***
Ичиго приземлился перед воротами поместья Кучики на секунду позже Рукии. Казуи и Ичика ждали их у входа, крепко держась за руки няни Ичики. Пожилая женщина грациозно поклонилась и потянула своих подопечных за собой. Волосы Ичики были завязаны в низкий хвост, который выглядел так, будто его обмакнули в красную краску, но в остальном она была достаточно опрятна в бледно-голубой юкате и низких гета. Волосы Казуи были аккуратно разделены набок, а сам он был одет в юкату гораздо более темного синего цвета. — Кучики-сама, Куросаки-сама, — поприветствовала няня, выпрямившись. Она улыбнулась своим подопечным. — Ичика-тян и Казуи-кун готовы к прогулке. Присоединитесь ли вы к ним за ужином сегодня вечером, когда вернетесь? Рукия протянула руку Ичике, которая взяла её немного неохотно, а затем Казуи, который ответил с гораздо большим энтузиазмом и вложил свою руку в её. — Да, мы с удовольствием поужинаем вместе с Ичикой и Казуи, — согласилась она. — Мы вернемся поздно вечером, Уэда-сан. Ичиго сдержал вздох; он надеялся поужинать наедине с Рукией, чтобы предложить свой дар наедине. При этой мысли его желудок скрутило от чувства вины — он постоянно ужинал с Рукией, а Казуи нуждался в нём. — Звучит здорово, — согласился он вслух и кивнул Уэде. — Готовы идти? — спросил он Казуи и Ичику, и они кивнули, причем Ичика с большим энтузиазмом. До ворот в Руконгай было долго идти, и через несколько минут Ичиго и Рукия обменялись взглядами, один был ласковым, другой — немного озорным. — Почему бы мне не понести вас? — предложил Ичиго. — Мы доберемся до Руконгая гораздо быстрее. Я слышал, там сегодня фестиваль. Ичика посмотрела на отца, потом на мать. — Ты сможешь нести нас обоих? — скептически спросила она. Ичиго усмехнулся и подмигнул Рукии. — Я могу нести вас всех троих, но Рукия ударит меня по голове Соде но Шираюки. Рукия усмехнулась и вскинула голову, кристаллы в её волосах сверкнули в лучах утреннего солнца. — Конечно, я бы так и сделала. Я же не мешок с картошкой! — согласилась она и с нежностью улыбнулась, когда Ичика подавила хихиканье. Его дочь уже протягивала руки, чтобы её подхватили, и Ичиго поднял её на одно бедро. — Держись крепче, — приказал он и потянулся к Казуи. Но сын отстранился. — Я хочу, чтобы меня несла Кучики-сан, — тихо сказал он, нервно покусывая зубами нижнюю губу. Его нога шаркнула о твердую землю, и он не встретил взгляда отца, когда произнес эти слова. Рукия мягко улыбнулась и подняла мальчика на руки. — Я счастлива нести тебя, Казуи-кун. А теперь держись крепче. Мы с Ичиго можем бежать очень быстро! — Казуи обхватил шею Рукии, и они с Ичиго подпрыгнули в воздух и побежали по крышам, время от времени используя шунпо, чтобы достичь места назначения — первого северного района. Ворота были открыты, и они без проблем проскочили через них и попали на аккуратно вымощенные улицы самого богатого района в этой части Руконгая. Ичиго держал Ичику одной рукой, пока они шли по первому сегменту района, который был заполнен элегантными домами и аккуратными, ухоженными дворами. Рукия шла рядом с ним, а его вторая рука лежала на её спине, направляя её и прижимая их с Казуи к себе. Не то чтобы район был небезопасным — так близко к стенам Сейрейтея они были в полной безопасности, — но Казуи никогда раньше не бывал в подобных местах, и Ичиго нравилось, что Рукия рядом с ним. — Где фестиваль? — спросила Ичика через несколько минут. — Мы будем там через несколько минут, — заверила её Рукия, глядя на дочь. Она снова сморгнула влагу в глазах и улыбнулась, но Ичиго заметил её слезинки. — Что случилось? — мягко спросил он и остановился посреди улицы, чтобы подтянуть её поближе. Но Рукия только тихонько засмеялась. «Я счастлива, видя тебя и её», — послала она через их связь. — Ничего, — заверила она. — А теперь идем, а то пропустим лучшие представления! — она ушла, прежде чем Ичиго успел остановить её, и он ласково улыбнулся. — Мама действительно любит тебя, — внезапно сказала Ичика, и Ичиго нежно сжал её. — Да, — согласился он, — и я тоже её люблю, — Ичика прижалась к нему, и Ичиго прижался щекой к её голове, торопясь догнать любимую женщину и своего сына. Найти фестиваль было нетрудно: они шли на звуки щипания бива и толпы, собравшейся посмотреть. По обеим сторонам улицы выстроились киоски с уличной едой и играми, и Ичика благодарно фыркнула, глядя на близлежащий киоск с тайяки. Рукия прижалась к Ичиго, а Казуи пристроился с другой стороны. — Куда сначала? — спросила она, сверкая глазами в солнечном свете. Вместо ответа