***
На следующее утро Ичиго рано отправился в десятый отряд: после завтрака, но до первой тренировки, которую он должен был вести. Посылка Карин была засунута в переднюю часть его шихакушо, всё ещё плотно завёрнутая. Он не стал её открывать: что бы Карин ни дарила своему возможному парню, это было её дело, а не его. Он остановился перед воротами в отряд и вежливо попросил разрешения войти. Охранники взглянули на полированный значок на его руке и пропустили его с легким поклоном. — Куросаки, — поприветствовал Хицугая, когда Ичиго через минуту вошел в его кабинет. В отличие от их с Рукией кабинета, в этом помещении чувствовалась атмосфера Тоширо; на полированных деревянных стенах висели величественные произведения искусства, а стол Хицугаи был почти полностью свободен от беспорядка. За исключением нескольких предметов, которые, как Ичиго был уверен, Карин купила для него. Ни один из этих предметов не был похож на то, что можно было найти в Руконгае… а один из них подозрительно напоминал футбольный трофей. — Тоширо. — Он усмехнулся, когда капитан встал. Он был выше, чем десять лет назад, и выглядел как взрослый, а не как ребенок, которым он был большую часть войны. Хотя он всё ещё был немного ниже Ичиго. — Давно не виделись. Хицугая раздраженно дёрнул бровью. — Капитан Хицугая, — запротестовал он. Затем он взглянул на значок на руке Ичиго. — Так она сделала тебя лейтенантом, а? Хорошо. Я надеюсь, ты лучше в бумажной работе, чем Мацумото. — Я слышала это! — раздался голос из соседней комнаты, и Хицугая закатил глаза. — Ты бы не слышала такие слова, если бы делала свою бумажную работу! — крикнул он. Ичиго с недоумением наблюдал, пока вытаскивал пакет Карин из своего шихакушо. — Я довольно хорош в ней, — сказал он. — В школе много домашней работы, как и в клинике. В любом случае, я заскочил передать тебе кое-что от Карин. — Он протянул посылку, и Тоширо забрал её с легким румянцем на щеках. «Предполагаю, он встречается с ней», — подумал Ичиго. «Она могла выбрать и хуже», — заметил Зангецу. — «Например, красноволосого парня, работающего у Шляпника». И да, подумал Ичиго, это было бы намного хуже. — Спасибо, — сказал Хицугая. Затем он посмотрел в сторону открытой двери. — Куросаки, твоя сестра и я… Ичиго поднял руку. — Она взрослая, Тоширо. Тебе придется волноваться о моём мнении, только если ты ранишь её. Другой мужчина расслабился. — Спасибо, — пробормотал он и посмотрел вниз на пакет. Потом он приподнял бровь. — Значит, ты и Кучики. А. Ичиго неловко потёр шею. Но прежде чем он успел ответить, в комнату ворвалась Рангику с коротко остриженными волосами, развевающимися по щекам. — Куросаки! Мне показалось, что я услышала твой голос. Он слегка поклонился. — Простите меня за ранение все эти месяцы назад, Мацумото-сан, — сказал Ичиго, а Хицугая наблюдал за ним, приподняв одну бровь. Рангику просто махнула рукой. — Ты едва коснулся меня. Но да, ты и Кучики, — сказала она, усмехнувшись, и приподняла брови, скрестив руки под большой грудью. Она рассмеялась, когда Ичиго даже не взглянул на неё. — Мы вернем тринадцатый отряд в хорошее состояние, — сказал Ичиго и нахмурился, глядя на них. Он не хотел делиться новыми отношениями с Рукией, ещё нет. Чёрт побери, это даже не были отношения; она разрешила ему ухаживать за ней, но они только держались за руки и ели суши. Рангику усмехнулась. — Я уверена, вы сделаете это, — согласилась она. Затем её выражение лица помрачнело. — Как Орихиме? Она в порядке? А… Рыжеволосая лейтенант дружила с Орихиме, вспомнил он. Ичиго поджал губы. Он действительно не хотел выносить сор из избы. Поэтому он осторожно сказал: — Последние несколько