Нефритовый Рыцарь | Jᴀᴅᴇ Kɴɪɢʜᴛ

Когда Джейд вернулась, Себастьян еще спал. Выглядел по-особому безмятежным, тихо посапывая. Хотелось навсегда запомнить этот момент. В идеале — остаться в нем насовсем. Чтобы Сэллоу никогда не просыпался и не возвращался в этот мир, полный разочарований, невзгод, расстройств и сложностей. Оставался таким, как во сне, не заботился ни о чем. Но время неумолимо и беспощадно шло вперед, не давая шансов на остановку и хотя бы секундную передышку. Он еще не знал, что сегодня все изменится. Джейд сделала выбор. Осталась Хранителем. Собиралась сказать Себастьяну то, что ему очевидно не понравится. Разозлит, взбесит, разгневает — она затруднялась предположить масштабы недовольства, но была уверена: как раньше уже не будет. Лед тронулся, когда она впервые заговорила о записях Себастьяна, теперь же намеревалась и дальше разбивать его мерными ударами, только усугубляя ситуацию. Бить Сэллоу своей непреклонностью и решительностью. Так было необходимо, чтобы продолжать заниматься исследованиями. Замерзшее устье реки должно наполниться потоком воды и течь вперед. Джейд больше не могла тянуть. Решилась активно действовать в сторону свободы и… отдаляться от него. Пришлось признать, что усидеть на двух стульях и безопасно совмещать дела и отношения с сохранением прежней близости не удастся. Джейд пыталась смириться с этой мыслью, успокаивала себя обещаниями, данными месяц назад, но не смогла. Не получалось. Хотелось бесконечно извиняться перед Себастьяном. За возможную боль, за все неприятные ощущения и беспокойства, за то, что ее решение за собой повлечет. Джейд надеялась только на то, что прошедший месяц того стоил. Иначе она попросту совершила ужасную ошибку, когда не отказала Себастьяну, как следовало. Ради его же блага. Им обоим было хорошо. Себастьяну — лучше, и это по-настоящему радовало. Он был счастлив. Время вышло. Джейд намеревалась рассказать о разговоре с Оминисом. Могла подождать, пока Гонт первым поговорит с другом, но посчитала, что должна начать сама. Себастьян закономерно спросит, почему она утаила беседу с Оминисом от него, а Джейд желала провернуть все как можно менее неприятно для Сэллоу. Лучше рассказать и принять первый удар на себя, чем предоставить все Оминису, а потом оправдываться за молчание. И один Мерлин знает, как сильно Джейд всего этого не хотела… Некоторое время Себастьян позволил наблюдать за собой, а затем пошевелился, почуял ее присутствие и сонно проговорил:       — Не желал просыпаться без тебя. Протянул руки и увлек под одеяло в нагретую кровать. Рядом с ним все еще было тепло, но холод уже подбирался, заставляя тело покрываться мурашками, а сердце — стучать чаще. С каждым ударом Джейд чувствовала, как время уходит, приближая нечто необратимое.       — А вот теперь утро стало добрым, — он лучезарно улыбнулся, отчего тут же защемило в груди. — Как тебе спалось?       — Неверная постановка вопроса, — голос вышел удивительно ровным и не отражал внутреннее волнение. Да и Себастьян был слишком заспанным, чтобы это заметить.       — Опять было сложно уснуть?       — И снова мимо.       — Ты вообще спала?       — Во-от, другое дело, — Джейд попыталась усмехнуться, подавляя нервозность. — Не-а. Не смогла.       — И о чем же таком думала? — Себастьян заинтригованно заулыбался, и видеть его улыбку было не легче, чем думать о том, каким он может предстать при худшем из возможных раскладов.       — О тебе, — Джейд опустила все остальное.       — Ты всегда так отвечаешь.       — Потому что так и есть.       — И очень вкусно пахнешь. Погоди… — сердце пропустило удар, — неужели уже успела помыться? В душ и без меня? — Сэллоу притворно надул губы. — Если бы я бессовестно не пропах виски, то уже вовсю тебя расцеловал и снова измазал…       — Ну, я не прочь помыться еще раз, — внезапно решила Джейд. — И твой запах вперемешку с виски меня ничуть не смущает. Она не смогла отказать себе в удовольствии. Возможно, последнем. Кто знает, чем все обернется после разговора. О худшем думать не хотелось. Расстраиваться заранее и тревожиться о чем-то, чего еще не случилось. Если все выйдет необратимо плохо, Джейд примет это по факту. А пока есть возможность еще раз понежиться с Себастьяном в кровати, она ей воспользуется. Джейд соскучилась по нему и растаяла от тепла. Противостоять Сэллоу всегда было слишком сложно, а уж тем более сейчас, когда он так… прекрасен… Все еще близкий, теплый, родной… Как же она сможет без этой близости, когда все закончится?.. Так, нет. Нельзя о таком думать. Джейд должна справиться. А пах он и правда весьма неплохо для человека, кутившего почти всю ночь. Подбиралось неприятное ощущение последних моментов идиллии. Шептало, что она обязана рассказать все прямо сейчас, не имела права ни на один поцелуй и тем более нечто большее… Снова это скребущее чувство, что она обманщица… Так хотелось поскорее его сбросить и одновременно молчать и дальше, да хоть вечность, лишь бы побыть здесь, с Сэллоу, еще немного… Они вместе пошли в душ. Джейд прижималась к Себастьяну сзади и старалась не дать заметить свой плач. Слезы смывались водой, а вот судорожные рывки грудной клетки могли выдать. Отпускать его не хотелось. А он снова ничего не замечал. Не обратил внимание, как крепко она прижимается, как отчаянно целует, желая выпить его всего до дна… Как стонет громче обычного, кусает за плечо, подавляя звуки, и просит сегодня быть до боли грубым… Удалось удержаться от разоблачающих рыданий только потому, что оргазм в этот раз так и не наступил. Иначе Джейд бы долго и горько плакала, дав волю слезам… Из душа они вернулись в еще не остывшую постель и некоторое время валялись, уплетая тосты. От боли стало немного легче. Джейд таким изощренным способом наказала себя и вернула в реальность, напомнив, что следует делать. Настала пора возвращаться. Идти дальше.       — Первый день каникул, — мечтательно улыбался Себастьян по пути в замок. — Так быстро время пролетело, а я и не заметил… Глядишь, состаримся вместе… Уже думала, чем хочешь заняться до начала семестра? Предлагаю рвануть в Лондон. Не желаю торчать здесь. Теперь, когда у нас есть золото, можем позволить себе хоть все каникулы не вылезать из кровати, пить шампанское и поедать клубнику. И… о! Хочу сводить тебя куда-нибудь. Например, на бал. Сходишь со мной на…       — Себастьян… — Джейд вздохнула, заметив, как его одухотворенное лицо тускнеет от ее тона, не значащего ничего хорошего. — Я хочу остаться в замке.       — Но… почему? — он одновременно удивился и опечалился. — Что нам здесь делать? Или это из-за Шарпа? Ты позволишь этому старому мухомору испортить наши каникулы своими придирками к твоим зельям? Я буду натягивать… кхм, подтягивать тебя каждый день, и по возвращении он провозгласит тебя лучшим зельеваром на своей памяти. Что им здесь делать? Себастьяну — и правда ничего. А Джейд — пытаться расправиться с обязательствами и делами, когда замок и окрестности значительно опустеют. Ах если бы можно было сказать ему это прямо… Морально подготовившись нанести первый удар, Джейд твердо произнесла:       — Себастьян, я хотела поговорить с тобой.       — Снова о моих записях? — догадался он. — Джейд, нет! Я сказал нет.       — Себастьян…       — Нет. Они остановились посреди дороги, будто на перепутье. Себастьян призывно протягивал руку, прося оставить за спиной эту идиотскую затею и пойти за ним, и Джейд не спешила за нее браться.       — Я не передумаю, даже не проси, — он уловил настойчивость в этой неспешности и подошел сам, чтобы обнять. — Черт, ну зачем ты про это вспомнила… — Сэллоу тяжело вздохнул в ее шею. — Все же началось так хорошо… Джейд промолчала, хотя так и подмывало извиниться за испорченное утро. Нельзя дать слабину. Стоило только усомниться, поддаться на его жалобные вздохи, как мнение может непозволительно легко перемениться. Нужно стоять на своем и не уступать, иначе Джейд погрязнет в Себастьяне и выбраться не сможет.       — Раз уж так, давай наведаемся в Фелдкрофт. Скажу Соломону, чтобы не ждал меня там на каникулах.       — Себастьян…       — Что? В отместку за мой отказ сознательно тебя гробить хочешь, чтобы я пошел один? Знаешь ведь, как я ненавижу это место и о чем оно заставляет меня думать. Если бы мы не переехали, то Анну не прокляли. Если бы родители были живы, то и переезжать не понадобилось…       — Послушай, — перебила Джейд, пока он не начал вдаваться в неприятную цепочку воспоминаний и делать себе хуже. — Я хотела спросить тебя.       — О чем?       — Об Оминисе. Еще один удар. От упоминания имени Гонта объятия тут же ослабились, и Себастьян отступил назад.       — А что с ним? — спросил без настороженности. Джейд замялась, но все-таки произнесла:       — Ты ему доверяешь? Себастьяна это удивило. Закономерно, ведь она впервые задала такой серьезный вопрос об Оминисе, прежде обходя его вниманием. Но это было необходимо. Джейд нуждалась услышать от Себастьяна ответ и без этого не смогла бы принять решение объединиться в поисках лекарства.       — Доверяю, — кивнул Сэллоу. — А почему ты спрашиваешь?       — А ты хорошо его знаешь?       — Ну… да. Он ведь мой лучший друг, и мы знакомы много лет. Джейд, ты задаешь странные вопросы. Все-таки решила с ним подружиться или что-то произошло?       — А я… могу ему доверять?       — Да что стряслось? — теперь Себастьян не на шутку обеспокоился. Джейд удержалась, чтобы не вдохнуть, набираясь решимости.       — Оминис, он… говорил со мной, — постаралась произнести ровно. Удар.       — Говорил? — повторил Сэллоу озадаченно. Поразмыслил над чем-то пару секунд, усмехнулся и стремительно бросился в сторону Хогвартса, оставив Джейд позади. Лед под ногами затрещал. С каждым шагом Себастьян заставлял трещины расходиться в разные стороны. И если Джейд останется на месте, то рискует провалиться под воду. Для Сэллоу оказалось несложно догадаться, почему она упомянула Гонта сразу после напоминания о просьбе поделиться записями о проклятье. Джейд так и знала, что он все поймет, и заранее готовилась подвести к диалогу, который скоро должен будет произойти между ним и Оминисом. Видит Мерлин, хотела быть честной. Но не удалось.       — Себастьян! Что ты собираешься делать? — тут же всполошилась Джейд, идя следом. — Подожди!       — То же, что Оминис сделал с тобой, — ответил он неприятно-сладковатым тоном. — Поговорить. Просто поговорить. Его резкая походка дала повод напрячься, и то, как Сэллоу ворвался в общую гостиную в поисках лучшего друга, не сулило ничего хорошего.       — Где он… Ага! Фаулер, кыш на хрен отсюда!       — Эй, это вообще-то и моя…       — Пшел вон! Франц пугливо вскочил, вынужденно оторвавшись от сбора чемодана, и вылетел из спальни. Себастьян пинком закрыл за ним дверь, отрезая себя, Джейд и Оминиса от гостиной. Облокотился о кровать Гонта, всмотрелся в его лицо пристальным взглядом, которым можно было бы запалить жаровню, и негромко спросил:       — Ты показал ей мои записи? Этим вопросом Себастьян нанес очередной удар по и без того треснутому льду. Добавил еще несколько серьезных к уже имеющимся. Джейд не шевелилась. Практически слышала этот треск под ногами. Даже взяться тут, у двери спальни, было не за что.       — Нет, — спокойно ответил Оминис. Сразу понял, о чем пойдет речь и какой будет беседа.       — Ты рассказал ей, что в них?       — Нет, Себастьян. Я ничего не рассказывал.       — Тогда… что ты ей сказал? Я хочу услышать это от тебя. Оминис повернул голову в сторону Джейд, почуяв и ее присутствие, и поднялся с кровати.       — Я предложил Джейд вместе заняться поисками способа помочь Анне. Ну вот. Очередной удар, теперь уже от Оминиса. Фантомный треск снова некоторое время стоял в ушах.       — М-м? — притворно недоумевал Себастьян. — Заняться поисками вместе? Вместе со мной?       — Нет. Только я и Джейд.       — Только ты и Джейд… Как интересно. И когда же вы об этом говорили? Давно?       — Нет. Сегодня утром.       — Пока я спал, — закивал Сэллоу. — И что она ответила?       — Ничего. Пока что.       — Ага. И что, соизволь ответить, натолкнуло тебя на такое решение?       — Соизволю, конечно. Считаю, лучше этим займемся мы, чем ты.       — Лучше Джейд займется этим с тобой, чем со мной? Чем лучше? — рявкнул Себастьян. — Чем, а?       — Ты останешься в безопасности, а Джейд будет под моим…       — Присмотром? — он язвительно загоготал. — Ты же понимаешь, что, если с ней что-то произойдет по твоей вине, я тебя убью?       — Не убьешь, — хладнокровно произнес Оминис.       — Хочешь проверить? Себастьян скалился другу в лицо. Джейд не вмешивалась. Этот разговор должен был произойти при других обстоятельствах, без ее присутствия, и, она рассчитывала, в другом тоне. Но все уже случилось, и лучшее, что она могла сделать, — не встревать и надеяться, что у Оминиса что-то получится. Впервые присутствовать при подобной беседе было даже любопытно и интригующе. Оминис показался умелым и вел разговор явно лучше, чем получилось бы у нее. Еще оставалась надежда, что он сможет вывести беседу в безопасное русло и договориться с Себастьяном по-хорошему.       — Значит, ты собираешься взять это на себя? — поинтересовался Сэллоу, не получив ответа.       — Верно.       — Надо же, как смело, — он продолжал язвить в каждом звуке, слетающем с губ. — Не много ли ты на себя берешь, Оминис? Не боишься облажаться?       — Не много. Не боюсь, — он отвечал четко и твердо.       — И каков план? Что вы планируете делать? Расскажи, может, я смогу чем-то помочь в этом нелегком деле. Себастьян говорил с неприкрытым ядом, но Оминис оставался невозмутимым. Не дал ему возможность себя спровоцировать и проявлял выработанную годами выдержку. Вот кто действительно привык к его атакам и хорошо умел сохранять спокойствие и твердость в разговоре с Себастьяном. Этому стоит поучиться… на будущее.       — Это не то, что должно тебя заботить, — ответил Оминис.       — Думаешь? Но почему же? Ты что-то скрываешь? Нечистые помыслы?       — Нет.       — И все же, полагаю, я имею право знать, чем ты намереваешься заниматься наедине с моей невестой, — не уступал Себастьян.       — Ничем непристойным, если ты спрашиваешь об этом.       — Хах, нет. Еще чего. Не об этом.       — Тогда тебе не о чем беспокоиться. Оминис все еще был твердым, уверенным и спокойным. Явно вел подобный диалог не в сотый и не в тысячный раз.       — Не о чем беспокоиться… — повторил Сэллоу и кисло усмехнулся. — Ну да. Конечно. Ты собираешься забрать у меня Джейд, делать с ней неизвестно что, подвергать риску и хочешь, чтобы я не беспокоился?!       — Я не собираюсь у тебя ее «забирать». Не строй из себя ревнивого идиота.       — Это мои чувства! Как я должен отреагировать? — Себастьян повысил тон и громкость голоса: начинал заводиться. — Порадоваться? Оминис, я поверить не могу, что ты в принципе пошел на такое! Как тебе вообще в голову пришло? После всех упорных попыток помешать мне помочь собственной сестре вдруг резко переменил мнение, взялся за это сам, еще и Джейд намереваешься прихватить против моего желания? Почему? Что изменилось? Почему она, а не я, Оминис?       — Ты дал клятву…       — Ты просил меня! — выкрикнул Себастьян. — Я сделал, как ты хотел, и поклялся кровью ради тебя! А теперь ты обернул это против меня же? В этом, значит, дело? В том, что я согласился поклясться кровью, как ты того и пытался добиться? Хочешь об этом поговорить? Давай! Я как раз хорошо помню, как ты практически вынудил меня согласиться, спевшись с Джейд в первый раз, чтобы повлиять на меня. Привел ее к скрипторию только чтобы посадить меня на цепь клятвы. А что, один бы со мной не справился? Оказался только рад обрести помощника, который не погнушался высказать мне то, на что у тебя язык не повернулся? Спешу огорчить: Джейд больше не такая жесткая, как в то время… за исключением отдельных случаев. И если ты вдруг задумал снова воздействовать на меня ее руками — не выйдет.       — Я привел Джейд к скрипторию, потому что нам обоим требовалась ее помощь. Так же, как и сейчас. Без нее не справимся мы оба. Сэллоу фыркнул.       — Значит, я не справлюсь, да? Ты в меня не веришь?       — Ты же прекрасно понимаешь, что дело не в этом, Себастьян.       — А в чем? — воскликнул он. — В чем проблема, Оминис? Скажи мне, и давай покажем Джейд, как мы умеем их решать. Аннулируй клятву, и я снова примусь за поиски. Обойдемся своими силами, не привлекая ее. Договорились? Оминис усмехнулся и, естественно, не повелся.       — Нет. Еще чего.       — Нет? — деланно удивился Сэллоу. — Почему? Тебе же как раз понадобился кто-то, не связанный запретом на Темную магию. Кто-то, кого не жалко? Ведь об этом она тебя и просила? Не жалеть и не щадить? Иных причин вовлекать Джейд и заменять ей меня просто не вижу.       — Ты уже давно утратил чувство меры, инстинкт самосохранения и значительную долю рассудка, когда дело доходит до проклятия. Я не стану в очередной раз повторять одно и то же. Хочешь знать, что изменилось? Джейд… она совсем другая. Не поведет себя как ты, потеряв голову в погоне за безумной идеей. За нее я и правда могу не бояться.       — А я не могу! — вскрикнул Себастьян. — Пусть тебе она поставила запрет на помощь, но это не означает, что ты должен ее угробить, и не дает права подвергать такому риску! Оминис закусил губу в усмешке под гневным взглядом друга. Помолчал немного, дав тому время остыть, и произнес:       — Теперь ты понимаешь, что я чувствую. Джейд оцепенела, хотя и так стояла без движения, чтобы не привлечь внимание. Слова Оминиса подействовали как Глациус. Нечто практически зловещее было в них и в том, как он продолжал ухмыляться. Неужели он… все было ради этой фразы? Весь утренний разговор, когда Оминис наговорил глупостей, эта его упрямая забота, неуместная доброта, яблоки и чаи… Все это было ложью, чтобы сейчас Себастьян понял, каково было Гонту, когда он в очередной раз пытался уберечь его? Джейд захотела, чтобы Себастьян набросился на Оминиса. Потребовал объяснений, обвинил во вранье и притворстве… Но он смотрел на друга молча.       — Ты… — только и смог потерянно выдохнуть Сэллоу. — Нет…       — Да, Себастьян. Именно так. Вот и тебе на собственной шкуре станет известно, каково безуспешно пытаться удерживать дорогого человека от всех опасностей, в которые он рискует попасть по собственной воле, приняв решение заняться тем же, что вот уже два года делаешь ты.       — О нет, ты не… — он набрал воздуха, закинул руки за голову и протяжно выдохнул. — Поучать меня вздумал? Значит, ты делаешь это из мести? Играешься? Тебе это кажется остроумным и забавным? Рассчитываешь, если объединишься с Джейд, я смирюсь и успокоюсь? Оминис промолчал. Ничего не ответил. Почему?.. Он даже не пытался объясниться. Джейд стало обидно. Она почувствовала себя немым призраком. Остаточным следом души, неспособным повлиять на этот мир. Наверное, такие же ощущения испытывал и Сэллоу в «Кабаньей голове», когда они с Оминисом вовсю обсуждали его. Значит, и Себастьян мстил ей за тот случай? Поэтому делал вид, что ее здесь нет, а они с Оминисом обсуждают, кому достанется ее шкура после свежевания? Почему Гонт не пытается прояснить ситуацию и объяснить настоящие мотивы своего решения заняться поисками вместе на самом деле, раз уж речь зашла о мести и в разговоре явно что-то нечисто? И почему Сэллоу не намеревается ее защитить или хотя бы поинтересоваться, действительно ли Джейд стала красной тряпкой для отвлечения и провокации?       — А знаешь, — решил Себастьян, подумав, — наплевать. Я не поступлю с тобой как ты со мной в свое время. Не стану мешать. Делай как пожелаешь, Оминис. Забирай ее. Я сказал все, что хотел. Больше во всем этом не участвую. Справлюсь сам. Без тебя, без нее… без вас. Ты можешь связать мне руки клятвой, можешь отобрать моего единственного соратника… но я останусь собой. Он решительно развернулся и просто вышел, не забыв прихлопнуть дверью. Не сильно, не злобно, а просто поставил точку в разговоре. Нанес последний удар, с которым лед под Джейд треснул окончательно. Себастьян ушел, а она осталась. Провалилась в студеную воду и начала тонуть. Все должно было выйти совершенно не так. В какой-то момент Джейд потеряла контроль. Наверное, когда отдала инициативу Себастьяну и позволила Оминису вести разговор вместо себя. Ее трясло от гнева, холода и обиды. Джейд все еще не шевелилась, не веря, что Сэллоу ушел. Ждала, что он вернется, откроет дверь и позовет с собой… И она непременно пойдет следом. Сделает что угодно, лишь бы он… вернулся. Но в спальне стояла тишина, а запертая дверь такой и оставалась. Чувств было так много, что они притупились, чтобы не обрушиться сокрушительным потоком. Злость, гнев, непонимание, боль, страх, паника… и это только главенствующие, самые явные. А если бы Себастьян все-таки поинтересовался ее мнением? Готова ли она была нанести последний удар и потопить их обоих? Может, так даже лучше, что он сам это сделал? И все равно она до конца не понимала, что значил весь этот разговор. Себастьян только что… взял и отдал ее Оминису? Вот так просто? Или нет? Как воспринимать его последние слова? Она не знала. Еще не отошла от странного диалога с Оминисом, запомненного обрывками и оставившего ощущение недосказанности, как услышала из уст Себастьяна явно противоречивые, если не волнующие фразы. Он говорил, что не может не опасаться за нее, и тут же буквально сбросил на руки друга. Настолько ему доверял, что… поделился? Вверил? Сбагрил? Джейд запуталась.       — И что, ты даже не побежишь за ним? — послышался голос Оминиса. Показалось, насмешливый. Всего одной капли этой сомнительной эмоции хватило, чтобы Джейд сорвалась. Вынырнула обратно, в реальный мир. Мгновение — и рука сомкнулась на горле Гонта. Оттащить его оказалось слишком легко. От неожиданности, застигнутый врасплох и без волшебной палочки, он не смог ни сориентироваться, ни воспротивиться. Джейд так быстро преодолела расстояние до него, что не дала времени даже услышать себя. Приперла его к стене спальни и сама не понимала, насколько сильно сжимает его шею. Внутри полыхал невиданный гнев, разожженный отголосками насмешки в его тоне. Он… смеялся над ней? Побудил Себастьяна уйти, а теперь надсмехается, довольный результатом? Да как у него хватает наглости! Джейд не замечала ничего. Ни тепла его тела, ни мягкости кожи, ни близости или самого факта касания. Все, что ее сейчас интересовало, — Оминис Гонт. А точнее, один конкретный вопрос к нему.       — Ты… меня… использовал? — тихо произнесла Джейд ему в лицо. Рывок за одежду на себя, толчок вперед — и он приложился затылком о стену. Рука снова удобно легла на шею, прервав его судорожный вдох.       — Отвечай! Этого ты хотел добиться? Чтобы Себастьян ушел? Рассорить нас? Какие игры ты ведешь, Гонт?! Оминис не отвечал. Попросту не мог. Беззвучно шевелил губами, зажмурившись, и пытался что-то нащупать. Но вместо того, чтобы вытащить волшебную палочку, взял Джейд за запястье руки, держащей шею удушающей хваткой. Она не заметила. Настолько была ослеплена эмоциями, захвачена пеленой гнева. Прижималась к Оминису всем телом, не чувствуя крупной дрожи. Не видела его лица, ставшего размытым пятном. И только на грани лишения Гонта сознания ощутила, как руку что-то настойчиво тянет. И отпустила. Оминис закашлялся, чуть не рухнув на пол, схватился за первую попавшуюся опору и перевел дыхание.       — Ударь меня, — попросил хриплым голосом. — Сделай это. Тебе станет легче. Я уже все порушил, как раньше больше не будет.       — За что? — проговорила Джейд, будто не слыша его. — За что ты так… с ним? Он же… считал тебя своим другом… Как ты мог… Почему-то она не приняла сигнал к действию, а весь гнев исчез, когда в голосе послышалась явная готовность заплакать. Джейд не думала о том, что сама собиралась сделать Себастьяну неприятно своим решением объединиться с Оминисом. В отличие от него, ее намерения были исключительно благими, а вот что мутил сейчас Гонт, какие цели преследовал и к чему шел, заговорив с ней, сложно было сказать.       — Просто ответь, за что ты так с ним поступил… Мстишь за крипту? Ревнуешь? Или не можешь стерпеть, что Себастьян стал слишком счастлив? Оминис отдышался и почему-то удивился.       — Беспокоишься из-за Себастьяна? Он вернется. Не пережи…       — Ответь мне, Гонт! — крикнула Джейд. — Что у тебя в голове?! Хотела, чтобы ей он отвечал так же четко, как Себастьяну. Но с ней Оминис беседовал иначе, не утруждаясь однозначными и четкими ответами. Он стал как и прежде спокойным, чем только добавил повода считать себя полноправным управляющим всем происходящим. Держал ее за идиотку, недостойную объяснений.       — Теперь больше не Оминис? — он опустил голову и издал смешок обреченности. — Нет, Джейд, я вовсе не хотел вас поссорить.       — Не верю! Я не верю тебе!       — Ожидаемо. И снова он это делал. Вел себя так, будто задумывал это с самого начала. Даже не пытался что-то объяснить. Зачем, если не чувствовал себя виноватым и ответственным за уход Себастьяна?       — Что бы ты ни задумал, ничего не выйдет, — заявила Джейд. — Себастьян прав: я уже не такая, как раньше, и ты не сможешь использовать меня, чтобы повлиять на него. Хотела добавить, что теперь на его стороне, но промолчала. Как могла сказать подобное, этим утром задумав продолжать переть против его запрета и настаивать на том, чего Себастьян не желал допустить?       — Я ничего не задумал, — отчеканил Оминис. — И не собираюсь влиять на Себастьяна через тебя. Я был честен с тобой. Как и сказал, хотел объединиться, чтобы продолжить поиски, пока Себастьян сидит в безопасности. Ничего сверх этого.       — Я пыталась… правда пыталась поверить тебе, — говорила Джейд, чуть не плача. — Думала, ты и правда о нем заботишься и мне стоит согласиться на твое предложение… Доверила тебе поговорить с ним… И что из этого вышло? Себастьян ушел…       — Джейд, — Гонт вздохнул. — Он просто вспылил. Себастьян же чертова пороховая бочка, когда на эмоциях и чем-то задет. Не волнуйся. Это даже и близко не было похоже на нашу обычную ссору. Так, извечная дискуссия об одном и том же. Видно, что вы еще ни разу не ссорились и ты не знаешь, каким он бывает в раздоре. Поверь, Себастьян хорошо знает, что и как нужно сказать, чтобы сделать больно. Но это был не такой случай. Он разозлился, заревновал, но во всем этом нет ничего серьезного и ты здесь ни при чем. Это все только между ним и мной. Вечное противостояние, в котором ты новый участник. Он специально ушел, чтобы не убеждаться в худших опасениях. Не хотел слышать от тебя окончательное решение. А я специально взял все на себя, чтобы ты не чувствовала себя причастной.       — Я… не верю тебе. Не могу. Я… не знаю, кто ты, Оминис Гонт. Как могу быть уверена, что ты не манипулируешь мной и Себастьяном заодно? Оминис не стал ничего говорить и просить довериться. Знал, что сейчас это бесполезно. Отвернулся и сокрушенно покачал головой. Налил в стакан воды из графина и дал ей в руку.       — Выпей. Холод стекла немного успокоил. Джейд стояла, не решаясь сесть, и не знала, что чувствовать и о чем думать. Подозревала только одно: Оминис что-то скрывает. Слишком спокойным он был с Себастьяном. Чересчур странно себя ведет с ней сейчас. При всем этом не хотелось даже уходить; тело просто замерло в растерянности без понятия, куда податься и что сделать.       — Зачем ты все это делал? — спросила Джейд в надежде что-то прояснить. — Какой смысл был в утреннем разговоре? Зачем прикидывался… что тебе не все равно? Что-то говорил об осторожности, о боли… нес какую-то чушь… для чего? Пытался втереться в доверие? Что ж, у тебя почти получилось, только не понятно зачем, если достаточно просто… Джейд осеклась. Даже толком не заметила, как именно Гонт сумел добиться ухода Себастьяна. Вроде бы открыто не провоцировал… Это произошло так плавно, так незаметно, так… умело…       — Я не пытался…       — Ты сам сказал: «Я уже все порушил, как раньше больше не будет», — напомнила она. — Твои слова?       — Порушил не то, что было между тобой и Себастьяном, — объяснился Оминис. — А между мной и тобой. Хлоп! Со звоном разбитого стекла полный воды стакан разлетелся от удара в стену, осыпав Оминиса дождем капель и осколков. Джейд снова приблизилась к нему, чуть не зажав между собой и стеной.       — Да я тебя сейчас урою!       — Давай! — попросил он. — Сделай это! Позволь себе пойти дальше! Возненавидь меня! Выплесни злость! Не подавляй ее! Выполни что сказала! Давай, Джейд! Он слышал, как часто она дышит, практически чувствовал возвратившийся гнев и был готов встретиться с ним. Но она медлила. Не решалась.       — Считаешь, я поссорил тебя с Себастьяном? Что-то задумал? Использовал тебя? Пусть так. Заставь меня пожалеть об этом. Ответь болью на боль, что я тебе причинил!       — Мне не…       — Не больно? — воскликнул Оминис и схватил Джейд за запястье. — А так? Она дернулась всем телом и резко вздохнула, но не вырвалась. Оминис ожидал ожога, как в тот раз, когда впервые прикоснулся к ней в крипте. Но обжигать Джейд не стала. Ее рука просто обмякла, как у тряпичной куклы. Джейд совершенно потерялась от этого движения. Ощутила себя марионеткой в его руках. Не могла дать отпор сейчас. А Гонт все просил.       — Да что же ты… Врежь мне! Оминис попытался ударить себя ее рукой, но вышло слишком слабо. Тогда он уткнулся спиной в стену, рывком повлек Джейд к себе и снова положил ее кисть себе на шею.       — Ну же! — чуть ли не кричал ей в лицо. — Сильнее. Сильнее! Теперь он не замечал ничего. Держал Джейд крепко, впечатывал себя в стену ее рукой, пытаясь пробудить былой гнев. Заставить сорваться так же, как сделал это сам, коснувшись ее. Все равно все порушил. Назад пути нет, и сломанное не восстановить каким-то Репаро.       — Что ты… делаешь? На пороге спальни с распахнутым ртом, книгами на руках и свитками подмышкой стоял Себастьян. Ошарашенно замер, не моргая, глядя на сложившуюся картину. Оминис выпустил руку Джейд, и она бессильно повисла. С грохотом выронив ношу, Сэллоу бросился вглубь спальни, но не для того, чтобы накинуться на Оминиса, а вытащить из-под кровати свой чемодан.       — Черт… Себастьян! Оминис всполошился, не зная, как объясниться, пока Джейд просто стояла, смотря в никуда.       — Стоило только отойти, как ты… вы… Да что это такое, на хер, было?! — Себастьян хаотично ходил по спальне, не зная, куда деть энергию.       — Джейд пыталась меня задушить, — ответил Гонт уже менее спокойно.       — Ты знаешь, что в ее случае это значит совершенно другое? Когда она душит меня…       — Ваши утехи вовсе ни при чем.       — Да ну? Вы…       — Нет, Себастьян. Нет. Ты ведь мне веришь?       — Да как я…       — Она думала, что я вас рассорил! — воскликнул Оминис. — И разозлилась. Стаканом в меня запустила, назвала по фамилии… Это точно значит, что я у нее больше не в милости.       — И в чем она не права? — спросил Себастьян. — Это ведь была твоя затея.       — В том, что вы не в ссоре! Мне она не поверила, когда я пытался…       — Не поверила? — внезапно развеселился Сэллоу и снова принялся язвить: — Надо же. Вот и ты на своей шкуре познал, каково это, когда она не верит ни единому твоему слову. Я-то через это уже прошел…       — Вот и успокой ее.       — Я? И не подумаю. Натворил херни — разбирайся сам.       — Себастьян! Я серьезно! Скажи Джейд, что все в порядке.       — А разве это так? — Себастьян усмехнулся. — Ты хочешь назвать это порядком?       — Можешь бросаться на меня, но Джейд непричастна, и на нее тебе злиться не за что, — попытался исправить ситуацию Гонт.       — Не за что? — вспыхнул Сэллоу. — Как это не за что? На нее я тоже злюсь. Какого черта она делает здесь, с тобой, вместо того чтобы пойти за мной? Джейд прошибло током. Он… злится… на нее? В то время как она ждала его возвращения, Себастьян надеялся, что она побежит за ним? А почему она этого не сделала? О чем думала, когда дверь за ним закрылась? Все смешалось воедино. Вспышки эмоций, лица, мысли, воспоминания, голоса… Телу снова стало холодно, жар сошел волной к ногам.       — А может, не нужно убегать, как чертова истеричка, чтобы посмотреть, пойдут за тобой или нет? — не выдержал Оминис. Себастьян замер. Глянул на Джейд, неподвижную и замороженную, ухмыльнулся, чуть склонил голову и произнес:       — И тем не менее она осталась. Могла пойти, но этого не сделала. Знаешь, я ушел не для того, чтобы за мной пошли, а чтобы не ляпнуть херни. Остыть, отвлечься, подумать. Решил, что вернусь и поступлю с Джейд так же, как она со мной. Дам ей время. Свалю один куда-нибудь на каникулы, а когда вернусь, все станет как прежде. Она передумает или соскучится. Или и вовсе не отпустит меня одного. А может, вам даже удастся что-то найти за это время. Думал предоставить вам… возможность. Может, это бы того стоило. Не знаю. Что угодно, чтобы попытаться… поступить правильно. Но я вернулся и… все понял. Все зависит не от меня. Джейд, ты вольна делать как хочешь. Желаешь спеться с Оминисом — пожалуйста. Только уже без меня. Щелкнула застежка чемодана, и он принялся как попало пихать свитки и книги из скриптория.       — Себастьян…       — Оминис, я все сказал. Теперь каждый делает свой выбор. Ты выбрал Джейд, чтобы заняться поисками. Осталось только узнать, что решила она. Джейд? Два расплывчатых лица обернулись к ней. Она стояла на том же месте, где Оминис ее оставил, и смотрела в пустоту.       — Джейд? — снова позвал Себастьян. — Ты мне ответишь? Голоса доносились до ушей с гулом, будто через толщу воды.       — Она не станет отвечать, пока ты не успокоишься и не начнешь воспринимать реальность адекватно, — заявил Оминис.       — Я понял, — Сэллоу развернулся к чемодану и отправил остатки пергаментов внутрь. — Значит, ты взялся решать за нее. Хорошо. Я ухожу. Один. Буду заниматься тем же, чем и вы — чем захочу, и отчитываться не стану. Увидимся после каникул. Удачи вам обоим.       — Куда ты? — тут же насторожился Оминис. — Себастьян, подожди!       — Чего ждать? — крикнул он, обернувшись. — Кажется, все более чем понятно! Я не хочу слышать, как она говорит, что выбирает не меня! Не обязательно сообщать это прямо!       — Себастьян! Голос Оминиса разнесся на всю спальню, заставив того замереть. А когда эхо стихло, послышались другие звуки. Джейд задыхалась. Прижимала ладонь к груди и сотрясалась, будто рыдала. С последними словами Себастьян сам спихнул ее в ледяную воду, а течение уносило все дальше от бреши во льду, через которую она провалилась. Руки беспорядочно пытались за что-то зацепиться, но вокруг была лишь пустота. Джейд не замечала, как сносит чужие вещи с чьих-то столов, и в конце концов упала на пол.       — Джейд? Себастьян, сделай что-нибудь! — в голосе Оминиса слышалась настоящая паника. Себастьян тоже смотрел с беспокойством, но вцепился в столбик кровати до белых костяшек и не шевельнулся.       — Я? Ты хотел взять все на себя, вот и бери.       — Сейчас не время упрямиться и язвить! — Оминис все больше тревожился, заслышав звуки явного удушья. — Помоги ей!       — Учись справляться сам, — Сэллоу закрыл глаза и прислонился лбом к дереву, лишь бы не сорваться. — Как же собираешься ей помогать, если тебе запретили это делать? Или отступишься и предашь еще и ее? Оминис выругался, вытянул волшебную палочку в сторону Джейд и приказал:       — Анапнео! Воздух хлынул в освобожденные заклинанием дыхательные пути, и Гонт попытался, не прикасаясь, вернуть Джейд в реальность.       — Дыши, — просил он, опустившись на пол поблизости. — Все в порядке, ты в безопасности, не паникуй… Себастьян! Дверь хлопнула, обозначая его окончательный уход. Оминис снова выругался. Джейд все еще задыхалась на полу спальни.       — Джейд… предупреждаю, я сделаю так всего один раз, — сказал Гонт, хотя она его не слышала. — Надеюсь… больше не придется. Со следующим заклинанием она потеряла сознание.       — Оживи, — приказал он по прошествии десяти секунд, за которые успокоился сам. Наливал воду в другой стакан, когда дверь снова открылась. Оба синхронно повернули головы в сторону выхода, где стоял Франц Фаулер. Джейд в одно движение поднялась на ноги и вылетела в общую гостиную. Надеялась, что Себастьян там, но среди немногочисленных обитателей его не оказалось. Недолго думая, она бросилась на выход, не слыша голоса Оминиса за спиной. Думала только о том, что нужно найти Сэллоу. Не важно, для чего, просто увидеть снова. Убедиться, что он где-то здесь, не ушел, не исчез, не бросил… С чемоданом он бы не смог далеко уйти и все равно в коридорах подземелий не обнаружился. Моля Основателей о выборе верного направления на развилках, Джейд летела на всех парах в главный двор. Там и увидела его. Себастьян почти достиг выхода за пределы Антитрансгрессионных чар, откуда мог отправиться куда угодно. И казалось, если Джейд не догонит его, не помешает, не остановит, случится нечто ужасное…       — Себастьян! — она пыталась кричать, но расстояние, сбитое дыхание и охрипший натужный голос не дали этого сделать. — Подожди!.. Джейд неслась вперед, к единственной реальной точке в размытом мире. Точка приближалась и становилась больше, и когда до Себастьяна оставались считанные футы, он обернулся, завидев только вихрь, когда она сделала последний рывок и налетела на него. Показалось, он крепко сжал в объятии, но это лишь трансгрессия сдавила со всех сторон. Холодный воздух смешался с запахом Себастьяна и обжигал легкие, пока тело судорожно напитывалось кислородом после приступа паники и отчаянного бега. Пальцы вцепились в его одежду, и некоторое время они оба просто лежали друг на друге прямо посреди Фелдкрофта.       — Я не хочу сейчас с тобой разговаривать, — оповестил Сэллоу. — Поверь, так будет лучше. Поговорим после каникул. А ты оставайся. Делай что хотела, отдыхай… от меня. Мешать не буду. Оминис просит не принимать никаких решений на эмоциях, заткнуться и как можно дольше молчать, пока не…       — Куча мала! — сбоку послышался веселый голос, а затем посыпался снег и сверху что-то навалилось.       — Ай, Анна… не щипайся! Слезь.       — А что это ты без зимнего плаща на снегу валяешься и даму сердца морозишь заодно? Надеешься заполучить мои почки, когда я откинусь? Хер тебе на рыло, братишка. Могу предложить только булочку. Пойдем, вы как раз к чаю. О, Оминис! Ты пропустил кучу малу. Но для тебя могу повторить…       — Не надо, — опасливо произнес Гонт. Себастьян встал первым, поставил Джейд на ноги и отряхнул с нее снег. Поймал ее молящий взгляд, полный надежды, но плотно сомкнул губы и покачал головой. Анна была так обрадована их визиту, что не заметила неловкости между тремя новоприбывшими. Джейд хотела взять Себастьяна за руку и одновременно боялась встретиться с отказом. Завидев дом Сэллоу, мгновенно усомнилась, что стоит входить. Не знала, что делать дальше, опустошенная всплеском эмоций и паникой и обессиленная бегом. Так и осталась на улице, у двери, прислонившись спиной к стене. Оминис тоже не стал входить.       — А, это ты, — Соломон обернулся на племянника с кухни. Из них троих видел только его, поскольку Джейд и Оминис остались вне поля зрения. — Ну, проходи, что встал? Дом застудишь.       — Я пришел сказать… не останусь тут на каникулах.       — Да что ты? — хмыкнул Соломон, бросив короткий взгляд на школьный чемодан за его спиной в дверях. — Кажется, я не разрешал тебе оставаться у Сироны.       — А я в твоем разрешении не нуждаюсь. И остаюсь не у Сироны.       — Еще как нуждаешься, пока я твой опекун! И где это ты будешь? У своей этой прохвостки?       — Выбирай выражения! — Себастьян мгновенно завелся.       — Я никуда тебя с этой дрянной девкой не пущу! — отрезал Соломон. — Она тебе не пара!       — Джейд больше не моя девушка! Радуйся! Анна вскрикнула. Соломон, Себастьян и Оминис в дверях, готовый оттащить друга, одновременно повернули головы в ее сторону, но это оказался не приступ.       — Ты… бросил ее? — в неверии спросила близняшка, глядя на брата.       — И поделом! — откомментировал Соломон. — Она тебе не подходит. Себастьян глянул на Анну, затем на дядю и взорвался:       — Да как ты смеешь так про нее говорить? Она теперь моя невеста, понял? — заорал на него. — Я сделал ей предложение!       — Ты… что? Опять обнюханный?! — Соломон принялся гневно наступать вперед и зачем-то заклинанием задрал голову Себастьяна к потолку. — А ну покажись, паршивец! Стоять, куда пошел?       — В зад меня поцелуй! Счастливого Рождества, мудозвон! Себастьян ответил неприличным жестом, подхватывая чемодан, и трансгрессировал чуть ли не с порога. Как и обещал, один. На Джейд даже не взглянул. Когда Оминис вышел, ее на прежнем месте у стены за дверью не было. Выругавшись себе под нос, он стремительно пошел вслед за удаляющимся силуэтом.       — Постой! — кричал ей, не надеясь на успех. — Куда собралась без мантии и волшебной палочки? Джейд, подожди! Ты хоть не глупи! Она не бежала, но шла достаточно быстро, чтобы затруднить следование. Добравшись до относительно ровного участка, Оминис пустился в бег. Попытался остановить, окликая вновь и вновь, и решительно положил руку на ее плечо. А затем ощутил, как летит куда-то высоко вверх. Синяя вспышка отразилась на снегу, заставив Джейд окаменеть. Древняя магия потоком вышла из тела с касанием Гонта, чуть ли не молнией подбросив его в воздух. Пустые руки тряслись, время будто замедлилось, а он неумолимо падал…       — Аресто моментум! Оглушающий голос Анны прорвал барабанные перепонки. Оминис повис в воздухе и стал медленно опускаться по велению ее волшебной палочки.       — Не дай ей уйти, — попросил он. — Только не трогай.       — Ага, не волнуйся, сейчас все улажу. Ну куда же ты, лунтеленок, — близняшка заговорила где-то совсем рядом. — Можно я возьму тебя за руку? Не за ладонь, под локоть. Пойдем. Вот так. Джейд ощутила, как ее куда-то ведут, но видела только сплошную белизну. Она снова это сделала. Как и с Себастьяном, ненароком бросилась концентрированной древней магией. На этот раз в Оминиса. Даже волшебная палочка не понадобилась.       — Не снимай, возьми лучше мой. Оминис сбросил с себя зимний плащ, заслышав, как Анна намеревается расстегнуться, чтобы укрыть ее. Стало теплее, но дрожь не унималась.       — Это правда, что он сказал? — шепнула близняшка. — Про предложение.       — Давай не сейчас, — так же шепотом ответил Оминис.       — Офигеть, какое кольцо! Выходит, правда?       — Анна…       — Блин… Ладно-ладно.       — Думаю, в дом ее лучше не вести. Но, возможно, тебе следует побыть с ней. Тебя она хотя бы терпит…       — Посиди здесь. Локоть отпустили, и тело машинально остановилось. Только руки неумолимо дергались сами по себе. Оминис молчал какое-то время, устало опустился на корточки и спрятал лицо в ладонях.       — Рождественское какао, — кисти объяли что-то теплое. — Я положила зефирки. И капнула Умиротворяющего бальзама. Совсем чуть-чуть. А это тебе, Оминис. Размерчик маловат, зато не замерзнешь.       — Дай лучше Джейд свою мантию. Кажется, она меня ненавидит.       — Да что у вас стряслось? Гонт вздохнул.       — Да похоже, я что-то натворил. Еще только предстоит разобраться.       — Ладно, я напишу через пару дней. А куда балбес слинял?       — Без понятия. Не отчитался. Сказал, увидимся после каникул, но надеюсь, что остынет и вернется раньше.       — Поссорились, значит?       — Хер его знает. Вроде бы все понимает, но ведет себя как придурок.       — Хах, ничего нового…       — Наоборот, — он кивнул на Джейд. — Она-то еще не знает все оттенки его натуры.       — Все нормально будет, — Анна осторожно перекинула руку через ее плечо и несмело сжала.       — Обещаешь? — тихо проговорила Джейд.       — Да конечно! — с энтузиазмом воскликнула близняшка. — Сразу видно, новый человек. Мы-то этого жука знаем как облупленного. Уверяю, ничего серьезного. Я это дерьмо видела сотни раз. Крики, матюки… ничего нового. Добро пожаловать в семью, как говорится. Теперь и ты часть всего этого. Давай, допивай какао, отмерзай, а по возвращении прими горячую ванну с пеной. Он же показал тебе ванную старост?       — Угу…       — Ну вот. Если позволишь, я напишу тебе зав… оу, — она осеклась от неожиданности, когда Джейд решительно обняла, чуть не пролив какао Оминису на брюки. — И не слушай Соломона, — прошептана Анна украдкой. — Он тоже не всерьез. Было ли это теплое одеяние Оминиса, горячее какао с Умиротворяющим бальзамом или объятия с Анной, но что-то из этого подействовало благотворно. Тело расслабилось, мозг лениво размяк, и настала сонливость.       — Помочь тебя переправить? — инициативно предложила Анна. — Раз уж мы потрогались, — она хихикнула. — Или могу поделиться щепоткой летучего пороха.       — Не стоит, — мягко отказалась Джейд. — Мы… с Оминисом… справимся. Он удивленно замер от этих слов, подозревая, что она подразумевала вовсе не трансгрессию. Близняшка бросила озадаченный взгляд на Гонта и в итоге кивнула.       — Ну, хорошо. Тогда удачи вам, ребята… Надеюсь, все устаканится.       — Ага, береги себя… Они попрощались и разошлись в разные стороны. Соломон беспокойно выглядывал в окно, и Джейд тоже оглянулась.       — В кармане перчатки, — подсказал Оминис. — Если хочешь…       — Угу. Джейд натянула одну, закрыла глаза и сомкнула пальцы вокруг его запястья. Рука больше не тряслась. До Хогвартса возвращались молча. Джейд настояла и вернула зимний плащ, и Оминис старался ускорить шаг, чтобы она снова не замерзла.       — Помнишь, как дойти до ванной? — поинтересовался, когда они вошли в замок, и по ответному молчанию все понял сам и пошел первым, прокладывая путь.       — И что, ты даже не изъявишь желание проследить, чтобы я не уснула в ванной под зельем или и вовсе не утопилась? — поинтересовалась Джейд, когда он отпер для нее дверь ванной старост.       — А ты собираешься топиться? — насторожился Оминис.       — Нет, но… Это будет очень странно, если мы… ну…       — Войдем вместе? — догадался Гонт, не видев, как порозовели ее щеки явно не от мороза. — Ну, если оставим одежду на себе и просто поболтаем ступнями в горячей воде с пеной, чтобы не заболеть, то, думаю, нет.       — Отлично. Она не звучала обрадованной или заинтересованной. Скорее… в облегчении. Пока наполнялась большая ванна, похожая на бассейн, Джейд старательно не пускала воспоминания о Себастьяне. Созданный магией дом, в котором настоящие только выпивка и брусок душистого мыла… дурацкие гобелены, зашторенные окна и большая кровать с пологом… Оставила на себе промокшую от снега рубашку, стянула чулки и присела на край, подтянув ткань юбки. Смотрела, как искрятся в свете мелкие пузырьки, пока рядом Оминис закатывал штанины брюк и снимал носки.       — Обещай не бросать меня в воду, — попросил, погружая замерзшие ступни.       — А ты мне что обещаешь? — Джейд устремила на него требовательный взгляд.       — Что захочешь, — подумав, ответил он.       — Не верю. Ты свое обещание не сдержал. Беспощадный тычок в спину отправил Оминиса в ванну. Почему-то он улыбался, отплевавшись от пены, и не стал вылезать.       — Ну и что ты ухмыляешься?       — Да так, напоминаешь кое-кого. И я думал, что уже свое получил, когда ты чуть не пришибла меня об землю.       — Если ждешь извинений, сегодня не тот день.       — Часто у тебя бывают неконтролируемые выбросы магии? — неожиданно серьезно спросил Оминис.       — Нет, — Джейд ответила после небольшой паузы. — Это был четвертый. О том, что древняя магия бесконтрольно вырвалась из нее второй раз, говорить не стала.       — Знаешь, это довольно странно для человека в таком возрасте, который так долго практикует магию.       — Не странно. Я… — она заколебалась. — Я соврала. До этого лета никогда не изучала и не использовала ее сознательно. Все, что ты слышал от меня о магии стихий, чистое вранье.       — Но… почему? — изумился Оминис. — В смысле… я думал… тебя обучали… и ты прекрасно обращаешься с колдовством… звучало так правдоподобно…       — Еще бы. Вы хотели услышать от меня эффектный рассказ о магии, и я его дала. Скормила эту байку не только вам, а еще паре человек и Министерству магии. Не хотела… показаться совсем чужой. Почему-то чуяла, что нужно прикинуться сведущей.       — Но почему ты никогда не занималась магией, если знала о ней? — поинтересовался Гонт.       — Даже если и могла, не хотела. Сперва подсознательно, а затем и намеренно. Тебе стоит еще кое-что услышать, надеюсь, от этого мотивы станут понятнее. Когда я жила на Севере, у нас был амбар. Скот, запасы зерна и сена… Не помню, что именно случилось и почему, помню лишь огонь на своей ладони — и все. Остался только дом, остальное сгорело. Животные, пропитание на ближайшую зиму… А в тех местах снег лежит по полгода. Естественно, родители впали в отчаяние. Я лишила их всего, когда магия впервые проявилась. Только потом поняла, что это была именно она. Когда стихийный выброс случился во второй раз, в лагере кочевников, я отобрала их жизни, когда они пытались…       — Я помню, — мягко произнес Оминис, прося не продолжать.       — Поэтому я и не виню семью за решение избавиться от меня. Они обменяли меня на возможность выжить. В итоге все остались в плюсе: у них появился шанс пережить зиму, а я отправилась на содержание к Мартине. Даже хорошо, что после этого случая магия долгое время не проявлялась. Она бы не обрадовалась чародейке у себя в доме. Все сестры были обычными. И моя семья… тоже. У меня в роду не было магов. Таких, как я, у вас тут называют грязнокровками.       — Прекрати, — оборвал Оминис. — На Слизерине нет грязнокровок.       — Ну, теперь есть, и речь не об этом. В любом случае с магией у меня отношения неоднозначные. В мире обычных людей она доставляет мне и окружающим сплошные проблемы, и я надеялась, что, оказавшись здесь, смогу это исправить… Гонт помолчал, о чем-то задумавшись.       — Значит, ты ненавидишь магию? Боишься ее? Избегаешь и подавляешь?       — Нечто между этим. Все же пытаюсь научиться контролировать, но, видимо, не выходит.       — Дело в эмоциях, — вдруг сказал Оминис. — Уверен, в твоем случае они тесно взаимосвязаны. Если хочешь научиться справиться с магией, стоит обратить внимание и на этот аспект. Чем больше эмоций ты подавляешь, тем больше они давят изнутри, когда скапливаются. И тем больше риск срыва. Бери пример с Себастьяна: он не гнушается выпустить пар. Поэтому я просил тебя ударить себя.       — Срываться на других — не для меня. Да и не хочу делить с Себастьяном еще и проблемы с самоконтролем.       — Они у тебя и так есть. Вы на противоположных концах шкалы, так что твоя несдержанность просто проявляется при других условиях.       — И все же я не считаю это хорошей затеей. Ты же не виноват… никто не виноват…       — Ты наносишь себе намного больший вред, когда проецируешь деструктивные эмоции внутрь и запираешь их под давлением. Все равно в итоге они выходят наружу, просто в большей интенсивности.       — И что? Собираешься принести себя в жертву на благо моего исцеления? Ну уж нет, — наотрез отказалась Джейд. — Я не буду тренироваться на тебе. Как и на ком-либо еще. Это только моя проблема. Если бы побросаться древней магией действительно помогало, то многочисленные стычки с гоблинами и разбойниками пошли на пользу. Дело было наверняка не в этом. Хотя… когда в последний раз Джейд ее использовала с момента сознательного отказа? Кроме случайного срыва на Сэллоу иных прецедентов не было.       — Как же ты похожа на Себастьяна в этом своем «отстаньте, я сам разберусь», — Оминис вздохнул. — Может, тебе стоит больше времени проводить с Анной?       — Я не стану бить Анну!       — Я не об этом. Почему-то ты позволяешь ей себя обнимать, помогать и заботиться. Она хорошо на тебя влияет.       — Нет, — Джейд осталась непреклонной. — Не хочу нанести вред еще и ей. Страшно подумать, что с ней могла сделать древняя магия, пробившая брешь.       — Однако ты передумала, побывав рядом с ней.       — В чем?       — Взялась за меня. Могла бы отправиться с летучим порохом.       — Я хотела… добиться прогресса. Сделать шаг вперед.       — Ко мне? — удивился Оминис. — Но почему? Я думал, ты меня ненавидишь…       — Тебя? О, ты не представляешь, насколько мне было бы легче тебя ненавидеть. Мой гнев обрывочный, кратковременный и недостаточно сильный, чтобы удовлетвориться парой ударов. Это не принесло бы мне облегчения. Я ненавижу не тебя, — поправила Джейд. — А себя. И облегчение мне приносит только… то, что обычно люди с собой не делают. И то это происходит, когда эмоции достигают пика и выливаются через край. До этой отметки просто копятся. Надеюсь, ты избавишь меня от выслушивания нотаций? Сама знаю, что все хреново.       — Не все, — обнадежил Оминис. — Ты, по крайней мере, стараешься измениться и все осознаешь. И рассказываешь это мне. Я очень это ценю…       — Не обольщайся, — резко осадила Джейд. — Если думаешь, что сможешь лапать меня без предупреждения, когда вздумается… запомни, что ничем хорошим не закончится.       — А если с предупреждением? — вдруг спросил Гонт. — Или… наоборот, ты меня?..       — Еще чего, — Джейд фыркнула. — Себастьян и без того надумал себе невесть что…       — А если не со мной? — не отступал Оминис. — С Гарретом, скажем…       — Мерлин упаси!       — …или с другой девушкой. Свитинг, например…       — Ни за что!       — Так, значит, дело не во мне?       — Да! То есть нет! Трогать я желаю только Себастьяна, а Анна просто терпима. Ты же ломаешь мои принципы и себя показываешь человеком беспринципным, неспособным удержать себя в руках.       — Это не принципы, а барьеры, и тебе только пойдет на пользу, если я их сломаю!       — Ну, значит, либо я сломаю тебя в ответ, либо…       — Либо что? Скажи, Джейд, что?       — Ничего. Она снова не дала себя вывести. Закрылась. Послышался плеск воды, и показалось, что Джейд спрыгнет в ванну, но она вылезла и засобиралась на выход.       — Даже не думай пытаться использовать на мне Анну, — пригрозила напоследок. — В переписке сообщай что хочешь, но не смей пытаться подобраться ко мне через нее. Хлопнув дверью, она оставила эхо и пустоту. Чувствуя себя вареным куском мяса, Оминис выбрался из воды, тяжело вздохнув от осознания, как близко оказался и все равно остался ни с чем. Или все-таки нет?