Ичиго украдкой поцеловал её и усмехнулся, когда Рукия пихнула его локтем в бок. Казуи уставился на них, и Ичиго запоздало вспомнил, что никогда не делал этого с Орихиме, никогда не инициировал привязанность и не тянулся к ней. Рукия, как и всегда, почувствовала резкий перепад в его настроении и притянула его к себе для второго поцелуя. — Дурак, — ласково сказала она. — Да, да. Ты говорила, что были представления, — сказал Ичиго. — Я слышу бива — есть ещё что-нибудь? — Ага. В западной части фестиваля есть несколько одноактовых пьес, — объяснила Рукия. — Тогда давай посмотрим их. А потом, может, поиграем? — предложил он. — Как вам это? — Он посмотрел на Ичику, а затем на Казуи, который застенчиво кивнул. К ужасу Ичиго и Рукии, первая пьеса, заявленная как «Вечная история о любви и храбрости», была посвящена им. Называлась она так: «Шинигами и Клубничный Реока: История истинных родственных душ» (слегка пафосно, подумал Ичиго, но не совсем неправильно), роль Рукии исполняла женщина, чья фигура была ближе к фигуре Рангику, чем к фигуре самой Рукии, отчего она сильно покраснела, а роль Ичиго исполнял мускулистый мужчина в дешевом оранжевом парике. Но Ичика и Казуи с нетерпением наблюдали, пристроившись между своими родителями, как на «Ичиго» и «Рукию» нападает пустой, который наносит девушке почти смертельный удар, прежде чем она делится своей силой с мальчиком, чтобы спасти его и его семью. Драматург позволил себе определенную свободу творчества, и когда на экране появились дубликаты Бьякуи и Ренджи, Ренджи был практически пародией с прической вдвое более аляповатой, чем у настоящего. Тем не менее, он почувствовал, что Ичика неловко ерзает рядом с ним, и осторожно сжал её плечо. Спасение Рукии было драматичным и поэтичным, Ичиго заявлял о своей решимости и любви всем, кто его слушал, включая актера, точно изображавшего Зараки. К тому моменту, когда Ичиго спас Рукию от Сокёку, половина Готея была на его стороне и упала в обморок, когда Ичиго разрушил эшафот для казни и подарил Рукии такой страстный поцелуй, что публика вокруг них разразилась благодарными свистами и хлопками. Ичиго, получивший от Ичики предварительный рассказ любовной истории, яростно покраснел, когда под гром аплодисментов история закончилась: Ичиго стал героем, а Рукия — его румяной невестой в белом, простая белая юката времен её пребывания в плену сменилась изысканным кимоно. Но Рукия — Ичиго бросил взгляд в её сторону — выглядела совершенно подавленной, лицо и шея покраснели, а рот был прикрыт одной рукой. Когда Ичика попыталась отстраниться, он удержал её руку. — Рукия, — мягко сказал он. — Это просто история. Они выдумали половину, ты же знаешь. Она быстро покачала головой и, когда публика вокруг них начала рассасываться, пискнула: — Я и не думала, что кому-то есть дело до… всего этого. — Все знают эту историю, мама. Харухи и Садаши сказали мне, что это их любимая сказка на ночь. — Ичика нахмурилась и посмотрела на Ичиго. — Неужели… неужели они действительно это сделали? Они действительно напали на тебя и пытались убить маму? — спросила она, пока Ичиго обменивался отчаянным взглядом с Рукией поверх головы дочери. — Они потом признали, что были неправы, — тихо сказал Ичиго. — Иногда люди совершают ошибки. Его дочь нахмурилась, вскочила со своего места на длинной скамейке и схватила мать за руку. — Я хочу поиграть в игру, — потребовала она и потащила Рукию в сторону кабинок, а Ичиго подхватил Казуи и последовал за ними. Через несколько минут они оказались у стенда с дартсом, где Ичика вымещала свое внезапное раздражение на все более мелких мишенях. Как он заметил в тот день, у неё был чертовски хороший прицел. В качестве приза она выиграла комплект очаровательных синих канзаши и настояла на том, чтобы Рукия помогла ей их надеть, прежде чем взять Казуи за руку. За секунду до того, как Ичика потащила его через фестиваль к другому стенду, младший мальчик растерянно посмотрел на отца. Она помогла Казуи попробовать свои силы в метании бобовых мешков, чтобы заработать очки, и после нескольких игр дети выиграли чаппи, которого они вручили Рукии с такой торжественностью, что она подлетела и поцеловала их обоих в щеки. После этого у них был обед и слишком много сладостей. Ичика в одиночку съела целый тайяки, а Казуи ел палочки данго до тех пор, пока его рот не покрылся сладким сиропом. Ичиго был немного более сдержанным, но у одного из продавцов были шоколадные моти, и он нахмурился, когда Рукия украла у него один. — Не будь жадным, клубничка, — поддразнила