Нефритовый Рыцарь | Jᴀᴅᴇ Kɴɪɢʜᴛ

      — Ты какая-то молчаливая. Джейд отложила перо, размяла шею и взглянула в окно. Снова засиделась до темноты, придя сразу же после обеда. Теперь в кабинете профессора Фига она проводила больше времени, чем где где-либо еще. Делала задания и читала, пока он занимался своими делами и все ковырялся в книге Хранителей. Покончив с расшифровкой, не получил никакой новой информации о древней магии, чего бы в своих исследованиях прежде не узнала Мириам, зато пришел к выводу, что в ней заключена какая-то карта, и тут же принялся за ее составление. Джейд автономно продолжала ходить на занятия, остаток дня пыталась не захлебнуться и не утонуть в потоке нового материала, приходила к Фигу и еще раз вдумчиво и усердно проходилась по изученному. А на выходных переодевалась в деревенское облачение, накидывала сверху дубленый плащ, подозрительно похожий на то, во что одеваются браконьеры, закрывала лицо повязкой или шарфом и отправлялась на метле куда подальше, тренироваться в магии. Каждый раз одно и то же. Это начинало надоедать. Акцио — Инсендио, Левиосо — Десцендо, Глациус — Диффиндо, Экспеллиармус, Петрификус Тоталус, Бомдарда… Джейд бы ничуть не удивилась, начни соседки по спальне шептаться, что она повторяет эти заклинания во сне. Одно и то же… Элеазару тоже стало муторно сопровождать ее в таких вылазках, и он оставался в замке. Неудивительно. После двух поверженных магов-браконьеров меньшим его уже не заинтересовать. Ничего нового она ему предложить не может. Разве что… осталось кое-что, о чем Джейд умолчала. Обсуждать Сэллоу с профессором совершенно не хотелось, как и с кем-либо еще. Ровно как и думать о нем. Перед уходом из крипты последним, что она ему сказала, была угроза. «Еще хоть раз попытаешься заговорить со мной, клянусь, я выбью из тебя все дерьмо прямо там, на месте». Видимо, Джейд неслабо в тот раз его отделала, потому что, на удивление, это сработало. Сэллоу держался на расстоянии, впредь никому за разговор с ней не платил и воспринял запрет на коммуникацию слишком буквально, больше никак не контактируя ни прямо, ни через посредников. Зато, как и подобает истинному слизеринцу, нашел способ добиться своего обходными путями. Вместо разговоров он принялся молча смотреть. Джейд заставала его взгляд на себе каждый раз по возвращении в общую гостиную, этим же он приветствовал ее на всех уроках, а в Большом зале нагло садился напротив и наблюдал, как она ест. Никогда бы не подумала, что проникнется уроками изучения Древних рун, единственными, что не делила с ним, и Истории магии, где можно было спокойно позволить себе пялиться в никуда до конца занятия, чтобы точно не пересечься с Сэллоу. Неизвестно, что было у него на уме на самом деле, но, похоже, в отместку за все Себастьян задался целью свести ее с ума. Первое время Джейд всерьез опасалась, что он снова подойдет заговорить и придется сдерживать обещание безжалостно всыпать сокурснику, не выходя из Большого зала, где-то посреди коридора на глазах у всех перед одним из уроков или в общей гостиной, полной слизеринцев. Но вскоре поняла его тактику молчаливого визуального террора и перестала ждать подвоха. Легче от этого не стало. Джейд попросту не могла расслабиться, находясь в постоянном напряжении от ощущения его взгляда. Сама она сразу взяла за правило меньше смотреть по сторонам и больше — вниз, себе под ноги. Пусть и не видела, но понимала: он смотрит. Знала, на что рассчитывает: она не выдержит, сдастся и подойдет сама. Что дальше — неизвестно, но, в чем Джейд была точно уверена, долго она так не протянет и вскоре придется всерьез задуматься над решением проблемы по фамилии «Сэллоу». Опять. Пробираться на кухню трижды в день было непозволительной роскошью, и Джейд все чаще предпочитала отказаться от обеда или ужина, только бы не испытывать этот тяжелый и горячий взгляд на себе. Она только и могла что прятаться в кабинете у Фига и отрываться на акромантулах где-то далеко, лишенная возможности спокойно побыть в общей гостиной. Даже держась на расстоянии и молча, он умудрялся оставаться проблемой. Джейд почувствовала боль в напряженно сжавшихся челюстях от мыслей о Сэллоу, благо Фиг, как обычно, слишком увлеченный пергаментами, этого не заметил.       — Нечего рассказывать, — устало вздохнула слизеринка.       — Совсем? — профессор Фиг сложил какие-то картографические инструменты и принялся сверяться с планом окрестностей Хогвартса. — Не поверю. Тебе удалось найти те плюй-камни, украденные у лапушки-Зенобии?       — Лапушки? — Джейд поморщилась. — Девчушка не владеет элементарными Манящими чарами! Не будь это набор, подаренный Мириам, и пальцем бы не пошевелила ради его возвращения. Пришлось взять инициативу в свои руки и забрать шары себе, пока малявка окончательно все не растеряла.       — Ты не вернула их Зенобии? — удивился Фиг. — Это же подарок!       — Она его недостойна, — рассудила Джейд. — Считайте, я его выкупила. Принесу вам завтра, лучше побудет здесь.       — Оставь себе, — снисходительно улыбнулся Элеазар. — Может, когда-нибудь передумаешь и приобщишься к нашим волшебным играм.       — Ага, — слизеринка задумчиво смотрела в темноту за окном, поглаживая щеку пером.       — А что же твоя староста и ее астролябия?       — Лучше бы не соглашалась, — Джейд помрачнела. — Едва Грейс узнала, что я умею плавать, нашептала Нериде, и та стала упрашивать добраться до подводной пещеры за каким-то русалочьим барахлом… После этого случая я зареклась кому-либо помогать. Одна наглая девчонка с Пуффендуя предложила за плату отправиться в Запретный лес, набрать гноя бубонтюбера, а перед этим все порхала вокруг, говоря, какая у меня мягкая и классная кожа. Утверждала, что однажды появится на карточке от шоколадных лягушек.       — Ах, Тагвуд, небезызвестная и подающая надежды изобретательница…       — Скорее, мечтательница, — буркнула Джейд. — Либо шутница, либо неадекватная. Предлагать такое, пусть и за деньги… она действительно надеялась получить мое согласие?       — Слыхал, с тобой за бесплатно и не заговорить, — усмехнулся Фиг.       — Похоже, Крессиду Блюм обидело, что я крайне раздраженно предложила взаимовыгодный обмен, намекнув на плату за помощь, и она пустила такой слух. Пусть говорят что угодно, пока не пристают с идиотскими просьбами, которые якобы только мне одной под силу исполнить. Зато больше не считают дочкой лорда-вампира. И вообще, может, это не мне стоит рассказывать, а вам? Что новенького говорят обо мне на этот раз?       — Ты же не любишь сплетни.       — Ненавижу, — выплюнула Джейд. — Меньше знаешь — крепче спишь. Элеазар не заметил гнева в ее тоне, который полноправно занял место обычно прикрытого раздражения. Джейд чувствовала усталость, давление и желание сбросить с себя невидимые оковы, не дающие полноценно вздохнуть.       — Готово! — неожиданно профессор Фиг вскочил на ноги с завидной бодростью. Джейд же ощущала себя опустошенным мешком из-под драконьего навоза. — Вот оно. Не знаю, что там, но путь определенно кончается чем-то стоящим. Посмотришь? Джейд бросила апатичный взгляд на змеиные линии, нанесенные поверх пергамента с картой.       — Это совсем рядом, недалеко отсюда, — голос Фига был раздражающе воодушевленным. — Если отправишься сейчас, вернешься до отбоя. До нее не сразу дошел смысл сказанного, и, осознав, что Фиг просит отправиться по следу линий сейчас, она не сдержала полного удивления и непонимания взгляда.       — Вы… уверены? — запинаясь, уточнила Джейд и по реакции наставника поняла, что не ошиблась.       — Просто посмотри, что там, — закивал он. — Это ведь гораздо легче тренировок или атаки на лагерь браконьеров. Я же не прошу тебя…       — А как же задания? — слизеринка указала на пергамент, которому недоставало дюймов десяти от требуемого объема.       — Раньше начнешь — раньше закончишь, — улыбнулся Фиг и энергично зашагал у стола. — Я же говорю: еще успеешь до отбоя.       — А если нет? — чувствуя себя идиоткой, спросила Джейд. Он будто не видел ошарашенного взгляда и не понимал, насколько неподходящее сейчас время для подобных путешествий в одиночку.       — А разве пробраться в Хогвартс после отбоя представляет для тебя проблему? — лукаво усмехнулся Фиг, заставив пожалеть о рассказанной просьбе Гаррета Уизли попасть в Сладкое королевство через тайный проход, соединяющий замок и Хогсмид. Джейд все еще надеялась, что наставник шутит, но его глаза горели предвкушением, а руки настойчиво протягивали карту.       — Нет, профессор, — выдохнула слизеринка. — А вы… не пойдете со мной? Трансгрессировать туда будет гораздо быстрее, чем добираться на метле.       — Знаю, но не могу, — он покачал головой. — Жду назад с новостями как можно скорее. Отойдя от замка на безопасное расстояние, Джейд спешно переоделась. Накапывал дождь, и хотелось поскорее закутаться в браконьерский плащ. Едва оказалась в воздухе, начало лить в полную силу, и она следила, чтобы драгоценную карту Фига не намочило. Опустилась на землю свериться с линиями и проклинала свои навыки ориентирования. Сейчас кажется, Элеазар натурально этим воспользовался, посчитав ее достаточно умелой, чтобы отправить на поиски одну. Так и есть: здесь, на открытом пространстве, Джейд ориентируется гораздо лучше запутанных многоуровневых коридоров Хогвартса и без труда следует за чернильными линиями на карте, лишь сверяя стороны света с помощью волшебной палочки. Когда завидела впереди нужную скалу, уже изрядно вымокла, не справившись с Водоотталкивающими чарами. Уже не надеялась успеть вернуться до отбоя, снова усомнилась в способности наставника адекватно соотносить время и расстояние и готовилась завтра проснуться простуженной. Злилась, что утром снова придется пропустить завтрак, чтобы успеть добрать необходимые дюймы в эссе по Заклинаниям, как вдруг застыла, заслышав голоса. Лагерь гоблинов пролегал прямо на пути к месту входа. Джейд видела, как древняя магия сочится из трещины в камне, а совсем рядом прохаживались низкорослые фигуры с топорами и секирами на плечах. Фиг утверждал, только людям доступна способность видеть древнюю магию, и Джейд склонялась верить ему в этом. В ином случае Ранроку не составило бы труда пробраться в сейф Руквуда самостоятельно, не дожидаясь, пока она откроет его. Тогда что эти гоблины здесь делали? Совершенно очевидно, они здесь неслучайно, и некоторое время Джейд не шевелилась, скрытая под маскировкой Дезиллюминационных чар. Чуяла, что-то не так. Рассудила, что лучше повернуть назад, уйти и сообщить Фигу о гоблинах, вернуться сюда позже в его сопровождении и в надежде, что они уйдут и остановились здесь случайно. Не зря затея отправиться на поиски по карте Хранителей сразу показалась плохой и несвоевременной. И едва развернулась, поняла, что опоздала.       — Что это было? Я чувствую, будто мы здесь не одни, — голос застает врасплох, Джейд теряется и посылает заклятие инстинктивно, используя последнее преимущество неожиданности. С этим же теряет возможность сделать все тихо. Окончательно раскрывает свое присутствие, и гоблины оживляются, выскакивают из палаток, вытаскивают орудия из-за спины.       — Кто здесь? Они все еще ее не видят, но знают о вторжении. Замороженный Глациусом гоблин, первым попавший под заклинание, привлекает их внимание, и Джейд этим пользуется: одного подвешивает в воздух, чтобы не лез под руку, второго, что находится ближе всех, отталкивает от себя точно в скалу, а третьего, наоборот, притягивает и поджигает мощным, но недальнобойным Инсендио. Видит, как оправляется от Левиосо подвешенный гоблин, замахивается секирой, но ударить не успевает, застигнутый Разоружающим заклятием слизеринки. Секира проходится вдоль тела своего владельца, отсекая руку и значительную часть плоти, и гоблин падает. Джейд еле успевает уклониться от удара со спины, но гоблинская магия сбивает с ног и ударяет о скалу. От боли требуется время, чтобы прийти в себя, и она не замечает, как в нее целятся из арбалета, пока начиняет одного из гоблинов красными лучами разрушительной энергии. Жгучая боль пронзает плечо вместе со стрелой, но Джейд не выпускает из рук волшебную палочку, добивая противника. Их