О королях и бастардах

Воздух был влажным и пах чем-то старым и затхлым. Подвалы Штормового Предела, выбитые в скале мыса Дюрран, были глубокими и такими темными, что, казалось, даже свет масляных ламп в их руках не мог полностью развеять тьму. Лианна стояла у входа в одно из бесчисленных хранилищ, слушая сира Ломаса Эстермонта, который зачитывал ей список хранящихся в этой комнате продуктов, жалуясь на каждый пункт в нескончаемом списке того, чего им вечно не хватает. [1] — У нас осталось чуть меньше тонны зерна, но всего двести килограмм бобов. Ещё заканчивается пшеничный солод. Если лорд Роберт не хочет в ближайшее время пить одну только воду, необходимо купить ещё. [2] Лианна могла лишь закатить на это глаза. Если сир Ломас скажет Роберту, что ему нужно пить воду, Штормовому Пределу потребуется новый кастелян, поскольку Роберт собственноручно сбросит старого в море. По-хорошему, её мужу вообще стоит поумерить свою страсть к алкоголю, но просить Роберта не напиваться всё равно, что заставить его прекратить дышать. — Тогда почему Вы не заказали ещё солода, сир? — Цены, миледи, просто бессовестные цены. Я пытался, но сейчас он продаётся вчетверо дороже обычной цены. Мы могли бы закупиться более дешёвым солодом из Эссоса, но я не уверен, что ради этого стоит посылать туда целый корабль. — Вы правы. Мы не пошлём корабль через Узкое море ради солода. Лучше послать воронов ближайшим лордам Штормовых земель. Предложите им удвоенную цену. Наверняка у них найдутся излишки, которые они не пожалеют, чтобы угодить своему верховному лорду. В следующих докладах сира Ломаса, к счастью, говорилось об удовлетворительных запасах ячменя и овсянки, затем снова пошли жалобы на нехватку солонины, ветчины, а также на то, что в погребах осталось всего девять бочек вина. Насколько она помнила, в Винтерфелле даже при полных запасах никогда не набиралось свыше дюжины винных бочек, но, опять же, в Винтерфелле никто не пил столько вина, сколько Роберт. Кроме того, у них осталось мало уксуса, на что ежедневно жаловались повара Штормового Предела. Единственной по-настоящему хорошей новостью было сто тридцать воловьих шкур и избыток кожи на складе, треть которых можно продать, не опасаясь нехватки в обозримом будущем. — В любом случае нам нужно решить, как его раздобыть. — услышала она слова сира Ломаса, осознав, что перестала слушать его во время доклада о фасоли и овечьем молоке. — М? Что раздобыть? — спросила она в надежде, что просто не расслышала должным образом. — Древесный уголь, миледи. Нам хватает железной руды до конца года, но из-за того, что последних партий древесного угля не поступило, его запасы стали дефицитными. У кузнеца Гарина топится только два горна из четырёх и, скорее всего, придётся урезать и эти расходы, если в ближайшее время мы не пополним его запасы. — Мы знаем, почему поставки прекратились? — спросила Лианна, направляясь к выходу. Сир Ломас последовал за ней, осознав, что последние три страницы его описи сегодня просматриваться не будут. — По нескольким причинам. Полгода назад сгорела дотла деревня возле Фелвуда, а вместе с ней множество углевыжигательных печей. Кроме того, к северу от Фаунтона бродят бандиты, что грабят и убивают людей, в том числе и угольщиков. И, кажется, само производство прошло не слишком продуктивно. — Отлично. — сказала Лианна, достигнув вершины крутой лестницы и толкнув тяжёлую дубовую дверь наружу. — Без древесного угля горны не топятся, а без них наши кузницы не могут заниматься производством или починкой оружия и доспехов. Уголь наш приоритет, сир. Мне всё равно откуда. Закупитесь им хоть в Эссосе. Заодно можно будет оттуда же привезти побольше пшеничного солода. При таких расценках мы даже сможем сами на этом заработать. — Как