она, откусывая мягкое лакомство. — Я уже несколько месяцев не ел нормального шоколада, — мягко пожаловался Ичиго, но предложил ей второй моти, когда она доела первый. После обеда они посмотрели второе выступление — музыканта с сямисэном, который, к счастью, не пересказывал их подвиги. Казуи задремал в объятиях Ичиго к концу представления, а Ичика протирала глаза и хмурилась. — Домой? — спросил он Рукию, и та кивнула в знак согласия. Ичиго все-таки исполнил свое желание побыть наедине с Рукией, когда они вернулись в усадьбу и помогли детям умыться и переодеться. После того, как их уложили спать под легкие одеяла — Ичика протестовала, что не устала вплоть до того момента, как начала храпеть, — Рукия повела его в один из многочисленных дворов поместья. Этот двор был особенно спокойным, здесь было много цветов с тонким ароматом и скамеек, на которых можно было отдохнуть. — По крайней мере, они, кажется, ладят, — пробормотала Рукия, когда Ичиго обнял её за плечи. Она прижалась ближе, потерлась щекой о его плечо. — Да, — мягко согласился он. — Хотя я немного беспокоюсь за Ичику — она выглядела очень расстроенной из-за Ренджи и Бьякуи. — Хн. Все, что мы можем сделать, это сказать ей, что ты сделал, я думаю. Скажи, что они совершили ошибку и пытаются её исправить. — Рукия подавила зевок, прижавшись к его хаори, а Ичиго поцеловал её в висок. «Свежий воздух, солнечный свет и слишком много уличной еды немного усыпили нас», — подумал он. — У меня есть кое-что для тебя, — сказал он и достал из кармана пакет. Как и свой первый подарок, Ичиго положил его ей на колени. Рукия выпрямилась и взяла пакет в руки. — Что это? — спросила она, с любопытством перебирая его в руках. Он был больше, чем коробка, в которой хранились кристаллы, которые она носила в волосах, и тяжелее. Бумажная упаковка была простой, но качественной. Щеки Ичиго запылали, он почесал затылок, нервы натянулись, хотя за последние несколько месяцев они с Рукией только сблизились. — Это мой второй подарок на ухаживание, — тихо объяснил он и смотрел, как она разворачивает бумагу и открывает коробку. — О, — пробормотала Рукия. Она подняла на него глаза. — Что заставило тебя подумать об этом? Он занервничал ещё больше. — Твои волосы стали такими длинными, и ты жаловалась, что твоя старая щетка застревает в них. Я подумал, что тебе понравится что-то получше, — сказал Ичиго, слыша нервозность в своем голосе. — Прости, я не знаю, что… Рукия притянула его ближе и прижалась губами к его губам, быстро заглушая его слова. Ичиго обхватил её за талию, чтобы удержать на месте, а другой рукой схватил пакет, когда тот чуть не соскользнул с её колен. — Мне очень нравится, — пробормотала она, когда они отстранились, дыша немного неровно. — И я принимаю твой второй жест ухаживания. Ичиго не потрудился подавить вздох облегчения и нахмурился, когда Рукия рассмеялась. — Мне что, нельзя нервничать? — потребовал он. — Я не хочу всё испортить! С губ Рукии сорвался ещё один смешок, но она потянулась к его щеке, чтобы разгладить хмурый взгляд. — Ты ничего не испортишь, — мягко сказала она. — Не волнуйся, клубничка. Я уже знаю, чего хочу. Ворчание вырвалось из его горла, когда его назвали клубничкой, но Ичиго прижался к её руке и закрыл глаза. — Ты заслуживаешь ухаживаний, — пробормотал он и повернул голову, чтобы поцеловать центр ее ладони. Когда он открыл глаза, её щеки были красными. — Дурак, — ласково прошептала Рукия и притянула его к себе для очередного поцелуя.***
С наступлением лета Ичиго стал чаще посещать четвёртый отряд. С разрешения Рукии он стал работать добровольцем на станции по несколько часов каждую неделю и ещё три часа в неделю учился у Ханатаро. — Мне нужно, чтобы ты научил меня охлаждающему кидо, которое ты используешь, — потребовал Ичиго. На станции помощи царила приятная прохлада; впервые за несколько дней он перестал потеть. Рукия, как это не удивительно, ненавидела жару, как и Соде но Шираюки. Если бы он мог сделать её кабинет и комнату более прохладными, возможно, она была бы менее… напряженной. «Или ты можешь просто трахнуть её, — беззаботно предложил Зангецу. — Она не будет так сильно переживать из-за жары, если она слишком…» Ичиго оборвал его тихим рыком, а Ханатаро посмотрел на него широко раскрытыми глазами. — Прости, — пробормотал он. — О-о, все в порядке! — закричал его учитель. — Вообще-то я не должен учить этому никого за пределами четвёртого, но… — Пожалуйста, — бесстыдно попросил Ичиго. — Кабинет Рукии — печь, и она почти разрушила его