месяцев были трудными для всех. — Возможно, я загляну к ней, — решила Рангику. — Думаю, ей бы это понравилось, — согласился Ичиго. Затем она посмотрела на него. — Ты изменял ей с Рукией? — спросила она, и Ичиго нахмурился. — Нет, — категорично сказал он в тоже самое время, как Хицугая закричал: «Мацумото!» Ичиго посмотрел на Хицугаю, который всё ещё держал посылку от Карин. — Мне нужно вернуться в мой отряд. Я веду тренировку и не хотел бы опаздывать в первый день. Хицугая махнул рукой, отпустив его, и Ичиго коротко кивнул Рангику. Когда он покинул бараки, они уже снова спорили. Первая неделя Ичиго в качестве официального шинигами — вместо временного — и лейтенанта Рукии была более суматошной, чем он ожидал. Хотя его первые организационные усилия привели в порядок его кабинет, стало ясно, что у других офицеров был свой способ организации дел… и у Рукии тоже. Когда он согласился присоединиться к Готею, он не думал о бумажной работе, но, очевидно, Рукия проводила почти три четверти своего времени в бумагах. Так что это было одним из первых дел, которым он занялся. Он провёл три дня на рабочем месте офицеров, наблюдая, как они работают, и знакомясь с ними. Сентаро, несмотря на то, как он ухаживал за Укитаке и соперничал с Кийоне, был надежным третьим офицером и, похоже, не обижался на назначение Ичиго. Пятый офицер, Эгучи Акема, открыто пялилась на него, как на особенно вкусную закуску. Одиннадцатое и двенадцатое места пустовали: как узнал Ичиго, предыдущие были жертвами войны, а Рукия раздумывала, кого повысить в должности, ведь она уже почти год была капитаном. Поэтому Ичиго провел ещё три дня, знакомясь с другими членами отряда. Он наблюдал за тренировками отряда под руководством офицеров, делая для себя заметки о тех, кто показывал особые перспективы. Попутно он узнал, что ему действительно платят, причем неплохо, и что Укитаке открыл для него банковский счет, когда десять лет назад его впервые назначили временным шинигами. Он был отнюдь не богат, но Ичиго почувствовал облегчение от того, что ему не придётся полностью полагаться на пропуск Кучики. Внезапно некоторые из привычек Рангику и Ренджи обрели смысл. На седьмой день он составил организационный план и передал его Сентаро, поручив ему собрать остальных офицеров. Он закрылся в кабинете Рукии, пока никто не успел пожаловаться на лишнюю работу, и передал три разных листа бумаги Рукии, которая уже выглядела измотанной. — Что это? — Рукия взглянула на первый лист, где была изображена схема. — Это новая организационная структура для всей бумажной работы, которую ведёт отряд, — объяснил Ичиго. — Если остальные офицеры будут придерживаться её, это сэкономит всем несколько часов времени каждую неделю. Если ты будешь её придерживаться, это освободит много твоего времени. Рукия непонимающе моргнула. — Боже… Ты проводишь всё время в бумажках. Может, такое работало, когда ты была лейтенантом и выполняла работу Укитаке тоже, но теперь у тебя есть встречи и отряд, за которым нужно присматривать, — указал Ичиго. — Я всё успеваю, — нерешительно пробормотала Рукия. Ичиго фыркнул. — Сентаро и пятый офицер Эгучи сдали тебя, капитан. Ты работаешь по ночам. — Он слегка нахмурился и приблизился, пальцем тыкая в круги под левым глазом Рукии. — Рукия, тебе не надо работать наизнос. Сейчас занято место каждого офицера, кроме двоих. Позволь нам — позволь мне — помочь. Она ненадолго закрыла глаза и позволила себе склониться к прикосновению Ичиго, к руке, которая опустилась к её щеке. — Ты пытаешься всё сделать, потому что тебе больше нравится драться, чем разбирать бумаги? — Он рассмеялся, и Рукия открыла глаза. — Хорошо, что