— Хочу…может тогда ко мне на колени? Думаю, так будет удобнее.
Мальчишке приходится опустить руки, да самостоятельно пододвинувшись ближе, пересесть с дивана на чужие колени лицом к собеседнику. Каэдэхара охотно тянет к тому свои ладони, обнимает за шею, прижимаясь чуточку ближе. Когда блондин оказался на коленях, брюнет чуть ли не сразу же обнял парня. Он аккуратно обхватил бариста за талию и немного прижал к себе, а головой уткнулся куда то в шею. Сразу стало так тепло…и ещё уютней. Скарамучча так же почувствовал приятный запах от Кадзухи. Такой сладкий, но не приторный…сказитель даже глаза прикрыл. Такое странное чувство где-то в груди…тук-тук…тук-тук…собственное биение сердца отдавалось где то в ушах. Наверное правда, если б не эти бокалы спиртного, то брюнет вполне бы отказался от подобных, столь нежных и непривычных телу странника, прикосновений. Скарамучча пьянеет медленно, но после первого бокала язык начинает развязываться. Хотя даже без алкоголя его язык был без костей, он мог сказать всё, что думает. И сейчас так сделает. Он скажет свой краткий поток мыслей.— Ты вкусно пахнешь…
— На что по твоему похоже?
Кадзуха одной ладонью скользит вдоль чужой шеи, зарываясь в тёмные волосы и осторожно поглаживая, массируя кожу головы. Красноглазый будто бы стремится ещё больше расслабить шестого…хотя, казалось, больше уже некуда. Почувствовав движение по своей шее брюнет издал тихий, но трепетный вздох. Сказитель ещё раз вдохнул, стараясь уловить конкретные нотки чего то сладкого…это сто процентов было похоже на какую то выпечку. Какое-то только что приготовленное мучное изделие…— Отдаленно напоминает выпечку…и немного мяты.
Непривычное сочетание. Мята и выпечка, но Скарамучче нравилось, даже очень…такой вечер был прекрасен, сидеть в обнимку и говорить о всякой ерунде. Сейчас брюнет понимал, что даже такого достаточно, чтобы чувствовать себя отлично.— Хах, как интересно…
Если так предполагать, то…наверняка сам Скарамучча — это было бы что то наподобие запаха ежевики, и…грозы. Чужие глаза напоминают ему пасмурную погоду. Красивые. На секунду мальчишка замирает, после которой, его ладони всё с той же нежностью перемещаются на чужие щёки, заставляя чуть отстраниться от своего плеча, да заглянуть прямиком в глаза. Всё проходит чудесно…правда, но ведь…можно попытаться сделать ещё лучше. Чуть больше чем простые объятия, чуть больше чем простые прикосновения…— Поцеловать тебя охото…
Куникудзуси хотел бы ещё немножко полежать на плече блондина и вымолвить что-то про осень. Видимо, это могла быть ещё одна ассоциация к запаху бариста, но как только теплые руки ощутились на собственных щеках, пришлось приоткрыть глаза. Поцеловать? Больше ни слова. Скарамучча даже думать не стал и просто пододвинулся ближе к бледному личику Каэдэхары, снова прикрывая глаза. Сначала последовал лёгкий чмок в губы белокурого, после ещё пару таких же. Но в голове щёлкнул дьяволёнок и брюнет провел языком по аккуратным губам младшего, сопровождая сие действие лёгкой улыбкой. Чувствуя столь детские поцелуи поверх собственных губ хотелось лишь тихо рассмеяться, по своему, по доброму. Но вот следующее действие было через чур коварным…он не ожидал! Просто не был готов. От того на щёках моментально проявляется еле заметный румянец, только вот… Кадзуха всё ещё не спешит отстраняться. Наоборот, он льнет ближе, теперь уже самостоятельно накрывая чужие губы своими, тут же замирая. Глаза не закрывает…за реакцией брюнета следит. Скарамучча чувствовал, как белокурый тянется ближе. С закрытыми глазами это ощущалось немного иначе, ты попросту не знаешь чего ожидать от своего оппонента…и когда Каэдехара замер, легкая улыбка шестого не сходит с уст, неужто его дразнят? Ну раз так, то можно немного поиграться. Сказитель всё ещё по детски поцеловал мягкие губы того. Потом левый уголок, правый, далее и вовсе подбородок. Если уж дразнить, то по настоящему. Красноглазый же недовольно хмурится, намекает, хочет обойтись без лишних слов да разъяснений. Наверняка тот и сам всё