сегодня, пытаясь охладить своим занпакто, — он не упомянул, что накануне вечером застал её полуголой на лестничной площадке, обмахивающейся веером и попивающей чай из стакана с матовой крышкой. «Опять же, надо просто тр…» «Есть семь подарков для ухаживания, и ни один из них не подразумевает этого», — перебил Ичиго. Зангецу хмыкнул, но снова замолчал. — Если это поможет Кучики-сан, — сказал Ханатаро, всё ещё сомневаясь. Но потом в его глазах появился блеск, и он кивнул головой. — Мне нужно кое-что от тебя взамен, Куросаки-сан. — Конечно, хорошо. И просто Ичиго, — напомнил он. Он сел на серую подушку, которая лежала на полу. Его друг снова кивнул. — Мне нужно знать, когда ты планируешь подарить Кучики-сан седьмой подарок на ухаживание и что это будет за подарок, — когда Ичиго нахмурил брови, он уверенно сказал: — Есть пари, и я хочу его выиграть. Приз — трехнедельная поездка в самую известную кулинарную школу в Японии. У Ичиго отвисла челюсть, и он уставился на Ханатаро с открытым ртом. — Есть пари, — повторил он. Ханатаро нетерпеливо кивнул. — Ага. Оно в масштабах Сейрейтея. Шестой отряд убежден, что победит кто-то из них, потому что тебе придется говорить с капитаном Кучики, а Коцубаки-сан убежден, что победит он, потому что вы в тринадцатом. — В чем именно заключается пари? — потребовал Ичиго. Он знал о пари тринадцатого на то, когда он и Рукия переспят, поскольку Рукия рассказала ему о том, что подслушала, но это было похоже на что-то другое. «Сколько же здесь разных пари?» — спросил он себя. — Когда ты сделаешь предложение руки и сердца Кучики-сан, конечно же, — сказал Ханатаро, как будто это было совершенно нормально: делать ставки на такие вещи. — Лейтенант Мацумото отвечает за ставки. Я думаю, что на данный момент около двухсот участников. Он провёл рукой по лицу. — Это… ну, думаю, я не удивлен, — признал Ичиго. Последние несколько дней научили его тому, что он и Рукия были более заметны, чем он думал. — Нужна точная дата или ближайшая? — Ближайшая, — сказал Ханатаро и нетерпеливо наклонился вперед. Это было обманом, но Ханатаро был его другом, он помог спасти Рукию годы назад, и, что самое главное, он собирался показать ему, как не дать Рукии заморозить весь отряд. — Ты должен сделать ставку на дату, которая находится рядом… Его прервал звон тревоги, а также крики со стороны главного входа на станцию помощи. Ханатаро вскочил на ноги, и Ичиго последовал за ним, выбежав из боковой комнаты, в которой они тренировались. — Ямада! Из Уэко Мундо вернулся отряд в критическом состоянии! — закричала Кийоне, глаза Ханатаро расширились, и он поспешил к выходу. «Ренджи», — резко подумал Ичиго. Он держался в стороне, пока члены четвертого выходили во двор. Но, хотя он и променял свой стетоскоп на должность в Готее, Ичиго выбежал вслед за ними. Теперь он знал достаточно исцеляющего кидо, чтобы помочь. А Ренджи в этом нуждался: сердце Ичиго замерло, когда он увидел своего друга, едва державшегося на ногах, но нёсшего одного человека на плече, а другого под мышкой. Вся верхняя половина его формы исчезла, как и нарукавная повязка и левая штанина хакамы. Из раны на виске сочилась кровь, а один глаз — Ичиго сглотнул внезапную тошноту — исчез. Его грудь была наспех перевязана, но кровь просачивалась сквозь бинты все большим пятном, пока он шагал вперед. Его босые ноги оставляли на земле окровавленные следы. — Первая группа помощи, возьмите Такедо! — крикнула Кийоне, и трое мужчин отделились от толпы. — Вторая группа помощи, возьмите Маэкаву. Но Ренджи внезапно отступил от них, когда они приблизились, схватившись свободной рукой за Забимару. — Не надо! Я должен, должен обеспечить их безопасность, — прорычал он во все горло, оскалив зубы. — Я должен вернуться… — Здесь ты в безопасности, — сказал Иемура, его голос был низким и успокаивающим, когда он стоял прямо за пределами досягаемости запечатанного занпакто. — Я Иемура, помнишь? Ты в Сейрейтее, ты добрался до дома, ты на станции помощи. Позволь нам сейчас позаботиться о Такедо и Маэкаве, хорошо? Но Ренджи снова отступил, его зрачок стал совсем маленьким, а оставшийся глаз диким, когда он замахнулся на Иемуру. — Надо выбраться из леса, — пробормотал он про себя и снова взвалил Маэкаву на плечо, когда тот начал падать. Кровь полилась на землю: на его левой руке была открытая рана, не перевязанная. — Лейтенант Абараи! Вы в Сейрейтее, вы должны позволить нам позаботиться о вас, о Такедо-сане и Маэкава-сане, — сказала Кийоне, подойдя ближе. Ренджи замахнулся на неё, и она