Трещины

«Отгул на два дня дала. Зури вызвалась опросить семью Арригала одна. Сил тебе. А. Д. " Эспада какое-то время тупо пялилась в экран, после перевела взгляд на календарь, долго складывая два плюс два, а после застонала, роняя подушку себе на лицо. И почему Абераш знает её жизнь лучше, чем она сама? В ином случае можно было бы притвориться, что девушка зашивается на работе и не пойти на эти гребаные поминки. Эспада тяжело вздохнула, печатая сообщение учительнице Горека. Её мысли, может, были крайне малодушными, но поддержать Эвлиада сейчас вполне способна Кхорна. Он не будет один. Так зачем на этом празднике смерти ещё и Эспада? Тащить Горека за собой хотелось ещё меньше, чем идти одной. Единственное хорошее, что было для него в этой ситуации, это возможность встретить Дохана и наесться сладостей. Вряд ли существует человек, на которого мертвецы не нагоняют тоску или мурашки. Ладно, возможно этот долбанутый Мерекар и любил мертвецов, любил настолько, что даже свою собственную смерть превратил во что-то вроде поклонения себе. До конца вечера Эспаде придется улыбаться его коллегам, которые удивляются их непохожести, восхваляют археологические труды Мерекара и говорят, что Эвлиаду предстоит многое сделать, чтобы заменить своего дядю на научном поприще. Девушка каждый чертов раз с трудом сдерживалась от того, чтобы как следует двинуть в лицо каждому из говорящих, поражаясь самообладанию Кхорны, обычно готовой рвать и метать, если кто-то задевал её близких. Эвлиаду достаточно груза на плечах. Он каждый раз смотрел на фотографию дяди как на икону, боготворя его, считая идолом. Даже не замечая, что уже давно стал лучше Мерекара абсолютно во всём. Как человек уж точно. Эспаду он раздражал когда был жив, но мертвым, идеальной картинкой, к которой уже не прикопаться, раздражал ещё больше. Возможно часть вины лежит на плечах девушки, но при всём старании она не оградила бы Эвлиада от влияния его опекуна полностью. К уязвлённому эго Эспады, того, что он бросил её в приюте из-за возраста, для брата было мало. Возможно Эвлиад знал его с другой стороны, как заботливого дядюшку, а не хладнокровного презрительного незнакомца, с той стороны, что девушке никогда не открывалась. У живых мертвецов нет сердца, их интересуют только исследования, не люди, но за что-то же Эвлиад любил Мерекара. Прекратив рефлексировать, Эспада встала с кровати. Надо приготовить завтрак. — Горек! В школу сегодня не идёшь, мы едем к Эвлиаду и Кхорне. Тихий вскрик счастья заставил девушку улыбнуться. Ладно, если её ребенок будет радоваться сегодня, это достаточный аргумент. Девушка разбила в глубокую миску пару яиц, достала упавшие внутрь скорлупки и засыпала туда же смесь для блинов. Она хранила её для выходных или особо поганых дней, а сегодняшний день обещает быть два в одном. Накрыв тесто полотенцем, Эспада постучалась к Гореку. — Идём на пробежку? — Не хочу на пробежку, — лениво протянул мальчик. — У меня совсем нет сил. — А потом я приготовлю блины. С кленовым сиропом. Горек резко открыл дверь, уже одетый в спортивную униформу, видимо забыв, что собирался поканючить. — Мы едем к тёте Кхорне. Ты дома. И у нас блины на завтрак. — Да. — Ты хочешь познакомить меня сегодня со своей девушкой? Эспада резко закашлялась. — Я ограничу твоё общение с Доханом, рано или поздно, клянусь. Мальчик сморщился, будто действительно поверил в эту угрозу. — Что-то произошло? — Мы идём на поминки. Губы Горека округлились и он кивнул. В прошлом году Эспада не брала его с собой и два года назад тоже. Тогда казалось, что мальчику слишком много смертей. Похороны отца на государственные деньги, мать, умершая ещё до этого. Девушка уважала память родителей Горека, посещая с ним кладбище. Однако это ни разу не принесло никому облегчения. Возможно, мальчик, как и она, чувствовал, что трупы это просто трупы. Не часть любимого человека, которого в