А ветер стонет, и на сердце ураган. Мне б его сдержать, но я не могла…
Музыка медленно и плавно обволакивает своим тонким бархатом объемную тишину большого репетиционного зала. Цвет белых и чёрных клавиш сливается в невообразимом танце, создавая сказочное звучание. Тонкая мелодия настолько сильно окутывала каждый сантиметр помещения, что порой казалось, даже предметы молчаливо слушали эту прекрасную музыку. Маленькая девочка сидела на жестком стуле и самозабвенно играла на чёрном блестящем рояле. Её тоненькие маленькие пальчики уверенно нажимали на клавиши, а голубые глаза не бросили ни единого взгляда в нотную тетрадь. Светлые волосы были заплетены в толстую косу, а сама она была одета в легкую синюю блузку и такого же цвета юбку, прикрывающую острые коленки. На ногах были надеты чёрные туфельки с маленьким каблучком, которыми она уверено нажимала на педали величественного рояля. Когда же мелодия закончилась, и девочка опустила руки, за спиной раздались громкие хлопки. — Дорогая, это восхитительно! — раздался мужской голос. Девочка обернулась и увидела своих родителей, которые каким-то образом неожиданно оказались здесь. Их лица сияли, умильно глядя на дочь. — Я всегда говорила твоему отцу, что у тебя талант! — гордо произнесла женщина. Девочка улыбнулась. Похвала родителей, как ничто другое, грела душу. — Ну что, думаю, пора пообедать! Как насчёт пиццы? Твоя сестра уже ждёт в машине, — воскликнул отец. Услышав заманчивое предложение, девочка, конечно же, не могла устоять перед ним, так что радостно кивнула. Вновь развернувшись к роялю, она схватила нотную тетрадь и одним рывком запихнула её в сумку, лежащую рядом. Когда же девочка, наконец, собрала все свои вещи и повернула голову, всё внутри похолодело. Родителей нигде не было. Вокруг никого, как и первоначально. И вообще… это был не зал… Маленькую девочку окружал необъятный и бескрайний лес, каждый миллиметр которого был засыпан снегом. Ветки, деревья, холмы, девочка даже ощутила приятный скрип наста у себя под ногами. Белоснежные хлопья медленно опускались вниз, оседая на её светлых волосах и на лакированной поверхности рояля. Девочке не было холодно, ведь зима была ей всегда по душе. Правда, сейчас было не до шуток. Не понимая, что происходит, она с осторожностью прошла несколько шагов по снегу, оглядываясь по сторонам. Большие голубые глаза смотрели на всё с опаской. Вдруг послышался противный хруст. Опустив голову, девочка с интересом взглянула на белый снег под ногами и не могла не заметить странный поблескивающий предмет в этом необъятном сугробе. Приглядевшись получше, она поняла, что это осколок стекла. Маленький, прозрачный, он лежал на земле, словно бриллиант, который так и манил к себе. Отведя же взгляд, она заметила ещё, и ещё, и ещё, повсюду можно было приметить осколки, которые гигантскими нагромождениями окружали девочку. Они появились словно из ниоткуда. Они пугали бедняжку. Девочка попыталась успокоиться, хотя сердце билось всё быстрее и быстрее. Маленькие снежинки продолжали медленно опускаться на землю, но внезапно девочка почувствовала, как на плечо что-то капнуло. Тёмно-алая капля сползла к ладошке, оставив на рукаве красный след. Снежные хлопья сделались красными, и они, падая на белоснежный сугроб, тут же оставляли на нём яркие отвратительные пятна. Девочка со страхом начала оглядываться по сторонам. Всё вокруг начало постепенно принимать алый цвет. Всё вокруг было в крови. — Мама?! Папа?!***
Если бы она могла говорить, то закричала бы. Тяжело дыша, Эльза вскочила с кровати, безуспешно пытаясь прийти в себя. «С завтрашнего дня ты будешь ходить на приёмы к психиатру два раза в неделю. И он будет информировать не только нас, но и администрацию школы о твоём состоянии!» Кто знает, может это действительно ей поможет… Собравшись с силами, Эльза подошла к большому окну своей комнаты и отдернула шторы. Стояла глубокая ночь, лишь молодой месяц тускло освещал спящую природу. Звёзд было не видно, будто они спрятались под покровом ночного неба. Эльза почувствовала себя луной. Печальной и одинокой. Решив попытаться хоть как-то заснуть, девушка вновь присела на краешек кровати и обхватила голову руками. Да, по всей видимости, ей никогда не светит спокойный сон. Неуклюже повернувшись, Эльза слегка сдвинула кровать с первоначального места, а та, в свою очередь, толкнула прикроватную тумбочку. Она же легонько качнулась, издав мерзкий лязгающий звук, будто внутри была разбитая посуда. Удивившись, Эльза приоткрыла ящик тумбочки и увидела большие осколки той кружки, которую она разбила. Кружки Джека Фроста. «Между прочим, эта кружка и этот костюм стоят намного дороже, чем ты, твоя сестра и весь ваш дом вместе взятые!» Она не знала, почему хранила их. Когда девушка закрыла ящик, она услышала, как осколки чуть-чуть шевельнулись — всё с тем же тошнотворным хрустом. Она ненавидела звук битого стекла… Потому что он снился ей каждую ночь…***
День сегодня обещал быть особенным. Нет, не то что бы намечалось какое-то событие, нет. Просто не каждый день собираешься посетить психиатра. Хотя утро начиналось как обычно. Одиночество, разговоры, шёпот за спиной и косые взгляды. Это был третий день учёбы, но Эльза уже привыкла к этому. Казалось, в её жизни так всё и должно быть. И прозвище «Убогая» стало неотъемлемой частью её самой. Единственное, что в действительности волновало, это Анна. Неужели она наивно надеялась, что её младшую сестру обойдут стороной? Похоже, проблемы Эльзы стали и проблемами Анны. И девушке было стыдно за это. «По сути, я даже рада этому. Благодаря всему произошедшему, я нашла Кристоффа». Наверное, только это и заставляло мириться с реальностью. Может, действительно, всё к лучшему? Эльзе по-настоящему казалось, что Анна наконец обрела друга. В те немногие моменты, когда она встречала её в школьном коридоре, девушка видела свою сестру вместе с Кристоффом. Парень был на голову выше Анны, и поэтому они смотрелись довольно забавно, особенно когда вели дружескую беседу. Изредка Кристофф что-то показывал девочке в своем фотоаппарате, и сестра заинтересованно смотрела, иногда что-то комментируя. Эльза знала, что этот парень выручил её сестру в драке. Она знала, что он позаботился о ней. Её благодарности не было границ. Когда же уроки наконец закончились, девушка вышла из третьего школьного корпуса и уверенно направилась к зданию администрации. Вскоре она увидела уже знакомый ей черный AUDI, который терпеливо ждал её. Анна ещё продолжительное время должна была провести в школе и, насколько Эльза знала, помогать Кристоффу с каким-то конкурсом, но всех подробностей девушка не ведала. У Мейси уроки закончились несколько часов назад, а у Джека был свой личный транспорт. AUDI ждал именно её. И место, куда они отправлялись, было особенным. Предстоящий визит удручал, но Эльза с каменным лицом села в машину, всеми силами делая вид, что ей абсолютно всё равно, что её, как какую-то сумасшедшую, везут в клинику. Будто это