отпрыгнула назад, потянувшись к своему занпакто. — Реви, Забимару! «Это плохо», — подумал Ичиго и схватил больший клинок Зангецу. Ханатаро заметил его и подал сигнал Кийоне, которая вызвала с собой команды помощи. — Ренджи! — позвал он и прыгнул вперед, чтобы блокировать взмах вытянутого клинка своего друга. Но в глазах Ренджи не промелькнуло никакого узнавания, и он замахнулся на Ичиго, снова направив на него гибкое лезвие своего шикая. Он был слаб от потери крови, и Ичиго легко блокировал второй удар, высекая искры и скрежет металла, когда их клинки встретились. «Бабуин совсем запутался», — прокомментировал Зангецу. Ичиго хмыкнул; он уже знал это. — Да ладно, Ренджи. Это Ичиго. Пусть Кийоне и Ханатаро сейчас займутся твоими людьми, хорошо? Они могут помочь. Еще один взмах, сноп искр, и Ичиго подпрыгнул в воздух и отлетел назад, чтобы не попасть под петляющий клинок Забимару. «Внутренние повреждения», — подумал Ичиго, когда Ренджи закашлялся и выплюнул кровь. — Ну же, — крикнул он. — Ты убьешь себя. Он дождался третьего удара Ренджи и снова отбил клинок Забимару, а затем прыгнул вперед, оказавшись нос к носу с другим лейтенантом. — Ренджи, это я, Ичиго, помнишь? Ты не в Уэко Мундо, — крикнул он. Рот Ренджи сжался, и он снова попытался замахнуться, попытался отступить, но Ичиго был быстрее. Он ударил рукоятью Зангецу по запястью Ренджи с такой силой, что оно онемело, и заставил его выронить Забимару. — Ренджи. Наконец в глазах мужчины появилось понимание. — Ичи?.. — он снова закашлялся, забрызгав кровью переднюю часть шихакушо Ичиго, и упал вперед, потеряв сознание. «Не умирай, не умирай. Пожалуйста, не умирай, — отчаянно подумал Ичиго. — Ради Ичики, пожалуйста, не умирай». Ичиго почувствовал вес всех троих мужчин, его колени подкосились, но он удержался. — Нужна помощь! — крикнул он, и скорее почувствовал, чем увидел, как две команды помощи бросились вперед. Иемура и его команда сняли Маэкаву с плеча Ренджи и погрузили его на носилки. Ичиго мог видеть, что его нога заканчивалась у колена, обмотанная окровавленными бинтами. У Такедо, которого принял Гима Хамари, четвертый офицер в отряде, были грубо обмотаны бинты вокруг туловища от плеча до груди и вокруг большей части головы. Кровь медленно пропитывала белую ткань, и он был без сознания. — Ямада, со мной на лейтенанта Абараи, — приказала Кийоне, и когда Ханатаро и Кийоне принесли носилки, Ичиго помог им уложить на них Ренджи. Двор опустел так же быстро, как и наполнился, и Ичиго остался один, его шихакушо было заляпано кровью Ренджи. «Это очень плохо», — подумал он и вызвал адскую бабочку. Он отправил ее к Бьякуе с сообщением, что Ренджи и два других члена отряда вернулись. Затем он потянулся к Рукии. Их связь постепенно укреплялась, и хотя они всё ещё не могли поддерживать разговор, она была достаточно сильной для этого. Ичиго мысленно отправил: «Ренджи ранен, очень сильно», — и почувствовал ответный толчок беспокойства. Затем он повернулся и пошел обратно к станции помощи. Не то чтобы он мог многое сделать: четвёртый явно держал все под контролем. Иемура и его команда отнесли Маэкаву в отгороженную занавеской зону, и он услышал приказы, которые звучали в основном знакомо: «Принесите мне три пакета крови и поставьте капельницу. Не знаю, как он до сих пор жив, но мы собираемся поддерживать его в таком состоянии», — прорычал Иемура. Затем что-то незнакомое: «Разверните его ногу, нам нужно посмотреть, что осталось. Пошлите адскую бабочку в двенадцатый, нам нужно будет его регенерировать». Судя по отсутствию криков из-за занавеса, ранения Такедо были не столь серьезными, но Ханатаро, Исане и Кийоне занимались Ренджи. Ичиго почувствовал рёйрёку Бьякуи раньше, чем услышал его, а когда Бьякуя появился, он безошибочно подошел к занавеске, скрывавшей Ренджи от глаз, отдернул её и потребовал отчета таким напряженным голосом, что волосы на затылке Ичиго встали дыбом. Ренджи, пришедший в себя, пытался, стиснув зубы, отвечать на вопросы начальника, а Ханатаро заикался, пытаясь уговорить Бьякую оставить Ренджи в покое на время лечения. Что ж, в этом Ичиго мог помочь. — Бьякуя, — твердо сказал он и взял его за руку, чтобы оттащить; капитан Шестого отряда потянулся к рукояти Сенбонзакуры, но успел осознать, кто его схватил, и вместо этого уставился дикими глазами на кровь, испачкавшую форму Ичиго. Исане бросила на Ичиго благодарный взгляд, а Кийоне задернула занавеску вокруг их рабочего места. — Куросаки. Я должен услышать, что случилось с моими людьми, — сказал