XLVIII. 21 июля, 2012 — Суббота
— Йо, — Шого окликает, когда замечает Кагами, нетерпеливо дриблящего на площадке, на которой они договорились встретиться. Кагами загорается, когда видит Шого, скаля зубы в усмешке. — Долго же ты шёл, — он говорит, но в словах нет пыла. Шого закатывает глаза, опускает сумку на скамейку, а потом проходит на середину площадки, где другой мальчик с нетерпением ждёт. — Слишком рано, баскетбольный фанатик, — он ворчит, полностью довольный и жалобой, и прозвищем. Хотя Рёта и Тецуя достают его об игре или их обучении, это не единственное, чем они занимаются вместе, или единственное, о чём они думают. Неудивительно, что этот ребёнок в итоге помог Тецуе свергнуть остальные Чудеса с их тронов. Он, блять, живёт и дышит баскетболом. Кагами фыркает, лениво катая мяч между руками. — Как будто ты лучше меня. Когда я впервые увидел тебя, ты прогулял школу, чтобы играть в баскетбол. … Да, ладно. Шого смеётся. — Подловил. — Может они оба — баскетбольные фанатики. Его лёгкая улыбка превращается в вызывающую, когда он подстрекает. — Мы собираемся играть или как? С горящими предвкушением глазами Кагами улыбается ему, яростно и дико. — Давай начнём.XLIX. 21 июля, 2012 — Суббота
— Не могу поверить, что ты выиграл, — Шого говорит, глотая воздух между словами. Он вспотевший и уставший, и валяется на земле, куда он упал после их пятого и финального матча. — Ты, как чёртов кенгуру, скачешь по всему месту. Он видел несколько игр Сейрин, наблюдал, как команда Кагами и Тецуи уничтожала своих противников, но играть против них совершенно другое. Ни один из них не на том же уровне, как их будущие я, что очевидно, но когда Тецуя в нескольких годах от побеждения Шого, Кагами уже это сделал. Опять же, Шого подтвердил свою точку зрения — этот ребёнок чертовски ужасающий. Кагами смеётся, и приятно, что он даже более вымотан, чем Шого. Он упал на колени, тяжело дыша после этого последнего выигрышного броска, а потом плюхнулся на спину, как мёртвая рыба. — Наконец-то! — Он слабо машет кулаком в воздухе, а Шого закатывает глаза. Если честно, он удивлён, что он не так сильно расстроен. Он, чёрт побери, проиграл! И даже не против Чуда! Но- что ж, он проиграл Кагами. Парню, который помог Тецуе надрать Чудесам задницы в будущем-прошлом Шого. Это не больно или сыплет соль на открытую рану. Потому что, если он смог победить их — всех их — тогда вполне логично, что он сможет победить и Шого. Также, искренне злиться на Кагами — сложно. Шого знает его, сколько? Неделю? И уже может сказать: Кагами необычайно прямолинейный и честный во всём, что делает. Он, наверняка, ужасный лжец. Он дружелюбен без каких-то условностей, и Шого понимает, почему всё сложилось так, как сложилось в старшей школе. Кагами радуется даже проигрышам, потому что это значит, он нашёл сильного противника, и нет ничего более захватывающего, чем вызов. Шого может согласиться с таким мышлением. Без всякого багажа и горечи, которые он испытывал и наблюдал в других игроках. Только чистая, простая любовь к спорту и радость от игры. Ещё одна причина его легкомыслия — вчерашнее примирение с друзьями и позавчерашнее с Ниджимурой. Его обычный гнев больше не кипит под поверхностью, готовый взорваться при малейшей провокации. Это чертовски грустно — и почему это теперь стало общей темой его мыслей, — но он слишком счастлив для всего этого. Это… хорошо. Даже здорово. — Ты тренировался всю эту неделю? — Шого спрашивает, закидывая руку на глаза, чтобы заблокировать солнечный свет. — Нечестно, засранец. Потому что он заметно лучше, чем когда они играли в понедельник, и это определённо кажется чем-то, что ребёнок бы сделал. — Я был так возбуждён, что мне надо было что-то делать, — Кагами защищается, садясь и вытягивая руки над головой. — Я не могу сидеть без дела, когда есть сильный противник, которого я хочу победить. Польщенный ненамеренным комплиментом (он уверен, Кагами даже не заметил этого) Шого заканчивает тему с небольшим ворчанием. — Как угодно. Не думай, что ты выиграешь точно так же дважды. Со стоном он встаёт на ноги, стряхивает грязь и гравий, зацепившиеся за кожу и одежду. Он подходит и протягивает руку Кагами, который тут же принимает её. — Я