прекрасно понимает. Без сомнений, столь мимолётные, невесомые поцелуи тоже приятны…но чуть по другому, не так, как сейчас хочется. Брюнет был не глуп, и правда все понимал. Открыв один глазик он посмотрел на гримасу Кадзухи дабы потешить себя. Ладно, ладно…успеет ведь ещё поиздеваться и подразнить бедняжку, которому уже явно не терпится. Скарамучча всё-таки вернулся к губам младшего, вновь использовав коварное действие с языком, шестой пытался показать, что так же хочет продолжения… А мальчишка кажется, так и не дождётся своего поцелуя. В таком случае…нужно уметь брать всё в собственные руки. Кадзуха кратко выдыхает, а после одним резким движением впивается в желанные губы напротив, бесцеремонно тут же вторгаясь языком в чужой рот. Может быть, это было через чур неожиданно, но…он просто навсего больше не мог терпеть. Зато целует всё равно аккуратно…не столь уверенно, как могло показаться поначалу, скорее…трепетно. Когда бариста так резко начал поцелуй, Скарамучча лишь издал тихое удивление в виде мычания в пухлые губки красноглазого. Не думал предвестник, что Каэдехара настолько смел. Если быть до конца честным, то в этот момент в животе начали пытаться порхать последние потрёпанные и полу-живые бабочки…но парень даже не пытается отрицать, что ему нравится подобная резкость. Сказитель поначалу аккуратно сминал эти чудесные губы, касался своим языком языка белокурого и ни о чем не думал. Так сказать, полностью растворился в моменте…пару раз даже удалось слегка прикусить нижнюю губу младшего. Это не было больно, даже наоборот, добавляло некой задорности в поцелуй. Получив желаемое, Кадзуха быстро успокаивается, и может позволить себе точно так же насладится моментом. Он не был против укусов, хоть сильных, хоть слабых…хоть на губах, хоть на теле. Ему, отчасти, даже нравилось…совсем лёгкая боль граничащая с наслаждением. Жаль лишь, им необходимо дышать. Исключительно по этой причине, красноглазый нехотя разрывает поцелуй. Воздух начал казаться тяжелее, словно после пробежки…в то время как лично его пульс, так же отчего то успел возрасти. Разорванный поцелуй был ожидаем. И в то время как Кадзуха жадно пытался набрать в лёгкие побольше воздуха, брюнет дышал почти что спокойно. Конечно он мог продолжить целовать, но как-то не хочется чтобы на похоронах Каэдехары была произнесена причина смерти «умер от нехватки воздуха во время поцелуя». Скарамучча, чутка мутным взглядом, смотрел как грудь белокурого быстро поднималась и опускалась. Руки сами потянулись к белоснежной рубашке на том и начали не торопясь расстёгивать каждую пуговку. Через минутку сказитель откинулся на спинку дивана и немного приспустил рубашку с плеч парня. Первое, что попалось на глаза, это плоский и бледный животик…очаровательно. Парень даже как то…пропустил момент, когда его рубашку уже успели расстегнуть. Слишком был сосредоточен на том, чтобы привести собственное дыхание в норму. Ему никогда не было стыдно за собственное тело…ну да, юноша не спортивный, предпочтёт больше дома сидеть, отдыхать, чем ходить заниматься в какие либо спортзалы ради привлечения внимания женского пола…зачем же ему женский, когда мужской ни чуть не хуже? К тому же, Каэдэхара несмотря ни на что, остаётся довольно худым. Телосложение такое. Он следит за чужим взглядом…следит за реакцией, при этом еле заметно улыбаясь, в неком ожидании. Голубо-фиолетовые глаза не стали обходиться лишь одним животиком. Помутневший взгляд плавно скользил по всей открытой части тела. От рёбер которые немного выпирали, до розоватых сосков. Двумя пальцами правой руки брюнет нежно провел сверху вниз по животику, до пуговки штанов, которые почему то всё ещё были на красноглазом. Такой теплый…улыбка снова полезла на губы. Подвинувшись к шее бариста, старший начал с нежных поцелуев, иногда поднимаясь к ушку и прикусывая мочку. Не хотелось нарушать эту тишину, но вопрос вырвался сам собой.— Сколько собираешься терпеть? Я ведь могу дразнить очень долго…—горячим шепотом и с ехидной улыбкой спрашивает у самого ушка.
