Нефритовый Рыцарь | Jᴀᴅᴇ Kɴɪɢʜᴛ

Элеазар пришел в настоящий восторг, оказавшись в зале Хранителей. Джейд подозревала, какой окажется его реакция на новости и все, чего она смогла достичь в своем путешествии, и все равно смутилась, почувствовав себя серьезным взрослым, неспособным разделить искреннюю радость ребенка, каким предстал Фиг. Но даже ее не оставила равнодушной потрясающей красоты магическая трехмерная карта на всю область круглого блестящего пола в центре зала. Зачарованная частичками света под ногами, она не отводила от нее взгляда и не придавала ни капли значения беседе наставника с профессором Рэкхемом.       — Полагаю, речь идет об исключительных магических способностях. Девушка в одиночку расправляется со сворой гоблинов, браконьерами и… — Фиг хотел взять подошедшую Джейд за плечо, но вовремя опомнился и сжал поднятую руку в кулак. — В общем, она молодец и очень быстро учится. Уверяю, Дженнифер готова продолжить.       — Я прекрасно понимаю вашу очарованность и рвение пойти вперед, профессор Фиг, однако, как я уже упоминал, потенциал и сила нашего дара раскроются в полной мере только тем, кто сможет показать себя достойным этого.       — Хм? — Джейд озадаченно подняла голову к портрету. — Что это значит?       — Знаю, вам было непросто добраться сюда, но, чтобы управлять древней магией, недостаточно иметь способность видеть следы и обладать возможностью ее использовать.       — Но сэр, — возразил Фиг, — я уже обучил ее искусству владения магией. Если бы вы видели, как умело она…       — Вы? — удивился Хранитель и нахмурился.       — Подождите, — перебила Джейд. — О чем речь?       — Эти стены веками хранят воспоминания о могущественной магии и ее секретах, а также наши бесценные знания о ней, — ответил Рэкхем. — Мы должны убедиться, что доверяем их в верные руки.       — Да, я хорошо помню, что Хранители сказали Исидоре Морганак, приняв в Хогвартс, — закивала слизеринка. — Но…       — Ваш дар — не столько привилегия, сколько ответственность, — продолжал Персиваль. — Вам предстоит пройти испытания, не только чтобы доказать свое право на нее, но и ответить самой себе на некоторые важные вопросы.       — Зачем? — немного подумав, вдруг спросила Джейд. — Для чего мне это делать?       — Дженнифер, — многозначительно произнес Фиг, — что за вопросы?       — Уговор включал только помощь с разгадкой секрета древней магии, — напомнила она, повернувшись к наставнику. — И речи не шло о том, что я должна что-то кому-то доказывать и тем более…       — Прошу ее извинить, — Элеазар торопливо отошел вбок, надеясь отвести подопечную на приватный разговор, но она не сдвинулась с места, вынудив вернуться. — Что ты такое говоришь? — недовольно прошептал он уже тише.       — Зачем мне делать то, что он говорит? — не унималась Джейд. — Вы хотели найти ответы, я привела вас к ним. Хранитель позволил вам войти сюда, так расспросите его обо всем интересующем. Я вам больше не нужна.       — Еще как нужна! — возразил Фиг. — Ты так сильно не хочешь сдавать эссе по Трансфигурации, что готова бросить все, над чем мы работаем, и сбежать прямо сейчас? Что за внезапные капризы? Вместо ответа Джейд подошла к портрету Рэкхема, задрала голову и поинтересовалась:       — Если вы считаете, что лишь избранные и достойные должны владеть древней магией исключительного могущества, почему решили раскрыть эту тайну? Может, было бы более разумно и безопасно и дальше оберегать сведения о ней, раз вы этим так дорожите и опасаетесь вверить не тому человеку?       — Ты не знаешь, о чем говоришь, — сказал Элеазар и обратился к Хранителю: — Девушка всего недавно начала познавать мир нашей магии и многого не понимает…       — Так объясните, — попросила Джейд у Рэкхема. — В книге описано множество способов применения древней магии, но все, что я на данный момент могу делать с ее помощью, — нести разрушения и смерть. Это явно не то, чего вы ожидаете от нового доверенного в моем лице. Выслушав это, Персиваль взглянул как-то опечаленно.       — Вы забегаете далеко вперед, но я пойду вам навстречу и проясню некоторые детали. Вы подметили верно: древняя магия — не только инструмент созидания, но и разрушения. С другой стороны, скрывать ее значит утратить навсегда, а этого мы не желаем. Поэтому так важны испытания, которые вам предстоит пройти. Волшебник владеет магией, определяет, как ей распорядиться и какие цели с ее помощью преследовать. Не наоборот. И в вашем лице мы надеемся обрести достойного.       — Надеюсь, теперь ты понимаешь? — спросил Фиг. — Утратить такую уникальную магию… ах, — он издал вздох недовольства, будто Джейд сказала нечто поистине глупое.       — Но… — начала она, и брови наставника вопросительно поползли вверх. — Можно ведь доверить знания о древней магии тому, кто не может ее видеть и использовать, — резонно заметила Джейд. — Мириам какое-то время была таким человеком, теперь и вы…       — Вы не хотите продолжать дело Хранителей? — предположил Рэкхем. — Не готовы принять свое предназначение и взять на себя подобную ответственность? Слово «предназначение» ей не понравилось. Показалось тяжелым, сковывающим, обязывающим к чему-то. Не оставляющим выбора. Разумеется, к такому она была вовсе не готова, но решила этого не показывать.       — А были другие? — вместо ответа спросила Джейд.       — Были, — кивнул Персиваль. — Несколько. Никому не удалось пройти испытания. Понимание собственного превосходства, уникальности и возможностей вскружило им голову. Желание обладать древней магией, развить ее потенциал и достичь предела затмило разум. Мы приняли решение не допускать их дальше. Ваша дальновидность, предусмотрительность и осторожность обнадеживает. Лишь поэтому я сейчас делюсь с вами всем этим. Уже вижу, что вы лишены алчности и честолюбия, не следуете за злым умыслом, а к дару относитесь если не с опаской, то с настороженностью.       — Рад, что сомнения Дженнифер только усиливают веру в нее, — донесся позади голос Фига. — Я тоже рассчитываю на успех и надеюсь, что все получится. Хранитель помедлил, затем мягко заговорил с Джейд:       — Вы можете приступить, когда будете уверены, что готовы и желаете этого. А пока возьмите паузу, обдумайте все сказанное и возвращайтесь в наиболее подходящее для вас время.       — Боюсь, у нас нет столько времени, — Элеазар покачал головой. — В хранилище… один могущественный гоблин по имени Ранрок пришел за нами, едва сейф был вскрыт. Нам удалось уйти, но с того момента я понял, что где-то произошла утечка и Ранроку что-то известно. Больше не могу сказать, но его деятельность дает повод серьезно насторожиться.       — Гоблин? — Рэкхем задумался. — Любопытно.       — Действовать необходимо уже сейчас! — удивительно настойчиво воскликнул Элеазар. — Если Ранрок нас опередит… Персиваль прервал его поднятой рукой.       — В таком случае мне необходимо обсудить это с остальными Хранителями. Расскажите подробнее, что произошло в хранилище, а вы, — он обратился к Джейд, — потрудились на славу. Отдыхайте. Итоговое решение останется за вами. Едва осознав, что оказался в меньшинстве, Фиг не стал настаивать и спорить. Отпустил Джейд, а сам остался в зале обсуждать с профессором Рэкхемом подробности вторжения Ранрока в сейф в Гринготтсе. В общую гостиную она не пошла, несмотря на вечернее время и кое-какие незаконченные задания. Затаилась где-то в закоулке подземного коридора, ведущего в зал, и стала ждать, обдумывая все услышанное. Достала из кармана мантии единственный золотой галлеон и принялась задумчиво крутить в руках. Беспокойные мысли хаотично кружились в голове и не отпускали с места, не давали уйти. Джейд пыталась упорядочить их, структурировать и прийти к какому-то логическому заключению, но чувствовала, что нуждается в поддержке, совете или хотя бы большем количестве информации. Что-то явно не сходилось, но обсуждать это с наставником она не спешила. Подозревала, такой поддержки, которая ей нужна, от него не получит. Просидела так до тех пор, пока не услышала удаляющиеся шаги Элеазара. Подождала, когда они окончательно затихнут, и вернулась в зал Хранителей. Персиваль еще был там, на своем портрете, и не удивился ее скорому возвращению.       — Похоже, вас терзают вопросы и сомнения, — заметил он. — Нет причин для беспокойства, в вашем положении это нормально. Не гарантирую, что смогу ответить сразу на все, но хочу заверить, что в ходе испытаний вы получите все ответы.       — Я пришла не за тем, чтобы выведать, чем закончатся испытания, — возразила Джейд. — Мне нужно… поговорить.       — Скажите, вы доверяете своему наставнику? — осведомился Персиваль.       — Я не доверяю никому, — заявила слизеринка.       — Могу я поинтересоваться историей вашего знакомства? Как получилось, что именно профессор Фиг сопровождает вас? Если у вас сложились некоторые беспокойства на его счет, вы пришли к правильному человеку. Как Хранитель подающему надежды потенциальному Хранителю, — он учтиво кивнул в знак признательности, — уверю, что это останется между нами. Без вас Элеазар сюда даже войти не сможет, пусть и заинтересован в тайнах древней магии явно больше вашего. «Правильному человеку»… Джейд усмехнулась ироничности этих слов, сказанных с портретного холста. Насколько она знала, магические портреты пусть и не обладали собственным разумом, но весьма полно сохраняли личность и воспоминания изображенного на нем мага или волшебницы. И если с кем говорить на тему древней магии, то с одним из Хранителей, непосредственно заинтересованным в ее сохранности и разумном использовании.       — Мы… познакомились случайно, — принялась рассказывать Джейд. — Я пробралась в его дом с намерениями обворовать и покусилась на некий медальон, издающий свечение.       — Медальон? — повторил Рэкхем. — Полагаю, речь идет о подвеске, что носила Исидора. Неудивительно, что вы увидели следы на нем. Пожалуйста, продолжайте.       — Только когда Элеазар уже стоял на пороге с волшебной палочкой наготове, поняла, что оказалась в доме волшебника, защищенном чарами. Но вместо того, чтобы сразить меня, он спросил, почему из всего разнообразия меня привлек именно медальон. А когда узнал, что я вижу больше, чем он, умолял остаться. Рассказал о Мириам и ее исследованиях, о том, что это свечение — следы древней магии, которую она изучала до конца жизни… Упрашивал помочь ему, говорил, что мой дар уникален, бесценен… Мне было некуда идти, нечего дать этому миру, и я осталась. Тогда он предложил следовать за ним и дальше. Если бы я знала, во что ввязываюсь, — Джейд вздохнула, — не стала соглашаться. Но на тот момент еще ничего не понимала, жутко хотела поесть и помыться… и сделать хоть что-то хорошее. Решила, возможно, это мой шанс? Может, хоть на этот раз получится? Так мы начали действовать сообща на основе добровольного сотрудничества и взаимной помощи. Но в Министерстве магии, в частности, Отделе тайн, не спешили высказывать такого же доверия к чужестранке с весьма сомнительной репутацией. Только после того, как я дала профессору Фигу Непреложный обет, они поспособствовали моему зачислению в Хо…       — Погодите, — прервал Хранитель, — Министерство магии? При чем здесь Отдел тайн?       — Элеазар не сказал? Отдел тайн интересовался исследованиями Мириам, и после ее смерти он продолжил поддерживать связь с Министерством. Насколько я могу судить, в Отделе тайн заинтересованы контролем над некой «могущественной силой», которую Мириам изучала и пыталась найти.       — Ох, — озабоченно обронил Персиваль.       — Это плохо? — догадалась Джейд.       — Скажу так: у меня есть хорошая новость и плохая. Хорошая — ни Министерство магии, ни Отдел тайн, ни тем более Ранрок не смогут подчинить древнюю магию, контролировать, управлять или использовать ее. Ваш дар поистине уникален: почти за четыре сотни лет с момента сотворения нами этого зала на вашем месте стояли всего несколько кандидатов. Теперь вы понимаете важность испытаний и подготовки до этапа вступления в полноценное обучение и тем более владение древней магии?       — Да, а еще я понимаю, что моя исключительность автоматически превращает вашего потенциального Хранителя в лакомый кусочек для всех, — добавила Джейд.       — Это и есть плохая новость, — безрадостно произнес Рэкхем. — В предыдущие разы такого нежелательного повышенного интереса не было и древняя магия оставалась тайной. Неизвестно, откуда Ранрок почерпнул эти сведения, профессор Фиг весьма увлечен ею, а вкупе с вашими рассказами о его связи с Министерством… боюсь, я разделяю и ваши опасения, и недоверие на его счет.       — Об этом я и хотела сказать, — кивнула слизеринка. — Когда дело касается древней магии, его всегда слишком сильно заносит, и меня это начинает настораживать. Боюсь, он может начать намеренно подвергать меня опасности и помещать в стрессовые условия, чтобы проверить пределы моих способностей и расширить границы умений. Поначалу я верила, что его интересуют лишь ответы, но теперь подозреваю, этим не ограничится. Если я правильно вас поняла, Элеазару не полагается знать все тайны древней магии.       — Склонен с вами согласиться, — решил Хранитель. — Даже несмотря на то, что он лишь наблюдатель. На каких условиях вы заключили Непреложный обет? У вас есть возможность безопасно отказаться от прохождения испытаний? Джейд медленно покачала головой и усмехнулась.       — Безопасно для всех — нет. Формулировка обещания построена так, чтобы не отпускать меня раньше времени. Персиваль помедлил, будто о чем-то задумался, затем понимающе кивнул.       — В таком случае… я вам сочувствую. Интерес Отдела тайн и Ранрока ставит вас в опасное положение, а Непреложный обет вынуждает идти дальше.       — Может, мне удастся провалить испытания намеренно? — понадеялась Джейд. — Это бы все упростило и досрочно завершило действие обета.       — Исключено, — ответил Рэкхем. — Вы поймете, почему я так говорю. Дело не столько в испытаниях, сколько в испытуемом. И ваш потенциал выше, чем у кого-либо прежде.       — А может оказаться так, что я вижу следы древней магии, но не могу использовать ее? — поинтересовалась слизеринка. — Когда я впервые увидела свечение на медальоне, подумала, что эта способность может быть обусловлена тем, что я родилась далеко отсюда и использую немного другую магию, основанную на силе стихий. Из-за того, что мне доступен лишь разрушительный аспект и я не могу созидать, решила, что мои умения могут не иметь ничего общего с вашей древней магией. Понимаете?       — Один из Хранителей, профессор Бакар, прибыл сюда из далекого Йемена. Магия — это дар, не ограниченный географически, не делится на «наш», «ваш», «их» и чей-либо еще. Различаются лишь подходы к изучению и способам познания, владения, применения и контроля магической энергии. Волшебник может быть наделен даром использовать древнюю магию и не видеть ее следы. Но способность к видению автоматически сопутствует возможности использования.       — Как вы можете быть настолько уверенным в моем потенциале? — непонимающие спросила слизеринка. — Вы не знаете, кто я, чем занималась все эти годы до прихода сюда…       — Зато знаю, какая вы, — возразил Персиваль. — Дар доступен только магу с чистой душой.       — Это точно не про меня, — разубедила Джейд. — Моя душа…       — Я знаю о вас гораздо больше, чем вы думаете.       — И все еще полагаете, что чистой душой может обладать убийца? Джейд с вызовом смотрела в глаза Хранителя, хоть их разделяла высота. Он не смутился услышанному и даже не сменил спокойного тона.       — Важнее не то, через что вы прошли, прежде чем оказаться здесь, а то, какой остались после всего пережитого.       — Профессор Фиг тренирует меня убивать с помощью древней магии, — уже тише напрямую сказала Джейд.       — Да, он похвалился вашими умениями, — оповестил Рэкхем.       — И что вы на это скажете? Хранитель на портрете вздохнул.       — Не ожидал, что придется обсуждать моральную сторону вопроса в одиночку, — он усмехнулся, послав взгляд в сторону пустующих полотен по соседству. — Учитывая вашу ситуацию, скажу прямо: вам необходимо уметь защитить себя. И древняя магия поможет в этом.       — То есть формально вы если не поощряете убийство в целях самообороны, то, по крайней мере, не воспрещаете?       — Пока я не ваш наставник, не берусь ни раздавать указания, ни учить морали, — ответил Рэкхем. — Выбор в конечном итоге делаете вы. Испытания помогут найти ответы и на эти вопросы, а пока… вы можете готовиться к первому… и всему, что гипотетически может встать у вас на пути становления Хранителем.       — Что сказать Фигу? — решила посоветоваться Джейд.       — Что сочтете нужным, приемлемым и безопасным. Моя позиция относительно вашего компаньона, надеюсь, понятна. Приводите его, когда будете готовы, — распорядился Хранитель. — Я раскрою место проведения испытания и ему, но пройти его вам предназначено в одиночку. И постарайтесь и дальше порождать у него исключительно восхищение, давать надежду и очаровывать. Ни к чему вызывать подозрения раньше времени. И благодарю за все, что вы мне рассказали. Я очень это ценю. Спасибо, Дженнифер. Джейд выходила из зала Хранителей с чувством, что преимущество на ее стороне. Чаша весов наклонилась к ней, заполненная доверием Персиваля, отобранным у Фига. Она могла бы прийти к нему с вопросами, попросить прояснить все, что казалось непонятным, но не стала. Избрала другую тактику и прислушалась к совету продолжать потакать ему, считать главным, слушаться, не задавать неудобных вопросов, как в зале картографии, не вызывать подозрений и не высовываться. Пока сама не была уверена ни в чем. Вместо многочасовых отсидок в кабинете профессора Джейд теперь свободно могла заниматься домашними заданиями в общей гостиной или библиотеке без опасений, что ее прервут и достанут где угодно, и постоянного ощущения чужого взгляда на затылке. Это оказалось как раз кстати, потому что тревожные мысли помешали бы спокойно продолжить проводить рядом с Элеазаром так много времени, будто ничего не изменилось. А изменения были все более заметными, в особенности касательно былого доверия и общего отношения к наставнику. Он смирился с намерением Хранителя повременить с первым испытанием, внезапно придал значение тому, какой вернулась Джейд после поединка в лагере гоблинов, решил совместить приятное с полезным и заявил, что ей стоит больше практиковаться в сражении, с учетом повышенной активности гоблинов в подозрительной близости от мест его интереса. Джейд сошлась с ним во мнении о необходимости подтянуть навыки боя против гоблинов и некоторое время уделяла внимание исключительно тренировкам на этих существах. Изучала их поведение, манеру ведения боя, сильные и слабые стороны, на основе чего совершенствовала, адаптировала и видоизменяла свою тактику. Училась использовать на гоблинах их же орудия, что порой было гораздо эффективнее заклинаний. В постоянном движении стало немного легче. Физическая активность помогала прояснить сознание и избавить от мусора в голове. Так Джейд удавалось не надумывать лишнего раньше времени, не погружаться в избыточные размышления и делать ровно то, что необходимо на данный момент. Помнила совет Персиваля