готов к другой игре, если ты готов, — Кагами бросает вызов, усмехаясь, когда они оба стоят — и мгновенно стирая страх, о котором Шого даже не успел подумать. И боже, Шого хочется сыграть снова. Желание причинить боль и увечья, совершить насилие и уничтожить противников никуда не делось, оно полностью подавлено под нахлынувшим на него ликованием, теплым удовлетворением, которое он носит как вторую кожу, и он думает — без сарказма или иронии — да, я мог бы привыкнуть к этому. Шого улыбается в ответ, искренне и по-настоящему, кровь кипит в предвкушении. — В любое время. Кагами моргает, вероятно шокированный тем, как много Шого подразумевает под этим, а потом восторженно смеётся. Момент разрушен, когда желудок Кагами издаёт громкое урчание. Он выглядит очень смущённым, но как он пытается скрыть это, нахмурив странные брови, и Шого смеётся. — Давай что-нибудь съедим, — он предагает, веселясь. — Прежде чем ты свалишься в обморок. Кагами хмуро говорит: — Я не упаду в обморок. — Его желудок издаёт другой звук, и он бьёт Шого в игривом раздражении, когда тот фыркает. — Пойдём уже, — он приказывает, собирая свои вещи, включая баскетбольный мяч. Шого послушно следует его примеру но не без ответного действия. Он протискивается мимо Кагами, заставляя мальчика пошатнуться на одну ногу, но затем восстановить равновесие и бросить на Шого кислый взгляд.L. 21 июля, 2012 — Суббота
— Пиздец, — Шого ворчит, когда он и Кагами заворачивают за угол, и пять чуваков выходят из тени, вооружённые бейсбольными битами и сломанными трубами. Что это за клише? — Что вам надо, отбросы? — Он спрашивает, хотя может сказать очень хорошую догадку. Типичный плохой парень номер один ухмыляется, постукивая битой по открытой ладони почти лениво. — Вы двое ступаете на нашу территоррию. Почему бы вам не рассказать нам, что вы делаете, а? Сузив глаза, Шого хмурится, а потом обеспокоенно смотрит на Кагами. Это не прошлые уроды; сейчас разгар дня на открытой улице. Почему эти уёбки тревожат их? А потом, когда Кагами рядом с ним напрягается, он понимает. Кагами выглядит, как подлый мудак. Если бы Шого уже не знал, кем он был (и был склонен к поспешным выводам, как эти придурки), он, наверняка, спутал бы Кагами с хулиганом тоже, когда они встретились в тот день. И что ж, то же самое относится и к нему. Почти все, кого он встречает, клеймят его шпаной по одному внешнему виду. Его дерьмовое поведение не особо помогает. Эти парни, вероятно, взглянули на них двоих и решили, что они пришли, чтобы доставить неприятности или испортить всё на свете. А это — демонстрация силы, попытка защитить свою территорию и, возможно, сделать из них пример. Что ж, нахуй это. — Мы просто гуляли, — Шого небрежно говорит, усмехаясь. — Верно, Кагами? — Он расправляет плечи и оставляет руки свободными, готовый действовать или реагировать. — Верно, — Кагами отвечает, резко хмурясь. — Мы как раз уходили. — Он смещается, держа двух парней справа в поле зрения, наблюдая за ними более пристально, чем того требует обычное наблюдение. Хорошо. Кагами раньше дрался. Шого может использовать это. Пятеро парней не совсем легко, но выполнимо. Может быть. Но пятеро парней с оружием? Он рад помощи, хотя и предпочел бы, чтобы никто из них не дрался. Но, в общем, он уже привык к этому. Большинство драк, в которых он участвовал, происходили потому, что другие люди пытались затеять с ним драку, а Шого им не позволял. Он никогда не отступал и не отступает, и этот раз не станет исключением. Не то чтобы, — язвительно думает он, глядя на предвкушение насилия и всплеск напряжения среди окружающих их хулиганов, — эти парни намерены отпускать их. Вероятно, не отпустили, даже если бы они вежливо попросили. — Полагаю, вы не можете нас отпустить? — Он все равно пытается, любопытствуя. (Он начинает звучать, как сломанная пластинка, но со вчера… Он в хорошем настроении. Ментально, эмоционально, как угодно. И это очевидно в этом одном взаимодействии. Обычно он выражал недовольство, горечь затуманивала каждую его мысль, обида и ярость кипели в равных долях. Потому что снова его выделили просто по тому, как он выглядит. Потому что на его спине жирным шрифтом напечатано «преступник», красное пятно, на