Чувствуя первые прикосновения, контраст температур между собственным телом да чужой ладонью, Каэдэхара рвано выдыхает, чуть прикрывая глаза. К слову…несмотря ни на что, он всё же являлся человеком, что любит прелюдии. Просто…не настолько длительные, когда возбуждение способно приносить больше боли да дискомфорта, нежели всё того же удовольствия. И эти поцелуи поверх его собственной шеи…ощущаются поистине прекрасно. Столь нежные, невесомые… Кадзуха готов таять в руках своего партнёра лишь от одного этого действия.— Насколько долго?
— Настолько, пока не услышу скулеж от нетерпения, — четко, но без какой либо грубости.
Ему нравились прелюдия, даже очень. Поэтому он любил максимально растягивать такие моменты…хотя это так же зависимо от ситуации и настроения. Если времени очень много, то почему бы и нет, а если мало, то делает всё быстро…но в то же время, сказитель хочет чтобы Кадзухе было хорошо, не чтобы тот сильно мучился.— Но если уж прям не терпится, просто говори о своих желания. Я ведь не изверг какой то.
Предвестник положил ладонь на светлую макушку и погладил мягкие волосы. Звучит не так плохо…блондин пожалуй, совсем не против почувствовать себя измученным. У них вся ночь впереди, завтра никуда не нужно, а значит…торопиться некуда.— Конечно…без проблем.
— Вот и славно, — уже тише произносит парень.
Ещё немного погладив светлую макушку, рука спускается обратно к талии, а губы возвращаются к шее. Пару поцелуев с одной стороны, потом с другой… Одну из ладоней перекладывают на ляжку Кадзухи, медленно поглаживая, изредка сжимая. Но что то наскучило сидеть на одном месте, поэтому в пару плавных движений Скарамучча положил блондина на мягкий диван, а сам навис сверху. Сейчас брюнет остановился не специально, не чтобы ещё больше помучать человека под собой, а просто…посмотреть с другого ракурса. После минутной паузы, он хотел сказать что то внятное, но…— Какой же ты…
В словарном запасе парня не находилось таких слов, чтобы по достоинству описать белокурого. Потому вместо слов, пришлось просто вновь склониться к мягким губам и поцеловать. Во всяком случае, это будет лучше, чем молчать в попытках придумать прилагательное. Позу внезапно меняют…и вот, Кадзуха уже расслабленно лежит на диване, пока прямо над ним нависает брюнет. Какой интересный ракурс…ему и самому требуется время. Такое ощущение, будто бы Скарамучча стал внезапно ещё более красивым, почти что волшебным…прямо-таки глаз не оторвать. Сейчас бы сфотографировать…да на обои в телефоне поставить. Какая бы красота была. Ему что то не договаривают…но Каэдэхара ведь не глупый, всё и сам прекрасно понимает. Приятный комплимент. Всегда бы на него смотрели с таким восхищением, одним лишь взглядом признаваясь в любви. В любви? ох…нет, не так…скорее просто в красоте его тела. Следует очередной поцелуй, и вот, блондин уже даже не пытается перенять инициативу. Просто, по своему нежно, сминает чужие губы в ответ. Отстранившись, он ещё пару секунд всматривается в личико красноглазого. На языке вертелось много, очень много красивых слов для Кадзухи…наверное, он скажет их утром, или когда младший уснет. Будет шептать комплименты ему в шею, прижавшись со спины в мягкой кровати номера. Шестой решил опуститься и целовать не только губы с шеей. Немножко отодвинувшись да расправившись с пуговкой и ширинкой штанов, Скарамучча оставил очередной поцелуй ближе к резинке трусов, где-то на тазовой части. Наверное прелюдия и дразнилки предвестника были как американские горки…то вверх, то вниз. То медленно целует и гладит по макушке, то уже находится около паха блондина.— Думаю, ты не будешь против минета.
