О чём грезят боги

      Валентин подошёл к поискам со свойственной ему методичностью. Проанализировав прочитанное, он пришёл к выводу о том, что нужный ему человек работал в баре, а не в кафе или ресторане, поэтому изучил на карте расположение всех баров, которых на весь город оказалось всего лишь девять. Он решил, что именно ими он и ограничит свои поиски, поскольку поход по всем остальным городским ночным заведениям уже смахивал бы на манию преследования. Вкупе с тем, что он мало представлял, кого именно и для чего ищет, столь масштабные поиски чисто для удовлетворения любопытства определённо вышли бы за рамки разумного.       После возвращения из командировки Валентин дал себе четыре недели на посещение всех баров и пообещал, что бросит это занятие, если так никого и не обнаружит. Первым пунктом назначения стала «Весёлая такса», упомянутая парнем на вокзале. Как ни странно, столь нелепое название прочно зацепилось в его памяти, хотя обычно всякую ерунду он забывал довольно быстро за её ненадобностью и бесполезностью. В результате, доехав в вечер пятницы до бара на своём BMW, он был неприятно удивлён тем, что наткнулся на запечатанную дверь. Выбитые окна и следы сажи, покрывавшие фасад здания, говорили сами за себя. Судя по заброшенности и опустелости сгоревшего заведения, никто не собирался его восстанавливать, и Валентина поначалу это даже малость насторожило. Однако, поразмыслив над тем, что ему удалось прочитать в дневнике парня, он всё же пришёл к заключению, что ничего странного в заброшенном баре не было. В его голове сразу всплыла цепочка возможных событий: в баре произошло возгорание, у владельцев нет средств на ремонт, все сотрудники потеряли работу, а, значит, и бармен, которого он ищет, наверняка столкнулся с проблемой трудоустройства.       Забравшись назад в машину, Валентин утомлённо вздохнул. Если по итогам вся жизненная трагедия искомого им человека заключалась именно в закрытии бара, то прочитанная в блокноте история рисковала оказаться куда более плоской и прозаичной, чем он ожидал. В целом его бы такое положение вещей не удивило, но подсознательно он надеялся на то, что ему всё же удастся столкнуться с чем-то более впечатляющим.       Ранее Валентин никогда не прибегал к такому странному времяпрепровождению, как поиск незнакомца, описанного в чужом дневнике. Ему в общем-то и в голову не приходило, что у него когда-либо может возникнуть иррациональная тяга к подобным «приключениям». Проблема, побудившая его к этому, заключалась в том, что ему было очень сложно мириться с незавершёнными историями.       Разумеется, обрывочные дневниковые записи, посвящённые разным событиям и людям, только с натяжкой можно было назвать полноценной историей, но бармену было посвящено самое большое количество сюжетно связанных друг с другом страниц, благодаря чему у Валентина всё же появилась возможность сложить о нём некоторое представление. Он уяснил, что автор дневника долго знал этого человека и был достаточно близок с ним до того момента, пока их взаимоотношения не были разрушены некоторым подлым предательством. Затем рассказ прервался и продолжился уже на совершенно иной ноте — ненависть автора дневника угасла, и он мечтал о том, чтобы этот человек принял его назад. Валентин видел в этом серьёзную несостыковку и отсутствие логики: если предателем изначально был бармен, то почему именно автор дневника молил о прощении? Более того, по итогам всё-таки было совершенно неясно, каким на самом деле этот бармен был, потому что автор дневника то поливал его грязью, то превозносил и даже говорил о своей любви к нему. Валентина подобная неразбериха вводила в смятение, и из-за свойственного ему стремления к завершённости он понял, что неизменно будет отвлекаться на бредовые размышления о блокноте, если не получит ответы на оставшиеся у него вопросы. С его стороны было бы странным полагать, что он действительно что-то выяснит, но он хотел хотя бы одним глазком взглянуть на описываемого человека, чтобы самостоятельно предположить, каким он был в жизни. Быть может, реальная встреча спустила бы его с небес на землю, и он бы осознал, на какую безделицу потратил время, но, поскольку навязчивые мысли о бармене и блокноте одолевали его уже целый месяц, он пошёл на поводу у своего внутреннего требовательного читателя и приступил к поискам.       Поиски, однако, не привели к результатам. Последующие четыре недели Валентин, как и планировал, по вечерам пятниц или выходных заглядывал в городские бары. Он ничего не заказывал, потому что был за рулём, а просто заходил внутрь, разглядывал парней, работавших за барной стойкой, и ни с чем возвращался домой. Когда он объехал уже семь баров из девяти, ему пришло в голову, что он, вероятно, просчитался с тем, что бармены могли работать посменно, поэтому, посетив два последних заведения, проехался по всем местам в своём списке во второй раз, уже в будние дни, но по-прежнему так никого и не нашёл.       