LXV. 25 июля, 2012 — Среда
Он должен был догадаться, что что-то не так, когда Тецуя предложил им провести время вместе. Обычно именно Рёта спрашивает расписание и пытается что-то спланировать, собирая всех вместе, а остальные неохотно соглашаются. Он благодарен Рёте хотя бы за то, что Шого не приходится просить этих людей провести с ним время. Он наслаждается их обществом, и они, конечно, знают об этом, но он может обойтись без дразнилок, которые, несомненно, получит за то, что даже намекнет на это. У него есть своя гордость. На этот раз Тецуя предлагает им встретиться и сыграть в баскетбол, и даже выбирает время и место — в девять утра на площадке недалеко от школы. Шого ничего не думает об этом, в основном потому, что это связано с баскетболом. Самый большой фанатик баскетбола из них, вероятно, переживает отказ от игры, поскольку летом у третьего состава не так много тренировок. Он думает, что Тецуя будет подговаривать его или тонко манипулировать им, чтобы тот стал его тренером, если у него нет Рёты, который весело уговаривает Шого выполнять его просьбы. Это просто несправедливо, когда они объединяются. В любом случае, по настоянию Тецуи Шого в то утро заходит на общественную площадку и, остановившись и уставившись на Аомине Дайки, болтающего с Момои Сацуки, понимает, что именно задумал этот маленький паршивец. — Йо, Хайзаки, — Дайки приветствует его — с улыбкой, что никогда не перестанет быть чертовски странным. — Тецу сказал, что ты помогаешь ему с тренировками. Ха, чувак, я неправильно о тебе думал. Я не поверил ему, когда он сказал мне. Я считал, что ты тот тип, который не поможет никому, кроме себя, но оказывается, ты довольно классный, — Дайки спокойно говорит ему, как будто не он только что оскорбил его, а потом сделал комплимент. Сацуки закатывает глаза, ударяя его по руке. — Ты не можешь говорить такое людям! Будь внимательнее, дурак. — Ой! — Он потирает руку, хмурясь на неё. — Я был вежлив! Я просто сказал ему, что он не придурок, каким я его считал. — И я говорю тебе, что думать так совсем не вежливо, — она раздражённо возражает. — Намного меньше, сказать ему такое в лицо. Он морщит нос. — Ну, я не собираюсь говорить полную ерунду у него за спиной. — Это не то, что я- Шого кашляет, привлекая их внимание. Ни один из них не выглядит сожалеюще, только немного смущённо, и он невольно фыркает. — Думаю, спасибо, — он говорит. — Так, что вы здесь делаете? Тецуя пытается устроить игровую встречу? Дайки усмехается, возможно от мысленного образа Тецуи, обращающегося с ними словно он их мать, а они — его непослушные дети. — Вроде того. — Скорее, этот парень искал сильных игроков вне команды и попросил Тецу устроить игру, — Сацуки безжалостно выдает его. Её друг детства награждает её взглядом и раскрывает. — Как будто ты не пускала слюни от возможности собрать больше данных. Она надувает щеки, выглядя загнанной в угол. — Я… отказываюсь комментировать. — Она выпускает воздух и отворачивает лицо в сторону. Дайки снова усмехается. Шого открывает рот, чтобы попросить Дайки игре один на один — нечто, что он редко получает возможность испытать на тренировке — когда знакомая рука закидывается ему на плечо, и он оказывается прижатым к теплому телу, пахнущему дорогим одеколоном. — Доооброоое утро, Хайзакичи~! — Рёта практически напевает в его ухо, как обычно, слишком бодрый так рано. Ни один подросток не должен быть настолько счастливым хотя бы до девяти. — А кто твои друзья? Закатив глаза, он отталкивает Рёту и представляет других. — О! Вы