пожелаете, миледи. — сказал сир Ломас, поклонившись, и исчез за следующим углом. Мысли о том, как дорого им обойдётся этот год, вызывали головную боль, а ведь не прошло и полугода. Скоро пройдут их с Робертом именины, а зная своего мужа, она была уверена, что он не упустит такой возможности — устроить пиршество или даже провести ещё один турнир. Доходы Штормового Предела на самом деле можно назвать высокими, если сравнивать с другими великими домами Cеми королевств, и ей бы не пришлось ни о чём беспокоиться, знай её муж хотя бы само понятие меры. Но реальность полна разочарований. Как бы быстро ни пополнялась казна Штормового Предела, Роберт сгребал всё обеими руками, разбрасываясь направо-налево. Лианна глубоко вздохнула, проходя по двору туда, где надеялась увидеть Ориса и Стеффона. Если бы проблемы Роберта заключались только в обращении с деньгами, я была бы по-настоящему счастливой женщиной. Она поднялась по небольшой лестнице на одну из оборонительных стен, разделяющих дворы крепости. Солдаты в чёрно-жёлтых цветах Баратеонов любезно уступали ей дорогу и приветствовали свою леди. Так вышло, что Лианна больше предпочитала общество мужчин и женщин, что служили ей и Роберту в Штормовом Пределе. Все эти лорды, рыцари и леди, которые являлись сюда лишь затем, чтобы просить у Роберта или у самой Лианны, не вызывали у неё большой любви. Точно так же своё детство в Винтерфелле она предпочитала проводить с детьми слуг, гвардейцев и служанок. Однако сегодня у неё не было настроения на шутки и сплетни. Не дойдя до восточного двора, она уже расслышала топот лошадиных копыт. Её поприветствовала ещё одна группа солдат, пока она не достигла широкой деревянной платформы, соединённой с оборонительной стеной, откуда можно было обозревать большой внутренний двор. Несколько лет назад Роберт хотел укрепить внутреннюю оборону дополнительными сторожевыми башнями на случай, если потенциальному врагу всё же удастся преодолеть внешнюю навесную стену. Однако за короткое время затраты на строительство выросли до непомерных объёмов, и в итоге им достались лишь эти деревянные каркасы, по бокам которых должны были быть возведены новые башни. Лианне всегда нравился вид отсюда, и она даже была рада, что башни так и не построили. Прислонившись к деревянным перилам платформы, она потянулась и вытащила ленту, которая связывала её волосы. Неутихающий ветер бухты Разбитых кораблей сразу же высвободил её волосы быстрее любой служанки, от чего её каштановая грива стала развеваться на ветру как гордое знамя. Громкий удар привлёк её внимание ко двору. Стеффон только что сломал своё копьё о щит Ориса, тогда как копьё Ориса оставалось целым, и оба всё ещё крепко держались в седле. Тем не менее она услышала аплодисменты и громкий смех своего мужа, который стоял за только что построенной площадкой для рыцарских турниров и смотрел за тренировками сыновей. С тех пор как из Королевской Гавани пришло письмо с приглашением для всей семьи на празднование девятнадцатых именин принца Эйгона, который будет включать в себя рыцарский турнир, её мальчиков не волновало ничего, кроме рыцарских поединков и Королевской Гавани. Роберт предпочёл бы, чтобы его сыновья проявили интерес к общей схватке, но они уже несколько недель не хотели слезать с лошадей. Как ни странно, о сыновьях она беспокоилась меньше, чем о Роберте. С тех пор как он заявил, что будет участвовать в турнире, она стала плохо спать. Её сыновья были молоды, но шестнадцать и пятнадцать лет — достаточно сносный возраст для участия в рыцарских поединках, тем более, что оба уже выросли довольно крепкими и запаслись каким-никаким опытом после турниров в Туманном Лесу и Бронзовых вратах в прошлом году. Роберт же не обладал ни подходящим