XLIII. 18 июля, 2012 — Среда
Шого скрывался от Ниджимуры — и впоследствии Рёты и Тецуи, поскольку они слишком хороши в добывании из него информации и он уверен, один из них или оба выдали бы его Ниджимуре — последние три дня. Он слоняется без дела как раз столько, чтобы опоздать на урок, так что они не могут устроить на него засаду утром. Он прокрадывается, чтобы съесть обед с Кагами, который не против встречать его у школы, и который готовит самую нелепо потрясающую еду. Он постоянно занят во время тренировок, несмотря на то, что Ниджимура прожигает дыры в его затылке, и пока ему удавалось ускользнуть и уйти домой, пока все остальные переодеваются. К несчастью, сегодня он немного не успевает. Он замечает характерные светлые волосы периферическим зрением, когда заворачивает за угол, и за полсекунды обрабатывая эту информацию, он пропускает страх и впадает в панику, особенно когда слышит удивлённое «Шого!» Не думая об этом, он судорожно оглядывается вокруг, пока не замечает открытое окно. Он одной ногой на выступе, когда Рёта кричит позади него, так близко к злобе, как Шого когда-либо слышал его — Боже мой, Шого, не смей- Он смеет. Это только второй этаж, и Шого падал с большей высоты. Одно из преимуществ быть правонарушителем со склонностью доводить людей — это то, что ему пришлось совершать быстрый побег более, чем единожды, и учиться, как взбираться или спрыгивать со зданий, когда необходимо. Это точно подходит критериям. Он обязательно перекатывается по земле, потому что не любит ломать кости. Больно, и точно будут синяки, но он может с этим жить. Он достаточно легко встает на ноги, не обращая внимания на упреки Реты и боль в плече, и убегает отсюда. Школа все равно почти закончена, и у него плохое предчувствие насчёт тренировки. Так что он отправляется домой, только чтобы узнать, что дверь заперта, а его ключ в забытой сумке в школе. Блять. Он вздыхает и плюхается на задницу, откидываясь на дверь с легкой вспышкой боли и смотря в пустоту. Он такой чертовски глупый. Почему он делает это? Эта хрень никогда не заканчивается хорошо, и ладно, гребаная визитная карточка Шого — его способность совершать невероятно глупые решения — но о, да, это именно то, что он делает! Избегает свои проблемы. Как чертов придурок. Как самый социально отсталый идиот в мире. Как подросток, которым он не является. В чем вся суть проблемы. В какую чёртову слащавую мыльную оперу он попал. Он просто хочет завести друзей! Это неловкая и отстойная цель, но, черт возьми, это то, чего он хочет. Дружба. Даже если у него целый ряд проблем и причин за ними, его цель совершенно невинна. И все же, в неуклюжих попытках достичь цели, он как-то заслужил привязанность Ниджимуры. Это… разочаровывает. Он раздражённо кусает щеку. Ниджимура никогда не смотрел на него раньше, по крайней мере, не так, как Шого хотелось. Он никогда не взаимодействовал больше необходимого, никогда не выходил за рамки роли капитана, никогда даже не пытался связаться с Шого, когда выпустился. Он практически исчез с лица земли, без слов пропал из жизни Шого, и сделав так, он по незнанию растоптал все чувства Шого, а потом в придачу сжёг все, что осталось. Сейчас он словно поднимает пепел. И может угольки, все ещё пылающие, все ещё чувствующие что-то к Ниджимуре, но- Угх. Он думает чертовыми метафорами. Он потирает рукой лицо, а потом кладет руку на колено, позволяя голове стукнуться о дверь. Небо просветлело не больше, чем в доме напротив, и он закрывает глаза, спокойно дыша через нос. Он провел годы, строя замки и отталкивая людей, и насмехаясь над всем, что втайне хотел, проводя слишком много времени, ненавидя мир в целом и конкретно Поколение Чудес, и он устал от этого. Устал от обиды, устал от зависти, устал от сожаления. Устал быть таким злым все время. Устал тосковать по Ниджимуре, который никогда на самом деле не видел его. Он смеётся, и это неприятный звук, полный горечи и чёрного юмора. Потому что это немного смешно, да? Он влюбляется в Ниджимуру, Ниджимура не замечает или ему всё равно, Ниджимура уходит. Сейчас всё по-другому, и всё равно больно. Вот только Ниджимура позаботился о том, чтобы Шого не находился в неведении. Вот только Шого никогда не забывал первую любовь, хотя отчаянно хотел. Вот только Шого тот, кого всегда оставляют позади, и это не изменилось. Однако здесь нет счастливого конца только потому, что чувства