XXIII. 8 июля, 2012 — Воскресенье
— Я испытываю от этого дискомфорт, — Шого ворчит, желудок завязан в узлы и перемешан, и полон бабочек, и прочей хрени, которая может описать нервозность и предвкушение, кипящие под его кожей, заставляя его дрожать. — Не надо так нервничать! — Рёта успокаивает его, хватая его за руку и- и переплетая их пальцы. Какого хрена. Он не чувствует спокойствия. — Твоя рука слишком потная, Хайзакичи! Мы просто встречаемся с Ниджимурой-сенпаем! — Да, — Шого говорит, пытаясь вытащить руку, но Рёта вцепился в неё смертельной хваткой. — В его гребаном доме. Одно дело — затолкать трёх мальчиков в его собственную спальню. Это его, и никакое количество странных снов или мыслей не выведет его из равновесия в комфорте и безопасности его собственного пространства. Но комната Ниджимуры. Чёртова комната Ниджимуры — незнакомая территория. Чёрт, Шого не был ни в какой мальчишеской комнате, кроме брата. Он был во множестве девчачьих комнат, но- это другое. — Хмм, ну, ничего не поделаешь? Ему надо присмотреть за младшими. — Рёта размахивает их руками между ними, пока они идут, мягко напевая, и Шого отказывается от попыток. Он невнятно ворчит, и Рёта задумчиво продолжает: — Знаешь, у Ниджимуры-сенпая определенно аура старшего брата. Предполагаю, сейчас это имеет смысл. И разве это не было сюрпризом? Ладно, Шого уже знал, что у Ниджимуры были младшие брат с сестрой, но он никогда не ожидал действительно встретиться с ними. Почему-то изображение бессердечного Ниджимуры, присматривающего за ними, заботящегося о них… не плохо. Всё ещё. Шого должен был отменить это воскресное занятие, придумать какую-то ложь, чтобы избавиться от него, потому что это? Это слишком. Он встречается с семьей гребаного возлюбленного! Это даже не так, но Шого не может подавить ощущение, настаивающее, что это так. — О, мы здесь! — Рёта щебечет, взволнованно таща Шого, и он нехотя ускоряется тоже, замечая красивый дом, что Ниджимура описал и сухо задаваясь вопросом, благополучна ли его семья. Должна быть, учитывая, что они смогли отправить отца Ниджимуры в Америку для лечения. Рёта звонит в звонок, и не проходит и минуты, как они слышат то, что звучит, как бег, направляющийся прямо к двери. Она открывается, раскрывая двух маленьких детей, с любопытством смотрящих на него, и первая мысль Шого — это то, что невозможно, что эти милые, круглолицые лица и счастливые улыбки могут быть как-то связаны с его ужасным и жестоким капитаном. — Привет! — Двое одновременно произносят, и не нужно быть гением, чтобы понять: они близнецы. Шого предполагает, им, должно быть, по восемь или девять. Мальчик не ждёт приветствия в ответ. — Шу-нии сказал, что придут какие-то его друзья! Это вы, ребята? — Ага, это мы! — Рёта усмехается, слегка опускаясь до их роста и наконец отпуская его ладонь. — Где- а, Шу-нии? — Я сбегаю за ним! — мальчик заявляет, убегая и оставляя свою сестру с ними. Боже, Шого не очень хорош с детьми. Не был даже когда был ребёнком. Он неловко стоит там и мысленно умоляет Ниджимуру поторопиться. Девочка шагает вперёд, глаза большие и очаровательные, а выражение лица очаровано Рётой. — Ты такой красивый, нии-чан! Прямо как моя мама! Шого заливается смехом и даже больше веселится при удивлённом «а?» Рёты. Он плавно приседает и лукаво усмехается Рёте. — Знаешь что? Я тоже это вижу. Ты точно красивый, как девчонка, Кисе. Вместо яростного отрицания заявления или раздражения на Шого за поддразнивание над ним (всё то, что он сам делал), лицо Рёты окрашивается ярко-красным и он ничего не говорит, только очень смущённо смотрит на землю. И может немного довольно? В результате Шого смущаётся, и он чувствует собственный румянец. — Что- что за-?! — Он обрывает ругательство на последней секунде, осознавая их впечатлительную аудиторию, несмотря на такую растерянность. — Почему ты такой тихий?! Скажи что-нибудь, ту-! Руки Рёты поднимаются, чтобы прикрыть щёки, и он