Валентин не мог определённо сказать, расстроил его такой неудачный исход или нет. Всю свою профессиональную жизнь он изо дня в день имел дело со статистикой, но и без этого исключительно на бытовом уровне понимал, что вероятность его встречи с барменом изначально была сведена к нулю. Вместе с тем он признавал бесполезность своих действий с точки зрения получения какого-либо практического результата. Встреть он этого человека, он бы с ним вряд ли заговорил, а если бы и заговорил, то какой в этом был смысл? Не мог же он просто так начать спрашивать о его прошлом.       Тем не менее неудавшиеся поиски оставили некоторый осадок неудовлетворённости, и Валентин чуть было не нарушил данное себе слово завершить их после обхода всех баров. Поймав себя на том, что после посещения последнего бара он, сидя в машине, ищет во встроенном навигаторе круглосуточные кафе, он всё же остановил себя.       — Это уже сумасшествие какое-то, — пробормотал он себе под нос и одёрнул руку от сенсорного экрана.       Валентин потёр лоб, будто стремясь стряхнуть с себя наваждение, и принял решение вернуться домой и приступить к чтению какой-нибудь новой книги, чтобы больше не думать про злополучный блокнот и его содержание.       Он жил на окраине в новом пятиэтажном доме, в котором несколько лет назад купил студию. Жизнь в шумном центре, где он работал, его не прельщала, и он предпочитал добираться до офиса на машине, используемую в том числе и для простого перемещения по городу.       Водителем Валентин был аккуратным, ездил по всем правилам, даже на свободных трассах вне города не превышал скорость и с момента получения водительских прав не нарвался ни на один штраф. В вечернее время суток, когда темнело и по улицам и дворам шаталась молодёжь, бездумно переходящая дорогу во всех мыслимых и немыслимых местах, он старался быть особенно осторожным и не изменял себе ни при каких обстоятельствах, в том числе и если ощущал себя уставшим или подавленным. В силу этого, остановившись на одном из светофоров, несмотря на отсутствие пешеходов и других машин, он стал дожидаться зелёного сигнала. В ожидании он отключил всё ещё горевший навигатор и, барабаня пальцами по рулю, задумался о том, что всё-таки было нечто печальное в том, что в жизни всё не происходит так же просто, как в книгах. В противном случае он бы точно отыскал интересовавшего его человека.       Красный сменился зелёным, и Валентин тронулся с места.       Он не успел проехать и метра, как внезапно перед лобовым стеклом мелькнула тень, и его нога инстинктивно ударила по тормозам. Машина резко остановилась, но быстроты реакции Валентина всё равно не хватило, и он почувствовал слабый удар от столкновения. При этом удара хватило для того, чтобы сбить с ног тёмную фигуру, буквально из ниоткуда появившуюся на дороге.       — Чёрт!       Валентин отстегнул ремень безопасности и выбежал из машины.       — С вами всё в порядке? — нервно спросил он, наклонившись к распластавшемуся на асфальте парню.       Парень ничего не ответил, и Валентин ощутил, что был не так далёк от подступающей паники. Наехать на человека было уже слишком. Видимо, он совсем лишился рассудка из-за навязчивых идей с поисками и потерял всю свою бдительность.       — Потерпите, я сейчас вызову скорую.       Валентин выудил из кармана пиджака мобильник и собирался было набрать номер, однако парень промычал:       — Не надо никого вызывать.       — Вам же, должно быть, больно. Вас ударило капотом по ногам, и это может повлечь за собой неблагоприятные последствия.       Не слушая, парень молча сел и попытался встать. Видя, что его пошатывает, Валентин поддержал его, но настойчиво повторил:       — Вам бы в больницу.       — Не парься, в порядке всё со мной. Но если я помял тебе тачку, с этим точно проблема.       Валентин нахмурился. Речь парня была заторможенной, и от него исходил едкий запах перегара. Похоже, он был вдрызг пьян. Поняв это, Валентин отпустил его и брезгливо поправил рукава пиджака.       — Если вы в пьяном виде кидаетесь под машины, то пейте лучше дома, чтобы не навредить ни себе, ни другим.       Парень хохотнул.       — Нет у меня никакого дома.       Валентин покачал головой и собрался сесть назад в машину. Напоследок он бросил косой взгляд на парня и неожиданно для самого себя застыл на месте. Парень наконец встал более-менее ровно, и его шея, прежде скрываемая сбившимся воротником толстовки, обнажилась. Валентин не верил в совпадения и случайные стечения обстоятельств, поэтому от вида татуировки розы на бледной коже он, как подобное состояние часто описывали в книгах, лишился дара речи.