baby, don't forget my name

LX. 23 июля, 2012 — Понедельник

Шого со стоном опускается на полотенце, пытаясь и безуспешно игнорировать песок, прилипающий к его гребаному телу с макушки до пят. Его яростная ненависть к веществу может посоперничать с чертовым солнцем. — Просто, блять, убейте меня, — он требует у всей группы приглушенным голосом. Тогда ему не придется справляться с солнечным ожогом на лице или плечах или песком, что отказывается смываться. Поначалу его семья будет грустить, но они преодолеют это. Это к лучшему. Рёта смеется где-то слева от него, но именно Тецуя говорит, очень логично: — Было бы проблемно избавиться от твоего трупа. — Настоящему другу всё равно. — Настоящий друг убил бы тебя? — Ниджимура с любопытством спрашивает, подходя, и Шого вздрагивает, когда случайные капли воды попадают ему по спине. — Думаю, это помощь в суициде, — Рёта вмешивается, тон слишком веселый для ненормальной темы. Впрочем, он веселый засранец, так что Шого с трудом удивлен. — Но в любом случае, мы слишком сильно любим тебя, чтобы избавиться от тебя, Хайзакичи! Кагами хмыкает. — Говори за себя. — Он подталкивает Шого в бок и добавляет. — Перестань афишировать свои криминальные заговоры. Я не хочу быть замешанным в твоей смерти. — Слишком поздно. Вы все замешаны. Отстойно быть тобой, — Шого ворчит, надеясь, что, может быть, если он пожелает достаточно сильно, он умрет прямо здесь. Или, может быть, он неожиданно оттолкнет песок, как чертов магнит. Путешествие во времени по-видимому реально, так что почему, блять, нет. — Заговоры убийства в сторону, — Ниджимура начинает, веселясь, — кажется, наши семьи здесь. Им надо помочь принести их вещи сюда, так что давайте, вставайте. Гребаный капитан до мозга костей, он умудряется поднять их всех и отправить на парковку, несмотря на все ворчания и жалобы. Он даже уверенно удерживает руку на голове Тецуи, чтобы помешать мелкому паршивцу сбежать. — Сенпай, мне больно, — Тецуя монотонно говорит ему. Ниджимура закатывает глаза. — Ну, мне тоже больно, когда ты злоупотребляешь своей способностью, так что полагаю, туше, а? Шого и Кагами фыркают на это, а Рёта закусывает губу, чтобы удержаться от улыбки. — А, — Тецуя говорит, со взглядом понимания хлопая кулаком по открытой ладони. — Я не знал, что вы увлекаетесь бдсм, сенпай. Шого давится слюной, удивлённый, но вскоре разражается смехом, Рёта выглядит странно гордым, а Кагами усмехается Тецуе, полностью забавляясь. — Какого хрена, — Ниджимура бормочет, в отместку взъерошивая волосы Тецуи. — Вы, парни, развратили его своим дерьмовым чувством юмора, — он обвиняет, не обращая внимания или решая не слышать тихие «Ой. Прекратите. Почему» жертвы. Шого обиженно кричит. — Виноват этот ублюдок, не я! — Он жестко тянет Рёту за руку. — Ты слышал кое-что из отвратительного, сексуального дерьма, что выходит изо рта этого парня?! — Курокочи всегда был таким! — Рёта поспешно настаивает. — Ему просто всё сходит с рук, потому что он такой маленький и вежливый! С этим заявлением Шого смотрит на Рёту в совершенно новом свете. Не просто на упрямого знакомого, ставшего невольно близким другом… а как на товарища, на союзника. — Постой, ты думаешь так тоже? Никто не верит мне, когда я говорю им, что Тецуя остроумный мелкий паршивец, — Шого неверяще говорит. Рёта страстно кивает. — То, что он говорит, нелепо, и никто как будто не слышит этого! А когда он появляется позже- -и притворяется, что был там всё время! Я знаю, знаю! Это нелепо, — Шого раздражённо хмыкает. — Это фальшивые обвинения, — Тецуя говорит, хотя глаза мгновение выдают немного его веселья, прежде чем оно аккуратно прячется. — Я не потерплю такого. Он и Рёта обмениваются взглядом, и связь укрепляется между ними. Он может почти слышать тихую музыку на заднем плане и представить поле текста. […Постойте, нет, он не представляет этого, какого хрена Он раздражённо смахивает его. Это не чертова видеоигра.] — На меня сейчас так нападают, — Тецуя заявляет с серьезным лицом. — Я думал, мы друзья. Шого усмехается, еще большё забавляясь дикой прически Тецуи, появившейся из-за комбинации странной сушки и нежной заботы Ниджимуры. — Если бы ты прикончил меня, как я попросил, ничего из этого бы не случилось. — Убийство не решение проблемы, — Ниджимура говорит, его лицо