Что ж…вот и настал момент, когда щёки белокурого буквально загораются алым от смущения.— Ты в праве делать всё, что душе угодно…
Они ведь взрослые люди…так странно, почему же Кадзуха смущается подобного рода ласк словно девственник? К сожалению, красноглазый и сам не знает, как так вышло…это происходит словно по рефлексу. Всё, что угодно…эти слова отдались эхом в голове шестого. Ну, тогда пускай к следующей такой встречи, Кадзуха ждёт на своих запястьях наручники, на шее поводок, а во рту кляп…ладно ладно, не до такого Скарамучча любит бдсм. Но всё же, написанное выше, стоит как-нибудь предложить блондину. Вдруг тот любитель чего то жёсткого… Тихие смешки начали доносится со стороны старшего. Давно он не видел такого яркого смущения на чьем то лице. Кстати, блондину очень идёт красный цвет на собственных щеках.— Старайся смотреть на меня. Хочу сохранять с тобой зрительный контакт и видеть все твои эмоции на лице.
А…ахах. Брюнет сам и не понял, как сказал двоякую фразу. Всего то забыл уточнить на чьем лице…стало как-то немного неловко, но с другой стороны, с кем не бывает. Спустив штаны, а за ними и светлое белье, парень облизнул уже свои губы. Перед тем как начать, старший закатал рукава водолазки.— Если понадобится, можешь брать меня за волосы.
Скарамучча умел рассчитывать свои силы, возможности, а потому намеревался взять член полностью и сразу. Собственно, это вышло без проблем. Прямо сейчас старший дышал в лобок Каэдэхары, медленно лаская основание языком. Стараться смотреть?...это шутка какая то? Ему и без того до жути неловко, а так…открытое наблюдение за процессом…ох, он сгорит от стыда да смущения. Тем не менее, парнишка, конечно же, постарается. Вот, его уже почти полностью раздели, точнее…без почти. Эта светлая рубашка даже ничего толком не прикрывает, просто висит на нём бесполезной тряпкой. А волосы…да, конечно. В случае чего обязательно возьмётся, но пока, ему вроде, и так хорошо. Только вот реагировать Каэдэхара совсем не успевает, давится собственным стоном, чувствуя как снизу становится моментально через чур мокро, горячо. Это было неожиданно резко…он чуть дышать не разучился. Ноги по рефлексу хочется свести. Совсем себя не контролирует, и лишь прерывисто дышит, наблюдая из-под полуприкрытых ресниц за столь извращённой картиной. Шестой рукой стал придерживать ножку Кадзухи, чтобы те до конца не сомкнулись на его шее. Такой стон от красноглазого неимоверно ласкает уши, да так, что глаза хочется самому закатить. Но на этом подобные сюрпризы не заканчиваются. Сказитель начал не торопясь двигать головой, снова и снова полностью беря орган во влажный рот. Свободной рукой он ещё опустил штаны с трусами, чтобы окончательно их стянуть и бросить с дивана прочь. Старший вытащил член изо рта и сглотнув слюну, улыбнулся.— Как тебе начало? М?