обычное дело. Но внезапно перед глазами предстал тот сон. Музыка, рояль, мама и папа, улыбающиеся свой ласковой улыбкой, лес, покрытый толстым слоем снега, битое стекло и… Девушке тут же стало дурно. «Может, Оливер и Аннабель правы? Может, мне действительно нужна помощь?» Автомобиль двинулся с места, и улицы Хьюстона принялись сменять одна другую. За всё это время девушка даже не задумывалась, в каком внушительном городе живет. Хьюстон был прекрасен. Эльза даже не предполагала, насколько он огромен. Красивые дома, небоскрёбы, широкие улицы. Всё это она слышала из восторженных возгласов сестры, но самой не хотелось выглядывать в окно. Обычно девушке хватало своих мыслей. Её родной город был намного меньше. Галвестон считался обычным морским курортом и, уж конечно, не крупнейшим в своём штате. Это было тихое, мирное место, и Эльзе оно нравилось. Джек Фрост наверняка не прожил бы там и дня. Через минут двадцать девушка заметила, как автомобиль замедлил ход, а потом и вовсе остановился. — Мисс Эльза, мы на месте! — раздался громкий голос водителя. Девушка натянула на лицо милую улыбку, спустя секунду открыла дверь и вышла из машины. Водитель приоткрыл боковое стекло, и Эльза услышала: — Не волнуйтесь! Ваши опекуны проинформировали меня об окончании сеанса, так что я буду здесь в назначенное время и отвезу вас домой. Эльза кивнула, и вскоре черный AUDI скрылся из виду. Девушка оказалась на большой и широкой парковке. Десятки различных автомобилей находились здесь, и, судя по новеньким и дорогим маркам, их владельцы были довольно обеспеченными людьми. Но Эльзу это, естественно, не удивляло. Оливер и Аннабель наверняка записали её в частную клинику. Обернувшись, девушка убедилась в этом сама. Высокое длинное здание, фасад которого был полностью отделан стеклом. Правда, вход находился не в центре, а по левую сторону сооружения, что было довольно нетипичным. С виду казалось, что это бизнес-центр, но никак не психиатрическая клиника. Но, наверное, так и было задумано, чтобы богатые и влиятельные люди, направляясь сюда, не чувствовали неловкости. Эльза уверенным шагом направилась к главному входу и спустя несколько минут была там. Девушка стояла перед большой стеклянной дверью и уже хотела потянуть за ручку, как внезапно чей-то голос окликнул её: — Эй! Эльза удивленно оглянулась по сторонам, но вокруг не было ни души. — Эй! — вновь послышался возглас. Вскоре девушка заметила, как из-за угла здания выглядывала чья-то голова. По всей видимости, незнакомый голос обращался к ней. — Да, ты! Происходящее не могло не вызвать любопытства, поэтому Эльза озадаченно проследовала за угол клиники. Зовущий оказался молодым парнем, примерно её ровесником. У него были густые волосы шоколадного цвета, несколько прядей которых спадали на бронзовый лоб, загоревший уж точно не в солярии, и большие, цвета корицы, глаза. Незнакомец был не так уж крепко сложен, но, что отметила Эльза, был довольно высоким, даже слегка выше её. Одет же он был скромно, можно сказать, бедно. На штанине и на локте девушка заметила дырки. Хотя в руках парень держал букет дорогих ярко-жёлтых лилий и переминался с ноги на ногу. Почему-то Эльзе казалось, что она его где-то видела. — Послушай, — начал он, — ты ведь сюда направляешься? Вопрос казался то ли риторическим, то ли глупым. Эльза непонимающе взглянула на парня. Действительно, куда ещё она могла направляться? Нет, вот совершенно случайно оказалась рядом с клиникой, где элитные психиатры лечат таких же элитных психопатов! Но, повнимательнее взглянув на незнакомца, девушка тут же забыла об этой колкости. Парень казался неуверенным и даже немного стеснительным. Чтобы как-то подбодрить незнакомца, Эльза сердечно улыбнулась и кивнула. В ответ лицо парня посветлело. — Умоляю, помоги мне! — воскликнул он. — Там внутри девушка, её зовут Рапунцель, ты узнаешь её, волос такой длины нет ни у кого, наверное. Прошу тебя, передай ей этот букет, пожалуйста! Эльза озадачено переводила взгляд с парня на лилии, и обратно. Незнакомец протягивал ей цветы, и в его глазах читалась надежда. Ей стало жаль его. Казалось, что это был вопрос жизни и смерти. Ещё раз улыбнувшись, девушка взяла из его рук букет. Вдруг откуда-то раздались новые голоса: — Эй, Флинн, ты там скоро? Вскоре Эльза увидела двух рыжих парней, которые издали казались огромными. Высокие, крепкие, они больше походили на двух здоровых медведей, чем на людей. Когда же те приблизились, девушка с удивлением заметила, что они были близнецами. Похожие друг на друга как две капли воды, они с откровенным оскалом глядели на Эльзу и Флинна. Правда, один из братьев, видимо, был одноглазым, так как носил пиратскую повязку. Девушка не могла понять, выглядит ли это устрашающе или комично. — Ну что, ты скоро? — воскликнул одноглазый. — Сейчас, сейчас, — уверил их Флинн и, притянув к себе ближе Эльзу, быстрым шёпотом произнёс: — Скажи, что это от Юджина. И что я люблю её… В его голосе было столько нежности и трепета, что девушка просто не могла отказать ему в этой просьбе. Хотя Эльзу озадачило то, что своей возлюбленной Флинн передавал букет под другим именем. — Извини, у тебя есть деньги? — внезапно спросил он. — Прошу, дай мне немного, хотя бы пять баксов! Я должен для вида что-то украсть, чтобы они не заподозрили! Обещаю, я всё верну! Весело ухмыльнувшись, Эльза достала из кармана джинсов мелкую купюру и протянула её Флинну. Тот радостно просиял. — Спасибо, я твой должник! — воскликнул он. — Ты ведь передашь цветы? — вдруг спросил он с тревогой. В ответ Эльза могла только кивнуть. Правда, на секунду к горлу подступила легкая горечь. Глаза Флинна светились от счастья, но девушка знала, что, в конечном счете, любовь может принести боль и страдания. Ведь однажды Эльза тоже была влюблена… — Блин, Райдер, тебя долго ждать? — послышался крик двух бугаев. — Что ты там возишься? Флинн ещё раз кивнул Эльзе в знак благодарности и мигом побежал к своим спутникам. А девушка вновь направилась ко входу в клинику, только теперь у неё в руках был большой букет лилий, от которых исходил приятный аромат. Похоже, теперь ей не только нужно посетить психиатра. Ей нужно найти Рапунцель. Ведь, возможно, тот парень действительно любит эту девушку… Ведь, возможно, он не разобьёт ей сердце…***