друзья Курокочи, — Рёта говорит, как будто только сейчас понимая. Он смеётся. — Он пытается объединить две группы? Как одна, большая, гигантская группа друзей? Мы вместе создадим Вольтрона? Потому что, если так, я хочу быть головой. Это вызывает улыбки и смешки, больше из-за болтливого характера Рёты и энтузиазма, чем его тупой шутки. Шого уже видит, что он очаровал их, и только слегка завидует его неестественной способности сделать такое. — Ты скорее будешь ногой, — Шого говорит ему, усмехаясь. — Не может быть, чтобы ты не был бы жёлтым, блонди. — Ты пытаешься оскорбить меня, но всё, что я слышу, — это милое прозвище, которое ты мне дал, — Рёта весело тянет, широко улыбаясь. Шого морщится, смотря на Сацуки, единственную разумную здесь. — Видишь, с чем мне приходится справляться? Она улыбается, забавляясь, но улыбка превращается в хмурость, когда Дайки говорит: — Эй, разве ты не парень, который снялся с Сайо-чан? Знаешь, чёрные волосы, здоровые сиськи, поет эту «ня-ня-ня песню? Сацуки шлепает его по затылку, вызывая крик и «ой, женщина!» Взгляд, который она бросает на Шого потом говорит ему, что она идеально понимает его позицию и сочувствует ему. Он не думает, что ему когда-либо так быстро кто-то нравился. — Я помню её, — Рёта заверяет его, после плохого сокрытия смешка. — Она была очень доброй и помогла мне расслабиться перед тем, как мы начали снимать. Дайки кивает, а потом спрашивает, с большой важностью. — Так, она сексуальнее лично? — Эм… — Рёта увиливает от прямого ответа, нерешительно оглядываясь между страшной улыбкой на лице Сацуки и полностью сосредоточенным взглядом на лице Дайки. — Я могу сказать тебе, когда у нас будет другая фотосессия, и ты узнаешь сам? — Он предлагает, как ребенок надеясь, что получил правильный ответ на сложный вопрос. — Круто! — Дайки кричит, приближаясь, чтобы закинуть руку на плечи Рёты, из-за чего появляется удивлённый, поражённый взгляд, а потом исчезает, осторожно замаскированный. — Ха, ты довольно классный тоже, Кисе. Чувак, почему Тецу ждал так долго, чтобы представить нас? Шого скрывает вздрагивание, но с трудом, потому что спустя секунду монотонный, тихий голос говорит: — Хайзаки-кун своенравное, антисоциальное существо, и у меня заняло много времени на его приручение для человеческого взаимодействия. Он полностью игнорирует различные крики удивления при его внезапном появлении и даже позволяет Сацуки (с настоящими, гребаными сердцами в глазах) обнять его. — Мой любимый! — Доброе утро, Момои-сан, все. — Заткнись, Тецуя, — Шого ворчит. — Ты ни хрена никого не приручил. — На чужие взгляды он рычит. — И я не своенравное или антисоциальное существо. Блять, мне надо говорить такое? — К несчастью, мы всё ещё работаем над его социальными навыками, — Тецуя признается, имитируя разочарование. Шого толкает его. — А, — Дайки говорит, к нему явно приходит осознание. — Ты как Мидорима. Точно зная, куда всё идёт, Шого рычит: — Я не гребаный- — Цундере, — Дайки и Тецуя говорят одновременно с одинаковыми улыбками. У Тецуи едва заметна, но такая же яркая. Почему всё всегда приходит к этому?! — Я ненавижу вас всех, — Шого раздражённо сообщает им. — И не милым, «не имею в виду» виде. Я искренне, честно ненавижу вас. — Он разворачивается, делая два вульгарных жеста, когда уходит. — Я ухожу домой. Идите нахуй. Конечно же, Рёта решает обнять Шого сзади, потираясь лицом о шею Шого, как чертов кот. — Не уходи, Хайзакичи! Ты не цундере, хорошо? Ты не притворяешься, что не любишь нас, но втайне любишь нас, и