показывает абсолютную усталость от всех них. — Однако, если ты будешь поднимать эту тему, я с радостью проверю теорию. Шого хотелось бы сказать, что именно этого он и добивался, но внезапный взгляд Ниджимуры заставляет его задуматься. Несмотря на разницу в возрасте между ними, Ниджимура всё равно пугает. Должно быть, это чертово требование, чтобы стать капитаном. Видимо, ты не можешь выполнять задачу, пока не сможешь утихомирить игроков одним взглядом. Шого вздрагивает и движется, чтобы подойти поближе к Рёте, который бросает на него понимающий взгляд. — Заткнись, — он мрачно бормочет. Рёта смеется, плавно сцепляя их руки вместе. Это кажется странным из-за песка и сморщившейся кожи, но он лишь гримасничает (серьезно, к черту песок) и смиряется с этим. — Я никогда раньше не был с друзьями на пляже, — Рёта бодро говорит ему. — Я тоже, — Шого признается, и немного приятно, что это изменилось. Что он совершает усилия, чтобы измениться, и это приносит свои плоды. Он чувствует тепло и довольство, и это мало связано с тем, где он находится, а всё зависит от того, с кем он. — Это весело, — Рёта продолжает, на краткий миг сжимая руку Шого. — Только несколько месяцев назад я не думал, что смогу быть таким счастливым, как бы драматично это ни звучало. Я… — Он смеется, немного стыдливо. — Ну, благодарен, полагаю? Сложно подобрать слова. Шого кивает с нейтральным лицом (потому что иначе он может расплыться в улыбке) и молча удивляется тому факту, что Рёта снова открывается ему так скоро и без каких-либо подсказок. Это чувствуется победой и драгоценным подарком. — Я просто хотел, чтобы ты знал, что не смотря ни на что, твоя дружба важна для меня, — Рёта серьёзно говорит ему. — Я застрял здесь надолго. Ты шутишь, насколько я доставучий, но я буду держаться за тебя и зависать рядом, пока ты позволяешь мне. Шого торопливо прикрывает рот, чтобы скрыть шаткую улыбку, и ему хочется заплакать и засмеяться одновременно. Возможно, сделать и то, и другое. Точно ни то, ни другое. После нескольких секунд он может хмуро сказать: — Тогда полагаю, это хорошо, что я не хочу избавляться от тебя. Он ожидает удивленного выдоха, драматичного «ты такой очаровательный, Хайзакичи» (хотя он ненавидит слово) и сильного объятия. Он не ожидает спокойной, тихой уверенности Рёты. — Ты серьёзен, — он говорит, с ноткой юмора, вспоминая прошлые разговоры между ними. И как раньше, как всегда, он знает без вербального подтверждения Шого, что он совершенно точно уверен в этом, в этот раз. Он снова сжимает руку Шого, а потом отпускает её, заверение или может благодарность, и их обоих удивляет, когда Шого механически хватает Рёту за руку снова, прежде чем он может полностью отпустить. Рёта по-совиному моргает, а Шого смотрит вниз на собственную руку с изумлением и предательством, и ни один из них ничего не говорит долгое время. — Я не- — Ты только- — Ахх~! Боже мой, это так мило! — Незнакомый голос вопит, и Шого с Рётой резко оказываются в трехстороннем объятии. — Ты говорил, что он очарователен, Рёта, но это-! — Отвратиельно? — Придурошный брат Шого сухо прерывает, роняя холодильник, который нёс, и опускаясь на него. Девушка поворачивает голову, отпуская Рёту и притягивая Шого ближе, защищая. К счастью, она только немного выше него, так что его лицо не прижато к её груди, а едва — к ее шее и плечам. Но боже, почему? — Слишком важно для слов, — она решительно исправляет, и хотя Шион хмыкает, он не спорит с ней. Шого, в свою очередь, чертовски растерян. — Эм, — он начинает, а потом не знает, как продолжить. — Думаю, ты его сломала, сис, — Рёта смеется, оглядывая девушку и попадая в поле зрения Шого. — Ох! — она отпускает, и Шого сразу же отходит на безопасное расстояние. Она только улыбается ему, тепло и заботливо, и сейчас, когда он не прижат против его воли (и даже без сис Реты) её личность очевидна. У нее длинные, светлые волосы, спадающие на ее плечи кудрями и челка, закрывающая лоб. В зеленых глазах знакомая искра, а ее улыбка такая же, какую он видел на другом лице миллион раз. Она нелепо красивая, и единственные два человека, совпадающих с таким уровнем потусторонней привлекательности — Рёта и его старшая сестра. — Ты… — Шого говорит, в ожидании замолкая. Она улыбается шире. — Я Джунко, сестра Рё. — Она заправляет длинную