Сердце льва. Противостояние

      Прошло немного времени, и в Манису приехала Фетхийе с сыновьями и дочерьми. Они наполнили дворец веселым и звонким смехом.       Шехзаде Мустафа и Мехмед встретили гостей у ворот дворца.       — Мехмед! — радостно воскликнула маленькая Айше, как только выбралась из кареты, и сразу же бросилась в объятия старшего брата.       Остальные дети были сдержаннее. Поприветствовав дядю и брата как того требовали правила приличия, они взяли Мехмеда за руки и пошли с ним в сторону дворца, весело что-то обсуждая.       Последней из кареты вышла Фетхийе Султан. Она приветливо кивнула старшему шехзаде.       — Здравствуй, Фетхийе, дорогая, — улыбнулся Мустафа.       Слуги стали выгружать вещи, и Фетхийе с Мустафой отправились во дворец вслед за детьми.       — Айше такая резвая и неугомонная, — заметил шехзаде, посмотрев на племянницу, бегущую впереди.       — Да. Вся в Баязеда, — улыбнулась Фетхийе.       — Как он? Как продвигаются дела в санджаке?       — Хорошо, слава Всевышнему. Как ты? Как дети?       — И у нас все в порядке, — ответил шехзаде.       — Нергисшах не приехала?       — Нет, она в Теке ¹ со своим мужем.       — Сулейман часто присылает вести? — спросила Фетхийе.       — Да. Он хорошо справляется с обязанностями санджак-бея, — ответил Мустафа.       — Я очень этому рада, — Фетхийе потянула носом свежий воздух и повернулась к нему. — Михриниса не вышла нас встречать. Надеюсь, с ней все в порядке?       — Ниса занималась делами гарема, но вы сможете увидеться вечером. Приходите с детьми к нам на ужин. Соберемся вместе, — улыбнулся шехзаде.       — Спасибо, мы обязательно придем, — ответила госпожа.       Мустафа внимательнее посмотрел на Фетхийе. Осень жизни уже бросила краски на ее светлое лицо, но оно все еще было прекрасно. Из-под слегка потускневших темных бровей на него смотрели яркие голубые глаза. Тяжелые локоны Фетхийе были собраны в высокую прическу, которую венчала корона, усыпанная мелкими бриллиантами. Хрупкую фигуру госпожи облегал темно-салатовый бархатный плащ, полы которого шлейфом тянулись за ней. Своевольный ветер выбил из ее прически несколько непослушных локонов и бросил их на лицо. Фетхийе медленно оправила волосы и жестом подозвала к себе детей. Поклонившись старшему шехзаде, они отправились в свои покои.

***

      Айпери шла по коридору в сторону общей комнаты девушек. Уже довольно длительное время она была сама не своя. Верно ли она поступает? Выбрала ли она тот путь? Или этого не стоило делать? Айпери чувствовала себя несчастной, ведь ни у кого не могла спросить совета, ни с кем не могла поделиться. Она была совершенно одна…       Голос Аслихан вывел ее из раздумья:       — Айпери-хатун! Подойди сюда!       Калфа стояла у входа в кухню. Как только Айпери подошла к ней, Аслихан протянула ей серебряный поднос, на котором стояли позолоченный кувшин и высокий стакан из оранжевого венецианского стекла.       — Держи. Отнеси шербет шехзаде Мустафе, — велела калфа.       — Да, Аслихан-хатун, — кивнула Айпери.       Крепко держа поднос, она направилась в покои шехзаде.       Отойдя от кухни на достаточное расстояние, Айпери завернула за угол и спряталась в стенной нише между двумя колоннами.       Плотно прижимая поднос к груди одной рукой, Айпери достала из корсета платья пузырек с ядом. Это был третий, последний пузырек, и оставалась еще половина. Всего несколько капель, отделяющих ее от долгожданной свободы и встречи с родными… Всего несколько капель, которые с каждым разом становилось подливать все труднее и труднее… Однако дело было не в возможности сделать это. Напротив — случаев предоставлялось множество. Но Айпери с каждым разом чувствовала себя ужаснее, когда прозрачные капли, срываясь, падали на блюдо с едой или в стакан с питьем. Айпери было очень трудно решиться на этот шаг. Но, в конце концов, желание вернуться домой пересилило чувства к шехзаде Мустафе.       Рука Айпери задрожала, когда она занесла ее над кувшином с шербетом… Несколько капель, попавших в него, оказались лишними. Айпери посмотрела на пузырек и обнаружила, что там почти ничего не осталось. Она застыла от ужаса. Глубоко вздохнув, Айпери попыталась вернуть себе спокойствие и твердость духа, но ей это не удалось. И ее охватил еще больший страх, когда она услышала чьи-то шаги по коридору. Они приближались. Айпери отошла от стены и быстро направилась в покои шехзаде.       Шаг. Еще шаг. Впереди покои Мустафы. Еще пара шагов, и она уже стояла у порога. Стражники распахнули двери в комнату, и их скрип показался Айпери самым ужасным звуком на свете.       Войдя внутрь, девушка замерла в поклоне. Шехзаде склонился над письменным столом. На нем лежала карта империи. Рядом с шехзаде стоял Ташлыджалы и тоже смотрел на карту.       — Шехзаде, ваш шербет, — сообщила Айпери.       Мустафа выпрямился и подошел к ней. Взяв кувшин, он налил в стакан шербет. Айпери украдкой взглянула, как он медленно опустошает стакан. Поставив его на стол, Мустафа заметил, как пристально девушка смотрит на него.       Айпери тряхнула головой и поклонилась шехзаде. Прижав поднос к груди, она вышла из покоев.       В коридоре она остановилась на несколько мгновений, чтобы перевести дух.       Немного успокоившись, девушка направилась в сторону кухни и, пройдя пару шагов, столкнулась с Фидан-калфой. Кивнув, Айпери собралась пройти мимо, но Фидан остановила ее.       — Что ты здесь делаешь, хатун? — приподняв тонкую бровь, спросила она.       — Я относила шехзаде шербет, — ответила венецианка.       Сделав шаг в сторону, она собралась идти, но Фидан вновь преградила ей путь.       — Я уже давно замечаю, что ты неотступно всюду следуешь за ним. Какие же цели ты преследуешь? Чего хочешь добиться? — продолжала калфа.       — Я не понимаю, о чем ты говоришь, Фидан-хатун. Я выполняю свою работу, — возразила девушка.       — Этот дворец полон таких же скромниц, как ты, Айпери-хатун, — Фидан особенно выделила слово «скромниц». — Ты думаешь, что шехзаде есть до тебя хоть какое-то дело?       — Отнести шехзаде шербет и этим разгневать тебя, была не моя затея, — Айпери приподняла подбородок и нахмурилась. — Меня окликнула Аслихан-хатун и попросила сделать это.       — Ладно. Я поговорю с Аслихан. Пусть найдет для тебя другое занятие…       Фидан-хатун смерила Айпери недоверчивым взглядом и добавила:       — Можешь идти.       Гордо вскинув голову, венецианка отправилась в сторону кухни.