Пока парень ждал внятного или не очень ответа, он взял орган в руку и стал тереться о него щекой, иногда слизывая с головки смазку, которая тянулась тонкой струйкой за его губами и языком. Не то чтобы Каэдэхара являлся прямо-таки фанатом минета…нет, что вы. Просто ему самому, крайне редко стремились доставить удовольствие, вот и непривычно. Через чур приятно. О, а когда брюнет вдруг начинает двигать головой…у него чуть ли в глазах не темнеет, в то время как с уст срываются тихие стоны, в унисон чужим движениям. Это странно…но очень хорошо, невероятно. Хочется пошутить…будто бы, Скарамучча прямо-таки самый настоящий профессионал, но поразмыслив над этим…блондин предпочтёт промолчать. Какая то, будет немного обидная шутка. В один момент, становится чуточку легче…ему будто бы дают передохнуть, одновременно с этим, всё сильнее оттягивая оргазм. Ох, нет, они ведь только начали, так? Кадзуха верит в собственные силы и выдержку…рано ещё просить о желанной разрядке. Слыша вопрос, мальчишка стремится собрать все свои мысли воедино…нужно постараться сообразить, а после максимально внятно ответить.— Очень…очень хорошо…
Невыносимо. Он задыхается даже элементарно следя за действиями голубоглазого, наблюдая за всем происходящим между собственно разведёнными ногами. Чего уж там говорить об ощущениях. В один момент, блондин действительно не выдерживает, отводит взгляд в сторону. Лишь на пару секунд…ему просто нужно поглубже вдохнуть, а после не забыть выдохнуть.— Дальше лучше.
Сказитель перестает тереться щекой и, казалось, ласково проводит языком по всей головке, а после целует…он ведь сказал дальше лучше. Значит надо продолжать. Минет это ведь не только ласкание стоящей части. Опуская голову, Скарамучча облизал яички блондина, при этом продолжая не спеша двигать рукой вверх и вниз. Кому то подобное действие может показаться мерзким, но на своем опыте брюнет знает, что это приятно. И он не стесняется…от слова совсем. В постели максимально раскрепощенный, ведь знает, что его тело в хорошей форме, лицо красивое, а все действия приятны обоим. Иногда шестой покусывал внутреннюю часть бёдер до мурашек и тут же зализывал постепенно краснеющие следы от зубов, иногда поглаживая свободной рукой то ляжку, то животик. Проходился языком от яичек до основания члена, и от туда до самой головки, после беря за щеку, при этом всём не забывал держать свои глаза на личике Каэдехары. Даже слов не подобрать, потому что Каэдэхара окончательно теряется. Чуть ли глаза не закатывает в удовольствии, постоянно жмурится, и…всё же чуть привстаёт. Из личного удобства. Одной рукой упирается в диван, дабы не потерять равновесие, пока второй, так и тянется к тёмным волосам. Зарывается в них ладонью, слабо сжимает в кулак, правда надеясь, что толком боли не приносит. Блондин не в силах контролировать собственный голос стонет громче обычного, ничуть не скрывая факт того, насколько же ему сейчас хорошо… Укусы отдают слабой болью…жжением, и это лишь подливает масло в разгоревшийся огонь. Блондин постоянно ёрзает…ему хочется больше, быстрее, чаще. Хочется деть себя хоть куда нибудь…но всё что он может, это наблюдать, с смущением да затуманенным от возбуждения взглядом. Все громкие стоны белокурого били по ушам словно будильник с утра пораньше, только в отличие от будильника, Кадзуху было приятно слушать. Таким звукам брюнет был только рад и с упоением слушал даже самый малейший писк со стороны партнёра. Чувствуя в своих волосах руку и слабую хватку Скарамучча отстраняется на пару секунд, но его рука продолжает двигаться.— Не бойся делать мне больно, сожми волосы сильнее.