прядь волос за ухо, дразняще смотря на брата, прежде чем продолжить. — Я рада, что наконец смогла встретиться с мальчиком, о котором Рёта не перестает говорить. Он очень любит тебя, знаешь? Это мило. — Джунко, пожалуйста, — Рёта скулит, щеки покрываются румянцем, и выглядя, как идеальная картина страдающего младшего брата. — Остановись. Она хихикает, и это звук, который он хорошо знает, хотя и выше и менее театрально. В любом случае, сколько он получил от своей сестры? — Ты слишком стеснительный, Рё! — Она говорит ему, тыкая его в нос. — Дай мне повеселиться, ладно? Ты никогда не волнуешься из-за друзей. Или чего-либо! Это мое право, как твоей старшей сестры. Рёта стонет. — Ты ужасна. Знаешь? Почему все думают, что ты святая? Вот что я хочу знать. Она похлопывает его по голове, сейчас забавляясь. — Потому что они совершенно правы. — Хайзакичи, — Рёта поворачивается к нему, видимо считая сестру пропащим делом, умоляя. — Не слушай ничего, что она говорит. Это всё ложь! С другим милым смешком Джунко хватает за плечи и кладет подбородок ему на голову, и так близко, сходство между ними поразительно. Ее щеки круглее, она тоньше в талии и менее широкая в плечах. Но они явно брат с сестрой. Разум Шого пытается сосредоточиться на буквально чем-то другом, кроме правды, раскрытой Джунко, потому что, черт побери, это смущает его тоже, что совершенно, блин, нечестно. — Рё встал очень рано, чтобы увидеть тебя, — она театрально шепчет. — Ложь! Клевета! — Рёта кричит, не так тонко пытаясь вырваться из ее хватки. — Он сказал, что хотел разбудить те- Взволнованные слова Рёта едва заглушают её слова. — Она заядлая врунья. Не верь тому- — что хотел быть первым, что ты увидишь! Разве мой младший брат не самая очаровательная вещь-? — Это настоящая проблема. Но мы работаем над ней! Это первый раз, когда ее выпустили на публику за недели! — Рёта близок к крику, когда заканчивает. Джунко сложно произнести слова, настолько сильно она смеётся. — Ты- ты такой крас- красный, Рё~! — Она прикрывает рот, но это не особо скрывает её смех. Красный, как помидор, Рёта дуется. — И чья это вина? Угх, видишь? Поэтому я не хотел, чтобы вы приходили! Я знал, что вы сделаете нечто подобное. — Только потому что мы любим тебя, мелкий, — Йошиэ говорит с усмешкой, подходя к ним. Не обращая внимания на крик Рёты, она обращается к Шого. — Привет. Ты помнишь, о чём мы говорили, верно? — Постой, что? — Рёта спрашивает, переводя взгляд между ними. — Какой разговор? — Сложно забыть, — Шого бормочет, пытаясь не ощущать себя так, будто он на прицеле. Когда она слегка вскидывает бровь, он отвечает громче, ворчливо. — Да, я помню. На ее губах появляется довольная улыбка, и Шого пытается не вздрогнуть. Йошиэ невозмутимая в совершенно другой манере — и намного страшнее — чем Ниджимура, и он благодарен, что Рёта похож на Джунко, а не на неё. Картина Рёты, смотрящего на нее, как тигр может смотреть на конкретного вкусного оленя, неправильна на многих, многих уровнях, и он отвергает её с гримасой и мысленным трсением головы. Внешне он смотрит на Йошиэ, а она смотрит на него с праздным весельем. На его голову внезапно кладется рука и заставляет его пригнуться и нарушить зрительный контакт. — Какого- — он рычит, но его прерывают. — Маа, — Шион спокойно говорит. — Если у кого-то и должен быть разговор с младшим братом, то это должен быть я, да? Шого удается сбросить её, но эта же рука просто обнимает его за плечи и не сдвигается. — Блять, ты- Шион продолжает, невстревоженный, улыбаясь Йошиэ слишком весело, чтобы быть искренним. — Точнее, мой брат здесь очень рассеянный, знаете? Практически невежественный, когда дело доходит до таких вещей. Так что, может быть, я просто предполагаю, но, возможно, стоит поговорить с теми, кто точно знает, что делает. — Ух, — Шого говорит, в который раз за сегодня попадая в затруднительное положение. — Мой брат хрупкий, — Йошиэ прямо возражает, и Рёта тихо стонет. — Да? Кажется, мой хорошо с ним справляется. — Мало что значит, если его собираются сломать. — Он собирается заводить друзей и веселиться. Планов по разрушению пока нет. — Если есть шанс, даже небольшой, я готова принять определенные профилактические меры. — Глаза Йоши потемнели, затуманились, стали холоднее. Шион сочетает ее холодную сталь с