в других? — Второй лист — это список членов отряда, которые, похоже, показывают более высокие результаты, чем их коллеги, — объяснил Ичиго, пока Рукия просматривала список из двадцати имен. — Сентаро сказал мне, что места одиннадцатого и двенадцатого офицера пустовали десятилетиями. — Хм. А это? — она взяла третий лист. — Это моё предлагаемое расписание на следующий месяц. Мы знаем, что моё кидо ужасно, и что я всё ещё ржавый во всём остальном — особенно с учетом того, что я провёл последние девять месяцев… ну, не тренируясь, — пояснил Ичиго. Рукия с минуту молча изучала расписание, а затем взглянула на открытую дверь. Ичиго поймал взгляд и отошёл, чтобы захлопнуть дверь. — Есть кое-что ещё, что мне бы хотелось добавить в твое расписание, — тихо сказала она, когда он снова подошел к ней. — Хорошо, что это? Она многозначительно постучала по рукояти Соде но Шираюки. — В книгах, которые были у моего брата, говорилось, что, возможно, мы сможем научиться общаться на больших расстояниях через нашу связь. Это может оказаться полезным, если нас когда-нибудь разлучат в бою. Он коротко кивнул. — Да, мы можем это выяснить. — Ичиго улыбнулся ей и протянул руку, чтобы слегка коснуться её. Его улыбка увеличилась, когда она повернула свою руку, чтобы вложить её в его. — Особенно если это означает, что я смогу проводить с тобой больше времени, — поддразнил он. Рукия рассмеялась. — Только подожди, когда тебе придется ходить со мной на встречи. Ты быстро устанешь. Никогда. Они были на службе, но взгляд Ичиго направился на её губы. — Пойдешь сегодня со мной на прогулку? — спросил он. — Да, — пробормотала она, и ей пришлось встряхнуться, когда она начала наклоняться к нему. Они были на службе, а её окно выходило прямо на тренировочную площадку. — Мне бы этого хотелось. Ичиго улыбнулся ей, и их рейрёку обвились вокруг них. — Мне пора выходить. Но мы увидимся вечером. Согласно составленному им расписанию, в обязанности Ичиго на день входили тренировки на площадке прямо за окном Рукии. Прошло немало времени, прежде чем она смогла сосредоточиться на своей бумажной работе.***
Позже Ичиго был во дворе и смотрел на ночное небо, когда к нему присоединилась Рукия, хаори развевалось вокруг неё в прохладном ночном воздухе. — Ты готова к прогулке? — спросил он и положил руку Рукии себе на плечо. — Ммм… — Её голова прислонилась к его плечу, а длинные чёрные волосы развевались на ветру. Тринадцатый отряд был недалеко от большого сада с медитативным лабиринтом в Руконгае, и Ичиго повел её в ту сторону. Вскоре их окружили вечнозёленые деревья, и они пошли по извилистой дорожке, ведущей к центру простого лабиринта. Так поздно ночью в саду не было ни души. Они молча дошли до центра лабиринта. Неподалеку стояла скамейка, и Ичиго подвел Рукию к ней, чтобы они могли сесть, прислонившись друг к другу. Наконец, Ичиго потянулся в рукав своего шихакушо и достал оттуда небольшой завернутый сверток, который он аккуратно положил на колени Рукии. — Что это? — Рукия осторожно прикоснулась свободной рукой к свёртку. — Это… Хотя и было темно, Рукия смогла увидеть румянец на щеках Ичиго от света фонарей. — Это подарок в качестве ухаживания, — признался он. — Он маленький, но я надеюсь, что тебе понравится. Рукия прижалась губами к его щеке и освободила другую руку, чтобы снять белую оберточную бумагу. Она подняла крышку прямоугольной коробки и аккуратно достала подарок Ичиго. — Ох, он такой красивый, — прошептала она. — Где ты нашёл его? Когда успел? На руке Рукии находилось серебряное украшение для волос. Прозрачные и льдисто-голубые кристаллы стекали вниз между двумя серебряными гребнями для волос. Кристаллы