Нефритовый Рыцарь | Jᴀᴅᴇ Kɴɪɢʜᴛ

Корсет, как обычно, затянули туже некуда, вытолкнув воздух из легких. Джейд отвыкла от этих удушающих ощущений плотно сомкнутого жесткого каркаса вокруг ребер. Давно отвыкла. С тех пор, как сбежала из поместья леди Мартины Сангвины. Она до сих пор не нашла неопровержимых доказательств, железных фактов и веских причин верить в существование связи, объединяющей ее, Хранителя и мастера древней магии, Мартину, чародейку, специализирующуюся на экспериментах с юными девочками и магических телесных трансформациях, и Кармиллу Сангвину, возможно, вампиршу и, возможно, венгерскую графиню, что прославилась жестокими убийствами. Невооруженным взглядом подмечались сходства; существовали причины верить, что кровожадный и безжалостный характер Джейд может брать истоки именно оттуда, несмотря на отсутствие кровного родства. В мире магии не все так просто, и всегда существуют неучтенные факторы, оказывающие значительное влияние. И то, что Джейд о них неизвестно, не перечеркивает их существования. Джейд очень многого не знала, только вступала в мир чистой крови, а ввести ее в курс дела, увы, было некому. От жизненного пути Кармиллы и Елизаветы остались лишь слухи и клевета, а Мартина и вовсе предпочла умереть молча, лишь бы Джейд и дальше ничего не знала. А может, Мартина просто подсуетилась и присвоила себе громкую и известную фамилию «Сангвина», чтобы без очереди и в обход правил пробиться наверх магического сообщества Британии. И невозможность доказать и разузнать правду играла на руку не только ей. Слова работали в обе стороны: Джейд могла как быть обманутой, так и обмануть сама. Когда пропадает возможность выяснить истину, сила распределяется поровну между правдой и умением выдать за правду ложь. Джейд лгать умела — она успешно практиковала это много лет. Пожалуй, даже лучше, чем скрывалась. Недаром говорили, что сложнее всего найти то, что лежит прямо перед глазами. Вопрос только в том, сколько правды известно противнику.       — Готово, мисс. — Молоденькая служанка, которую Джейд наняла специально, чтобы управиться с этим пышным многослойным платьем и объемной прической, пригладила ткань, удовлетворенно улыбнулась сама себе и отошла, поклонившись. Джейд почти скривилась, услышав ее голос. Раньше она терпеть не могла, когда ей кланялись и стелились. А еще ненавидела корсеты и эти бесконечные юбки, в которых ни пошевелиться, ни вдохнуть. Но так было в прошлом. Теперь же она стояла как статуя, закрыв глаза, с таким же каменным, ничего не выражающим лицом. Было сложно не вспоминать былые времена. Слишком плотно в памяти засели ассоциации со всем этим роскошным и вкусно пахнущим. За красотой последует насилие, боль и кровь. Ловушка, из которой выйти можно только одним способом — осколком зеркала по запястьям. Джейд все хорошо помнила, практически до мелочей. Однако яркие картины воспоминаний и стойкий ассоциативный ряд не вызвал никаких эмоций — внутри было по-прежнему тихо и спокойно. Стоит отдать должное Исидоре: использовав древнюю магию на себе по инструкциям Морганак, Джейд надеялась унять годами накопленную и мучавшую боль, но результат превзошел все ожидания и порадовал гораздо больше. Никакая эмоция не помешает действовать и не посеет внутри сомнения. Паниковать Джейд уже точно не станет — эта убежденность в собственной непоколебимости придавала дополнительную уверенность. Осталось только убедить мозг, что все это для дела, всего на один вечер и внизу ее не ждет толпа господ с набитыми деньгами карманами, что только и жаждут выставить свою цену. Джейд отвела взгляд со своего отражения. За спиной терпеливо ждала служанка. Смотрела глазами, полными надежды и восхищения. В ее взгляде еще не потух тот огонь, который Джейд сама в себе затушила. Собственное лицо оставалось непроницаемым, что бедная девушка приняла на свой счет и уже опасливо приготовилась получить выговор.       — Все нормально, — оповестила Джейд, успокоив ее. — Вы отлично справились. Возьмите оплату. Вот там, шкатулка.       — В шкатулке? — уточнила девушка и замялась. — Я не… мне не дозволено открывать…       — Нет, вы не поняли. Возьмите всю шкатулку целиком. Вместе с содержимым. Служанка метнула неуверенный взгляд в сторону малахитового ларца.       — Вы… но…       — Пожалуйста, не отнимайте мое время, — с нажимом настояла Джейд, поправляя гребень. — Не хотите брать шкатулку — как хотите, тащите в подоле. Ваше право. Девушка боязливо приподняла крышку ларца, будто ждала, что тот вдруг откусит ей руку, и отпрыгнула, когда в дверь гостиничного номера постучали.       — Берите, — распорядилась Джейд, завидев ее недоумение.       — Но… тут…       — Четыреста фунтов.       — Четыреста?!       — Около того. Я пару раз сбивалась со счета. Надеюсь, вы принимаете монетами? Расплачиваться с вами домом, в котором раньше обитали огромные пауки, я сочла… невежливым. Девушка шутку не оценила и продолжала безмолвно таращиться на ларец, заполненный деньгами.       — Но это… — Служанка едва не потеряла дар речи. — Это же…       — Годовое жалование управляющего банка Англии, — кивнула Джейд. — Заработаете еще шестьсот — сможете купить себе звание корнета в гвардейской пехоте. Пожалуйста, вы меня задерживаете, — в дверь по-прежнему стучались. — Мне нужно идти.       — Я бы столько не заработала за всю жизнь… — Служанка растрогалась и уже принялась плакать. Джейд издала раздраженный вздох и произнесла:       — Должна же быть какая-то польза от этих денег. Раз мне они счастья не принесут, так хоть кому-то. Надеюсь, тебя из-за них сегодня не зарежут по пути домой. — Джейд поймала беспокойный взор испуганной служанки и соврала: — Когда я покупала этот ларец, меня заверили, что он приносит удачу. — Она, конечно, наложила на него маглоотталкивающие чары для отвода злобных глаз, но девушке об этом сказать не могла. — Вот и проверьте, так ли это.       — Это слишком… слишком щедро, миледи… Спасибо-спасибо-спасибо… Как я могу вас найти? — спохватилась она, когда Джейд направилась к двери. — Может, получится чем-то отблагодарить? Или устроиться к вам на постоянное жалование?       — Лучше помолитесь за меня, — попросила Джейд у двери. — Я это совсем не умею, уверена, у вас получится лучше.       — Я… да, я буду молиться за вас, миледи, от всей души, — заверила девушка.       — Вот и славно, — Джейд приподняла уголки губ. — То что нужно. Спасибо вам за помощь, мисс. Дверь отворилась — за ней появился лакей. Прежде чем уйти, Джейд заслышала за спиной несмелое:       — Кто вы, миледи? Я хочу… хочу запомнить…       — Кто я? Я… рыцарь, — Джейд обернулась к девушке через плечо и покрутила между пальцев подвеску из черного камня, — нефритовый, — закончила шепотом. В холле Джейд уже ждали. Ничто внутри не дрогнуло при виде статного мужчины с тростью и в дорогих одеждах. Он расплылся в улыбке, завидев ее, но Джейд не спешила улыбаться в ответ. Нечему.       — Леди Сангвина! Рад наконец узреть вас своими глазами. Вы прелестны. Право, для меня это истинное удовольствие.       — Верю, — скупо отозвалась Джейд, минуя формальности и правила приличия, обязывающие ответить вежливостью. Улыбка на лице спутника застыла на мгновение, но он ничуть не оскорбился ее своенравием. Подал руку в приглашающем жесте и заявил:       — Марволо должен был прибыть к вам навстречу, но он уже третий день где-то пропадает. Сумасбродный мальчишка, так и не научился слушаться старших. Надеюсь, вы не против моей компании. Хотя, уверен, Марволо эта роль подошла бы гораздо лучше.       — Ничуть не против, мистер Гонт, — сказала Джейд.       — Санктус, — поправил тот. — Для вас Санктус, моя леди. По ощущениями перемещение с трансгрессией продлилось больше обычного и более неприятно, как будто показывая, что добраться до поместья Гонтов не так просто даже в компании главы семьи в качестве сопровождающего. В холле поместья царил полумрак. Либо Гонты экономили на свечах, либо здесь специально было так темно, чтобы гостья не глазела по сторонам и не сумела рассмотреть убранство подробностях. Драпировка из изумрудного бархата что-то явно скрывала от посторонних, множество глаз поглядывали с портретов, и в пространстве висел не прекращаемый шепот. В тишине звонко отбивался стук каблуков, пока Санктус вел гостью к главной зале сквозь узкий коридорчик, завешенный портретами. Джейд затылком чуяла, как они смотрят, оценивают, судят… Перед двустворчатыми дверьми Санктус остановился, с улыбкой послал на Джейд вопросительный взгляд, но она в его сторону даже не повернулась, не выражая ни капли сомнений перед входом. Двери раскрылись, потоком золотого света облив вошедших. Они оказались в просторной зале, накрытой высоким куполом прозрачного стеклянного потолка. Сверху его накрывала толща воды, по аналогии с гостиной Слизерина. Судя по всему, поместье частично или полностью расположилось где-то под водой — так его было труднее отыскать. Перед глазами мелькали лица — некоторые Джейд уже были знакомы. Среди гостей узнались директор Блэк подле супруги и Кантанкерус Нотт. Отец семейства Малфой тоже был здесь; его Джейд помнила с фотографии, которую он зачем-то приложил к приглашению посетить его мэнор. Рука Санктуса легла Джейд между лопаток и направила вперед, к их местам за длинным, щедро накрытым столом. Представ перед множеством любопытных и заинтригованных взглядов, Джейд остановилась, зная, как им хочется ее рассмотреть. Все это было ей знакомо, и она знала, как себя вести и что делать. Джейд постаралась и раскошелилась, вложила немало золота в свой наряд и аксессуары, чтобы выглядеть как аристократка. Сегодня фундаментально важно выглядеть не хуже тех, кто смотрит. Быть лучше. Это тот вечер, когда необходимо побыть такой и не жалеть для этого никаких денег.       — Господа, позвольте представить вам жемчужину сегодняшнего собрания. — Главе рода Гонт не требовалось стучать ложечкой по бокалу, чтобы привлечь всеобщее внимание и призвать гостей к тишине. — Было непросто выманить ее из своей раковины, но на несколько часов я заполучил ее расположение и сыскал милости. Прошу любить и жаловать, настоящая загадка магического мира, обладательница статуса исконно чистокровного, к нашей всеобщей зависти, — гости единогласно посмеялись, — новоиспеченная леди рода Сангвина — Энигма. Шквал аплодисментов оглушил на несколько секунд. На контрасте с холлом здесь было чересчур много света, и Джейд чувствовала себя как на смотринах. Все снова было практически до болезненного похоже на прошлое, с тем отличием, что сейчас Джейд переносила это стойко, незыблемо и без малейших волнений. Статус она официально в Министерстве не подтверждала — впрочем, для Гонтов и остальных эти бумаги были чистой формальностью. На вопрос Санктуса, как ее представить, Джейд назвала имя «Энигма». Конечно, ее «настоящее», одно из настоящих имен не было секретом, но ничто не мешало назвать другое, как в свое время могли сделать и графиня Батори, и Мартина. Голодные взгляды удовлетворялись. Приценивались к ее драгоценностям, огибали изгибы платья, подчеркивающие силуэт, щекотали открытые участки кожи, облизывали до мурашек поднятую корсетом грудь. Джейд стояла неподвижно. Не смотрела ни на кого конкретно и ни о чем старалась не думать. Они знают. Конечно, знают, кто она на самом деле. У них чутье на беспородное, никудышное, дрянное мясо, и никакие тряпки и цацки этого не изменят. Этим их не задурить. Не дрожать, не сдаваться, не давать и повода… Кто-то наверняка мог нарыть то, что Джейд предпочла бы закопать, дать осесть на дно и никогда не поднимать на поверхность. Снова показалось до ужаса глупым рассказывать Себастьяну и Оминису о себе. Казалось, Мартина таких ошибок не совершала. А может, если Джейд копнет поглубже, кто-то да сдаст и ее дерьмо, нужно только задать правильные вопросы правильным людям… Когда первая волна интереса к гостье прошла, Санктус обходительно придвинул к Джейд стул, помогая сесть, и принялся представлять членов своей семьи. Сомния, черноволосая и бледнолицая супруга Санктуса, похожая на гарпию, отсалютовала тлеющей трубкой и проводила Джейд пытливым, любопытствующим и тяжелым взглядом. Этерна, мать Санктуса, древняя, насупившаяся, сморщенная старуха, не удостоила Джейд и поворотом головы. Все время кривилась, как будто на тарелку перед ней навалили драконьего навоза и не предоставили альтернатив. Примус, старший сын Гонтов, уже был женат; его моложавая супруга о чем-то шепталась с девчонкой помладше, своей сестрой. Гонты еще не были похожи на Габсбургов, изъеденных уродствами — налицо последствия инбридинга отложились только на Оминисе, будто он один отдувался за всю семью. Оминиса здесь не было. Все Гонты собрались поглазеть на редкий чистокровный экспонат, а его не пригласили. Оставили там, где-то в Хогвартсе, продолжать думать, что у него только одна невеста. Он знал, что семья сделала Джейд предложение присоединиться к роду Гонтов, но считал, она ответила отказом. Оминис даже не подозревал, что творилось здесь, за закрытыми дверьми родового поместья. Ему никто не потрудился рассказать, что поменялось. Единственное незанятое место за столом принадлежало не ему.       — А Марволо… — Санктус быстро осмотрелся.       — Был у себя, — откликнулась Сомния. — Может, удостоит нас своим присутствием и спустится, если захочет. Он у нас среди всех детей вышел немного…       — Самовольным, — подхватил Санктус.       — С характером, — добавил Примус.       — Отмороженный, — добила Этерна с максимальным пренебрежением и отвращением, ничуть не стесняясь в выражениях при высокостатусных чистокровных гостях. — Вечно где-то болтается, делает непонятно что, с кем-то околачивается… Тьфу! Старуха сплюнула на блюдце куриную косточку и принялась за картофель.       — Он просто молод, — успокоил Санктус, похлопав мать по плечу. — Дай ему время остепениться.       — Так значит, леди Сангвина, — Сомния обратила на гостью внимательный взор глаз под темными бровями. — Честно сказать, я не ожидала встретить на своем веку третью леди. Учитывая, сколько прожила Кармилла, Мартине должно было отводиться не меньше. Джейд какое-то время просто смотрела, как искры путаются в гранях хрустального бокала. Этим параллелям не было суждено пересечься никогда, но они соединились в этой точке. Покинув прошлые миры, Джейд не могла представить, что в этом, нынешнем, о Мартине будет известно кому-то еще… Такое открытие стало настоящим удивлением.       — Мартина знала, когда умрет, — сказала она. — Для нее это не было сюрпризом.       — Да-да, я слышала о том, что ей там кто-то что-то нагадал, — закивала Сомния. — Но я лично в эту ерунду не верю. Предсказания… — она фыркнула и пососала трубку, — такая ненадежная вещь… Полагаться в вопросах будущего можно только на себя. И на свою семью, конечно, — она с улыбкой отсалютовала супругу, и все за столом выпили за это.       — Выходит, вы были знакомы с Мартиной? — поинтересовалась Джейд. — Она никогда не упоминала ваши фамилии. Вы были на смотринах? Мы могли встретиться раньше.       — Смотрины? Нет, — ответила Сомния, выпустив из трубки дым. — В то время как основную массу посетителей интересовали исключительно девочки, мы обратили внимания на ее… исследования. Трансформации человеческого тела показались нам весьма интригующими. Результаты работы Мартины выглядели впечатляющими и многообещающими. Мы планировали привести к ней на трансформацию Оминиса, если бы только Мартина не ответила отказом со словами, что не работает над волшебниками.       — Оминиса? Он не говорил, что мог к ней попасть. Джейд метнула быстрый взгляд в сторону пустующего сидения. Несложно дорисовать на его месте Оминиса: молчаливого, напряженного, с застывшим взглядом, всем телом показывающего, как ему некомфортно. Наверняка ему было бы до жути не по себе. Здесь, среди своей семьи, он бы точно вел себя совершенно иначе, нежели в Хогвартсе. Тут у него не было права голоса, он находился внизу семейной иерархии, что наверняка отразилось бы наглядно в его поведении и манере держаться.       — Неудивительно, он был совсем маленьким и ничего не помнит, — объяснила Сомния. — Мартина отказалась его даже осматривать, услышав, что он волшебный мальчик. Мы предлагали много денег, но она заверила, что никакое золото не стоит тех мучений, через которые придется пройти ребенку в процессе трансформации. В работе она использует снадобья, полностью заглушающие болевые ощущения и притупляющие память. Все это совершенно не действует на волшебниках, поскольку магия вступает в конфликт и препятствует работе анестетиков, призванных снизить неприятные ощущения от процедуры. Мартина, конечно, могла бы заменить Оминису глаза, — Сомния то ли хмыкнула, то ли усмехнулась, — но это было бы больно. Пришлось бы вытерпеть все как есть, на живую. На губах Джейд растянулась ядовитая улыбка от мыслей об Оминисе на том месте, где была она. «Ты понравишься моей семье, — говорил когда-то Оминис, холодными пальцами рисуя узоры по ее голой спине. — Они ценят качества, которыми ты обладаешь. Способность к убийству, умение терпеть боль… Для них ты восхитительна…» «А Леандер посоветовал держаться от тебя подальше, — возражала Джейд. — Говорил, твоя семья такие же уроды, как и ты». И вот теперь Джейд сидит среди этих самых уродов, пришла по собственной воле в самое сердце их змеиного гнезда, наплевав на все предостережения Леандера. А еще Оминис говорил «ты все равно умрешь», когда она в очередной раз отказывалась вместе с ним вдохнуть немного кокаина. Значит, Гонты хотели привести к Мартине Оминиса… Жаль, что не довели — меньше бы выпендривался.       — Это не так уж и больно, — с еле уловимыми нотками издевательства и превосходства сказала Джейд. — Терпимо, — прибавила с искусственной мягкой улыбкой, как если бы воспоминания отозвались внутри чем-то теплым. — Тем более если Оминис испробовал на себе Круциатус и не сломался — обретение зрения определенно стоит того, чтобы потерпеть. Чета Гонт переглянулась, но ничего не комментировала. Старуха Этерна громко отхаркнула застрявший в горле куриный хрящик. Будь здесь Оминис, от упоминания Круциатуса он бы оживился, поежился и коротко вздрогнул, ощутив на себе быстрый взгляд Джейд. Да, он бы совершенно точно его почувствовал. Ему было бы некомфортно, хотелось бы исчезнуть. Воспламениться и сгореть прямо на месте. Даже жаль, что его не пригласили. Хотелось бы увидеть, как его брови хмурились, как белое лицо напрягалось сильнее прежнего и застыло в беспомощности. Что бы делал Оминис, чтобы доказать, что он ни при чем и ничего не знал? Сомния была знакома с множеством ведьм и чародеек, вертелась в вампирских кругах, и откуда ему было знать, что одна из множества искусниц, на которую она надеялась в вопросах возвращения сыну зрения, окажется той самой, что поломала жизнь Джейд и еще десяткам девочек, которые об этом даже не вспомнят… Тем не менее Оминиса здесь не было, и его чувства Джейд вовсе не беспокоили. Впрочем, она так же мало значения придавала тому, что говорила про Мартину Сомния. Она, остальные Гонты и их чистокровные гости виделись Джейд крайне ненадежными источниками информации. Не было гарантий достоверности всему здесь сказанному, а Сомния могла искусно врать, преследуя какие-то свои цели… Тут за столом собрались сплошь одни лишь змеи. И ожидать от них ласк и искренних улыбок банально глупо. Джейд было все равно, действительно ли Мартина встречалась с Сомнией и обсуждала ли с ней Оминиса. Плевать, врали они или говорили правду. Все это ее не интересовало и не было конечной целью визита. Джейд приняла приглашение Гонтов не за тем, чтобы выпытать у них правду о Мартине и выяснить, кто из их чистокровных именитых дружков захаживал на смотрины выкупить себе ту или иную девочку. Она пришла за другим.       — Спешу вас огорчить, — начала Джейд, и несколько взглядов сразу же обратились к ней, — Мартина не оставила мне наследства. Не передала родовые секреты, не завещала продолжать изучение мастерства трансформаций и экспериментов на крови. Все, что она знала и успела изучить, кануло в небытие с ее смертью. Поместье уничтожено, как и все ее записи, наработки, архивы, снадобья… Она по-прежнему улыбалась. Нетрудно догадаться, чего от нее хотели добиться — вытащить как можно больше секретов, узнать тайны, которые скрывала Мартина, втереться следующей леди Сангвине в доверие и тянуть из нее выгоду еще и еще… Они думали, что они во всем правы, что обязательно одержат победу, окажутся умнее, проворнее, хитрее… Думали, Джейд простая одинокая девочка, которая по какой-то причине получила силу, власть и влияние, и им это не нравилось, не входило в правила их игры и вызывало исключительно желание снова восстановить порядок, достичь былое равновесие, вновь стать во главе, чтобы никто не теснил их на вершине… Джейд знала, чувствовала это в каждом их взгляде, с каждой секундой, проведенной здесь, в их семейном логове. Прекрасно понимала, что это Гонты, потомки Слизерина, и этим все сказано… Сомния и Санктус как будто вовсе и не расстроились, едва узнали, что до секретов Мартины, или что их там в ней интересовало, им через Джейд не добраться.       — Мы вовсе не… Думаете, мы сделали вам предложение из-за этого? Право, не на приданом же свет клином сошелся! — воскликнул Санктус. — Вы упускаете из виду самое главное: кровь. Чистота вашей крови.       — Я, увы, не смогу повторить на ком-то другом то, что со мной делала Мартина, — снова огорошила Джейд. Сомния на это громко фыркнула.       — О нет-нет. Сдается мне, ваш случай уникален, — предположила она. — Пройти через трансформацию в полном сознании и выжить… Магия в вашем теле обернулась не против, а на благо, приняла все те снадобья… Да, второй такой случай мы едва ли увидим. Придется довольствоваться тем, что есть. Вы позволите свою руку? Джейд послушно вытянула запястье, к которому снова приковались заинтригованные взгляды. Сомния зажала трубку в зубах, осмотрела нежную кожу, сделала резкое движение в дюймах над ней — и следом потянулся тонкий порез. Сомния подалась на запах свежей крови. Придвинулась ближе, не выпуская руку Джейд из своей, взяла каплю на палец и под всеобщее внемлющее молчание размазала кровь по языку. Глаза Санктуса загорелись, стоило пролиться крови; не одного его это так взбудоражило. Нотт позабыл о мясе, Малфои неотрывно таращились во все глаза, даже Блэк непривычно притих, чуть нахмурившись.       — Сладкая, — вынесла вердикт Сомния. Взяла еще немного крови на другой палец и дала на пробу супругу. Тот аж причмокнул, округлив глаза.       — Никогда не встречал такого вкуса! Вот что значит настоящее качество! Некоторые гости сидели с видом, будто ожидали, что Джейд вспорют вену и начнут разливать по бокалам ее сладкую кровь. На самом деле планы были немного иными. Оминис никогда не говорил о том, что происходит в кругах чистокровных, и Джейд не знала наверняка, как у них все работало, но имела базовое понимание и представление. Что-то вычитала сама, о чем-то догадалась, а что-то любезно растолковал Леандер. По правилам рода, Оминис должен быть обручен к совершеннолетию, чтобы не выполз бесконтрольно из гнезда и не выродился где-то на стороне. Даже несмотря на изъян, Оминис все равно считался ценным членом семьи — выпускать из тесного семейного круга кровь Слизерина в его жилах было слишком расточительным для Гонтов. Ему уже присмотрели пару — малышка Селестия сидела подле матери. Однако все было не так просто. По какому-то самопровозглашенному праву превосходства Гонты могли выбирать, и окончательное решение оставалось за ними. На волне последних событий что-то заставило их усомниться в силе крови ребенка Лестрейнджей, и они выдвинули свою кандидатуру на роль невесты — родную сестру супруги старшего сына, тоже кого-то из Гонтов. А потом появилась Джейд. И конечно, они захотели присвоить ее себе как можно скорее, пока никто другой не прибрал к рукам, и выяснить, насколько ее кровь сильна в сравнении с остальными. И вот она здесь, со скучающим видом раздает свою кровь Гонтам на пробу.       — Дай сюда. Этерна поднялась со своего места, хапнула Джейд за руку и ткнулась длинным носом прямо в кровоточащий порез. Все молчали, пока она принюхивалась, измазывая кончик, и бормотала: «Не понимаю… ничего не понимаю…»       — Как бы я ни хотела утопить этого щенка еще детенышем, Оминис все-таки потомок Салазара, и впускать в семью кого попало я не стану, — проскрежетала старуха. — Вокруг этого юродивого такой ажиотаж, что нужно втройне строже контролировать нахлебниц, что намерены отхватить немного Слизериновой крови. Пусть убедит, что хоть что-то из себя представляет, — иначе я не намерена вестись на министерские байки. Хочешь получить место в семье потомков великого Салазара — докажи силу и превосходство своей крови. Джейд переглянулась с Санктусом, перевела взгляд на Сомнию и кивнула Этерне.       — Что нужно делать? Старуха ткнула крючковатым пальцем в грудь Джейд и приказала:       — Раздевайся. Посмотрим, что у тебя там. Джейд вышла из-за стола, остановилась посреди свободного пространства залы и кое-как принялась расшнуровывать корсет. Кто-то из гостей смущенно отвел глаза, но таких было немного. Остальные же наоборот, только и ждали, что она разденется.       — Отдай ты, девка бестолковая… — Этерна вразвалку доковыляла до нее, запустила пальцы в шнуровку и вытягивала ленты, пока Джейд стояла не шевелясь. Перед глазами было пусто. Она не видела ничего и никого; пространство залы расфокусировано смазалось. И будто снова она на смотринах, и из глубины вот-вот начнут выкрикивать цены… Пока Этерна раздевала ее, вооружившись волшебной палочкой, чтобы разрезать слои платья прямо на теле, Джейд не шевельнулась. Не моргнула. Не дрогнула. Она чувствовала себя уверенно, в то время как все меньше и меньше одежды скрывало тело от множества глаз. Когда на ней осталась одна лишь нижняя юбка, Этерна загородила Джейд собой от всех гостей, запустила руку под тонкую ткань и бесцеремонно затолкала палец прямо вглубь нежных складок между ее ног. Джейд ничего не почувствовала. Никак не отреагировала. Этерна скептически хмыкнула. Пошевелила немного пальцем внутри, вытащила, чтобы после придирчиво обнюхать.       — Один… — что-то подсчитывала она, — два… три… четыре… Четыре? — Старуха зачем-то лизнула палец и вынесла вердикт: — Четыре. — Собрала слюну и громко харкнула прямо на пол. — Салазар пощади, ну и позор. Уверены, что хотите отдать юродивого пустышке-потаскухе? — окликнула Этерна Санктуса и Сомнию. Чета Гонтов перебросилась парой фраз на Парселтанге и засмеялась. Джейд, как и многие гости, могла только догадываться о значении этих слов.       — Хотя, может, так и лучше? — задумалась Этерна. — Не нарожают сомнительного потомства… К тому же стерильно чистая кровь без примесей лишена родовой силы предков… Ладно, — она махнула рукой, — что тут болтать. Давайте выясним проверкой силы крови, и пусть она все решит. Никто не возражал. Всех все устроило. Гости продолжали потчевать, наблюдая за развернувшимся с подачи Этерны и остальных Гонтов представлением. Джейд стояла с гордо поднятой головой обнаженная по пояс, в одной только тонкой нижней юбке и украшениях. Не прикрылась и ждала указаний. По воле волшебной палочки Этерны платье само собой вернулось на положенное место, а ткань соединилась в местах порезов, приведя гостью в первоначальный вид. Из ниоткуда возникли три стула и выстроились в ряд.       — Садись, — распорядилась Этерна и засеменила куда-то прочь. Джейд устроила руки на резные подлокотники, пока гости перешептывались. Два стула по обе стороны от нее предстояло занять остальным потенциальным невестам. Родители подталкивали Селестию со своего места, чтобы она заняла соседний стул. Девочка явно упиралась. Супруга Примуса о чем-то громко шепталась с младшей сестрой на змеином языке.       — Садись! — рявкнула Этерна, возвратившись в залу. Девочка тут же вспорхнула и быстрым шагом направилась к отведенному ей месту; вторая же, дочь Лестрейнджей, залилась слезами в рыданиях. Родители покрылись густым румянцем, выдернули Селестию из-за стола, но повели не к стулу, а на выход, попросив пару минут, чтобы переговорить. Едва они вышли за двери, скрывшись в темноте коридора, послышались шлепки ладоней по голой коже, удары и вскрики. Лестрейнджи не удосужились ни дверь закрыть, ни на достаточное расстояние отойти, прежде чем бить ребенка. И никого это не смутило. Гости продолжали набивать животы, тихо переговариваясь, пока Селестию наказывали за неповиновение и позор. Внезапно темноту разрезала яркая вспышка заклинания, Селестия истошно завопила, после чего замолкла спустя секунду — видимо, заткнутая Силенцио.       — Вас ждать? — окликнул Санктус. — Вы нас задерживаете. Ответом на вопрос была вторая вспышка, ядовито-зеленая. Маленькое тело рухнуло на пол, гости настороженно замерли, и из-за двери раздалось спокойное:       — Нет. Так все и закончилось для Селестии, даже не начавшись. Лестрейнджи сочли ее отказ невыносимым позором для всего рода и решили, что самым достойным выходом будет уйти именно так. Соревнование за симпатию Гонтов дошло до абсурда. Участниц осталось двое.       — Пей. Этерна с безразличием сунула в руки Джейд какой-то пузырек с противной, горькой жидкостью. Джейд не спрашивала, что пьет, Этерна пояснила сама:       — Если ты что-то приняла, оно перестанет действовать. И ты пей, — она дала глотнуть из того же пузырька собственной правнучке. — Чтобы было честно. А теперь… посмотрим, кто из вас сколько на самом деле стоит. Не рыпайтесь. Старуха взмахнула волшебной палочкой, и в воздухе возникли и потянулись змеями прозрачные трубки. Куснули в сгибе локтя обеих рук, присосались крепко к самой крупной вене и принялись выкачивать кровь в стеклянный резервуар на полу. Все просто: кто первый умрет, тот проиграл. Однако недостаточно пережить соперника. После этого нужно будет еще как-то не умереть самому. Джейд не беспокоилась, она даже не отклонилась на спинку стула, восседая с будто уже неживым лицом, пока из нее по красным змеям-трубкам вытекала кровь. Все шло так, как должно. Обе емкости размеренно наполнялись с одинаковой скоростью, независимо от сердечного ритма. Гости продолжали опустошать тарелки; мерно звенели столовые приборы вперемешку с приглушенными беседами. Вроде бы обычный званый ужин, если бы посреди залы не истекали кровью две молодые девушки. Насмерть. Расслабленность нарастала и через какое-то время сменилась сонливостью. Стало прохладно. Джейд не видела, сколько из нее уже вытекло, но это было и не важно. Она затаилась в ожидании. Чувствовала приближение того момента, ради которого все это затеяла и сюда заявилась. Взгляд затуманился, и свет начал понемногу гаснуть. Это уже были не яркие огни, освещающие два силуэта как на сцене, а тусклые, нечеткие пятна. Время тянулось медленно, как густой каучук. Следить за происходящим становилось сложно и тяжело; движения размазывались и ускользали из внимания. Когда все закончится? Вечно это продолжаться не может. Рано или поздно всему настанет конец. Джейд попыталась моргнуть, и свинцовые веки не послушались. Желание повернуть голову в сторону соперницы застряло где-то на полпути к реализации, так и не дойдя сигналом до тела. Наполненная гулом зала все больше теряла свет и наконец окончательно погасла, когда глаза закрылись сами собой. Вязкое сознание пыталось думать и терпело неудачу. Тело уже совсем не чувствовалось, и лишь только холод и тьма остались единственным осязаемым. Внезапно Джейд пробрала крупная дрожь. И все? Это конец? За темнотой больше ничего не последует? Она попыталась пробудиться, пошевелить хотя бы пальцем — и не смогла. Сквозь щелки глаз пробивался слабый свет, кажется, кончики пальцев подергивались, но она все так же неподвижно, капля за каплей, медленно умирала. Умирала?.. Нет, она здесь не для этого, она должна проснуться, встать, подняться и пойти, двигаться к цели. Вперед, дальше, ну же… Однако трубки-змеи отпускать не спешили. Обвязались вокруг рук, не пускали, душили, держали, приковали к месту и грызли, грызли, грызли… Девушка по соседству уже не подавала признаков жизни продолжительное время. Ее хрупкое девичье тельце, полностью обескровленное, приобрело синюшную бледность и неестественное выражение успокоения на лице. Умирала она тихо, безболезненно и без сопротивления. Просто застыла беззвучной восковой статуей. За столом никто будто и не заметил, что она уже не дышит и стеклянный резервуар больше не пополняется. Продолжали звенеть вилки, стучали кубки, наполненные вином, гости переговаривались… Словно ничего и не произошло. Лестрейнджи за стол не вернулись. Преждевременно покинули поместье и неизвестно когда вернутся в свет. Остальных гостей и хозяев дома совершенно ничто не смущало, пока Джейд медленно пыталась выплыть на поверхность из зыбучего забытия, в которое затянула ее значительная потеря крови. Если не очнуться, дальше будет только хуже… если что-либо будет. Темнота и холод окутывали обманчивым ощущением спокойствия, пытались усмирить сознание и трепет ресниц. Заставить смириться и прекратить жалкую борьбу. И только лишь конечная цель маячила где-то там, далеко, в конце тоннеля, где еще остался какой-то свет. Открыть глаза все никак не получалось, так же как и пошевелиться. Джейд изо всех сил вытягивала себя, выталкивала, чувствуя, что ее затягивает в сон, в глубину. Нельзя сдаваться. Не сейчас, когда еще что-то осталось. Она не уйдет, не покинет это место на чужих условиях. Она пришла играть по своим собственным, не предусматривающим смерть. Точнее, не ее смерть. Джейд не ждала, что Гонты усадят ее на трон и коронуют, едва она останется единственной претенденткой. Так и случилось — они не собирались вмешиваться и останавливать кровопускания. Они хотели не ее победы. И возможно, даже не проверки. Нуждались вовсе не в невесте для одного из своих наследников. Ценность Джейд стремительно падала в их глазах, едва стало понятно, что с нее не поиметь ни приданого, ни секретов рода Сангвина и наработок Мартины по превращению любой крови в стопроцентно чистую. Поэтому же среди членов семейства не было Оминиса — даже если бы она представляла ценность для него, это мнение не учитывалось. Никто не расстроится, если все потенциальные невесты провалят тест на проверку крови. По мнению Гонтов, лучше пусть один из наследников, притом не самый почетный, останется без пары, чем свяжет себя узами с недостойной. Такое они были готовы потерпеть и никуда не спешили. Похоже, больше всего сейчас ценился галлон искусственной