мире Живых, или даже в Уэко Мундо. Скажи, что останешься со мной. Рукия фыркнула. — Уэко Мундо? Идиот. — Но потом она снова смягчилась. — Да. Да, я останусь с тобой. Они вместе искупались, затем молча оделись, после чего вышли из комнаты. Поцеловавшись еще раз, Ичиго выскользнул из покоев Рукии в комнату, которую ему выделили, чтобы сменить ночную одежду на чистое шихакушо. Он не заметил следящих за ним глаз. В конце концов, Ичиго, Исида и Айзен победили Яхве. Иллюзия Айзена создала идеальный отвлекающий маневр, и пока Ренджи ждал в банкае, чтобы не дать Яхве сбежать, Исида пустил стрелу в сердце Яхве. Ичиго, чья реяцу согревала воздух вокруг него, прыгнул вперед, и даже когда его треснувший занпакто сломался, открыв под собой другой, Ичиго зарычал, и его Гецуга теншо, его банкай, разрезал Яхве на куски. После этого Рукия и Ичиго снова нашли друг друга. Они наполовину несли друг друга, у них капала кровь из дюжины ран. Шихакушо Ичиго разваливалось, оставляя его руки непокрытыми, а грудь обнаженной до пояса. У Рукии дела обстояли немного лучше, но она потеряла оба своих тэкко, а правая сторона её хакама была отрезана до середины бедра. — Думаешь, все действительно закончилось? — спросила Рукия, когда они приземлились возле того места, где раньше находились казармы восьмого отряда. Рука Ичиго обхватила её талию, притягивая ближе, и невзначай он надавил на наспех забинтованный порез вдоль её бока. — Он сказал, что найдет нас в самый счастливый момент, — тихо сказал Ичиго. Он направился в сторону четвертого отряда, надеясь, что он все еще там. Они оставили Иноуэ лечить более тяжелораненых бойцов. — Я убил его, но… Рукия придвинулась ближе. — Ты думаешь, это вообще возможно? — Если да, то нам просто придется победить его снова. — Губы Ичиго коснулись ее виска. — Только бы не прямо сейчас. Тебе нужно осмотреть плечо. — Дурак. Твои раны хуже моих, — ответила Рукия, но в её голосе не было тепла. Ренджи приземлился позади них, но ничего не сказал. Его губы сжались от того, как Ичиго и Рукия обнимали друг друга. Рукия и Ичиго, пошатываясь, вышли во двор четвертого отряда, Ренджи шел позади них. Повреждения были значительными, но, похоже, спасательный пункт был не полностью разрушен. Уноханы больше не было, как и многих других. Но Ханатаро был там, и с новой зрелостью в глазах он направил их к пустым койкам рядом друг с другом и ушел, чтобы назначить им целителей. Он направил Ренджи в другую сторону, и лейтенант шестого отряда оглянулся через плечо, следуя за Ханатаро. Это случилось, когда Ичиго и Рукию лечили члены четвертого отряда. Под действием успокоительного и под пристальным взглядом кого-то, скрытого во тьме, та часть сознания Рукии, которая помнила и ценила новейшее развитие её отношений с Ичиго, была заблокирована. И с помощью процесса, известного только этому человеку, Соде но Шираюки была связана, чтобы не рассказывать своему шинигами о том, что произошло. Процесс прошел успешно, и они повторили процедуру на бессознательном Ичиго Куросаки, заблокировав все воспоминания об их ночи во дворце Короля Душ. Им не удалось полностью связать Зангецу, но напавший объявил, что и вторая процедура прошла успешно. Учитывая всё произошедшее, никто не стал проводить слишком тщательного расследования, когда неделю спустя девятый офицер четвертого отряда был найден мертвым, по всей видимости, в результате самоубийства.» Во внутреннем мире Ичиго Рукия зашевелилась первой, но именно Ичиго, проснувшись, усадил их, обхватив Рукию за плечи, прижимая ее к своей груди. Он уставился на Зангецу и Соде но Шираюки. Его голова была склонена. Соде но Шираюки, самый красивый занпакто во всем Обществе Душ, плакала. Слезы бежали по её щекам, превращаясь в лёд, падали и разбивались, ударяясь о землю. — Почему? — потребовал Ичиго. Его пальцы сжались вокруг плеча Рукии. Дождь стал ливнем, скрыв обоих духов занпакто из поля зрения, прежде чем Соде но Шираюки наколдовала ледяной покров, чтобы отразить его. — Мы не знаем, Куросаки-сан, — вздохнула Шираюки. — Зангецу-сан, вы правы, этот дождь невыносим. — Ну простите, что я расстроен тем, что, по-видимому, мои