твоей жизни больше никогда не будет. Поломанные люди тянутся к таким же поломанным. — А чьи? — Моего дяди. — Ты не говорила о нём. — Потому что он был говнюком, — осознав, что Эспада сказала это вслух, она закашлялась. — У нас с ним не очень хорошие прижизненные отношения, но Эвлиад его любил. Горек кивнул. Он понимал куда больше вещей, чем его сверстники. Этот делало жизнь Эспады легче, а сердце тяжелее. Она изо всех сил напоминала мальчику, что он ребенок, любимый, оберегаемый, и старалась не забывать об этом факте сама. — Так что мы с тобой ведем себя хорошо? Девушка задумалась. — Да, хорошо. Большую часть времени. А теперь на пробежку. *** Горек был в официальном черном костюме под горло, который делал его каким-то до ужаса бледным и маленьким. Эспада, сперва думающая прийти в платье, поняла, что одно у неё с вырезом от бедра и глубоким декольте, а на другом ткани меньше, чем на некоторых купальниках. Оба были признаны неуместным и заменены более-менее приличным костюмом. Хотя конечно, найдутся недовольные, которые скажут, что девушки должны приходить на поминки в юбках, сейчас уже ничего не поделать. Проходя мимо одного из магазинов игрушек, Эспада замедлилась. — Горек, подожди меня тут. Уже минут через десять девушка вышла с дорогущей коробкой с роботом, к которой сбоку был прикреплен ценник. Горек какое-то время смотрел на неё несчастными глазами, постоянно отводя взгляд. Не мог решиться что-то сказать. Эспада тихо фыркнула. — Что-то не так? — Ты знаешь… Он же возвращает их. В магазин. — Знаю, — пожала плечами девушка, чуть улыбнувшись растерянному мальчику. — Не бери в голову. Взрослые причуды. — Ладно. Я понимаю. Эспада приподняла уголок губ, с трудом не схватив Горека за руку. Он уже слишком взрослый для такого. Из-за крюка, сделанного девушкой, а также попыток как можно сильнее оттянуть момент прибытия, они с Гореком опоздали на пятнадцать минут. Дверь открыла Кхорна, благодаря чему Эспада выдохнула. Встретить в первую очередь одного из коллег Мерекара или разбитого Эвлиада казалось плохим знаком. — Что-то произошло? — Нет. — Тогда почему вы опоздали? — Я зашла за подарком для Дохана, — сказала Эспада, протягивая Кхорне пакет. Женщина в упор посмотрела на Эспаду, отчего та вдруг почувствовала себя неуютно. — Проходите. — Здрасте, тётя Кхорна! — вылез вперёд Горек, протягивая руку. Взгляд женщины потеплел. Она чуть наклонилась вперёд, пожав руку Горека. — Здраствуй, Горек. Останешься на ужин? — Да! А можно мне тоже готовить? — Конечно. Хватит уже стоять на пороге, вас ждут. После этих слов, Кхорна сделала шаг в сторону. Эспада бы ни за что не сказала это вслух, но сейчас она казалась необыкновенно красивой, в чёрном просторном платье, с убранными наверх волосами и лёгкой поступью, которой не мешал надутый живот. Казалось, будто беременность только добавляла ей статности, а незнакомцы в доме переводили в режим боевой готовности, добавлявшей жесткости во взгляд. Это красиво. В эти моменты понимаешь, почему домашний Эвлиад влюбился в женщину, старше его, с огромным жизненным багажом и проблемами с агрессией. Эспада натянула услужливую улыбку, заходя в квартиру. Несколько мужчин скользнули по ней равнодушными взглядами, вернувшись к разговорам и напиткам. Девушка прошла вперёд, чуть сжимая кулаки. Ей не нравилось это место. Апартаменты Кассандры показывали её статус, казались дворцом, чем-то монументальным, вызывающим восхищение. Квартира Кхорны дышала деньгами почти незаметно. Она показывала это размером, современной техникой, отлаженной работой и бесконечным количеством уюта. Квартира Мерекара, которую Эвлиад так и не смог продать, выглядела как самый неуютный в мире музей. Эспада не знала, что этот показывало. Она просто хотела оказаться в любом другом месте. Девушка подошла к столу с напитками, у которого стояла группа развалин. Хотелось взять первый попавшийся бокал и выпить