возрастом, ни комплекцией. Последние десять лет не прошли для него с пользой. Когда-то чёрные как смоль волосы покрылись сединой, а горы мускулов уступили складкам выступающего жира. В настоящее время её муж с трудом держался на лошади, настолько он вырос в ширину. Она надеялась, что Роберт откажется от этой затеи, когда поймёт, что не влезает в свои доспехи, ни в один из множества комплектов, но надежды не оправдались. Роберт попросту заказал выковать себе новый комплект по его текущим размерам, не обращая внимание ни на стоимость, ни на нелепость всего этого. Он гордился как маленький мальчик, когда красовался в новых доспехах, тогда как Лианне не хватило духу сказать ему, что в этой броне он больше походил не на рыцаря, а на эссоского боевого слона. Глядя на то, как Орис и Стеффон снова столкнулись, сломав оба копья, но всё также надёжно удержавшись в седле, Лианна подумала о Джоне. Будет ли он также участвовать в поединке? Она не видела своего первенца почти год. Несколько лет он воспитывался в Винтерфелле, затем вернулся в Штормовой Предел, где прожил не больше года, прежде чем отправиться в Королевскую Гавань и присоединиться ко двору. Несомненно, он примет участие. Она знала, Джон был близким другом принца Эйгона, поэтому ни за что не пропустит турнир в его честь. Ей не терпелось увидеть сына. Конечно, всё это время она сама могла посетить его в Королевской Гавани, но… это Королевская Гавань. В течение многих лет она делала всё возможное, чтобы держаться подальше от столицы, хотя Роберт регулярно наведывался туда, поскольку его средний брат Станнис служил в Малом Совете, а дома Баратеон и Таргариен были тесно связаны друг с другом. Но похоже, что теперь ей не удастся избежать этого. Она отправится в Королевскую Гавань вместе с Робертом, Орисом и Стеффоном. Возможность увидеть Джона была единственным утешением. Она захлопала в ладоши, когда увидела, как Стеффону удалось выбить старшего брата из седла. Обычно случалось наоборот. Младший сорвал с головы шлем, победоносно проскакал по рыцарскому полю затем, широко улыбаясь, спешился, подал брату руку и помог ему подняться. Оба помахали матери, затем вернулись к лошадям и снова оседлали их. Сир Гавен Уайлд, мастер над оружием Штормового предела, вручил Орису новое копьё, Стеффон получил своё от Эдрика Шторма. [3] Лианна в последний раз помахала им и отвернулась. Она лихорадочно размышляла о финансах дома Баратеон, о турнире в Королевской Гавани, о Джоне и семье в Винтерфелле, о припасах Штормового Предела и о резком ледяном ветре, который пробирал до костей. Ей определённо стоит отдохнуть, иначе она точно выгорит. Есть одна вещь, что поможет ей успокоить разум и уснуть этой ночью. Она направилась к конюшням, обрадованная тем, что не надела сегодня одного из своих лучших платьев. Платье, что сейчас на ней, достаточно крепкое и протянет весь день на скаку. А если нет… значит нет. В любом случае на ногах она всегда носила сапоги для верховой езды, поэтому беспокоиться особо не о чем. Мастер над конями Хубарт был худощавым, но всегда добродушным человеком, у которого осталась только половина зубов. Он радостно поприветствовал её и поклонился. Вскоре её любимый серый жеребец с развевающейся белой гривой по кличке Старик был готов. Она оседлала его и выехала из Штормового Предела в сопровождении пяти гвардейцев Баратеонов. Роберт подарил этого жеребца через два года после их свадьбы, когда она достаточно оправилась после тяжёлых родов Джона и снова могла ездить верхом. Мейстер Юрн назвал чудом то, что она вообще пережила роды после такой потери крови. Возможность снова ездить на лошади стала её самым большим желанием, пока она была прикована к постели. Она давно забыла настоящее имя Старика. Они ехали по