Сердце льва. Противостояние

      — Ответ на письмо до сих пор не пришел?! Ты ведь уже давно отправил его! — нахмурилась рыжеволосая госпожа и нервно заходила по комнате.       — Я и сам не понимаю. Может, с гонцом что-нибудь случилось? Вдруг кто-то узнал про наш план? — нахмурился паша.       — Нет, мы были одни и даже стражу отослали, помнишь? Видимо, шах проигнорировал наше письмо. Это странно.       — Наверняка он получил сведения о готовящемся походе и решил сразиться с нашей армией в бою. Это и правда странно для него, — согласился визирь.       — Мы не можем больше ждать ответа, повелитель скоро уйдет в поход. Нужен новый план, — произнесла Хюррем Султан.       — Вы уже что-то придумали, госпожа? — осведомился Рустем.       — У меня есть мысль, но я не знаю, получится ли осуществить ее, — ответила она.       Помедлив, султанша стала излагать задуманное:       — Всем известна любовь янычар к шехзаде Мустафе. Несколько лет назад, когда повелитель тяжело заболел, они уже были готовы сделать его султаном. К счастью, Мустафа этой любовью не воспользовался и не занял трон. Но если бы он сейчас, во время похода, попытался это сделать, повелитель незамедлительно казнил бы его.       — Вы хотите сказать, что нужно устроить бунт?! — изумился Рустем. — Но это опасно, и особенно для повелителя!       — Не бунт, Рустем, а подобие бунта, — возразила Хюррем Султан. — Нужно найти в войске солдат, которые поддерживают нас. Когда армия отправится в военный лагерь, пусть они осторожно распространят мысли о том, что пришло время шехзаде Мустафе править государством. Зал Махмуд-ага за всем понаблюдает.       — Госпожа, но это всколыхнет весь лагерь! Мы можем столкнуться с настоящим бунтом, а не показным!       — Не столкнемся. Главное — вовремя прекратить это. Когда приедет повелитель, ты доложишь ему о том, что происходит. Он может сразу поверить в бунт, но может и не поверить. И тогда ты принесешь ему письмо, которое будет «случайно найдено» у одного из янычар.       — Что за письмо?       — В нем этот воин будет писать шехзаде о том, что восстание начинает все больше охватывать лагерь, что янычары ждут случая, чтобы свергнуть повелителя. Когда он прочтет это письмо, то сразу прикажет казнить того, кто написал его. Казнь увидят все воины, и их разговоры о восстании прекратятся. Но на всякий случай вели преданным нам янычарам замолчать о бунте сразу же, как только отнесешь письмо повелителю. На этот раз шехзаде Мустафе точно придет конец.       — Машаллах, госпожа, какой прекрасный план! — улыбнулся Рустем. — Это даже лучше, чем отправлять письмо в Персию!       — Если все сделать осторожно, мы сможем добиться своей цели. И нас никто не заподозрит, — проговорила Хюррем Султан.