пищит: — Ч-что мне сказать?! Я не ожидал, что ты- что ты сделаешь мне комплимент! — Он корчится, ещё больше пряча лицо и смотря куда угодно, но не на Шого. — Это был не комплимент! Я не это имел в виду! Перестань делать всё странным! — Шого говорит, в данный момент практически крича, голос высокий и писклявый. — Вы весёлые, — девочка решает, смеясь над двумя идиотами, спорящими у её входной двери. Он не винит её. — Заходите! Я не должна оставлять дверь открытой. И так они шагают внутрь и меняют их обувь на гостевые тапочки. Затем она ведёт их в гостиную, где они садятся, Рёта и Шого на диван, а девочка за стол на полу. — А- эм... как тебя зовут? — Рёта спрашивает её, отчаянно пытаясь сменить тему, и Шого с немалым облегчением позволяет это. — Ниджимура Такара, — она щебечет, видимо радуясь вопросу. Она наклоняется вперёд, глаза сияют, и раскрывает. — Это значит сокровище! — Вау, — Рёта снисходительно выдыхает. — Какое милое имя! Милое имя для милой маленькой девочки. Она улыбается ему. — Ты можешь звать меня Така-чан, — она важно говорит. — Как тебя зовут? — Я Кисе Рёта. Ты можешь звать меня Рё-нии! — Он говорит ей, а потом указывает на него. — Это Хайзаки Шого. Ты можешь звать его Шо- Шого в панике наступает на ногу Рёты, вызывая болезненный вскрик и прерывая его, прежде чем он сделает всё ещё страннее, сказав имя Шого. Он смотрит на блондина, который моргает ему, а потом исправляет: — Зови его Хайзаки-нии. Угх. Это лучше, чем Шо-нии или что угодно, что Рёта собирался предложить, но всё ещё слишком фамильярно, даже для пары сопляков. Даже Шион не зовёт его нии- больше нет. — Така, что я говорил об открывании двери незнакомцам? — Голос Ниджимуры упрекает позади них, и он поворачивает голову, чтобы увидеть капитана, входящего в комнату, брат висит на его бедре. Така-чан дуется на него, настаивая: — Нуу! Но нии-сан, они не незнакомцы. Они твои друзья! Фыркая и опуская брата, Ниджимура говорит. — Они всё равно незнакомцы. — Не обращая внимания на мгновенное «эй!» Шого, он строго смотрит на Таку-чан. — Не делай так больше, ладно? Идите ко мне, когда кто-то у двери. Прежде чем открывать её. — Он добавляет последнюю часть, когда мальчик открывает рот, чтобы возразить. — Ладно, — близнецы синхронно соглашаются, отчитанные. Пронзительный, серебристый взгляд обращается на них, и Шого подавляет желание выпрямиться, вместо этого даже больше сутулясь. Ниджимура приподнимает губы. — Вы, ребята, представились? Мальчик качает головой. Он шагаёт вперёд и улыбается им. — Меня зовут Ниджимура Тацуо! Моё имя значит дракон! Мне девять лет! Така-чан выскакивает рядом с ним. — Мне тоже девять! Мы близнецы! Но я старше Тац-чана на три минуты! Тацуо сжимает губы, а потом скрещивает руки. — Ну, я выше! Она обиженно ахает. — Ни за что! Я выше! Рёта рядом с ним хихикает, а Шого закатывает глаза, почему-то позабавленный детским спором. Ниджимура эффективно прекращает его, упрекая: — Мы проверим ваш рост позже. Идите в свою комнату. Мы будем недалеко от вас. — Ладно! — Они щебечут, выбегая с комнаты и мчась к лестнице, не обращая внимания на предупреждение Ниджимуры быть осторожными. — Ты такой хороший брат, Ниджимурачи~! — Рёта воркует, и Шого, и Ниджимура немного удивляются внезапному прозвищу. Впрочем, он дал его Тецуе как только они встретились, так что может он делает это произвольно, чтобы подшутить над ними. Кажется чем-то, что сделал бы этот несдержанный засранец. Ниджимура весело говорит: — Не особо. Просто они хорошие дети. — Он мягко улыбается, объясняя. — Они только что узнали, что означают их имена, и они рассказывают всем, кого встречают. Они думают «это наикрутейшая вещь». — Шого слышит кавычки. Их имена? Шого вспоминает. Дракон и сокровище? Ха. У их родителей есть чувство юмора. — В любом случае, идемте. Нам надо обсудить что вы оба увидите на ваших экзаменах. — Он проходит через дверной проём, и Шого и Рёта вскакивают, чтобы последовать