залпом, но подавать лишние поводы для обсуждения не стоит. Вместо этого Эспада взяла один из бокалов, чуть покрутив его в руке и сделала глоток. Эвлиад не скупился, как всегда. Хорошая выдержка. — Вы родственница? — вдруг спросил один из мужчин, оторвавшись от своего очень важного обсуждения, переводя взгляд на Эспаду. Девушка сильнее сжала ножку бокала. Она Мерекару никто. Он сам это показал, бросив на попечение государства. — Племянница, — с трудом сохраняя самообладание ответила Эспада. — Я так и подумал, — кивнул себе нежеланный собеседник. — Учениц он не брал, только учеников… Мудрый был мужчина. Его потеря тяжело отразилась на научном сообществе. Улыбка девушки чуть дрожала, готовая смениться гримасой отвращения, однако мужчина продолжал говорить. — Вы с мужем, я полагаю? — Я с сыном, — уже сквозь зубы произнесла Эспада. — Да? Вроде в прошлом году детей на поминках не было. Жаль, что ваш супруг не смог посетить это мероприятие. Где же вы оставили нашу возможную надежду? Не знаю, заметили ли вы, но кажется приёмный сын Эвлиада не проявляет должного интереса к истории… Честное слово, даже Мерекар не был настолько раздражающим. Ещё одно слово о Дохане и кроме поминок пришлось бы справлять похороны одного из почитателей этого старого пердуна. — Я тут. А ещё я хочу работать в полиции, как мама, — возник неоткуда Горек. Если бы не выработанные работой нервы, Эспада бы вздрогнула. То, насколько бесшумно в последнее время передвигался Горек, было предметом её гордости и беспокойства. Девушка улыбнулась сыну. Возможно, он и не собирался никогда становиться полицейским, но кажется ощутил, что Эспада нуждается в этих словах прямо сейчас. Статус их отношений уже давно висел в неизвестном радиусе. Горек не звал Эспаду по имени, но и мамой называл редко. Эспада, пользуясь взрослым преимуществом, спокойно использовала имя мальчика, боясь слишком сильно надавить на него словом «сын». Это легко слетало с её уст, когда на место нужно было поставить взрослого. «Мой сын» и тяжелый майорский взгляд заставляли даже самого мерзкого педагога никак не отзываться о «безотцовщине» и «отсутствии надзора со стороны взрослых». В свою очередь непринужденное «мам» со стороны Горека затыкало рты уже тем, кто говорил о предназначении женщины и материнском инстинкте, которым «нужен нормальный выход». Сжав руку на плече сына, Эспада гордо улыбнулась осмотрев кислые удивленные лица с лёгким ощущением превосходства. — Лучшего комплимента моей профессии и не придумать, милый. — Что ж, печально, весьма и весьма, — пробормотал мужчина, наливая себе ещё один бокал. — Я так не думаю, — резко ответила девушка, уводя оттуда Горека. Одна фраза от близкого и вот, она полна сил и решимости. Всё же, поддержка от семьи, это что-то сродни заклинаниями в играх. Обладает волшебными свойствами и практически всегда срабатывает. Поддержка от семьи. Эспада осмотрелась по сторонам и улыбнулась Гореку. — Может сходите с Доханом, посмотрите что-то на ужин? Заодно не будете дышать пылью. Мальчик фыркнул. — Ты просто хочешь меня выпроводить. — Хотела бы я, чтобы меня кто-то выпроводил, — печально вздохнула Эспада, вызвав смешок у Горека. К счастью, никто не заметил. — Думаешь, Дохана отпустят? Девушка молча кивнула. Откровенно говоря, Эспада была удивлена, что Кхорна вообще брала Дохана сюда. Ей тоже сказали, что для скрепления семейных уз лучше посещать мероприятия совместно? — Ладно, тогда я найду его. — Вернитесь к ужину. Кхорна будет ждать, помнишь? — Помню, мам. И я даже приду вовремя. В этот раз фыркнула Эспада, встрепав Гореку волосы, которые они тщательно укладывали почти час. Мальчик поддерживающе улыбнулся ей и убежал, а девушка, вздохнув, снова огляделась по сторонам и ринулась в самый центр толпы. В семье принято помогать друг другу. К сожалению, худшие догадки Эспады оправдались. Эвлиад оказался в гуще стариков, что-то