тебе точно не нравится общаться с нами. Ты просто терпишь нас по очень реальной, очень законной причине, а не потому что мы друзья. Верно? — Он говорит, и он не мог скрыть смех в голосе, даже если бы попытался — что он никогда не делает. — Ну же, давай повеселимся! Или займемся тем, что ты думаешь, совершенно не в духе цундере. Нэ? — Я надеру тебе задницу, — Шого говорит ему, отклоняя лицо от лица Рёты, так сильно, как он может в такой крепкой хватке. — Но к черту всё, я сыграю. Я не выбирался из кровати так рано без гребаной причины. Рёта смеётся. — Но к черту всё? Ты иногда слишком всё упрощаешь, Хайзакичи. Вспыхнув, Шого вырывается из хватки поворачивается к смеющемуся Рёте, в отместку порча его идеально уложенные волосы. — Нееет! Остановись, хаха, почему? — Потому что ты худший, — Шого сразу же отвечает, улыбаясь и смеясь тоже. Жизнерадостность Рёты чертовски заразительна. — Простите, я опоздал, — глубокий, немного хриплый голос Кагами разносится по площадке и привлекает всеобщее внимание. Его взгляд тут же концентрируется на Дайки, и Шого замечает точный момент, когда Кагами признает его сильным игроком. Это та странная штуковина, которую, как он говорит, он может делать: чувствовать сильных игроков. Лично Шого считает это полной чушью, но не похоже, что он может заявлять о предположительно невозможных силах. — Аомине, — Кагами окликает его, чуть ли не подпрыгивая от волнения. — Ты сильнейший в их команде? Дайки, может также чувствуя навыки Кагами, безошибочно сосредотачивается на нем. — Да. А ты парень из Америки. Кагами? Он с рвением кивает и предлагает: — Давай сыграем один на один, ты и я. Я хочу увидеть всё сам. Усмехнувшись, Дайки говорит: — По-моему, неплохо. Они синхронно поворачиваются к Сацуки, которая снова закатывает глаза, ласково, и принимает невысказанную просьбу. — Я буду судить. Тот, кто наберёт десять очков первым — выигрывает. Мы начнём на три. Раз, два, три! Она подбрасывает мяч в воздух, и они оба прыгают, отмечая начало очень, очень важной игры. Аомине Дайки впервые играет против Кагами Тайги, и намного раньше положенного.LXVI. 25 июля, 2012 — Среда
— Где ты был? — Дайки требует, почти отчаянно, как только игра заканчивается. Финальный счет 9-10, победа Дайки, и Шого не думает, что когда-либо видел такую близкую игру между этим Дайки и кем-то ещё, даже с другими Чудесами. Он может понять сложный взгляд на лице Дайки и слезящиеся глаза Сацуки. — В Америке? — Кагами напоминает ему, немного раздраженный тоном Дайки, но явно довольный от нахождения такого сильного противника. Уголок губ Дайки опускается, а его брови хмурятся, в каждой черте его лица разочарование. — Какая жалость, — он говорит и почти поразительно видеть будущего Дайки в этом, ту же самую тьму и безнадежность. Он во многих милях вдали — в конце концов, этот всё ещё щенок — но не сулит ничего хорошего. — Там намного больше сильных ребят, чем в Японии, — Кагами обороняется. Он широко, по-волчьи улыбается. — Мне очень повезло, что я нашёл столько. — Его взгляд скользит по всей группе, прежде чем решительно приземлиться на Дайки. Почти нехотя, Дайки улыбается в ответ. — Да, ну, меня там нет, и я лучший. — Засранец, мы ещё посмотрим. У меня есть ещё несколько дней, прежде чем я уеду. Я сокрушу тебя, — Кагами бросает вызов, полностью уверенный в себе. Это вызывает смех. — Я сотру этот нахальный взгляд с твоего лица в любое время, когда ты захочешь, — Дайки говорит ему. — Дай свой номер. — Не приказывай мне, придурок, — Кагами бормочет, но