— Простите… — послышался голос. Как только Эльза оказалась на первом этаже, она не могла не удивиться всей помпезности обстановки. Пол, покрытый гладким ламинатом, дорогие шторы из шёлка и органзы, длинные диваны, обивка которых была сделана либо из натуральной кожи, либо шенилла. Правда, сейчас они пустовали. Прямо в углу этой большой комнаты находилась стойка администрации, и девушка с довольно представительным видом и дежурной улыбкой обращалась к ней. — Простите, вам назначено? — спросила она. Эльза решила никак не выкручиваться из этой ситуации. Оливер и Аннабель хотели, чтобы она приехала в клинику, она и приехала. Больше ничего не могла сделать. На самом деле ей было даже интересно, что произойдет дальше. Она невольно усмехнулась и молча, с непроницаемым лицом подошла к стойке. Девушка же пристально взглянула на Эльзу, будто ожидая от неё ответа, но потом внезапно устремила свой взгляд в монитор компьютера, щелкнула мышкой, пробежала глазами, а затем согласно кивнула: — Простите, мисс Разенграффе, — сказала она. — Нас уже предупредили. Время вашего сеанса уже скоро наступит. Смотрите, вам нужно пройти налево, а потом подняться на лифте на четвёртый этаж, и там вы найдёте кабинет четыреста один. Если хотите, я могу вас проводить… Эльза прохладно улыбнулась в знак благодарности, но отрицательно покачала головой. Не хватало, чтобы она ходила с сопровождением, как какая-то невменяемая! Девушка ещё сильнее прижала к себе букет цветов и уверенным шагом направилась к лифту. Немного приостановившись, Эльза на секунду открыла свою школьную сумку, которую зачем-то захватила с собой, хотя была возможность оставить её в машине. Правда, сейчас она была только рада этой оплошности, так как именно это могло помочь ей передать загадочной Рапунцель послание Флинна. Достав из сумки блокнот, девушка вырвала из него страницу, а потом вытащила ручку и написала:От Юджина. Я тебя люблю!
Затем Эльза вложила записку в букет и гордо взглянула на свою работу. Наверное, Рапунцель действительно понравится. После всего девушка, наконец, нажала кнопку вызова лифта, а затем поднялась на четвёртый этаж. Тут, конечно, было не настолько роскошно, как на рецепшене, но, тем не менее, клиника всем видом говорила о своей уникальности. Также в коридоре Эльза уже заметила нескольких посетителей, которые увлеченно о чём-то разговаривали. По стилю одежды и количеству ювелирных изделий было ясно, что они являлись обеспеченными и богатыми людьми. Наконец, с трудом отыскав четыреста первый кабинет, она увидела около него тоже нескольких людей, вполголоса ведущих оживлённую беседу. Никто не толпился, не спешил, все будто пришли на отдых, а не в клинику. Наверное, Эльза никогда не сможет этого понять. Так как девушка у стойки сказала, что время сеанса практически наступило, Эльза решительно направилась к двери, но вскоре остановилась. Похоже, что время предыдущего клиента ещё не закончилось, а его покой ни в коем случае нельзя было нарушать. У самой двери кабинета стоял высокий, широкоплечий мужчина. Со стороны Эльзе казалось, что по размерам он даже превосходил тех двух рыжих амбалов, которых она встретила на улице. Правда, в отличие от них, тот не выглядел таким уж устрашающим. Он был одет в довольно темный костюм, который отливал бутылочно-зелёным цветом. В ухе у мужчины Эльза заметила включенную гарнитуру. Не осталось никаких сомнений. Это был телохранитель. На самом деле теперь уже девушка не настолько сильно злилась на излишнюю опеку Оливера и Аннабель. Они, по крайней мере, не приставляют к своим детям охранников. «А, может, там какая-нибудь знаменитость?». Но вскоре дверь кабинета четыреста один отворилась, и из комнаты вышел совсем не тот человек, кого ожидала увидеть Эльза. Это была тоненькая, хрупкая девушка, бывшая примерно ровесницей Анны. Она была настолько миниатюрной, что больше являлась подобием фарфоровой куклы, нежели человека. Большие изумрудно-зеленые глаза, обрамленные густыми черными ресницами, невинным взглядом смотрели на мир; кожа была красивого медового оттенка — такой появляется когда человек сознательно не загорает, но даже при недолгом нахождении под лучами техасского солнца загар прилипает к нему. Незнакомка была одета в нежно-розовое, закрытое, практически детское платье, которое скрывало колени и голени, и такого же цвета балетки. Если бы Эльза увидела эту девушку издалека, она бы наверняка спутала её с маленьким ребенком, хотя рост незнакомки соответствовал её возрасту. Но ещё больше Эльзу привлекли волосы девушки. Необычайно яркие, цвета солнца или расплавленного золота, они были заплетены в толстую французскую косу и доходили практически до пяток. Девушка никогда не видела волос такой длины. Нет, конечно, всякое можно найти на просторах интернета, в фильмах, анимационных мультфильмах, но чтобы в реальной жизни… Никогда.«… ты узнаешь её, волос такой длины нет ни у кого, наверное….»
— Мисс Рапунцель, что же вы так долго? — послышался голос телохранителя. Девушка взглянула на мужчину и виновато вздохнула. — Прости, Паскаль, ты же знаешь… Рапунцель взяла мужчину под руку и уже направлялась к лифту, попутно что-то говоря, как Эльза мигом остановила их, тронув девушку за плечо. Рапунцель и её телохранитель Паскаль обернулись, и девушка спокойно протянула ей букет цветов. — Простите, что-то случилось? — спросила Рапунцель, но, увидев букет ярко-желтых лилий, изменилась в лице. — Это же… — еле слышно пролепетала она. Девушка осторожно взяла из рук Эльзы букет и трепетно развернула лежащую в нём записку. Прочтя написанное, глаза Рапунцель мигом заблестели от счастья, и она влюбленно воскликнула: — Паскаль, это же от Юджина! Мужчина немного нахмурился, но затем понимающе взглянул на девушку. — Простите меня, если я осмелюсь высказать своё мнение, но вы должны понимать, что рано или поздно всё откроется. Вы же знаете, как к этому молодому человеку относятся ваши родители. Я ведь не смогу прикрывать вас вечно, мисс Рапунцель. Но девушка как будто и не слышала слов своего телохранителя. Она с восторгом прижала к себе букет цветов, вдохнув их прекрасный аромат. — Спасибо вам! — сказала Рапунцель, поднимая глаза на Эльзу. — Как я могу вас отблагодарить? Но Эльза лишь улыбнулась и отрицательно покачала головой. Она была счастлива оказать помощь Флинну или Юджину. Девушка не сильно хотела вдаваться в подробности всей этой непонятной драмы, но была рада, что хоть в чём-то помогла этим двоим. Она слышала, как трепетно тот парень произносил имя своей девушки. Эльза видела, как радуется Рапунцель простому букету от дорогого ей человека. На самом деле она восхищалась силой любви, даже если когда-то это чувство обернулось для неё трагедией. Хотя девушка и не обладала какими-то дедуктивными способностями, но всё же частично могла понять всю суть происходящего. По одежде и двум странным типам можно было с уверенностью сказать, что Флинн Райдер или, как его называет Рапунцель, Юджин был довольно бедным человеком — в отличие от своей возлюбленной, которая, судя по телохранителю, была довольно богата и обеспечена. И почему-то пользовалась услугами частного психиатра. «Неужели Ромео и Джульетты возможны в наши дни?» Эльза ещё раз напоследок кивнула Рапунцель и Паскалю и во второй раз направилась к четыреста первому кабинету. Краем уха она слышала за спиной: — Как вы объясните, откуда у вас взялся букет? — спросил телохранитель. — Всё пройдёт превосходно, если ты мне поможешь… Дальше уже Эльза не вслушивалась в их диалог, так как настала её очередь пройти в эту комнату. Схватившись за ручку двери, девушка увидела на ней надпись.401 Дуглас Л. Смит Врач-психиатр высшей категории.
