Трещины

Эспада в очередной раз похвалила предусмотрительность Абераш. Ещё один выходной ей точно понадобится. Эспада знала, что после поминок Мерекара она всегда приходила в участок разбитая, неспособная на чём-то сосредоточиться. От обычной хандры работа спасала — уйти с головой, убежать от мира вне стен участка, забыться, просто, полезно и эффективно. Поминки отражались иначе. Мысли в голове начинали путаться, а одно событие наскакивать на другое. Эспада бесполезна в таком состоянии. Сейчас проблема могла быть в другом. Квартира Кхорны теплая, до отвратительного уютная и не похожая на стерильную картинку. В любое время суток в ней пахнет чем-то семейным, а звуки, наполняющие дом жизнью, не похожи на мерное тиканье часов в квартире Эспады. Единственное, что раздавалось там, когда Горек был где-то ещё. После посещения Кхорны неидеальность собственной жизни чувствовалась особенно остро. Здесь хотелось задержаться, украсть немного тепла домой, а потом удивиться его пропаже. Горек и Дохан, прибывшие раньше, постоянно переглядывались. Их костюмы были помяты, как после долгого бега. Ничего необычного, дети с таким не осторожничают, но Эспада продолжала наблюдать. Что-то произошло, потому что иначе они бы больше болтали вслух, а не глазами. Горек в порядке, ни синяка, ни ссадины, ни царапины. Ухо покрасневшее. Ага, электрошокер торчит, не так как убирала Эспада. Она перевела взгляд на Дохана. Костяшки сбитые. Поджав губы, Эспада взглянула на Кхорну, которая в ответ покачала головой. Не вмешиваться. Эспада вздохнула и молча кивнула. Решение в целом верное, мальчики не пострадали, иначе разговор бы точно был, но волнение всё ещё раздражающе зудело. Внезапно кое-что вспомнив, она напечатала сообщение Гореку, получив от того смайлик со знаком «окей». — Тётя Кхорна, — осторожно начал он, — Можно мы сегодня ещё сливовый пирог приготовим? Отлично, теперь точно будет чем расплатиться с Абераш. Кхорна почти осуждающе взглянула на Эспаду, после чего с улыбкой повернулась к Гореку. — Конечно, милый. А пока прогоним тунеядцев с кухни, чтобы они не съели все наши сливы. — Вы слышали, — повернулся Горек к Эспаде и Эвлиаду, показывая деревянной, — Босс сказал вон с кухни. — Есть мэм, есть сэр, — тихо засмеялась Эспада, утаскивая брата. Что-то ей подсказывало, что Горек прекрасно осознавал своё магнетическое влияние на мам и бабушек и пользовался им без зазрения совести. Кажется, он учился от неё исключительно плохому. Все его ужимки давно перестали быть только детскими. Из детского осталась упрямство, восхищение Доханом, чистый взгляд и любопытство к миру. Горек восстанавливался быстро, уже не напоминая того уничтоженного жизнью ребëнка, которым был три года назад. За это Эспада могла носить Кхафифу и Дохана на руках, даже если последнего не могла поднять. Потеря родителя это тяжело, особенно, если он был единственным. То, как быстро Горек обрёл вкус к жизни, силу шутить и улыбаться восхищало Эспаду. Её сын был бесконечно сильным. — Я не настолько плохо готовлю, — проворчал Эвлиад. — У меня вкусная яичница. — Только она и вкусная, — пожала плечами Эспада. — Зато мы пока можем сыграть в плейстейшен. — Тебе понравился плейстейшен? — Нет, я всё ещё не понимаю как этот кошмар работает, но готова поматериться над управлением и дать тебе обыграть меня пару раз. — Как человек, который может водить машину, не может освоить пару кнопок на джойстике? — Водить машину проще. — Нет. Это огромная быстрая штука для убийств и разрушения. — Ты утрируешь. — Это ты недооцениваешь! Эспада рассмеялась. В этом доме всегда так легко смеяться. — Просто сыграй с Доханом. Мне кажется, Горек не обидится на то, что вы начали без него. — Ладно, но знаешь что, хотя бы послушай, я заходил в магазин недавно и нашёл там такую прекрасную игру… Даже в гостиной был слышен стук венчика об дно блюдца. Эспада была уверена, что если постарается, сможет ощутить запах сливовой начинки. Она прикрыла глаза. Старательно хмурящийся Горек в фартуке не по размеру, Кхорна помогающая ему лучше поставить движения, тесто, липнущее к рукам мальчика, но легко отходящее от Кхорны. Семейные секреты готовки, которые выдаются под клятву никому и никогда не рассказывать. Да, возможно Гореку повезло бы чуть больше, усынови его Кхорна, но что есть, то есть. Эвлиад спокойно рассказывает о правилах недавно купленной игры на троих, тем же тоном, что рассказывал о древностях. Он почти всегда повествовал как лектор. Все разы, когда спокойный, слегка восторженный тон, менялся на сбивчивый, торопливый, взволнованно-влюбленный, были связаны с Кхорной. Шапочные знакомые удивлялись тому, что не умеющий флиртовать Эвлиад нашёл любовь всей своей жизни быстрее Эспады. Близкие, близкий, Миклен, всё понимал. Эспада проще пускала в постель, Эвлиад в своё сердце. Эспада влюблялась в тех, кто мог активировать выброс адреналина и заставить тебя чувствовать опасность. Эвлиад