XXXIII. 14 июля, 2012 — Суббота
Шого медленно просыпается, в тепле и раслабленный, и занимает больше минуты, чтобы понять, что он в кровати не один. Его голова удобно лежит на изгибе чьей-то шеи, остальное его тело прижато к владельцу этой шеи, и его сзади безошибочно обнимает человек. Какого хрена. Он моргает, поражённо открывает глаза, и немного откатываясь назад, он узнаёт, что он удобно спал на плече Рёты, значит на его талию закинута рука Тецуи и какогохренакакогохренакакогохрена. Он пытается сдвинуться, выбраться из этого странного назойливого объятия, но Рёта немного ворчит во сне и притягивает его назад, а Тецуя прижимается ближе, в процессе хватая руками футболку Шого. Почему это его жизнь? Почему, бля, они вообще наверху? Он бросает взгляд на (явно покинутые) футоны, но подбородок Рёты оказывается поверх его головы, прижимая его. Угх. Дерьмо. Это так смущающе. Если его брат зайдёт-! Нет, если его мама зайдёт, она сделает фотографию и добавит её к семейному альбому, и каждый из её коллег по работе узнает, и каждый раз, когда кто-то придёт, она будет показывать её им, и даже гораздо хуже, она будет припоминать ему это всю его естественно фиговую жизнь! В этот раз Шого решительно отстраняется, успешно разжимая их хватки на нём, но немедленно натыкается на другую проблему — распутывание их чёртовых ног. Рёта, блять, закинул на него ноги. Он заноза в заднице даже в чёртовом сне. Чёртов несдержанный засранец. Будто разбуженный невероятно жестокими мыслями Шого о нём (или более вероятно, пинками Шого) Рёта резко зевает и смотрит на него сквозь слишком длинные ресницы. — Шого? — Заткнись, — Шого строго шепчет, голова многозначительно наклонена к Тецуе. — Двигай своими гребаными ногами, засранец. Я пытаюсь встать. С сияющими весельем глазами Рёта говорит. — В той же кровати, как и твои друзья? Как грязно. — Он очень заметно не двигается. Шого в отвращении говорит. — Сейчас ты просто врёшь. — А потом он ругается, когда Рёта выглядит довольным ужасной, ужасной ловушкой. — Правильная подготовка — ключ, — у него хватает смелости сказать, а потом он, бля, подмигивает. С пылающим лицом Шого рявкает: — Тебе тринадцать! Какого хрена?! Откуда ты вообще знаешь-?! — Он обрывается, морщась. — Не важно. Я не хочу знать. Держи всё при себе, засранец. Смеясь, Рёта тянется и одним плавным движением вытаскивает его с кровати, а потом он прижимает Шого к груди и трётся лицом об его волосы, невзирая на возражения и борьбу Шого. — Ты такой очаровательный, Хайзакичи! Ты краснеешь до кончиков ушей и это так весело. — Заткнись, засранец. Я надеру тебе задницу, — он рычит, уши красные, а грудь полна унижения. Он, Хайзаки Шого, очаровательный? Возможно, когда он был малышом, но сейчас он точно не милый. Привлекательный — гораздо лучшее определение, но он уверен, Рёта сделает его безосновательно отвратительным. — Хайзаки-кун, Кисе-кун, пожалуйста, прекратите флиртовать таким ранним утром, — Тецуя сонно говорит, со спутанными волосами, и смаргивая сон с глаз. — Вы разбудите весь дом. — Это не-! — Шого яростно кричит, отталкивая Рёту и садясь. В то же самое время Рёта отвечает: — Прости, Курокочи. — Когда Шого прерывается, шокированным тем, что может быть подтверждением, он весело продолжает. — Он просто такая лёгкая добыча, знаешь? Какого хрена?! — Что ты сказал? — Шого вслух говорит, хмуро смотря на глупое улыбающееся лицо мудилы, когда тот тоже садится. Словно не слыша его, Тецуя укоризненно отвечает: — Ты