готовиться сколько понадобится и без угрызений совести позаботилась о себе с заделом на будущее, когда, возможно, придется снова столкнуться со сворой гоблинов. Тогда она будет готова и не подставится. Успехи ее тренировок компенсировали Фигу ожидание, и он был вполне доволен ее прогрессом. Слишком доволен. Джейд старалась не засматриваться, но все равно замечала его блестящие глаза и нездоровый восторг. Он будто не видел, что происходило с поверженными гоблинами, будто эти существа для наставника не отличались от акромантулов и топероек. Для нее же разницу составляла необходимость заниматься всем этим. Боль увечий и осознание реальной опасности не оставляли выбора, кроме как учиться обороняться. Убедившись в готовности идти дальше, Джейд вернулась в зал картографии с Элеазаром. Персиваль сдержал слово и показал место проведения первого испытания им обоим, несмотря на все, что они обсуждали наедине. Уже на подходе к башне Сана Бакара стало понятно, что гоблины каким-то образом прознали о их грядущем визите. Заблаговременно разбили лагерь и чего-то ждали.       — Вот и представился случай применить на практике все, чему ты успела научиться, — в предвкушении улыбнулся Фиг, прежде чем скрылся за кустами недалеко от входа. Джейд прятаться нет смысла. Она собирается сделать то, к чему готовилась последние дни. Ранрок видел ее в хранилище Гринготтса, запомнил ее лицо и пытался натравить Виктора Руквуда. Гоблины бесцельно шатаются по лагерю, но едва замечают вторжение, тут же приходят в боевую готовность, занимают позиции и нападают. Джейд не боится, двигается гораздо более уверенно, доведя навыки ведения боя почти до автоматизма. Уже не оставляет слепые зоны позади, не дает себя подловить, ударить со спины или сбоку и постоянно перемещается, держа противников и окружение под визуальным контролем. Вовсю использует преимущества и не скромничает. Не задается целью действовать жестоко, лишь следует холодному расчету и интересу, как далеко может зайти, прежде чем у профессора Фига возникнет хоть капля беспокойства насчет ее умений и способностей. Джейд зачищает лагерь практически профессионально. На этот раз не получает урона. Заблаговременно уворачивается, уклоняется от ударов и зачарованных стрел арбалетов, контролирует заклинаниями перемещение побочных целей, пока устраняет основные. Секиры отсекают неестественно длинные относительно гоблинского тела руки, топоры обрушаются сверху, пробивают череп даже сквозь шлемы. Заклинания работают исправно, Джейд подвешивает гоблинов в воздух, как топерок, целится Диффиндо в бреши между частями брони и вспарывает животы, отчего кишки и кровь беспорядочной массой падают на землю, а головы сносятся с плеч. Швыряет в них валуны, бочки с порохом, опрометчиво расставленные по лагерю. Многократно бьет гоблинов о землю, ломая каждую косточку, а потом обмякшим телом одного сбивает с ног следующего. Покончив с последним, она осматривается, тяжело дыша, и видит сплошь изувеченные тела, обугленные пламенем Инсендио, разорванные на куски Бомбардой и исполосованные режущими чарами. И ни один из них в этот раз не был повержен с помощью древней магии. Джейд сделала это специально, хорошо понимая: она приступила к первому испытанию и оно уже идет. Пахнет кровью и жженным мясом. Вокруг беспорядок, антураж лагеря точно соответствует месту проведения кровавой резни. Хаотично разбросаны части тел, останки и внутренности, от кого-то осталось лишь бордовое пятно, но Фиг выскакивает таким радостным, будто демон, охотно принявший эту жертву. По пути к башне он все хвалил ее технику, то, как она не растерялась при появлении неожиданного подкрепления… Джейд слушала молча, думая лишь о том, что он вовсе не заметил ее отказа использования древней магии на этот раз. Персиваль Рэкхем смотрел со своего портрета в башне