Сказка про Поттера, который смог

      — Ага… Как и говорил Сириус, что-то подобное должно было произойти, — хмыкнул я, когда мы с Роном спустились в гостиную и подошли к доске объявлений. Сегодня я, для разнообразия, вторую половину ночи провёл за книгами по трансфигурации и никуда из спальни не выходил, отгородившись со светляком пологом.       — Надо сказать Гермионе, — прочитав строки указа, предложил Рон хмуро. — Она вроде ещё не спускалась.       — Да не торопись ты, — я придержал за плечо друга, что уже нацелился на лестницу к комнатам девушек. — Сама скоро спустится. Да и нельзя нам к девочкам.       — В каком смысле нельзя? Макгонагалл ни о чём таком не говорила, когда объясняла правила, — остановившись, удивлённо спросил он.       — А об этом и незачем рассказывать, — хмыкнул я, заваливаясь на рядом стоящий диванчик. — Лестницы зачарованы так, чтобы не пропускать мальчиков к девочкам.       — Но это же не честно! Им к нам можно, а нам к ним нет?       — Ну… Скажем так, раньше хранение нравственного облика возлагалось на девушек. И полагалось, что они более порядочны, — объяснил я с хитрой улыбкой. — Поэтому считалось, что если девушка заходит в спальню к мальчику, то это её осознанное и взвешенное решение. А когда мальчик прорывается в спальню к девушке, то это не всегда может быть так. В чём-то актуально и сейчас.       — Что… Я… — нелепо открывая рот, покраснел Рон. — Не в этом же смысле!       — А ты попробуй чарами определить намерение, — повторно хмыкнул я. — Тем более, если оно при личном общении может и поменяться.       — А ты откуда это знаешь? — справившись с приступом стыдливого смущения, подозрительно спросил Рон.       — Про намерения или про запреты? — ухмыльнулся я.       — Второе, — чуть быстрее нужного уточнил он.       — Ну знаешь, о таком обычно не говорят, — протянул я, наблюдая за расширяющимися глазами Рона. Позволив себе небольшой смешок, иронично посмотрел на него и дополнил: — Когда уже ты прочтёшь «Историю Хогвартса»? Там всё это расписано. И судя по оговоркам авторов, это препятствие ими оценивалось больше как вызов и проверка стойкости намерений. Не знаю, удалось ли кому-то преодолеть зачарование, об этом информации нет.       — Ты всё больше становишься похож на Гермиону, — буркнул Рон с досадой в эмоциях. Её природу я не смог уловить, поэтому рискнул ткнуть в оголённый нерв и посмотреть, что именно дёрнется в ответ.       — Ты сам сказал в прошлом году, что она «стоящая девчонка», — максимально нейтральным тоном произнёс я. Досада в эмоциях Рона усилилась, но он продолжал молчать, из-за чего мне пришлось надавить сильнее: — Ты против?       — Не знаю, — буркнул он, но самого страшного — обиды — я от него не ощущал.       Около минуты мы просидели молча: Рон задумчиво вертел в руках лямки от школьной сумки, а я оценивал его эмоциональный фон, нагло пользуясь своими возможностями.       — Знаешь, её поведение и отношение к нам напоминает твою маму, — рискнув сильнее, я прервал паузу первым. — Да, сильнее уклон в учёбу, уроки и книжки, но такие же вечные напоминания, поправки, побуждение к действию и тяга к командованию. Ну и забота, куда без этого.       — Э… Что? — Рон ошарашено повернул ко мне голову уже на моменте разъяснения, а сейчас продолжал с шоком в глазах разглядывать меня, словно ожидая в конце моей реплики звука взрыва хлопушки, падающего конфетти и слов «сюрприз» или «шутка».       — Ну, да… — хмыкнул я. — Я это летом понял. Сам понаблюдай, оцени.       — Ты поэтому стал так с ней общаться… — всё ещё взбудораженный Рон неопределённо помахал рукой. — Ээ… Вот так, как ты стал общаться.       — С подколками и сбивающими с толку фразами? — ухмыльнулся я. — Отчасти да, чтобы ослабить её стремление к опеке. А в какой-то момент это просто стало забавно и мило, уже как-то само получается.       — А что на счёт Тонкс? — удивление Рона даже не стремилось уменьшаться.       — И ты туда же… — я театрально закатил глаза, откидываясь на спинку. — Я уже устал объяснять: Дора интересная, энергичная и немного диковатая, в хорошем смысле, девушка. С ней весело общаться, она «своя в доску».       — И тем не менее, ты единственный, кому она позволяет называть себя по имени, — хмыкнул Рон.       — А другие и не пытались особо, — фыркнул я, но его слова заставили задуматься и меня.       — Мне надо подумать, — коротко посмеявшись, вполне серьёзным тоном заявил Рон, озадачивая меня такой неожиданной от него фразой.       Удивлённо подняв брови, я перевёл взгляд на него, но, увидев задумчивое и слегка нахмуренное выражение на его лице и почувствовав комок переливающихся эмоций, не решился спрашивать. Кажется, вслед за Гермионой и Сириусом я сломал ещё и Рона. Это могло бы быть весело, не будь так непредсказуемо.       — Давно меня ждёте? — жизнерадостно спросила Гермиона, нарушив наше затянувшееся минут на пять молчание.       — Не особо, — дёрнув головой, ответил ей. И кивнул на доску объявлений: — Ознакомься с новым указом.       Гермиона отошла к доске, чтобы через пару минут вернуться с поджатыми губами и пылающими гневом глазами. Все её действия с момента появления сопровождались внимательным взглядом Рона.       — Она каким-то образом обо всём узнала, — угрюмо заключила она, остановившись вплотную к дивану.       — Кто-то из пришедших донёс, — резко обрубил Рон. — Ставлю на белобрысого с Хаффлпаффа, Захарию.       — Не обязательно, — собравшись, принялась рассуждать Гермиона. — Возможно кто-то был со стороны, Гарри говорил, что его чары пытались взломать двое. Возможно у Амбридж там тоже был соглядатай.       — Или это просто кто-то любопытный решил просто подслушать. Или хозяин решил поинтересоваться, что это обсуждают его посетители, — Рон с сомнением отверг вариант Гермионы.       — Если нас сдал кто-то из пришедших на встречу, то мы это узнаем, — отмахнулась Гермиона. — Бородавки от проклятия не выводятся за пару дней. Нам надо решить, что делать дальше. Мы же не бросим затею?       — Поспрашивай остальных. Ставлю галеон, что это объявление появилось и на остальных факультетах, — пожал я плечами. — Я изначально к твоей затее относился постольку поскольку и приму любое ваше совместное решение.       Гермиона хмуро скосила на меня глаза, но что-то спрашивать не стала, кивнув своим мыслям. Я поднялся с диванчика и потянулся всем телом, разминаясь.       — Что? У меня что-то с волосами? — Гермиона не выдержала странных взглядов Рона и спросила прямо.       — Нет-нет, всё в порядке, — задумчиво пробормотал Рон, вставая вслед за мной и поворачивая к выходу из гостиной. — Не обращай внимания.       — Что с ним? — недоумевающий взгляд Гермионы переместился на меня.       — Наверно, переживает из-за квиддича, — с нейтральным лицом заявил я, разворачиваясь в том же направлении. — Указ же распространяется и на команды…       Молча спустившись в Большой зал, мы будто застали разворошённый улей, из которого пасечник начал отбирать рамки. За столом каждого факультета шло обсуждение нового указа Амбридж, тут и там собирались отдельные группки по принадлежности к разным школьным кружкам. Увидев нас, несколько учеников Хаффлпаффа было дёрнулись к нам, но подчиняясь жестам Гермионы остались на месте.       Стоило нам сесть за стол, как на нас с вопросами накинулись близнецы и Джинни. Сидящие рядом Невилл и Парвати с Лавандой навострили ушки, но с вопросами не лезли, оглядываясь на стол преподавателей.       — Вы видели?       — Думаете, она узнала?       — Что будем делать?       Все косились на меня и Гермиону, ожидая наших слов.       — Как вы решите, так и будет, — хмыкнул я. — К слову, вам большой привет от Молли. С наказом «не совершать ничего противозаконного» и другими сопутствующими наставлениями.       — Не говори, что ты согласен с ней и решил сдаться, — наигранно поражённо схватился за голову Фред.       — Наша мама не могла так сильно повлиять на тебя. После твоей отповеди в середине лета она лишний раз боится на тебя давить! — не отстал от него Джордж. Джинни поддержала их вопросительно изогнув правую бровь.       — Нет, просто решил поиграть в демократию. Я люблю демократию, — хмыкнул я, усмехаясь. — Не заставлять же вас насильно нарушать правила.       — Мы только за, — тут же заявил Джордж, даже не посмотрев на согласно кивающего Фреда. Спустя мгновение к ним присоединилась Джинни.       — Старосты с нами? — насмешливо спросил Гермиону Фред.       — Разумеется, — довольно холодно ответила ему девушка. Но несмотря на суровое выражение лица, в её эмоциях были сомнения.       — Скажу Майклу и поспрашиваю за столом Рейвенкло, — довольно быстро собралась и унеслась Джинни.       Суету и активные обсуждения за столами на мгновение прервали совы, влетев с утренней почтой. Забрав свежий выпуск «Пророка» и пробежавшись глазами по одам и дифирамбам новому декрету об образовании и такому хорошему и правильному министру с его своевременными решениями, я с замешательством уставился на представительно выглядящую сипуху с официально оформленным письмом из Министерства, что важно нахохлилась, залетев в Большой зал одной из последних.       Забрав у неё письмо и сопроводив её отлёт удивлённым взглядом, прочитал на конверте надпись «Гарри Поттер. Большой зал, Хогвартс». Жестом отмахнувшись от не менее удивлённых друзей, аккуратно распечатал письмо и вчитался в сухой и формальный текст послания. С каждой строчкой мои брови задирались всё выше от неожиданности и изумления, и я начал ловить себя на мысли, что совсем не понимаю, что вообще происходит.       — Что там? — не выдержав тишины из-за возникшей паузы в разговоре, спросил Рон.       — Пишут, что рассмотрели мою официальную жалобу, — ответил ему, пытаясь объяснить для себя содержимое письма. — Ту, которую я чуть ли не силком подал через мадам Боунс.       — Ага, и что там? — нетерпеливо переспросил Рон.       — Выписали штраф Хмелкирк в размере месячного дохода за «не по предписанию оформленное нарушение», — ровным тоном продолжил я. — Дважды. В том числе и за то письмо, что было на втором курсе. И самое важное вот тут: «с вас снимаются обвинения и предупреждение в связи с необоснованностью и невозможностью детально рассмотреть произошедшие события, произошедшие летом тысяча девятьсот девяносто второго года».       — Что? — с широко распахнутыми глазами посмотрела на меня Гермиона. — В смысле, как это вообще возможно? Вот сейчас? — добавила она, обведя рукой вокруг.       — Я не знаю, — хмыкнул я, погружаясь в размышления.       Я перебирал у себя в мыслях все варианты: от банального здравомыслия мадам Боунс и её внезапного обострения чувства справедливости, через самолюбивую и довольно бредовую версию «я понравился её племяннице Сьюзен и она попросила тётю за меня», до подозрения в том, что кому-то из фракции Тома просто понравилось, что я ссылаюсь на закон, дающий преференции чистокровным. Чувствуя подвох, я вернулся к «Пророку» и принялся проглядывать другие статьи, напечатанные следом за передовицей. И с каждой изученной статьёй мои подозрения только крепли. Что-то поняв по моему взгляду, Гермиона стала перечитывать свой экземпляр газеты.       — Ты заметил, да? — спустя пять минут ознакомления с содержимым, девушка оторвалась от «Пророка» и обратилась ко мне.       — Что в «Пророке» нет ни одной шутки или упоминания меня? — продолжил за ней я. — Да. И это не менее подозрительно, нежели письмо.       — Да брось, это простое совпадение, — высказал сомнение Рон, уплетая кашу.       — Это могло бы быть простым совпадением, произойди эти события по отдельности. Но не все три в один день, сразу после нашего собрания, — отбрила его Гермиона. И, поморщившись, сделала замечание: — И ешь аккуратнее, Рон.       От прозвучавшего упрёка Рон дёрнулся, будто его током ударило, и стал внимательно разглядывать девушку в ответ. Увидев эту странную реакцию, Гермиона недоуменно спросила:       — Что?       — Нет, ничего, — излишне сухо отрезал Рон и уткнулся в тарелку, принявшись куда быстрее расправляться с завтраком. И аккуратнее, да.       Гермиона перевела растерянный взгляд на меня, но я только пожал плечами, усилием воли сдерживая свою реакцию. Мне захотелось как засмеяться, так и схватиться за голову со словами «что же я наделал» и «что вообще происходит».       Ни до чего толком не договорившись, мы отправились на занятия к Бинсу, где я уже привычно погрузился в расчёты и конструирование своих рунных комбинаций. Гермиона, почти с самого начала семестра согласившись, пусть и не без сомнений, с нашим уговором об обмене конспектов на практические занятия по ЗОТИ, делала ворчливые замечания Рону, который надумал добрать пару десятков минут сна. Его реакция на придирки девушки вернулась к норме, но каждый раз в эмоциях происходила вспышка противоречивых эмоций.       