Бьякуя, его голос был всё ещё напряжён, а руки… дрожали? — Я знаю. Но пусть они сначала стабилизируют Ренджи, — сказал ему Ичиго. Когда Ренджи застонал от боли, а Бьякуя двинулся вперед, Ичиго удержал его, положив руки на плечи более низкого мужчины, и послал Рукии: «Бьякуя и Ренджи?» — вместе с чувством замешательства. — Бьякуя, — глаза старшего мужчины встретились с его глазами, и Ичиго чуть не отшатнулся назад от эмоций в них. — Бьякуя, с ним всё будет в порядке. Исане, Кийоне и Ханатаро очень хороши в своем деле, помнишь? Ренджи и люди, которых он привел, будут в порядке. Если бы год назад кто-нибудь спросил Ичиго, может ли он представить себя утешающим Бьякую, он бы подумал, что его сильно ударили по голове. Или ему дали наркотики, изменяющие сознание. Но он схватил проходящего мимо члена отряда и потребовал чаю с сахаром, прежде чем повести Бьякую в зону ожидания. Через связь он почувствовал ответное замешательство Рукии и ощущение, что она подошла ближе. Когда через несколько минут она ворвалась в четвёртый, то безошибочно нашла Ичиго, побледнев при виде крови. — Ичиго! Что с тобой случилось? Где Ренджи? — Ренджи вернулся из Уэко Мундо с двумя своими людьми. Члены четвертого нашли их и отнесли сюда, — объяснил Ичиго. — Кровь не моя, Ренджи… э-э-э… взбесился, и мне пришлось помочь четвертому сдержать его, — он встал со стула, на котором сидел, и отвел Рукию в сторону, взяв её за локоть. Он взглянул на Бьякую, который потягивал чай из простой белой чашки, и понизил голос. — Твой брат выглядит гораздо более взволнованным, чем я ожидал. Для него, я имею в виду. Мне пришлось оттащить его от Ренджи. — Брат Бьякуя заботится о Ренджи, но я никогда не видела его таким, — тихо призналась Рукия. Они ждали вместе. Исанэ Котецу была вся в крови Ренджи, когда переступила через занавеску. — Лейтенант Абараи стабилен, — тихо сообщила она. — Но он должен отдохнуть. Помимо других травм, его рэйрёку значительно истощена. Капитан Кучики — Бьякуя-сан — доклад от вашего лейтенанта подождет. Капитан хмыкнул, но Ичиго заметил, как напряжение покинуло его тело. — А другие люди из моего отряда? Мне сказали, что Абараи вернулся с двумя. — Да. Иемура и Гима работают над ними. Маэкава будет нашим гостем, пока мы не сможем вместе с двенадцатым восстановить его ногу; он все еще слишком нестабилен для необходимых процедур, — объяснил Исане. — Только двое, — пробормотал Бьякуя, а Рукия и Ичиго обменялись взглядами. — Абараи ушел с отрядом из десяти человек, — он сосредоточился на Исане. — Свяжитесь со мной, как только кто-нибудь из них троих сможет сделать доклад. Я должен знать, что произошло, и местонахождение остальных восьми человек из его отряда. Прежде чем кто-либо успел возразить, Бьякуя вышел из спасательной станции, оставив Рукию и её лейтенанта. Исане устало улыбнулась им. — Мне жаль, Куросаки-сан, но третий офицер Ямада продолжит ваш урок кидо в другое время. Он все еще работает над Абараи-саном. Ичиго только кивнул. — Да, не проблема, капитан Котецу, — он взглянул на занавеску, скрывающую Ренджи от глаз. — Как вы думаете, когда Ичика сможет навестить его? Ренджи нет уже несколько месяцев, и я знаю, что она скучает по нему. — Я пошлю записку, когда он будет достаточно стабилен, чтобы Ичика могла его навестить, — согласилась Исане. Ичиго и Рукия покинули станцию помощи через несколько минут. — Я пойду к Ичике, — тихо сказала Рукия, — пока она не узнала от кого-то ещё. Ичиго кивнул и поймал её руку в свою. — Я собираюсь привести себя в порядок и присмотрю за делами в отряде. Я дам тебе знать, если узнаю что-нибудь от Ханатаро или капитана Котецу, — успокоил он её. Она на мгновение растерялась, и Ичиго, никогда не любивший правил, подтащил ее ближе. — Эй, что это за выражение у тебя на лице? — Какое выражение? — голос Рукии был непринужденным, но она не встречалась с ним взглядом. — Виноватое, — догадался Ичиго. — Как я сказал Бьякуе, с Ренджи все будет в порядке. Над ним работают три офицера, включая капитана. — Но если бы мы не… Ичиго вздохнул. — Разве не ты рассказывала мне, что твой брат постоянно отправлял Ренджи на многомесячные миссии, так что он редко видел тебя? — Да, но… Ичиго сжал руку Рукии и послал волну утешения через их связь, затем наклонился и поцеловал ее в лоб. — Иди к Ичике, — призвал он. — Об остальном не беспокойся. Глаза Рукии заблестели, и она повернулась, исчезая в шунпо. Ичиго повернулся в другую сторону и, бросив последний взгляд на станцию помощи, вернулся в тринадцатый.***