не должен дразнить его так сильно. У Хайзаки-куна хрупкое сердечко. Челюсть Шого падает от такого- такого предательства. Рёта, который также удивлён, как он, бросает взгляд на его лицо и смеётся так сильно, что падает. Шого пинает его, а потом смотрит на усмехающегося Тецую. — Не знаю, почему Ниджимура считает тебя невинным, — он фыркает, неохотно позабавленный, но не желая показывать этого. — Вы оба засранцы. — Ауу, знаешь- ты любишь нас, — Рёта умудряется произнести между смешками. — Думаю, ты имеешь в виду ненавижу или испытываю отвращение. — Шого сухо отвечает в ответ. — Возможно терплю. — Врать самому себе — плохо, Хайзаки-кун, — полезный ответ Тецуи. Он подползает к краю кровати и встаёт на ноги, хмыкая. — Вы, парни, сумасшедшие. — Он проводит рукой по волосам, поднимает обе руки над головой, чтобы потянуться, а потом идёт к двери, говоря, не оглядываясь на них. — Я скоро вернусь. Не делайте ничего глупого, пока меня нет. Он слышит ответ Рёты «Ничего не обещаю!», пока закрывает за собой дверь, и он наконец позволяет улыбке появиться на лице, даже когда закатывает глаза. Кучка идиотов. К его удивлению мама сидит за столом, когда он спускается по лестнице, попивая чашку кофе и смотря фильм на ноутбуке. Она поднимает взгляд, когда он подходит ближе, и улыбается. — Доброе утро, Шого. Смотрю, вы веселитесь? — Она хитро вскидывает бровь, и он понимает, она должно быть слышала хаос в его комнате. Он морщится, выдвигая стул, чтобы сесть рядом с ней. — Прости за это. Эти двое невыносимы. — По его мнению, один так же плох, как и другой. Он не уверен, почему когда-либо думал иначе, но скорее всего это потому что Тецуя кажется таким хорошим и вежливым. Кто знал, что он такой же мелкий засранец? Его мама смеётся — всегда приятный звук — и он улыбается. Она произносит над своей чашкой кофе: — О? Могу поклясться, это твой голос доносился до кухни. — Да, что ж, — он ворчит, на это ему нечего сказать. — Они знают, как вывести меня из себя, — он смущённо признаёт. Он теребит лист, упавший с цветов в середине стола, но поднимает взгляд, когда его мама задумчиво хмыкает. С мягкостью она протягивает руку, чтобы обхватить его щёку и начинает рассеянно потирать её большим пальцем. — Они хорошо на тебя влияют, — она тепло замечает, такая явно счастливая за него, что он опускает голову, немного ошеломлённый её любящим взглядом и всё ещё такой, такой виноватый. За события, которые ещё не произошли, но это не оправдание. — Боже, твои парни такие назойливые, Шого, — знакомый голос брата ворчит позади него. Он вытаскивает стул рядом с Шого и подпирает подбородок рукой. — Упс, я имел в виду «друзья». Шого смотрит на него, и с хмыканьем мама отстраняется от него и садится на свой стул, слишком привыкшая к их спорам, превращающимся в драки, и разумно уходя за пределы досягаемости. У Шиона растёпанные волосы, а на лице немного высохшей слюны, и Шого очень злобно оставляет эту информацию при себе. Хмурясь, он говорит: — Это вообще не было весело. — Говори себе, что хочешь, — брат парирует, как пятилетний ребёнок. — Кстати, я слышал что говорил блондин- — Он просто идиот, незнающий о личных границах, и он говорит глупую хрень всё время, так что я не воспринимаю его слова всерьёз, — Шого громко говорит, перебивая его. — Перестань подслушивать, засранец. — Не ругайся, — мама автоматически говорит, но она даже не обращает на них внимания, просматривая какой-то сайт на ноутбуке. — Это не подслушивание, когда другие