образовывали петли и свисающие узоры, похожие на сосульки. Она присмотрелась и слегка рассмеялась: на одном гребне между хрустальными бусинами висел эмалированный белый полумесяц, а на другом — чёрное солнце, расположенное так, что его почти не было видно. — Несколько ночей назад я исследовал первый северный район, пытаясь сориентироваться. В одном из магазинов продавались подобные украшения для волос, и они согласились изменить одно из своих изделий, — объяснил Ичиго. Рукия улыбнулась ему, аккуратно положила украшение обратно в коробку и закрыла её, чтобы не повредить безделушку. — Мне он понравился, — заверила она его и осторожно потянула за переднюю часть его униформы. Их глаза встретились, её — глубокий аметист, а его — медовый янтарь. Они не целовались уже десять лет, и даже после прибытия Ичиго в Общество Душ они только держались за руки. Но когда их губы встретились, мягкие и тёплые, казалось будто они никогда не расставались. Рука Ичиго обхватила её за спину, чтобы поддержать, и он углубил поцелуй, дождавшись, пока её губы разойдутся, чтобы лизнуть её рот и найти её язык своим. Ей пришлось подавить стон, когда их губы сблизились, а вторая рука Ичиго легла на её шею. Тепло разлилось по её телу, покалывая в животе. Рукия почувствовала, как её рейрёку начинает сливаться с рейрёку Ичиго, и придвинулась ближе, чтобы позволить ему окутать её своим теплом. Вокруг них извивалась и вращалась красная нить, петляя, но не спутываясь. Она сверкала в свете фонаря, словно рубиновая. Его стон эхом отозвался в её груди, когда он притянул её ближе и запустил пальцы в её волосы. Его рука сжалась и потянула, и внезапно она оказалась у него на коленях, издав слабый крик удовольствия в его губы. Даже сквозь их хакама он был твёрдым. В конце концов, они отстранились, и Рукия прижалась лбом к его лбу. Они неровно дышали, и Ичиго неловко переместился на скамейке, снова качнув бедрами и вызвав новый приступ удовольствия. — Мы должны вернуться, — предложила Рукия, когда их дыхание замедлилось. — Уже поздно. Ичиго выпрямился и поцеловал её в лоб, хотя вид у него был страдальческий. Он был таким твёрдым под ней, и так близко к нему она чувствовала, как сильно он нуждается в ней. — Просто… дай мне минутку, — попросил он напряженным голосом, и Рукия ярко покраснела. — Конечно. — Она неохотно соскользнула с его коленей. Она не хотела давать ему минуту, она хотела забрать. В конце концов, Ичиго встал и подал руку Рукии, чтобы помочь ей подняться. Они отправились через лабиринт, пройдя по нему до входа, а затем рука об руку вернулись на территорию тринадцатого отряда. Охранники у ворот отряда встретили их с понимающими улыбками и пожелали спокойной ночи. Ичиго проводил Рукию до двери её спальни и снова поцеловал её. Он прошептал ей в губы пожелание спокойной ночи и позволил ей войти внутрь, после чего сделал несколько шагов к своей собственной спальне.***
Зангецу выдохнул, когда Шираюки опустилась на кровать рядом с ним, её кожа раскраснелась, а грудь вздымалась. Он обнял её и притянул к себе, прижался губами к её губам, а затем стал покрывать успокаивающими, более мягкими поцелуями следы, оставленные им на её шее и плечах. Шираюки прижалась к нему и провела кончиками бледных пальцев по его груди. — Как думаешь, как долго они продержатся? — спросила она, когда их дыхание пришло в норму. Он поцеловал её в макушку и погладил по спине. — Не знаю. Они упрямые. К тому же, он вбил себе в голову мысли о правильном ухаживании и не хочет давить на неё. — Идиоты. В Обществе Душ Ичиго и Рукия, разделенные лишь одной стеной, свернулись калачиком на своих одеялах и проклинали свои занпакто.