слишком много для нее одной, и гоблины действительно до примитивного жестоки, махая своими орудиями во все стороны, предпочитая такой вид сражения использованию колдовства. Джейд не стоит на месте, все время перемещается по лагерю и все равно пропускает удар чем-то тяжелым по лицу. Посылает Инсендио вслепую, пока голова гудит, а перед глазами все чернеет, и ставит щит, чтобы выкроить себе секунды на восстановление. Два оставшихся гоблина падают от огненного вихря ее заклинания, одного она поджигает Конфринго и отбрасывает догорать подальше, а второго замораживает, пичкает чередой ударов древней магии и завершает все это разрушительным Диффиндо. Теперь в тишине слышится только звон затачивающейся секиры о зачарованный точильный камень. Джейд осторожно ощупала челюсть, убеждаясь в ее сохранности, со вздохом боли повернула голову к раненному плечу, чудом задетому лишь по касательной, а не проткнутому насквозь. С торчащей в плече стрелой из гоблинского металла она бы не справилась. Впрочем, такая рана не под силу и ее бадьяновой мази. Даже кровь не остановилась, а все продолжала сочиться, и боль ничуть не утихала. Мокрая, грязная, раненная и измотанная, она стояла перед входом в очередное каменное хранилище, убежденная, что этим все не кончится. Джейд перевела дух, держась за плечо, но отступать уже давно поздно, и приходится открыть вход. Стиль Хранителей хорошо узнавался в витиеватых колоннах, блестящем полу и заколдованном пламени, столетиями освещающем эти места. Пещеры были такими же огромными, ведущими куда-то вглубь навстречу неизвестности и неизменным стражам, охраняющим ее. Джейд увидела их издалека, пересекая мост над пропастью, и приготовилась снова драться. С волшебной палочкой в левой руке это было не так удобно, но боль в правом плече распространилась на всю руку: видимо, гоблинский металл был зачарован нанести как можно более неприятный и плохо поддающийся лечению урон. Стражей десять, они приходят в движение одновременно, стоит переступить порог зала. Джейд не растерялась, уже зная, что они гораздо более медлительные, чем гоблины, главное успевать отбрасывать щитами их орудия и уклоняться от атак. К этому времени Джейд уже совсем измоталась и больше защищалась, нежели нападала, выходя из-за щита, подгадав для этого правильный момент. Шея болела, увечья лишили доли мобильности, и попадаться под очередной удар абсолютно не хотелось. Ее красные разрушительные вспышки выбивают из стражей сгустки древней магии в момент свержения — видимо, она же и движет ими, но Джейд не чувствует ни капли прилива энергии, подбирая их. Ничего не меняется. А затем впереди пустого зала выросла арка. Следы древней магии вели Джейд вперед, к источнику, который необходимо активировать, чтобы пройти дальше. Арка открыла односторонний проход в другой зал, хотя с обратной стороны почти вплотную примыкала к стене. Только способный видеть древнюю магию сможет пройти дальше. Перед дверью активировались еще какие-то чары, призванные окончательно избавиться от незваных гостей, и пещеру начало затапливать, но Джейд продолжала идти в защитном коконе древней магии. На этот раз круглый зал пуст. Он похож на первый, в Гринготтсе, но здесь пол абсолютно гладкий и посреди не стоит очередной Омут памяти. Джейд вышла на центр осмотреться, и четыре огромные одинаковые рамы с ее появлением превратились в пустые холсты. Хранители явно любили размах, и их портреты соответствовали вкусам обладателей и размерам помещения.       — Ах, а вот и вы. На одном из портретов возник волшебник, которого Джейд уже видела в воспоминаниях. Персиваль Рэкхем, один из Хранителей.       — Признаюсь, вы несколько моложе, чем я полагал.       — Вы знали, что я приду? — удивилась Джейд.       — Не знал, что конкретно вы, но да, — кивнул с портрета огромный Рэкхем. — Весь этот путь, который вы прошли, чтобы добраться сюда, был подготовлен нами заранее и все это время ждал обладателя того же дара, что и у нас. «Дара», — Джейд мысленно хмыкнула, склонная не согласиться с подобным утверждением.       — Я на два года старше Исидоры Морганак, когда она начала обучение, — пояснила слизеринка.       — О, вижу, вы внимательно ознакомились с воспоминаниями, — это Хранителя явно обрадовало. — Хорошо. Нам с вами многое предстоит обсудить. Прежде чем мы начнем, вам понадобится книга, карта из которой помогла добраться в этот зал.       — Она у моего наставника, профессора Фига, — ответила Джейд. — Его супруга посвятила много лет разгадке тайны древней магии, и он продолжает ее дело. Я для него своего рода проводник, и мы действуем сообща. Он будет счастлив оказаться здесь. Могу я привести его сюда?       — Разумеется! — воскликнул Рэкхем. — С нетерпением жду встречи с человеком, настолько же увлеченным изучением нашего дара! В глубине души Джейд надеялась, что Хранитель запретит приводить сюда кого-либо еще и Фиг окажется в тупике, лишенный возможности когда-либо попасть сюда. Но даже это не гарантировало окончание исследований, пока Джейд вхожа во все залы, арки и проходы, скрытые древней магией. Усталость, боль и злоба смешались воедино, помешав порадоваться тому, что выход из зала привел куда-то в нижнюю часть Хогвартса. Джейд затолкала плащ в поясной мешок, зачарованный Заклинанием незримого расширения, хранящий все, что может понадобиться во время вылазок, и натянула школьную мантию, стараясь не шевелить раненной рукой. Подозревала, Фиг не спит, ждет ее возвращения и новостей, но не спешила идти и проверять. В замке было тихо, время давно перевалило за полночь, но, может, даже хорошо, если ее поймают? Пусть Фиг оправдывает свою подопечную, сделает хоть что-то полезнее объяснения домашних заданий взамен на все ее послушание. А еще лучше, если и вовсе исключат, и тогда она наконец сможет уйти. Впервые Джейд так сильно злилась на наставника. Возможно, из-за того, насколько серьезно пострадала, а может, слишком задело его пренебрежение в угоду новой цели. А может, потому, что за ее достижение она заплатила несоразмерно много. Взамен на результат у Фига едва ли даже найдется