широкой дороге вдоль утёсов и спускались к бухте в миле от Штормового Предела, мимо города Дюрран и в небольшой лес, где обычно охотился Роберт. Лес был хоть и небольшим, но дичи в нём водилось на удивление много. Через час скачек ей стало скучно, и она пришпорила Старика. — Госпожа, стойте, не заезжайте так далеко. — слышала она голос одного из гвардейцев. Не обращая внимание на крики позади, она снова пришпорила Старика. Лианна была лучшей наездницей, чем все эти мужчины вместе взятые. Если и было что-то, в чём она нуждалась меньше всего, так это мужчины, которые говорят ей, что поездка через лес слишком опасна для неё. Их боевые кони были сильны, но медлительны, поэтому они быстро исчезли из виду. Крики солдат сменились топотом копыт и ветром в ушах. Она скакала по узкой тропинке сквозь дремучий лес, мимо медных буков, сосен и клёнов. На одном из лугов Старик спугнул маленькое стадо оленей, которые тут же ускакали. Сверху раздались недовольные птичьи крики, листья застряли у неё в волосах, а платье оказалось слегка оборвано ветками деревьев. Она добралась до небольшого пруда, едва ли превышающем по площади её спальню в Штормовом Пределе, привязала Старика к дереву и спустилась на широкий плоский камень, наполовину погруженный в мелководье. Она сняла сапоги и окунула ноги в холодную воду. Это было приятно и шло на пользу её больным ногам. На какое-то мгновение она вновь ощутила себя той маленькой девочкой, что без разрешения прогуливалась по окрестностям и лесам Винтерфелла на лошади своего отца. Солнце уже покраснело, когда Лианна решила, что пора возвращаться. Ей потребовалось не больше часа, чтобы выбраться из леса и вернуться в Штормовой Предел. Когда она заехала во двор под недовольными взглядами потерявших её гвардейцев, солнце уже полностью скрылось за горизонтом. Ужин с Робертом и мальчиками она пропустила. Она обнаружила сыновей в башне мейстера Юрна, сидящих за толстыми книгами с перьями в руках под громко каркающими воронами. Поскольку все эти дни они были заняты подготовке к турниру, им предстояло наверстать упущенное. Они надеялись, что мама вытащит их из этой напасти, но вместо этого Лианна с ухмылкой оставила их в компании мейстера. Некоторое время она искала Роберта, но его нигде не было. Как позже объяснила служанка, он отсутствовал даже на ужине. Всё с ним было понятно. Лианна не тешила себя иллюзиями. Наверняка решил навестить одну из своих шлюх, — с горечью подумала она. Лианна с радостью предпочла бы любой скандал и упрёки за проделанное, если бы знала, что он больше не полезет в постель к шлюхам, к служанкам или к трактирным девкам. Но она слишком хорошо его знала, чтобы надеяться на такие перемены. Если когда-то надежда на то, что он исправится и существовала, то она обратилась в прах ещё задолго до свадьбы. Забрав остатки ужина, она взяла с собой небольшой графин с вином и отправилась в богорощу Штормового Предела. Она была крошечной по сравнению с богорощей Винтерфелла, и не имела той зачарованной атмосферы, но здесь хотя бы можно увидеть чардрево. На юге не так много крепостей, где удалось сохранить в богорощах настоящее чардрево. Обычно роль сердце-дерева исполняли дубы или буки в центре. Когда ей хотелось побыть в одиночестве, Лианна всегда сидела на каменной скамейке под балдахином, построенной здесь ещё далеким предком Роберта. Еда была хорошей, но простой. Всё, как она любила. Жареная треска с зеленью, варёная свёкла в бульоне с фасолью и чёрный хлеб с козьим сыром. На этот раз она захватила на ужин чашу крепкого красного сладкого вина, хотя обычно брала травяной чай. Когда Лианна не проводила время со своими сыновьями или на седле, в мире было не так много мест, где она чувствовала себя в своей тарелке. Нигде она не