Трещины

Горек сжимал в руке купюры, которые ему дала Эспада «на ужин», прекрасно понимая, что тут больше, чем надо. И что у тёти Кхорны достаточно ингредиентов на кухне. Мама разбрасывалась деньгами практически беспечно, будто их в семье бесконечно много. Регулярно покупала новые вещи, любимые закуски, хорошую технику, давала на карманные расходы пожалуй больше, чем нужно, не говоря уже про то, что Кхафифе тоже нужно платить. Горек учился изо всех сил, потому что иначе бы Эспада наняла бы репетиторов. А им нужно откладывать деньги. На что именно, мальчик не знал. Он просто ещё помнил то время, когда мама брала кучу подработок, продавала вещи, стараясь при этом казаться идеальной госслужащим. Горек подозревал, куда ушла часть денег, потому что опеку назначили быстро. Даже слишком. Тогда он не обратил на это внимание, горем, видите ли, был занят, но сейчас подмечал такие детали. Раньше он был недостаточно сильным, не мог позаботиться в ответ, только лежал мертвым грузом и просыпался от кошмаров в объятиях мамы, а сейчас вырос. Он стал сильным, но хочет быть ещё сильнее. Как Дохан. У того-то нет проблем со школьными хулиганами. Горек сжимает купюры сильнее и недолго озирается. Дохана найти несложно, он выделяется на общем фоне и в чёрном костюме выглядит слегка странно. Мог бы казаться агентом 007, если бы не тот факт, что Дохану очевидно некомфортно. Горек меньше, это плохо, но сейчас это хорошо. Протискиваться сквозь толпу, когда ты меньше, легко, тем более у Горека всё хорошо с маневренностью. Тренер точно так говорил. Он приглаживает волосы, которые хочет отрастить, чтобы были как у Дохана. Растут они до отвратительного медленно. Мама бы разрешила сделать такие же как у брата дреды, она вообще всё разрешает, просто пока это будет выглядеть смешно, а не круто. Дохан отвечает старикам резко и выглядит почти напугано. Гореку было бы смешно, если бы он не понимал Дохана. Сейчас мальчик ориентировался в отношениях между людьми, но во многом это заслуга Кхафифы и мамы. Раньше он был куда более смешным и неловким. — Да не знаю я, чё там было при этом Рамзесе! Это же поминки, а не экзамен по истории, — почти взрывается Дохан. — В смысле не занимается, Эвлиад мне столько книжек в голову вбил за эти пару лет, сколько я мать вашу за всю жизнь не читал! Тяжёлая ситуация. Горек копирует мамину улыбку, которая заставляла бабушек во дворе угощать его кексами и подходит ближе. — Дохан, нас тётя Кхорна зовëт на кухню, что-то срочное. Дохан шумно выдыхает. — Ну пошли тогда. Перед таким решительным аргументом академики расходятся перед Доханом как волны Красного моря и дают спокойно уйти. Тот снимает с себя опостылевший галстук-бабочку и быстро идёт за Гореком. — Слава богу, надеюсь мама нас подольше задержит, этот вечер полное дерьмо. Горек тихо фыркает и улыбается. — Нас не звали. Дохан слегка растерянно смотрит на него. — Ма… Эспада сказала, что мы можем уйти и дала денег на покупку продуктов на ужин. Тебя тётя Кхорна отпустит? — Не знаю, для Эвлиада это типа важный день и мне нужно быть тут. — Скажи, что меня отправили в магазин и ты не хочешь оставлять меня одного. — О, класс, сейчас. Горек исподтишка следит за Доханом, оставаясь на входе. В этой толпе сложно найти даже такого выделяющегося человека, как его тётя, так что это займёт какое-то время. Главное, чтобы брата опять не окружили, тогда можно будет прийти на помощь. Дохан с трудом ориентировался в диалогах, социуме и увертках. У Горека же был хороший учитель. Он не сомневался, что Дохана отпустят, этот вечер никому не нравился, кажется даже гостям, ради которых всё и делалось. Тётя Кхорна это прекрасно понимает. Дохану нужно оправдание больше для самого себя, потому что иначе получается, что Эвлиада он бросает. Горек понимает, что они вдвоём дяде Эвлиаду сейчас не помогут. Зато вечером можно встретить его счастливыми и помочь забыть. Горек поражался тому, как много элементарных вещей не понимают взрослые. Дохан вернулся сияющий. Значит Горек опять оказался прав. — Пойдём, мелюзга, заодно в магазин заскочим, надо обналичить деньги. Горек вздохнул. Он прекрасно понимал, что брат имел ввиду и что очередной дорогущий подарок будет возвращён на прилавок. Мама, конечно, знала об этом, но разве ей не должно становиться обидно? Может она и не умела подбирать подарки, но это же просто невежливо. С другой стороны, они сейчас купят на эти деньги что-то в Макдональдсе. Костюмы чертовски неудобны, но мысль переодеться в головах не появлялась. На улице тепло, солнце ещё не печёт, но уже достаточно греет. Хочется наслаждаться жизнью, а заходить домой совсем не хочется. Дохан почти уговорил Горека ничего не покупать к ним домой, потому что еды много, но тот всё же устоял. Он обещал маме купить, значит купит. С другой стороны, денег слишком много. Если он потратит небольшую часть ничего страшного не произойдёт. *** Дохан по дороге старался расспросить Горека про Джима, которого встретил у Кхафифы, но тот постоянно переводил тему и отмалчивался. Ушлый малец делал это так виртуозно, что Дохан этого почти не замечал, а после махнул рукой. Не хочет говорить, пусть отмалчивается. Уже не такой маленький чтобы вокруг