что-то, способное вылечить рану от гоблинского зачарованного металла и унять боль. В Больничное крыло она тоже пойти не может — обычно студенты с гоблинами не дерутся, а все необычное неминуемо привлечет лишнее внимание. Оставалось лишь продолжать наносить бадьяновую мазь и стараться держать правую руку как можно менее подвижной. Придется ждать утра, а ночь провести… где? Наступить на горло обиде и гордости и постучаться к Фигу? Затаиться в спальне и сделать вид, что за ночь ничего не произошло? Джейд не знала. А пока думала, ноги сами привели ко входу в общую гостиную. Змея открыла проход, получив пароль. Внутри в одном из каминов еще не потух огонь, и Джейд пошла на свет. Не сразу поняла, что именно здесь впервые встретилась с Сэллоу. Разум тут же подкинул воспоминания, как он проходился из стороны в сторону с фолиантом в руках. Бросил книгу именно в то кресло, где сейчас сидела она, грела промерзшие ступни у огня. По телу пробежались мурашки, но тепло делало свое дело, и силы окончательно иссякли. Вставать не хотелось, наплевать, что он был здесь, не получалось даже думать, не говоря о том, чтобы встать и добраться до спальни. Девочки могли проснуться, а привлекать внимание в таком виде было излишним. Джейд решила немного отдохнуть, а на рассвете пойти к Фигу. Если он и прождет ее всю ночь в волнениях и без сна, сейчас не способна даже подняться. Тепло немного притупило ноющую боль, и Джейд чувствовала подступающую дремоту. Заслышала шум, мгновенно встрепенулась и одним движением затушила огонь. Наступила темнота, лишь где-то у окон слабое свечение пробивалось сквозь толщу воды. Шаги не прекратились, и она затаилась в надежде остаться незамеченной. Не вышло.       — Тоже не спится? Джейд поняла, что это Оминис, и не сдержала измученного стона. Из всех вариантов, кто это мог оказаться, он был, пожалуй, лучшим. Не видел, какой сейчас была Джейд. Они оба находились в темноте. Выйди к ней сейчас Сэллоу, она бы не выдержала и разрыдалась у него на глазах от усталости и боли. Отвечать Джейд не стала. Попыталась замаскировать молчание под решительное нежелание разговаривать после случившегося в крипте. Оминис не переспрашивал, вместо этого послышался скрип кресла, когда он сел рядом. Джейд закрыла глаза, продолжая молчать. Сказать ему было попросту нечего.       — Слушай, я…       — Не надо, — взмолилась слизеринка, удивившись муке в собственном голосе. — Пожалуйста, не сейчас. Отказывалась думать, что он почуял ее возвращение и вышел специально, когда она была так уязвима и изнеможена. Если в преднамеренности действий Сэллоу не было сомнений, хотелось верить, что еще хоть что-то может быть простым совпадением.       — Я бы решил, что ты снова провалила экзамен на трансгрессию, — Оминис говорил мягко и тихо, — но сегодня среда, а ты пахнешь рябиновым отваром и бадьяновой мазью. Джейд впилась зубами в губу и машинально сжала подлокотники, забыв о недавно успокоившейся боли. Судорожно втянула воздух с шипением и ощутила жжение под опущенными веками. Прогонять его не хотелось. Темнота не помешала узнать то, что Джейд надеялась в ней скрыть, и слизеринец уже наверняка что-то понял. Как и у входа в крипту, врать и оправдываться бесполезно.       — Я чувствую, как тебе больно, — произнес он во тьму. Не стал сыпать глупыми вопросами, пытаться выяснить, что случилось. Поставил перед фактом: он чувствует.       — И если бы не знал, насколько нетерпимы для тебя чужие прикосновения, хотя бы попытался утешить. Джейд разомкнула губы, вздохнула и обронила сдавленный смешок. Чтобы отвлечься, произнесла:       — Кому-то недостаточно обжечься один раз, чтобы понять, насколько горяч огонь.       — Знаешь, боль — хороший учитель, — Оминис издал звук, похожий на горькую усмешку.       — Знаю, — вырвалось против воли. Она не хотела этого говорить, зато слезы отступили, хотя должно было стать только хуже. И в погоне за избавлением от жгучего ощущения спросила: — Что еще ты умеешь? Послышался его легкий смех, не насмешливый, а скорее какой-то тусклый.       — Не думай, что я ходячий детектор, — разубедил Оминис. — Наверное, способность воспринимать все чужие эмоции попросту свела бы с ума. Я же могу учуять только самые сильные на пике их проявления. Как правило, человеку требуется нечто особенное, чтобы реально ощутить что-то настолько сильное, и случается это нечасто. Не спрашивай, как это происходит, объяснить не смогу. Все равно что попросить слепого представить то, чего он никогда прежде не видел. Джейд не сочла это смешным, но Оминис сделал это вместо нее и усмехнулся сам. Некоторое время они молчали. Джейд ощупывала губы кончиком языка, пытаясь уловить привкус Рябинового отвара. Удивлялась, что Гонт действительно смог его унюхать.       — Ладно, я…       — Ты что-то хотел? — произнесли они в унисон, едва одновременно сочли молчание затянувшимся.       — Ну, я… — Оминис явно подбирал слова, — не думал, что ты в принципе станешь меня слушать, если честно.       — Ты застал меня в плохом расположении духа. А вообще да, ты прав. Джейд попыталась вспомнить, а случалось ли иначе? Было ли ей здесь хорошо? Казалось, едва она попала в стены замка, паршивое настроение преобладало с колебаниями лишь в худшую сторону.       — Понимаю, поэтому и собрался уходить. Уже знаю, что бывает, если на тебя надавить в таком состоянии. Все хотел поговорить с тобой, но не находил подходящего момента.       — Его и не будет, — отрезала Джейд. — Если твой разговор касается Сэллоу, я не желаю слышать ни слова о нем. Оминис вздохнул.       — Разумеется, это насчет Себастьяна, — он не стал упираться. — Потому и не надеюсь. Но не только о нем. Хотел попросить у тебя прощения.       — За Сэллоу? — Джейд фыркнула.       — Что? Нет! — воскликнул Оминис с нотками возмущения в голосе. — И не подумаю. Я хотел извиниться за себя. Я был груб, нетактичен…       — Брось, — оборвала слизеринка. — Ты сказал ровно то, что хотел. Был весьма искренним и резонно злым за грубое вторжение в свои владения.       — Да нет, — ответил Гонт. — Я знал, что Себастьян потащит тебя в крипту. И злился не на тебя, а на собственную правоту. Он…       — Эй-эй, — перебила Джейд, — ни слова о Сэллоу. Послышался усталый вздох. Глаза привыкли к темноте, и очертания его лица проступали все яснее. Даже морщинка недовольства между бровей стала заметна.       — Если для тебя это так важно, просить прощения не за что.       — Я прекрасно понимаю, о чем ты думаешь, — кивнул в полумраке Оминис. — И как себя после всего этого чувствуешь. Очень даже есть за что. Джейд повернула голову к окнам, отчего пропущенный удар гоблина в челюсть отозвался болью в шейных позвонках. Заметила, как света стало больше, усмехнулась и произнесла:       — Понимаешь? Сомневаюсь. Что бы Гонт ни надумал, ни черта он не понимает. А в чем уверен, ошибается. Джейд бросила напоследок, что пора идти, поднялась и покинула общую гостиную. Не стала идти к Фигу, а неслышно добралась до спальни, прямо в одежде забралась в кровать, задернула полог и уснула. Полученные в ходе ночной вылазки повреждения не были поводом пропускать занятия, и, едва проснувшись, Джейд поняла, что придется вернуться за вещами, оставленными в кабинете наставника. К этому времени остальные слизеринки-шестикурсницы уже ушли. Она наспех обмылась, обработала затягивающуюся рану и специально не смотрелась в зеркало. Без того знала, что на лице все написано и это ничем не скрыть. Проспав завтрак, вынужденно отправилась к Фигу. К ее неудовольствию, он не только явно хорошо выспался, пока она рыскала в лесах под дождем, билась против гоблинов и добиралась до зала Хранителей, но и будто не замечал, какой вернулась. Джейд не понимала, почему и в какой момент его покровительство сменилось на пренебрежение, будто единственный человек, способный делать то, что ему так нужно, утратил былую ценность. Ей казалось, он будет оберегать ее и ни за что не пошлет бродить одной ночью по местам скопления гоблинов. Или хотя бы отправится с ней, раз уж ему так интересно все, связанное с тайной Хранителей. Недоделанное эссе покоилось там же, где она его оставила. На мгновение показалось, что свиток исписан до конца, но надежда разбилась при ближайшем рассмотрении.       — Ну? Что там такое? — живой, заинтригованный взгляд Фига бегал по ней.       — Я… мне нужно бежать, — Джейд похватала вещи и затолкала свиток в сумку, едва не облив чернилами. — Вернусь позже. Останавливать он не стал — и хорошо. Сегодня по расписанию была только История магии и Травология, но эссе по Заклинаниям требовалось сдать сегодня до обеда. Джейд спала слишком много, лишив себя и завтрака, и возможности заняться им перед Травологией. И первое, что увидела по приходе в теплицу — очередь к профессору Чесноук, раздающей что-то из корзинки. Пруэтт прошел налево, к столам, освобождая место Сэллоу, стоящему следующим.       — Классные чулочки, Себастьян! — не упустил возможность поддернуть гриффиндорец, едва тот зашел за спину профессора. — У сестры одолжил? Не имея возможности подраться прямо здесь, Сэллоу ответил недругу неприличным жестом. Ленора Эверли ушла к своему месту, и Джейд взяла пару ватных шариков из корзинки. Уже там боковым зрением заметила, как слизеринец повернул голову, завидев ее. Стоял напротив, позади профессора, и в открытую таращился. Сложил руки, соединив большие пальцы, и застыл, продолжая смотреть. Оминиса рядом с ним не было. Неужели снова поссорились? Зато было пустое место за рабочим столом. Единственное оставшееся. Джейд, как часто бывало, пришла последней. Она замерла и опешила от осознания, что весь урок придется провести рядом с Сэллоу. Привыкла, что их разделяет расстояние. Себастьян заметил ее замешательство, чуть склонил голову и еле заметно растянул губы в улыбке. Чуть приподнял брови и смотрел теперь с немым вызовом. Показалось, был готов простоять так вечность, ожидая ее реакции. А Джейд так же замерла и все не могла отвести взгляда, как делала с некоторых пор, едва пересекалась с ним. «Отвернись! — мысленно прокричала ему, нахмурив брови. — Хватит пялиться!» Конечно же, Сэллоу не шевельнулся. Голос профессора позади объявил о начале урока, и Джейд вынужденно пошла вперед, к рабочему столу, надеясь, что мимика достаточно красноречиво выражает недовольство таким соседством. Сегодня они пересаживали мандрагоры. Профессор сетовала, что засадила слишком много и не успевала справиться с оравой быстрорастущих крикунов. Джейд разжала кулак с ватными затычками, повернулась к слизеринцу и демонстративно заткнула уши. Хотелось бы навсегда, но только на время урока. Он рассмеялся с такого жеста, но она этого не услышала. Горшков с мандрагорами было так много, что всем было чем занять руки. И когда Джейд уже готовилась легко отделаться, Сэллоу снял перчатки, пошарил в складках мантии и принялся поедать тыквенное печенье, прихваченное со стола в Большом зале или с одного из множества подносов и вазочек со сладостями в общей гостиной. Джейд замерла снова, ощутив, как в желудке заурчало. Когда она ела в последний раз? Сэллоу хорошо известно, что не сегодня и не вчера вечером. Она ожидала застать на его лице ехидное издевательское выражение, но он поступил совсем по-другому: вопросительно взглянул, протягивая второе печенье. «Будешь?» Ему не требовались слова, чтобы заговорить. Джейд сдвинула брови, смотря на него, и он взглянул настойчивее, будто говоря: «Я знаю, что ты голодная». И, черт возьми, был прав. А может, ей так всего лишь казалось. Джейд протестующе помотала головой и зачем-то продемонстрировала испачканные землей перчатки. Совсем скоро урок кончится, и она успеет что-нибудь перекусить, чтобы продержаться до обеда. Слизеринец не счел это за аргумент и подался вперед с намерением запихнуть злосчастное печенье в ее рот. Джейд отпрянула, удивленно смотря на Сэллоу взглядом сомнения в его адекватности. Подхватила горшок со свежепересаженной мандрагорой и понесла на стол профессора, стараясь не запнуться по дороге. А едва они вышли из теплицы, ощутила, как что-то тянет назад. С недобрым предчувствием остановилась, обернулась и застигла Сэллоу неподалеку. Не слишком близко, но все же в шаговой доступности.       — Ударь меня, — вдруг выпалил он, заметив, что завладел ее вниманием.       — Что? — от неожиданности Джейд даже позабыла напустить на себя недовольный вид. За это время успела позабыть его голос.       — Ты пообещала врезать, едва я попробую снова заговорить. Ударь меня!       — Ненормальный, — слизеринка подтянула лямку сумки, все время сползающей с оставшегося здорового плеча.       — Не поверю, что ты из тех, кто бросает слова на ве… Сэллоу замолк, когда она сбросила ношу на землю, в несколько шагов преодолела расстояние и от души двинула ему с левой руки куда-то в скулу.       — Ай! — он явно не ожидал, что Джейд сделает это таким способом, и весьма правдоподобно поморщился от боли, потирая щеку. — Ну ты, блин… Зря не поверил Люкану, он предупреждал о чем-то подобном. Слизеринка развернулась, и он попытался помешать:       — Стой! Подожди. Я… Ай! Джейд послушалась, остановилась и с разворота ударила еще раз, на этот раз в плечо.       — Ладно-ладно, я понял: ты все еще на меня злишься. Хорошо. Но, пожалуйста, не злись на Оминиса. Он ничего плохого не… а-а! Сэллоу попятился, когда она снова замахнулась.       — Хорошо! Можешь избить меня после этого, но, прошу, послушай! Оминис здесь ни при чем!       — Я его и пальцем не тронула, — подметила Джейд. — С того… раза.       — Знаю, — Себастьян выставил перед собой пустые ладони и перевел дыхание. — Знаю. Не сердись на него из-за меня. Он…       — Не много ли чести? — слизеринка недовольно сложила руки на груди, и боль в плече неприязненной гримасой исказила лицо. — Из-за тебя я на него не злюсь.       — Он пытался поговорить с тобой…       — Да, про тебя, — кивнула она. — А об этом я ни от кого не желаю слышать ни слова.       — Не только про меня! — возразил Сэллоу. Джейд раздраженно вздохнула и уставилась на него.       — Какой же ты надоедливый приставучий засранец! — не выдержала она. — Иди к черту и оставь меня в покое!       — Уже ходил и вернулся, — парировал слизеринец. — Столько раз, что тропинку вытоптал. Я оставлю, обещаю, просто видеть не могу, что ты относишься к Оминису так, как он этого не заслуживает. Джейд была готова зарычать от бешенства. Это упрямство за минуты вывело из себя.       — И что? — она вонзила в Сэллоу гневный взгляд. — Стало совестно? А может, снова пытаешься от меня чего-то добиться? Что хочешь на этот раз? Как я, по-твоему, должна к нему относиться?       — Не так, — лишь произнес он. — Я понимаю твое к себе отношение, но хочу хотя бы попытаться исправить к нему. Точнее, вымолить, чтобы ты позволила ему это сделать.       — Зачем? — спросила Джейд. — Ладно ты, возможно, чувствуешь себя виноватым, но разве Гонту не должно быть все равно?       — Мне не все равно, — настоял Сэллоу.       — Ах, — она усмехнулась, — что ж, в этом мы с тобой кардинально различаемся.       — Пожалуйста, — он сказал это тем самым тоном, похожим на мольбу, которым просил дойти до входа в крипту, — просто выслушай его. Всего один раз. Джейд прикусила губу, беззвучно засмеялась и качнула головой. На этот раз не поверила и не купилась.       — Нет.       — Пожалуйста, — Сэллоу сложил ладони, — мне на коленях попросить?       — Сестричкины чулочки запачкаешь, — поддела Джейд.       — Это гетры, — мрачно оповестил слизеринец и совсем негромко добавил: — Взамен проси что хочешь, только, пожалуйста, хотя бы на несколько минут забудь, что Оминис мой друг, и послушай его как обычного человека.       — Просить что хочу? — Джейд засмеялась, удивленная такой самонадеянности и последним словам, будто дружба с ним делает людей исключительными. — Увы, Сэллоу, чего я хочу, от тебя получить не смогу.       — А я полагал, ты велишь отвязаться, — слегка озадачился он. — И я бы так и сделал.       — О, а разве это возможно? — улыбнулась слизеринка.       — На этот раз да. Черт, ну почему ты такая упрямая? — воскликнул Сэллоу.       — Это я упрямая? — Джейд захохотала во все горло. — Просто не ведусь на твое дерьмо, вот и все. Не верю ни единому твоему слову. Как и обещала. Держу слово.       — Ага, ты молодец, непреклонная, невосприимчивая и абсолютно непреступная, — проворчал он. — Только от этого страдает неповинный человек!       — Что-то не заметила, чтобы Гонт страдал.       — Ах, — Сэллоу судорожно втянул воздух сквозь зубы, — а тебе обязательно нужно это видеть? Джейд засмеялась. Его злость и раздражение изрядно повеселили.       — Ну, раз ты так говоришь, неплохо бы получить хоть какое-то подтверждение… И я все еще не понимаю, почему Оминису не наплевать, как должно быть.       — Выслушай — и поймешь, — подсказал Сэллоу уставшим голосом.       — У меня нет на это…       — Времени, да-да, ты очень занята постоянным чтением и шатанием неизвестно где! — воскликнул он. Джейд удивленно вскинула брови.       — Он рассказал тебе?       — Рассказал что? Только про то, что ты отказалась его слушать, когда он наконец решился заговорить. Слизеринка в подозрении сощурилась. Его слова были похожи на подводку к шантажу, едва закончились другие аргументы и настало время низких приемов. Но какая-то часть надеялась, что Оминису хватило ума молчать об их ночном разговоре и обстоятельствах, в которых он произошел. Иначе он бы собственноручно вложил в руку друга орудие против нее, а в ударах было мало приятного. От Гонта — особенно. Джейд измученно выдохнула, помассировав шею. Не знала, верить Сэллоу или нет. Сейчас он вел себя вполне убедительно, но это могло оказаться притворством. Даже если Гонт обо всем разболтал, ничто не давало власти над ней.       — Ты слишком много пялишься, неудивительно, что я предпочитаю держаться вне поля зрения, — отвертелась Джейд. Сэллоу протяжно и многозначительно вздохнул.       — Ладно, я… понимаю, ты не уступишь, и предложить мне нечего кроме обещания держаться подальше…       — Которому я не поверю…       — Хорошо, я… — он помолчал и сокрушенно тряхнул головой. — Пусть так. Твоя взяла. Неловко махнув рукой, Сэллоу наконец ушел. Подождав, пока он скроется из вида, Джейд улыбнулась, довольная победой. Хоть и знала, что он вернется. После обеда стало лучше. Плечо еще ныло, а шея поворачивалась с ощутимой болью, зато настроение улучшилось. Джейд намеревалась пойти отчитаться перед Фигом, но, завидев впереди Оминиса, замедлила шаг. Проследила, как он дошел до скамьи, опустился и раскрыл книгу. Задалась вопросом, чувствует ли ее взгляд с такого расстояния? А если подойти ближе? На пару секунд он поднял голову в ее сторону, будто учуял, и снова опустил. Джейд понимала, что, скорее всего, об этом пожалеет, но все же пошла дальше, навстречу ему. Страницы в книге Оминиса были пустыми, он читал, проводя пальцами по выпуклым буквам, и его рука замерла, едва почувствовал ее присутствие совсем рядом. Не дал даже несколько секунд украдкой понаблюдать за собой, оставаясь незамеченной. Его волшебная палочка пряталась в кармане и вовсе не она подсказала о ее приближении, а то самое чутье, которым он улавливает ее другую магию.       — Привет? — это прозвучало несколько неуверенно, и Оминис удивился в полную силу, когда Джейд села рядом на некотором расстоянии. Отложил книгу и несмело поинтересовался: — Что ты… здесь делаешь?       — Слушаю тебя, — Джейд закинула ногу на ногу, откинулась к стене и слегка запрокинула голову.       — М-м?       — Сэллоу попросил ударить его взамен на это. Как можно понять, я здесь. Слушаю.       — Э-э… — Оминис явно растерялся, ничуть не ожидав такого поворота. — Не думал, что у него получится тебя уговорить.       — А у него и не получилось, — отозвалась Джейд. — Прийти к тебе — мое собственное решение.       — И что же изменилось? — поинтересовался Гонт.       — Сэллоу признал поражение… на этот раз. И считай, у меня редкий период относительно хорошего настроения.       — Я бы сказал, исключительный… И ты хочешь испортить его разговором со мной?       — Я хочу избавить себя от его последующих атак. И разговаривать не буду. Просто послушаю. Скажи все, что хотел.       — Все-все? — уточнил Оминис.       — Да.       — Даже про Себастьяна?       — Если тебе так необходимо это от меня услышать — да.       — Ах, ну… — он вздохнул, — тогда для начала еще раз попрошу прощения. За себя. Я не должен был разговаривать так грубо, заранее зная, что ты там окажешься. Ты пребывала в неведении, и винить тебя не в чем.       — Да я правда не злюсь на тебя за это, — Джейд усмехнулась, вспомнив ту чушь, что он тогда сказал. — Посмеялась от души.       — Я не хотел говорить все это… тебе, — Оминис сделал небольшой акцент на последнем слове. — Наоборот, следовало предупредить тебя насчет Себастьяна… Я знал, что ты заинтересуешь его, и просил поступить с тобой по-хорошему, не так, как с Натти. И он обещал мне, и я думал… надеялся, он хотя бы с тобой будет нормально обращаться…       — А что было с Натсай? — осторожно поинтересовалась Джейд, чуть развернувшись к нему. — Может, я и догадалась о чем-то, но это лишь мои домыслы. Возможно, на ее фоне поведение Сэллоу со мной — верх галантности. Брови Оминиса чуть нахмурились, он явно колебался.       — Если кому и говорить такое, то еще более закрытому, скрытному и недоверчивому человеку, чем я, — решил он. — Твои домыслы верны. Натти была и остается единственным анимагом среди учеников. Едва Себастьян узнал об этом, стал проявлять к ней открытый интерес. Отчего-то вообразил, что она может быть решением его проблемы. Натсай же посчитала, что интересна ему как человек, а не из-за своей способности, магии, знаний и… э-э… экзотичности. А Себастьян предпочел не делиться с ней реальными причинами такой заинтересованности и дальнейшими намерениями на ее счет. Лишь вытягивал из нее все больше и больше сведений, пытаясь найти среди этого что-то подходящее. Натти с удовольствием рассказывала о магии Уагаду, о колдовстве без волшебных палочек, об анимагии — все, что ни спросит. Не чуяла подвоха или корыстного умысла. Стоило Себастьяну понять, что анимагия Анне не поможет — он мгновенно потерял к Натсай интерес и охладел. Можешь представить, что чувствовала бедная девушка после месяцев непрерывного и весьма близкого общения? Она считала его другом, не исключено, что даже кем-то большим, доверяла ему… А в ответ пустота. Он ничего и не обещал, хватило ума хотя бы на это, но самое ужасное — Себастьян не только не удосужился хоть как-то объясниться, а вообще ничего не сделал. Просто подвесил ее. Не прекратил общение, не разошелся с ней, не ушел сам. Продолжал здороваться на ее приветствия, отвечать на вопросы, но уже совсем иначе, холодно и апатично. Будто одолжение. Сам инициативу не проявлял, первым не заговаривал… — Оминис вздохнул и погрустнел. — И со мной вел себя так, будто все в порядке, так и надо, а он ничего плохого не сделал. Но я хорошо понимал, что он наделал, каково было Натсай, и пытался вразумить, но безуспешно. Просил если не сказать правду, то хотя бы оставить в покое, отпустить, не держать рядом. Но Себастьян продолжал исправно здороваться, позволял садиться рядом на совместных уроках… и все. Ничего больше. Я хотел сам за него объясниться перед Натти, а он запретил со словами: «Ты же не хочешь сделать ей еще хуже, верно?» А я не знал, как лучше. Молчал все это время, пока она продолжала пребывать в непонимании, что же сделала не так, не подозревая, что причина кроется не в ней. На ее прямые вопросы Себастьян включал непонимание, говорил, что все в порядке, ничего не изменилось и у нее нет причин думать, что они больше не друзья или что-то не так. Врал в лицо и притворялся, лишь бы не говорить правду. Дурачил и вводил в заблуждение. Ну, ты знаешь, он это умеет. Так и тянется до сих пор: Натти продолжает по инерции следовать за воспоминаниями о человеке, которым он больше для нее не является. А у Себастьяна не хватает то ли мозгов, то ли духа если не объясниться, то хотя бы окончательно оборвать общение. Когда появилась ты, я сразу предупредил, что не допущу второго такого раза. Не хотел совершать одну ошибку дважды. Не простил бы себе бездействие. Себастьян вроде бы послушался, избрал другую тактику и на этот раз не стал так явно завлекать с самого начала. Я надеялся, может, теперь все выйдет хорошо, но что-то все равно пошло не так.       — Да все, — сказала Джейд. — Если бы я была такой, как Натсай, возможно, и получилось бы нормально. Только вот Сэллоу плохо старался. Весьма паршиво притворялся, и его вранье и неискренность оказались для меня слишком явными, чтобы не заметить. С первых минут разговора он показался мне насквозь лживым. Сделал вид, что не узнал меня, а потом такой: «А-а, ты же новая ученица? Я Себастьян Сэллоу, искусный и обаятельный манипулятор, который держит тебя за идиотку и думает, что ты этого не заметила. Ты пока еще не в курсе, зачем мне все это нужно, но совсем скоро узнаешь, что моя сестра подверглась проклятию и я иду по головам, лишь бы найти способ ей помочь, ни во что не ставлю своих друзей и готов предать их ради призрачной надежды и твоего расположения. Кстати, ходят слухи, что ты вампирша. Укусишь мою сестру? Я понятия не имею, чем обернется для нее вечная жизнь, но разве это важно, если поможет? Нет? Ну, может, ты знаешь какие-нибудь специальные заклинания, заговоры или снадобья? Нет? Ну хоть что-то? Совсем ничего? Ну ладно, тогда я не буду тратить время на постоянный психологический террор, узнав, что ты не представляешь для меня ценности. Приятно было познакомиться и добро пожаловать на Слизерин!» Оминис сдержанно посмеялся, будто что-то мешало вдоволь насладиться эмоциями.       — Скажи мне Сэллоу нечто подобное сразу, у меня бы не возникло ни единого вопроса, — добавила Джейд. — Но все, что он делал — пытался запудрить мне мозги.       — Знаешь, у меня тоже, — кивнул Оминис. — Неудивительно, что ты вообще не шла на контакт, и я понимал, что Себастьян будет пытаться добиться своего любым способом. Он тебя явно недооценил и уж точно не предполагал, что кто-то окажется способен раскрыть его так скоро. Даже мне это не всегда удается. Ты права, — он снова вздохнул, — во всем. Видишь его насквозь. Не поддаешься его чарующему влиянию и можешь дать отпор. И, честно говоря, меня это обнадеживает. Я правда рад, что на такого упрямого зверя, как Себастьян, кто-то смог найти управу. И я могу быть спокоен, что с тобой не случится того же, что с Натсай. Полагаю, ты подобного попросту не допустишь.       — Вот и не переживай, — попыталась подбодрить Джейд. — Можешь не беспокоиться хотя бы за это.       — Все, что связано с Себастьяном, не может меня не беспокоить, — невесело отозвался Оминис. — А когда его дурацкое поведение затрагивает кого-то еще — вдвойне.       — Ну, я сделала, как он просил, выслушала тебя, и это должно поумерить его пыл. Гонт обреченно посмеялся и качнул головой.       — Нет. Еще ничего не кончено. Иногда он все-таки посвящает меня в свои планы, пусть и заранее знает мою негативную реакцию. Либо же я догадываюсь сам. Так вот, после презентации тебе подробностей истории Анны в доверительной и интимной атмосфере крипты следующим шагом он намеревался позвать тебя в Фелдкрофт на каникулах и познакомить с сестрой. Надеялся, к тому времени ты достаточно полно проникнешься трагизмом его ситуации и если не сумеешь помочь Анне сама, то охотно присоединишься к нему в поисках решения. После провала, которым обернулись его планы, Себастьян настойчиво пытался уговорить меня побеседовать с тобой. Решил, ты хотя бы меня послушаешь и сдашься. Понадеялся, не станешь обращаться со мной так же, как с ним тогда, в крипте. Я как мог оставался непреклонен. Не только потому, что не хочу испытать на себе весь твой гнев. Просто знаю, что это бессмысленно и не закончится тем, чего он желает. Анна мне почти как сестра, и я тоже жажду ее выздоровления, но… Ты выразилась предельно понятно, и я…       — Я согласна, — вдруг произнесла Джейд.       — Что? — непонимающе переспросил Оминис.       — Фелдкрофт. Я согласна познакомиться с Анной.       — Ты шутишь? — изумился слизеринец. — Скажи, что шутишь!       — Ничуть. Я абсолютно серьезно. Гонт судорожно вздохнул и сжал переносицу пальцами.       — Ты же понимаешь, что Себастьян именно этого и пытался добиться?       — Более чем.       — И зачем тебе делать все так, как он хочет?       — Ну, смотри, — принялась объяснять Джейд, — в первую очередь, Сэллоу отстанет от нас обоих: тебя не будет упрашивать уговорить меня согласиться, а меня… просто оставит в покое. До самых каникул, представляешь? Разве не здорово? Во-вторых, вспомни, как сам говорил, что мне придется доказать свою бесполезность или найти другой способ избавиться от него. Я знаю, как действенно добиться и того и другого. Мы с тобой оба хорошо понимаем, Сэллоу не отступится и будет продолжать выклевывать нам мозги. После моего визита в Фелдкрофт он не только исчерпывающе убедится в моей полной бесполезности, но и едва ли снова когда-либо захочет приблизиться. Оминис исступленно заморгал, обдумывая услышанное, и заключил:       — Ох, не нравится мне это. Тем более там будет Соломон, дядя Себастьяна, что уже само по себе горючая смесь.       — Не беспокойся, я никому не причиню вреда, — заверила Джейд. — Поверь, я владею не только языком боли, но и могу быть весьма убедительна, используя только слова.       — Верю, — кивнул Оминис, — и все же…       — Сэллоу хочет, чтобы я посетила Фелдкрофт, а я хочу, чтобы он отстал от меня. По итогу оба получат желаемое.       — Себастьян хочет избавить Анну от проклятия, — поправил Гонт.       — Ну, как уже сказала, в этом я не помощник, — Джейд пожала плечами. — Всего один разговор — и он убедится.       — И что, я даже могу сообщить ему о твоем решении? — уточнил Оминис после недолгого молчания. — Или желаешь сама?       — Да нет, лучше ты, чем я. Обрадуй друга.       — Себастьян наверняка решит, что ты согласилась из-за меня, не упустит возможность впоследствии это использовать и продолжит пытаться подобраться к тебе и повлиять, но уже через меня…       — Нет, — твердо заверила Джейд. — Не продолжит. Оминис еще некоторое время раздумывал и в итоге согласился. Если Сэллоу окажется достаточно умен, то хотя бы насторожится ее сговорчивостью, учует подвох в ее внезапном согласии и передумает. Нет — тем хуже для него.