чувствовала большего уюта, чем здесь, перед ликом безмолвных древ. Когда ей стало слишком холодно, она затянула тонкий плащ и направилась обратно в свои покои. День был тяжёлым, и она устала. Проходя по коридорам, она подумала о том, что неплохо было бы принять ванну перед сном, но передумала. Сейчас ей больше хотелось согреться под двумя-тремя слоями толстых одеял, а не ждать, пока ей нагреют воду. Довольно скоро она добралась до их с Робертом покоев, по пути заглянув в комнаты сыновей. Оба уже спали без задних ног. — Миледи, я надеялся найти вас здесь, — сказал мягкий голос позади. Лианна не обернулась, и стала ждать, когда мужчина встанет перед ней и поклонится. — Лорд Бейлиш. — кратко поприветствовала она его. Петир Бейлиш был мужчиной невысоким, всегда одетым в дорогие ткани таких ярких цветов, что временами вызывали резь в глазах. Как всегда, он ласково улыбался, но глаза полностью выдавали всю фальшь. Ей не нравился этот мужчина. Его слишком нежный голос, фальшивая улыбка и напускное дружелюбие всегда вызывали у неё дрожь в спине. Он никогда не делал ей ничего плохого, никогда не вёл себя неподобающим образом и всегда помогал Роберту, когда требовалась его помощь, но всё же Лианна относилась к нему с опаской. Он производил впечатление хищного зверя. Не волк и не лев, маленький, с крошечными зубками, крадущийся в тени, выжидающий удобного момента, чтобы вцепиться в глотку своей жертвы. — Не ожидала Вас встретить. Чем могу помочь? — спросила она. — В этом нет ничего неожиданного, миледи. Все знают, что замком управляете Вы, а не Ваш муж. — Значит, Вы искали меня, чтобы польстить? Стоило ей прийти в себя, как этот человек всё испортил своим появлением. У неё не было никакого желания играть в его игры. На мгновение она задумалась, как ему удалось подобраться к ней так незаметно. И как давно он крался за ней? — Вовсе нет, миледи. Собственно, я искал Вашего мужа, но нигде не мог найти лорда Роберта, поэтому понадеялся, что вы могли бы подсказать. Дело не терпит отлагате      льств. — Могу я спросить, о чём вы хотите поговорить с ним в такой поздний час? — О расходах на турнир, который лорд Роберт планирует провести в конце года. — Турнир? — с раздражением спросила она. — Верно. После турнира Королевской Гавани в честь нашего любимого наследного принца лорд Роберт планирует провести турнир в честь именин вашего сына Стеффона, который должен затмить столичный турнир по масштабам и величию. Я удивлён, что лорд Роберт ничего не сказал Вам. Во всяком случае, некоторые пожелания Вашего супруга слишком… завышены, если можно так выразиться. Одних денег уйдёт немерено, если не сказать больше. Слоны стоят целое состояние. — Слоны, — буркнула она. — Кто бы сомневался. Лианна задумалась, на кого ей злиться больше. На Роберта, который скрывал от неё столь абсурдную затею, или на лорда Бейлиша с его глупой игрой в «Я знаю что-то, о чём ты не подозреваешь». Роберт. Определённо Роберт. — решила она. Петир Бейлиш был прислан из Долины Джоном Арреном, чтобы помочь поправить шаткое финансовое состояние дома Баратеон. Никто не мог усомниться в его блистательных талантах делать деньги. С тех пор он как горностай ходил по Штормовому Пределу и совал свой нос везде, где ему не могли помешать. Лианна была вынуждена признать, что без этого человека Роберт давно бы пустил по миру всю их семью. С годами работы на Роберта лорд Бейлиш стал самым богатым человеком в Штормовых землях, и он обожал выставлять нажитое напоказ. Через своих шлюх ты повязан с моим мужем ещё сильнее, чем я. Я не поставлю и ломаного медяка на то, что ты не знаешь имени той, кого он в данный момент трахает. — Боюсь, я не знаю, где мой муж, милорд. Нам всем будет лучше дождаться его возвращения. — Он хотел