послушно обменивается контактами с Дайки, а потом с Сацуки. За бахвальством ясно видно, что они оба в восторге от возможности сыграть друг с другом снова, от нахождения сильного противника в другом, и Шого мысленно не может не задасться вопросом, кто здесь настоящий цундере. — Я никогда не видел, чтобы Аомине-кун так сиял, — Тецуя замечает рядом с ним, на его лице маленькая, довольная улыбка. Шого улыбается тоже. — Да, что ж, ты дал ему надежду. — Он наклоняется и кладёт руку на пушистые, голубые волосы, не обращая внимания на вежливую просьбу отойти. — Ты хорошо постарался. Дети ладят, мама. Возражение Тецуи быстрое и устрашающее. — Всё благодаря тебе, ты представил остальных из нас, папа. Он вздрагивает. — Ауч, никогда не называй меня так. Никогда. Пожалуйста. Тецуя смеётся. Так отвратительно. Но даже (чудных) слов Тецуи недостаточно, чтобы разрушить легкое, счастливое чувство, которым Шого наслаждается, смотря, как Кагами и Дайки шутят и спорят перед ним, взаимодействие, которое он уверен, никогда не случалось до старшей школы. Скорее всего, не раньше, чем Сейрин победила Тоо. Он… сделал это. Сделал что-то хорошее. Конечно, все это было спланировано Тецуей за его спиной, но это, несомненно, эффект присутствия Шого, который все изменил. Эта связь была бы невозможна без непосредственного участия Шого, и именно это заставляет его улыбаться, как идиота. В конце концов, легко определить, когда он что-то испортил. У него чертовски хороший радар для таких случаев. Но как понять, что он меняет ситуацию к лучшему? Он никогда не был уверен, и это облегчение — наконец-то получить подтверждение. Вся команда Сейрин ответственна за их победы над «Чудесами», но не будет лишним сказать, что именно Кагами и Тецуя были движущей силой этих побед. Не в обиду остальным игрокам, но он сомневается, что без них они смогли бы пройти так далеко. Так что можно сказать, что именно Кагами и Тецуя вытащили Дайки из отчаяния и заставили его вернуться к прежней личности. В таком случае, встреча Дайки с Кагами до того, как он изменится, должна быть чем-то вроде решения проблемы, верно? Он очень надеется на это. Ради Тецуи, помимо всего прочего. — Перестаньте спорить, и давайте уже играть, — Шого приказывает, подбирая забытый мяч и прижимая к бедру. — Я пришел сюда играть в баскетбол, не смотреть, как вы двое флиртуете. Шого чертовски нравится видеть это обиженное и смущенное выражение лица на ком-то другом. — Мы не флиртуем! / Кто флиртует?! Рёта коварно улыбается рядом с ним, всегда готовый поддразнить кого-то. — Я шипперю это, — он заявляет, и кожа Дайки темнеет ещё больше, заметно смущаясь, пока Кагами становится таким же красным, как его волосы. Сацуки хмыкает. — Знаее, я всегда считала, что Дай-чану лучше всего подойдет кто-то, кто ровня ему в баскетболе, — она размышляет, оценивающе оглядывая Кагами. — Он также милый. Кагами со стоном прячет горящее лицо в руках. — Сацуки, какого черта?! — Дайки преданно кричит. — Ты знаешь, что мне нравятся девушки с большой грудью! Как у Маюми-чан! — Конечно, конечно, — она весело отвечает. — Но у Кагами-куна хорошо выраженные грудные мышцы, не думаешь? Сказанный мальчик издаёт звук умирающего кота. Дайки вопит, защищаясь. — Это не тоже самое! Грудь мягкая и пышная. Это всё мышцы! — Он драматично указывает на грудные мышцы. Видимо любопытствуя, Тецуя тянется и тыкает в грудь Кагами, вызывая ругательство и шлепок по своей руке. — Она очень мягкая, Аомине-кун, — Тецуя просвещает его. Он поднимает два больших пальцы вверх и