И, тяжело вдохнув, Эльза отворила дверь.***
— Проходите, мисс Разенграффе… Кабинет был довольно уютным. Потолок и стены в ненавязчивых кремовых тонах, большое окно, завешенное красивыми голубыми шторами, несколько шкафов с книгами, различными файлами и документами, а также небольшой письменный стол, стоявший в левом углу комнаты. В правом же углу — два кресла, друг напротив друга, между которыми находился маленький журнальный столик. У одного из них располагалась небольшая тумбочка. Как раз в одном из кресел и сидел незнакомый мужчина. — Присаживайтесь, — сказал он. В ответ девушка кивнула и послушно села в кресло напротив. Её врач был мужчиной, на вид лет тридцати — тридцати пяти. У него были гладко уложенные чёрные волосы, большие серые глаза. Острые скулы, длинный нос, на котором сидели прямоугольные очки… Эльза не представляла, что врачи-психиатры могут быть именно такими… обаятельными. — Ну что же, мисс Разенграффе, добрый день! — послышался бархатный голос мужчины. — Меня зовут доктор Смит. В ответ девушка слабо кивнула. Мужчина же никак не обратил внимания на немой ответ, будто был в курсе всех проблем. «Ну, конечно же, он в курсе. Мое лицо узнали даже в администрации!». — Итак, давайте начнём! — сказал доктор Смит, и Эльза ещё раз удивилась приятному тембру голоса мужчины. Девушка так и продолжала сидеть в кресле, не говоря ни слова, но, похоже, мужчину это не волновало. Доктор Смит достал из тумбочки, стоящей рядом, какие-то бумаги и начал перелистывать их, по ходу объясняя: — Как вы, наверное, знаете, ваши официальные опекуны, Оливер и Аннабель Фрост, обратились ко мне за помощью, частично описав всю суть проблемы. Эльзы не шелохнулась. Доктор же продолжал: — Я хочу, чтобы вы знали, всё, что произойдет в этих стенах, будет строго конфиденциально. Как ваш врач, я не имею права разглашать никакую личную информацию о вас и вашем прошлом, — сказал он. — Сегодня утром, в основном благодаря вашим опекунам, мне пришла ваша медицинская карта, — он ещё раз пролистал несколько страниц. — Ну что же, я вижу, что до сих пор у вас не было никаких проблем. До определенного момента… Тут уже Эльза не могла не напрячься. — Аннабель Фрост, чтобы помочь в лечении, сообщила мне, как вашему личному врачу, кое-какую информацию, чтобы пролить свет на некие события из вашей жизни. Доктор Смит вынул из стопки бумаг какой-то листочек. — Ваши родители, Стивен и Элизабет Разенграффе, владельцы нескольких крупных морских портов в нашей стране. Несколько месяцев назад они погибли в ужасной автокатастрофе. Вы же сидели на заднем сидении автомобиля и чудом выжили. Сердце начало биться всё быстрее-быстрее. Пальцы лихорадочно сжали обивку мягкого кресла. Эльзе было страшно. Она не рассчитывала, что речь пойдет сразу об аварии. «А на что я рассчитывала? Неужели думала, что Аннабель скроет от врача эти факты?». — Послушайте, Эльза, — сказал доктор Смит, резко сняв очки. — Я могу вас так называть? В ответ девушка кивнула. Она не особенно жаловала, когда к ней обращались по фамилии. — Эльза, — доверительным тоном произнес врач, — в вашем случае абсолютный отказ от общения — не редкость. Вы пережили психоэмоциональное потрясение, перенесли тяжелую аварию, а также стали свидетелем смерти ваших близких. К тому же, если верить тому, что тут написано, до автокатастрофы у вас с родителями были довольно непростые отношения. Девушка ещё сильнее вжалась в спинку кресла. Она догадывалась, что мама делилась с Аннабель всеми семейными проблемами. Конечно же, они ведь лучшие подруги. Наверняка даже просила совет, как наладить отношения с дочерью. — Послушайте, — продолжал доктор, — в вашем случае никакое хирургическое и медикаментозное лечение не сработает. В случае посттравматического синдрома… И вдруг Эльза поняла, что не слышит его. Воспоминания настолько поглотили её, что девушка почувствовала себя такой слабой!.. Если бы был хоть какой-то шанс, она бы с радостью променяла свою ледяную магию на возможность воскрешать мертвых. Или на способность перемещаться во времени. Тогда они никогда бы не сели в тот чёртов автомобиль. Внезапно девушка ощутила, как пальцы начали медленно леденеть, а вокруг повеяло знакомым холодом, но Эльза быстро взяла себя в руки. Не хватало ещё, чтобы доктор узнал о её способностях. Тогда уже ему понадобится психиатр. Вскоре доктор Смит снова надел свои очки и многозначительно произнёс: — Я могу предположить, что в данный момент вы не жаждете и не хотите контактировать с обществом. В вашем случае это абсолютно нормально. Всё, что вам нужно сделать, это постараться начать жизнь заново, испытать хоть какие-то радости. Мысленно Эльза невесело усмехнулась. Если бы он знал всё, то понял бы, что это абсолютно невозможно. — Тут написано, — сказал доктор, вновь уставившись в листок, — что вы были очень талантливой пианисткой и даже победили в нескольких конкурсах. Но потом, за год до смерти ваших родителей, вы забросили это занятие. По непонятной причине. Девушка неуверенно отвела взгляд в сторону. Теперь она жалела, что поступила тогда таким образом, хотя мотив был вполне понятен. Не было ничего такого, что смогло бы вырвать любовь к музыке из её сердца. Но иногда в жизни многое может произойти. Иногда ты бываешь просто раздавлен… — Если вам не сложно, ответьте, Эльза, вы бы не хотели вернуться к музицированию? Родители всегда любили, когда она играла. Мама каждый раз говорила, что музыка способна изменить многое в судьбах людей. Именно она передала дочери свой музыкальный талант. Когда Эльза играла, женщина всегда делалась такой задумчивой, а ее лицо излучало необыкновенное спокойствие, будто мелодия исполняемой композиции проникла в самые сокровенные уголки её души. Отец же никогда толком не высказывал ей свою похвалу. Но каждый раз, когда в их доме раздавались звуки чудесной мелодии Баха, Шопена и других известных композиторов, Стивен Разенграффе удостаивал дочь гордым кивком, от которого сердце начинало биться всё быстрее и быстрее… Кое-кто тоже всегда восхищался талантом девушки. Каждый раз, когда он заставал Эльзу за игрой, после окончания произведения он незаметно подкрадывался сзади, дарил нежный поцелуй, ласково шепча при этом: «Детка, ты играешь просто великолепно!». С роялем было связано много удивительных воспоминаний. Она любила этот инструмент. Она боготворила музыку. — Эльза, Эльза, вы меня