люди кричат, придурок, — Шион говорит, закатив глаза. Он встаёт, чтобы сделать тарелку хлопьев, но это не останавливает его от выплёвывания хрени. — Ты разбудил меня до десяти в субботу. Ты должен быть благодарен, что я не надрал тебе задницу. Шого фыркает. — Как будто ты сможешь. — Хочешь поспорить? — Шион бросает ему вызов, возвращаясь на место с едой в руке и блеском в глазах. — Шого, у тебя гости. Иди проверь их, спроси голодны ли они. Шион, перестань злить брата, — мама спокойно вмешивается, ожидающе подняв брови. — Да, мам, — они послушно отвечают. Шого всё же дёргает Шиона за волосы, когда тот проходит мимо него, а брат немедленно отвечает, выдвигая стул назад и вынуждая Шого врезаться в него, оставив расцветающую боль. — Козлина, — он раздражённо ворчит, потирая бок, когда он заворачивает за угол и поднимается по лестнице. — Урод! — Мальчики.XXXIV. 14 июля, 2012 — Суббота
— Аяно-сан, спасибо за разрешение нам остаться в вашем красивом доме, — Рёта говорит, кланяясь, а потом ярко улыбаясь ей. — Мы извиняемся снова за такое неожиданное появление, — Тецуя добавляет, копируя Рёту без фанатского поведения. Мама улыбается им, и почти забавно, как она возвышается даже над Рётой, который только на несколько дюймов ниже шести футов. — Не волнуйся об этом. Вам рады здесь в любое время. Рёта подмигивает, сразу же фальшиво мило улыбаясь. — Я точно вернусь, только чтобы увидеть вас, Аяно-сан. Не моргнув и глазом, она сухо говорит: — Не стоит. — Когда улыбка Рёты колеблется, смех угрожает ускользнуть, мама продолжает, подталкивая Шого к ним. — Но ты можешь заскочить, чтобы увидеть Шого. — Не делай этого тоже, — Шого хмыкает, отчасти ощущая, будто мама бросает его волкам. — Я точно буду делать! — Рёта обещает, хватая Шого за руку и притягивая ближе. — Увидимся, Аяно-сан! Шого не слышит, что говорит Тецуя, потому что Рёта уже вытащил его наружу, но другой мальчик присоединяется к ним через секунду. — Я не могу прийти сегодня, — Тецуя запоздало говорит им. Рёта разворачивается, дуясь, и Шого отдёргивает руку, пока он отвлечён. — Но почему? — Ты же не всерьёз оставляешь меня с ним, — Шого говорит, жалуясь. С поднимающимися в улыбке губами, Тецуя говорит: — Простите. У меня планы с моей бабушкой. Мы ухаживаем за её садом. Это настолько нелепо мило, что почти вызывает тошноту. Шого морщится. — Ладно, ну, — он обращается к Рёте, который обнимает Тецую и скулит. — Я не могу пойти тоже, так что- — Нет, нет, нет, — Рёта тут же отпускает Тецую, бросается на руку Шого и крепко держится. — Ты обещал мне! Он тянет руку, но как обычно, это ни к чему не приводит, Рёта только сжимает её сильнее. Он стонет. — Угх, ладно. — Здорово! — Он улыбается Тецуе. — Тогда увидимся завтра! Веселись с бабулей! — Пока, — Тецуя улыбается, смотря с небольшим весельем, как Шого уводят за руку по улице. — Не попадайте в проблемы. — Этот идиот сам по себе проблема, — Шого говорит в ответ, отказываясь от попыток выдернуть руку и смиряясь с такой близкой ходьбой к этому приставучему дураку. — Увидимся, — он бросает через плечо и видит кивок Тецу, прежде чем он разворачивается и направляется — предположительно — домой.XXXV. 14 июля, 2012 — Суббота