***

      Ночная тишина, нарушаемая лишь слабым потрескиванием свечей, окутывала покои госпожи. Лунный свет, пробиваясь сквозь узорчатый занавес, рисовал на полу причудливые тени.       Фетхийе спала, укрывшись теплым одеялом. Внезапно ворвавшийся в покои поток холодного воздуха заставил ее открыть глаза. Кажется, служанки снова забыли закрыть двери на балкон…       Госпожа встала с кровати и, надев шелковый халат, подошла к дверям. Закрыв их, она вернулась в постель, но уснуть не смогла. Поворочавшись с боку на бок, Фетхийе легла на спину и посмотрела в потолок. Спать совсем не хотелось.       Она вновь подошла к дверям и, открыв их, вышла на балкон, чтобы подышать свежим воздухом.       Наступал октябрь. Солнце становилось тусклым, дни короткими, а ночи длинными. Фетхийе зябко поежилась от ночного холода.       Выйдя на залитую лунным светом террасу, Фетхийе увидела мужскую фигуру, властно упиравшуюся в мраморные перила балкона. Фетхийе подошла ближе и узнала в ней шехзаде Мустафу.       Она улыбнулась и взяла его за руки.       — Мустафа! Как я рада тебя видеть! — воскликнула Фетхийе.       Шехзаде ничего не ответил, и только сейчас Фетхийе заметила, что его руки холодны, будто лед. Лунный свет упал на него, осветив его одеяние кристально-белым светом.       В руках у Мустафы была веревка. Фетхийе взяла ее, но сразу же бросила на пол, обжегшись, словно о пламя. Поднеся руку к глазам, Фетхийе побледнела: в том месте, где она касалась веревки, появились ярко-красные рубцы.       В то же мгновение она услышала за спиной странный звук. Со стен и потолка капала кровь. Она просачивалась даже сквозь мраморные плиты на полу и, сливаясь в потоки, ползла к ногам госпожи, словно огромная змея. Фетхийе вжалась в стену и, громко закричав от страха… проснулась. Она поспешно откинула одеяло и взглянула на ладонь. На ней не было ни намека на рубцы. Рука по-прежнему была ровной и гладкой. Поняв, что это был сон, Фетхийе откинула голову на подушки и снова заснула.       Утром Дильруба-калфа заплетала Фетхийе волосы и заметила на ее лице выражение грусти и задумчивости.       — Госпожа, вам снова снился тот ужасный сон? — спросила она, угадав, о чем думала Фетхийе. — С тех пор как вы услышали разговор Рустема-паши и Хюррем Султан, вам часто стали сниться кошмары.       — Да. Это беспокоит меня, — ответила она.       — Может, пригласим во дворец Эбуссууда-эфенди? Говорят, он хорошо толкует сны.       — Да, позови его, — оживилась Фетхийе. — Возможно, услышав его предсказание, я успокоюсь.       — Аминь, — проговорила Дильруба, закрепив прическу госпожи.       Через час пришел Искендер-ага и доложил о том, что Эбуссууд-эфенди ожидает ее в Мраморном павильоне дворца. Фетхийе надела платок и отправилась к месту встречи.       Она вошла в полутемную комнату, в середине которой находилась ширма. С правой стороны от нее стоял Эбуссууд-эфенди.       Фетхийе встала слева и, улыбнувшись, произнесла:       — Я благодарю вас, ходжа-челеби ¹, что нашли время встретиться со мной.       — Это честь для меня, госпожа, — кивнул Эбуссууд.       — Мне говорили, что вы хорошо толкуете сны. Я хочу рассказать вам об одном сновидении, которое очень беспокоит меня.       — Слушаю, госпожа, — отозвался эфенди.       — Мне приснилось, что меня внезапно разбудил поток холодного ветра. Я вышла на балкон и увидела там мужскую фигуру, одетую в белые одежды. Я подошла к нему и заметила у него в руках веревку. Взяв ее, я обожглась так сильно, что на моей руке появились рубцы. В ту же минуту я услышала за спиной странный звук, а когда обернулась, увидела, что вся терраса залита кровью. Она сливалась в потоки и подползала к моим ногам. На этом сон оборвался. Ходжа-челеби, скажи мне, что предвещает это сновидение?       Эбуссууд-эфенди задумался.       — Человек, которого вы видели на балконе, знаком вам? — спросил он.       — Да, я давно его знаю, — ответила Фетхийе.       — Этот сон, госпожа, предвещает опасность тому, кого вы увидели. Рубцы и веревка говорят о том, что вы невольно будете замешены в этом. Человеку, которого вы видели, грозит смерть, и помочь ему можете только вы.       — Я?       — Вы, госпожа, — подтвердил Эбуссууд-эфенди, взглянув на Фетхийе из-под седых бровей.       Придя в свои покои, Фетхийе отдала платок служанке и приказала принести воды. Через несколько минут в комнату вошли Искендер-ага и Дильруба-хатун.       — Госпожа, что предсказал Эбуссууд-эфенди? — спросила калфа.       — Что тому, кого я видела, грозит смертельная опасность. Сон не предвещает ничего хорошего.       Дильруба-хатун вздрогнула. Искендер нахмурился.       Вошла служанка и подала госпоже воду.       Медленно опустошив стакан, Фетхийе обратилась к Искендеру:       — Есть вести от Айсун?       — Еще нет, госпожа, — ответил ага.       — Прошло много времени, а вестей нет! Может, Айсун-хатун плохо следит за Рустемом?       — Нет, госпожа, — возразил Искендер. — Я уверен в ней. Она бы обязательно нам сообщила. Наверное, нового плана Рустем-паша еще не придумал.       — Может быть… Но Айсун следует быть внимательнее.       — Я передам ей, госпожа, — кивнул Искендер.