слышите? Очнувшись от своих мыслей, девушка взглянула на доктора Смита и улыбнулась. Почему-то этот мужчина не вызывал у неё негативного чувства, хотя в последнее время Эльза невольно приобрела взгляды мизантропа. Но вдруг этот человек сможет ей помочь? Может когда-нибудь она сможет ему довериться? — Вы бы не хотели вернуться к музицированию? — снова повторил свой вопрос доктор Смит. — По статистике, зачастую пережить потерю близких помогает активное занятие любимым делом. «Может, он прав? Может, стоит попробовать?» И с каким-то трепетом в сердце девушка уверенно кивнула. Заметив её положительную реакцию, доктор Смит улыбнулся. — Ну что ж, я рад, что вы согласились. Поверьте, это действительно должно вам помочь. Знаете, я могу предложить вам как вариант… — мужчина внезапно вскочил и двинулся к своему письменному столу. Порывшись в большой груде бумаг, доктор Смит вытащил небольшой флаэр и протянул его девушке. Эльза с интересом взяла листовку. На ней был изображен большой красивый рояль, стоящий под прекрасным ночным небом. В центре броскими буквами было написано:«Приглашаем вас на вечер инструментальной музыки! Каждый четверг в 19:00 в парке Central-Berk».
— Если хотите, я попробую договориться, чтобы вы там сыграли. Один мой знакомый является организатором этого вечера, и, насколько я знаю, им всегда нужны новые таланты, — сказал доктор Смит. В ответ Эльза ещё раз согласно кивнула. С каждым разом эта идея начинала ей нравиться всё больше и больше. И какая-то доля благодарности появилась к доктору Смиту. Ей казалось, что он действительно хотел ей помочь. Мужчина, заметив, что девушка согласилась, быстро что-то записал в своём блокноте, а затем из его уст последовал новый вопрос: — Возможно, это покажется некорректным, просто для лечения мне необходима информация о вашей…личной жизни. Такая юная молодая леди наверняка пользуется вниманием у юношей… Неужели нельзя обойтись без этого вопроса? Да, в старой школе многие оказывали Эльзе знаки внимания как старшей дочери Разенграффе, владельцев ближнего порта, а в Галвестоне мало что могло быть престижнее. Но Эльза любила только одного: красивого, верного, надежного. Когда он смотрел на неё и улыбался, девушке казалось, что целый мир на секунду остановился, чтобы продлить этот момент. Ей нравился его голос: нежный, вкрадчивый, он всегда с таким волнением рассказывал ей о каждой мелочи своей жизни. Она любила его, а он любил её. По крайней мере, ей так казалось… — Ну что же, думаю, слова тут излишни, — нарушил молчание доктор Смит. — Вижу по глазам, что этот аспект вашей жизни далеко не из приятных. Возможно, это также сыграло свою роль в вашей проблеме. Эльза скептически поджала губы и опустила глаза. Она всё больше убеждалась, что этот врач знал свое дело. Ведь она даже не сказала ему ни слова, а он так умело подбирается к правде… — Итак, Эльза, — подытожил доктор Смит, — время подходит к концу. Так как это был, можно сказать, ознакомительный сеанс, я попрошу вас выполнить одно задание. Вы ведь хотите продолжить лечение? «Ты не сумасшедшая, Эльза! Я знаю это!» Она любила свою сестру и была так благодарна ей за поддержку. Но сейчас она по-настоящему усомнилась в её словах. А если доктор Смит поможет ей? Может, благодаря его сеансам у неё получится пережить эту аварию? Возможно, это поможет ей нормально спать? И может… она сможет себя простить. Эльза согласно кивнула, и доктор Смит достал из тумбочки, стоявшей рядом, большой лист бумаги и коробку карандашей. — Я предлагаю вам попробовать хоть как-то передать то, что вы чувствуете. Вы совершенно не обязаны писать, нет. Постарайтесь изобразить то, что волнует вас больше всего. Ваши мысли, переживания, то, что заставило вас замкнуться в себе. Согласны? Девушка нерешительно взглянула на врача; немного подумав, всё же согласилась. Она придвинула к себе листок и взяла в руки из упаковки большой красный карандаш. Доктор Смит тем временем достал из тумбочки маленький блокнот, вырвал из него страницу и что-то туда написал. Когда же Эльза закончила рисунок и протянула его мужчине, тот согласно кивнул. — Стало быть, на сегодня достаточно. Я ещё свяжусь с миссис Фрост, но думаю, что мы с вами увидимся уже на следующей неделе. А пока, как вернетесь домой, передайте ей эту записку. Что ж, до следующего сеанса! — сказал доктор Смит. Девушка кивнула на прощание и, поднявшись с кресла, взяла из рук врача лист из блокнота. Медленным шагом Эльза направилась к выходу, напоследок полуобернулась и благодарно улыбнулась доктору Смиту. Ведь он был настоящим специалистом, и он… хотел ей помочь. Взявшись за ручку двери, Эльза вновь оказалась в коридоре. Она увидела, как за окном появились лёгкие сумерки, и это означало, что водитель уже давно ждёт её. Девушка развернула листок, который держала в руках.Селективный мутизм
Наверное, это был её диагноз. И видимо, Аннабель всё правильно сделала. Эльзе действительно нужна была помощь. Тяжело вздохнув, девушка уверенным шагом направилась к лифту. А тем временем доктор Смит трепетно взял рисунок Эльзы. Он заметил, что следующий пациент еле слышно появился в кабинете, и врач легонько ему кивнул. И пристально, внимательно вгляделся в изображение. На белой бумаге, подобной снегу, была нарисована большая красивая снежинка с длинными лучами. Ярко-красного цвета.***
Прошел месяц. И с того самого первого сеанса, возможно, жизнь несколько улучшилась. Мистер Данброх был уведомлен о том, что Эльза Разенграффе регулярно посещает одного из самых лучших врачей-психиатров, поэтому администрации школы, а также учителям, было велено лишний раз не трогать немую ученицу по пустякам. У девушки не спрашивали устных ответов, а если такое и случалось, то позволяли писать его на доске. С этим Эльза соглашалась, так как доктор Смит объяснил ей, что для нормального, спокойного лечения нужно лишний раз не подвергаться неврозу и хоть в чём-то пойти обществу навстречу. Спустя столько времени ученики более-менее успокоились, и все уже не так бурно выкрикивали в спину обидные слова. Хотя, разумеется, Эльзу обходили стороной, изредка шепчась и переглядываясь. Но девушка привыкла к этому. Хотя ей было ещё некомфортно от ехидных выкриков и злобных взглядов Джека Фроста. Но это был Джек… Наверное, ему никогда не суждено оставить её в покое… Она продолжала лечение, посещая доктора Смита два раза в неделю. Так как