Даже если Кадзуха своей хваткой вырвет парочку волос или целый клочок, то ничего такого. Старший любил когда сжимаю его волосы. Таким образом, сейчас он позволял Кадзухе почувствовать небольшое доминирование. Чтобы стоны белокурого не прекращались, шестой вернулся к своему делу, только на этот раз в новом, быстром темпе. Челюсть немного начинала побаливать и неметь от столь интенсивных действий, но Скарамучча не обращал внимание на небольшой дискомфорт…глядя на Каэдэхару, казалось, что тот вот-вот в обморок упадет. Уж слишком красный…даже как-то, беспокойно стало. С таким темпом было чутка проблематично сохранять ровное дыхание, но он старался…по всему номеру, и, возможно даже за его стенами, были слышны стоны да влажное хлюпанье. Сказитель в течение следующих пяти минут планирует увидеть лицо Кадзухи, полное наслаждения. И раз уж его просят…то конечно, Каэдэхара поддаётся эмоциям, позволяя самому себе сжать чужие волосы в кулак сильнее. То натягивая, то чуть ослабляя хватку, в зависимости от действий того. Движения продолжаются…и легче от этого не становится, даже скорее наоборот. Он чувствует напряжение, чувствует подступающую волну оргазма. Скарамучча понимает его без слов…это чудесно, потому что просить сейчас ускориться вслух хотелось в последнюю очередь. В один момент, сдерживаться становится поистине сложно…и юноша достигает своего пика с громким, особенно протяжным стоном. Пока Кадзуха рукой тянет чужие волосы в противоположном от себя направлении. Сказать толком ничего не выходит…так вот действиями намекает, чтобы от него поскорее отстранились. Чувствуя, как волосы сжимаю, шестой издает краткое мычание. Да, стало больно, но в то же время не менее приятно. Кому то покажется, что это немножко странный фетиш…когда тебя берут за волосы и сжимают со всей дури. Да вот, брюнету очень даже нравится. Скарамучча ни разу не отрывал глаза от блондина. Он видел каждую его эмоцию, то как невольно закатывались глаза, или например как красноглазый иногда, мимолётно мог прикусить свою губу в наслаждение. Видел, как он жмурился, когда кусали за бедро. От всего происходящего шестой получал невероятный восторг. Ощущая, как волосы начали тянуть в другом, не нужном для Скарамуччи направлении, он взял младшего под бедра, сжимая их, и не смотря на сильную хватку, не стал отстраняться. Наоборот. Ещё какие то секунды он подвигал головой и языком, после вновь взял член полностью. Поднимая глазки на Кадзуху, он наблюдал прекрасные кадры, а ещё чувствовал, как в горло заливается тёплое и вязкое семя. Блондин же совсем не соображает. Всё тело прошибает током, и Каэдэхара на миг теряет связь с реальным миром. Ему требуется ещё какое то время, чтобы прийти в себя…тело полностью расслабленно, взгляд прикован к потолку. Просто отдышаться. Всё в порядке, никто не умер, дайте пару секунд и блондин будет готов продолжать. Он собирается с силами, дабы приподняться на локтях, заглянуть в глаза напротив, и с испугом заметить, как Скарамуччу от себя оттянуть таки не вышло… Ох… Неужто тому совсем не противно? Может быть лучше уж пусть сплюнет? Хоть куда нибудь…они ведь в любом случае потом будут прибираться.— Не нужно…не глотай…
Кадзуха выглядит сейчас бесподобно. Всё ещё весь красный, запыхавшийся и немного потрёпанный. Такой красивый…когда блондин сказал не глотать, шестой отстранился от члена, и всё так же глядя в алые глаза, громко сглотнул. Не специально громко, оно само так вышло. Старший сейчас выглядел ничуть не лучше. Не было уже той аккуратной укладки на голове, подбородок и щеки были влажными от собственной слюны, а где то в уголках губ поблёскивали остатки спермы.— Ты доволен?
Только это и сам Кадзуха заботили предвестника в данный момент. Брюнет конечно же знал, что Кадзухе очень понравилось, но хотелось это услышать из уст самого бариста. Мальчишка, сгорая от смущения, просто откидывается назад, пряча лицо в сгибе собственного локтя. Его просто добивает сам факт того, что Скарамучча всё проглотил…словно для того это поистине обычное дело. Слышится вопрос, и ему какое то время, совсем не хочется отвечать…ну, потому что всё и без того очевидно. Жуть как понравилось…до самой дрожи в теле. Но, кажется, от него ждут прямого признания, и не может же Каэдэхара после всех чужих стараний противится…— Да, ты был…великолепен.
Лёгкая улыбка вновь вернулась на уста старшего. Было правда приятно стараться для блондина, чтобы услышать похвалу.— Спасибо…думаю, будет лучше переместиться на кровать.