за ним. На втором этаже они проходят закрытую дверь, и Ниджимура толкает её, напоминая своим брату с сестрой: — Оставьте её открытой. Мне надо видеть что с вами происходит на случай, если вы поранитесь, ладно? При их согласии он движется дальше и останавливается перед тем, что должно быть его спальней. Чёрт. Нервы Шого успокоились, пока его отвлекал Рёта и близнецы, но сейчас ему кажется, будто его может повалить лёгкий ветерок. Он хмурится, сильно раздражённый собой и засовывает руки в карманы. Она… вполне обычная. Чище, чем комната Шого. В углу под окном стоит кровать, также есть стол с ноутбуком и маленькая книжная полка. Стены украшают плакаты с различными баскетбольными игроками и несколькими группами, которые он не узнает, также есть маленький стол, на котором сверху лежат учебник математики и несколько тетрадей. Рёта бросается на кровать Ниджимуры и вцепляется в гигантскую суши-подушку в центре, восторженно говоря и катаясь. — Она такая мягкая! И такая большая! — Прекрати, — Ниджимура ворчит, плюхаясь на подушку рядом со столом. Он смотрит на Шого, который, как тупица, стоит у двери. — Что ты делаешь? Входи. — Не говори мне что делать, — он ворчит, хотя делает, что сказали, садясь напротив Ниджимуры и опуская свою сумку. Внезапно рука обнимает его за шею и притягивает к кровати. Светлые волосы щекочут его щеки, когда Рёта прижимается лицом к шее Шого, и он удивленно вздрагивает, когда длинные пальцы начинают проводить по его волосам. — Почему, — Шого бормочет, отводя взгляд от весёлого взгляда Ниджимуры и задаваясь вопросом, должен ли он стряхнуть этого идиота. Рёта смеётся, и его дыхание скользит по шее Шого, заставляя его вздрогнуть. Он кашляет, чтобы скрыть это. — У тебя очень мягкие волосы, Хайзакичи~! Он зарывается глубже в волосы Шого, почти поглаживая, но не совсем, и что странно, это кажется очень, очень приятным. — Пожалуйста, перестань лапать Хайзаки там, где могут увидеть близнецы, — Ниджимура тянет. Шого немедленно отталкивает Рёту от себя, лицо горит, и чертовски хмурится на усмехающегося сукина сына напротив него. — Заткнись, — он рычит, всё ещё помня о сопляках не менее, чем в десяти футах от них. — Аууу, — Рёта дуется, всё ещё вытянув к нему руку, как чертов придурок. Он делает хватательные движения, и Шого морщится. — Вернись! — Можешь уже начать пы- занятие? — Шого требует, не обращая внимания на нытьё Рёты. — Конечно, конечно, — Ниджимура говорит, открывая папку и передавая Шого. — Начни здесь и остановись на 15 странице. Он кидает другую папку Рёте, который неуклюже возится с большой стопкой бумаг, прежде чем правильно взять её в руки. — Ты тоже. Шого начинает работать, упрямо подавляя любое оставшееся унижение.XXIV. 8 июля, 2012 — Воскресенье
Куроко нет, когда Шого — и к несчастью — Рёта прибывают на общественную площадку, но он не собирается вестись на ту же уловку дважды. — Йо, Куроко, — он говорит очень громко, глаза осматривают всё место в поисках копны голубых волос. Серьёзно, как его так сложно найти, когда его волосы невыносимо яркие, как у остальных чёртовых Чудес? Это чертовски нелепо. — Я прямо здесь, Хайзаки-кун, — голос раздаётся позади него. Рёта кричит, с небольшой грацией отшатываясь влево и хватаясь за грудь. — Какого-! — Шого разворачивается и смотрит на Тецую. — Бля, не делай так! Тецуя чуть-чуть расстраивается от его крика и слабо отвечает. — Я шёл рядом с тобой последние пять минут, Хайзаки-кун. … ох. Он отводит взгляд, морщась. — Ну, в следующий раз скажи что-то, чёрт возьми! Тецуя моргает. — Я позвал тебя по имени три раза прежде чем ты заметил меня. — Боже! — Шого закрывает лицо рукой, стонет и решает просто прекратить это. Он не уверен начал ли Тецуя подшучивать над людьми, и у него не хватает терпения, чтобы выяснять. — Как угодно! Давай просто покончим с этим! — Курокочи! — Рёта закидывает руку на его плечо, и Тецуя немного неуверенно смотрит на него. Шого просто рад, что