проблема Эльзы была основана только на психическом расстройстве, и никаких других осложнений у девушки не наблюдалось, врач сказал, что лечение будет состоять лишь из корректирующих бесед, в ходе которых доктор Смит будет пытаться помочь Эльзе преодолеть психоэмоциональные потрясения и стрессы. В сущности, так оно и было. Девушка уже целый месяц посещала сеансы психиатра, в течении которых мужчина задавал ей множество вопросов, и Эльза отвечала либо утвердительным кивком, либо отрицательно качала головой. Если же девушка никак не реагировала на слова психиатра, тот внимательно следил за её выражением лица и тут же что-то записывал в блокнот. Если честно, это немного раздражало. Доктор Смит смог договориться о музыкальном вечере в парке Central-Berk, только из-за каких-то смещений в расписании, врачу удалось добиться выступления Эльзы только четвёртого октября. И этот день должен был наступить завтра. Девушка волновалась как никогда. Ведь она уже практически год не прикасалась к клавишам музыкального инструмента. Анна с Кристоффом сдружились окончательно. В школе они всегда появлялись вместе и не отходили друг от друга ни на шаг — все знали, что если хочешь найти одного, то там же обнаружишь и второго. Младшую сестру чаще всего можно было увидеть в фотомастерской её друга, где они с Кристоффом бурно готовились к той же выставке. Они уже отправили снимок на конкурс, результаты которого будут как раз объявлены на этом мероприятии. Эльза никогда не видела, чтобы сестра так переживала за кого-то, кроме своей семьи. Создавалось впечатление, будто она участвует в конкурсе, а не Кристофф. Утро начиналось достаточно скучно. Роскошный завтрак, который в понятии Фростов был довольно скудным, чем Аннабель Фрост была очень недовольна; выговорив Мартину за столь малое количество блюд, она имела удовольствие насладиться невозмутимым выражением его лица, с каким он и двинулся передавать досаду хозяйки поварам. Анна и Мейси оживленно о чём-то болтали и просто не могли умолкнуть. Сестра Джека всё-таки смогла затащить младшую Разенграффе на каток, и сейчас Мейси в красках описывала Анне все свои выступления на конкурсах. Они действительно сдружились друг с другом. Так что по вечерам девочкам не было так уж одиноко в этом большом особняке. Оливер Фрост обсуждал с женой за завтраком какие-то дела их фирмы, и, кроме отдельных слов, их разговор звучал на непонятном языке. Находясь в столовой, Эльза чувствовала себя лишней. Казалось, что, даже обретя голос, ей будет не о чём с ними поговорить. Правда, что удивительно, в этом вопросе она не была одинока. Создавалось впечатление, что Джек Фрост чувствует себя точно так же. Каждый день парень опаздывал к завтраку, каждый раз слушал упрёки отца, лениво жевал свежеприготовленный еду и на каждый вопрос или слово своих родителей отвечал колкостью или ехидным замечанием. Оливер и Аннабель Фрост старались не обращать внимания или пропускать мимо ушей, но когда сын заходил слишком далеко, мать злобно глядела на него, и парень, закатив глаза, замолкал. Казалось, всё от того, что Джек Фрост чувствует себя здесь лишним, но, наверное, Эльза никогда не узнает правды. Ей и не хотелось знать. Слишком он был ей противен. Чёрный AUDI подъехал в положенное время, а все, готовые и собранные, стояли в парадном холле. Вскоре они направлялись к главным воротам, за которыми их ждал автомобиль, а Джек, как обычно, проследовал за своим мотоциклом. Оказавшись около машины, Мейси и Анна открыли двери и незамедлительно сели в салон. Эльза тоже собиралась последовать их примеру, но внезапно кое-что привлекло её внимание. Из ворот соседнего особняка на неё смотрела неизвестная девушка. Фросты проживали в очень богатом районе Хьюстона, и поэтому соседние дома также не отличались скромностью, хотя немного уступали величественному особняку Оливера и Аннабель. Эльза никогда ещё не видела ни одного человека, который бы назвался соседом. Создавалось впечатление, что все здесь попрятались по своим дорогим норам и не намерены высовывать нос. Но, видимо, она ошибалась. Особняк напротив окружал красивый забор с решетчатыми воротами. Сквозь них Эльза и заметила девушку примерно своего возраста. Но примечательно было то, что незнакомка ну никак не была похожа на жительницу элитного округа. Особа обладала травянисто-зелеными волосами, в которых просматривались желтые и синие пряди. Жуткий салатовый комбинезон и футболка лимонного цвета выглядели совершенно несуразно, но Эльзу поразило, как эта девушка прямо и честно наплевала на общественное мнение. Наверное, такое не каждому дано. А соседка, выглядывая через решетку своей ограды, улыбнулась и дружелюбно махнула Эльзе рукой. Та на секунду остолбенела, но всё же помахала незнакомке в ответ. — Мисс Разенграффе, нам пора! — послышался из машины голос водителя. Ещё раз бросив взгляд на чудную незнакомку, девушка кивнула и всё-таки села в салон автомобиля. Но загадочная соседка никак не выходила из головы.***
Прошедший месяц был довольно спокойным. Эльза научилась не обращать внимания на косые взгляды и перешептывания за спиной, а Анна, найдя Кристоффа, и вовсе не замечала иезуитских улыбок и обидных высказываний. Правда, даже немного поутихнув, они всё равно имели место быть. Ведь Джек Фрост не мог позволить умолкнуть всем окончательно. Правда, всё его внимание было сосредоточено лишь на Эльзе, Анну же он редко замечал. Поэтому младшую сестру Разенграффе вскоре совсем перестали трогать. Это не могло не радовать девушку. Но в глубине души Эльза знала, что никогда нельзя полностью расслабляться. Ведь весь этот месяц мог быть затишьем перед бурей. В сущности, так и произошло. Как только прозвенел звонок, означавший конец четвёртого урока и довольно долгий перерыв, во время которого можно было прерваться на ланч, Эльза вышла из класса, попутно собрав учебники и направилась в первый корпус, в котором находился кафетерий. Оказавшись в одном из школьных коридоров, девушка приметила, что у шкафчиков учеников образовалось небольшое скопление людей. Ученики что-то бурно обсуждали, изредка посмеиваясь и хохоча. Вроде бы ничего необычного, но многие откровенно смотрели куда-то, не забывая желчно улыбаться. Похоже, несколько минут назад здесь что-то произошло. Подойдя поближе, Эльза протиснулась сквозь толпу и, услышав за спиной злобные смешки, обомлела. Все пялились на