Нефритовый Рыцарь | Jᴀᴅᴇ Kɴɪɢʜᴛ

Он почти всегда был где-то поблизости. Следил издалека, ошивался в округе, держался на небольшом расстоянии. Был заметным. Не нарочито, не навязчиво, но намеренно. Не давал позабыть о себе и постоянно напоминал: «я рядом». Джейд часто перехватывала или ловила его взор и практически постоянно ощущала его на себе. Большой зал, учебные классы, библиотека, общая гостиная, даже окрестности замка — Себастьян Сэллоу словно преследовал ее. Молча. Они не разговаривали — Сэллоу даже не пытался идти на контакт, понимая: его предъявы останутся без ответа, да и сам он все уже сказал и добавить нечего. Однако его молчание не означало смирение. Себастьян так и остался неудовлетворенным, не покорился поражению, и терзающие голову вопросы заставляли его таскаться за Джейд в упрямой остаточной надежде выяснить что-то еще. Как будто он рассчитывал, что она вдруг начнет давать лекции о древней магии посреди коридора или внезапно расхочет жить, подойдет к нему сама и выдаст все секреты, чтобы после этого чинно и ответственно помереть. Джейд не злилась. Допускала, что все так просто не закончится и будет тянуться еще долго. Отчасти ее даже забавляла напористость Себастьяна, смешанная с самим фактом поверженности. Его явно разрывало между беспомощностью, пониманием собственного проигрыша и неуемной настырностью, упрямством и строптивостью. Он одновременно понимал, что ему ничего не светит, но всем своим естеством этому противился. Впрочем, Джейд, как и было прямо обещано, не собиралась делать ровно ничего ради него. Она пребывала в спокойствии, в странной расслабленности и в какой-то несвойственной удовлетворенности, будто действительно одержала над Себастьяном неоспоримую победу. Фоновое недоверие, чувство опасности и постоянное напряжение притупились, уступив место умиротворению. Внутри все наконец затихло, и это чувствовалось чем-то приятным, а не опустошающим или мертвым. Джейд не хотела думать, что эти ощущения обманчивы, и разрешила себе немного отдыха и восстановления. Ей определенно это было нужно. Вернуться в рутину и смешаться с ней. Благодаря Оминису и его выходке Джейд смогла пойти к Шарпу, без угрызений совести воспользоваться ситуацией и отказаться наконец от уроков Зельеварения, сославшись на еще не остывший инцидент с Гарретом, притворное нежелание появляться в том самом злосчастном кабинете и тревожить несуществующие болезненные воспоминания. Мастер Зелий закономерно был больше озабочен происшествием, чем не самой толковой ученицей, отнесся с пониманием к ее воле и удерживать не стал. Взяв пример с Имельды, Джейд стала практиковать ранний подъем, брала метлу, выходила наружу, только вместо тренировок на поле сматывалась на метле куда подальше, чтобы там, вдали, в спокойствии и одиночестве, проводить собственные упражнения. Снег сошел, а значит, можно было вволю размяться. Этим она и занялась. Бегала по пересеченной местности, периодически дразня случайных диких волков, чтобы было с кем погоняться, устраивала поединки врукопашную с невидимым врагом, возобновила атаки на пауков, только вместо магии теперь пыталась сразиться с ними, используя только нож и дубинку. Все это представляло собой смесь того, что Джейд делала, когда только начинала свой путь в качестве кочевника под прикрытием, вперемешку с ранними упражнениями на владение магией под руководством Фига. Оттого ограждаться от воспоминаний о тех временах было сложнее, чем непосредственно упражняться. Несмотря на это, Джейд нравилось чувствовать себя такой: сильной и спокойной, как никогда прежде. Тело явно соскучилось по физической активности и первое время недовольно ныло, но Джейд не останавливалась. Эта боль воодушевляла, подгоняла и подбадривала. А вскоре и прошла. И если бы Себастьян видел, чем Джейд занимается по утрам, наверняка сразу смекнул, что она к чему-то готовится, — и оказался бы прав. Однако его там не было. В такую рань он спал и ничего не знал. В отличие от Рейес. Поутру Джейд периодически пересекалась с Имельдой, но та была молчалива. Из чистого любопытства так и подмывало наблюдать за ней и узнать, чем закончилась их история с Пруэттом, какое влияние на Рейес окажет разрыв помолвки и как она будет справляться с его последствиями и отстаивать свою честь. Пусть Джейд это не касалось, она знала, что для девушки типа Имельды такой отказ — настоящий удар по самолюбию и репутации всей семьи. Отрадно было видеть, что Имельда больше не плакала. Не сокрушалась в спальне перед девочками, не стенала — да и вообще, сложилось смутное впечатление, что Леандер все-таки решил повременить с окончательным решением и у него с Рейес наступил этап размышлений и дискуссий. А может, Джейд просто хотелось на это надеяться. Что бы эти двое там ни решили, огласке не предали. Этим утром она и Имельда снова встретились на пороге душевых: Рейес уже помылась, а Джейд как раз вернулась со своих похождений. Остальные девочки только просыпались, и Джейд на мгновение задумалась, не осведомиться ли у сокурсницы о делах насущных, как Имельда прокашлялась, явно намекнула, что ей мешают пройти, и Джейд отступила, освободив путь. В мыслях о Рейес она приняла душ, сменила одежду и отстраненно приводила себя в порядок, пока девочки о чем-то негромко переговаривались на фоне. Не думалось ни о чем конкретном — после тренировки мысли были смазанными, но желание все-таки справиться о сердечных перипетиях Рейес все крепло внутри. Об этом Джейд думала и по пути на завтрак. Она нашла некую прелесть и в ранних приемах пищи, пока большинство только пробуждались, а старшие курсы так и вовсе еще спали. Значительную часть прелести составлял, конечно же, дрыхнущий Себастьян — ради возможности бессмысленно протаращиться на Джейд за завтраком он издеваться над собой и вскакивать до рассвета не стал. Относительно ранним утром в общей гостиной было тихо. Шаги отзывались гулом по тоннелю с низким потолком, объединяющему двери спален и всегда отдающему сыростью и холодом. Джейд вышла на свет самой гостиной, погруженная в свои мысли так глубоко, что не сразу почуяла неладное. Что-то было не так, как обычно. Тишина, воцарившаяся в помещении, была поистине звенящей. Джейд моргнула, оторвала взор от собственных ступней, подняла глаза — и обомлела. Зрелище развернулось настолько нереалистичное, что она сочла это сном. В немом пространстве общей гостиной на нее смотрели десятки глаз. У колонн, в проходах, с диванов и кресел, у стен — они были повсюду. На секунды вернулось давно забытое ощущение, что Джейд — снова новенькая, а это ее первые дни в замке; инцидент с драконом был только вчера и вся школа заинтересована лишь в ней одной и подробностях произошедшего. За эту ночь, а может, за утро что-то точно случилось, и голодная публика вновь жаждала деталей. Только вот… каких именно? В чем конкретно дело и как много им известно? Сейчас это было как никогда важно. От этого зависела не только стратегия обороны, но и благосостояние Джейд. К коже подступила волна холода и одновременно жара — и мысли цеплялись друг за друга, сваливаясь в кучу. Среди них выделялась одна: Себастьян рассказал всем, кто она и что сделала. Растрепал на всю округу все, что узнал о ней за эти месяцы. Воспоминания, сомнительные кровавые достижения, способности — все. Может, следил за ее тренировками, — это уже не столь важные нюансы. И вторая мысль, схожая и сопутствующая: у Джейд чертовски серьезные проблемы. Иначе по какой причине в такую рань практически весь факультет собрался на нее безмолвно и обалдело таращиться?! Среди незнакомых и малознакомых лиц Джейд отыскала светлую макушку Оминиса. Себастьян был там, рядом с ним, наспех одетый во что попало. По его лицу было понятно, что он в таком же шоке, как и все остальные, и в его непричастность вполне можно было поверить. Гонт хмурился в задумчивости и не выглядел как человек, повесивший инцидент с Гарретом на нее. В такой ситуации Джейд не могла ничего утверждать наверняка — только лишь догадываться. Что в теории могло повергнуть Себастьяна в такой шок? Ладно остальные, но ему-то было многое о ней известно — и не испугало. Сейчас же он предстал таким же ошарашенным, как и другие. Причина была неясной. Слизеринцы почти напоминали волчью стаю — почти, поскольку настроение их больше походило на массовое удивление, нежели агрессию. В этих одинаковых, синхронных взглядах, прикованных намертво к одной Джейд, не было страха, отвращения, враждебности или осуждения. Это немного успокоило. Вытянутые от изумления лица свидетельствовали о том, что все не так плохо, как могло бы быть, но все же намекали, что Джейд лучше уйти и выяснить, в чем дело, прежде чем до них дойдет вся правда. Она отступила невольно, ведомая инстинктом. Их было слишком много, она знала слишком мало. Уйти было сейчас лучшим решением и самой разумной стратегией. Стоило скрыться в тени тоннеля — и за спиной тут же послышался чересчур громкий шепот. Джейд машинально напряглась, ожидая, что эта орава слизеринских змей может ринуться следом, но этого не произошло. Шепот. Всего лишь тихие разговоры. Соседки по спальне обернулись на ее приход с идентичным изумлением.       — Почему… вся гостиная на меня так смотрит? — Спросить это у девочек оказалось ощутимо сложно. Джейд было бы легче пристать к Имельде, нежели осведомиться о себе. Все трое замялись, даже Рейес втянула голову в плечи. Джейд перевела взгляд с одной на другую, затем на третью, и из всех отозвалась Грейс, как самая ответственная.       — Ну, э-э… — замямлила староста, — слухи… быстро распространились…       — Слухи? Пинч-Смедли покосилась на туалетный столик Джейд, и та повторила за этим взглядом. Вся поверхность стола была завалена конвертами. Джейд уже давно не получала почту и сперва решила, что кто-то снова копался в ее вещах и вытащил нераскрытые письма, которые она затолкала в тумбочку. Но едва ли девчонки в присутствии Джейд стали бы прикасаться к ее вещам. Вспомнился Себастьян с его наглыми лапами, и она прошлась к столу, не ожидая ничего хорошего. Внезапно над головой что-то зашуршало, Джейд успела только пригнуться — и чья-то невоспитанная сова уронила свежий конверт на ее кровать и исчезла в техническом отверстии для почтовых птиц где-то под потолком спальни. Спиной чувствуя напряженные взгляды девочек, Джейд взялась изучать конверты. Многие фамилии на них были ей знакомы. Гринграсс, Эйвери, Трэверс, Розье, Кэрроу, Малфой, Нотт… Джейд зачем-то понадобилась семьям, входящим в пресловутый список «священных двадцати восьми». Игнорируя девчонок и нескольких новых сов, Джейд проинспектировала ворох старых писем, скопившихся за месяцы пребывания в школе. Раньше никто из знатных родов ей не писал. До этого дня. Джейд взяла конверт от Малфоев, запакованный изумрудным пергаментом. Родовая печать, чей-то каллиграфический почерк с вычурными завитушками… В груди росли отторжение, настороженность и нежелание открывать и читать. В руки упал еще один конверт, и внутри все застыло от напряжения. Бесцветный пергамент, строгие буквы… и министерская печать. Если что-то и стряслось, ответ кроется именно в нем. Джейд нервно покусала губы. Рывком разорвала бумагу, достала письмо и с замиранием сердца развернула. Внутри могло быть что угодно. Предположения возникали одно хуже другого. Лучше о них не думать. Просто прочесть, принять реальность и не мучить себя догадками. «Министерство магии Британии… уведомляет о завершении исследований крови… –короткий выдох, который даже успокоительным нельзя назвать, — …по результатам… доля чистой крови составляет… — сердце сделало кувырок, — сто процентов… — Джейд перестала дышать. — Просим вас… незамедлительно обратиться за выдачей сертификата… для официального подтверждения статуса… “исконно чистокровный”…» Дочитав до конца, Джейд еще некоторое время пялилась в ступоре на пергамент с таким же лицом, как на нее смотрел почти весь факультет. Из Отдела по сертификации пришел анализ крови, которую она сдала незадолго после излечения стараниями Пруэтта. Сейчас казалось, это было большой ошибкой. Ну, хотя бы стало понятно, почему на нее так пристально смотрели. Сто процентов чистой крови? Даже для Джейд это выглядело слишком фантастически, хотя она и допускала, что махинации Мартины с ее неокрепшим организмом могут закончиться этим. Только вот… с какой стати эти данные стали достоянием общественности еще до того, как Джейд получила официальный результат из Министерства?! Видимо, девочки были правы: слухи. Все дело в них. Джейд рассчитывала, что ее результаты будут конфиденциальными, думала, Министерству можно доверять, — и просчиталась. Пруэтт говорил, ее кровь может показать либо ноль, либо сто, либо ошибку. И оставалась маленькая вероятность, что аналитики все-таки ошиблись. Или ее подставили и фальсифицировали результат. Или что угодно, лишь бы совы прекратили сбрасывать письма на ее кровать и улетать восвояси. Чтобы ее имя не засело на устах и слуху магического сообщества. Хорошая новость — все действительно не так плохо, как могло бы быть, и проблем с законом у Джейд пока что все-таки нет. Плохая — внимание верхушки магического мира уперлось в нее, и у них были все причины на это. Сто процентов причин. Джейд не знала, как реагировать на новости. Письма скопились удручающей кучей на ее кровати, и среди них не было ничего, что могло бы помочь исправить ситуацию. Девочки тихо наблюдали со стороны, боясь спугнуть Джейд, как дикого зверя, пока она чувствовала себя маленькой, беззащитной и беспомощной. Улиткой, с которой силой стянули раковину и посыпали солью ради экспериментов и опытов. Не говоря ни слова, она поднялась, затолкала министерскую бумагу себе в карман и вышла из спальни. Общая гостиная к этому времени оживилась и пришла в движение, как муравейник. Джейд не хотела выглядеть убегающей, — но именно это и хотелось сделать: сбежать. Проталкиваться через толпу, глушить окружающий шум, расфокусировать зрение, чтобы не слышать, не видеть, не думать. Кто-то звал ее по имени, окликал и хлопал по плечу, пытался задержать, обратить на себя внимание, но она не останавливалась. Подземелья встретили гадкой прохладой. Манило уйти в сторону, затеряться в безлюдных ответвлениях, куда редко заходили обитатели, но ноги вели по привычному пути наверх, к Большому залу. Находиться здесь было неприятно. Неуютно. Холодно. Джейд потерянно обняла себя руками, не зная, куда податься. Придется опять пережить то, что было в начале, и сколько это назойливое внимание продлится на этот раз? Может, все-таки удастся что-то с этим сделать? Не разбирая дороги, Джейд врезалась в кого-то, буркнув извинения, прежде чем зрение снова пришло в фокус. Знакомый тяжелый запах вишни достиг носа, и чужие руки сжали за плечи.       — Ты в порядке? Это был Пруэтт. Спасибо, что не Себастьян. Не было никакого рвения отбиваться сейчас от обоих и драться посреди коридора. На кой черт Леандера принесло сюда, к подземельям? Проделал такой путь только ради того, чтобы тоже на нее взглянуть? Джейд поморгала, неопределенно мотнула головой и поморщилась.       — Жрать хочу. Это было правдой лишь отчасти. В животе залегло противное ощущение инородного шевеления, и одновременно сосало под ложечкой. Джейд возобновила шаг. Пруэтт увязался следом.       — Послушай, я хотел…       — Что тебе надо? — резче желаемого спросила она на ходу.       — Дать совет, прежде чем ты примешь какое-то решение. Это касается Гонта. Что бы он ни сказал, не слушай. Чем дальше будешь от него держаться, тем лучше.       — М-м… — кисло протянула Джейд, — поздно.       — Насколько поздно? — уточнил Леандер, будто для него это имело большое значение и доставляло беспокойство.       — Мы… — Джейд смутилась, прокашлялась и порозовела, — спали вместе… какое-то время.       — Оу, — выдал гриффиндорец после паузы и явно озадачился таким ответом. Сейчас Джейд совершенно не беспокоило его мнение, и возможного осуждения с его стороны она не опасалась. Наоборот, хотела прямо показать, насколько отвратительны ее моральные качества, в надежде, что благочестивый джентльмен пересмотрит свои возможные притязания относительно нее, а в идеале — убежит, сверкая пятками. Джейд хотела быть ненужной Леандеру. Не представлять интереса ни в качестве собеседника, ни в каком-либо еще. Сказать, что она абсолютно непригодна для чего бы то ни было. Что в разы хуже Рейес. Намного хуже.       — Это… нехорошо, — как-то опечаленно и сочувственно заключил Пруэтт.       — В самом деле? — Джейд отчего-то моментально потеряла самообладание, и в ее голосе зазвенел сарказм. Ниоткуда взявшаяся злоба сковала кисти в кулаки. — Спасибо, мне не нужны такие советчики, как ты. Я достаточно тебя наслушалась. А может быть, это был твой план? — Она остановилась, повернулась к нему и в подозрении сощурилась. — Предложить мне сдать чертову кровь, бросить Рейес, а потом первым прибежать и занять очередь?       — О чем ты?       — О, только не делай вид, что ты не в курсе этих… слухов. Истинно чистокровные ублюдки засыпают меня письмами, пока их сынки глядят голодными глазами. Если бы ты не завел эти беседы про кровь и сертификаты, я бы не поперлась в Министерство сдавать анализы. Никто бы не растрепал мои результаты, и я бы не стала для них лакомым кусочком. И все потому, что ты наседал мне на уши с этой кровавой возней. Есть гипотетическая вероятность… — Джейд обратилась в скорый шаг, выплевывая яд на ходу. — Сто процентов магической крови… Да пошел ты на хрен, господин Пруэтт! Ты и все твои соседи по этому вашему «элитному списку»! Из-за твоих науськиваний у меня теперь сплошные проблемы! Да, она совершила ошибку, когда пошла в Министерство. Да, обвинять Пруэтта было не совсем честно. Да, Джейд не думала, что результат действительно составит сотню. Да, она наивно полагала, что эта информация никуда не утечет. И да, она злилась.       — Они не знают, что ты бесплодна, — выдал гриффиндорец спокойным голосом в ответ на ее обвиняющую тираду.       — Что? — Джейд остановилась как вкопанная.       — Они заинтересованы в тебе только в качестве ресурса для продолжения рода и источника свежей крови, — без прикрас объяснил он. — Потенциальное потомство играет ведущую роль. Дай им знать, что не можешь иметь детей, — и они отвалятся сами собой. Джейд растерялась, возмутиться ей или испытать облегчение. Резон был в словах Пруэтта, и он явно разбирался в этой теме лучше нее.       — Гонт знает, — напомнила она. — И ты знаешь. — Джейд снова с подозрением присмотрелась к Леандеру, гадая, что в таком случае привело его сюда.       — Я пришел не за тем, чтобы просить твоей руки, — прямо объявил он, весьма точно уловив ее мысли. — Я все еще помолвлен с Имельдой… и, честно говоря, теперь мне кажется, что мог погорячиться с решением с ней порвать.       — Да? — удивилась Джейд. — Но… ты говорил… ты был так строг и однозначен, я думала, это обсуждениям не подлежит…       — Да, я и сам так судил, — закивал Леандер. — А потом подумал о тебе, вспомнил, как ты прощала Себастьяна за то, что ни хрена прощать нельзя, и решил, раз уж такой, как он, получил второй шанс, Имельда тем более его заслужила… Джейд смутилась, обрадовалась и возмутилась одновременно. Хорошо, что он все-таки передумал. Пусть Пруэтт считает Джейд тряпкой и шлюхой без капли самоуважения и стержня — плевать. Зато хотя бы кому-то в этой жизни будет хорошо.       — Я пришел предупредить тебя о Гонтах, потому что они не такие, как остальные знатные семьи. Им чистота твоей крови важнее плодородия.       — Пусть на хер сходят всей толпой, — огрызнулась Джейд. — Честно, мне до задницы. Слова Леандера немного успокоили — есть надежда в одночасье сбросить с себя значительную часть нежелательного внимания. Еще никогда Джейд так не ценила собственную непригодность к деторождению. Хотелось верить, Пруэтт действительно знал, о чем говорил.       — Да, но все же имей в виду, — не отступал он.       — Так говоришь, как будто они меня на опыты жаждут пустить, — ляпнула Джейд и тут же осеклась. Вспомнила, что Оминис рассказывал про эксперименты на крови. Про частную приватную лабораторию, про спонсирование исследований… и уже стало не так смешно. — Как думаешь, я могу заявиться в Министерство и оспорить результат? — спросила она у Леандера. — Во-первых, кто-то его слил и я наверняка могу стребовать за это ответ. Во-вторых, он может быть фальсификацией. И вообще, в письме написано, что я должна подтвердить свой статус. Я могу отказаться? Тогда мне сертификат не выдадут и статус не признают? И что это вообще за «исконно чистокровный»? Такое вообще бывает?       — Официально — нет, — ответил Пруэтт. — Еще никто не подтверждал такой статус. Но, как ты понимаешь, все не так просто. Тем более сотка есть сотка. Я тоже не думал, что у тебя действительно получится сто. Это крайне редкий показатель, можно сказать, уникальный. Неудивительно, что эти сведения тут же предали огласке в узких кругах заинтересованных.       — Ты имеешь в виду «повернутых на чистоте крови охотников»? — вставила Джейд.       — По слухам, всего дважды за всю историю существования магии чья-то кровь оказывалась на сто процентов волшебной, — серьезно сказал Леандер, не обращая внимания на ее раздражительность. — И нет, среди них не было Мерлина, Слизерина и Певереллов. Вокруг существования «исконно чистокровных» постоянно ведутся споры, поэтому логично, что твое появление наделало шуму. Джейд помрачнела от мысли, что она и правда теперь самая настоящая добыча. Все эти Гонты, Малфои, Гринграссы не успокоятся, пока не выкачают из нее все жидкости, не оставив даже сухой оболочки. От неприятных воспоминаний по телу прошлась дрожь.       — Я думаю, все это фикция, созданная теми же самыми «заинтересованными», чтобы ставить пробу на своих сыночков и дочурок, — заключила Джейд. — Я в это дерьмо не верю и не желаю иметь с этим ничего общего.       — Министерство не заинтересовано выписывать тебе завышенный результат — они не делают это даже для тех, кто готов отвалить за высшую «пробу» целое состояние. Поэтому едва ли в твоем случае вердикт ошибочный. Такие цифры и статусы просто так не присваиваются. Ты можешь не подтверждать его сертификатом, но номинально он останется при тебе насовсем.       — Не хочу, — Джейд едва не попятилась к стене. — Не желаю, только не это дерьмо… С этим можно сделать хоть что-то? Мне на хрен не сдалась такая слава, они же мне теперь прохода не дадут!.. Леандер заметил, что она на взводе, и в два шага сократил расстояние, чтобы снова взять за плечи. Джейд сбросила его руки с себя и снова куда-то рванула.       — Мне нужно в Министерство, — твердо заявила она. — Скажу им пару ласковых. Надо потребовать, чтобы эти болваны признали ошибку и сами задавили ту шумиху, которую развели.       — И как ты собираешься это сделать? — Пруэтт неустанно шел по пятам. — Потребуешь повторный анализ — и результат наверняка окажется тем же.       — Не знаю, ясно? — отозвалась Джейд. — Как-нибудь. Я… просто хочу, чтобы все было как прежде. Плана у нее не было. Как и надежды на успех. Джейд могла разве что прийти и с кем-то поругаться.       — Тебе лучше не соваться в Министерство в одиночку, — снова одарил советом Леандер, за что получил гневный взгляд. — Что? Не смотри на меня так, я серьезно. Они тебя растерзают, если…       — Если посмею заявиться без тебя? Нет, серьезно, зачем ты со мной таскаешься? Иди лучше к Рейес, последи, чтобы Сэллоу снова ее не вылизал… Я способна за себя постоять.       — Я пытаюсь помочь, раз уж мои слова натолкнули тебя пойти и отдать кровь на анализ. Я не хотел… и не хочу, чтобы ты принялась бросаться на людей прямо посреди Атриума. Джейд вздохнула и смягчилась, замедлив шаг. Винить Пруэтта действительно было глупо. Он не заставлял, и в лабораторию Джейд поперлась по своей воле. Возможно, ей и правда не помешало бы сопровождение, особенно если это не приставучий Сэллоу и не кровожадный потомок Гонтов.       — Ну, зато я точно знаю, что твое лекарство помогло, — сказала она. Благодаря Леандеру они трансгрессировали прямиком в Атриум и даже сумели пройти его без приключений до пункта регистрации. Джейд напустила на себя мрачный, недовольный и отталкивающий вид, пышущий враждебностью, и заявила дежурному колдуну:       — Я хочу подать жалобу на Отдел по сертификации. Немедленно. Тот окинул посетительницу оценивающим взглядом, задержался на слизеринской эмблеме и уточнил:       — По какому поводу?       — Они выдали мне неверный результат. — Джейд говорила твердо, несмотря на школьную форму и явную несолидность. — И… у меня есть претензии касательно сохранности моих личных данных. Произошла утечка, и я…       — Леди Сангвина! — Кто-то совсем рядом нагло вклинился в ее реплику. — Леди Сангвина! Джейд обернулась на зов и уже хотела оскалиться, но встретила такую счастливую улыбку, которую не видела ни на ком. Энергичный мужчина с кручеными усами и шилом в заднице спешил к регистрационному столу на всех парах, приветственно махая обеими руками.       — Это к тебе, — только и успел шепнуть Пруэтт, как незнакомец уже достиг их и схватил бы Джейд за руку, если бы она рывком не спрятала кисть за спину. На мгновение лицо волшебника потускнело, но тут же озарилось вновь, будто он никогда прежде не был так счастлив, как сейчас, увидев ее здесь.       — Кантанкерус Нотт, — представился шилозадый, отвесил поклон и приветственно кивнул Леандеру. — Но вы, конечно, обо мне наслышаны. Не будете столь любезны пройти со мной?       — Я не… вы… — Джейд издала раздраженный вздох, но не успела заикнуться, что Нотт, должно быть обознался — Леандер ненавязчиво подтолкнул в спину, намекая принять приглашение. Поколебавшись пару секунд, Джейд согласилась — что бы ни хотел от нее Нотт и с кем бы ни перепутал, ему будет полезно услышать, что она бесплодна и для брака не годится. Далеко идти не пришлось — Кантанкерус отворил одну из дверей переговорной в административном крыле. Джейд села на случайное место, Леандер остался стоять позади. Нотт воззрился лучистыми глазами, и улыбка все это время не сходила с его лица.       — Как вы знаете, я…       — Составитель списка «священных двадцати восьми», — кивнула Джейд, и ему принесла явное удовлетворение ее осведомленность. — Да, я получила несколько писем и подозреваю, в чем состоит ваш интерес. Прежде чем продолжите, вам следует кое-что знать.       — Весь внимание, — Нотт жестом кисти призвал продолжать.       — Я… не могу иметь детей. Можете своим остальным так и передать, что я — полный бесперспективняк. Нотта такое заявление ничуть не расстроило.       — Леди рода Сангвина не предназначены для материнства, — он улыбнулся уже по-другому, утешающе, и откинулся на спинку стула. — Уж мне это хорошо известно. Я не посмею ни о чем вас просить. Для меня само по себе честь просто познакомиться с вами, Третья. От последнего слова по спине побежал холодок. Перед глазами заплясали картинки, в нос ударил несуществующий приторный аромат парфюма и косметики, а талию сдавил призрачный корсет. Джейд потеряла дар речи и побледнела. Дышать стало трудно, а лицо Кантанкеруса раздвоилось, растроилось, начало видоизменяться — и вот их уже пять, десять, двадцать — повсюду лица мужчин. Ждут, когда она встанет, покрутится и даст вволю на себя наглядеться… Нет, это не могло быть правдой, он не мог там быть, они ничего не знают, их там не было…       — Ч… что? — исступленно проскрежетала Джейд.       — Третья леди рода Сангвина, — мягко ответил Нотт, но понятнее от этого не стало. — Кармилла, Мартина — и вы. От упоминания Мартины так и подмывало затрястись от гнева, отвращения и страха, что Нотт был одним из тех господ, которые приходили на ее смотрины. Видимо, мир магии настолько тесен, что зажиточная чародейка все-таки входила в него, пусть и предпочитала уединение и постоянную смену локации. Джейд сглотнула желчь, подступившую к горлу по пищеводу, и подавила желание плюнуть Нотту в лицо и разораться. Думать, думать, нужно лихорадочно думать, сопоставлять факты, предположения, и решать, как поступить в этой ситуации. Сдала кровь на свою голову… Что эти чистокровные уроды о ней слышали? Что успели себе надумать? И кто такая Кармилла? Имя показалось до жути знакомым… Где Джейд могла встретить его? В поместье Мартины она никогда не слышала фамилию «Сангвина». Мысли о крови привели к слухам о вампирах, и, следуя ассоциативному ряду, перед глазами материализовалась карточка из-под шоколадной лягушки. «Леди Кармилла Сангвина. Вампиресса, которая купалась в крови своих жертв». Джейд читала о ней летом, когда готовилась к экзамену по Истории магии. За вечер проглотила целое исследование, призванное ответить на вопрос, действительно ли под этим именем скрывалась Елизавета Батори, одна из самых жестоких и беспощадных правительниц того времени. Елизавета, она же, возможно, Кармилла, подвергала пыткам молодых девушек, девочек-подростков, обвинялась в колдовстве и каннибализме, что частично было до ужаса похоже на то, что творила Мартина. И по какой-то причине Джейд в то время не обратила внимания на эти сходства. Может, сознание умышленно упустило эти детали, чтобы защитить хрупкую психику, а может, подсознание не хотело принимать правду… Может, ее прозвище — Третья — имело гораздо больше значения… Тогда почему Мартина ничего не сказала… Если Джейд была кем-то, одной из этих леди, следующей из рода Сангвина, если Нотт не врал и тоже знал, о чем говорил, если правду знали все, кроме нее, почему Джейд до сих пор была в неведении?! В ней вместе с чистой кровью текла еще и магия, и ни одна другая девочка из подопечных Мартины волшебством не владела. Иначе не одна Джейд помнила бы эти пытки, замаскированные под исцеляющую и благодатную «трансформацию», но их всех стирали до состояния белого полотна, и никакая магия не вмешивалась… Мартина не знала, но подозревала, чувствовала, что Джейд особенная, наверное, поэтому и назвала Третьей именно ее, и все это не простое чертово совпадение, все это имеет гребаный смысл… Мысли болезненно взрывались в голове, разрывали череп на части, грозясь взорвать мозг и заляпать его ошметками переговорную и Нотта с Пруэттом заодно. Джейд была почти не против помереть прямо сейчас, поскольку расклад вырисовывался просто отвратительный, и безнадежность вперемешку с беспомощностью и бессилием подкрадывались из-за спины, и только Леандер, черт бы побрал его гриффиндорскую доблесть, стоял преградой позади… Джейд начинала понимать: это не ошибка. В ней действительно сто процентов чистой волшебной крови и с этим как-то связан род Сангвина. Только что-то не сходилось. Мартина никогда не пила кровь… хотя… Что вообще Джейд о ней знала? Она и магию не применяла у нее на глазах, довольствуясь в своих чародейских манипуляциях исключительно снадобьями, жидкостями и растворами… нет, Джейд бы знала, она бы точно запомнила магию, не могло же сознание оставить ее ни с чем и стереть это подчистую… Даже если Мартина была колдуньей, вампиршей и потомицей Кармиллы Сангвины, Джейд не связана с ней кровным родством и никаким боком их обеих не касается. Джейд правды не знала — и наверняка уже не узнает никогда. Вся правда развеялась прахом Мартины и остальных вместе с пеплом сожженного поместья. Туда же отправились и все записи, из которых можно было эту правду почерпнуть. Джейд спалила все, не оставила себе ни зацепки. Даже если Нотт и остальные что-то знали — доказательства не были тем, что ее интересовало. А может, лучше ей этой правды не знать и не спрашивать.       — Не смейте больше никогда меня тревожить, — как можно более твердо и холодно потребовала Джейд, наградив Кантанкеруса острым взглядом. — И передайте остальным, что я не заинтересована во встречах, переговорах и каких-либо контактах. Вам ясно? Не тратьте мое время и не вздумайте ко мне лезть со своим дерьмом. Не желая больше говорить и слушать, она стремительно встала из-за стола, со скрипом протащив стул по полу. Улыбка наконец сползла с лица Нотта, сменившись изумлением, но перечить он не стал. Джейд хотела поругаться — и практически дошла до этого, так что, если понадобится, была не прочь швырнуть в него стулом. Руки тряслись, нутро обуял гнев, а в груди что-то щемило от неприятных воспоминаний и мыслей о прошлом. Джейд направилась быстрым шагом в конец коридора, к туалетам, и бормотала:       — Этот урод мог быть там… вместе с остальными… — Она едва не сплюнула на пол желчную слюну. — Я должна была догадаться… Хотя их вряд ли интересуют магловские девочки… А впрочем, откуда мне знать, что их там интересует… Мы все были детьми… всего лишь детьми! Она ввалилась в туалетную комнату и скрючилась над раковиной, умывая с лица воздух, что теперь казался отравленным. От холодной воды заколотило, голова соображала плохо, и жутко хотелось есть, но мысли о еде вызывали лишь тошноту… Леандер так и стоял позади, и его участливое лицо отразилось в зеркале, когда Джейд выпрямилась над раковиной, капая водой на школьную форму.       — Я не знал, — произнес он ровным тоном. — Все, что он говорил… Я ничего не знал. Пруэтты не особо углубляются в темы чистоты крови, в отличие от…       — Они все ошибаются, — перебила Джейд, сжимая зубы. — Понятия не имеют, о чем говорят. Ни хрена не разбираются в этом всем. Их не было там, они ничего не знают, я ни при чем, они меня с кем-то путают… Непрошенные слезы полились сами собой. Леандер оказался рядом, и тело подалось навстречу, обняло его автономно, само собой.       — Ты мне веришь? — спросила Джейд в пустоту, сама не зная зачем. — Веришь, что ничего из этого не было? Ты же знаешь правду. Меня выкупили, выпотрошили и переделали, и я…       — Верю, — Леандер положил голову поверх ее макушки, и его тяжесть магическим образом успокоила. — Ты все сделала правильно. Ты не обязана с ними разговаривать. Он подождал, пока она успокоится и дрожь утихнет, и отпустил. Джейд убедилась, что желание разбить фаянс умывальника ушло, и послала на Пруэтта озадаченный взгляд.       — Это мужской туалет? — догадалась она.       — Верно.       — Думаешь, теперь они от меня отвалят? — Джейд с надеждой задрала к гриффиндорцу голову. — Или все-таки стоило метнуть в него стулом? Может, еще не поздно вернуться и добавить?       — Дай ему шанс понять тебя с первого раза. — Леандер слегка улыбнулся. Настроение было дерьмовее некуда. Не стоило доверять этим ублюдкам свою кровь. Не стоило соваться… Еще один весомый повод научиться на своих ошибках, чтобы больше их не повторять. Это полезно, но порой приходится слишком много платить за опыт и знания, как лучше и как не надо. С каждым разом Джейд загоняет себя все глубже, зарывает, топит, рискует жизнью, свободой, будущим, и каждый последующий раз все более вероятно может стать последним. В каких-то случаях ей везет; в других она умудряется все разрешить самостоятельно — и то не без помощи ресурсов, без которых ничего бы не получилось. Сильная магия, значок невыразимца, хоть какие-то преимущества и капелька незаслуженного авторитета — только это делает ее чем-то бо́льшим, чем просто никем. Но на этом все. Ни покровительства и советов, ни защиты, ни опоры, ни поддержки. Только шаткая почва под ногами на пути к ложной, навязанной цели и риск потонуть в зыбучих песках без надежды на протянутую руку помощи. И молчаливый Леандер Пруэтт по правый бок. Они почти пересекли Атриум, когда Джейд заслышала еще один оклик, на этот раз более конкретный и точно не ошибочный:       — Энигма? Энигма! Невыразимец, как и прежде, был узнаваем издалека, пусть и предстал в незнакомом обличье.       — Мне надо идти, — бросила Леандеру Джейд, пока он не потребовал объяснений и не начал сыпать вопросами. — Не жди меня, это может быть долго. Спасибо за… компанию, — она неловко махнула рукой и направилась навстречу своему министерскому представителю. Его появление после долгого отсутствия без каких-либо сигналов отозвалось внутри злостью вперемешку с радостью и немного — настороженностью. В свете недавних событий риск поиметь проблем на задницу все еще был слишком велик. И если Джейд что-то натворила и Министерству это известно, этот человек будет тем, кто ей расскажет. Однако невыразимец ничуть не выглядел недовольным. Наоборот, чему-то радовался, только не лыбился мерзко, как Нотт.       — До меня дошли…       — Слухи, — Джейд скривила губы. — Ага. Какая-то гнида из Отдела сертификации слила мои результаты. Знать бы кто…       — Это в порядке вещей, — успокоил невыразимец, — особенно когда происходит нечто экстраординарное и выдающееся…       — А, ни хрена себе порядки? — Она не смогла сдержать негодования. — Почему с них не берут клятвы? Это нечестно, — проворчала Джейд, чувствуя укол несправедливости.       — Тебя можно поздравить? — Он ненавязчиво проигнорировал ее нытье, дав понять его бессмысленность. Был каким-то непривычно энергичным и воодушевленным. Джейд снова поморщилась.       — Не с чем. Я не стану подтверждать этот бредовый статус. Надеюсь, они его аннулируют и я снова стану никем.       — Прокатишься со мной? — внезапно предложил невыразимец, приведя ее к лифтам. — У меня кое-что есть для тебя.       — Вы нашли Фига? — встрепенулась Джейд и осмотрелась по сторонам, ожидая, что наставник выйдет из-за угла. — Как он? Где?       — Это мне все еще не известно, — осадил спутник.       — Но вы ведь искали? — с нажимом протянула Джейд. — Следы? Новости? Зацепки?       — Пока что ничего, — уклончиво и неправдоподобно отозвался невыразимец, отчего сложилось неприятное ощущение, будто он положил на поиски Элеазара большой и толстый хер, который так и пролежал без движения все это время. — А вот и наш лифт. Заходи. Джейд не двинулась. Тянула время, три секунды смотря в непроницаемое лицо мужчины. Так хотелось закатить ему истерику прямо здесь, перед лифтами, обвинить в бездействии, выпалить, что он ни хрена не делал эти недели, хотя у него ресурсов было явно больше, чем у нее, простой паршивой школьницы, и он обещал заняться поисками, он практически дал слово, что будет помогать, пока она по договоренности поторчит в «безопасности» замка какое-то время, но ничего не изменилось, они лишь теряли время, она теряла время, пока он занимался непонятно чем…       — Наш лифт, Энигма, — мягко повторил спутник. Джейд угрюмо забилась в движущуюся коробку и снова начала чувствовать себя отвратительно. Лифт спустил их в самый низ, в Отдел тайн.       — Как дела? — до глупого непринужденно осведомился невыразимец, когда они вышли в темный и пустынный коридор. Как дела? Джейд едва не погибла из-за идиота-Себастьяна, сожгла несколько десятков людей живьем и столько же гоблинов, ни на йоту не продвинулась в исследовании магии и застряла на мертвой точке.       — Нормально, — буркнула она. — Раз уж нет подвижек с Фигом, может, разрешите самой попробовать отыскать его? Я быстрее подохну, чем вы обрадуете новостями. Невыразимец раздумывал какое-то время, будто взвешивал риски и ее шансы на успех, затем согласился.       — Пожалуй, — он кивнул. — В смысле… да, я думаю, ты можешь попробовать.       — Это может быть опасно, — предупредила Джейд.       — Для Элеазара или для тебя? — проницательно уточнил он с ухмылкой.       — Для всех. Гоблинов в том числе. Если я вступлю в действие…       — Даю тебе карт-бланш, — вдруг заявил невыразимец, и Джейд зависла на мгновение.       — Карт-бланш? В смысле, я могу…       — Делай что хочешь, — с кивком подтвердил спутник. — Ты вольна применять любые методы для обнаружения Элеазара, какие сочтешь нужными. Ты права: время уходит, а дело не двигается. Мы рискуем опоздать. Джейд не совсем поняла, о чем он говорил, но едва ли дело было во времени и какой-то спешке. Может, гоблины что-то затевали, но месторасположение хранилища было не известно самому действующему Хранителю в ее лице, и она не стала спрашивать. Меньше задаешь вопросов — меньше брехни получаешь в ответ.       — Даже если это…       — Да, — снова кивок.       — И в том числе…       — Да.       — Но… Джейд правильно поняла, что министерский упырь только что негласно разрешил творить все, что взбредет в ее буйную голову, лишь бы Фиг нашелся? Это показалось слишком подозрительным. Неприкрытой подставой, ловушкой и предлогом, чтобы, например, закрыть Джейд в Азкабане за все повинности. Ей могли развязать руки, только чтобы потом сковать цепями наручников.       — А если это закончится гоблинским восстанием?       — Я тебя прикрою, — успокоил невыразимец. Ни хрена это не успокоило. Джейд недоверчиво поджала губы и не скрывала свой скепсис.       — Мне нужны гарантии. Я так слишком подставилась. Не хочу отдуваться за то, что…       — Вот. Возьми это. Он запустил руку за пазуху и будто из ниоткуда вытащил пергаментный сверток.       — Это что? — Джейд уперла в него мрачный взгляд.       — Гарантии. Раз уж ты пойдешь в атаку, прихвати с собой ее. Это мантия… — невыразимец выдержал паузу и усмехнулся, — это очень ценная и полезная мантия. Наденешь ее — и она спрячет тебя от самой Смерти.       — Ага, — Джейд хмыкнула, не убежденная, и затолкала сверток к себе. — А я — будущая королева Англии.       — Нет, правда, — от глаз невыразимца не укрылось ее недоверие, — второй такой в мире нет, и ни одно заклинание не способно ее воспроизвести или дублировать. Любые Следящие чары, Гомункуловы, Надзор… под ней тебя не обнаружит никакая магия, ваше будущее величество.       — Даже гоблинская?       — Да хоть трижды гоблинская. Это лучшая во всем мире магии мантия-невидимка. Не потеряй, я рассчитываю, что она ко мне вернется. И ты, — добавил невыразимец. — С хорошими новостями.       — Угу, — апатично пробурчала Джейд. Спасибо и на этом. Он вызвал для нее лифт наверх и воодушевляюще улыбнулся напоследок, но Джейд сейчас грезила только о еде. Визит в Министерство и разговоры со взрослыми статусными мужчинами высосали все силы. Больше не было желания разбираться с этими идиотскими тестами, результатами и списками. Хотелось лечь и уснуть вечным сном. Леандер все еще был здесь, он встретил Джейд у лифтовой Атриума. Ничего не спрашивал, не лез с тупым трепом — видимо, по ее уставшему лицу все понял.       — В замок? — уточнил он, протягивая руку для трансгрессии. Джейд браться не спешила, ровно как и отвечать. Застыла задумчиво, но в голове было пусто.       — Не хочу в замок, — сказала она тихо, будто бы самой себе. — Не хочу возвращаться. Не могу. Не сейчас. Там все эти… — она замолкла, не найдя слов. — Они смотрят и будут смотреть, и я не знаю, сколько еще это продлится, я не хочу снова все это переживать и переубеждать, что они все ошиблись и я не та, кем они меня считают… Она не заметила, как рука гриффиндорца сжала ее кисть, и трансгрессия перенесла не к Хогвартсу, а на улицы Лондона. Через пять минут Джейд уничтожала с тарелки классический английский завтрак, который заказал для нее Леандер в гостиничном кафе.       — Я взял для тебя номер, — сообщил он, садясь напротив, и влил в горячий кофе отдельно заказанный ром. От этого жеста Джейд покрылась неприятными мурашками.       — Мерлин, только не говори, что… — она раздраженно зашипела, со звоном отбросила приборы на тарелку и протяжно вдохнула, прикрыв глаза. Это абсолютно не ее дело, что и во сколько Пруэтт пьет, и даже если он пожелает напиться прямо в кровати, в пижаме, ее это никак не должно задевать. — Это было вовсе не обязательно. Я планировала наведаться в Гринготтс… Она опустила глаза, вдруг почувствовав неловкость. Нервно сжала нож, отложила за ненадобностью и набила рот беконом, избавляя себя от необходимости говорить. Пруэтт наверняка понимал, что все эти эмоции не из-за него и не ему адресованы. Джейд просто… запуталась, потерялась, устала. Сейчас она была не в порядке, но это временно. Всего лишь нужно поесть, отдохнуть и успокоиться. Досадно, что только она начала подбираться к состоянию, которое можно назвать нормой, наладила рутину, тренировалась, как все это порушилось из-за одного события, требующего немедленного разрешения и реагирования. Такое случалось уже несколько раз, и каждый раз препятствия встревали на пути к цели. Неоднократно что-то мешало, вмешивалось, и вот теперь снова…       — Я не могу вернуться, — отчетливо проговорила Джейд, обращаясь к тарелке. — Не хочу. «Незачем», — добавила про себя. Дневник она уничтожила, перед этим целый вечер выделив на то, чтобы вбить себе в память его содержимое. И даже это не давало гарантий, ведь оставалась возможность вторжения в ее голову, кражи памяти, а чтобы овладеть Окклюменцией на достойном уровне самостоятельных тренировок явно было недостаточно…       — Ну, у нас все еще свободное посещение, — подсказал Леандер и отпил кофе.       — Да уж, хоть в чем-то Гонт оказался полезен, благодаря его выходке можно законно на уроки не ходить. За это мне стоило бы его поблагодарить… Джейд сказала это не подумав и тут же сконфузилась, едва Пруэтт поднял на нее вопросительный взгляд. Неловкая тишина продлилась секунд десять, затем Леандер спрятал усмешку в кофейной чашке, так ничего не спросив.       — Извини, — исключительно ради приличия бросила Джейд. Конечно, Леандер знал, что ей до задницы смерть Гаррета. И Джейд знала, что он знает. Однако это было лишь между ними двоими сейчас. Для всех остальных там, в реальном мире, Уизли был другом, соратником, кем-то значимым и важным, а не только поводом свободно прогуливать Трансфигурацию, чем стал после своей смерти. Леандер развалился на стуле, закинул ногу на ногу и некоторое время бесстыдно наблюдал, как Джейд расправляется с завтраком.       — Ты ведь понимаешь, что можешь стать двадцать девятой? — спросил он и закурил, по обыкновению, предложив угоститься из крокодилового портсигара.       — Понимаю, — Джейд кивнула и отказалась от сигареты. — А ты понимаешь, что Нотт и остальные видят во мне исключительно трофей? Их привлекает все то же, что и остальных. Министерство, Фиг, Сэллоу с Гонтом — им всем что-то нужно. Кровь, магия, способности, секреты…       — Только дай им возможность — и они растаскают меня на части, как стая изголодавшихся волков, перегрызут друг другу глотки за возможность утащить к себе хотя бы кусочек…       — И тем не менее это большая честь.       — Не вижу никакой чести быть включенной в список породистых сучек, составленный самопровозглашенным супремасистом…       — И еще большая власть, — добавил Леандер. Наверняка он ожидал, что Джейд заинтересуется, но она лишь сдвинула брови в подступающей враждебности.       — Что ты этим хочешь сказать? — спросила она тоном, от которого ему следовало говорить осторожнее.       — Что быть двадцать девятым в списке истинно чистокровных с результатом в сто процентов — уникальная привилегия, от которой…       — Глупо отказываться? — догадалась Джейд и слонила голову набок. — Это ты хочешь сказать? Что я идиотка, раз смываю в унитаз возможность, за которую другой бы мать продал? Да, Пруэтт? Волна отвращения ударила в лицо холодным воздухом. Съеденное просилось назад, ползло по гортани наверх. И сблевать на стол было бы гораздо красноречивее любых слов.       — Легко судить со стороны и смотреть свысока. Я бы тоже посмотрела, что бы сказал ты и остальные, если бы прошли через все то же, что и я. Хотел бы поменяться со мной местами, а? Получить сто процентов чистой крови после того, как из тебя живьем выкачали грязную? Изломили, чтобы собрать заново, и заживо содрали шкуру, чтобы поверх мяса натянуть новую? Ты бы пошел на это, чтобы Нотты, Гонты, Малфои и остальные бегали за тобой раззявив голодные рты? Леандер из первых рядов видел, как она разозлилась и завелась за мгновения. И пока Джейд часто дышала, он флегматично посасывал свою сигарету, которую так и подмывало затолкать ему в глотку.       — А ты не думала воспринять это как награду за все пережитое? — подсказал он. — Подтвержденный статус «исконно чистокровного» делает тебя не только мишенью для остальных, но и открывает уйму уникальных возможностей. Джейд метнула в него гневный взор и пожалела, что никакая магия не наделит ее способностью заставлять людей навсегда, бесследно и без последствий исчезнуть под ее взглядом.       — Например?       — Все что захочешь, — ответил Леандер с широким жестом кисти. — Деньги, могущество, всевластие, господство… Ты можешь построить династию под своим именем и подмять под себя всех, кто создал систему, в которой ты находишься на вершине. Считаю, прожить остаток дней ни в чем не нуждаясь — отличная компенсация за испорченное детство.       — Испорченное детство… — Джейд посмеялась с этой трактовки и его аппетитов и тоже откинулась на спинку. — Во-первых, результат все еще может оказаться ошибочным и я со своим намерением заткнуть за пояс ваше магическое сообщество просто сяду в лужу, когда они примутся оспаривать и подвергать сомнениям мою кровь. Да, формально она может быть чисто волшебной, но если копать глубже, ее искусственность может стать поводом нивелировать эту чистоту.       — Это всего лишь формальности, — отмахнулся Пруэтт.       — Во-вторых, не желаю иметь дело с родом Сангвина и строить династию под именем человека, который подвергал меня мучениям. Я устала постоянно менять имена, — призналась Джейд. — Я не хочу доживать свои дни под новым и не желаю, чтобы мое настоящее разнеслось на весь мир. Я хочу покоя! Мне к черту не сдалась ни власть, ни деньги, ни тем более какое-то там господство. Меня тошнит от одной только мысли об этих всех… приемах, — лицо Джейд снова машинально скривилось от воспоминаний. — Высшее магическое сообщество вызывает у меня исключительно болезненные ассоциации, и принять свой статус, стать его частью и погрузиться в эту атмосферу с головой принесет мне не меньшие страдания. Под конец тон ее голоса с язвительного и жесткого сменился на тихий и надломленный.       — Я… понимаю, что ты хочешь сказать, Леандер. — Джейд склонилась над столом и оперлась на сложенные локти. — И прекрасно знаю, что означает место двадцать девятого в списке истинно чистокровных. И в любых других обстоятельствах я была бы только рада занять его, выжать максимум преимуществ и наслаждаться господством. Но… я не могу. Все это не для меня. Такое мне чуждо и мучительно. Я ненавижу все это. Пусть воспитана как леди и сумею ей правдоподобно притвориться, внутри меня все не так. А прикидываться всю жизнь… ради чего? Ничего из этого не принесет мне ни счастья, ни спокойствия, ни удовлетворения. Только лишь стресс, страхи и давление. Леандер докурил, затушил окурок в пепельнице и допил кофе.       — Идем, я провожу тебя, — только и сказал он, тем самым закрыл тему. Пруэтт не выглядел разочарованным или опечаленным ее словами. Не пытался наседать и молчал. Отворил перед ней дверь номера, запустил вперед, и на пороге прощания Джейд не выдержала и попросила:       — Скажи мне правду.       — Мне проще не разрывать помолвку с Имельдой, чем проходить через разговоры с объяснениями причин разрыва, — сказал Леандер. — Как представлю все эти разборки… легче и вовсе ничего не делать и не менять.       — Что? Я не это имела в виду. Почему ты пошел за мной? Какой кусок меня тебя интересует? Брак? Потомство? Влияние? В чем твоя выгода? Планируешь уговаривать меня передумать и занять место в моем ближайшем окружении, чтобы привязать к себе ниточками, за которые можно дергать?       — Не думаю, что возможно повлиять на твои решения, — ответил Пруэтт. — Ты кажешься человеком довольно… твердых взглядов. И если чего-то не хочешь, тем более если это связано с твоим прошлым, шансов никаких.       — Но ты бы хотел? — не отступала Джейд, внимательно следя за ним.       — Я не Сэллоу, — многозначительно сказал гриффиндорец, — и не Гонт.       — Что это значит?       — Я не намерен тебя как-либо использовать, манипулировать, вредить, извлекать выгоду, вводить в заблуждение, дурачить, соблазнять, обманывать, привязывать, пагубно воздействовать…       — Достаточно, — остановила его Джейд жестом руки.       — Я помолвлен и в сложившихся обстоятельствах не заинтересован заменить тобой Имельду. Я уважаю твое нежелание иметь дел с истинно чистокровными и не вижу ни одной причины тебя переубеждать, раз ты не нашла для себя поводов согласиться. Однако, если бы ты пожелала присоединиться к верхушке магического сообщества, я бы оказал тебе любую посильную помощь в рамках своей компетенции, — добавил он. — Как я и сказал ранее, для тебя опасно идти туда одной. Из всех истинно чистокровных есть всего пару человек, которым я мог бы тебя доверить.       — Например?       — Гектор Фоули. Он очень перспективный и достойный. Он мой друг.       — А, значит, Фоули тебя послал? Его не смутила моя репутация и, например, то, что я обручилась с деревенщиной-Сэллоу на глазах у всей школы?       — Ну, Гонтов и Ноттов это не смутило, к тому же ты помолвку разорвала и об этом им всем наверняка известно. Не переживай насчет репутации. Все, что происходит в Хогвартсе, остается в Хогвартсе.       — Ага, — Джейд издала скептический смешок, — конечно. Ладно, Фоули, а еще кто? Ларсон?       — Эндрю хороший парень. Правда, он…       — Недостаточно чистокровный, — подхватила Джейд.       — Ну, в сравнении с тобой — да, — без смущения согласился Леандер.       — Это все? Только двое, один из которых отбракован?       — Нет.       — Кто еще?       — Я. Джейд растерянно замолчала, не зная, что на это ответить. Отвела взгляд и смутилась.       — Могу познакомить тебя с Гектором, — инициативно развеял неловкую тишину Пруэтт. — Он метит в министры, и брак с ним принесет тебе благосостояние, спокойствие и опору. Я могу за него заручиться.       — А за меня можешь? — Джейд усмехнулась. — Может, все происходящее в Хогвартсе здесь же и останется, но предыдущие годы… Весь род Фоули заляпает с головы до ног на десятки поколений вперед, если кто-то вытащит на поверхность мое гнилое прошлое и обнародует его. Моей ошибкой было делиться подробностями с Сэллоу и Гонтом — им ничего не стоит использовать эти сведения против меня. Я не стану обрекать Гектора на такое, и никакой элитарностью это не компенсировать.       — Как пожелаешь, — Пруэтт пожал плечами и настаивать не стал. И правда, вел себя под стать нейтральной фигуре, не заинтересованной в выгоде. — Решать тебе.       — Не верю, что все так просто, — Джейд покачала головой. — Если что-то может пойти не так, именно это и случится. Не желаю вовлекать в свои проблемы тех, кто этого не заслужил. Она вдруг опечалилась, и это не скрылось от взора Пруэтта.       — Не верь, если тебе так будет легче. Это не значит, что следует до конца оставаться одной и справляться со всем в одиночку.       — Конечно нет, — согласилась Джейд. — Это значит, что все, кто должен был помогать мне, присматривать и заботиться, исчезли. Отказались от меня. Предали. И мне проще самой занять их место, чем насильно поставить на него кого-то другого. Это просто несправедливо, — она склонила голову, пряча лицо. — Никто ничего мне не объяснил. Не посчитал нужным поговорить со мной. Если Мартина действительно была связана с магами Британии, если я и правда была для нее особенной и она это знала… почему не сказала мне? Если я представляла для нее ценность, оказалась следующей наследницей рода Сангвина и должна была продолжить ее дело, почему мне довелось только догадываться обо всем этом, собирая обрывки информации по крупицам из ненадежных источников? Может, у меня было предназначение и не было выбора, но я хотя бы знала правду! Но Мартина предпочла молчать и унести с собой в могилу не только правду, но и результаты всего, чем занималась. Все лишь бы я ничего не знала?! Пруэтт осмелился и приподнял голову Джейд за подбородок.       — Может, она тебя боялась, — предположил он. — Слишком боялась, чтобы позволить узнать. Ты бы в самом деле хотела этого? Джейд мотнула головой, но он не отпускал.       — Я… — Ее глаза самовольно начали наполняться слезами, но взгляд она не отвела. — Я хотела, чтобы они… просто нормально со мной обращались… Это ведь не так сложно… И если во мне была какая-то ценность, почему я провела в страданиях почти всю жизнь? Слезы обиды хлынули из глаз на щеки, стекая вниз. Слишком велика была пропасть между безымянной безродной девочкой, изуродованной с рождения, и той, кем Джейд может стать сейчас, лишь пожелав занять предложенное место на вершине. Почему это раскрылось только сегодня? Почему ее не растили в роскоши, любви и заботе с детства, как и полагает драгоценной чистокровной потомице на выданье?       — Почему?.. — спросила она у Пруэтта умоляющим, полным боли голосом. Ответа у него не было и не могло быть. Вместо этого он сделал шаг вперед, к ней, и последующее объятие могло послужить лишь слабым минутным утешением.       — Извини, я не могу ответить, — так и сказал Леандер напрямую, обнимая плачущую от нахлынувшей боли и чувства несправедливости Джейд. — Мне жаль, что тебе пришлось это пережить. Если бы я мог, я бы…       — Ты не можешь, — сдавленно перебила Джейд.       — Я бы хотя бы попробовал… Она протестующе замотала головой.       — Лучшее, что ты можешь для меня сделать, — сказать честно и открыто, если тебе от меня что-то нужно. Я устала от этих игр, утаек и подлостей. Мне надоело, что каждый…       — Хочу, чтобы тебе хоть ненадолго стало лучше, — ответил Пруэтт. Услышав такое поистине бредовое, самонадеянное и наивное замечание, Джейд рассмеялась.       — Получается? — всерьез спросил гриффиндорец.       — Д… да… — выдохнула она и застыла с поднятым к высоченному Леандеру лицом, на котором перемешались слезы и следы угасшего смеха. Когда он протянул руку и коснулся щеки, стирая влагу, ощутил, что Джейд вздрогнула. Она молчала и не просила уйти или отпустить, и он позволил себе пройтись подушечками пальцев по влажным следам. Не встретив сопротивления, Леандер ступил ближе и медленно склонился к ее лицу, давая время и возможность отступить или воспротивиться.       — Что ты… — обронила Джейд, когда расстояние между ними еще оставалось на грани дружеского.       — Ты можешь отказаться. Я уйду, если захочешь.       — Ты делаешь это из-за Сэллоу и Имельды? Восстанавливаешь справедливость?       — Так ты это видишь? Я хочу тебя утешить. На тебе лица нет.       — Утешить? Ты называешь это утешением? — спросила Джейд, прежде чем вспомнить, как именно сама же утешалась Оминисом. Леандер это будто почуял.       — Лучше это буду я, чем Сэллоу или Гонт, — убийственно спокойно и уверенно выдал он, явно понимая, что говорит. Такое заявление заставило Джейд задуматься на какое-то время. Это выглядело одновременно дико, смешно, обоснованно и справедливо.       — Но если бы Имельда не поцеловала Себастьяна, ты бы не…       — Ты слишком много думаешь о том, что не…       — Но кто-то же должен подумать! — воскликнула Джейд.       — Я подумал, — заверил Леандер, находясь на прежней близости от нее.       — И если бы не Рейес, ты бы этого не сделал, — упрямилась Джейд.       — Однако она…       — И ты хочешь, чтобы они оба пожалели? Сэллоу тебе за меня голову откусит.       — А может, наоборот? Его рожа давно просит кулака. Джейд хотела напомнить, что Себастьян не так прост и способен неслабо отравить жизнь, но вовремя остановился себя мыслями, что Леандеру хорошо известно, что Сэллоу из себя представляет.       — Тебе не нужно целовать меня, чтобы получить повод подраться.       — Это верно, — усмехнулся Леандер. — Однако поцелуй стоит драки. Джейд пропустила это мимо ушей.       — Рейес не виновата. Она всего этого не заслужила.       — Я сейчас делаю свой выбор с полным осознанием последствий, как и она.       — Это неправильный выбор, — оповестила Джейд.       — Ты можешь просто сказать «нет», — улыбнулся Леандер в дюймах от ее губ. — Но я не против взять на себя ответственность за все последующее, если ты этого не сделаешь. Их разделяли секунды. Джейд знала, что должна отказаться, обязана ради Имельды, ради того, чтобы остаться с чистой совестью, не испытывать новую порцию ненависти к себе за ошибку, которую она на этот раз совершила сознательно. Она чувствовала, что снова плачет, и хотелось утешения, тепла и заботы, и будто специально под рукой как раз был Пруэтт, которого Джейд все еще подозревала в злых умыслах и никак не могла подловить… Возможно, он был одним из них, кто только и ждет момента слабости, чтобы к Джейд подступиться, и хотя у него уже был шанс там, в доме в Араншире, может, его план был менее явным и более изящным, чем у Сэллоу с Гонтом, и подразумевал такое вот ненавязчивое сближение…       — Если ты что-то задумал, я тебя уничтожу, — сквозь слезы заявила она, чувствуя себя жалкой и совсем не устрашающей. Отчаявшейся, униженной и ни на что больше не годной. Леандер ее не боялся, сейчас, в таком состоянии, она не была способна его испугать, и от этого слезы только сильнее заливали лицо… Пруэтт не приставал, он уже некоторое время просто обнимал, прижимая к груди, и Джейд вдруг возненавидела себя, свое прошлое и всех, кто его сотворил, и весь этот мир… В голове было столько мыслей про Имельду, про Себастьяна с Оминисом, про себя и Мартину, и теперь к этой куче примешался еще и Леандер, про которого она была обязана думать… Хотелось остаться одной, совершенно одной, чтобы никто больше ее не знал и не тронул, чтобы не нужно было гадать, честный перед ней человек или предатель, и поэтому Джейд не могла вступить в свой новый статус, это неминуемо поставило бы ее именно в такое положение, потому что довериться и переложить это на кого-то другого было, похоже, выше ее сил… Леандер прав: она слишком много думает. Но как же иначе, если без этого она рискует совершить очередную ошибку? Голова кипела, Джейд плакала на плече Пруэтта, который уже устроил ее на диване и молча поглаживал по макушке…       — Я не буду ни с чем разбираться, — хриплым голосом проговорила Джейд, вдоволь наплакавшись. — С тем, что будет после. Объясняться перед Сэллоу, разговаривать с Рейес и оправдываться, почему ты вдруг переключился на меня. Не желаю строить догадки, врешь ты, чтобы что-то с меня поиметь, или говоришь правду и поддерживаешь от чистого сердца. Тебе от меня ничего не светит, не рассчитывай, что мы станем друзьями или сойдемся, ничего такого не будет. И не надейся на мое доверие. Ничего между нами не изменится. Думай сам, что потом будешь делать. Я вернусь к своей жизни, своим делам и проблемам.       — У меня нет никаких ожиданий, и я понимаю, насколько сложно заслужить твое доверие, — отозвался Леандер. — Я буду просто рад, если ты сможешь вырваться из-под влияния Сэллоу и не будешь связываться с Гонтом. Они… слишком плотно вокруг тебя обвились и то, что они с тобой делают… вот что неправильно. А не то, что я хочу тебя в утешение поцеловать. Спорить с этим Джейд не взялась. Все познается в сравнении, и в этом он был прав. Она не могла сказать, что явно хотела его или не хотела. По крайней мере, на шкале между безудержным желанием и отвращением отметка стояла ближе к первому. В противовес Джейд не хотела повторять ситуацию с Оминисом, когда она бросилась на него из чистого отчаяния. С другой стороны, после этого стало лучше и, чего таить, прием весьма эффективно сработал. Могла ли Джейд сказать Пруэтту «нет»? Конечно, и он об этом напомнил сам. Стоило ли? Несомненно, это было самым правильным решением. Хотела ли она? Из-за Рейес, Себастьяна и Оминиса Джейд запретила себе хотеть. Слишком сложно определить, чего она на самом деле сейчас хотела. Стоило признать, что она просто не знала, как справляться, не умела и единственным решением видела напиться или забыться в ком-то случайном. А тут он. Случайно. Скинуть бы на Леандера ответственность — и пусть сам отдувается. Убедить себя, что он сам этого хотел, но и она не остановила, позволила… Хотелось, чтобы он ее защитил. От нападок Имельды, от гнева Сэллоу, от собственных чувств… Убеждал, что она не виновата ни в чем и все делает как надо, что имеет право ошибиться, позволить себе провести это время вместе без обязательств, получить поддержку, заботу и хотя бы немного бесстыдного удовольствия… Однако Джейд не считала, что заслуживала его защиты. Едва потенциальное «нет», которое она могла ему сказать и не сказала, превратится в любую форму «да», она станет виновной. Джейд завидовала легкомысленной Имельде, которая так просто взяла и упала в руки Сэллоу, не думая ни о чем, и сейчас самой хотелось сделать так же, лишь бы почувствовать эту легкость в мыслях, не думать ни о чем, не просчитывать последствия всех возможных действий, но Джейд сама запретила себе очароваться Леандером, и этот блок мешал утонуть в нем, как захватил Имельду Себастьян… Бардак в голове, бардак в чувствах, сплошной бардак… Расколоть бы себе голову да вывалить наружу все это дерьмо и замести под ковер… Как же заколебало… Леандер снова оказался рядом, на этот раз уже ближе. Движения его были мягкими, аккуратными и ненавязчивыми, одновременно умелыми и в достаточной степени ощутимыми. Это совершенно не было похоже на то, как обращался с Джейд Себастьян поначалу, когда еще боялся сделать что-то не так. «Лучше это буду я, чем Сэллоу или Гонт», — отзвучало в голове. В следующее мгновение их губам суждено было соприкоснуться, если бы Джейд не вздрогнула, как от удара током, отстранилась, вывернулась из объятий Леандера, отползла по дивану назад и забилась в угол среди подушек.       — Нет… — шептала она, смотря в никуда. — Нет! — заявила звонко, устремив взгляд прямо на Пруэтта. — Не хочу… Не буду! Джейд не хотела всего этого. Непрошенной заботы, этого гостиничного номера, компании и внимания… Не хотела сближаться, целоваться и подпускать кого-либо еще ближе, гадая, что у них всех на уме. Может быть, Леандер и правда безобиден и провести день в его обществе будет лучше, чем под воздействием неудержимых эмоций напиться в одиночестве или бежать вешаться на шею Гонту. Но наилучшим вариантом будет, если Джейд возьмет себя в руки, обуздает чувства и последует голосу разума, который и оттолкнул ее от Леандера.       — Да… конечно… — Пруэтт растерялся на несколько секунд и отсел от нее сам, показывая, что настаивать не будет. — Извини, ты… конечно, прости. Он не говорил, что это была ошибка, не принялся мямлить и оправдываться. И если бы Джейд желала этой близости, то не отстранилась. Наверное, она могла собой гордиться — отказав Леандеру, она избавила себя от вороха сопутствующих проблем, сложностей и конфликтов. Ей все это не нужно. Она не позволит себя в это вовлечь. Не из-за Себастьяна, не ради Имельды — для себя и собственного благополучия.       — Мне надо идти, — Джейд вскочила на ноги, прижимая вываливающийся из-под пиджака сверток к животу. — Я должна… не важно. Пока.       — Да, разумеется… — все так же потерянно обронил Леандер и бросил вдогонку: — Эй, погоди, а как ты доберешься до замка? Возьми мою мантию! Давай я дам тебе галлеон! Но Джейд уже на всех парах неслась прочь. Разорвала на ходу пергаментную обертку свертка и накинула мантию-невидимку на себя, скрывшись с ног до головы. Вернуться труда не составит. Зайти в Гринготтс, снять немного золота, купить щепотку Летучего пороха — ничего сложного. Теперь, когда невыразимец выдал ей карт-бланш, она может попробовать вступить в действие. Даже если все это подстава и ловушка, бездействовать дольше нельзя.