Спустившись после занятия во внутренний двор и лениво перебросившись парой слов под накрапывающим дождиком в ожидании следующего урока, мы углубились дальше в подземелье, чтобы наткнуться на разглагольствующего Малфоя. Драко размахивал подписанным разрешением на продолжение тренировок сборной по квиддичу от Амбридж и в который раз кичился связями своего отца.       Проигнорировав эти кривляния (пусть Рон и сжимал кулаки, ощутимо взбесившись, но держал себя в руках), мы дождались начала занятий, которое посетила Амбридж со своей инспекцией. Меня это более, чем устраивало, ибо дало возможность попытаться получить дополнительную информацию по её поведению и реакции на моё присутствие. У меня были обоснованные сомнения в том, что она не в курсе разрешения моей жалобы в ДМП.       Занимаясь приготовлением ингредиентов и уделяя внимание процессам, протекающим в котле, я прислушивался к расспросам Снейпа и его сдержанным ответам. В своей проверке Амбридж придерживалась привычной тактики по раздражению собеседника, выдавая задевающие вопросы один за другим, но Снейп не был той высотой, которую можно было бы покорить и вывести из себя такой манерой диалога.       Мне как-то пришло в голову на одном из прошлых занятий, что вывести Снейпа из себя не сможет ничего, кроме меня и его заклятых школьных врагов. По крайней мере настолько, что он потерял бы контроль над собой и показал обуреваемые его эмоции. Да, неуспешные ученики и глупые ошибки на занятиях его раздражают, но и саркастические комментарии с въедливыми замечаниями, которыми он с невыразительным выражением лица награждает попавших под руку, это максимум, что он себе позволяет.       Несколько раз поймав на себе по ходу занятия взгляд Амбридж и не почувствовав раздражения в мой адрес, я прочнее убедился в своих подозрениях о необычности происходящего, пусть и не отказывался до конца от вероятности того, что она могла быть не в курсе. Но последние сомнения развеялись во время обеда, когда произошло закономерное и логично выводимое событие, которого я никак не мог ожидать ещё вчера.              — Тренировки сегодня не будет, — хмуро объявила Анджелина, когда мы разместились за столом факультета после зельеварения. — Амбридж не подписала разрешение.       — Она это как-нибудь объяснила? На инспекции Снейпа Амбридж не выглядела особо раздражённой, — уточнил я.       — Нет, — отрицательно мотнула головой Джонсон. — Только сказала подождать и подойти к ней позже. Мол, ей надо разобраться во всех заявках.       — Слизерину дала разрешение, а нам нет? — возмутился Рон.       Анджелина пожала плечами и ушла оповестить об отмене тренировки остальных игроков. Стоило мне открыть рот, чтобы высказать предположения, как за спиной раздался вопрос немного взволнованным голосом:       — Гарри Поттер?       Оглянувшись, я увидел переминающуюся с ноги на ногу девочку со второго или третьего курса Рейвенкло. Поймав мой взгляд, она напряглась в ожидании.       — Да, — мягко улыбнувшись, ответил ей. — Чем обязан?       — Меня попросили передать, — почти без пауз между словами проговорила девочка, протягивая небольшой свёрнутый свиток. Едва я взял его в руки, как девочка, обуреваемая смущением и опаской примерно в равных долях, быстрым шагом понеслась прочь из Большого зала.       — Гарри Поттер, гроза второкурсниц… — пробормотал я, под смешки Рона.       — Она на третьем курсе, — поправила меня Гермиона, не отрываясь от книги, в которую уткнулась с самого прихода.       — Я начинаю подозревать, что ты не только по утрам следишь за Гарри, — со странным выражением на лице сказал ей Рон.       — Не неси чепухи, я не слежу за Гарри, — кончики ушей Гермионы порозовели. — Просто видела её курс на нумерологии.       — И? — не понял Рон.       — На нумерологии, Рон, — вздохнула Гермиона, захлопывая книгу. — Это факультатив, а они начинаются на третьем курсе.       — Не все такие сообразительные, как ты, — завёлся Рон, но я не стал вслушиваться в их очередное переругивание.       Стукнув палочкой по пергаменту, заставил его распечататься и расправиться в ровный лист с коротким текстом:              Мистер Поттер       Приглашаю вас обсудить важные для нас обоих вопросы за чашечкой чая сегодня в пять вечера, в моём личном кабинете.

Долорес Амбридж,

профессор ЗОТИ, генеральный инспектор

             Первым моим порывом после прочтения было желание сжечь пергамент, развеять пепел и никогда в жизни не признаваться в том, что я его получал. Позволив себе мгновение инфантильных мечтаний, в которых я метафорически засовываю голову в песок, я выбросил их из головы и задумался над тем, как мне стоит поступить.       Это предложение «обсудить вопросы» на корню рушит моё намерение сохранить нейтралитет, избегая явно направленных конфликтов и столкновений. И если с грубо давящей и пытающейся вывести из себя Амбридж я понимал как стоит себя вести, то вот это новое предложение всё меняет, заставляя меня отказаться от тактики молчаливого студента, постигшего Дзен.       Записка Амбридж объясняла всё: и снятие предупреждений вместе с результатом внутренней проверки действий Хмелкирк, и менее бросающееся в глаза отсутствие нападок в «Пророке», редакторы которого до этого мимоходом вворачивали по несколько издёвок и шуток на мой счёт в выпуск. И даже отложенное разрешение на деятельность сборной факультета по квиддичу.       Неужели я в глазах Амбридж выгляжу как самостоятельная величина и политический актор, раз со мной захотели поговорить? Это из-за моего выступления в суде или просто потому, что её начальная тактика не сработала? А снятие факта нарушения, выходит, задабривающий «пряник»… Чёртовы бабочки Брэдбери, что теперь ожидать дальше?       — Гарри? Гарри! — меня начала тормошить Гермиона, выводя из глубокой задумчивости. — Что тебе прислали такого, что до тебя не дозваться.       — Вот, сама прочти, — протянул ей листок, который до сих пор держал в руке.       — Только не говори, что ты собрался к ней пойти, — настороженно предположила Гермиона, оторвав взгляд от записки.       — Это наиболее правильный шаг в таких условиях, — хмыкнул я, так и не найдя менее пагубного варианта. — Отказ сразу настроит её против меня, ведь это обесценит решение ДМП.       — Если оно ещё связано с этим, — помахала запиской Гермиона.       — Ты сама сказала, что вероятность совпадений низкая, — сварливо ответил ей. — Предложи другой вариант.       — Сходи к Макгонагалл, — влез Рон.       — И этим я распишусь под огромным баннером «человек Дамблдора».       — Но ведь так и есть, — воскликнул Рон, привлекая внимание Лаванды и Парвати.       — Да, но для соблюдения видимости нейтралитета ей об этом знать нежелательно! — зашипел я, одёргивая его. — А судя по предложению, у неё есть здравые сомнения в этом.       — Как знаешь! Но я не ожидаю ничего хорошего от этого приглашения, — насупилась Гермиона.       — Не переживай. Если она меня отравит, вы знаете, что я пошёл к ней и поднимете тревогу, — пошутил я, зарекаясь про себя пробовать хоть каплю чая в кабинете Амбридж.       Даже в каноне Амбридж умудрилась напоить Гарри сывороткой правды. Правда, ей тогда выдал испорченную версию Снейп, но как оно будет сейчас… И как не кстати, в голову пришла мысль об инспекции Снейпа, прошедшей вот только что.       Гермиона не прониклась моим юмором и грозно смотрела на меня, отчего я не удержался и дополнил:       — Только ситхи всё возводят в абсолют!       И лишь после того, как привёл цитату, понял, что фильм с ней должен выйти через десять лет. То, что «Звёздные войны» в этом мире были, я понял уже давно — в магазине в Литтл-Уингинге были сувениры. Но по выражению лица Гермионы я понял, что цитата распознана верно.       — Не думал, что ты поймёшь, — ухмыльнулся я.       — У меня отец фанатеет по «звёздным войнам», — с непередаваемым смешением оттенков испанского стыда, досады, смущения и весёлости ответила девушка.       — Вы о чём вообще? — потеряв нить разговора, озадаченно спросил Рон.       — Вот сам ему и объясняй теперь! А я ушла на Древние руны, — с чувством торжества заявила Гермиона, блеснув озорными огоньками в глазах. — И подумай ещё раз, мне затея с разговором с Амбридж всё равно не нравится.       Кое-как уложив описание вселенной Лукаса и краткий пересказ оригинальной трилогии в оставшиеся до урока Прорицаний пятнадцать минут, я получил в ответ только несколько фраз в стиле «горазды же маглы на выдумку и фантазию» и зарёкся использовать цитаты из современной фантастики. Нет, для Империи и повстанцев аналогии нашлись довольно просто. Различные расы тоже удалось описать через старые магические семьи, вейл и оборотней. Даже светошашка нашла своё понимание у Рона, благо концептуально не отличалась от волшебной палочки, но вот объяснять, что такое звездолёт, Звезда Смерти и галактический флот, оказалось весьма утомительно.       А услышав причитания Трелони на прорицании, которая получила явно не хвалебный отзыв от Амбридж, я понял, что этот конкретный понедельник слишком насыщен одной жабоподобной волшебницей. А предвкушение вечернего разговора совсем не облегчало груз сомнений, что прочно оккупировали мою голову.       Кое-как отсидев урок Прорицаний, побивший рекорд своей бесполезности, мы добрались до урока ЗОТИ, который на удивление прошёл крайне скучно. Ни смирившаяся аудитория, ни Амбридж не старались никого задеть и подцепить. Даже выборочный устный опрос по пройденному материалу прошёл гладко и без интереса со стороны инспектора. Мысленно закопав свои сомнения поглубже, я продолжил разбор рун, который начал на Истории магии.              Стоило мне постучать в отмеченное время в дверь кабинета Амбридж, как она самостоятельно отворилась, а сидящая за столом волшебница приторно вежливо пригласила меня войти:       — Проходите и присаживайтесь, мистер Поттер.       Я, слегка кивнув из вежливости головой, молча прошёл к её столу и опустился в указанное кресло, беря внутреннее напряжение под контроль.       — Чаю? Или кофе? — растянула улыбку Амбридж, приглашающе проводя рукой над подносом.       — Спасибо, воздержусь. Не хочу портить аппетит перед ужином.       — Как знаете, мистер Поттер, — легко согласилась с моими словами она, наливая себе чай. — А я, пожалуй, позволю себе выпить чаю.       Пока Амбридж неторопливо возилась с посудой, никто из нас не проронил и слова. Я ожидал её слов и предложений, уступив ей, как инициатору, право первого слова, а она, казалось, увлечённо возилась с заваркой, но я то и дело ловил на себе короткие взгляды и долю интереса, скрытого более яркими и агрессивными эмоциями.       — Наш диалог с самого начала не удался, — произнесла она наконец с жеманной улыбкой. Но в её эмоциях преобладали пренебрежение и раздражение из-за того, что приходится возиться со мной.       — Поэтому вот этим вы хотели сгладить первое впечатление? — помахал я официальным пергаментом из министерства, достав его из внутреннего кармана.       — Что вы, мистер Поттер. Министерство лишь восстановило справедливость, — улыбка никуда не делась, но к раздражённости Амбридж добавилась хорошая доля досады.       — Я это ценю, благодарю, — я позволил себе едва заметную улыбку, задавливая свои эмоции под ментальный барьер. Из каноничного источника я прекрасно знал, что именно она прислала тех дементоров в Литтл-Уингинг и счёт перед ней вовсе не покрыт. Но показывать сейчас этого нельзя. — И что же вы предлагаете?       — Предпочитаете перейти сразу к делу? Хорошо, — улыбка Амбридж стала более формальной. — Летом вы позволили себе некоторые неосторожные высказывания… Министерство хотело бы, чтобы вы, ммм… Несколько исправили их.       — Я не хочу ввязываться в ваше с Дамблдором противостояние, — довольно твёрдо перебил я обтекаемые высказывания Амбридж.       — Но вы уже вовлечены в него, — её улыбка стала ехидной, а раздражение в эмоциях перешло в злость.       — Всё благодаря Министерству, благодарю, — я показал жест, будто поднимаю в приветствии шляпу. — Пророк разве что новым Тёмным лордом не назвал меня за последние три месяца.       — Министерство не имеет отношения к тому, что пишет пресса, — улыбка на её лице стала порицающей.       — Бросьте. Да, официально «Пророк» независим, но все же всё понимают… — пожал я плечами с нейтральным выражением на лице. — Особенно намекает на это сегодняшний выпуск, если, конечно, внимательно с ним ознакомиться.       