шкафчик её сестры, который был облит черной краской или, возможно, даже слизью. Дверца была открыта и покачивалась, мерзко дребезжа. Девушка заметила, что все вещи, учебники и другие предметы, были полностью вымочены в этой отвратительной жидкости, что с них капало, образовывая чёрную лужу. На полу Эльза также увидела небольшие темные следы. «Господи, Анна!» Не медля ни секунды, девушка ринулась из толпы, всеми силами надеясь отыскать свою сестру. Правда, существовало одно-единственное место, где Анна могла укрыться. И Эльза прекрасно его знала. Оказавшись у дверей фотомастерской Кристоффа, девушка не решилась сразу войти. Подойдя к ней вплотную, Эльза обеспокоенно прислушалась и не могла не уловить тихие всхлипывания. — Анна, ну… — услышала девушка голос друга сестры. — Ну хочешь, я пойду разберусь с ним. Врежу ему ещё раз хорошенько, чтобы… — Нет, Кристофф, умоляю тебя, пожалуйста, не надо! Не хватало, чтобы у тебя появились из-за меня проблемы! — раздался жалобный голос Анны. — Значит, этот урод и вся его идиотская свита смеет… — С чего ты вообще решил, что это Джек? — перебила его девочка. — А кто еще? — негодование Кристоффа было праведным, а потому сильным, — Это ведь один из его любимых приколов. Он уже не раз такое проделывал до того, как вы сюда переехали. Один парень, став жертвой, после этого даже перевёлся в другую школу. — Наверное, тебе видней, — всхлипнула Анна. Эльза же, находясь за дверью, гневно сжала губы и закрыла глаза. Сейчас ей казалось, что злость, которая весь этот месяц томилась в глубине души, вот-вот выскочит наружу. Девушка сжала руки в кулаки. — Может, позвать Эльзу? — внезапно спросил Кристофф. — Что? Нет, ни в коем случае! Моя сестра не должна ни о чём знать! — запротестовала Анна. — Она… она не оставит это просто так. Тут уже Эльза не могла больше стоять за дверью. Резко схватившись за дверную ручку, она, ни секунды не медля, вошла в мастерскую Кристоффа. И от увиденного зрелища сердце просто сжалось. Посреди комнаты находилась её младшая сестра, вся облитая черной краской. С её футболки и юбки капали жирные капли, которые оставляли след на чистом полу. Рядом с девочкой стоял Кристофф, в руках у которого было несколько салфеток. Видимо, парень как-то старался стереть краску хотя бы с лица и шеи Анны. Заметив вошедшую Эльзу, они тут же смолкли и испуганно уставились на девушку. Эльза же, яростно обведя их взглядом, заметила, что собственное дыхание участилось. Сердце забилось всё быстрее и быстрее, а в животе образовался плотный комок. «Ты моя сестра, Анна! Для меня нет никого важнее тебя!» Она терпела. Терпела, когда Джек Фрост назвал её убогой. Терпела все его косые взгляды, насмешки. Терпела то, что он натравил на неё практически всю школу. Она даже простила ему то, что он, можно сказать, поспособствовал драке Анны. Но больше у неё не было сил терпеть. Джек Фрост мог и дальше унижать её. Она бы пережила. Она бы смирилась. Но ему этого оказалось мало. Он пошёл дальше. Он решил добраться до неё с помощью Анны. Он пожалеет. — Эльза, Эльза, пожалуйста, не надо, — принялась умолять сестру Анна. — Что бы ты ни задумала, не надо! Всё ведь хорошо, да, Кристофф? Как только всё стихнет, я пойду в туалет и всё смою, никто ничего и не заметит, да? Девочка толкнула своего друга в бок, ожидая поддержки, но тот не шелохнулся. Парень серьезно взглянул на Эльзу и, будто прочтя её мысли, тихо сказал: — Он в кафетерии. Благодарно кивнув парню, девушка мигом выбежала из мастерской, решительно направляясь прямиком туда. За спиной она слышала крики младшей сестры, которая пыталась её догнать, но всё было безуспешно. Эльза была решительна как никогда. Войдя в зал кафетерия, она сразу увидела его. Его невозможно было не заметить. Джек Фрост сидел, важно развалившись, за одним из столиков около стены в окружении своих друзей и, видимо, вёл непринуждённую беседу. Сжав кулаки так, что ногти больно вонзились в кожу, Эльза, не мешкая, направилась прямо к его компании, попутно задев несколько стульев, которые с грохотом опрокидывались на бок. Это не могло не привлечь внимания. Джек Фрост же, заметив её, нахально улыбнулся, нехотя встал со своего места и издевательски выкрикнул: — Эй, убогая… Он не успел договорить. Потому что в этот самый момент Эльза Разенграффе с силой ударила его по лицу. Когда её кулак соединился с его высокими скулами, Джек отшатнулся назад, с трудом удержав равновесие. Его друзья, Мерида, Иккинг и Астрид, резко вскочили со своих мест, и рыжеволосая красотка громко взвизгнула: — Ты совсем спятила, убогая?! Иккинг же мигом бросился к своему другу. — Эй, ты как? — обеспокоенно спросил он. Астрид ошарашенно глядела на Эльзу, скорчив пренебрежительную гримасу. В кафетерии повисла мёртвая тишина. Все присутствующие с неимоверным ужасом наблюдали за происходящем. Ведь никто и никогда не мог даже подумать о том, чтобы ударить Джека Фроста. — Эльза! — обеспокоенный возглас посреди этого молчания прозвучал особенно громко. В зал вбежали Анна и Кристофф. Маленькая сестрёнка, облитая с ног до головы чёрной жидкостью, остановилась как вкопанная у самого входа и с содроганием уставилась на происходящее. Всё уже было сделано. И Анна не смогла это предотвратить. Джек Фрост молчал. Всё ещё пошатываясь, он странным образом усмехнулся и прикоснулся к своему носу, из которого пошла кровь. На его бледном лице она смотрелась ещё более явно, особенно когда алая капля начала стекать ко рту. Он был ей противен. Его мерзкая улыбка, серо-голубые глаза, идеально красивое лицо. Она ненавидела его. Она презирала его. Джек Фрост был чудовищем. Он же, заметив облитую Анну, стоявшую прямо у входа, слегка прищурился, будто только сейчас понял в чём, собственно, дело. Нахмурившись, Джек Фрост внезапно перевёл удивленный взгляд на своих друзей, затем с осознанием посмотрел Эльзе прямо в глаза. Но девушку это уже мало волновало. Она не жалела о том, что сделала. — Тебе надо лечиться, дура! — гневно процедила Астрид. Даже не заметив этих слов, Эльза развернулась и, ощущая на себе взгляды множества глаз, уверенно направилась к выходу. Столкнувшись в проходе с сестрой и её другом, девушка на секунду остановилась и взглянула Анне прямо в лицо. Девочка смотрела на неё с откровенным беспокойством. Наверное, поэтому сестра и не хотела, чтобы Эльза узнала о произошедшем. Но той было уже всё равно. Она не жалела о том, что сделала. Потому что ради сестры она была готова на что угодно. «Ты моя сестра, Анна! Для меня нет никого важнее тебя!» Эльза ласково улыбнулась девочке и через несколько мгновений скрылась из виду. На себе она чувствовала поражённые взгляды, которые провожали её.***