взаимны. Его жизнь никогда не была настолько лёгкой. Ниджимура несовершеннолетний, ребёнок, а Шого взрослый, почти на десять лет старше него. Он может не часто вести себя на свой настоящий возраст, но факт важен: он двадцатидвухлетний мужчина, а не двенадцатилетний мальчик, каким кажется. Шого совершил много хрени в жизни, но он никогда не встречался — или делал что-то неподобающее — с ребёнком. Но проблема не в этом. Никогда не было вопроса примет ли он или нет невысказанное признание. Нет, с чем у него проблема — это, как отказать Ниджимуре, не делая всё страннее, чем уже. Они всё ещё хочет дружить с Ниджимурой. Он не хочет, чтобы это менялось. Больше всего, он не хочет терять его, не снова. Слёзы обжигают глаза, и он сердито вытирает их, такой невероятно разочарованный — собой за такую слабость и жалость и Ниджимурой за такую чёртову непредсказуемость. Он в противоречии и зол, и расстроен, но не позволяет себе жаловаться о несправедливости всего этого. Жизнь несправедлива, и ты должен справляться с тем, что тебе выпало. Путешествие во времени ничего не исправит, и с таким неудачником, как Шого за рулём, это чудо, что всё не пошло к чёрту раньше.XLIV. 18 июля, 2012 — Среда
— О нет, снова? — Шион насмешливо тянет при виде угрюмого Шого на их дверном пороге. — Интересно, был ли я таким же угрюмым в твои годы. — Он сухо говорит, занимая место рядом с Шого, его тепло — желанное тепло в этот неожиданно прохладный день. — Заткнись, — Шого вяло рычит, но он кладёт голову на плечо брата, радуясь компании, и Шион без слов позволяет ему, закидывая свою руку на Шого и притягивая его ближе. Шион всегда был столпом уверенности и источником силы, когда Шого было трудно стоять самостоятельно, прямо как их мама для них обоих, и невзирая на дерьмовую бурю, в которую попал Шого, он всё ещё ощущает утешение. — Хочешь поговорить об этом? — Шион спрашивает после нескольких минут комфортной тишины. В его тоне нет никаких ожиданий или намёков, никакого требования объяснить, и вот что заставляет Шого заговорить. Брат всегда относился к тем людям, которые слушают без осуждения, и Шого любит его за это. — Ниджимура поцеловал меня, — Шого раскрывает, до сих пор не веря даже после нескольких дней. Он колеблется, не зная, как облачить проблему в слова, что не заставят его казаться сумасшедшим. Шион хмыкает, и Шого представляет, как он вскидывает бровь. — Что, так он в этом отстой? — Нет, — Шого сразу же отрицает, начиная смеяться. — Какого черта? — Это правильный вопрос, — Шион говорит ему, пытаясь скрыть веселье. — Ты отстой в этом? — Нет, — Шого снова говорит, закатив глаза. — Заткнись. Он был в щёку. Шион фыркает. — Эй, я бы дулся тоже, если бы человек, который мне нравился, сказал мне, что я плохо целуюсь. По крайней мере, в обратном случае ты мог бы его научить. Чувствуя себя смелее, Шого тихо говорит: — Он мне не нравится так, как я нравлюсь ему. Это не ложь, потому что Шого он не нравится, не совсем. Он вытеснил чувства подростка Шого к этому Ниджимуре, позволил себе предаться воспоминаниям и вернуться к старым шаблонам, потому что это было привычно и легко, но это никогда не должно было ни к чему привести. У Шого есть четко определенная черта, которую он категорически отказывается переступать. — И ты волнуешься, что отказав ему, разрушишь вашу дружбу, — Шион подводит итог, кладя подбородок на макушку Шого и поднимая руку, чтобы провести пальцами по его волосам. Другой успокаивающий жест, и Шого впитывает его. — Да. — Он в тревоге теребит шнурок на штанах. — Что ж, избегание его ничего не решит, — Шион саркастично говорит, и Шого в удивлении отстраняется, чтобы посмотреть на него. Брат признаётся, совсем не смущаясь. — Маме позвонили из школы, сказали, что ты снова прогулял. Было несложно всё понять. — Затем он улыбается, дразня так, как делают старшие брат или сестра, когда их младшие попадают в проблему. — Кстати, она не рада. Хотела, чтобы я передал тебе, что ты наказан. Тебе нельзя пользоваться телевизором и видеоиграми. — О, — всё, что говорит Шого. Мама, наверняка, сначала попыталась с ним связаться, но Шого поставил телефон на беззвучку с Инцидента. Даже так, наказание могло быть намного хуже. Шион знающе улыбается ему. — Она должна была запретить тебе играть в баскетбол. Видит бог, ты практически женат на спорте. — Шого фыркает, но не отрицает этого, и Шион продолжает. — В любом