полюбил один раз в жизни, того, кто мог успокоить и с кем не страшна любая угроза. Девушки Эспады не сохраняли её номер в телефонной книжке. Женщина Эвлиада могла назвать наизусть его номер, группу крови и паспортные данные. Любовь приходит не к тем, кто сорит ею как хлебными крошками, а к тем, кто к каждой капле относится как к золоту. Ничего удивительного, что это у Эвлиада были серьёзные отношения, ведь Эспада от них бегала всю сознательную жизнь. Сейчас же, когда срок жизни тихонько подходит к своей золотой середине, а дома ждёт ребёнок, хотелось большего, но сил не осталось. Вряд ли прекрасная кандидатка упадёт к Эспаде из неоткуда. — Эспада. Эспада, ты меня слушала? — Нет, — абсолютно честно ответила она. — Прости, я задумалась. — Года идут, а что-то не меняется. Ты никогда не слушаешь то, что я говорю. Эвлиад сказал это таким горестным тоном, что Эспаде в кои-то веки стало стыдно. В конце концов, сегодня это не мумии и не древние религии. Возможно в этот раз Эвлиад учёл ошибки и решил рассказать то, что точно интересно большинству людей. — Прости. Расскажи ещё раз. Я обещаю, что в этот раз буду слушать. Итак, это исторически-достоверная игра о древнеегипетском культе. А что она ещё ожидала? На удивление, Дохан отнёсся к игре с оживлением. Эспада, наблюдяющая за ними с дивана очень скоро втянулась, громко комментируя сюжет, предугадывая очевидные повороты и то, кто окажется главным злодеем, скрытым под маской. Внезапно Дохан повёл носом, прикрыв глаза. — Мама печëт. Почти готово. Эспада тоже принюхалась, почувствовав, что у неё вот-вот потекут слюни изо рта. — Пирог. И что-то мясное. — И картофель. — Она опять попытается впихнуть в нас побольше овощей, зуб даю. — Эй, цени, что тебя вообще кормят! — А я и не жалуюсь, — ответила Эспада, сверкая шутливо глазами. — Просто боюсь, что на своих двух я отсюда не уйду. — Думаю, это всё надо обмыть как следует пивом. — Я согласен! — Горека я вам спаивать не дам. — А сама в его возрасте… Остаток фразы Эвлиад не договаривает, потому что в него летит подушка, взятая с дивана. Нечего расскрывать детям тёмные подростковые секреты. Дохан на удивление быстро реагирует, хватая подушку, чтобы отомстить за отчима. Эспада пищит, зная, что в прямой рукопашной схватке она Дохану проиграет, и убегает с другой подушкой на другой конец комнаты. Дохан почти настигает её и один удар точно снесет Эспаду с ног. Однако девушка ловко выворачивается, ударяя Дохана подушкой по копчику и смеясь, убегает к выходу. Где её тут же перехватывает Эвлиад, используя грязное оружие — щекотку. — Это нарушение Женевской конвенции! — кричит Эспада, вырываясь под смех брата и племянника. — Я требую адвоката! — Дети, есть! — говорит Кхорна, появляясь в дверном проёме. — Эспада, хватит орать. — А не дети? — искренне интересуется Эвлиад. — А здесь есть не дети? — спрашивает Кхорна, оглядывая беспорядок в гостиной. — Надеюсь, что да, иначе моя любовь к тебе незаконна. Эспада делает вид, что её тошнит, вызывая тихий смешок Дохана и несильный удар полотенцем от Кхорны. В голове пузыри и веселье, как в детстве, в самые лучшие дни. Горек уже сидит на кухне, где накрыт огромный стол. Кажется, что половину еды нагревали, потому что Эспада не может представить как можно успеть приготовить за относительно недолгое время на целую роту солдат. Она искренне надеется, что Дохан съест большую часть, потому что сама Эспада столько не осилит. Горек сияет как начищенный пятак. На рубашку всё равно поставлено немного пятен, но какая разница, когда ребенок такой довольный? — Мы, — Горек с гордостью выделяет это слово. — Закончили. Всё вкусное, так что чтобы съели всё! Эвлиад действительно достаёт пиво, Кхорна наливает себе и Гореку сок, а Эспада гуглит такси. — Никаких телефонов за столом, иначе нормального приёма пищи не выйдет. — Да если заранее не заказать, потом ещё несколько часов машину ждать. — Вы никуда не поедете, — хмурится Кхорна. — Я не дам тебе тащить ребёнка куда-то ночью, тем более после насыщенного дня. В гостевых спальнях поспите. — А можно мне в гостиной, с Доханом? — оживлённо отреагировал Горек, даже проигнорировав тот факт, что его назвали ребёнком. Дохан прислушался. Эспада прекрасно понимала как они собираются спать: с синяками под глазами, разряженными джойстиками, довольные и уставшие. Только у Горека завтра отпрошенный выходной, а Дохан ещё пойдёт в школу. — Можно, — кивнула Кхорна, а Дохан одними губами прошептал Гореку «я тебя размажу». По опыту Эспады, Кхорна всё прекрасно услышала, но предпочла игнорировать. Эспада тихо улыбнулась. Да, всё происходящее здесь не её заслуга и ей не принадлежит, ни детские забавы, ни горячий ужин, ни семейные шутки. Но благодаря Гореку она может здесь находиться. Возможно, её встреча с мальчиком — величайшее везение в жизни. Как и то, что она сестра Эвлиада, который смог создать свою, абсолютно безупречную семью.