которое может нацелиться каждый начинающий бандит, и это раздражает. Взгляните на меня, ему хочется закричать, не этим парням, а учителям, одноклассникам, всем кто не видит его, кто даже не старается. Взгляните на меня. Я не мусор, я не панк, я не никчёмный. Я просто я, ему хочется закричать, громко и отчаянно, пока это наконец не дойдёт до них, пока его горло не охрипнет, а голос не пропадёт. Вы не можете увидеть одну сторону меня, бросить один взгляд, и классифицировать меня в простую, маленькую коробку. Провинившийся, ни на что негодный, никогда ничего не добьется… Это все еще здесь, и это все еще причиняет боль. Шого никогда не смирится с идиотизмом людей, которые всегда судят, всегда делают предположения. Навешивают на детей ярлыки, отчуждают их, относятся к ним по-разному, основываясь на этих предположениях. А когда дети ведут себя плохо, они похлопывают себя по спине и качают головой, довольные, что были правы. [Вы создали меня, ему хочется сказать, тихо, серьёзно, напряжённо. — Вы создали меня.] Он всё ещё злится на это и, скорее всего, всегда будет, но. Но у него есть люди, которые принимают его сейчас. Люди, которые видели не только его колючую, мудацкую внешнюю сторону, но и не менее мудацкую внутреннюю. Люди, которые хотят общаться с ним, невзирая на все проблемы, которые у него есть, и глупую хрень которую он говорит и делает. Люди, которым он нравится, невзирая на тот факт, что не важно, что он делает или думает, или кем хочет быть, какая-то часть его всегда будет хулиганом с острым языком и взрывным характером, который с такой же вероятностью может ударить, как и оскорбить или обидеть. И что? Это успокаивает боль, которую он таил в себе столько, сколько себя помнит, заставляет его чувствовать себя довольным, теплым и счастливым так, как он никогда не испытывал раньше, и, когда внутри него творится все это душещипательное дерьмо, неудивительно, что обычный негатив не может его затянуть.) — Нет, — номер один говорит, шагая вперёд. — Как будто мы поверим, что вы, ребята, невинны, — Он фыркает, подтверждая каждое из подозрений Шого, почему они в этом бардаке. — Так и думал, — Шого ворчит, с небольшим трудом проглатывая свой гнев. Он ловит взгляд Кагами и говорит. — Я беру лево, ты право. Тот, кто заканчивает первым, берёт дополнительного парня? Хмурость меняется в противоречивый юмор, Кагами фыркает. — Победитель покупает обед, — всё, что он говорит в ответ, и Шого подавляет смешок. Он бросается вперёд, чтобы повалить ближайшего урода на землю, выбивая трубу с его рук, а Кагами рядом с ним бьёт парня в живот и выхватывает у него биту. Да, хорошо, когда есть поддержка. А еще лучше, когда есть друзья. (…Позже он не забудет смутиться из-за слащавой фразы в своих мыслях).LI. 21 июля, 2012 — Суббота
— Ты в норме? — Кагами спрашивает оттуда, где он возвышается над стонущими и бессознательными телами у их ног. Его синяки от одного из уёбков, доставшего его рукой, уже наливаются цветом, и он немного некрепко стоит на ногах. Но в остальном он кажется в порядке. Шого, прислонившийся к стене и сжимающий бок, немного менее в норме, но он справится. Он серьёзно раздумывает подойти и пнуть ублюдка, который ударил его трубой — не один раз, а, блять, дважды, но это потребует больше сил, чем у него есть в данный момент. — Да, — он говорит, делая глубокий вдох, прежде чем выпрямиться. Его бок вспыхивает болью, и он стискивает зубы, но не издаёт ни звука. — Пойдём, прежде чем появятся друзья этих парней, — он предлагает. — Я голоден, — Кагами говорит, пока они лениво идут — ковыляют — к торговому району и подальше от серой зоны между ней и жилым районом, где видимо создали территорию подражатели якудза. Шого фыркает. Это чёртово преуменьшение. После нескольких часов баскетбола, а потом стычки с какими-то засранцами, он уставший, потный, и голодный. — Я тоже. Рамен? — Неа, я хочу бургер, — Кагами говорит, ища узнаваемый светящийся знак Маджи Бургера впереди. К несчастью для их пустых желудков, они снова задерживаются в поисках еды. И к несчастью для Шого, который, несмотря на то, что является (не совсем самопровозглашенным) задирой, предпочел бы избежать этой ситуации, хотя бы потому, что она