это не он. — Как ты так подкрадываешься к людям? Это удивительно! Ты как ниндзя! Не обращая внимания на возражение Тецуи о том, что он не подкрадывается, Шого объясняет: — У него низкое присутствие. Люди не видят его, пока он не оказывается прямо перед ними, и они забывают, что он там. Верно? — Он запоздало спрашивает. Он не эксперт по фантому или вроде того, но он знал о тренировке Тецуи, пока они оба были в первом составе. — Верно, — Тецуя говорит, начиная проявлять дискомфорт, чем дольше Рёта цепляется за него. Шого почти его жалко. — А? Это- - Рёта начинает, прерываясь, когда Шого пинает его. Он отпускает Тецую и хватается за ногу, жалуясь. — Ай! Почему ты такой жестокий, Хайзакичи?! Усмехнувшись, Шого говорит: — Потому что ты очень лёгкая цель. — Он поворачивается к Тецуе, не обращая внимания на Рёту, и кладёт баскетбольный мяч на бедро. У него есть несколько идей: вещи, над которыми, вероятно Сейджуро сказал Тецуе поработать, но сначала ему надо увидеть, какие навыки у игрока. Сейчас… Шого говорит. — Давайте проведём тренировочную игру, один на один. Ты и Кисе. Я буду наблюдать. — Ооо! Звучит весело, — Рёта радостно произносит, видимо оттойдя от раннего удара. Тецуя только кивает, но он заметно взволнован. Угх, почти мило, как легко его читать. Они занимают позиции, Шого подкидывает мяч в воздух, и игра начинается.XXV. 8 июля, 2012 — Воскресенье
— Используй свою незаметность, как оружие, — Шого советует ему, ощущая себя странно, будто проходит тест, на который знает все ответы. Почти здорово что нечто хоть раз идёт, как ожидалось. — Специализируйся в пассах. Вообще слышал о перенаправлении? Вот как ты попадёшь в первый состав. Со слегка расширившимися глазами в шоке или осознании Тецуя медленно кивает. — Я буду стараться изо всех сил. Спасибо за совет, Хайзаки-кун, — Тецуя счастливо говорит ему. — Не благодари, — Шого говорит, испытывая дискомфорт от такого искреннего отношения, направленного на него. Он привык к разочарованию и злобе, так что это ново. Он уходит с тихим прощанием, и Шого хмурится, испытывая противоречивые чувства. Рёта появляется рядом с ним, отпивает немного воды, а потом говорит: — Аууу, не будь таким смущённым, Хайзакичи~! — Я не смущён, — он немедленно отрицает, вскидывая руку, чтобы избежать объятия, которое он видит за милю. — Заткнись. — Кто знал, что у Хайзакичи золотое сердце под колючей внешностью? — Рёта вслух удивляется, немного дерьмово усмехаясь. — Изо всех сил стараешься помочь своим одногодкам! Какой святой! — Я, бля, задушу тебя, — Шого рычит, сжимая кулаки и едва сдерживаясь. Засранец шевелит бровями. — Фетишист. — Рёта, — Шого угрожающе произносит. Рот Рёты в шоке раскрывается, и даже в своеобразном состоянии, когда Шого кипит, а злость берет вверх, он находит это странным. Так что он возвращается к тому, что он сказал, и… понимает. Блять. — О, чёрт! — Шого с чувством ругается, с тревогой смотря на переполненного неописуемой радостью Рёту. — Я не- это была случайность! Просто- забудь о ней! Бля, забудь о ней! Я ничего не говорил! — Ты сказал моё имя, — ублюдок объясняет, чертовски сияя, спокойный, когда Шого несомненно паникует. — Ты сказал моё имя! Сейчас мы обращаемся друг к другу по именам! — Он смеётся, медленно шагая к Шого, который неуклюже отходит назад. — Шого, — он, блять, говорит мягким тоном. — Заткнись! — Шого~! — Прекрати! Кисе! Мы не настолько близки! — Шого~! — Прекрати это или я клянусь, я-! — Его спина ударяется о сетчатое ограждение, и Рёта накидывается, заключая его в отвратительное одностороннее объятие, он всё ещё почему-то хорошо пахнет, несмотря на раннюю игру. Шого чертовски ненавидит его. — Я ненавижу тебя, — он говорит вслух, слова заглушены почти шестифутовым нелепо ласковым подростком, приклеенным к каждому его дюйму. Рёта смеётся. — Нет, ты не ненавидишь, — он уверенно возражает, и несмотря на лучшие попытки и здравомыслие Шого: он правда не ненавидит.