— Значит, это из-за тебя Рёта так взволнован в последнее время, — Йоши — одна из сестёр Рёты — говорит, внимательно изучая его. Она так же красива, как брат, но без какой-либо флиртующей яркости и невыносимой радости. Она уверенная и элегантная, мускулистая и женственная, и она вероятно может поднять его одним мизинцем или понизить его самооценку до нуля несколькими хорошо выбранными словами. Опасная. Сильная. Королева. Вот какое чувство она вызывает у него, и прошло только десять минут с тех пор, как он официально встретил её. Рёта ушёл наверх переодеться, оставив их двоих пообщаться в гостиной, и сейчас он должен ответить на то, что точно начало допроса. - … Да, — он осторожно говорит после слишком долгого молчания. Йоши кажется веселится от эффекта, который она оказывает на него, но в её языке тела нет никакой уязвимости или неуверенности, что Шого замечал в Рёте. Встретиться с ней лицом к лицу неожиданно тревожно, и он полностью осознаёт, что присутствие Рёты как-то более успокаивающе. — Он не был таким счастливым долгое время, — она раскрывает, наблюдая за ним, как ястреб. Он ощущает себя добычей под этим пристальным взглядом. — Если ты просто используешь его ради фан-клуба или его модельных связей- Сердясь из-за предположения, Шого прерывает её, недовольно отвечая: — Пошла ты. Я не- использую его ради чего-то. Он мой друг. Я бы не сделал ничего подобного. Мне всё равно, если ты не знаешь меня или не можешь мне доверять. Я бы не сделал. — Он сжимает кулаки на коленях, раздражённо чертыхаясь, хотя о нём говорили и думали хуже. — Он- мы друзья. — он отстойно настаивает, не зная, как ещё доказать свою точку зрения. Несколько минут она ничего не говорит, только молча оценивает его, а он не ёрзает и не вздрагивает, всё ещё злясь. Она, должно быть, находит что-то, что ей нравится, потому что усмехается (что лучше, чем этот хищный взгляд), и откидывается назад, скрестив ноги. — Понятно, почему ты нравишься Рёте, — она говорит ему, и впервые в её словах нет приторно-сладкого яда. — Ты честный. — Что это должно значить? — он осмеливается спросить, не стыдясь признать, что немного побаивается её. Она склоняет голову, светлые кудри падают на одно плечо. — Так быстро злишься. Готова поспорить, он с удовольствием дразнит тебя. Он выбирает не отвечать, униженный, но её выражение лица — знающее. Два — уже слишком много раз, чтобы желать, чтобы Рёта был рядом с ним в качестве буфера, и всё же Шого делает это. Словно в ответ на его мысли, они резко слышат шаги, становящиеся ближе, когда Рёта спускается по лестнице. Шого издаёт неслышный вздох облегчения. Как раз перед тем, как Рёта заворачивает за угол и становится виден, Йоши наклоняется вперёд и тихо обещает: — Если ты разобьёшь ему сердце, я сломаю тебя. А потом она грациозно встаёт и встречает Рёту на нижней ступеньке. Шого хмуро смотрит на пол, сейчас злой и взволнованный. Как у кого-то вроде Рёты такая пугающая старшая сестра? Если честно, он ожидал искры и радугу от дома Кисе, а вместо этого он получает дружескую версию разговора с парнем от его страшной сестры. Какого хрена. — Ну же, Хайзакичи! Идём, — Рёта говорит, наклоняясь над ним на его месте на диване. — Уже иду, — он ворчит, спеша к входной двери и меняя гостевые тапочки на свою обувь. Он выходит, ничего не говоря Йоши, осознавая её обжигающий взгляд на нём, пока Рёта закрывает за ними дверь. — Что она сказала? — Рёта спрашивает у него, уходя. — У неё не было достаточно времени, чтобы вытащить детские фотографии, так что это, должно быть, была неловкая история, верно? — У тебя могут быть такие? Всё, что ты делаешь — неловко, — Шого фыркает, засовывает руки в карманы и намного меньше нервничает в компании младшего Кисе. — Мы не много разговаривали, — он врёт, рассеянно