чертовски неловкая. — Хайзакичи? — Рёта окликает, и на полсекунды Шого хочется притвориться, что он не услышал его. Хочется прохромать с каким-то достоинством, съесть немного чёртовых бургеров с Кагами, а не справляться с этой конфронтацией прямо сейчас. Или вообще. Но он больше не избегает своих друзей, и совершение этого сейчас опровергло бы это. Так что он смиряется с этим и разворачивается, легко замечая солнечные волосы Рёты и ярко-золотые глаза, и вероятно незаметного Тецую, который должен быть где-то рядом. — Кисе, — он ворчит; так чертовски неловко, боже. — Куроко с тобой? — Здесь, Хайзаки-кун, — Тецуя мягко отвечает с его места рядом с Рётой. Но ни один из них не смотрит на Шого. Кагами кричит, удивлённо отшатываясь назад, и напряжение нарушено, Шого смеётся. — Откуда ты взялся? — Он удивлённо требует. Лицо Тецуи пересекает вспышка веселья, после быстро скрывается под обычным бесстрастным выражением лица, но прежде чем он может сказать отстойное оправдание, Шого вмешивается: — Они мои друзья. Это Куроко, а тот с глупым взглядом на лице — Кисе. — Он игнорирует протест Рёты, продолжая представление. — Ребята, это Кагами. Он на каникулах здесь из Америки. — У тебя были планы с Кагами-саном сегодня, — Тецуя предполагает, всегда быстро соображающий. Тревожно постукивая по телефону в кармане, Шого кивает. — Да. — Это не важно, — Рёта вмешивается, охваченный волнением. — Что с вами случилось? Ты выглядишь так, будто вы- — Он прерывается, когда приходит осознание. Шого усмехается. — Будто я надрал задницы? Мы просто неудачно столкнулись с кое-кем. Но не волнуйся. Мы заставили их пожалеть об этом. — Тем не менее, они оба явно обеспокоены, лица бледные, и вероятно собираются и наругать Шого, и позаботиться о нём. Не желая справляться с этими двумя и их материнским инстинктом (даже если втайне наслаждается этим) он поворачивается к Кагами, насмешничая: — Всё из-за твоей уродливой рожи, знаешь. Кагами хмурится, но его глаза полны веселья. — Заткнись. Они бросили взгляд на твоё чертовски страшное лицо и подумали, что угрюмый потрошитель пришёл, чтобы утащить их в ад. — Засранец. — Рассмеявшись, Шого пытается восстановить хмурое выражение лица. — Они увидели тебя и подумали, что труп вернулся к жизни, чтобы съесть их. Кагами отважно пытается оставаться обиженным, но уступает собственному веселью, смеясь, и Шого отстает от него только на секунду. Адреналин и глупость их ситуации — они только что подрались и решили, что первое, что им нужно сделать, это съесть бургеры, — делают их глупые насмешки гораздо смешнее, чем они были на самом деле. — Понятно, почему вы двое друзья, — Рёта замечает, веселясь, когда они успокаиваются. Шого улыбается ему, и Рёта заметно теряет последний кусочек неодобрения, фыркая и приближаясь, чтобы сплести их пальцы вместе с собственный улыбкой. — Ты же знаешь, ты любишь меня, — выскальзывает изо рта Шого без любой сознательной мысли. Рёта загорается, явно польщённый. — Хайзакичи, ты флиртуешь со мной? — Он хлопает глазами с дразнящей усмешкой. Кровь приливает к лицу и добирается до ушей, и Шого сожалеет. Он так сожалеет. — Будто бы я стал, чертов извращенец! — Он отрицает слишком громко, а рука Рёты тёплая, слишком тёплая, но он не стряхивает его. Рёта смеётся. — Так очаровательно! Шого в ярости рычит. — Меня зовут Куроко Тецуя. Приятно познакомиться, Кагами-сан, — Тецуя правильно представляется сбоку, опытно не обращая внимания на просьбы Рёты о помощи, пока Шого пытается задушить его. Кагами, растерянный, но также не желающий вмешиваться, рассеянно говорит: — Кагами Тайга. Тоже приятно познакомиться. — Он наклоняет голову, быстро переходя к юмору. — Они всегда такие? Тецуя слегка улыбается. — Боюсь, что да, Кагами-сан. Кисе-куна может быть немного… много, когда дело доходит до Хайзаки-куна. Кагами кивает, а потом видимо осознаёт их разговор. — Отбрось суффикс или поменяй на кун, — он приказывает, недовольный формальностью. — Как хочешь, Кагами-кун. — Слушай, ты играешь в баскетбол? — Кагами спрашивает, смотря на Тецую с ожиданием, в его голосе сомнение. Шого неожиданно отпускает Рёту, отвечая за Тецую снова. — Все мы играем, но я устал и голоден. Давайте уже пойдём поедим.