говорящих ему. Растерянный куда больше обычного, с потерянным, тяжелым выражением лица, он казался младше своих лет. — Могу я уже поговорить с моим братом или мне придётся ради этого пройтись по головам? — Вы ведёте себя вызывающе! — возмутился один из ученых. — Дайте нам побыть наедине с нашей семейной, а не профессиональной потерей, — ответила Эспада, абсолютно бесцеремонно отрывая Эвлиада от общества. Тот казался слишком потерянным, чтобы сопротивляться. Девушка усадила его на диван, практически влив в рот немного алкоголя, надеясь, что это придаст Эвлиаду хоть немного жизни. — Ты как? — тихо спросила Эспада, чуть детским движением взяв его за руку. — Я не знаю, — тихо ответил юноша. — Не знаю. Уже столько лет прошло. А всё ещё этот день давит. Я не знаю, гордился бы мной Мерекар сейчас. Достаточно ли я делаю? Девушка молча притянула брата в объятия. Хотелось бы просто сказать «да, гордился бы», но она не могла. Эспада никогда не знала, что творится в голове Мерекара, даже Эвлиад не понимал. Её ложь сейчас будет неубедительной. Впрочем, в чём-то она всё же уверена. — Ты делаешь больше, чем достаточно. У Мерекара были только его исследования. У тебя есть жена, сын и, если верить тому результату УЗИ, будет дочь. Эвлиад, ты работаешь не покладая рук над всем этим. Никто, будучи на твоём месте, не смог бы сделать больше. Юноша тихо вздыхает, говоря «спасибо». Помолчав пару секунд, Эспада всё же спрашивает: — Почему ты зовёшь их каждый год? Их всех. Вспомнить можно и в кругу семьи. Тебе же так явно было бы проще. –Мерекар бы хотел их звать. Он говорил об этом. — Но ты бы не хотел с ними общаться. — Это не мой вечер и не для меня он проводится. Эспаде хочется вскрикнуть «а для кого ещё?» Хочется донести, что Мерекар мертв, умер, больше не вернется никогда. Ему не будет хуже или лучше, а вот Эвлиаду вполне. Она удерживается от этого, как раз потому, что Эвлиад может почувствовать себя плохо. Кхорна наверняка скажет это всё в лучшей форме, которая заставит прислушаться. Так, как Эспада не умеет. Будто прочитав её мысли, женщина совсем скоро появилась рядом. Она несла с собой стакан сока и Эспада разрывалась между невольно вызванными восхищением и сочувствием. Справляться с этими мумиями на трезвую голову тот ещё вызов. Девушка встала, вытягиваясь по струнке. — Помочь чем-то? — Всё было сделано за час до твоего прихода, сядь, — женщина присела рядом с Эвлиадом, тоже взяв его за руку. Не по-детски, переплетая пальцы и осторожно оглаживая ладонь своим пальцем, сжимая её крайне бережно. Эспада не знала, замечала ли Кхорна, но когда она смотрела на Эвлиада, её глаза отражали так много любви, что ей можно было бы затопить весь мир. Так, как смотрят на самое близкое тебе существо. Не нужны слова, когда есть такой взгляд. Эспада отвернулась, чувствуя комок в горле. Находится рядом в такие моменты казалось невыносимым. — Готов? Помнишь речь? — Да, да, помню, — Эвлиад нервным движением пригладил свои чуть вьющиеся волосы. — Я репетировал. Всё пройдёт хорошо. — Правильно, — Кхорна поцеловала мужа в висок. — Если кому-то не понравится, его всегда можно будет выкинуть из окна. Юноша чуть нервно улыбнулся. — Только не мистера Хоука, у нас совместное исследование. — Тогда будем надеяться, что ему понравится. Эвлиад кажется окончательно расслабился, а Эспада в очередной раз удивилась тому, насколько профессионально Кхорна научилась его успокаивать. Не смотря на близкие отношения с братом и то, что она знала его с самого детства, сама Эспада так не умела. Эвлиад достал фляжку из кармана пиджака и быстро отпил из неё, выходя к большому столу. Эспада бы возможно даже возмутилась, если бы не знала наверняка, что там налито пиво. Почему-то оно успокаивало Эвлиада больше, чем крепкие напитки. Может влияние Мерекара, может тёплые ассоциации с детством. Ничего крепкого Миклен добыть не мог, а травиться медицинским