К счастью для спокойствия Рукии, Ичиго почти прописался у четвертого отряда, несмотря на то, что год назад уничтожил двор Исане Котецу. Частью этого были регулярные встречи с Ханатаро для изучения целительного кидо; он полагал, что помогло и то, что в отличие от членов некоторых других отрядов, Ичиго уважал четвертый и имел собственное медицинское образование. В результате, когда через четыре дня Ренджи достаточно окреп, чтобы начать принимать посетителей, посыльный от четвертого нашел Ичиго, когда тот наблюдал за партией совсем новых, совсем зеленых новобранцев. Ичиго спрыгнул со своего места на высокой стене, окружавшей тренировочную площадку. Найти Рукию было делом не более чем секундной концентрации, и через мгновение он ворвался в её кабинет. Сентаро был там и докладывал, и Ичиго подождал, пока тот переведет дух. — Капитан, сообщение от четвёртого, — объявил он, постучав по деревянной раме двери. Взгляд Рукии встретился с его взглядом. — Подожди минутку, Сентаро, — попросила она и встала, выйдя вслед за Ичиго из кабинета в коридор. — Ну как? — Ренджи очнулся и чувствует себя стабильно. Ханатаро говорит, что Ичика может его видеть. Твой брат, судя по всему, уже там. Плечи Рукии опустились в облегчении, и она не стала возражать, когда рука Ичиго нежно сжала её руку. — У меня встречи до середины дня, — сказала она через мгновение. — Как ты думаешь… — Я могу отвести Ичику, — предложил Ичиго. Он неловко потер затылок. Он не видел Ренджи с тех пор, как переехал в Общество Душ на постоянное место жительства, кроме того раза, когда несколько дней назад помешал ему разрушить четвёртый отряд. — Пожалуйста, — пробормотала Рукия. — Она очень беспокоится. Ниточка ревности скользнула по Ичиго, но он безжалостно подавил её. — Да. Ты возвращайся к Сентаро, а я пойду в поместье и заберу Ичику у её наставника. Это даст мне шанс провести с ней некоторое время. Ичиго прибыл в поместье через несколько минут. Слуги привыкли к его приходам и уходам, и он нашел дорогу к комнате, которую Ичика и её наставник использовали для занятий. Он постучал в дверь, и Нагата поднял голову. Это был пожилой и утонченный мужчина, который, по мнению Ичиго, имел смутное сходство с совой. Ичика подняла голову от книги, Казуи тоже, и они с любопытством посмотрели на него. — Да, Куросаки-сан? — Нагата-сан, мне нужно ненадолго забрать Ичику, — осторожно сказал Ичиго. Ичика быстро встала. — Это папа? — спросила она, прежде чем Нагата успел ответить. — Ичика, я не давал тебе разрешения уходить, — вмешался Нагата. Ичика застонала, но опустилась на свое место. — Пожалуйста, могу я пойти с лейтенантом Куросаки? — вежливо спросила она. Нагата снова посмотрел на Ичиго. — Я так понимаю, это важно, лейтенант? — спросил он. Ичиго вдруг вспомнился профессор, которого на первом курсе университета было гораздо труднее обмануть, когда Ичиго пытался улизнуть из класса, чтобы разобраться с пустым. — Да. Она нужна в четвёртом отряде. — А как же я? — спросил Казуи, и Ичиго беспокойно прочистил горло. — Пока просто Ичика, Каз. Но я приду поужинать с тобой сегодня вечером, хорошо? — его сын кивнул, немного угрюмо разинув рот — но последнее, что нужно было Ренджи, это двое маленьких детей, бегающих вокруг его больничной койки. — Очень хорошо. Ичика, мы продолжим урок, когда ты вернешься, — объявил Нагата и махнул рукой. Ичика вскочила со стула и последовала за Ичиго, когда тот начал возвращаться к воротам поместья. — Это папа? — спросила Ичика, пока они спешили по энгаве. — Да. Он очнулся, и мы сейчас его навестим, — объяснил Ичиго. Он остановился и повернулся, когда Ичика остановилась рядом с ним. Он присел так, чтобы быть на одном уровне с ней. — Как много тебе рассказала твоя мать? — спросил он серьезно. Ичика нахмурилась. — Она сказала, что он был в Уэко Мундо и что он был ранен, — сказала она. — Хн. Ичика, Ренджи был очень сильно ранен. Он отправился с десятью членами своего отряда, но когда он вернулся из Уэко Мундо четыре дня назад, остальных восьми не было. Так что, возможно, он не совсем в себе, ясно? — она кивнула, и Ичиго выпрямился. — Ты уже умеешь использовать шунпо? — Нет. Мама отказывается учить меня, а Нагата-сенсей говорит, что я должна подождать, пока не поступлю в Академию через несколько лет, — Ичика нахмурилась, и в этот момент она была так похожа на Карин, что Ичиго пришлось очень постараться, чтобы сдержать смех. — Хорошо. Тогда нам придется идти пешком, — Ичиго замедлил шаг, чтобы соответствовать темпу девочки, и они медленно двинулись из поместья в сторону станции