Она хотела спрятаться в мастерской Кристоффа, свято надеясь, что тут её никто не найдет. Случившееся в кафетерии будто открыло второе дыхание у учеников «Arendelle High School», и, пока Эльза бежала по школьному коридору, она уже несколько раз успела уловить за спиной раздражающий шепот: «Ты слышал, убогая ударила по лицу Фроста?» «Да ладно, серьезно?» «Прямо в кафетерии!» «Да, ей это с рук не сойдёт…». Оказавшись, наконец, около фотомастерской, девушка мигом дёрнула ручку на себя и с неимоверной силой хлопнула дверью. Голоса тут же утихли. Эльза воспринимала их не иначе, как отвратительных гиен, которые так и жаждали разорвать чужие незажившие душевные раны. Она ударила его по лицу. Эльза никогда никого не била. Даже тогда, год назад, когда ей разбили сердце, плюнули в душу, просто уничтожили, даже тогда она не ударила. Наверное, была слишком слаба. Выше всего этого. Правда, сейчас она бы с удовольствием вернулась в Галвестон и врезала как следует тому, кто однажды сделал ей больно. Очень больно. Она ударила Джека Фроста по лицу. И он это заслужил. Тяжело вздохнув, Эльза наконец прошла внутрь комнаты. На полу всё ещё находилась противная чёрная лужа, и кое-как девушка обошла её стороной. За весь этот долгий месяц она так и не видела по-настоящему фотомастерскую лучшего друга её сестры. Кристофф был талантлив. Нельзя, невозможно поспорить с этим фактом. Вся огромная стена комнаты была завешана его работами, за исключением снимков арктических пейзажей, автором которых, по словам Анны, являлся какой-то знаменитый Карлос Клифф. Правда, Эльза никогда не слышала это имя. В этой просто невероятной куче различных фотографий девушка заметила снимок, который, похоже, был сделан совсем недавно. Анна со счастливым лицом стоит на ветке большого раскидистого дуба. Её рыжие косы так и развиваются на ветру, прекрасно сочетаясь с листвой величественного дерева. По всей видимости, сестра и её новый друг ходили гулять в парк. Эльза вспомнила, как с такими же радостными глазами Анна забиралась на грузовые ящики в морском порту в Галвестоне. Значит, её сестра действительно начала обретать здесь счастье. А это самое главное. До начала следующего урока осталось несколько минут, и это означало, что придётся покинуть своё укрытие. Медленным тихим шагом Эльза приблизилась к двери и не спеша отворила её. Оказавшись в школьном коридоре, девушка опустила глаза, чтобы как можно реже ощущать на себе жадные взгляды учеников, но всё же до неё не мог не доноситься весь их раздражающий шепот. Оказавшись около кабинета математики, девушка собралась с силами, чтобы войти, как услышала пронзительный и даже гневный вопрос: — Ну и чья это была гениальная идея? Слово «гениальная» было произнесено с таким пренебрежением, что становилось понятно: автор вопроса ни коим образом не считал её таковой. Это был голос Джека Фроста. Оцепенев от удивления, Эльза просто приросла к полу, так и оставшись стоять у открытой двери в кабинет. Не было никаких сомнений, за стеной находились Джек и его друзья. У них был разговор. И, похоже, не из приятных. — Я ещё раз спрашиваю, чья это была гениальная идея? — Что ты так завёлся? Из-за того, что убогая тебе врезала? Ну и забей, эта ненормальная ещё своё получит, потому что теперь она для всех уже совсем чокнутая, — раздался голос Иккинга. — Так, вот ты помолчи! Или это твоих рук дело? — спросил Джек. — Мне что, делать нечего? — Тогда кто? Ты, Астрид, или ты, Мерида? В кабинете воцарилась неприятная тишина, которую вскоре нарушил голос Мериды Данброх: — А что, собственно, произошло? Убогая в последнее время совсем расслабилась, и, похоже, ей на себя совсем плевать. Вот мы и подумали с Астрид, что… неплохо бы напомнить ей, кто она. А она ведь так любит свою маленькую сестрёнку… Последнее предложение рыжеволосая красотка так издевательски пропищала, что глагол «любит» прозвучал отвратительно. Приблизившись немного вперед, Эльза едва заметно заглянула в кабинет математики. Девушка увидела всю компанию, стоявшую около учебных парт. Одной рукой Иккинг облокотился на угол учительского стола, Астрид с непонятным видом стояла рядом с ним, Мерида, скрестив руки, находилась около доски, и ближе всего к выходу спиной стоял Джек Фрост. И, похоже, он был зол как чёрт. — С этого момента, если кто-нибудь из вас тронет младшую сестру Эльзы, то у вас будут огромные проблемы лично со мной! На слове «огромные» парень сделал невероятный акцент. — В смысле? Она что, ударила тебя так, что мозги все вышибла, и ты несёшь всякую чушь? Джек… Иккинг даже не успел договорить. — Вы что, совсем идиоты? Я вас об этом просил? У вас что, сердца совсем нет? Если бы с одним из твоих братьев, Мерида, кто-то так пошутил, ты бы прыгала от радости? А ты, Астрид? Друзья стояли как пыльным мешком ударенные. — Значит так, с убогой делайте, что хотите! У меня с ней свои счеты! Но Анну вы впредь обходите стороной! — гневно сказал Джек, а затем спокойным голосом произнес. — Я, конечно, скотина, но не настолько… Через несколько секунд прозвенел громкий и от этого ещё более раздражающий звонок, и Иккинг, Астрид и Мерида тут же покинули класс, стремясь успеть на свои уроки. Эльза быстро отскочила от двери, боясь быть замеченной, и буквально приросла к стене. К счастью, компания так и не заметила её. В кабинет математики вбегали опаздывающие ученики, и Эльзе пришлось быть в их числе. Девушка вошла в помещение и села за свою привычную последнюю парту, но в голове крутились слова Джека Фроста. «…я, конечно, скотина, но не настолько…» Неужели он был не причастен к произошедшему? Она не могла поверить в то, что услышала. Вскоре миссис Ванд, учительница математики, появилась в классе, и все нехотя открыли учебники. Эльза же с удивлением уставилась на Джека, чья парта находилась в дальнем углу у стены. На его лице уже не было крови, видимо, он успел привести себя в порядок. Как обычно, полуразвалившись на стуле, парень сидел, глубоко погруженный в свои мысли. Что сейчас произошло? Эльза не могла найти ответ. Но одно она увидела точно… В глазах Джека Фроста было сожаление…