Нефритовый Рыцарь | Jᴀᴅᴇ Kɴɪɢʜᴛ

Акромантул завис в воздухе, беспомощно дрыгая лапами. Джейд сосредоточенно сжимала волшебную палочку, хмурилась и от усердия впилась зубами в нижнюю губу. Уже некоторое время она вместе с профессором Фигом практиковалась в использовании древней магии далеко от Хогвартса, где их никто не знал. Джейд всячески измывалась над акромантулами, благо тренировочный материал был в достатке, а профессор наблюдал и подсказывал, какой прием попробовать следующим. Маленькие пауки обращались в пыль от пары зарядов магии, на средних уходило несколько вспышек помощнее, а для взрослых требовалось сперва накопить магию, прежде чем высвободить ее убийственным вихрем. Итог был всегда один: поляна, усыпанная трупами акромантулов всех размеров, если после воздействия древней магии от них что-то оставалось. Джейд также совершенствовала навыки обращения с обычной магией, комбинируя боевые заклинания в поисках наиболее действенной и эффективной комбинации. В пещерах и гнездах пауков было особенно много, они нападали скопом и со всех сторон, неожиданно падали сверху, что делало такой досуг настоящим испытанием мастерства и проверкой на прочность. Бой в реальных условиях понравился Джейд гораздо больше, чем унылое подобие дуэлей в Хогвартсе, пусть здесь она нередко сама получала увечья, и профессору Фигу пришлось научить правильно обрабатывать раны и укусы мазью из бадьяна и постоянно носить с собой противоядия. Первое время Элеазар прикрывал со спины неподалеку на случай угрозы жизни и здоровью, но вскоре такая необходимость отпала, и он просто наблюдал, как подопечная все лучше и более умело расправляется с врагами. Древняя магия отлично справлялась с разрушениями и нанесением несовместимых с жизнью увечий. Джейд училась не только калечить, но и убивать. Единственное, чего никак не получалось добиться, — контроля. Вот и сейчас она замерла, сосредоточенно пытаясь оторвать акромантулу всего одну лапу. Старалась прочувствовать магию внутри себя, приказать ей, ограничить, следуя советам профессора, но ничего не ощущала. Взмахнула волшебной палочкой — и акромантула разорвало надвое.       — Не выходит, — Джейд вернулась к профессору и удрученно рухнула на покрывало. — Что-то не так. Почему я и близко не могу ничего из того, чему учили Исидору? И в книге нет ни слова о способах применения древней магии, которые использую я. Хранители утверждают, она призвана спасать, созидать, а не… — она кивнула вперед, где вокруг поляны вверх лапами лежали акромантулы, и перевела внимательный взгляд на наставника. — Вас это не смущает? Не настораживает эта бесконтрольная разрушительная магия?       — Ну почему же бесконтрольная? — Фиг налил горячего чая и предложил подопечной. — Ты же не швыряешься сгустками магии во всех подряд без причины. Пока твой разум успешно все контролирует, я спокоен.       — Ага, — Джейд хмыкнула, — ну да. Обхватила ладонями теплую чашку и задумалась. Конечно, было приятно отслеживать прогресс, понимать, что она годится для того, зачем нужна Фигу, и что хотя бы практический аспект магии ей поддается. Число поверженных врагов росло, а повреждения она получала все реже. Но что-то все равно не давало покоя. Как будто Джейд упустила маленькую, но важную деталь. Элеазар безмятежно попивал чай. Во время ее тренировок он всегда был спокоен и даже заворожен зрелищем. Неудивительно, что наблюдать за древней магией в действии поистине впечатляло его. Джейд по-прежнему доверяла ему. Он занимался изучением книги Хранителей, знал больше нее и наверняка бы понял, если что-то действительно было не так и вызвало реальные причины для беспокойства.       — Что дальше? — она отхлебнула чая. — Продолжим сокращать популяцию топероек и акромантулов или перейдем на что-то новенькое?       — Если хочешь и чувствуешь, что готова.       — А кто опаснее: гоблин или маг?       — Ну, — Элеазар задумался, — после того, что я видел, полагаю, расправиться с обоими для древней магии не составит труда. Разница лишь в специфике противника. Маги предсказуемы, предугадать их стратегию обороны и нападения несложно, зная заклинания, которыми они пользуются для защиты и атаки. Гоблины же более хаотичны, примитивно жестоки и следуют базовым инстинктам, а не стратегии.       — Вы же понимаете, что фактически это убийство? — на всякий случай поинтересовалась Джейд. — Самое настоящее! Гоблин и тем более маг — совсем не то, что акромантул и топеройка.       — Я бы взаимодействовал с тобой совершенно иначе, если бы прежде ты никогда этого не делала, — спокойно отозвался профессор и миролюбиво надкусил тыквенный кекс. — Угощайся. Джейд тяжело вздохнула, и он ошибочно принял это за проявление усталости. Не учуял ее секундного сожаления о том, что слишком много знает, и настороженности из-за того, как легко говорит об убийстве.       — Это всего лишь тренировка, — успокоил Фиг, протягивая сладость. — Еще один практический эксперимент по воздействию древней магии, только уже на другие виды объектов. После отдыха некоторое время они просто идут, каждый думая о своем. Профессор Фиг наверняка предвкушает увидеть что-то новое, а Джейд чувствует себя охотником в поисках добычи, и это ощущение ей не нравится. Чьи-то голоса достигают слуха, и они одновременно останавливаются.       — Не могу вспомнить, я ставил силки в Нижнем Хогсфилде или Верхнем? — спрашивает один браконьер другого. В лагере их сейчас всего двое, но, судя по нескольким палаткам, в остальное время гораздо больше. Будто перед дуэлью, Джейд снимает дубленый плащ, выкупленный у кочевого торговца, набрасывает на себя Дезиллюминационные чары и оставляет профессора позади, наблюдать из-за кустарников. Сама неслышно пробирается вперед, поближе к цели, чтобы лучше осмотреться. В тесных клетках под навесными замками беспорядочно метаются магические существа, между палатками в кучу свалены свежесодранные шкуры, а топор сам собой чиркает о точильный камень. Джейд уверена: если она подойдет со спины и устранит обоих браконьеров одним заклинанием, все закончится быстро, тихо и неинтересно. И понимает: профессору Фигу, притаившемуся за спиной, нужно вовсе не это. Он желает увидеть, на что древняя магия действительно способна. Не на пауках; он уже знает, что это уникальное колдовство делает с ними. Наставник хочет видеть, как Джейд расправится с человеком. Браконьеры переговариваются и ничего не подозревают, пока она готовится нанести удар. Не копит магию, понимая, что много ее и не понадобится. Как и прежде, действует не по ощущениям, а на инстинктах. До сих пор не чувствует магию в себе, всего лишь предполагает, как она действует.       — Что за… Браконьер выглядывает из-за спины товарища, заметив чужую фигуру. Лицо Джейд скрыто повязкой, но под покровом ночи нечего опасаться, и лишь слабое пламя костра освещает лагерь. Джейд взмахивает волшебной палочкой — и древняя магия сбивает браконьера с ног, поднимает в воздух на ярдов десять и снова ударяет о землю с такой силой, что все вокруг содрогается. Запертые животные взволнованно метаются по клеткам. Второй браконьер даже не думает защищаться, поначалу он в замешательстве, но едва видит, какая участь постигла напарника, пятится, шаркая сапогами по земле, потеряв равновесие от удара. Джейд ждет, пока он поднимается, но браконьер обращается в бег, так и не предприняв попытку дать отпор. Она замахивается волшебной палочкой и посылает вслед разрушительную энергию, от которой не скрыться, не защититься и не убежать. Истошный крик тут же обрывается, когда древняя магия отбирает жизнь. Тело браконьера падает на землю умерщвленной тушей недалеко от первого. Вот и все. Джейд не оборачивается к профессору с немым вопросом, как ему такое зрелище. Не может шевельнуться. Слышит его торопливые шаги за спиной и чувствует, как на плечи ложится дубленый плащ.       — Это было потрясающе! — звон впечатления в его голосе неприятно отозвался раздражением. — Лунтелята могут быть свободны, и все благодаря тебе! Джейд было абсолютно все равно и на лунтелят, и на единорога, которых Фиг принялся высвобождать из клеток. Она машинально отошла к палаткам, подальше от тел, не желая видеть довольное лицо наставника. Заметила несколько мешочков, набитых галлеонами, подобрала и протянула профессору, подавив желание бросить золото ему в ноги, развернуться и уйти. Трансгрессировать у нее все еще не получалось, и неспособность эффектно и бесповоротно раствориться в воздухе прямо сейчас добавила горечи. А может, и хорошо, что она лишена возможности так легко все оборвать и исчезнуть…       — Мерлин, Дженнифер, мне ни к чему эти деньги! — запротестовал Фиг. — Тем более вырученные за счет эксплуатации и издевательств над магическими существами. Видеть древнюю магию в действии — лучшая награда для меня. Ты же знаешь. Золото Джейд оставила себе. Не отличалась ни брезгливостью, ни честью, когда дело касалось денег. Затолкала мешочки на дно школьного чемодана и уже хотела направиться смыть с себя последствия путешествия, как в спальню вошла Имельда и деловито оглядела сокурсницу.       — Уже вернулась? Себастьян хочет тебя видеть. Настолько сильно, что заплатил мне за то, чтобы я тебе это передала. Искал тебя все выходные.       — Перехочет, — отрезала Джейд и принялась расстегивать школьный жилет, в который заблаговременно переоделась, прежде чем вернуться в Хогвартс. Имельда ухмыльнулась и колко поинтересовалась:       — Боишься его, Найт? В дуэльном клубе после первого раза так и не появилась, а теперь еще и избегаешь? Джейд жестко рассмеялась соседке в лицо. Бояться Сэллоу? После того, что она сделала с браконьерами, сворой топероек и бесчисленным количество пауков? Имельда тоже посмеялась, даже не догадываясь о подоплеке ее реакции.       — Не стоит, Себастьян вовсе не страшный. Очень даже наоборот…       — Ты, кажется, любишь летать, Рейес? — бросила Джейд через плечо. — Могу устроить полет лицом в стенку прямо сейчас, если не заткнешься. Пусть смеялась она искренне, но на самом деле было ничуть не смешно. Предсмертный вскрик браконьера еще отзывался отголосками в памяти, а от воспоминаний о трупах на земле подташнивало.       — Ой, кажется, Сэллоу заставляет тебя неслабо нервничать, — Имельда на угрозу не повелась и не переставала неприятно улыбаться. — Значит, слухи верны: и правда боишься. Ну, вечно здесь прятаться у тебя не получится.       — Будь добра, захлопнись, копилка, — Джейд бросила на ее кровать золотой галлеон и по оживленному взгляду Рейес поняла, что одной монетой перебила плату слизеринца за этот разговор. И как бы ни хотелось уйти в другую сторону, к ванной, стоило признать, кое в чем Имельда оказалась права: рано или поздно вездесущий Сэллоу все-таки настигнет ее. И лучше сразу с этим разобраться, раз уж настроение и без того паршивое. Слизеринец ошивался у подножия лестницы, ведущей к спальням девочек, зачарованной складываться в скользкое непреодолимое полотно под ногами представителей противоположного пола, и неслабо удивился появлению Джейд.       — О, ого, привет, — он встрепенулся, уже собирался приветственно улыбнуться, но, завидев мрачное выражение лица сокурсницы, озадаченно замер. — Ты, м-м… где пропадала?       — В Лондоне, — ответила Джейд, глядя на него сверху вниз со ступеней. — Школьным уставом не воспрещается. Пыталась сдать экзамен на трансгрессию, — ответила вдогонку на его последующую реплику.       — А…       — Мне семнадцать, Сэллоу, — нетерпеливо и раздраженно добавила она, пресекая глупые вопросы.       — Уже? Повезло, — понуро протянул слизеринец. — Мне до совершеннолетия как до философского камня, и получить разрешение я пока не могу, хоть и отлично умею трансгрессировать.       — Поздравляю, — прохладно изрекла Джейд и сложила руки на груди. — Ну и что тебе от меня нужно на этот раз? Мое мнение насчет дуэльного клуба не изменилось, больше не проси меня прийти и оставь себе титул чемпиона.       — Да не заводись ты так, не сдала в этот раз, получится в другой, — попытался подбодрить Сэллоу.       — Что тебе нужно? — отчетливо и жестко повторила Джейд.       — Успокойся, я не собираюсь вызывать тебя на дуэль. Хотел кое-что отдать. Заметил, как ты смотрела на ту картину, и подумал… Он порылся в кармане и протянул Джейд ладонь с чем-то красочным и плоским.       — Венделина Странная. Довольно редкая карточка. Анна собирала их, когда мы были помладше, но уже давно потеряла интерес и согласилась прислать эту для тебя. Ведьма неслышно хохотала, горя на костре. Джейд замерла, глядя на Венделину, и Сэллоу подошел на шаг ближе к лестнице.       — Неужели у тебя уже есть такая?       — Я не…       — Не собираешь коллекционные карточки? Тогда пусть эта станет первой. Возьми.       — Убери, — Джейд моргнула, резко отвернулась и судорожно схватилась за металлические перила лестницы. Сэллоу справедливо счел такую реакцию странной и некоторое время вглядывался в ее напряженный профиль.       — Спокойно, это всего лишь карточка. Да что с тобой такое? — уже совсем невесело произнес он. — Совсем на себя не похожа… Джейд хотела огрызнуться, сказать, что он ни черта не знает, какой она обычно бывает, чтобы делать подобные выводы, но не смогла раскрыть рта. Образ Венделины все стоял перед глазами в обрамлении всепоглощающего пламени.       — Я… — Джейд вздохнула, понимая, что накричать на него нет сил, — не в лучшем расположении духа.       — Заметно, — хмыкнул Сэллоу. — Ладно, я… попробую в другой раз.       — Что попробуешь? — она стремительно обернулась к нему с тяжелым вопросительным взглядом. — Завлечь меня под другим предлогом и попытаться всучить еще какое-нибудь дерьмо? Сколько тебе требуется раз, чтобы наконец понять мое нежелание с тобой контактировать? Зачем ты это делаешь? Говори прямо, что тебе от меня нужно, или проваливай.       — Подозреваю, в таком настроении тебя действительно лучше не трогать, — Сэллоу хмурился.       — Нет уж, соизволь довести дело до конца, раз начал, — возразила Джейд. — Хотел меня видеть? Пожалуйста. Выкладывай и давай со всем покончим сейчас, на этот раз, без каких-либо других. Сэллоу не спешил с ответом. Медлил под ее жестким вопросительным взглядом, и негромко произнес:       — Я действительно хотел тебя увидеть, но не такой. Не в подобном настроении, не в этой обстановке, все не так, ах… Он сокрушенно тряхнул головой, а Джейд только больше разозлилась.       — Что ты несешь, Сэллоу? Испытываешь мое терпение?       — Я не должен был…       — Даю последний шанс, иначе больше тебя не послушаю!       — Не кричи, — Сэллоу приподнялся на носочки и заглянул в проход спален девочек. Вздохнул и сдался. — Хорошо. Как скажешь. Только не здесь. Слишком много посторонних. Пойдем. Проклиная все на свете, Джейд обозленно двинулась за ним, на выход из общей гостиной. Они шли по вечернему Хогвартсу в напряженном молчании. Сэллоу наверняка рассчитывал, что так Джейд успокоится, ее же сейчас раздражало в нем все, особенно намеренно медленная поступь.       — Хватит, — она остановилась прямо посреди коридора, не желая делать ни шагу дальше. — Говори.       — Почти пришли. Осталось…       — Сэллоу, не…       — Портреты, — он покосился на отделанную мрамором стену. — Они слышат. Джейд сжала челюсти, но теперь окончательно поняла, почему здесь так быстро распространяются сплетни. Сэллоу понял ее состояние, подошел и неожиданно попросил:       — Пожалуйста, пойдем. Это очень важно для меня. Мы совсем близко. Всего несколько шагов. Тон его голоса заставил обомлеть. Таким Джейд его прежде не слышала. Впервые за все время Сэллоу говорил что-то настолько искренне, практически на грани мольбы. Никогда раньше ничего у нее не просил. Что заставило впервые так поступить? Что такого важного побудило Сэллоу пойти на все это? Ждать ее все выходные, чуть ли не силой вытаскивать из спальни и упорно тянуть за собой сюда? Он стоял слишком близко. Не вплотную, но все равно ближе, чем Джейд обычно допускала. Смотрел проникновенно в ее глаза, с левого на правый и обратно. Слизеринка нахмурилась, разомкнула губы, чтобы заставить его отойти, но сказала лишь негромкое:       — Ладно. Это даже близко не прозвучало как одолжение. Не получилось ответить грубо, язвительно, уколоть или хоть как-то задеть согласием. Голос ослаб, послышался покорным, былое раздражение улетучилось от его неожиданной просьбы, а сил сопротивляться снова не нашлось. Он прошел в конец коридора, туда, где не было портретов, зашел за колонну и остановился напротив шкафа с причудливыми стрелками на нескольких циферблатах. Расставил их по нужным делениям — и механизм пришел в движение, защелкал и отворил дверцу.       — После тебя. Джейд спустилась по лестнице узкого каменного прохода и оказалась в тускло освещенном помещении, похожем на старое хранилище всяческого хлама. Горы дырявых котлов, сломанные бочки, рыцарские латы без тех или иных частей и пыльный воздух наполняли его. Пока Джейд прохаживалась неспешным шагом и оглядывалась, Сэллоу зажигал свечи. Остановился у колонны и выдохнул.       — Ну вот. Здесь никто не сможет помешать. Об этом месте не знают даже преподаватели. Мы сотни раз пробирались сюда и выходили непойманными.       — Мы? — настороженно переспросила Джейд.       — Я, Анна и Оминис. Она таскала играть в плюй-камни, а Оминис и нашел проход сюда. Я бы все отдал, чтобы еще хоть раз ей здесь проиграть… Его лицо на мгновение помрачнело при упоминании сестры. Снова.       — Ты и Оминис были друзьями? — вскинула брови слизеринка.       — А почему тебя это так удивляет? — спросил Сэллоу. — Да и почему «были»? Мы до сих пор друзья. Возможно, Оминис и кажется недоверчивым, отчужденным и закрытым, каким, в принципе, и является, но мне доверяет со дня знакомства. Я дал ему клятву сохранить это место в тайне, так что, пожалуйста, пусть наш разговор здесь останется между нами. Не хочу потерять его доверие.       — Что? — Джейд все больше хмурилась по мере его рассказа, а на последних словах и вовсе попятилась. — Как ты… Я ухожу, — она развернулась и стремительно направилась к выходу.       — Почему? Что не так? Постой! Он даже не понял, чем вызвал такую реакцию. Дал Оминису клятву и только что ее нарушил… Джейд бежала к решетке у выхода, боясь споткнуться от его заклинания и упасть лицом в пол. Уже знала, как Сэллоу может заставить ее остановиться. Он что-то кричал вслед, но мозг наотрез отказался воспринимать его речь. Механизм снова оживился, выпуская Джейд наружу. Она вовремя опомнилась, прежде чем захлопнула бы дверцу со всей силы, и едва не налетела на Оминиса. Вместо того, чтобы убежать, замерла и затихла. Поняла, что он уже узнал ее.       — Ты… — всего мгновение он улыбался, будто уже все понял, затем напустил на себя недовольный вид. — Что ты здесь делала? Джейд растерялась и на секунду решила, что слизеринец все-таки не слеп.       — Не увиливай, — Гонт понял, что она не ответит. — Я знаю, что это ты, Найт.       — Как ты…       — Не думай, что, если я тебя не вижу, значит, не чувствую, — перебил он, чем заставил отступить на пару шагов. — Повторю свой вопрос: что ты здесь делала? Джейд исступленно заморгала, упираясь лопатками в стену позади. Гонт наверняка считал, что заключил ее в ловушку. Поймал с поличным на выходе из секретного местечка, о котором должно быть известно только ему, Анне и Себастьяну. Врать бесполезно, как и пытаться выкрутиться. Чужачка стоит там, где не должна, и оба это прекрасно понимают. Вопрос Гонта попросту не имел правильного ответа. Однако Джейд вовсе не считала себя пойманной. Застигнутой врасплох — да, она нисколько не ожидала наткнуться на Гонта прямо на пороге. Но не собиралась оправдываться, искать отговорки и вообще что-либо отвечать. Не удержалась и расхохоталась на все пространство коридора. Оминис опешил от такого звонкого и холодного смеха. Не ожидал ничего подобного в ответ и неожиданно рассердился.       — Что тебя так развеселило? Считаешь себя безнаказанной? Думаешь, тебе здесь все позволено? Мой отец дружит с директором, и я не постесняюсь при необходимости использовать эти связи! Заслышав это, Джейд рассмеялась пуще прежнего, уже более искренне.       — Ты мне угрожаешь? — со сбитым дыханием поинтересовалась слизеринка. — Уже не такой дружелюбный, да, Оминис? Ты бы себя слышал… «Мой отец, связи…» — она специально говорила как можно более насмешливо. — Весьма по-слизерински. Да уж, вы с Сэллоу друг друга стоите, оба сумели неприятно удивить. Не ожидала, что ты настолько жалок и опустишься до подобного.       — Да как ты…       — Хорошо, давай я заговорю на твоем языке? А ты уверен, что знаешь, кто стоит перед тобой? На самом деле, а не то, что треплют сплетники. Уверен, Гонт? Ни черта ты не знаешь и можешь не пытаться напугать меня своими связями! Раздражение вскипело с новой силой, а Оминис лишь подлил масла в огонь своим поведением и тем бредом, что наговорил. Джейд ничего не стоило убрать его с дороги, но вместо этого она рванула на себя незакрытую дверцу и вернулась обратно.       — Успокоилась? Не хочешь объяснить, что… Из Сэллоу выбило весь воздух от удара о колонну, которым Джейд без предупреждения и сожалений его застигла. Слизеринец мешком рухнул на пол и тут же закопошился, вставая на ноги.       — Совсем сдурела?! — его взгляд сочился удивлением и непониманием. — Какого…       — Ты что, проклятый бундимун, решил меня подставить? — Джейд наступала с протянутой волшебной палочкой так яростно, что он замолк сам. — Притащил сюда, чтобы повеселиться, смотря, как буду выкручиваться перед Гонтом?!       — Я не… Прекрати! — заорал Сэллоу, снова полетев в колонну. Его крики были более искренними, чем просьба прийти сюда. Настоящими. Магия причиняла ровно столько боли, сколько Джейд желала: недостаточно, чтобы покалечить, но хватит, чтобы передать эмоции, бурлившие внутри. Она могла бы разорвать его напополам, как жалкого акромантула. Чувствовала, что способна. Размазать по стене или растереть кровавой кашей по полу. И если прежде Джейд не ощущала в себе магию, то теперь она плескалась горячей лавой. Стоит только позволить— и вырвется наружу сокрушительной энергией. Но Джейд не позволяла. Сэллоу спасло лишь то, что сейчас хотелось именно этого: сделать больно. Не чтобы доказать правоту, добиться превосходства или что-то донести, а отвратить от себя. Заставить пожалеть о желании привести ее сюда, что бы за этим ни стояло.       — Оставь его! — прокричал Оминис совсем рядом, но Джейд этого не услышала. Почувствовала его прикосновение к предплечью — и в следующую секунду полыхнуло пламя. Гонт отпрянул, судорожно потирая обожженную руку. И лишь его возглас боли заставил Джейд прийти в себя и опомниться. Слишком сильно походил на предсмертный вскрик браконьера, отчего все тело обдало холодом. Руки дрожали, благо никто этого не заметил. Сэллоу таращился издалека с настоящим испугом. Оминис застыл в абсолютном непонимании, прижимая к себе покалеченную кисть. Джейд опустила взгляд и увидела, что ткань рубашки обгорела на том месте, до которого он прикоснулся, дымилась и повисла лоскутами. На коже сквозь дыру проглядывалась отчетливая линия шрама. И если бы Гонт был зрячим, то увидел бы ее.       — Какого черта?! Сэллоу тяжело дышал, не замечая, как кровь течет из разбитого носа. Ему досталось гораздо больше, чем Гонту, но Себастьян даже не вскрикнул, а от голоса Оминиса Джейд не отошла до сих пор. Понимала, что следует что-то им сказать, но не могла издать ни звука. Заставила себя разжать плотно сомкнутые челюсти, разомкнуть губы и заговорить.       — Оминис, ты прости, ладно? — не поворачиваясь к нему, хрипло произнесла слизеринка. — Тебе делать неприятно я не хотела. Сэллоу успешно с этим справляется. Я не… — она горько усмехнулась, — не думаю, что ты мне поверишь, и не желаю оправдываться, но знай: приходить сюда я не хотела. И если бы знала, как много это место для тебя значит, даже порог не переступила. Жаль, Сэллоу так не дорожит ни им, ни тобой. Хотел знать, что я здесь делала? Без понятия, Оминис. Не знаю, почему ему было так чертовски важно привести меня именно сюда под какими-то дурацкими предлогами, да и не хочу знать. Сэллоу упрашивал меня, и в какой-то момент я поверила, что ему это действительно необходимо. Повелась… так глупо, — Джейд издала сухой смешок в потолок. — Но больше это не повторится. Сэллоу не хотел потерять твое доверие, но окончательно лишился моего, предав тебя на моих глазах, едва впустил сюда. Разве могу я… С этого момента больше не куплюсь ни на одно его слово. Лучше пойду, не желаю быть втянутой в ваши разборки и становиться причиной раздоров. Она развернулась к выходу, но гулкое эхо шагов прервал голос:       — Постой.       — Я не… Это был не Сэллоу. Оминис попросил Джейд остаться, и она остановилась, не оборачиваясь.       — Ты ударила его из-за меня или…       — А это важно? — отозвалась слизеринка. — Я бы удивилась, что ты его выгораживаешь, но ваши взаимоотношения — не мое дело.       — Я его не выгораживаю. Просто…       — Просто что? Оминис глубоко вздохнул.       — Знаешь, как я понял, что именно ты вышла из крипты?       — Слушай, я вовсе не считаю, что, если ты…       — Я почувствовал тебя, — четко произнес Гонт, и Джейд медленно повернулась к нему. Слизеринец стоял боком, по своему обыкновению, как у окна в общей гостиной или в кабинете Защиты, пока в центре разворачивалась драка.       — Помнишь, как в первый день подошла ко мне? Я заранее знал, что ты сделаешь это. Ощутил твой взгляд с противоположного конца, едва впервые на меня посмотрела. Джейд обомлела. Сэллоу притих и не шевелился, и слова Оминиса эхом отражались от стен, заполняли помещение. Стучали отголосками внутри ее головы.       — Что значит…       — Таких, как ты, здесь немного, — продолжал Оминис, — и я сразу учуял другую магию. Уникальную. Непохожую ни на что. Натсай тоже такая, как и другие немногочисленные приезжие, которых я безошибочно определяю даже в толпе и на некотором расстоянии.       — И что? — выдохнула Джейд в затянувшуюся тишину.       — Сегодня ты вернулась другой, — ответил Гонт. — Что-то в тебе изменилось. И я остановил тебя не потому, что выгораживал Себастьяна. Если бы не сделал этого, ты могла убить его. «Такая могущественная магия может причинить большой вред, если попадет не в те руки, — вспомнились слова Хранителя, сказанные Исидоре Морганак. — Ей должны владеть лишь избранные». Нет. Она не такая. Чем бы ни закончилась история Исидоры, Джейд пойдет собственным путем. Не позволит сделать выбор за себя.       — Ошибаешься, — отчеканила слизеринка.       — Твоя ярость… — Оминис поднял покрасневшую ладонь, — неудержимая.       — Если бы я хотела его прикончить, то сделала это, — изрекла она в пустоту. Себе, Хранителям, профессору Фигу… кому угодно.       — А я и не сказал, что ты хотела, — поправил Гонт, — только что способна.       — Выходит, впредь лучше меня так не злить и держаться подальше, — Джейд даже не смотрела в сторону Сэллоу, но надеялась, что последние реплики заставят его хоть о чем-то задуматься.       — А что, собственно, тебя так разозлило? — оживился Оминис. — Почему предательство Себастьяна задело больше, чем меня?       — А, значит, ты уже привык к подобному? — Джейд усмехнулась. — Уже не больно? Ну, я в Сэллоу разочаровалась впервые. Оказалось удивительно неприятно убедиться в своих домыслах и получить подтверждение догадок на его счет.       — Вообще-то я все еще здесь, — Сэллоу впервые за это время подал голос, напоминая о себе.       — С тобой я поговорю позже, — ледяным тоном произнес Оминис.       — Смотрю, с тобой она более разговорчива, — Себастьян утер кровь тыльной стороной руки, но оставался на расстоянии. — У тебя получается явно лучше, чем у меня. Это хорошо. Хоть на что-то можно надеяться. Кажется, я все испортил… опять. Джейд насторожилась этими словами, чуть нахмурившись.       — Даже не думай, что я…       — Оминис, пожалуйста…       — Ты так ничего и не понял? — Гонт резко повысил громкость и тон голоса.       — Я пытался! — вскричал Сэллоу. — Я правда пытался сделать все наилучшим образом!       — Притащив сюда против воли? — парировал Оминис. — Не нашел варианта получше?       — Постойте, — встряла Джейд. — Если желаете продолжить ругаться, пожалуйста, делайте это без меня. Ваша ругань напоминает мне о прошлом, а вспоминать об этом я не хочу. Она снова развернулась к заветной решетке выхода, и Оминис негромко произнес:       — Расскажи ей правду.       — Я и собирался! — проорал Сэллоу. — А когда понял, что момент неподходящий, пытался отложить на потом, но она была непреклонна! Не моя вина, что провалила экзамен на трансгрессию и вернулась в дерьмовом настроении! Я как мог пытался быть… Он замолк, заслышав, что Джейд смеется. Рвано, надрывисто и холодно.       — Пытался быть милым? — она обернулась и устремила взгляд прямо на слизеринца. — Это ты хотел сказать, Сэллоу? Ты — насквозь лживая, притворная, скользкая тварь, что считает всех вокруг идиотами, упивается чувством собственного превосходства и только и ждет удобного случая поиметь с других выгоду! Упрямый, нахальный, вездесущий, назойливый, не терпящий отказа манипулятор, и ничего из этого не является милым! С первого дня только и делаешь, что пытаешься ко мне подобраться, обвить своими Дьявольскими силками, чтобы в нужный момент выжать все соки и вдоволь напиться! Так вот, Сэллоу, не получится, потому что я и правда совсем не такая, как Натсай, и какие бы цели ты ни преследовал своими попытками показаться милым, я на тебя не поведусь! Эхо гулом плясало по комнате. Оминис сжал голову руками в жесте изнеможения. Сэллоу некоторое время глядел с легким удивлением, а затем рассмеялся.       — Да уж, таких комплиментов мне еще не делали, — рассудил он. — Почему…       — Себастьян, — оборвал Оминис, — пожалуйста, не надо. Неужели не понимаешь? Ты уже все порушил. Не опускайся еще ниже.       — Я не…       — Поступи по-честному, — настойчиво перебил Гонт. — Расскажи ей правду.       — Да она даже слушать меня не…       — Не эту правду, Себастьян. Настоящую. Хотя бы сейчас.       — Оминис…       — Если продолжишь молчать, это сделаю я!       — Оминис, не вздумай…       — Она уже здесь, повелась на твое дерьмо и не уходит, так, может, стоит…       — Замолчи! Силенц…       — Не смей затыкать мне рот! — Гонт сделал несколько яростных шагов в точности по направлению к Сэллоу, тыкая в него пальцем.       — Эй-эй, — опять вклинилась Джейд. — Не утруждайся, Оминис. Поздно. Не нужно ничего рассказывать. Я подозреваю, зачем и почему так нужна ему. Он остановился и развернулся к ней.       — О, правда? — встрепенулся Сэллоу. — Просветишь?       — Себастьян, помолчи! — рявкнул на него Гонт. — Все и так плохо, не делай хуже!       — Я знаю, Оминис, прекрасно знаю, насколько все плохо, не напоминай, что…       — Хватит! — вскрикнула Джейд. Вышла на свет из тени, взглянула на Сэллоу и тише заговорила: — Ты ошибся во мне. Я абсолютно бесполезна, и меня использовать ты никак не сможешь.       — Я…       — Я не анимаг, как Натсай, — продолжала она. — Полагаю, именно это тебя в ней и заинтересовало. Надеялся, в обличье животного Анне станет лучше… и прогадал. Как и со мной. Во мне нет ничего интересного. Извини, но я никак не смогу помочь твоей сестре. Не умею исцелять. И уж точно не являюсь дочерью трансильванского вампира в изгнании, как считают сплетники, и вечную жизнь Анне с укусом не подарю, как ты мог надеяться. Всего лишь однофамилица и не имею ничего общего с вампирами. Как бы Джейд ни хотела игнорировать шумы вокруг, все-таки узнала, кем ее считают за отсутствием достоверной информации. Некий лорд Найт скрывался то ли в Ирландии, то ли Шотландии после разоблачения и обвинения в вампиризме. Таким же способом узнала и историю Сэллоу, пусть и без подробностей, но против желания. Лучше бы и дальше оставалась в неведении о том, что произошло с Анной. Ход мыслей Себастьяна был понятен: ухватиться за надежду, какой бы призрачной она ни была. И сейчас, потеряв ее, Сэллоу чувствовал гораздо больше боли, чем от ударов о камень. Эта боль не принесла Джейд ни капли удовлетворения. Наоборот, она отвела взгляд, лишь бы не видеть его таким. Потерянным и готовым развалиться на куски. Решила воспользоваться его приемом и подсластить правдой горечь разочарования.       — Я родилась далеко отсюда, в месте, о котором здесь наверняка никогда не слышали, — заговорила она в пустоту, разбивая невыносимую тишину. — Ты прав, Сэллоу, там, откуда я родом, волшебные палочки не используют, и для колдовства она мне не нужна. Но не обманывайся этим и не думай, что я всесильна или хоть чем-то могу оказаться полезной. Я всего лишь чужая, вот и все. И далеко не такая умелая, как тебе бы хотелось. Большую часть жизни не использовала магию, нежели изучала и практиковала ее. Я способна лишь на разрушения, а это явно не то, что поможет твоей сестре. Не дожидаясь ответа и реакции Сэллоу, Джейд окончательно отвернулась от него.       — Зря рассказала. Его это не убедит, — произнес Оминис. — С тех пор как Себастьян тебя выбрал, уже не отступится.       — Знаю. Не зря. Вдруг стало грустно, что Оминис не видит ее мягкую и печальную улыбку и ошибочно считает, что она жалеет о правде, рассказанной здесь кому-то впервые. Это была только ее правда, и лишь Джейд решать, с кем и когда с ней поделиться. И Сэллоу первым заслужил ее. Каждое слово.       — Тебе придется доказать ему собственную бесполезность. Или найти другой способ отвадить от себя. Сейчас Сэллоу отнюдь не выглядел неверующим и настроенным спорить. Но Оминис, очевидно, знает его лучше. Пройдет время — Себастьян оправится от удара и снова примется стучаться в запертые двери.       — Ничего, — успокоила слизеринка. — Я умею обращаться с огнем.       — Да уж, я заметил, — Гонт аккуратно прикоснулся к обожженной ладони.       — На тебе ожоги заживут быстрее, чем на мне, — произнесла Джейд. — Честно говоря… я неспроста удивилась вашей дружбе. Вы попросту несовместимы.       — М-м? — протянул Оминис. — В каком смысле?       — В наших краях все чародеи с рождения предрасположены к той или иной стихии и черпают силу и магию из них. Ты, Оминис, вода. Спокойная гладь, пока никто не тронет, и бушующий океан, если разозлить. Темная толща со множеством тайн где-то на непроглядном дне. Живительная влага и удушающая топь. Стихия, подвластная далеко не всем, убивающая самонадеянных глупцов, желающих покорить ее. Сэллоу же, очевидно, огонь. Ярчайший свет, горящий вдалеке, испепеляющий жаром, стоит подойти слишком близко. Спасительное согревающее тепло и обжигающее пламя, что обратит любого в прах. Достаточно одной искры, чтобы разгореться, и трудно остановить. Сметает все на своем пути и заставляет воду вскипеть.       — Ты почти как Олливандер, — раздался позади голос Сэллоу. — Только круче. Даже волшебная палочка не нужна, чтобы вывернуть наизнанку.       — А ты? — поинтересовался Оминис. — Вода, огонь или…       — Воздух, — ответила Джейд. — Легкий, незаметный, практически невесомый и… слишком нестабильный. То ласкает свежим бризом, то бьет в лицо. Не подчиняется никому, порывами ветра сбивает с ног, а ураганом сносит крышу. Он везде и ничем не заменится. Его невозможно удержать, покорить, принудить.       — Если говоришь, что вода и огонь несовместимы…       — Воздух и вода — это жизнь. Дождь, туман, растворенный кислород, питающий все живое в океане. Огонь и земля — выжженная почва, лесные пожары, голод и смерть. Земля и вода — плодородие.       — А огонь и воздух? — спросил Сэллоу. Джейд усмехнулась.       — Ну… если вода тушит огонь, то без воздуха он попросту не сможет существовать, — ответила она ему, не оборачиваясь. — Пламя, подобно всему живому на земле, тоже дышит кислородом. Нуждается в нем, чтобы продолжать жить. Лиши огонь воздуха — и он погаснет.