крови Джейд, которую планировалось отправить на изучение, раз уж сама девушка не принесла в дом тайны древнего рода Сангвина и надежд, возложенных Гонтами, не оправдала. Возможно, им удалось бы договориться. А в идеале — Джейд стоило послушаться совета Леандера и не лезть. Но она не послушалась, и дело компромисса не допускало. Так почему она просто сидит и ничего не делает?! Пошевелиться и привести себя обратно в чувства так и не получилось. Ну, это ничего, пока сознание работало. В прошлые разы Джейд находилась в положении похуже, в этом же и заключалась суть. Она позволила Гонтом заманить себя в ловушку, зная: чем туже сомкнется вокруг западня, тем сильнее окажется ответный удар. Осталось подождать еще немного… совсем чуть-чуть… Это не Джейд планомерно засыпает на стуле, это усыпляется бдительность врага. Выстраивается иллюзия, что жертва поймана, что все под контролем, что сила и превосходство на их стороне. И винить Гонтов не за что, если они по наивности и самонадеянности думали именно так. Самоуверенность, как один из множества человеческих пороков, Джейд собиралась использовать себе во благо и сыграть на ней. Она была уверена: собственная магия защитит и в момент нужды придет на помощь. Так было раньше, так будет и впредь. Стоит довести тело до критической отметки, заблаговременно оставив волшебную палочку в лондонском гостиничном номере, — и не останется другого спасения, кроме всепоглощающего огня. На это был расчет. Прийти сюда с пустыми руками, добровольно отдаться в плен и выжечь здесь все к чертям, когда сработает встроенная в волшебное тело магическая защита. Только вот… что-то, похоже, пошло не так. Неужели она просчиталась? Или чего-то не хватало для реализации плана? Угроза жизни воспринялась недостаточно серьезной, чтобы в оборону вступила магия? Или необходимо прямое и непосредственное насилие? Джейд лихорадочно пыталась думать, насколько это было возможно в сложившихся обстоятельствах. Холод граничил с леденящим ужасом от липких мыслей, что на этот раз у нее не получится. Створки ловушки сомкнулись, и она уже не выберется наружу. Не выплывет, не проснется и не возвратится. Ну нет, она сможет, у нее получится, она не сдастся… Где же этот спасительный огонь, когда становится все холоднее и темнота поглощает мир вокруг? Ставка слишком высока, но рисковать жизнью не в первой. Награда почти такая же ценная, как и собственная жизнь. Стоит того, чтобы рискнуть. Где-то в глубине груди билось сердце. Удары отзывались волнами, будто камни, брошенные в воду. Гул в ушах перебивали низкие удары. Счет на секунды, но это не последние секунды жизни. Не здесь, не сейчас, не так. Джейд не готова тут помереть. Удар за ударом, импульсами тело посылало сигналы, набатом пробуждая затаившуюся магию. Ресницы трепетали, не давая векам окончательно опуститься, но это максимум, на который она была способна. Тело дрожало, оставаясь совершенно неподвижным, и Джейд ждала огня. Огонь не пришел. Вместо него ослепляюще-синей вспышкой из глубин души хлынула сама магия. Необузданная, дикая, первородная, не оформленная ни в какое конкретное заклинание, она мгновенно распространилась повсюду, заняла собой все свободное пространство, уничтожая на своем пути роскошную мебель, яства, людей… Нечто намного лучше огня. Чистейшее разрушение. Ломались стены, сносились двери с петель, с оглушительным звоном трещиной пошел прозрачный стеклянный потолок залы. Внутрь хлынула вода. Она уносила то, что наломала магия, отчего зала превратилась в один сплошной хаос. Обломки, куски стен и камня тонули в водовороте. Среди всего этого на дно шла и сама Джейд. Она не успела толком вдохнуть, но тело к этому времени настолько ослабло, что перешло ту грань, когда воздух жизненно необходим. Чтобы всплыть, нужно добраться до самого дна. Она уже тонула так однажды в Черном озере, когда нуждалась в восполнении сил. Тогда ее бесцеремонно наружу вытащил Оминис, подцепив магическим крюком. Сейчас она должна выбраться сама. Джейд зацепилась за что-то твердое: образ. Стены, мебель, обстановка гостиничного номера. Вода сжимала со всех сторон, руки и ноги не шевелились и не чувствовались, легкие горели от напряжения, жажды воздуха и невозможности вдохнуть. И если бы магия была исчерпаемой, все наверняка ушло на последнюю разрушительную вспышку. Однако принцип ее существования был другим, неисчислимым и нескончаемым. Пока живо тело и мозг способен контролировать магическую энергию, она будет защищать своего носителя. Джейд с силой вытолкнуло из пространства вместе с трансгрессией. Она мешком свалилась на пол гостиничного номера, мокрая, холодная и мертвецки-бледная. Откашливалась слабо, пока кусачие змеиные трубки продолжали по инерции выкачивать кровь в никуда. Потянувшись, она выдрала их из своей плоти и облегченно выдохнула. Осталось только добраться до Крововосполняющего зелья и Рябинового отвара и не заснуть. Осталось только добраться…