него бегать. В какой-то момент они проходили с хот-догами в руках мимо переулка и пока Дохан рассказывал Гореку куда лучше бить, как вдруг послышался всхлип. Синхронно повернув головы, они заметили мелкого пацана, которого щемили какие-то мужики. Дохан сморщился. Вот же ублюдки. Горек поджал губы, сказав «подожди, я сейчас» и побежав в ту сторону. Дохан чуть не застонал от его глупости. Какое подожди? Они Горека на раз-два отделают. «Майоровские» черты брата его пиздец бесили. Если не научит мать, научит улица. А Эспада точно пацана ничему хорошему научить не могла, вон, уже побежал под удары подставляться. Дохан, вообще-то, мимо проходить не собирался, на мелких лезть западло и в его районе он точно такое не дал бы сделать, но сейчас, по-хорошему, надо подождать. Дать Гореку получить как следует, чтобы потом знал куда лезть не стоит и жив остался. Дохан постоял на месте пару секунд, тихо сматерился и быстро пошёл следом. Похуй, сам потом по ушам надаëт. Каким-то левым хмырям бить своего брата он не даст. — Иди куда шёл, пока за компанию рожу не начистил, — сказал один из тех ублюдков Гореку, пока руки Дохана сжались в кулак ещё сильнее. Конфликт, судя по всему уже успел разогреться. Парень обратил внимание на то, что Горек, болтая, залез куда-то во внутренний карман своего костюма, загородив мелкого. Органы свои загораживать надо, дубина. Нож он там что ли достаёт? Насрать. — Привет, — сказал Дохан, разворачивая ближайшего к нему мужика и изо всех сил заряжая ему ровно в скулу. Впереди послышался звук падающего тела. Не зря пацана учил колени выбивать. Времени предаваться гордости не было, пока ещё кто-то был на ногах. Дохан, увернувшись от подножки, оглушил второго мужика, нанося ещё один удар первому. Дать им ударить мелких нельзя, те пополам сломаются. Дохан, конечно, этих тварей после этого точно разъебет, но положения это не исправит. — Дохан! — крикнул Горек, что-то кидая. Поймав практически на рефлексах, Дохан спустя пару секунд понял, что это электрошокер и, решив сильно не церемонится, включил его на максимум, приставляя к шее одного из нападающих. Вырубило его моментально. Так вот, что там впереди упало. Шокер оказался сверх мощный, явно не магазин приколов. Сейчас поступок Горека казался чуть менее тупым, но только чуть. Уложив бугаев, Дохан схватил обоих пацанов за руки и быстро увёл их подальше. Оказавшись в условно безопасном месте, он подкинул шокер в воздух тут же ловя. Хорошо в руке лежит. — Крутая штука. Откуда взял? — Мама для самозащиты подарила. — Охуеть. Мне фигню из детского мира, а тебе шокер. Надо у моей мамы такой же попросить. Вспомнив о своём предыдущем намерении, Дохан нахмурился и схватил ойкнувшего Горека за ухо. — Ты куда полез?! — Да они же мелкого задирали! — Ты сам такой же мелкий! Тебя бы одного они в мясо отделали! — У меня с собой шокер был! — А их блять трое! Одного вырубил, остальные убили! И вообще, тебе мать зачем шокер дала? — Для самозащиты. — Так хули ты с ним в драку лезешь? Чтоб нам потом тебя по кусочкам с мостовой подбирать?! Ты думаешь на тебя насрать всем или что? Мозги включай время от времени! Нам потом твою мать из петли доставать, а мне люлей получать, потому что не уследил! Горек, до этого упрямо поджимающий губы, наконец стал выглядеть виноватым, вот-вот разревется. Дохан понял, что переборщил. Вспоминать матерей это вообще всегда грязный приём, но сейчас необходимый. И что с этими чувствительными личностями делать? Дохан отпустил Горека, потирающего своё ухо и посмотрел на спасеныша. Тот в своей старой одежде не по размеру казался всё таким же напуганным, меньше чем есть, с огромными глазами и чем-то напоминал Горека. Дохан внезапно пожалел, что не добил тех мразей. — Как зовут-то, пацан? — Л-лукьян. — Ого, это что за имя, ты не местный что ли? — Нормальное имя, — буркнул Горек. — У меня дедушку так звали, — голос мальчика стал тише. — Папа рассказывал. Что они к тебе прицепились? Дохан угукнул. Нашли друг друга на его голову. Гореку земляк явно понравился. Лукьян отвёл взгляд. — М-мама не платит. Они ко мне пристали. — Они совсем тупые? Думают у тебя что ли деньги есть? — Н-не з-знаю. Р-родители уже компьютер мой продали, им б-больше нечем платить. — За что? Лукьян отпустил глаза, весь сжавшись, покрываясь краской. — За наркоту. Они в долг взяли. Дохан с Гореком панически переглянулись. Не то, чтобы они оба не знали о проблемных семьях, но что сказать в такой ситуации пацану лет семи точно не знали. Дома обоих ждали холодильники, полные еды, заботливые родительские руки и слова, полные любви. Как говорить об этом с ребёнком, который подобных вещей не знал? — Голодный? — с лёгкой надеждой спросил Дохан, настроение людей умеющий улучшать только так. — Немного, — растерянно ответил Лукьян. — Пошли, накормим! — с энтузиазмом отреагировал Горек, поняв идею брата. Лукьяна они развлекали до вечера, Горек даже наскреб долларов, чтобы купить пацану самый простой телефон и выбить туда свой номер. Под конец вечера Лукьян наконец начал улыбаться, а Горек с трудом вспомнил, что их вообще где-то там ждут. Дохан посмотрел на прощающихся пацанов и вздохнул. Теперь ему отвечать аж за двух мелких.