спиртом не давал Эвлиад. Пиво же стоило не дорого, найти место, где равнодушный продавец не посмотрит на возраст покупателя было не так сложно, в крайнем случае всегда существтвал обмен со старшими и возможность втихую спереть небольшую баночку. Выпивая что-то алкогольное, дети сами себе казались взрослыми, неуязвимыми. Прошедшими какой-то обряд инициации. Эспада, откровенно говоря, не особо поняла, что в этом пиве хорошо. Напиток как напиток, горчит, зараза, неприятно. Миклен признался потом, что газировка в детстве ему нравилась больше. А вот тихоня Эвлиад на удивление проникся. Узнав об этом, ребята старались пытаться притаскивать пиво хотя бы раз в два месяца. Эвлиад смаковал ту дешевую гадость, что получалось найти, а Миклен с Эспадой выливали половину своих банок. Мерекар тоже не видел ничего плохого в том, чтобы по праздникам налить воспитаннику «злаковый напиток, в нужных дозах укрепляющий сосуды и нервную систему». Возможно видел бы, если бы знал, что помимо праздничной кружки существовали почти регулярные встречи с друзьями, но детские тайны есть детские тайны. Эвлиад ударил по бокалу, привлекая к себе внимание. В отсветах старых ламп блеск его глаз казался почти лихорадочным. Не смотря на поддержку Кхорны, переживания не улетучились полностью. Неудивительно, это всё ещё день, когда умер человек, заменивший ему отца. — Спасибо, что пришли сюда в этот день. Я рад, что память моего дяди продолжает жить спустя многие годы и, надеюсь, что она так и не исчезнет. Он был исключительным человеком, с уникальным, гениальным складом ума. Переоценить вклад Мерекара в археологию, в изучение истории Египта, просто невозможно. Я знаю опасения людей, собравшихся тут. Ни одно его исследование не останется незавершенным, а наследие не канет в Лету. Я сделаю всё для этого. Давайте поднимем напитки и вспомним в очередной раз человека, чья память и душа бессмертны. За М-мерекара, — всё же не выдержал под конец Эвлиад, выпивая залпом напиток в бокале. По залу послышались редкие хлопки и тосты «за Мерекара». Гости смотрели на Эвлиада пристально, будто на добычу, начав после речи подходить к нему, пожимать руки, а после поочередно занимать своеобразную трибуну, делясь историями о Мерекаре. Стараясь подчеркнуть, близкое знакомство и тяжесть утраты «незаменимого» человека и то, что сейчас таких учёных нет. Эспаде не нужно было смотреть, чтобы знать как сильно сжата челюсть Кхорны и что мышцы под её кожей напряжены. От Мерекара Эвлиад получил двухэтажную квартиру, большой счёт в банке, несколько произведений искусства, древности, стоящие сотни долларов, а ещё огромный груз ответственности, неуверенность и вечное давление. Эспада же получила в наследство ровно один цент. Сложно сказать, кого из них обделили больше. Вечер тянулся кошмарно медленно. Кхорну большинство коллег Эвлиада обходили за версту и это здорово помогало ему прийти в себя. Эспада бессильно стояла в стороне, в очередной раз чувствуя свою бесполезность. Что ж, оно и к лучшему? Значит, у Эвлиада всё по большей части хорошо. Эспада не казалась таким лакомым кусочком стае коршунов, так что не могла отвлечь на себя внимание и поддержать брата в его горе тоже. Для неё лично смерть Мерекара была лишь досадным недоразумением. Она не желала ему смерти, но и переживать из-за неё не собиралась. Для Эспады дядя был незнакомцем, плохо влияющим на Эвлиада. Для Кхорны Мерекар был мертвым отцом супруга. Так что все функции, которые Эспада выполняла с трудом, Кхорна делала легко и просто. К счастью, у всего, хорошего и плохого есть свой конец. У поминок он тоже наступал. Эспада взглянула на часы. Горек и Дохан не вернулись сюда, значит они либо у Кхорны, либо попали в неприятности. Рассудив, что Дохан достаточно сильный, чтобы отбить атаку, а Горек достаточно не гордый, чтобы в случае проблем позвонить Миклену, Эспада решила временно об этом не