что-то ответить, но она быстро продолжила, не желая участвовать в следующем раунде его игры. — А теперь прошу меня извинить, я очень устала после долгого дня и сейчас собираюсь в свои покои. Доброй ночи, лорд Бейлиш. — Доброй ночи, миледи. — сказал он, когда она прошла мимо него. Она была рада обнаружить, что огонь в очаге уже разожжён. В этом приятном тепле она могла скинуть платье и сапоги, оставшись только в ночной рубашке, и не замёрзнуть. Это было странно. Она Старк — дочь Севера. По её жилам течёт лёд, и она всегда предпочитала холод теплу, но не здесь. Холод Штормового предела… не тот. Холода Севера были ледяными и даже смертоносными, но в то же время такими родными и такими ласковыми, словно изношенное одеяло или объятия старого друга. Холода Штормового Предела были простыми холодами, пробирающими до самых костей. Влажные, пронзающие и колющие. Оставаясь одной в своих покоях, пока Роберт развлекался со шлюхами, она размышляла о том, как удручающе будет, когда её похоронят здесь. Когда-нибудь ей придётся поговорить с Робертом о том, чтобы её похоронили на Севере — её настоящем доме, которым Штормовой Предел за все эти годы так и не стал. Она вошла в небольшой солярий, пристроенный к их спальне, которая по сути была лишь её. Сев на стул, она посмотрела в окно. Ночь была ясной, и на безоблачном небе можно было увидеть сияющие звёзды. В этом кабинете не было ничего, что могло привлечь Роберта, поэтому он никогда сюда не заходил. Здесь были только книги, книги и ещё книги. Чтобы Роберт взялся за книгу, она должна быть проиллюстрирована картинками с голыми женщинами, и даже тогда он будет смотреть только на картинки. Здесь он её не побеспокоит, даже если вернётся поздно ночью, шатаясь от вина или пива, а то и от всего сразу. Она попросила служанку принести ей ещё чашку горячего пряного вина, прежде чем позволила ей уйти и отдыхать до утра. Она снова посмотрела в окно, закутавшись толстым одеялом, которое привезла сюда из Винтерфелла много лет назад. Это было любимое одеяло её матери, как постоянно говорил отец, поэтому со временем оно стало любимым и для неё. В тишине она снова задумалась о наболевшем. Турнир, Джон, которого ей не терпелось снова увидеть, а также Королевская Гавань и… он. Найти бы действительно весомый предлог, чтобы остаться здесь. Если бы она забеременела, никто бы не возражал, но все три её беременности оказались крайне тяжёлыми и могли стоить ей жизни. Когда это стало очевидно, Роберт редко стал делить постель с ней. Это можно было бы принять за своеобразную заботу, но Роберт делал это лишь потому что мог всегда найти женщину для утех. Он приходил к Лианне, если был слишком пьян и какая-то девка ему не далась, срывал с неё платье и тащил в постель, где делал всё, что доставляло ему удовольствие. Сколько бы раз он ни клялся ей и другим в своей вечной любви, сколько бы свадебных клятв ни дал, это не могло изменить его природу мужчины. Её брат Нед когда-то верил, что брак изменит Роберта к лучшему, а Лианна не верила. К своему ужасу, она оказалась права. Нет, поездки в Королевскую Гавань ей не избежать. Оставалось только утешаться тем, что хорошего принесёт эта поездка. Стеффон и Орис, безусловно, отлично проведут время, даже если ничего не добьются на турнире. Они хорошие мальчики, высокие, сильные и опытные, но она слишком хорошо знала, что для успеха требуется нечто большее — удача. Возможно, им действительно повезёт, но ошибки и неудачи тоже являются довольно важным опытом. Она снова увидит Джона, своего первенца. Она пообещала себе обязательно обнять его и не отпускать до самого конца турнира. Нед наверняка тоже приедет в столицу и даже привезёт кого-то из детей. Нет сомнений, он тоже получил приглашение от короля. Верховный лорд