добавляет. — Я одобряю. — Не ты тоже, Тецу, — Дайки в отчаянии. Он трясет головой, а потом проводит рукой по мокрым, спутанным волосам. — Слушайте, прямо сейчас ничего не происходит, так что давайте просто прекратим, ладно? — …Прямо сейчас? — Кагами повторяет, наконец смотря на Дайки в первый раз с тех пор, как Шого бросил его под автобус. Дайки давится и, успокаивающе похлопывая его по спине, Сацуки предлагает. — Мы можем разделиться на две команды и меняться игроками каждую игру? — Чур я с Хайзакичи! — Рёта заявляет, соединяя их руки. Шого усмехается, поправляя мяч на боку. — Меня устраивает. Кагами вмешивается, плюхаясь на скамейку и хватая бутылку воды. — Я посижу. Тецуя поворачивается к широко улыбающемуся Дайки и говорит с небольшой улыбкой. — Я рад возможности сыграть с тобой, Аомине-кун. Дайки смеётся, протягивая кулак. — Я тоже. Давай раздавим их, Тецу. Они стукаются кулаками, и Шого видит странное, перекрывающееся изображение старшего Тецуи, поддерживаемого таким же старшим и вымотанным Кагами, после победы стукающегося кулаками со старшим Дайки. Всё длится полсекунды, а потом изображение пропадает, а Шого избавляется от настойчивого жужжания и мучительного ощущения, вызванных этим моментом. LXVII. 25 июля, 2012 — Среда После они все голодные и потные, но еда на первом месте. Так что они направляются к ближайшему Маджи Бургеру и собирают вместе так много столов и стульев, сколько необходимо, чтобы вместить всех шестерых человек, а затем рассаживаются, по трое с каждой стороны. Шого занимает место на одной стороне, и, как ни странно, Кагами цепляет стул рядом с ним, тот же самый стул, что Рёта только что притянул, чтобы сесть самому. — Спасибо, — Кагами ворчит, опуская свою гору бургеров и, не удостоив шокированное выражение лица Рёты ни единым взглядом. Либо не заметив, либо не волнуясь. Шого смеется до слез, а Сацуки, подмигнув ему, занимает место перед ним, не оставляя Рёте возможности быть рядом с Шого, без преграды между ними. — Как грубо, — Рёта скулит, но не может не улыбаться явному веселью Шого. — Как навязчиво, — Шого насмехается таким же жалобным тоном. Рёта фыркает, а потом очень драматично и беспричинно садится на стул с другой стороны от Кагами, вызывая небольшую улыбку у Тецуи напротив него. — Черт, Кагами, у тебя черная дыра вместо желудка? — Дайки спрашивает, глядя на мальчика, когда он беспечно перебирает так много еды. Он прямо перед ним, так что у него хороший обзор. — Зафкнис, — Кагами возможно говорит. Немного сложно понять, поскольку его рот полон еды. Затем он оглядывается на Тецую, который предсказуемо заказал только ванильный коктейль, и бросает ему бургер. Тецуя едва успевает словить его. Он открывает рот, чтобы возразить, также предсказуемо, но Кагами раздраженно рявкает «Съешь это», и он послушно закрывает рот и начинает разворачивать бургер. Дайки хихикает, хотя кажется одобряет действие, и Шого ловит тёплую улыбку Сацуки Кагами. Матери-наседки, их много. Он чувствует, как на его лице появляется улыбка, когда он окидывает взглядом всю группу, его грудь странно наполняется теплом и лаской, и становится так легко. В кои-то веки ему кажется, что его демонов не существует, что он обычный мальчик с обычными друзьями, наслаждающийся своей обычной жизнью. Иллюзия разрушается, когда Кагами случайно задевает его локтем, и правда о его положении обрушивается на него очень резко, но счастье и удовлетворение остаются, прочно укоренившись на месте, не более фальшивые, чем его собственное бьющееся сердце.