так, будто все в порядке, хотя Джейд предстала перед ним как мясник, заляпанный гоблинской кровью. И бровью не повел, когда Фиг принялся рассказывать, как умело она зачистила лагерь и разобралась с засадой. После такого проходить путь до Омута памяти оказалось несложно. Джейд это все уже видела: залы, витиеватые колонны, фирменный стиль Хранителей и односторонние арки, пропускающие дальше только способного увидеть древнюю магию. Стражи казались медлительными каменными болванками и не представляли угрозы. В конце на большой круглой арене посреди пропасти ее встретил главный стражник, огромный и явно опаснее всех предыдущих, он посылал светящиеся сгустки магии и направленные потоки, едва не сбившие с ног. Джейд давала отпор и через какое-то время напряженного противостояния сумела одержать верх. В следующем зале ожидал уже привычный Омут памяти и новый эпизод истории Хранителей и Исидоры Морганак в качестве поощрения. Джейд все-таки подставила сотворенный из воздуха флакон под светящуюся слезу воспоминаний, чтобы позже поделиться с наставником, хоть и могла этого не делать, утаить или соврать обо всем увиденном. Этот отрывок воспоминаний сразу показался более занимательным и поучительным, чем предыдущие. Навеял какие-то мысли на словах о чужой боли, что тут же ускользнули, едва воспоминания переменились. Оказавшись в зале Хранителей, Джейд с уколом злорадства открыла двери ожидающему на пороге Фигу изнутри. С их приходом к портретам на соседнем от Персиваля холсте появился Чарльз Руквуд и удивленно осмотрел слизеринку.       — Неужели вы прошли первое испытание?       — Да, мистер… Я… хотела принести свои извинения, — смиренно начала Джейд.       — За что же? — изумился Чарльз.       — Я забрала из вашего сейфа в Гринготтсе не только воспоминания. Посмела прихватить еще немного золота с собой.       — Из моего… а, вы имеете в виду сейф Персиваля? Джейд переглянулась с профессором Фигом.       — Мы… я все это время думала, что сейф принадлежит вам, — объяснила слизеринка. — И поэтому Виктор Руквуд заинтересован во мне. Ранрок видел меня в вашем хранилище, а Руквуд посчитал, что я украла то, что положено ему по праву наследования. Так они заключили союз.       — Сейф принадлежит Персивалю, и его золото вы взяли с собой. Но… мой потомок… и гоблин в сговоре? — немало озадачился Чарльз. — Нехорошо это, очень нехорошо…       — Может, нам стоит поторопиться и не затягивать со следующим испытанием? — подсказал Фиг.       — Думаю, имеет смысл попытаться выяснить больше, — возразил Руквуд. — В частности, что известно Виктору, из каких источников, а также каковы его мотивы.       — Вы хотите, чтобы я…       — Разумеется, нет! — оборвал Джейд Хранитель. — Вас подобной опасности я не посмею подвергнуть.       — Они правы, — на удивление, поддержал Элеазар. — Как бы умело ты ни расправлялась с гоблинами, приближаться к Виктору Руквуду и Ранроку слишком опасно. Джейд озадачило его предостережение, и эти слова хорошо запомнились. Показалось, Фиг будет наоборот настаивать, оперируя ее умениями и грядущей опасностью как аргументами. Но почему-то он решил проявить благоразумие и не бросать ее в пасть к Руквуду или Ранроку. Возможно, посчитал, что пока рано. А может, были и другие причины.       — Совсем скоро каникулы, отдохни и наберись сил, — говорил наставник по пути из зала Хранителей. — Ты отлично поработала. Я буду в Лондоне, надеюсь, за это время ничего критичного не произойдет. А тебе безопаснее всего будет остаться в замке. Само собой, никаких вылазок и тренировок на это время. Побудь в спокойствии, почитай что-нибудь и ничего не натвори. А к возвращению, буду надеяться, Хранители созреют для второго испытания. Джейд лишь молча кивнула. Относительно каникул у нее были другие планы, делиться которыми с наставником она вовсе не собиралась.