случае, думаю ты слишком много беспокоишься, братишка. Ты всегда держишь всё в себе и так думаешь обо всём, что маленькие проблемы становятся этими огромными, невыполнимыми задачами. — Но, — Шого пытается, возмущаясь. — Но это не так. — Шион слегка качает головой, награждая Шого нежностью и раздражением в равных долях. — Ниджимура твой капитан и твой друг, и я знаю, отстойно, что тебе придётся отказать ему, потому что это сделает всё неловким или вроде того. Но это не конец света, и я думаю, ты слишком мало веришь в этого парня. Конечно, может он разозлится, что не нравится тебе, и, может, никогда не заговорит с тобой снова, но что с того? У тебя есть другие друзья, Шого, и если он сделает то, чего ты боишься, тогда он не заслуживает тебя или твоей дружбы. — Не заслуживает? — Шого невольно выдыхает, удивляясь. Взгляд Шиона становится пронзительным и серьёзным, даже если его улыбка уверенно остаётся. — Да, не заслуживает. Маме и мне повезло, что у нас есть ты, как и твоим друзьям. — Он игриво толкает Шого, настаивая. — Тебе повезло иметь такого потрясающего старшего брата. Я ни с кем не общаюсь так мягко, ты же знаешь. В груди разливается тепло, и оно не имеет ничего общего с температурой тела. Шого улыбается в ответ, не может сдержаться, не тогда, когда он настолько счастлив, и чувствует такую любовь. Одно дело — знать её инстинктивно, но чтобы брат произнёс её без всяких сомнений? Этого достаточно, чтобы стереть скрытые неуверенность и вину, которые он скрывал с тех пор, как оказался здесь. — Ага, — Шого соглашается, а потом толкает Шиона в траву рядом с маленькими ступеньками, смеясь шокированному вскрику и объявлению войны. Это никогда не надоедает. Спустя час мама возвращается домой, чтобы найти их за кухонным столом, горячо спорящих о том, обманул ли Шого или нет в игре Go Fish. Она только смеётся, а потом она предлагает им начать всё сначала, чтобы закончить спор, и чтобы она могла присоединиться к ним.XLV. 19 июля, 2012 — Четверг
Его план довольно прост. Дождаться окончания тренировки и поговорить с Ниджимурой. Это позволит ему отложить разговор на несколько часов, и у него будет время подумать о том, что он собирается сказать. Всякий раз, когда беспокойство дает о себе знать, слова Шиона накрывают его с головой, и ему удается избавиться от него. Что бы ни случилось, он справится с этим. Он выжил без Ниджимуры и сможет сделать это снова. Однако это не помогает ему, когда дело доходит до придумывания, как сформулировать свой отказ. Шого никогда не пытался найти слова, чтобы ранить кого-то или оттолкнуть, так что это довольно сюрреалистичный опыт. Обычно он просто открывает свой умный рот, и они уходят сами. Новизна того, что у него есть друзья, которые хотят быть рядом с ним, еще не прошла, и это, вероятно, одна из главных причин его нехарактерной нерешительности. Чёрт побери. Он стонет, привлекая внимание некоторых студентов поблизости, и встаёт с того места, где сидел на корточках под окном в коридоре, где располагались классы первогодок. Кагами проводит день с отцом, поэтому Шого выбрался сюда, чтобы спокойно пообедать. Но все эти размышления не дают покоя, поэтому он сдается и кружит вокруг двойных дверей, ведущих внутрь. Тут его резко дергают за плечо, разворачивают и прижимают спиной к стене. Рука запирает его слева, и Шого внезапно оказывается лицом к лицу с разъяренным Ниджимурой. Он отводит взгляд в сторону, не в силах выдержать этот пристальный взгляд. — Ты избегал меня, — Ниджимура тихо говорит. — Почему? Шого раздумывает пожать плечами или изобразить безразличие — потому что он так чертовски не готов к этому — но это, наверняка, сделает всё только хуже. Вместо этого, всё ещё не смотря на него, Шого честно говорит ему: — Я не знал, что тебе сказать. — А сейчас? — Ниджимура подсказывает ему, когда он не говорит ничего другого. Шого хмурится. Его сердце колотится, а руки потеют. Он игнорирует всё это. — … Твои чувства не взаимны. — Ложь, — Ниджимура сразу же говорит, и Шого наконец смотрит на него, возмущённый. Но Ниджимура продолжает, невстревоженный. — Я не сделал бы и шага, если бы не был уверен. Я тебе нравлюсь, ты мне тоже. В чём проблема? С покрасневшими щеками Шого рычит: — Не будь таким самодовольным, придурок. — Он ныряет под руку Ниджимуры и направляется, к счастью, к закрытым дверям, но Ниджимура хватает его за запястье и останавливает. Оглядываясь