не может отказать королю, и леди Кетлин обязательно ему об этом напомнит. Женщина, что должна была выйти за её брата Брандона, определённо имела влияние на Неда. Если повезёт, Лианна даже встретится с Бендженом. В последнее время из Чёрного Замка часто приходили письма с просьбой перевести всех заключённых Штормового Предела к ним на стену. Их темницы действительно никогда не страдали недостатком воров, грабителей, насильников и даже убийц. Несомненно, такие же просьбы были посланы в другие дома, и, если всё действительно так ужасно, как утверждалось в письмах, Ночной Дозор ни за что не упустит шанса послать одного из чёрных братьев в Королевскую Гавань, где соберётся немало потенциальных рекрутов. Возможно, им действительно окажется Бенджен. Кто точно там будет, так это… Рейгар. Ей придётся снова встретиться с ним лицом к лицу спустя столько лет, которые она пыталась избегать его. Одна только мысль о нём заставляла её сердце биться чаще, за что она тут же отругала себя. Она замужняя женщина и была Роберту лучшей женой, чем он ей мужем. Быть может, она ничего не должна Роберту, зато должна себе. Вино в её руке уже остыло. Не желая тратить его впустую, она опустошила чашу одним залпом и поставила на стол перед собой. Некоторое время она просто бесцельно смотрела в окно. В какой-то момент ей в голову пришла мысль заглянуть в тайник. Здесь хранился её величайший секрет и по совместительству величайший страх. К счастью, Роберт никогда не обратит внимание на болтающуюся половицу в солярии, если хоть когда-нибудь проявит интерес к этому помещению. Пальцам не терпелось приподнять дощечку и достать коробочку с письмами. Давно она не перечитывала тех писем, которые Рейгар писал ей в течение нескольких месяцев после свадьбы с Робертом, после их первой брачной ночи. Их ночи. Письма с его клятвами любви, и обещаниями безопасной и хорошей жизни, которые написал, когда узнал, что она беременна. Она отказалась и прятала письма в безопасном месте, известном только ей. Здесь им и место. Так было лучше для всех. Ей никогда не хватало духу сжечь их, хотя она знала, что это было лучшим и единственно правильным решением. И всё же они останутся здесь, где будут в безопасности от всего мира. Никто не найдёт их, кроме её самой в те моменты, когда сердце вновь возьмёт верх над разумом. Совсем как тогда. Но не сегодня. Никому не будет пользы, если она вновь вонзит этот раскалённый кинжал в своё сердце. Непрочитанные и никем не услышанные, эти письма никому не причинят вреда. 1. Побочный книжный персонаж, примечательный тем, что присягнул Станнису, несмотря на то, что вся остальная семья Эстермонтов присягнула Ренли. Кроме того, он отказался уступать Штормовой Предел армии Юного Грифа, несмотря на то, что та же семья находилась у его людей в заложниках. 2. В оригинале использовалась единица измерения quarters, что равняется 25 фунтам и 11.33980925 кг. 3. Про Эдрика, думаю, и так все знают, а вот Уайлд в оригинале умер как дезертир ещё во время голодомора Штормового Предела. Полагаю, Лианна не могла быть точно уверена, кто отец, и не боялась, что ребёнок родится с лиловыми глазами и прочими валирийскими чертами. У Роберта и его братьев тоже намешана «драконья» кровь, благодаря дочери Эйгона Пятого (Эгга) — Рейль Таргариен, что была женой их деда Ормунда Баратеона. Задолго до этого они как породнились с Веларионами через брак Рогара Баратеона и Алисы Веларион, вдовы Эйниса Таргариена, и тоже валирийки по происхождению. Основатель дома Баратеон считается братом-бастардом Эйгона Завоевателя. Вполне достоверная маскировка, даже при наличии «сильного семени», которое не очень-то прижилось у тех же Веларионов. Та же Арья родилась северянкой, несмотря на доминирующую генетику Талли.