помощи четвертого отряда. Это была ужасно медленная прогулка, и наконец Ичика подняла на него глаза. — Это было бы гораздо быстрее, если бы ты нес меня, — призналась она. Ичиго остановился и глубоко вздохнул. Она позволила ему нести себя раньше, летом, когда они ходили на фестиваль, но с тех пор она казалась немного отстраненной, а с Ренджи… — Если ты не против, Ичика, — тихо сказал он. Её взгляд был мягким — так похожим на взгляд Рукии и его одновременно — когда она посмотрела на него. — Да, все в порядке. — Хн. Тогда забирайся ко мне на спину, — предложил Ичиго и присел. Она вскарабкалась ему на спину, и Ичиго выпрямился, когда её короткие худые ноги попытались зацепиться за его талию. Ичиго подхватил её под колени руками, чтобы придать ей устойчивость. — Держись крепче, хорошо? — Да. Ичиго понесся быстрее, катая её на спине по Сейрейтею. Ичика засмеялась позади него, и Ичиго не смог удержаться от ухмылки, несмотря на то, что отношения между ним и его дочерью все еще казались хрупкими. — Веселишься? — спросил он и ускорился. Ответом ему было еще одно хихиканье, и довольно много шинигами уставились на них, когда они пробегали мимо. Когда Ичиго достиг станции помощи, он снова присел, и Ичика слезла с него. — Где мама? — спросила она. — Она с папой? — А, — Ичиго провел рукой по волосам. — Рукия на совещании до позднего вечера. Она попросила меня привести тебя сюда. Ичика нахмурилась и уставилась на дверь станции помощи, затем снова подняла на него глаза. — Дядя, — тихо сказала она. Ичиго застыл на месте, только адамово яблоко выдало его, когда он тяжело сглотнул. — Да? — спросил он. — Могу я так тебя называть? — спросила его дочь. Кивок. Это было всё, что он смог сделать. — Дядя, ты… ты пойдешь со мной? Вопрос пронзил его сердце острой болью, и Ичиго опустил руку на её плечо. — Да, конечно, пойду. Они вместе вошли в здание, и один из членов отряда направил их в небольшую отдельную комнату в конце коридора. Дверь была открыта, и рука Ичиго быстро поднялась, рукав его униформы загораживал ей обзор. Он быстро заглянул внутрь, прежде чем опустить руку. — Ты должна быть осторожной, — сказал он низким голосом. — Ренджи всё ещё ранен. Ичика торжественно кивнула, но всё же побежала вперед быстрее, чем хотелось бы Ичиго. Он вошел вслед за ней и закрыл дверь. Ренджи лежал на больничной койке, голова и один глаз были замотаны бинтами. На его руках и груди было ещё больше бинтов, и Ичиго был уверен, что под одеялами их ещё много. — Папа! — голос Ичики разнесся по маленькой комнате, и Ичиго осторожно взял её за плечо, прежде чем она успела прыгнуть на Ренджи. — Помни, что я только что сказал об осторожности, Ичика, — сказал он, когда Ренджи повернул голову, чтобы посмотреть на них своим здоровым глазом. — Ичика, — прохрипел красноволосый мужчина. Он посмотрел на Ичиго. — Ты привел её? Я думал… Ичиго только нахмурился. — Да, я привел. У Рукии совещание, — он внимательно оглядел Ренджи. — Вот, Ичика, я принесу тебе стул. — Дядя сказал, что ты очень сильно пострадал, — объявила Ичика и села на стул с жесткой спинкой, когда Ичиго поставил его позади неё. Она раскинула ноги, которые были слишком коротки, чтобы её ступни доставали до пола, и её руки уперлись в жесткое сиденье. — Да, — проворчал Ренджи и снова посмотрел на Ичиго. — Но я буду в порядке. В четвёртом отряде я скоро буду как новенький. — Хорошо! Я должна показать тебе, что могу делать с Ширагецу. Это очень круто. Ичиго уловил вздрагивание, которое Ичика не заметила, и сказал: — Сначала тебе нужно ещё немного подлечиться. Бьякуя уже приходил к тебе? Ренджи неопределенно покачал головой. — Нет. Я даже удивился, обычно он уже был бы здесь и требовал отчета о миссии. — В отчете четвёртого говорится, что он был здесь, и он появился, когда тебя привезли, — осторожно сказал Ичиго. — Он казался очень обеспокоенным из-за тебя и твоих людей. Ренджи рассмеялся, а затем поморщился. — Не смеши меня, ты… — он взглянул на Ичиго и закончил. — Это больно. Ичиго только пожал плечами. — Он выглядел испуганным. Вообще-то, странно — я не видел его таким взволнованным с войны. Как ты выбрался из Хуэко Мундо? — Нелл, — тихо сказал Ренджи. — Она… попыталась немного подлечить меня, достаточно, чтобы я смог встать на ноги, и отправила меня через гарганту. Ичика с любопытством наблюдала за ними, и Ичиго легонько похлопал её по плечу. — Я буду снаружи, хорошо? Я собираюсь поговорить с одним из членов отряда о состоянии Ренджи, — он закрыл за собой дверь, уходя, и поприветствовал Ханатаро.