через плечо, Шого требует. — Отпусти. — Не отпущу, пока ты не скажешь мне, что не так, — засранец говорит, пронзительные серые глаза что-то ищут. — Почему ты сбегаешь? — Он насмехается, и Шого ведётся на приманку, злясь. — Иди нахуй, — он сплёвывает, разворачиваясь. Он знал: всё взорвётся, всё будет ужасно. Почему, чёрт возьми, он позволил брату убедить себя, что всё будет в порядке? Для Шого никогда ничего не работает, и он должен был привыкнуть к разочарованию сейчас, не так ли? Он рычит: — Я не сбегаю, но я не могу- — Он прерывается, уверенный, что всё не пройдёт хорошо. Ниджимура тут же нацеливается на него. — Не можешь что? Не можешь встречаться со мной? Не можешь встречаться с парнем? — На последней части есть вспышка чего-то, что может быть болью, и это заставляет его вздрогнуть. Это вероятно худший вывод, к которому он мог прийти. — Проблема не в этом, — Шого говорит, внезапно уставший, его тихий тон - резкий контраст их почти крикам. Он немного слабеет, понимая, что ему придётся поделиться некоторой правдой — или хотя бы какой-то её версией — если он хочет покончить с этим. Вздохнув, он говорит. — Я продолжаю видеть эти… сны. — Он морщится, и Ниджимура становится скептичным, вскидывая бровь. — Сны? — Капитан повторяет, давая сигнал продолжить. Шого кивает, полагая, что может с таким же успехом продолжить, раз он начал идти по этому пути. — Сны о будущем. И из-за них, ну, я чувствую себя намного старше, чем выгляжу. Так… — Он замолкает, неуверенно смотря на Ниджимуру. Капитан понимает, что он не говорит. — Так ты думаешь, это было бы неэтично встречаться со мной, потому что ты чувствуешь себя… старше? — Ниджимура заканчивает за него ровным тоном. — Да, — Шого отвечает. — И это из-за того, что тебе снится… будущее? — Да. Ниджимура просто смотрит на него, выражение такое же нечитаемое, как и всегда, и Шого пытается не дрожать. Наступившая тишина наполнена напряжением, и в итоге Шого приходится нарушить её или он, блять, сойдёт с ума. — Я не ожидал, что ты поверишь мне. Это чертовски безумная история, но это правда. В моей голове девять лет жизни будущего меня, и хотя ты мне нравишься, и по какой-то причине я нравлюсь тебе, мы не можем быть вместе, потому что это чувствовалось бы отвратительно или неправильно — потому что тебе только четырнадцать. — Шого знает, что он бормочет, но он не может заставить себя остановиться. Он чувствует себя комком нервов, а отсутствие реакции Ниджимуры совсем не помогает. — Я не знаю, как или почему это происходит, но это дерьмо — моя жизнь сейчас, и конечно же, блять, я всё испорчу. Если есть что-то в чём я хорош, это- — Хайзаки, — к счастью, спокойный, невозмутимый голос Ниджимуры прорывается через его болтовню, — Я верю тебе. — Постой, что? — Шого выпаливает, нечто опасное, как надежда, зарождается в его груди. — Почему? — Тебе всё это начало сниться в мае, верно? Вот когда твоя личность перевернулась на сто восемьдесят, — Ниджимура говорит, улыбаясь. — Я задавался вопросом, что могло это вызвать, и даже если это звучит невозможно, ну, оно подходит. К тому же, ты ужасный лжец. Эта твоя небольшая нервозность убедила меня тоже. Всё было слишком искренним, чтобы быть фальшивкой. Шого пялится на капитана, чертовски поражённый этим лёгким принятием. Шого бы ни за что не поверил какому-то чудаку, рассказывающему подобную историю, даже если бы это был один из его друзей, но Ниджимура даже не моргнул. Какого хрена. Какого хрена. — Какого хрена, — он говорит вслух. Ниджимура усмехается ему. — Ты милый, когда растерян. Блять, он снова краснеет. Шого кидает яростные взгляды, закрывает рот, но без особого пыла. Ниджимура взаправду верит ему. Ух ты. От облегчения он чувствует себя легче, чем за всю неделю, но… Всё ещё есть нерешённая проблема. — Значит, ты понял, почему…? — Он указывает между ними двумя, не желая озвучивать этого. — Если честно, ты мне всё ещё нравишься. — Ниджимура пожимает плечами, спокойно замечая. — Мне просто надо подождать, пока я стану старше, верно? Я терпеливый. Я могу справиться с этим. — Он снова усмехается. - Я могу попытаться убедить тебя изменить твоё мнение. - … Ты? Что? — Шого официально сломан. Все функции не работают. Ничто больше не имеет смысла. Рука опускается на его волосы и растрепывает их, и Шого скрывает горящее лицо за челкой, его горло сжимается, а в голове чертов бардак. Этот парень станет его смертью.