союзники стёрли мои и Рукии воспоминания и разлучили нас, — сорвался Ичиго. — Времени в обрез, Король. Что ты собираешься сделать чтобы остановить этот дождь? — спросил Зангецу. — Прежде чем мы все утонём. — Сожгу весь Сейрейтей, — прорычал Ичиго себе под нос, но рука Рукии на его груди остановила его. — Брат, — сказала она, хотя её щеки были бледными, а глаза покрасневшими. Она оттолкнула его, но слегка, и вытерла глаза. — Брат поможет нам, когда узнает, что случилось. Ичиго фыркнул. — Он, вероятно, хотел, чтобы это произошло. Он ведь торопил твой брак с Ренджи, не так ли? Рукия наклонила голову. — Я так не думаю, — прошептала она. — Он был не совсем… добровольным. Старейшины Кучики настояли, чтобы я вышла замуж. Они никогда не объясняли, почему. Мы с Ренджи не живём вместе — брат настоял, чтобы он жил в казармах шестого отряда. Он отправляет его на длительные миссии. Ичиго сжал её плечо. — Мы поговорим об этом позже. Нам… нужно о многом поговорить. Если ты думаешь, что Бьякуя поможет, тогда мы попросим его помощи. Надеюсь, он выслушает и не отправит Сенбонзакуру в меня, — проворчал он. Они встали, и Ичиго посмотрел на Зангецу. — Тебе придется передать контроль обратно, партнёр. Зангецу ухмыльнулся. — Мне нравится иметь контроль. Ты не веселился уже десять лет. — Да, хорошо. Нам с Рукией нужно поговорить с некоторыми из этих засранцев, а я не смогу этого сделать, если ты будешь разбрасываться серо. — Рукия пробормотала что-то о том, что он назвал Бьякую засранцем, и Ичиго фыркнул. Пустой пожал плечами. — Будь по-твоему, король. Иди и узнай, почему они забрали у тебя Королеву. Ичиго кивнул, его рот сжался в твердую линию, и он схватил Рукию за руку. — И ещё, Зангецу… Спасибо. Они оба исчезли, оставив Зангецу и Соде но Шираюки наедине под тающим ледяным щитом. — Ты не рассказал им остальное, — указала Шираюки. Зангецу тяжело вздохнул и посмотрел на неё. — Снежная леди, если бы мы рассказали им об этом, даже твой лёд не смог бы уберечь нас от потопа. Красивый дух понимающе кивнула и тоже исчезла, оставив Зангецу изучать высотки зданий. — Лучше бы это сработало, — проворчал он. Мир снова начал двигаться. Белая кожа и кости на теле Ичиго рассыпались, и его рейрёку дико колебалось, прежде чем стабилизироваться. Рукия тоже вернулась к себе, и они долго смотрели друг другу в глаза. — Куросаки-кун. Ты повеселился, разрушая мои старые казармы? Главнокомандующий Кьёраку был всего в нескольких футах от него. На нем всё ещё была его фирменная соломенная шляпа и цветочный косодэ поверх хаори, и он выглядел обманчиво бодрым, несмотря на разрушения, которые нанёс Зангецу. Ичиго поднял большой занпакто, прикрывая Рукию, а она вытащила Соде но Шираюки из его оби. — Танцуй, Содэ-но-Шираюки, — произнесла она низким голосом, клинок засиял чистым белым светом, а из его рукояти появилась длинная белая лента. — Главнокомандующий Кьёраку, — поприветствовал Ичиго. Потом он посмотрел на брата Рукии. — Бьякуя. — Не хочешь объяснить, почему ты напал на трёх лейтенантов и едва не убил моего? — спокойно спросил Бьякуя. — И похитил мою сестру, — добавил он. — Только от людей, которые постоянно пытаются уничтожить Королеву. Слова Ичиго исказились, когда Зангецу снова дал о себе знать. — Ты знал, что кто-то запечатал некоторые воспоминания Рукии? — потребовал Ичиго. Он наблюдал, как глаза Бьякуи слегка увеличились. — Рукия, это правда? Рукия подняла клинок, и тоже уставилась на брата и Кьёраку. — Мои воспоминания были заблокированы, а Соде-но-Шираюки связана, поэтому не могла пробудить их. Когда Зангецу увидел меня в Мире Живых несколько дней назад, наша близость, должно быть, разбудила его и он понял, что случилось. — Её глаза прищурились. — Вы давали кому-нибудь разрешение связать мой занпакто, главнокомандующий Кьёраку? — Яре-яре, Рукия-чан, — укорил Кьёраку. — Это серьёзное обвинение. Рукия запрокинула голову, чёрные волосы развевались вокруг неё; её клинок, белая лента, сверкающая в лунном свете, поднялся выше. — Что-то было украдено у нас обоих. И я узнаю, кто сделал это и почему, — сказала она ровным голосом, смотря на обоих мужчин.