возясь с телефоном. — Хммм, — Рёта издаёт мягкий звук, и он явно не верит Шого. Но он не давит. — Что ж, именно Йоши привела меня в модельный бизнес, — он раскрывает, и Шого поворачивается, чтобы взглянуть на него, заинтересованный. — У мамы не получалось, так что Йоши попросила одного из её друзей, отец которого действительно работает для модельного агентства, и они достали мне прослушивание. — Он грустно улыбается. — Мама испытывала стресс, а я был очень близок к тому, чтобы бросить, так что Йоши очень помогла нам. — Это… мило с её стороны, — Шого неловко говорит. Что он должен сказать? Его первое впечатление о ней явно будет запутанным, учитывая, что она практически обвинила его в использовании её брата, а потом обыденно пригрозила ему. — Ага, — Рёта соглашается и заканчивает разговор. Несколько минут тишины, а потом: — Так, что она делает? — Шого не может не спросить, даже если его с трудом можно назвать любопытным человеком. Но эти мускулы не для показухи. Она должна заниматься спортом или чем-то подобным, и с настоящей преданностью. — О? Она регби-игрок, — Рёта говорит и его улыбке гордость. — Её команда старшей школы очень хороша, и она сказала, что в этом году они достаточно хороши, чтобы попасть на национальные. Разговор переходит на спорт в общем, и спустя пятнадцать минут они наконец доходят до караоке, о посещении которого Рёта умолял за завтраком, и от которого Тецуя так легко ускользнул. Они снимают комнату на час на деньги Рёты, что было его ответом на жалобу Шого о трате собственных, а затем они усаживаются в комнате, только они вдвоём со стаканами газировки и закусками между ними. — Я буду первым! — Рёта напевает, с шумом подходя к микрофону. Он выбирает песню довольно быстро и начинает с энтузиазмом петь какую-то жизнерадостную поп-песню. Шого смутно припоминает, что она очень популярна. Он не такой плохой певец, честно, но он продолжает подмигивать и ужасно танцевать, и петь сентиментальные строки Шого, что всё рушит. Шого проводит большую часть времени морщась и временами смеясь, и Рёта выглядит довольным каждому смешку. Песня заканчивается, и Рёта радостно протягивает микрофон. — Твоя очередь~! Нехотя — потому что он никогда не волновался делать такие вещи — Шого занимает место на сцене и пролистывает плейлист в поисках песни, которую он узнает и которую не будет раздражающе петь. Он останавливается на рок-песне, и подавляет смущение, когда замечает сосредоточенный взгляд Реты на нём. Это хуже, чем группа, потому что они буквально единственные двое людей здесь. Угх. Он должен был сказать Тецуе перенести встречу с бабушкой или самому придумать лучшее оправдание, чтобы пропустить это. Но он всё равно поёт — без кривляния — и Рёта хлопает, и подбадривает его, как чёртов поклонник, когда Шого действительно втягивается. Его лицо горячее, когда он заканчивает, и он уклоняется от резких объятий Рёты, нацеленных на него, когда возвращается к своему месту. — Это было так здорово! Я не знал, что ты умеешь петь! — Рёта говорит, поднимаясь, не моргнув и глазом. — Я неплох, — он ворчит, а потом делает глоток напитка. Он смотрит вверх на улыбающегося Рёту и признаёт. — Ты не так плох, как я ожидал. — О, грубо! — Рёта фыркает. — Я потрясающий певец, Хайзакичи, и я покажу тебе. Он возвращается на сцену и находит другую песню, и когда раздаются первые слова, Шого понимает: это нелепо очевидная любовная песня. Угх. Почему он снова согласился на это? Kiss, kiss, fall in love~