Ещё на уроке Прорицаний я решил, что стоит стоять на этом во время разговора. Наименее проигрышная стратегия сейчас — показать возможность диалога, но выставить такие требования, на которые Фадж и Амбридж заведомо не смогут пойти. Восстановление моей репутации сейчас самое весомое требование к Министерству, других причин не идти навстречу благодаря им же у меня не осталось. А то, что Министерство, и Фадж в частности, не станет отыгрывать назад несколько месяцев целенаправленно проводимой пропаганды, не позволит нам договориться. В том, что они не пойдут на это, я был уверен примерно как и в том, что солнце восходит на востоке и садится на западе — для Тома и его фракции этот шаг будет крайне невыгоден и он постарается не допустить этого.       — Тем не менее, — продолжил я, — я всё ещё не понимаю, зачем я здесь. Официальных высказываний с моей стороны не было. Как не было и подтверждений или опровержений чужим словам. И мне бы не хотелось их давать, не с той репутацией, что сложилась на данный момент.       — Возможно, Министерство могло бы посодействовать вам в просьбе к редакции «Пророка» взять сегодняшний образцовый выпуск за эталон, — снова обтекаемыми формулировками начала торг Амбридж, но я мягко её перебил, увеличивая цену:       — Меня уже давно не трогает то, что пишут в газетах. После почти года планомерного высмеивания, от моей репутации в глазах обывателей мало что осталось. Это будет непросто исправить.       Амбридж едва заметно поморщилась и взяла небольшую паузу, чтобы отпить чай и подумать. Пренебрежение, которым она полыхала в эмоциональном фоне в начале разговора, заметно уменьшилось и почти сошло на нет.       — Говорят, вы прекрасно летаете на метле? — задала она, казалось бы, отвлечённый вопрос, ожидаемо переводя тему разговора. Но в свете того, что разрешение летать сборная Гриффиндора так и не получила, вопрос совсем не отвлечённый.       — Не мне судить, — уделяя больше интереса рисункам котят на стене за спиной Амбридж, ответил я. — Говорят так. Но я не стремился к этому, это всего лишь хобби.       — Но ваш отец тоже летал?       — Это правда, но на другой позиции. И он не был профессиональным игроком, как не собираюсь им быть и я.       — А что на счёт вашего кружка чар? — не увидев заинтересованности с моей стороны, Амбридж перешла к следующему предложению и показала таким ходом свою информированность.       — Кружок это довольно громко сказано, — усмехнулся я, не давая возможности ей увидеть иную реакцию. — Это так, собрание друзей для взаимопомощи. От старших младшим, если хотите.       — Но я слышала, что на вашем последнем собрании присутствовали ученики аж из трёх факультетов, — растянула улыбку Амбридж.       — Так и друзья не только мои, — вполне натурально хмыкнул я. — Честно говоря, на последней встрече я у трети собравшихся и имён не знал. Мы всё больше в кругу факультета общаемся, редко выходя за его пределы. А учитывая ваш последний указ, больше и не будем.       — А что, если вы получите моё разрешение на этот кружок? — располагающе улыбнувшись, неожиданно предложила она.       — Даже так? — поднял я удивлённо брови. И удивление моё не было наигранным. — Соблазнительно, но в этом нет нужды. Как я и говорил, состав непостоянный, а встречи не особо частые. Много мороки, не стоит того.       Амбридж повторно взяла паузу, на этот раз доливая чай из стоящего на подносе чайничка.       — Поговаривают, что вы дружны с семьёй Уизли? — направление разговора опять сменилось, а я внутренне напрягся, не понимая интереса Амбридж в предложенной теме.       — С Роном мы дружим ещё с первого курса. Иногда пересекаемся с Фредом и Джорджем по вопросам учёбы — они хоть и балагуры с паршивыми отметками, но материал знают не плохо. Не сказать, чтобы прям дружен со всей семьёй, — решил я на всякий случай приуменьшить действительность и не говорить всей правды. Как бы бесполезно это ни выглядело. — Ах да, ещё разок гостил у них летом, но это когда было.       — А как вам Артур Уизли? Что можете сказать про него? — от её вопросов шестерёнки в моей голове закрутились с новой силой. Амбридж снова вернулась к кнуту? Это что, завуалированные угрозы положением отца Рона?       — Мм… работник министерства, хороший отец. Пожалуй, всё. Не то, чтобы я много общался с ним, — ответил я общими словами, пожимая плечами.       — Но вы вместе с его семьёй были на Чемпионате по Квиддичу.       — О, да! Впечатляющее зрелище, мне понравилось. Но я так понял, что это была инициатива министра, чтобы пригласить меня в ложу. Он так расхваливал меня болгарскому министру… — хмыкнул я и добавил: — Мистер Уизли просто воспользовался случаем.       — По нему не скажешь, что он амбициозен, — Амбридж проговорила с видимым сомнением.       — Возможно, не мне судить, — покачал я головой. — Но грех было бы отказываться, когда возможность порадовать детей сама падает в руки, не так ли?       — В этом вы правы, мистер Поттер, — покивала головой Амбридж, соглашаясь. После чего довольно резко задала следующий вопрос: — Но он также сопровождал вас в Министерство.       — О, тут все ещё проще, — усмехнулся я. — У меня банально больше нет знакомых, которые работали бы в Министерстве. — И выдержав небольшую паузу, добавил задумчиво: — Кроме вас, получается.       — Сейчас я генеральный инспектор, — с пролезшей в эмоции надменностью проговорила она.       — Да, но насколько я понял из газет, от должности старшего заместителя министра вы так и не отказались, — в который раз пожал я плечами.       — Это так, мистер Поттер. Вы правы, не отказалась, — протянула Амбридж, задумчиво. И спустя минуту размышлений добавила: — Пожалуй, вам пора. Не буду отнимать время на выполнение домашних заданий.       — Спасибо за интересный разговор, мадам Амбридж, — улыбнулся я, поднимаясь с кресла. — Продуктивного вам вечера.       Доброжелательную маску на лице и эмоциональный барьер я сдерживал до тех пор, пока не оказался за этаж от её кабинета. И только подходя ко входу в гостиную я позволил себе расслабиться.       — Фух, кажется прошло не так плохо, — тихо пробормотал я, облегчённо вздохнув. — Никаких обязательств, и вроде никого не подставил. Надеюсь, статус-кво сохранится. Чёртовы политиканы…              — Как прошло? — навалились на меня Рон и Гермиона, стоило мне устроиться в кресле у камина гостиной.       Я в деталях пересказал весь диалог и свои ощущения от него, повторно обдумывая сказанные слова. Хоть обсуждение и не затянулось, но у меня было стойкое ощущение, что я в чём-то ошибся.       — Не могу поверить, что она решила просто с тобой поговорить, — задумчиво сказала Гермиона, после окончания моего рассказа. — Но об этом стоит рассказать Сириусу.       Я молча кивнул, соглашаясь с ней.       — Не просто поговорить, а купить его слова, — вскинулся Рон.       — Это и есть «разговор», Рон, — повернув к нему голову, пояснила Гермиона. — Вполне нормально в понятии политика немного поторговаться для более выгодного положения.       — Все политики со Слизерина, — рубанул Рон пренебрежительно.       — Диггори с Хаффлпаффа, — хмыкнул я. — Как и Боунс. А Скримджер, кажется, с Гриффиндора.       — И все они по сути слизеринцы, — поддакнул Рон, вызывая смешки у меня и Гермионы.              Вторник не принёс никаких новых событий вплоть до обеда, во время которого меня с Роном нашла Анджелина и поставила нас перед фактом, объявив о вечерней тренировке.       — Я пожаловалась Макгонагалл, а она сразу пошла к Дамблдору, — объяснила Анджелина нам источник разрешения. — Дамблдор разрешил играть, и, по слухам, Амбридж не особо и сопротивлялась этому.       Но уже вечером я в шутку размышлял о том, что стоило погромче послать Амбридж в очень далёкое путешествие во время нашей милой беседы, чтобы она рогом упёрлась и запретила собираться сборной Гриффиндора. Летать под проливным грозовым дождём то ещё удовольствие. Пусть у меня не возникло проблем с ориентированием, но сопутствующие ощущения от промёрзшей и насквозь мокрой формы не оставили шансов хорошему настроению. Спустя сорок минут бессмысленных и бесцельных полётов, когда на Анджелину уже была готова сорваться вся команда, она и сама смирилась с положением дел и отправила команду в раздевалку.              В среду, удостоверившись в том, что ливень с грозой даже не думал прекращаться, Анджелина и вовсе отменила тренировку, объявив нам об этом на обеде.       — Хорошо, — я кивнул ей и тихо продолжил: — Тогда проведём сегодня пробное занятие, у других факультетов тоже должно быть свободное окно в расписании тренировок. Если интересует, в восемь на восьмом этаже, напротив гобелена с Варнавой. Передашь Кэти и Алисии?       — Да, передам, — кивнула удивлённо Анджелина и пошла искать остальную команду.       — Но там же нет аудитории или кабинета, — хмуро заявила Гермиона.       — Аудитории там нет, — согласился я с ней, натягивая ухмылку на лицо. — Но есть кое-что получше. Ты же хотела узнать, где я пропадаю по утрам?       Заинтересованная Гермиона только с подозрением прищурилась и вернулась к обеду.              Вечером, немного загодя, мы втроём поспешным шагом прошли от нашей гостиной через пару скрытых переходов в учебный корпус замка и поднялись до седьмого этажа, спрятавшись за гобеленом в скрытом переходе.       — Минутку, нужно проверить карту. Не хотелось бы лишний раз светиться, — пробормотал я, активируя карту мародёров. Убедившись, что рядом нет никого, кроме нас троих, я свернул карту и выбрался из перехода.       — Сейчас вам откроется одна из тайн этого замка, — пафосно начал я декламировать, с усмешкой посматривая на закатывающую глаза Гермиону. — О которой, правда, знают Дамблдор, Трелони, все домовики, Фред с Джорджем и чёрт знает кто ещё. Хотя близнецы знают не совсем.       — Как можно что-то «знать не совсем»? — скептично фыркнула Гермиона.       — Ну, они знают о некой комнате, спрятанной вот тут, — ткнул я пальцем в стену, — но даже не догадываются о её полном функционале.       — Прямо в стене? — спросил Рон. — И как нам в неё попасть?       — О, сейчас, подожди. Держите в уме просьбу в стиле «предоставь нам аудиторию для практики по ЗОТИ», — сказал им и ухватил обоих под локти. — А теперь немного пройдёмся.       — А «сезам откройся» приговаривать не надо? — сварливо уточнила Гермиона, испытывая раздражение от того, что я заранее не рассказал обо всём подробно.       — Твоя нетерпеливость и прагматизм рушат всю магию момента, — хмыкнул я. — Минуточку терпения, мы в шаге от цели.       — И поэтому ты уже третий раз тащишь нас мимо этого гобелена? — скептично хмыкнула она.       — Да, дорогая, — приторным голоском согласился я с ней, заработав тычок в рёбра и заставив Рона закашляться. Развернувшись в последний раз, руками указал им обоим на проявившуюся дверь и воскликнул: — Та-да!       Не убирая выражение скепсиса с лица, но с затаённым интересом в эмоциях Гермиона отворила дверь и заглянула в комнату. С каждым мгновением выражение на её лице всё сильнее перетекало в удивление и изумление. На третьей секунде она резко зашла внутрь и прошла вдоль стеллажа с книгами.       — Сколько книг! — возбуждённо воскликнула девушка, разглядывая каждый корешок на полках. — «Путеводитель по практическим проклятиям»… «Как превзойти Темные искусства»… «Самооборона чарами»…       — Гермиона и книги, история всей жизни, — хмыкнул я, но она меня даже не услышала.       — И здесь ты тренируешься каждый день? — спросил меня Рон, оглядев подробнее манекены и чучела.       — Вроде того, да, — кивнул я, не уточняя деталей.       — А почему нам раньше не рассказал?       — Как и сказала Гермиона, готовился к практике. Да и когда? У тебя с начала года завал по учёбе, из которого ты только сейчас более-менее выбрался.       Рон только хмыкнул, полыхнув досадой и смущением.       — Тебе Сириус рассказал про неё? Или кто-то из Ордена? — спросила Гермиона, оторвавшись от книг.       — Не совсем. Дамблдор ещё в прошлом году на Святочном балу вскользь упомянул про эту комнату, а я уже в этом прошёлся и разыскал её.       Следующие десять минут прошли под шум от восклицаний и охов удивления подходящих учеников. Когда собрались все ученики, присутствовавшие на обсуждении в Хогсмиде, я поднялся с пуфика и взял слово:       — Уже вижу, что место для занятий нам подходит и вы все смогли добраться и зайти сюда.       Переждав порцию согласных возгласов, я продолжил:       — Если кратко, это, — я махнул на одну из стен, воль которой стояли чучела, — чучела и манекены волшебных существ, что представляют опасность для волшебника. Это, — новый взмах рукой, — стеллажи с литературой по ЗОТИ. Книги отсюда можно брать, но они исчезнут спустя какое-то время. Как золото лепреконов, только быстрее.       Фред и Джордж на моих словах о золоте лепреконов поморщились, видимо вспомнив прошлогоднюю подставу от Бэгмена.       — Это основные дуэльные стойки, — подошёл я к стоящим у стены манекенам. — Большая часть из них несёт скорее ритуальный характер и входит в дуэльный этикет. То есть в реальном столкновении скорее бесполезны, поэтому можете не уделять им много внимания.       — Но дуэль это же магический поединок? — спросила Лаванда и её вопросу поддакнуло несколько человек.       — Дуэль это показательный бой со строгим регламентом один на один. В наши дни под дуэлью чаще всего понимается её спортивный аналог, где победа определяется набранным количеством очков, а не победой одного из соперников, — принялся пояснять я, почти не отклоняясь от описания, приведённого в одной из прочитанных книг. — И этим она отличается от магического боя с волшебным животным или человеком, в котором из регламента только законы магического мира. Например, запрет Непростительных.       Увидев понимание на лице Лаванды, я продолжил описание комнаты:       — В дальнем конце расположены вредноскопы и другие проявители тёмных сил, — я махнул рукой на набор артефактов, большую часть из которых видел в кабинете Лже-Грюма. — Но они не точные и полагаться на них не стоит, их можно обмануть. А это помост для показательных выступлений. Похожий многие из вас могли видеть, когда Локонс пытался открыть дуэльный клуб, — позволил себе небольшую усмешку.       Я дал немного времени на разглядывание комнаты, после чего снова привлёк к себе внимание:       — Начнём с небольших формальностей, чтобы потом к ним не возвращаться. Так как все наши встречи это в большей степени инициатива Гермионы, — на моё заявление она вскинулась и собралась было его оспорить, но я продолжил с ухмылкой, — хоть она и пытается с этим поспорить, в плане организационных вопросов лучше обсуждать всё с ней. Но я сомневаюсь, что они будут: за исключением времени занятий нам обсуждать вроде нечего.       Увидев согласные кивки и недовольный вид смирившейся Гермионы, я продолжил:       — Себя я вижу неким инструктором, но если среди вас найдётся тот, кто будет лучше знать изучаемые заклинания, то я его или её с удовольствием послушаю вместе с остальными, — кивнул в сторону старшекурсников из сборной Гриффиндора по квиддичу.       Не услышав слов против и на это утверждение, продолжил:       — Думаю, на этом все. Перейдём к занятию?       — Я думаю, что нам нужно название, — подняв руку, бодро вмешалась Гермиона. — Это укрепит дух коллективизма, правда?       — Не имею ничего против, — хмыкнул я. Но тут же уточнил, чтобы отмести большинство идей: — До тех пор, пока это название ни о чём не скажет посторонним.       — Оборонное Движение? — сразу предложила Чжоу. — Если сокращённо, то получается ОД, никто ничего не поймёт.       — Согласен с ОД, хотя я имел в виду что-то вроде «Чайный клуб» или «Любители вышивать крестиком», — поддержал я предложение. Несколько человек кивнули вместе со мной, озвучивая одобрительные возгласы и смешки. Чжоу на моё быстрое согласие удовлетворенно улыбнулась. — Но ОД без расшифровки тоже выглядит неплохо.       — Все за ОД? — важно спросила Гермиона и стала коленями на подушку, чтобы подсчитать голоса. — Большинство «за». Принято!       Гермиона дёрнулась было за пером, чтобы вывести название на пергаменте, но я её остановил:       — Не стоит плодить лишние улики, Гермиона. Все и так прекрасно запомнят название.       Закусив губу, девушка согласилась со мной под одобрительный гул присутствующих и оставила листок с подписями без заголовка.       — Хорошо. Тогда, начнём?       Не услышав голосов против, я продолжил:       — Так как основная масса у нас это пятикурсники, то начнём с заклинаний этого курса и подготовимся к СОВ. После чего перейдём на уровень подготовки к ЖАБА. По ходу дела, чтобы было интереснее, пройдём часть заклинаний, применяемый в дуэлях. Если кто-то с младших курсов не справится с энергоёмкими заклинаниями вроде Патронуса, то не беда, — я обратил внимание на братьев Криви и Полумну. — Ещё я думал изучить что-то для скрытности, вроде дезиллюминационных чар и чар сокрытия звуков и запахов. Возможно, заклятие ненаносимости и отваживания почтовых сов. Если успеем и у меня получится раздобыть материалы, то пробежимся по брошюрам ДМП по самозащите, основам снятия проклятий и первой помощи.       С каждым новым пунктом плана глаза учеников расширялись всё сильнее, а на лица наползало изумление. Увидев это, я со смешком поправился:       — Но не переживайте, последнее мы вряд ли успеем. Да и я пока сам в этом не разобрался.       Прогнав ещё раз быстро набросанный план в уме, с удивлением поймал мысль, что он крайне похож на типичный план занятий по ОБЖ или БЖД, проходимый мной ранее в школе и на первом курсе в университете. Внутренне посмеявшись такому сравнению, продолжил занятие:       — Так как это занятие скорее вводное, то начнём с элементарного. Заклинание «Экспеллиармус», которое также входит во все регламенты спортивных дуэлей…       — Я тебя умоляю, — прервал меня Захария Смит, закатив глаза и сложив ладони. — Неужели ты думаешь, что «Экспеллиармус» поможет в магическом бою? Вы же вроде подготавливаться к пришествию Того-кого-нельзя-называть собираетесь.       — Кто-то ещё согласен с Захарией?       Руку подняли Джастин Финч-Флетчли и Майкл Корнер. Глядя на них, несмело присоединилась и Лаванда Браун. Вздохнув, спросил:       — Как на счёт показательного спарринга? Я один против вас четверых?       Лаванда ойкнула и тут же убрала руку под смешки близняшек Патил. Захария с вызовом посмотрел на меня и, переглянувшись с Джастином, кивнул. Получив кивки и от двух других парней, я махнул в сторону помоста:       — Тогда прошу.       Заметив, что Лаванда Браун пытается спрятаться за Парвати, я усмехнулся и добавил:       — Лаванда, идём. Я не буду использовать на вас ничего, кроме «Экспеллиармуса».       Услышав это уточнение, Захария ухмыльнулся от предвкушения. Повозившись пару мгновений, Лаванда тоже поднялась на помост.       Разглядывая поднявшихся соперников, я прокручивал в голове мысль о том, что если я сейчас проиграю этим четверым, то в противостоянии с Томом мне ловить нечего. Проще будет прострелить себе голову или прыгнуть с верхушки Астрономической башни. Подобравшись, я принял приземистую стойку на чуть согнутых в коленях ногах.       — Как и говорил, ничего серьёзного с моей стороны, всё что угодно с вашей, — сосредоточив внимание на четвёрке напротив, резко бросил: — Начали!       