закаленным племенем. — Невозможно, что ни один из них не поранится, они всего лишь дети, но я знаю, они помирятся и попробуют снова. Они сильнее этого. Твой брат сильнее. Тишина, взгляд, наполненный напряжением, а потом… Йошиэ улыбается, выглядя довольной. — Верно. — Её холод тает, и заменяется проблеском той же теплоты и любви, что Джунко излучает, как солнце. — Даже так. — Мой брат иногда идиот и часто невежественный, но он не жестокий. Тебе не надо волноваться, — Шион заверяет её, противостоя её защитному удару за ударом. Она смеется, поразительная мелочь, и обещает. — Рёта безвредный. Шион улыбается снова, в этот раз по-настоящему. — Так, у нас есть понимание! — Да, — Йошиэ соглашается, и Шого не уверен, но считает, они только что стали друзьями. Каким-то образом. Шион отпускает его и Шого отходит куда-нибудь ещё. — Я в такой растерянности, — Рёта ноет, отходя с ним. — И немного в ужасе. Я не знаю. — Думаю, — Шого начинает, замирает, сглатывает. — Думаю, я только что уклонился от пули. — Пули, которую Шион аккуратно перенаправил или полностью заблокировал. Может быть, он чувствует облегчение. Или шок. Он тоже не знает. — Твой брат немного устрашающий, — Рёта слабо говорит. — Любой раз, когда он говорил обо мне — и что это кстати было? — я был, как «пожалуйста, не смотри сюда, боже мой, почему», а потом Йоши ухудшила всё. Честно, о чём всё это было? И мне захотелось, чтобы я мог засосаться в землю и умереть или вроде того. — Он делает глубокий вдох, выдыхает, а потом бормочет ещё. — Но я думаю, они поладили в конце? Йошиэ перестала делать эту штуку, где она скалит зубы, знаешь, страшная усмешка, а твой брат на самом деле улыбнулся улыбкой, которая не напугала меня, так что, эм, да, это было нечто, да? — Ты закончил? — Шого закатывает глаза, с запозданием понимая, что они дошли до ближайшего ларька с едой, в котором к счастью есть столы и сиденья (и что важнее, вдали ото всех остальных), он берет стул и садится на него. — Да, прости. — Рёта смущенно смеется, садясь напротив него. — Я просто- может мы должны забыть об этом? Знаешь? Это было очень странно. Шого хмурится, глядя на открытый океан, думая. Многое раскрылось в короткое время, а сейчас, когда его не удивляют внезапным… выяснением отношений, быстро и неумолимо приходит понимание. — Она сказала- Йошиэ пыталась защитить тебя, я понял это. Шион делал тоже самое со мной. Они наши брат и сестра, это нормально. Но что я не понимаю, — он говорит, хмурясь, — почему она так уверена, что я причиню тебе боль. — О. Так мы говорим об этом? — Рёта спрашивает, без энтузиазма. На мрачное выражение лица Шого, он говорит. — Полагаю, мы говорим об этом. Эм, Йошиэ просто- такая? Она всегда ведет себя, как мама. Понимаешь. Приглядывает за мной и Джунко, и прочее. — Он пожимает одним плечом. Шого фыркает. — Так, она проводит всех через третью ступень? Не только меня? Он кивает. — Да! …Ну, может немного отличаться… с тобой. Но это не важно! Потому что ты не причинишь мне боль, и ей не надо волноваться, и всё нормально. Всё не нормально. Слишком много полуответов и намеков, которые нужно разгадать, чтобы он был доволен. — Но почему она так уверена, что я угроза? Только я, в особенности? — Он вспоминает слова Шиона и говорит. — Мой брат назвал меня рассеянным, но что, блять, я упускаю? Он внимательно наблюдает за Рётой, за его нервозностью, суетливостью и настойчивым желанием уйти от темы, и вдруг чувствует, что если он пойдет дальше, надавит еще сильнее, то уже не сможет повернуть назад. Это — что бы это ни было — не будет так просто. Часть его, большая часть его, говорит ему «остановись, это того не стоит, ты не хочешь знать», но он справлялся с отрицанием, тайными желаниями и отворачиванием от правды многие годы, и если честно, он чертовски устал от этого. Он уже говорил, не так ли? Он устал сбегать, всегда сбегать. Он больше не хочет убегать. Он не сбежит. Он делает шаг в неизвестность. — Рёта, что я упускаю? — Он спрашивает серьёзно, настойчиво, без сомнения или неуверенности. Рёта слегка подпрыгивает при использовании имени, а когда он внимательно приглядывается к лицу Шого, морщится. — Ладно, эм. Облизнув губы, он говорит дрожащим голосом. — Вероятно- В смысле, я вполне уверен, что ты упускаешь- ну, мои… чувства… к тебе. …? …! «О нет»