беспокоиться. В конце концов, своего сына она тоже без защиты не отпускала. Когда ты полицейский с высокой раскрываемостью, который не берёт взятки, врагов у тебя много. Недостаточно сильных, чтобы беспокоиться за каждый шаг, но вполне, чтобы развить лёгкую паранойю. Чем больше времени проходило, тем живее становился взгляд Эвлиада. Праздник мертвеца подходил к концу и его наваждение потихоньку спадало с окружающих. Когда последние гости стали расходиться, Эспада всё же начала подхватывать и уносить оставшуюся посуду. Кхорна закатила глаза, но ничего не сказала. Видимо решила, что если Эспада разобьёт пару бокалов, ничего страшного не произойдёт. Она успела увлечься составлением башенки из тарелки, когда сзади подошёл Эвлиад, заставив Эспаду вздрогнуть. Если к ней тайком подходит даже Эвлиад, Эспада точно теряет хватку. — Вы зайдëте к нам после? Эспада чуть повела плечом. — Кхорна уже позвала Горека, так что, предполагаю, меня не выгонят. — Если она позвала Горека, значит и тебя тоже. Эспада снова повела плечом, чуть более дергано, но спорить не стала. Эвлиада итак расстраивали их отношения. Эспада могла с лёгкостью представить, как Кхорна разворачивает её на пороге, принимая Горека. — Ну почему ты такая умная, когда не надо и такая глупая, когда надо, — вздохнул Эвлиад. — Твои коммуникативные навыки всё ещё поражают меня своей нестабильностью. — Кто бы говорил, — фыркнула Эспада. — Твои «коммунткативные навыки» стабильно отсутствуют. — Это неправда. Я вполне социален и спокойно разговариваю с людьми. — Ну-ну, расскажи-ка мне о своих последних новых знакомых, несвязанных с работой? — Взаимно. Только краткосрочные интрижки не считать. — Без ножа режешь! А ещё младший брат. Разговаривать с Эвлиадом в такие моменты казалось легко, не о чём-то серьёзном, просто ни о чём. На языке чувствовался мерзкий, но такой знакомый вкус дешёвого пива, а душу грели солнечные лучи, обещающие скорые каникулы. — Давай помогу тебе, — сказал Эвлиад, пытаясь перехватить пару тарелок. — Это слишком много на одного. — Я спокойно их и на голове пронесу, не стоит, — подняла тарелки повыше Эспада. — Ты не настолько сильная. — Ты тем более! — Это я хозяин вечера. — И достаточно вложился, дай помочь. Бац. Тарелки полетели вниз, разбиваясь с оглушительным звоном. Кхорна оказалась рядом инстинктивно, в считанные доли секунды. Она всегда реагировала резко на громкие звуки, почти панически и Эспада могла понять, стараясь лишний раз не шуметь. Но очевидно, что сейчас не вышло. Ещё до того, как Кхорна открыла рот, Эспада резко вывалила, тут же ощутив себя на двадцать лет младше: — Это Эвлиад виноват! Краска разлилась по лицу Эспады. Желание защититься, доказать, что она не такая плохая, оказалось сильнее доводов рассудка и ответственности. — А ещё старшая сестра, — тут же подхватил Эвлиад, вызвав тихий смешок. Кхорна помассировала виски. — Убирать всё равно будете вместе. Может хоть это уймëт вашу разрушительную энергию. — Как скажешь, милая, — сказал Эвлиад, подходя к жене, вставая на носочки и целуя жену. В этот раз румянец покрыл щёки уже Кхорны. Поразительно, как легко Эвлиад мог парой движений и слов смутить монументальную, сильную, непоколебимую Кхорну. Было что-то в этой сцене невыносимо нежное, семейное, щемящее. Что-то заставляющее чувствовать Эспаду практически физическую боль. Телефон пиликнул и она благословила небеса, надеясь, что это по работе. «Родной <3: все купили, вы там скоро?» Эспада улыбнулась, печатая «будем через час». Ничем не хуже смс с работы. — Пойдём, я видел где-то здесь веник. Возможно мы даже успеем разбить ещё несколько тарелок, — сказал поразительно весело Эвлиад, будто не было того тяжёлого состояния несколько часов назад. Эспада выдохнула. Сейчас, когда не было чужих людей, когда после вечера еë почти что ждали в гости, она снова почувствовала тепло, будто бы и не была лишней в этом месте.