И быстро махнув палочкой, я молча наколдовал ярчайший направленный «Люмос». Ослеплённые противники тут же с возгласами недовольства прикрыли глаза. Наколдовать вслепую щит «Протего» додумался только Джастин, но и тот поставил его криво, сместив чуть в сторону. Не тратя времени, я быстрыми движениями послал три «Экспеллиармуса», проследив за пущенным Захарией в стену лучом оглушающего. Поймав прилетевшие палочки, сместился немного в сторону, и так же выбил палочку у Джастина. На всю дуэль ушло всего несколько секунд.       — Как видите, даже «Экспеллиармусом» можно вполне успешно сражаться, — перекрывая смешки и свист Фреда, Джорджа и Ли Джордана, громко заключил я. — Но полагаться только на него, без сомнений, не стоит.       — Ты смухлевал! — набычился Захария, растирая глаза.       — Ты сам сказал про Воландеморта, — фыркнул я. — Думаешь, Пожиратели будут тебя предупреждать о каждом своём заклинании совиной почтой? Но если ты так хочешь, давай ещё раз. Я против вас четверых.       Раздражённый Захария переглянулся с остальными и кивнул, не обратив внимания на сомневающуюся Лаванду. Хмыкнув, я подошёл к середине помоста и, положив на пол их палочки, отошёл на своё место.       — И пусть кто-то со стороны ведёт счёт, — добавил Майкл Корнер, подбирая свою палочку.       — Я могу, — ничего не выражающим голосом вызвалась Луна Лавгуд. Прислушавшись, я различил прикрытый задор и интерес в её странном эмоциональном фоне.       — Хорошо, — кивнул я. — На счёт три?       Договорившись, мы заняли свои позиции и подготовились.       — Один.       Шепотки в аудитории прекратились, все внимательно уставились на нас.       — Два.       Захария, не дожидаясь окончания отсчёта, с выражением превосходства на лице воскликнул:       — Остолбеней!       Быстро сместившись на два шага в сторону, я дождался флегматичного «три» в исполнении Луны и взмахнув палочкой, наколдовал оглушающий хлопок за спинами четвёрки соперников.       Прикрывающие глаза Джастин и Лаванда дёрнулись и что-то воскликнули от испуга, позволив мне бросить в них одно за другим заклинания из трансфигурации, призвав верёвки на их руки с палочками, которые связали их друг с другом. Следом послал «Экспеллиармус» в повторно замахивающегося Захарию и ушёл с траектории полёта обезоруживающего от Майкла.       Убедившись, что Захария ушёл в оборону и выставил «Протего», я переключился на Майкла, бросившего «Финиту» в путы на руках Лаванды и Джастина. Мысленно хмыкнув на тактически правильный поступок, но неверно выбранное заклинание, призвал верёвку и на него, что притянула его руку к ногам и обвязала их узлом.       Последним жестом послал «Экспеллиармус» в не отменившего щитовое Захарию, от души вложив энергии из резерва. Летящий со свистом луч заклинания в дребезги разнёс довольно слабо наколдованное «Протего» и отбросил Захарию на спину, протащив несколько шагов по помосту.       — Победа Гарри Поттера, — заключила Луна, ни на каплю не изменив тон голоса.       — Почему я не смог отменить «Инкарцеро»? — с интересом и досадой в эмоциях спросил Майкл.       — Потому что это не «Инкарцеро», — фыркнул Фред.       — Это трансфигурированные верёвки, — добавил Джордж.       — Наверно ещё и закреплённые от простой отмены, — предположил Фред.       — Наверняка! Мы бы так и сделали, — усмехнулся Джордж.       Махнув палочкой и мысленно вложив глиф-ключ, я отменил трансфигурацию, освободив всех троих.       — «Инкарцеро» это тоже трансфигурация, — уточнил я. — Специализированное комплексное заклинание с постоянным эффектом, заточенное под дуэли. Поэтому его можно отменить «Финитой». Подробнее можно прочитать в одной из книг на стеллаже рядом с Гермионой.       — Ты пользовался не только «Экспеллиармусом», — поднимаясь с пола, озвучил претензию Захария.       — А ты не дождался окончания отсчёта, — наклонив голову набок и моргнув, сказала ему Луна, вызвав смешки у окружающих. Захария побагровел, но спорить не стал, спустившись с помоста.       — Ну хорошо. А теперь поделимся на пары и за оставшееся время отработаем «Экспеллиармус».              Спустя час я стоял прислонившись к стене и наблюдал за отработкой простейшего заклинания. Кроме отдельных случаев, осложнений и затруднений оно не вызвало. Поправив несколько движений у девушек и мотивировав Невилла удачным исполнением на Роне, я добился того, что заклинание получилось у каждого.       Надежда на партнёров для спарринга оправдалась слабо. Да, можно отработать применение трансфигурации в бою, но темп и сложность противника для меня недостаточны — манекены с их подавляющей интенсивностью ведения боя выглядят куда бодрее. Из интересных соперников тут были лишь близнецы, с которыми я во второй половине занятия минут десять перебрасывался заклинаниями, Анджелина и, внезапно, Луна. Последняя смогла удивить довольно быстрым невербальным применением заклинаний, сходу определить предназначение которых я не сумел, но её подвели слабая энергоёмкость чар и недостаточная высокая скорость.       Пусть эта практика и выросла в основном из стремления Гермионы к справедливости и равноправию, но под конец занятия я согласился, что потратить часа полтора или два в неделю на ненапряжный урок для остальных — неплохое хобби и смена деятельности. Наряду с квиддичем, дальнейшая занятость в котором вилами по воде писана — Амбридж хоть и прекратила попытки в лоб вывести меня из себя, решив договориться, но от этого способа манипулирования вряд ли откажется. А возможно, если я буду наблюдать со стороны за другими, то и свои ошибки смогу отыскать и поправить…       В любом случае, от двенадцати часов загруженности личным обучением в сутки, а иногда и больше, у меня настолько сильно начинают шарики за ролики закатываться, что я порой ловлю себя на заторможенности от ментальной нагрузки. Особенно, когда Рон или Гермиона внезапно задают вопросы на отвлечённую тематику. Начинаю понимать, что чувствуют те самые азиаты из историй про культиваторов, сутками культивирующие свою культивацию…       Кто сказал, что я просто пошёл на поводу у Гермионы, а сейчас подвожу свою доказательную базу под это решение?..       — Гарри, ты за временем следишь? — прервала мои размышления Гермиона.       — Так, народ! — я привлёк к себе внимание наколдованным перезвоном колокольчиков. — Время позднее, пора и по кроваткам. Расходимся малыми группами по факультетам.